Высший вампир, обладавший даром невидимости проследовал за ней, аккуратно прикрыв дверь.
Он встал рядом и тихо сказал:
- Леди Лаэнис, я прошу вас исполнить вашу часть уговора. Время пришло.
Чернокнижница собралась с духом, тяжело вздохнула и присела на кровать рядом с леди Маргарет. Она взяла руку старой женщины в свои теплые ладони и ласково сказала:
- Марго, пойдем, милая, нам пора.
Та открыла глаза и подслеповато обвела глазами помещение. Наконец взгляд ее сфокусировался на Аланис, и она спросила:
- Анна, моя ласточка, это ты?
Чернокнижница с жалостью посмотрела в глаза старушки и мягко погрузилась в ее разум. Среди тающих и ускользающих обрывков ее воспоминаний, которых осталось совсем мало, она нашла Сальватора, который играл с ней в самом детстве, устраивал для маленькой Марго праздники, баловал и дарил подарки. Полузабытые детские воспоминания ярко вспыхнули, оживленные волей Аланис, наполнились теплым светом, и Марго блаженно заулыбалась.
Чернокнижница ощущала присутствие Сальватора прямо рядом с собой, хотя он оставался невидим глазу. Основатель рода стоял совсем близко, с внимательным прищуром наблюдая больше за Аланис, чем за Маргарет. Он впервые в своей очень долгой жизни видел, как творится черное колдовство и любопытство разбирало его.
Сиделка же начертила символ и прочла про себя несколько слов мертвого языка. Сознание Марго постепенно тихо угасло, а сама она вскоре перестала дышать. Чернокнижница, повернула голову и мрачно сказала:
- Можете выйти, ее страдания окончены.
Сальватор появился совсем рядом с ней и положил ей руку на плечо:
- Благодарю. Вы выполнили вашу часть уговора. - Он протянул ей конверт. - А я - исполняю свою. Прошу, сообщите весть семье только с утра. Пусть не тревожатся до рассвета.
Аланис согласилась.
Сальватор достал из кармана небольшой ключ и открыл рабочий стол Марго. Недолго пошелестев бумагами, он извлек из недр секретера какой-то документ, быстро просмотрел его и бросил в огонь. Затем извлек из-за пазухи кожаный тубус для документов, скрепленный печатью дома, и протянул его Аланис со словами:
- И еще одна просьба. Передайте это с утра Алану и никому другому. Это последняя воля графини Маргарет де Латур. Кстати, вы там тоже упомянуты, леди Лаэнис Ан’Гленн.
Чернокнижница удивленно вскинула бровь, но тубус взяла и спрятала в потайной карман платья:
- Хорошо, я передам документы только Алану и никому другому. Я провожу вас.
- Нет необходимости. До свидания, леди Лаэнис. - Сальватор отвесил легкий поклон головой и снова стал невидим. Он покинул комнату, и Аланис закрыла за ним дверь.
Около полуночи в комнату заглянул незнакомый юноша в одежде слуги:
- Шеф на кухне спрашивает, будете ли вы или леди Маргарет еще что-нибудь сегодня на ужин?
Аланис быстро вышла из комнаты, закрыла дверь и сказала шепотом:
- Тихо, леди только что уснула. Я тебя не помню, ты новенький?
- Я - Том, заменяю Сэма с кухни. Он свалился с лихорадкой. - Ответил юноша. У него были бледно-серые глаза, а светлые волосы собраны под поварской колпак.
- Ладно, Том, приготовь чай с ромашкой и оставь кипеть воду. Леди Маргарет часто снятся плохие сны, чай ее успокаивает.
Юноша кивнул и поспешил на кухню, а Аланис смотрела ему вслед, пока тот не исчез в конце коридора и вернулась к чтению книги.
С утра она нашла управляющего и отправила его готовить похороны для старой леди, а затем вызвала в особняк графини Маргарет Алана и Эмилию и сообщила им, что та мирно почила во сне.
