По словам Лансела, правители Адалии никогда не верили в существование каких-то детищ Богов и передавали это неверие из поколения в поколение. А вот остальным разбойникам в нашу сторону лучше и вовсе не поглядывать, ведь вооруженные эльфы, охраняющие своего Повелителя, разорвут в клочья любого. А Михаэль услужливо похоронит.
В общем, я чувствовала себя в некотором роде на отдыхе.
Миновав небольшой лесок, мы вышли к самым воротам города, широко распахнутым для гостей. Не сразу, но я все же поняла, что показалось мне странным. Высокая и широкая каменная арка ворот с поднятой решеткой должна была быть частью стены, скрывающей город от посторонних глаз. Но от стены виднелась лишь небольшая часть с одной стороны и еще меньшая с другой. Будто у строителей когда-то кончился камень, и работу просто решили не заканчивать, оставив, как есть.
– Слева стена доходит до кромки воды, – пояснил Михаэль. – Справа – до гребенчатых гор. Отсюда ты просто не видишь их, но все же они есть, и перебраться через них практически невозможно. Вот и не стали они утруждать себя. Так-то портовый город Адария один из основных на острове. Морская торговля приносит больший доход стране, чем все остальное. Даже Король частый гость в здешних краях. А его владения находятся по другую сторону тех самых гребенчатых гор. С определенного места можно разглядеть самую высокую из башен его замка, откуда он может наблюдать за своим флотом. Страшное дело, скажу я вам.
Мы направились в сторону от города, уходя все дальше. Оживленные разговоры и шум таяли за нашими спинами. Широкий тракт вел нас вдоль больших деревень, хорошо просматриваемых сквозь неплотный ряд деревьев. Словно шахматная доска. Слева деревня, справа лес, а после они меняются местами, и вот уже слева лес, а по правую руку выросла деревня. Голоса слышались отовсюду. Жизнь кипела, работа не ждала никого, не отпуская доблестных селян ни на минуту. То и дело на дорогу выбегал заблудившийся ребенок или сорвавшаяся с цепи собака, и только чудом никто из них еще не попал под копыта мимо проносящихся лошадей и не расстелился под колесами очередной повозки. Один раз мы ожидали, пока пастух перегонит коров на поле. Ох и наслушались же мы витиеватых эпитетов от спешащих торгашей, вынужденных пропускать неторопливое стадо! Дважды ситуация повторялась с баранами. Но погода шептала, а мы никуда не торопились, пережидая на обочине на очередном привале.
Брать в городе лошадей Михаэль не стал, объяснив это тем, что не так уж и далеко до Храма Богов, а столько живности разместить будет просто негде. И ведь еще неизвестно, сколько времени нам предстоит провести в том месте. И все ли вернутся.
Ближе к вечеру, давно свернув с тракта, мы подошли к невзрачному забору. Доски давно покосились и явно намеревались вскоре отвалиться вовсе. Когда-то распахнутые ворота лежали на земле.
– Где это мы? – переступив осколки, возможно бывшие раньше чугунком или кувшином, я прошла несколько шагов, осматриваясь. Если когда-то это и была обжитая деревня, то сейчас здесь не было ни души, а люди давно покинули свои жилища в поисках более пригодного для жизни места. – Здесь действительно есть какой-то храм? И в подобном месте ты встретил живого человека? Уверен в этом?
Михаэль пожал плечами и криво улыбнулся.
– Надеюсь живого. Но бежал за мной, точно вампирюга оголодавший!
В опустившейся на землю темноте деревня выглядела более чем устрашающе. Несколько пущенных мною светящихся шаров от неспокойного состояния создателя то и дело принимали новые формы, то обращаясь в неаккуратную кляксу, то принимая вид остроконечной звезды, а то и вовсе походя на маленьких утыканных острыми иглами ежиков. Но со своей задачей они все же справлялись, и мы могли почти беспрепятственно пройтись по деревне.