Впечатлительная Эмилия сразу расплакалась, а Алан сделался необычно молчалив. Сиделка позвала его в кабинет и передала тубус с завещанием. Алан от обилия чувств обнял женщину и попросил остаться с семьей:
- До того, как леди Маргарет стала терять память, мы были очень близки. Она воспитывала и поддерживала нас, когда брюшная хворь унесла жизни наших родителей и младшей сестры Изабеллы. Леди Лаэнис, вы скрасили последние месяцы жизни нашей любимой тетушки, и стали частью нашей семьи. Мы с Эмилией это очень ценим. Прошу вас, приезжайте к нам в любое время, когда вам захочется повидать меня или Эмилию.
Аланис улыбнулась и взяла его руки в свои:
- Мой дорогой друг, я буду рада поддержать вас в сей печальный час. Леди Маргарет и вы с Эмилией тоже стали дороги моему сердцу и можете рассчитывать на мою посильную помощь.
Алан от таких добрых слов совсем растрогался и потянулся за платком. В этот момент дверь в кабинет отворилась и вошел управляющий.
- Милорд Алан, я сделал распоряжения по поводу похорон нашей любимой леди Маргарет. - Он немного постоял в нерешительности, а затем все же заявил. - Также я прошу предоставить мне расчет, когда все будет улажено.
Алан удивленно посмотрел на него и сказал:
- Если таково ваше желание, Джойс, то я, конечно, его удовлетворю. Но отчего вы не останетесь?
- Простите милорд, я отдал этому дому и леди Маргарет без малого тридцать лет моей жизни. Мне слишком тяжело будет находиться в этих стенах после ее ухода. Если возможно, напишите мне рекомендации, милорд.
- Разумеется, Джойс. Но прошу вас еще немного подумать, быть может, вы найдете силы остаться?
- Нет-нет, я уже все решил, милорд Алан.
- Ну хорошо, давайте вернемся к этому вопросу после оглашения завещания.
Управляющий поклонился и вышел из кабинета.
Похороны состоялись на четвертый день. Леди Маргарет была похоронена в семейном склепе, рядом со своей внучкой Анной. На церемонию погребения собралась вся многочисленная родня де Латур и несколько старых подруг Маргарет. Эмилия безутешно рыдала, и Аланис, тоже пришедшая на церемонию погребения, обнимала ее за плечи, Алан стоял мрачнее тучи.
После состоялся прощальный вечер, а на следующий день, едва рассвело, прибыл нотариус для оглашения завещания. Он вышел в общий зал, где собралась вся семья и прислуга и пригласил в малую гостиную Адама и Эмилию, близкую подругу Маргарет, такую же рассыпающуюся от времени старушку, отца внучатых племянников по другой линии рода и леди Лаэнис Ан'Гленн. При оглашении ее имени среди прислуги побежал шепот, а управляющий Джойс взволнованно спросил, глядя на нотариуса, убирающего список в карман:
- Не было ли в завещании еще имен?
- Нет, господин Джойс, боюсь, это все наследники, указанные графиней.
- Но леди Маргарет говорила…
- Господин Джойс, - оборвал его нотариус, - завещание было составлено по всем правилам и скреплено печатью дома, а леди Маргарет, при всем уважении, была слаба душевным здоровьем и, если она вам что-то сказала, то верить ее словам я бы не советовал. Прошу простить, все остальные свободны.
Нотариус закрыл двери гостиной, подошел к письменному столу и достал кожаный тубус, все еще скрепленный печатью.
Он поднял его перед всеми присутствующими и сказал:
- В присутствии всех наследников я вскрою этот футляр и оглашу последнюю волю леди Маргарет де Латур.
С этими словами он сломал печать и зачитал сначала официальную часть, в которой были перечислены все титулы старой графини, а затем приступил, наконец, к оглашению последней воли “покойной”:
- Моe имение и столичную резиденцию я вверяю в надежные руки моего внучатого племянника, Алана де Латур. Имеется приписка: “Храни его, и малышку Эмилию.”