Наши тени плясали на стенах заброшенных домов, шаги отдавались хрустом и шелестом давно опавшей и подгнившей листвы под ногами. Волчий вой, пришедший с наступлением темноты, добавлял картине особую колоритность.
– Видела подобное в фильмах ужасов, – не обращая внимания на непонимающе вытянувшиеся лица друзей, полушепотом проговорила я. – Группа друзей отправляется в путешествие, но сворачивает не там, и оказывается в заброшенном доме, где они и решают скоротать ночь, чтобы утром отправиться дальше. Но утро для них никогда не наступает. В ночи их убивают по одному. Самыми страшными способами. Но часто остается все же кто-нибудь один. Обагренный кровью своей и друзей, волоча за собой оставшиеся конечности, он избегает смерти, и будто спасается от преследователя. Но конец всегда один – если кто-то выжил, все равно умрет прямо перед титрами.
Сглотнув, я остановилась и обернулась.
– Ну чего вы встали? Пошли дальше!
Переглянувшись, друзья один за другим неуверенно двинулись вперед. Может все от того, что только что провидица рассказала им что-то, от чего мурашки должны бегать по коже?
– Это ведь не было видением? – наклонившись к самому уху, шепотом спросил Фьеллис.
– Нет, друг мой, это воспоминания из моего мира. Так что можешь выдохнуть спокойно. Но надеюсь, если и суждено нам умереть здесь, то не теми методами, что я видела по телевизору, – содрогнулась я, но все же улыбнулась, заметив изменившееся лицо эльфа. – Михаэль, а что ты вообще забыл в подобной глуши?
Мужчина остановился, позволив поравняться с ним, и только после ответил:
– Да было дело как-то, повздорил я с одним торгашом. Ну, тогда правда на моей стороне была, и я забрал-таки то, что мне причиталось. А тот взбесился, да и послал за мной каких-то наемников. Вот они-то меня и заставили бродить по лесам. А тут эта деревенька захолустная. Людей-то знамо нет, да переночевать негде, ведь холодно, а дома все промерзшие. Я уж почти покинуть решил это место, когда на тот храм набрел. Ну, а дальше вы и сами знаете.
– А второй раз? – не унималась я. Любой нормальный человек не захотел бы возвращаться в подобное место.
– А тут уж не хотелось бы говорить тебе, фея, – заведя руку за голову, Михаэль отвел взгляд. Но все же заговорил, глядя на все более любопытствующий взгляд. – Мне тогда деньги срочно нужны были, а в храме ж должны какие-то побрякушки быть на продажу. Вот я и понадеялся, что старик уже того,.. на тот свет отправился. А он живучий оказался. Я и не сунулся.
Я притворно схватилась за сердце, хотя злость в душе клокотала по-настоящему.
– Избранный Богами, да разграблять обитель тех самых Богов!
– Да не грабил я ее!
– Но помышлял!
– И скоро снова окажусь там и понесу кару! Рада? – сдвинув брови, выкрикнул мужчина.
– Возможно! – парировала я.
Михаэль еще несколько секунд сверлил меня взглядом, а после прибавил шаг и быстро обогнал всех, отмахнувшись от одного из светящихся шариков.
– Ну ты прямо зверь в обличии простой девушки, – усмехнулся Фьеллис, сию же секунду получая удар локтем под ребра. – Больно, знаешь ли!
– Поверь, много раз мне было куда больнее, когда я спасала его жизнь! Однажды он должен был умереть от копыт лошади в попытке выкрасть ее! И как после этого слушать, что вначале он украл что-то у нечестного на руку торгаша, после скрывался от наемников, едва унес ноги от разъяренного старика, а в конце всего этого еще и хотел обокрасть Богов? – я сжала руками голову, словно мысли вот-вот вырвутся наружу, обретя собственное сознание и верша справедливость направо и налево. – Как после такого оставаться равнодушной, Фьеллис?