Эмилия, сидевшая вместе с братом, сжала его руку и тихо улыбнулась. Алан обнял сестру.
Нотариус меж тем продолжил:
- Моей любимой внучатой племяннице, Эмилии де Латур, я назначаю ежегодное содержание в тысячу имперских крон, а также мою шкатулку из черного дерева со всем содержимым.
- Мадам Альтер, мой близкой подруге я назначаю содержание в двести пятьдесят имперских крон ежегодно, до самой ее смерти. Здесь также есть приписка: "Я жду тебя там, старая перечница!"
- Моим внучатым племянникам Симону и Роберу я назначаю содержание: двести пятьдесят имперских крон каждому ежегодно до достижения шестнадцати лет.
- И наконец: моей дорогой леди Лаэнис, скрасившей мои последние месяцы жизни, я завещаю три книги на выбор из моей библиотеки и две тысячи имперских крон единовременно.
Брови Аланис в недоумении поднялись, а другие наследники с удивлением повернулись и смотрели на нее. Она подняла руки и пожала плечами, всем видом показывая, что сама не понимает, что происходит. Зато Эмилия ей тепло улыбнулась.
После того, как все вышли, Аланис поймала в коридоре нотариуса и отвела его в кабинет на втором этаже. Там она написала отказ от наследства в пользу Эмилии и, поставив изящную подпись, тут же отдала документ мужчине.
Он удивился, но ничего не сказал. Как истинный знаток своего дела и к тому же хорошо воспитанный человек, он не задавал лишних вопросов и не выражал мнения даже узнав о самых странных волеизъявлениях. А таких он за свою многолетнюю практику встречал немало. Он спрятал документ в кожаную папку, попрощался и вскоре покинул дом.
Аланис пристально смотрела вслед его экипажу с крыльца поместья, кутаясь в большой шерстяной палантин. Если Сальватор хочет купить ее расположение или, еще того лучше, кровь, ему придется придумать что-то поинтереснее. Ну, или она сама придумает за него.
Пропуск в королевскую библиотеку - просто восхитительный подарок. Через несколько дней после похорон леди Маргарет Аланис с улыбкой достала из-под досок под кроватью фолиант Григора, который все-таки взяла с собой. Императорские архивы и архив Первого приората были самыми крупными в империи после того, что находился в Талорской библиотеке.
Пока не придут вести о Гласе из провинций или не произойдет что-либо из ряда вон выходящее прямо в столице, стоит пополнить фолиант. Надежд, что она ошиблась с исполнением пророчества, и что ее видение в Кар-Эвесте было просто кошмаром, Аланис не питала. Растущие месяц от месяца силы и все более настойчивый мертвенный шепот в настоящих кошмарных снах не оставлял ей никаких надежд.
Аланис сгребла в сумку свечи, перья, пергаменты, положила в карман круглый подсвечник и полетела к дверям библиотеки. Она с трудом отодвинула массивную створку двери, проскользнула внутрь и сразу же наткнулась на сухого старика, который перебирал записи в картотеке. Он недовольно воззрился на протянутый документ поверх очков в тонкой оправе. Наконец старик удовлетворенно кивнул и выдал схему, где и что лежит по отсекам и предупредил, что с собой документы не выдаются под страхом запрета посещения библиотеки навсегда.
С тех пор она посещала библиотеку по несколько раз в неделю и быстро познакомилась с библиотечными смотрителями. Старика все подручные уважительно звали старший смотритель Уоттон и жил он прямо при библиотеке, в отдельной каморке. Но один из январских вечеров кроме новых записей для фолианта принес Аланис новое, совершенно неожиданное знакомство.
В тот вечер она выбрала летописи за два года перед падением Безумного Короля и угнездилась в самом темном углу библиотеки, рядом с огромным гобеленом, изображающим бой под Геланнвиком, в котором люди отстояли западные предгорья Арнхельма и не дали распространиться завоеванию эльфов на юг. Женщина терпеливо изучала записи, делая пометки и дописывая в свой том даты и места, где бывали вспышки болезней или были нападения на людей. Все они были хаотично расположены и разнились по продолжительности. Все эти события были такие нестройные и будто хаотично плясали на сухом пергаменте. Аланис устало потерла сухие глаза.