– Не оставайся. Поверь, он рад, что кто-то настолько заботится о нем. Просто никогда не признается в этом. Так что придется тебе остыть и смириться, что он больше не нуждается в твоей помощи. Он вырос, Элея. И заметь, он старше тебя! А отчитываешь его ты так, будто все с точностью да наоборот.
Слова эльфа походили на правду. А от этого становилось особенно грустно. Миссия по спасению Избранного Богиней Земли действительно завершилась. Михаэль не нуждался более ни в чьей защите, а уж в порицании тем более.
– Вот и умница, – улыбнулся Фьеллис, привычно легонько похлопав меня по макушке и уходя вперед, догоняя остальных.
Храм Просветления Богов в ночной темноте выглядел не менее устрашающим, чем оставленные за спиной дома. Даже более. На первый взгляд стены были вытесаны из обычного камня, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что каждый из них шлифовали до идеальной формы и складывали с такой аккуратностью, что проводя рукой не чувствовалось ни единой шероховатости.
Честно говоря, я представляла величественное здание, подобное королевским замкам, но высотой храм оказался не более чем трехэтажный дом. Стены образовывали ровный круг, широкий у основания и сужающийся к самому верху, где вместо привычного церквушкам креста, место пустовало.
Тяжелые дубовые двери были заперты изнутри на засов. По крайней мере, именно это констатировал Михаэль, попытавшись открыть их и потерпев неудачу. На стук никто не открыл, и мужчина постановил, что старик-охранник издох прямо там, не удосужившись отворить двери внезапно страждущим общения с Богами.
Несколько раз эльфы обошли здание, прежде чем обнаружили еще один способ попасть внутрь. В земле, покрытой опавшими листьями, ветками и мхом, словно не должным расти здесь, оказался прикрытый деревянной крышкой лаз – вход в подвалы (как понадеялись все собравшиеся, подняв крышку и вдыхая сырой затхлый воздух, вырвавшийся наружу).
– Мы пойдем, а вы оставайтесь у главного входа, – проговорил Фьеллис, пропуская Михаэля вперед. – Элея, не подсобишь?
Эльф протянул обмотанную тканью палку. Я создала на ладони огонек, заставив импровизированный факел гореть.
– Осторожней там. Мало ли, старик жив еще, а жажда крови его лишь усилилась.
Михаэль коротко усмехнулся, забрал факел, и скрылся из виду. За ним последовал Фьеллис.
– Слишком они меня оберегают! – недовольно надул губы Таллил, следуя обратно ко входу в храм. – Мне, между прочим, тоже интересно, что там внутри.
– Еще увидите, Старейший, – с нажимом произнесла Оаленн, следя за каждым движением своего Повелителя. Не ровен час сбежит еще, бросившись следом за первопроходцами.
Ждать пришлось подозрительно долго. Я все больше грешила на кровожадного старика, скрывающегося в подземелье в поисках новой жертвы, а тут их сразу две пожаловали. Оаленн не слишком вслушивалась в мои увещевания, почти повиснув на руке повелителя эльфов, который в свою очередь желал немедля отправиться на помощь друзьям, без вести пропавшим в неизвестности. И только Лаодис оставался полностью спокойным и даже умудрился задремать, привалившись к старому дубу.
Послышавшееся копошение за дверью уняло все споры. Дверь отворилась, а на пороге предстали обвешанные паутиной, словно праздничными гирляндами, мужчины. Лица их не выражали ничего хорошего, но возможно виной тому были лишь места, по которым им представилось идти. Хорошо, что пошли только двое. Сейчас, вероятно, и Таллил возрадовался, что его оставили не у дел.
– Там никого нет, заходите, – Михаэль тряхнул головой. С волос слетело облачко пыли, и осыпалась земля.
– Вы выглядите просто феноменально! – выдохнула я, старательно сдерживая рвущийся наружу смех.
– Во многих местах стены и потолок значительно обвалились. Пришлось буквально рыть дорогу голыми руками. Живности там, к слову, предостаточно, – сплюнул Фьеллис, демонстративно пинком отправляя крысиную тушку на улицу.