В спину будто бы едва сквозило. Женщина огляделась, но ближайшее окно было в добрых десяти метрах. Верно холод идет от каменной кладки, решила она и отправилась попросить у старшего смотрителя кипятку. Старик Уоттон, несмотря на свой сердитый вид и сурово торчащие кустистые брови, оказался человеком понимающим и вскоре вынес из небольшой подсобки с очагом чаю.
Время было позднее, а Аланис уже так примелькалась в библиотеке, так что старик просто дал Аланис копию ключа от входной двери и наказал спрятать его за большой горшок с растением у входа, когда она пойдет домой. Он сам всегда так делал, потому как пыльные книги никому не были нужны, а на выходе с библиотечного двора все равно стоит стража. Наказав спрятать ключ старик отправился спать.
Когда Аланис вернулась к столу, то опешила, увидев, что за ним сидит юноша, а край гобелена за его спиной подозрительно отошел вбок, будто с другой стороны была открытая дверь.
Он внимательно изучал фолиант с записями и карту нападений, а затем поднял серые глаза и спросил:
- А что вы делаете?
- Этот вопрос я хотела бы задать тебе. - Она нахмурилась.
- Я обследовал ход из замка, оказался здесь. Очень удобно, тут и рынок рядом есть. Можно купить коня и сбежать с припасами. А вы кто? - Юноша перевернул несколько страниц фолианта. - И зачем вам Башня Ночи?
Чернокнижница быстро поставила чай на стол и попыталась забрать у незнакомца свой труд, но он не отпускал.
- Да присядьте же, не буду я убегать с вашей книжкой.
Аланис больно ухватила его за ухо и прошипела:
- Так, ну-ка руки убрал от книги, покуда не отсохли. Ты кто таков будешь?
- Аласто-о-орн. - Юноша скривился и пискнул, впрочем негромко. - Принц Аласторн! Отпустите!
Аланис от неожиданности отпустила ухо юноши и удивленно замерла:
- На кой черт вы сюда забрались? Я слышала наш принц обожает коней, а не книжки.
- Говорю же, исследовал ход за камином. Сядьте и успокойтесь, - пробурчал он, потирая ухо, - не буду я стражу звать, хоть и таскать меня за уши дозволено только отцу. - Принц взял перо и обмакнул его в чернильницу, пристально глядя на женщину. - Вы что-то интересное делаете, что это за книга? Вы ее сами пишете?
Аланис с опаской оглянулась, но в зале было пусто, а старик явно ничего не услышал. Она села рядом с Аласторном и подвинула фолиант к себе.
- Можно и так сказать. Собираю воедино все примечательные явления. Все эти нападения и чудесные исцеления не бывают случайными. Я чувствую это. Боги играются с нами как кошка с мышью, ваша светлость, и сперва я не видела этого. Но составив карту за несколько веков я надеюсь увидеть плетение богов. Оно здесь есть, я его найду. И если я все сделаю правильно, то смогу сказать, что нас ждет в ближайшем будущем.
- А отец и советники говорят что богов не существует. - Скептически хмыкнул принц и добавил. - Разумеется, только когда Верховной и сира Вимарка нет на встречах совета.
- Хотела бы я в это верить, но ведь кто-то наделяет нас даром исцеления?
- Я...не знаю.
- А чудовища, которых убивают паладины? Они-то откуда берутся? - Аланис покачала головой. - Боги есть, мой принц, просто мы все слишком заняты своими делами, чтобы вспоминать о них. Мы ходим на рынок, варим суп, штопаем кальсоны, но кто сказал, что боги забыли о нас? - Она вздохнула, глядя на крайне озадаченное лицо принца. Кажется, для него это были слишком высокие материи и она предпочла сменить тему. - Ладно, вы хотели выбраться из замка и взять лошадей?
Он встал рядом и тихо сказал:
- Леди Лаэнис, я прошу вас исполнить вашу часть уговора. Время пришло.
Чернокнижница собралась с духом, тяжело вздохнула и присела на кровать рядом с леди Маргарет. Она взяла руку старой женщины в свои теплые ладони и ласково сказала:
- Марго, пойдем, милая, нам пора.
Та открыла глаза и подслеповато обвела глазами помещение. Наконец взгляд ее сфокусировался на Аланис, и она спросила:
- Анна, моя ласточка, это ты?
Чернокнижница с жалостью посмотрела в глаза старушки и мягко погрузилась в ее разум. Среди тающих и ускользающих обрывков ее воспоминаний, которых осталось совсем мало, она нашла Сальватора, который играл с ней в самом детстве, устраивал для маленькой Марго праздники, баловал и дарил подарки. Полузабытые детские воспоминания ярко вспыхнули, оживленные волей Аланис, наполнились теплым светом, и Марго блаженно заулыбалась.
Чернокнижница ощущала присутствие Сальватора прямо рядом с собой, хотя он оставался невидим глазу. Основатель рода стоял совсем близко, с внимательным прищуром наблюдая больше за Аланис, чем за Маргарет. Он впервые в своей очень долгой жизни видел, как творится черное колдовство и любопытство разбирало его.
Сиделка же начертила символ и прочла про себя несколько слов мертвого языка. Сознание Марго постепенно тихо угасло, а сама она вскоре перестала дышать. Чернокнижница, повернула голову и мрачно сказала:
- Можете выйти, ее страдания окончены.
Сальватор появился совсем рядом с ней и положил ей руку на плечо:
- Благодарю. Вы выполнили вашу часть уговора. - Он протянул ей конверт. - А я - исполняю свою. Прошу, сообщите весть семье только с утра. Пусть не тревожатся до рассвета.
Аланис согласилась.
Сальватор достал из кармана небольшой ключ и открыл рабочий стол Марго. Недолго пошелестев бумагами, он извлек из недр секретера какой-то документ, быстро просмотрел его и бросил в огонь. Затем извлек из-за пазухи кожаный тубус для документов, скрепленный печатью дома, и протянул его Аланис со словами:
- И еще одна просьба. Передайте это с утра Алану и никому другому. Это последняя воля графини Маргарет де Латур. Кстати, вы там тоже упомянуты, леди Лаэнис Ан’Гленн.
Чернокнижница удивленно вскинула бровь, но тубус взяла и спрятала в потайной карман платья:
- Хорошо, я передам документы только Алану и никому другому. Я провожу вас.
- Нет необходимости. До свидания, леди Лаэнис. - Сальватор отвесил легкий поклон головой и снова стал невидим. Он покинул комнату, и Аланис закрыла за ним дверь.
Около полуночи в комнату заглянул незнакомый юноша в одежде слуги:
- Шеф на кухне спрашивает, будете ли вы или леди Маргарет еще что-нибудь сегодня на ужин?
Аланис быстро вышла из комнаты, закрыла дверь и сказала шепотом:
- Тихо, леди только что уснула. Я тебя не помню, ты новенький?
- Я - Том, заменяю Сэма с кухни. Он свалился с лихорадкой. - Ответил юноша. У него были бледно-серые глаза, а светлые волосы собраны под поварской колпак.
- Ладно, Том, приготовь чай с ромашкой и оставь кипеть воду. Леди Маргарет часто снятся плохие сны, чай ее успокаивает.
Юноша кивнул и поспешил на кухню, а Аланис смотрела ему вслед, пока тот не исчез в конце коридора и вернулась к чтению книги.
С утра она нашла управляющего и отправила его готовить похороны для старой леди, а затем вызвала в особняк графини Маргарет Алана и Эмилию и сообщила им, что та мирно почила во сне.