Пахло пылью, затхлостью и заброшенностью. Если и жил здесь старик, то покинул храм, возможно прибрав-таки пару сувениров на память. На полу смешались сухие листья, сучья, еловые шишки и сухая земля. Словно лесной ковер так и остался под ногами.
– Там есть просторная келья в углу. Довольно приличная, даже чистая, – Михаэль вскинул руку, указывая направление. – Там, наверное, и обитал старик. Предлагаю лечь там. Все равно до утра мы ничего не сделаем.
Таллил кивнул. Читать книги и проводить ритуалы лучше при дневном свете.
Келья и правда оказалась много больше, чем в обычных церквушках. Здесь же нашлась толстая свеча, придавшая помещению некий домашний уют. Кроватей было две, двухъярусные, но слишком узкие, чтобы на них уместилось больше одного среднестатистического человека. Между ними стоял, пошатываясь, стол.
Лаодис быстро предложил разместиться парами: он с Оаленн, я с Фьеллисом, Михаэль получал право спать один, а Таллил и вовсе не имел на другое права, являясь столь значимой персоной. Но не успел мальчик закончить, как Оаленн вспорхнула на одну из верхних коек и, с легкостью ухватив за шиворот, затащила меня следом.
– С остальным сами разбирайтесь, – донеслось в ответ на недоуменные взгляды. – Но если узнаю, что Старейший спал на полу, достанется всем.
Спорить не стал никто. Для пущей убедительности Таллила уложили на оставшейся верхней койке, чтобы эльфийка могла видеть его собственными глазами. После, внизу послышались увлеченные переговоры, небольшая перепалка на пониженных тонах и активные движения, больше походящие на драку в детском саду.
Кто в итоге с кем спал, или кому досталось место на полу, я так и не узнала, умудрившись уснуть, убаюканная голосами спорящих друзей, а проснувшись, обнаружила, что келья пуста. Ох уж эти жаворонки!
При свете дня храм выглядел иным. Стены окрашены в мягкий желтый цвет, подобно солнцу освещая помещение, когда свет пробивался сквозь многочисленные окошки по всей окружности храма. Ночью их просто не было видно. Окошки были не более двух пальцев в ширину, но располагались так часто, что в дневное время освещения не требовалось вовсе. Для остального в самом центре красовалась огромная люстра с несчетным количеством наполовину сгоревших свечей.
Но ничто не могло привлечь больше внимания, чем то, что должно было заставить трепетать каждого вошедшего в сей храм.
Она была великолепна. Длинные волосы мягкими волнами ниспадали на плечи, струясь по простому на вид платью. Даже вытесанное из камня лицо являло собой образец изящества и истинной красоты. Ни одного изъяна. Лишь непоколебимая воля и решительность в глазах. Аспер. Богиня, породившая первую из рода Избранных Огнем.
Фэйерис, как и полагалось Богу Воздуха, был облачен в легкое одеяние. На лице его читалась беззаботность и крайняя незаинтересованность. На изящной ладони, поднятой в воздух, мужчина словно держал небольшой смерч, рожденный по одному его желанию.
Бог Воды Шидоу был изображен как вдумчивый мужчина, присевший на самый край скалы. Задумчивый взгляд его был направлен вдаль, а просторная тога словно отяжелела от воды под его ногами.
Кассаарта. Величественная женщина с мудрыми глазами. Ее изобразили старшей сестрой, добавив несколько едва различимых морщинок в уголках глаз. Богиня Земли держала в руках тяжелый посох, а у ног ее простиралось поле цветов.
Скульптор тщательно проработал каждую деталь. Статуи были в три человеческих роста, едва не доставая до высоких сводов храма.
О Рамсоре же – Боге Раздора – можно было сразу сказать – изгой. Его скрюченная фигура все же красовалась меж статуй своих братьев и сестер, но лишь как напоминание о его изгнании. Маленькое тельце жалось к самому полу, накрыв голову руками. Позор своих соплеменников.