Впечатлительная Эмилия сразу расплакалась, а Алан сделался необычно молчалив. Сиделка позвала его в кабинет и передала тубус с завещанием. Алан от обилия чувств обнял женщину и попросил остаться с семьей:
- До того, как леди Маргарет стала терять память, мы были очень близки. Она воспитывала и поддерживала нас, когда брюшная хворь унесла жизни наших родителей и младшей сестры Изабеллы. Леди Лаэнис, вы скрасили последние месяцы жизни нашей любимой тетушки, и стали частью нашей семьи. Мы с Эмилией это очень ценим. Прошу вас, приезжайте к нам в любое время, когда вам захочется повидать меня или Эмилию.
Аланис улыбнулась и взяла его руки в свои:
- Мой дорогой друг, я буду рада поддержать вас в сей печальный час. Леди Маргарет и вы с Эмилией тоже стали дороги моему сердцу и можете рассчитывать на мою посильную помощь.
Алан от таких добрых слов совсем растрогался и потянулся за платком. В этот момент дверь в кабинет отворилась и вошел управляющий.
- Милорд Алан, я сделал распоряжения по поводу похорон нашей любимой леди Маргарет. - Он немного постоял в нерешительности, а затем все же заявил. - Также я прошу предоставить мне расчет, когда все будет улажено.
Алан удивленно посмотрел на него и сказал:
- Если таково ваше желание, Джойс, то я, конечно, его удовлетворю. Но отчего вы не останетесь?
- Простите милорд, я отдал этому дому и леди Маргарет без малого тридцать лет моей жизни. Мне слишком тяжело будет находиться в этих стенах после ее ухода. Если возможно, напишите мне рекомендации, милорд.
- Разумеется, Джойс. Но прошу вас еще немного подумать, быть может, вы найдете силы остаться?
- Нет-нет, я уже все решил, милорд Алан.
- Ну хорошо, давайте вернемся к этому вопросу после оглашения завещания.
Управляющий поклонился и вышел из кабинета.
***
Похороны состоялись на четвертый день. Леди Маргарет была похоронена в семейном склепе, рядом со своей внучкой Анной. На церемонию погребения собралась вся многочисленная родня де Латур и несколько старых подруг Маргарет. Эмилия безутешно рыдала, и Аланис, тоже пришедшая на церемонию погребения, обнимала ее за плечи, Алан стоял мрачнее тучи.
После состоялся прощальный вечер, а на следующий день, едва рассвело, прибыл нотариус для оглашения завещания. Он вышел в общий зал, где собралась вся семья и прислуга и пригласил в малую гостиную Адама и Эмилию, близкую подругу Маргарет, такую же рассыпающуюся от времени старушку, отца внучатых племянников по другой линии рода и леди Лаэнис Ан'Гленн. При оглашении ее имени среди прислуги побежал шепот, а управляющий Джойс взволнованно спросил, глядя на нотариуса, убирающего список в карман:
- Не было ли в завещании еще имен?
- Нет, господин Джойс, боюсь, это все наследники, указанные графиней.
- Но леди Маргарет говорила…
- Господин Джойс, - оборвал его нотариус, - завещание было составлено по всем правилам и скреплено печатью дома, а леди Маргарет, при всем уважении, была слаба душевным здоровьем и, если она вам что-то сказала, то верить ее словам я бы не советовал. Прошу простить, все остальные свободны.
Нотариус закрыл двери гостиной, подошел к письменному столу и достал кожаный тубус, все еще скрепленный печатью.
Он поднял его перед всеми присутствующими и сказал:
- В присутствии всех наследников я вскрою этот футляр и оглашу последнюю волю леди Маргарет де Латур.
С этими словами он сломал печать и зачитал сначала официальную часть, в которой были перечислены все титулы старой графини, а затем приступил, наконец, к оглашению последней воли “покойной”:
- Моe имение и столичную резиденцию я вверяю в надежные руки моего внучатого племянника, Алана де Латур. Имеется приписка: “Храни его, и малышку Эмилию.”
Эмилия, сидевшая вместе с братом, сжала его руку и тихо улыбнулась. Алан обнял сестру.
Нотариус меж тем продолжил:
- Моей любимой внучатой племяннице, Эмилии де Латур, я назначаю ежегодное содержание в тысячу имперских крон, а также мою шкатулку из черного дерева со всем содержимым.
- Мадам Альтер, мой близкой подруге я назначаю содержание в двести пятьдесят имперских крон ежегодно, до самой ее смерти. Здесь также есть приписка: "Я жду тебя там, старая перечница!"
- Моим внучатым племянникам Симону и Роберу я назначаю содержание: двести пятьдесят имперских крон каждому ежегодно до достижения шестнадцати лет.
- И наконец: моей дорогой леди Лаэнис, скрасившей мои последние месяцы жизни, я завещаю три книги на выбор из моей библиотеки и две тысячи имперских крон единовременно.
Брови Аланис в недоумении поднялись, а другие наследники с удивлением повернулись и смотрели на нее. Она подняла руки и пожала плечами, всем видом показывая, что сама не понимает, что происходит. Зато Эмилия ей тепло улыбнулась.
После того, как все вышли, Аланис поймала в коридоре нотариуса и отвела его в кабинет на втором этаже. Там она написала отказ от наследства в пользу Эмилии и, поставив изящную подпись, тут же отдала документ мужчине.
Он удивился, но ничего не сказал. Как истинный знаток своего дела и к тому же хорошо воспитанный человек, он не задавал лишних вопросов и не выражал мнения даже узнав о самых странных волеизъявлениях. А таких он за свою многолетнюю практику встречал немало. Он спрятал документ в кожаную папку, попрощался и вскоре покинул дом.
Аланис пристально смотрела вслед его экипажу с крыльца поместья, кутаясь в большой шерстяной палантин. Если Сальватор хочет купить ее расположение или, еще того лучше, кровь, ему придется придумать что-то поинтереснее. Ну, или она сама придумает за него.
***
Пропуск в королевскую библиотеку - просто восхитительный подарок. Через несколько дней после похорон леди Маргарет Аланис с улыбкой достала из-под досок под кроватью фолиант Григора, который все-таки взяла с собой. Императорские архивы и архив Первого приората были самыми крупными в империи после того, что находился в Талорской библиотеке.
Пока не придут вести о Гласе из провинций или не произойдет что-либо из ряда вон выходящее прямо в столице, стоит пополнить фолиант. Надежд, что она ошиблась с исполнением пророчества, и что ее видение в Кар-Эвесте было просто кошмаром, Аланис не питала. Растущие месяц от месяца силы и все более настойчивый мертвенный шепот в настоящих кошмарных снах не оставлял ей никаких надежд.
Аланис сгребла в сумку свечи, перья, пергаменты, положила в карман круглый подсвечник и полетела к дверям библиотеки. Она с трудом отодвинула массивную створку двери, проскользнула внутрь и сразу же наткнулась на сухого старика, который перебирал записи в картотеке. Он недовольно воззрился на протянутый документ поверх очков в тонкой оправе. Наконец старик удовлетворенно кивнул и выдал схему, где и что лежит по отсекам и предупредил, что с собой документы не выдаются под страхом запрета посещения библиотеки навсегда.
С тех пор она посещала библиотеку по несколько раз в неделю и быстро познакомилась с библиотечными смотрителями. Старика все подручные уважительно звали старший смотритель Уоттон и жил он прямо при библиотеке, в отдельной каморке. Но один из январских вечеров кроме новых записей для фолианта принес Аланис новое, совершенно неожиданное знакомство.
В тот вечер она выбрала летописи за два года перед падением Безумного Короля и угнездилась в самом темном углу библиотеки, рядом с огромным гобеленом, изображающим бой под Геланнвиком, в котором люди отстояли западные предгорья Арнхельма и не дали распространиться завоеванию эльфов на юг. Женщина терпеливо изучала записи, делая пометки и дописывая в свой том даты и места, где бывали вспышки болезней или были нападения на людей. Все они были хаотично расположены и разнились по продолжительности. Все эти события были такие нестройные и будто хаотично плясали на сухом пергаменте. Аланис устало потерла сухие глаза.