– Это возможно единственный храм, оставшийся после многочисленных войн. Хвала Богам статуи невозможно выкрасть, ведь все, что не было прибито к полу, похоже давно вынесли мародеры.
В общем, я чувствовала себя в некотором роде на отдыхе.
Миновав небольшой лесок, мы вышли к самым воротам города, широко распахнутым для гостей. Не сразу, но я все же поняла, что показалось мне странным. Высокая и широкая каменная арка ворот с поднятой решеткой должна была быть частью стены, скрывающей город от посторонних глаз. Но от стены виднелась лишь небольшая часть с одной стороны и еще меньшая с другой. Будто у строителей когда-то кончился камень, и работу просто решили не заканчивать, оставив, как есть.
– Слева стена доходит до кромки воды, – пояснил Михаэль. – Справа – до гребенчатых гор. Отсюда ты просто не видишь их, но все же они есть, и перебраться через них практически невозможно. Вот и не стали они утруждать себя. Так-то портовый город Адария один из основных на острове. Морская торговля приносит больший доход стране, чем все остальное. Даже Король частый гость в здешних краях. А его владения находятся по другую сторону тех самых гребенчатых гор. С определенного места можно разглядеть самую высокую из башен его замка, откуда он может наблюдать за своим флотом. Страшное дело, скажу я вам.
Мы направились в сторону от города, уходя все дальше. Оживленные разговоры и шум таяли за нашими спинами. Широкий тракт вел нас вдоль больших деревень, хорошо просматриваемых сквозь неплотный ряд деревьев. Словно шахматная доска. Слева деревня, справа лес, а после они меняются местами, и вот уже слева лес, а по правую руку выросла деревня. Голоса слышались отовсюду. Жизнь кипела, работа не ждала никого, не отпуская доблестных селян ни на минуту. То и дело на дорогу выбегал заблудившийся ребенок или сорвавшаяся с цепи собака, и только чудом никто из них еще не попал под копыта мимо проносящихся лошадей и не расстелился под колесами очередной повозки. Один раз мы ожидали, пока пастух перегонит коров на поле. Ох и наслушались же мы витиеватых эпитетов от спешащих торгашей, вынужденных пропускать неторопливое стадо! Дважды ситуация повторялась с баранами. Но погода шептала, а мы никуда не торопились, пережидая на обочине на очередном привале.
Брать в городе лошадей Михаэль не стал, объяснив это тем, что не так уж и далеко до Храма Богов, а столько живности разместить будет просто негде. И ведь еще неизвестно, сколько времени нам предстоит провести в том месте. И все ли вернутся.
Ближе к вечеру, давно свернув с тракта, мы подошли к невзрачному забору. Доски давно покосились и явно намеревались вскоре отвалиться вовсе. Когда-то распахнутые ворота лежали на земле.
– Где это мы? – переступив осколки, возможно бывшие раньше чугунком или кувшином, я прошла несколько шагов, осматриваясь. Если когда-то это и была обжитая деревня, то сейчас здесь не было ни души, а люди давно покинули свои жилища в поисках более пригодного для жизни места. – Здесь действительно есть какой-то храм? И в подобном месте ты встретил живого человека? Уверен в этом?
Михаэль пожал плечами и криво улыбнулся.
– Надеюсь живого. Но бежал за мной, точно вампирюга оголодавший!
В опустившейся на землю темноте деревня выглядела более чем устрашающе. Несколько пущенных мною светящихся шаров от неспокойного состояния создателя то и дело принимали новые формы, то обращаясь в неаккуратную кляксу, то принимая вид остроконечной звезды, а то и вовсе походя на маленьких утыканных острыми иглами ежиков. Но со своей задачей они все же справлялись, и мы могли почти беспрепятственно пройтись по деревне.
Наши тени плясали на стенах заброшенных домов, шаги отдавались хрустом и шелестом давно опавшей и подгнившей листвы под ногами. Волчий вой, пришедший с наступлением темноты, добавлял картине особую колоритность.
– Видела подобное в фильмах ужасов, – не обращая внимания на непонимающе вытянувшиеся лица друзей, полушепотом проговорила я. – Группа друзей отправляется в путешествие, но сворачивает не там, и оказывается в заброшенном доме, где они и решают скоротать ночь, чтобы утром отправиться дальше. Но утро для них никогда не наступает. В ночи их убивают по одному. Самыми страшными способами. Но часто остается все же кто-нибудь один. Обагренный кровью своей и друзей, волоча за собой оставшиеся конечности, он избегает смерти, и будто спасается от преследователя. Но конец всегда один – если кто-то выжил, все равно умрет прямо перед титрами.
Сглотнув, я остановилась и обернулась.
– Ну чего вы встали? Пошли дальше!
Переглянувшись, друзья один за другим неуверенно двинулись вперед. Может все от того, что только что провидица рассказала им что-то, от чего мурашки должны бегать по коже?
– Это ведь не было видением? – наклонившись к самому уху, шепотом спросил Фьеллис.
– Нет, друг мой, это воспоминания из моего мира. Так что можешь выдохнуть спокойно. Но надеюсь, если и суждено нам умереть здесь, то не теми методами, что я видела по телевизору, – содрогнулась я, но все же улыбнулась, заметив изменившееся лицо эльфа. – Михаэль, а что ты вообще забыл в подобной глуши?
Мужчина остановился, позволив поравняться с ним, и только после ответил:
– Да было дело как-то, повздорил я с одним торгашом. Ну, тогда правда на моей стороне была, и я забрал-таки то, что мне причиталось. А тот взбесился, да и послал за мной каких-то наемников. Вот они-то меня и заставили бродить по лесам. А тут эта деревенька захолустная. Людей-то знамо нет, да переночевать негде, ведь холодно, а дома все промерзшие. Я уж почти покинуть решил это место, когда на тот храм набрел. Ну, а дальше вы и сами знаете.
– А второй раз? – не унималась я. Любой нормальный человек не захотел бы возвращаться в подобное место.
– А тут уж не хотелось бы говорить тебе, фея, – заведя руку за голову, Михаэль отвел взгляд. Но все же заговорил, глядя на все более любопытствующий взгляд. – Мне тогда деньги срочно нужны были, а в храме ж должны какие-то побрякушки быть на продажу. Вот я и понадеялся, что старик уже того,.. на тот свет отправился. А он живучий оказался. Я и не сунулся.
Я притворно схватилась за сердце, хотя злость в душе клокотала по-настоящему.
– Избранный Богами, да разграблять обитель тех самых Богов!
– Да не грабил я ее!
– Но помышлял!
– И скоро снова окажусь там и понесу кару! Рада? – сдвинув брови, выкрикнул мужчина.
– Возможно! – парировала я.
Михаэль еще несколько секунд сверлил меня взглядом, а после прибавил шаг и быстро обогнал всех, отмахнувшись от одного из светящихся шариков.
– Ну ты прямо зверь в обличии простой девушки, – усмехнулся Фьеллис, сию же секунду получая удар локтем под ребра. – Больно, знаешь ли!
– Поверь, много раз мне было куда больнее, когда я спасала его жизнь! Однажды он должен был умереть от копыт лошади в попытке выкрасть ее! И как после этого слушать, что вначале он украл что-то у нечестного на руку торгаша, после скрывался от наемников, едва унес ноги от разъяренного старика, а в конце всего этого еще и хотел обокрасть Богов? – я сжала руками голову, словно мысли вот-вот вырвутся наружу, обретя собственное сознание и верша справедливость направо и налево. – Как после такого оставаться равнодушной, Фьеллис?
– Не оставайся. Поверь, он рад, что кто-то настолько заботится о нем. Просто никогда не признается в этом. Так что придется тебе остыть и смириться, что он больше не нуждается в твоей помощи. Он вырос, Элея. И заметь, он старше тебя! А отчитываешь его ты так, будто все с точностью да наоборот.