В спину будто бы едва сквозило. Женщина огляделась, но ближайшее окно было в добрых десяти метрах. Верно холод идет от каменной кладки, решила она и отправилась попросить у старшего смотрителя кипятку. Старик Уоттон, несмотря на свой сердитый вид и сурово торчащие кустистые брови, оказался человеком понимающим и вскоре вынес из небольшой подсобки с очагом чаю.
Время было позднее, а Аланис уже так примелькалась в библиотеке, так что старик просто дал Аланис копию ключа от входной двери и наказал спрятать его за большой горшок с растением у входа, когда она пойдет домой. Он сам всегда так делал, потому как пыльные книги никому не были нужны, а на выходе с библиотечного двора все равно стоит стража. Наказав спрятать ключ старик отправился спать.
Когда Аланис вернулась к столу, то опешила, увидев, что за ним сидит юноша, а край гобелена за его спиной подозрительно отошел вбок, будто с другой стороны была открытая дверь.
Он внимательно изучал фолиант с записями и карту нападений, а затем поднял серые глаза и спросил:
- А что вы делаете?
- Этот вопрос я хотела бы задать тебе. - Она нахмурилась.
- Я обследовал ход из замка, оказался здесь. Очень удобно, тут и рынок рядом есть. Можно купить коня и сбежать с припасами. А вы кто? - Юноша перевернул несколько страниц фолианта. - И зачем вам Башня Ночи?
Чернокнижница быстро поставила чай на стол и попыталась забрать у незнакомца свой труд, но он не отпускал.
- Да присядьте же, не буду я убегать с вашей книжкой.
Аланис больно ухватила его за ухо и прошипела:
- Так, ну-ка руки убрал от книги, покуда не отсохли. Ты кто таков будешь?
- Аласто-о-орн. - Юноша скривился и пискнул, впрочем негромко. - Принц Аласторн! Отпустите!
Аланис от неожиданности отпустила ухо юноши и удивленно замерла:
- На кой черт вы сюда забрались? Я слышала наш принц обожает коней, а не книжки.
- Говорю же, исследовал ход за камином. Сядьте и успокойтесь, - пробурчал он, потирая ухо, - не буду я стражу звать, хоть и таскать меня за уши дозволено только отцу. - Принц взял перо и обмакнул его в чернильницу, пристально глядя на женщину. - Вы что-то интересное делаете, что это за книга? Вы ее сами пишете?
Аланис с опаской оглянулась, но в зале было пусто, а старик явно ничего не услышал. Она села рядом с Аласторном и подвинула фолиант к себе.
- Можно и так сказать. Собираю воедино все примечательные явления. Все эти нападения и чудесные исцеления не бывают случайными. Я чувствую это. Боги играются с нами как кошка с мышью, ваша светлость, и сперва я не видела этого. Но составив карту за несколько веков я надеюсь увидеть плетение богов. Оно здесь есть, я его найду. И если я все сделаю правильно, то смогу сказать, что нас ждет в ближайшем будущем.
- А отец и советники говорят что богов не существует. - Скептически хмыкнул принц и добавил. - Разумеется, только когда Верховной и сира Вимарка нет на встречах совета.
- Хотела бы я в это верить, но ведь кто-то наделяет нас даром исцеления?
- Я...не знаю.
- А чудовища, которых убивают паладины? Они-то откуда берутся? - Аланис покачала головой. - Боги есть, мой принц, просто мы все слишком заняты своими делами, чтобы вспоминать о них. Мы ходим на рынок, варим суп, штопаем кальсоны, но кто сказал, что боги забыли о нас? - Она вздохнула, глядя на крайне озадаченное лицо принца. Кажется, для него это были слишком высокие материи и она предпочла сменить тему. - Ладно, вы хотели выбраться из замка и взять лошадей?