Слова эльфа походили на правду. А от этого становилось особенно грустно. Миссия по спасению Избранного Богиней Земли действительно завершилась. Михаэль не нуждался более ни в чьей защите, а уж в порицании тем более.
– Вот и умница, – улыбнулся Фьеллис, привычно легонько похлопав меня по макушке и уходя вперед, догоняя остальных.
Храм Просветления Богов в ночной темноте выглядел не менее устрашающим, чем оставленные за спиной дома. Даже более. На первый взгляд стены были вытесаны из обычного камня, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что каждый из них шлифовали до идеальной формы и складывали с такой аккуратностью, что проводя рукой не чувствовалось ни единой шероховатости.
Честно говоря, я представляла величественное здание, подобное королевским замкам, но высотой храм оказался не более чем трехэтажный дом. Стены образовывали ровный круг, широкий у основания и сужающийся к самому верху, где вместо привычного церквушкам креста, место пустовало.
Тяжелые дубовые двери были заперты изнутри на засов. По крайней мере, именно это констатировал Михаэль, попытавшись открыть их и потерпев неудачу. На стук никто не открыл, и мужчина постановил, что старик-охранник издох прямо там, не удосужившись отворить двери внезапно страждущим общения с Богами.
Несколько раз эльфы обошли здание, прежде чем обнаружили еще один способ попасть внутрь. В земле, покрытой опавшими листьями, ветками и мхом, словно не должным расти здесь, оказался прикрытый деревянной крышкой лаз – вход в подвалы (как понадеялись все собравшиеся, подняв крышку и вдыхая сырой затхлый воздух, вырвавшийся наружу).
– Мы пойдем, а вы оставайтесь у главного входа, – проговорил Фьеллис, пропуская Михаэля вперед. – Элея, не подсобишь?
Эльф протянул обмотанную тканью палку. Я создала на ладони огонек, заставив импровизированный факел гореть.
– Осторожней там. Мало ли, старик жив еще, а жажда крови его лишь усилилась.
Михаэль коротко усмехнулся, забрал факел, и скрылся из виду. За ним последовал Фьеллис.
– Слишком они меня оберегают! – недовольно надул губы Таллил, следуя обратно ко входу в храм. – Мне, между прочим, тоже интересно, что там внутри.
– Еще увидите, Старейший, – с нажимом произнесла Оаленн, следя за каждым движением своего Повелителя. Не ровен час сбежит еще, бросившись следом за первопроходцами.
Ждать пришлось подозрительно долго. Я все больше грешила на кровожадного старика, скрывающегося в подземелье в поисках новой жертвы, а тут их сразу две пожаловали. Оаленн не слишком вслушивалась в мои увещевания, почти повиснув на руке повелителя эльфов, который в свою очередь желал немедля отправиться на помощь друзьям, без вести пропавшим в неизвестности. И только Лаодис оставался полностью спокойным и даже умудрился задремать, привалившись к старому дубу.
Послышавшееся копошение за дверью уняло все споры. Дверь отворилась, а на пороге предстали обвешанные паутиной, словно праздничными гирляндами, мужчины. Лица их не выражали ничего хорошего, но возможно виной тому были лишь места, по которым им представилось идти. Хорошо, что пошли только двое. Сейчас, вероятно, и Таллил возрадовался, что его оставили не у дел.
– Там никого нет, заходите, – Михаэль тряхнул головой. С волос слетело облачко пыли, и осыпалась земля.
– Вы выглядите просто феноменально! – выдохнула я, старательно сдерживая рвущийся наружу смех.
– Во многих местах стены и потолок значительно обвалились. Пришлось буквально рыть дорогу голыми руками. Живности там, к слову, предостаточно, – сплюнул Фьеллис, демонстративно пинком отправляя крысиную тушку на улицу.
Пахло пылью, затхлостью и заброшенностью. Если и жил здесь старик, то покинул храм, возможно прибрав-таки пару сувениров на память. На полу смешались сухие листья, сучья, еловые шишки и сухая земля. Словно лесной ковер так и остался под ногами.
– Там есть просторная келья в углу. Довольно приличная, даже чистая, – Михаэль вскинул руку, указывая направление. – Там, наверное, и обитал старик. Предлагаю лечь там. Все равно до утра мы ничего не сделаем.
Таллил кивнул. Читать книги и проводить ритуалы лучше при дневном свете.
Келья и правда оказалась много больше, чем в обычных церквушках. Здесь же нашлась толстая свеча, придавшая помещению некий домашний уют. Кроватей было две, двухъярусные, но слишком узкие, чтобы на них уместилось больше одного среднестатистического человека. Между ними стоял, пошатываясь, стол.
Лаодис быстро предложил разместиться парами: он с Оаленн, я с Фьеллисом, Михаэль получал право спать один, а Таллил и вовсе не имел на другое права, являясь столь значимой персоной. Но не успел мальчик закончить, как Оаленн вспорхнула на одну из верхних коек и, с легкостью ухватив за шиворот, затащила меня следом.
– С остальным сами разбирайтесь, – донеслось в ответ на недоуменные взгляды. – Но если узнаю, что Старейший спал на полу, достанется всем.
Спорить не стал никто. Для пущей убедительности Таллила уложили на оставшейся верхней койке, чтобы эльфийка могла видеть его собственными глазами. После, внизу послышались увлеченные переговоры, небольшая перепалка на пониженных тонах и активные движения, больше походящие на драку в детском саду.
Кто в итоге с кем спал, или кому досталось место на полу, я так и не узнала, умудрившись уснуть, убаюканная голосами спорящих друзей, а проснувшись, обнаружила, что келья пуста. Ох уж эти жаворонки!
При свете дня храм выглядел иным. Стены окрашены в мягкий желтый цвет, подобно солнцу освещая помещение, когда свет пробивался сквозь многочисленные окошки по всей окружности храма. Ночью их просто не было видно. Окошки были не более двух пальцев в ширину, но располагались так часто, что в дневное время освещения не требовалось вовсе. Для остального в самом центре красовалась огромная люстра с несчетным количеством наполовину сгоревших свечей.
Но ничто не могло привлечь больше внимания, чем то, что должно было заставить трепетать каждого вошедшего в сей храм.
Она была великолепна. Длинные волосы мягкими волнами ниспадали на плечи, струясь по простому на вид платью. Даже вытесанное из камня лицо являло собой образец изящества и истинной красоты. Ни одного изъяна. Лишь непоколебимая воля и решительность в глазах. Аспер. Богиня, породившая первую из рода Избранных Огнем.
Фэйерис, как и полагалось Богу Воздуха, был облачен в легкое одеяние. На лице его читалась беззаботность и крайняя незаинтересованность. На изящной ладони, поднятой в воздух, мужчина словно держал небольшой смерч, рожденный по одному его желанию.
Бог Воды Шидоу был изображен как вдумчивый мужчина, присевший на самый край скалы. Задумчивый взгляд его был направлен вдаль, а просторная тога словно отяжелела от воды под его ногами.
Кассаарта. Величественная женщина с мудрыми глазами. Ее изобразили старшей сестрой, добавив несколько едва различимых морщинок в уголках глаз. Богиня Земли держала в руках тяжелый посох, а у ног ее простиралось поле цветов.
Скульптор тщательно проработал каждую деталь. Статуи были в три человеческих роста, едва не доставая до высоких сводов храма.
О Рамсоре же – Боге Раздора – можно было сразу сказать – изгой. Его скрюченная фигура все же красовалась меж статуй своих братьев и сестер, но лишь как напоминание о его изгнании. Маленькое тельце жалось к самому полу, накрыв голову руками. Позор своих соплеменников.
– Это возможно единственный храм, оставшийся после многочисленных войн. Хвала Богам статуи невозможно выкрасть, ведь все, что не было прибито к полу, похоже давно вынесли мародеры.
