Глава 1
Это не могло произойти со мной. С кем угодно, только не со мной!
Всех бросают, рано или поздно. С чего я решила, что у нас со Славой всё будет по-другому? Из-за того, что мы начали встречаться ещё на первом курсе института? Или потому что снимали вместе квартиру и строили планы на будущее? У многих так, почти у всех моих подруг: повстречались, пожили под одной крышей, расстались. И ведь Линку с дитём бросили, а Свету беременной, я считай, легко отделалась… Но почему это всё-таки произошло? Да так внезапно! Пришла с работы, а на кухонном столе тетрадный листок с невнятными извинениями и пожеланиями от Славы счастливо жить дальше без него.
Хотя кого я обманываю. Не так уж и внезапно. Сначала Слава якобы задерживался на работе под разными предлогами, а я верила. Потом стал прятать от меня свой телефон, закрывать крышку ноутбука при моём появлении, и нервно реагировать на звонки. Мог запереться в ванной и долго с кем-то разговаривать под шум воды или выбежать в подъезд. Стал каким-то дёрганным и раздражительным. То это я делаю не так, то другое…
Я не знала, как реагировать на его предательство. На уроках ОБЖ не учили, как правильно себя вести при обнаружении любовницы у жениха. Едва оправившись от первоначального шока, я набрала Славе, но абонент был недоступен. Пыталась написать сообщение и в итоге всё стёрла, потому что не находила нужных слов.
Гнев. Обида. Унижение. Эмоции сменяли друг друга как стёклышки в калейдоскопе, и я чувствовала, что готова вот-вот взорваться.
Позвонить подружкам? Маме? Его маме?
Признать поражение было выше моих сил.
Не стала готовить ужин – не для кого. Без энтузиазма разобрала содержимое пакета из магазина и, переодевшись из офисной одежды в более удобную, отправилась на прогулку. Проветрить мысли. Так Слава раньше говорил.
Не могу успокоиться, не могу. Всё напоминает о нём. Вот хлебный ларёк, где он покупал печенье, всегда какое-нибудь калорийное, со сгущёнкой или орехами. У всех парни, как парни, пиво пьют после трудового дня, а мой – чай… Вот дерево, с которого он снимал истошно орущую кошку. Никогда не мог пройти мимо чьей-то беды. Парк… В парк мы ходили нечасто, но воспоминания были слишком сильны. На день рождения Слава подарил мне самокат и последние дни лета мы, как придурки, здесь дурачились. Иногда он вёл себя по-детски, и меня умиляли его мягкость и жизнерадостность.
Я застегнула куртку. Надо было свитерок надеть на футболку, а то так и простудиться недолго. Был бы со мной Слава, он бы пожурил меня за это. Его всегда волновало моё здоровье, именно он устроил мне головомойку, когда во время первой сессии девчонки подсадили меня на сигареты, из-за него стала носить зимой шапочку. Первую он сам мне купил, такую смешную, с помпоном…
И надо же было так плюнуть мне в душу!
Непрошеные слёзы затуманили обзор. Ненавидя себя за проявленную слабость, я опустилась на ближайшую скамейку. Платка, конечно, при себе нет, в кармане только ключи от квартиры. Даже не подумала взять с собой сумку. Ну почему у меня всё так плохо!
– Мальчик, ты чего ревёшь?
Я аж сначала не поняла, что это ко мне обращались. Обернувшись, заметила парня в чёрном пальто и чёрной шляпе с дурацким красным пёрышком.
– Я не мальчик, – злобно прогундосила я и шмыгнула носом.
Нахал! Да, у меня короткая стрижка, но она хорошо подчёркивает черты лица. Девичьего!
Незнакомец не спешил с извинениями.
– Чего сопли льёшь, говорю?
С виду такой весь из себя интеллигент в шляпе, а хамло хамлом.
Я снова шмыгнула носом. Ещё не хватало, чтобы сопли реально потекли.
– Хочу и лью.
– Села на мою скамейку и ещё наглеет
– Она общая, и вообще я вас не видела.
Раскинув руки, пижон откинулся на спинку скамейки, словно демонстрируя, чьи в лесу шишки.
– Обидел тебя кто? – спросил он более располагающим тоном.
– Мой парень, – охотно доложила я. – Уже бывший.
Вроде и горько, и всё же как-то полегче стало.
Незнакомец многозначительно хмыкнул.
– Бросил?
От меткого словесного снаряда я снова расклеилась. Слёзы ещё быстрее потекли по щекам.
– Ну и фиг с ним, – «утешили» меня.
Кивнула. Фиг с ним.
– Наряды, наверное, не покупал, – предположил незнакомец.
Чувствуя горький комок в горле, поджала губы. Нет, Слава никогда не ругался из-за появления новых вещичек в моём гардеробе. И демисезонные сапоги велел купить хорошие, дорогие, чтобы ноги не мёрзли и каблуки не отламывались.
– Куском хлеба попрекал. Заставлял на диетах сидеть.
Тоже мимо.
– Подружек, должно быть, всех разогнал. С маменькой твоей крысился.
Да это вообще не про Славу!
– Ну и нечего жалеть. Пусть катится к чертям! Кому такой урод нужен?
Я всхлипнула. Из-за тяжести в груди еле-еле выдохнула и с усилием сделала вдох.
– Мне-е-е… Он хоро-о-оши-и-ий…
– Значит, с тобой что-то не так. От нормальной бабы мужик бы не сбёг.
Мы встретились взглядами. На его гладком, лишённом досадных изъянов лице отражалось нордическое спокойствие, но в светлых, как кошачий камень, глазах будто затаилось ехидство. Наверное, моя зарёванная рожа выглядела не столь впечатляюще, и от осознания своей ничтожности стало совсем уж гадко на душе.
– Запомни. Люди ненавидят чужие слёзы. Они – напоминание о боли, страхе и опасности, – философски изрёк он и отвернулся, давая, как следует, разглядеть свой профиль. В принципе ничего примечательного, кроме острого носа – на долю секунды возникло желание проверить пальцем, можно ли об него уколоться. Маленькая серёжка в виде черепа на скрещенных костях и то произвела меньше впечатления.
– Ты бы мне подошла, – как бы невзначай бросил он.
– Что?
– Нравишься ты мне.
Нормально! Сначала «мальчиком» обозвал, а теперь подкатывает.
– Я пойду домой…
Не успела встать, как беспардонный незнакомец схватил меня за руку. Вот ведь… Оказаться в пустынной, интимно освещенной высокими фонарями части парка в компании с психом – сомнительное удовольствие. Никогда ни о чём подобном не мечтала! А сестра, наоборот, обожает истории про всяких извращенцев…
Я дёрнулась, но он, даже не шелохнувшись, продолжал крепко меня держать. Не сдавливая запястье до хруста, не напрягаясь. И подумать не могла, что в таком тщедушном на вид парне столько силы!
– Никуда ты не уйдёшь.
– Пусти!
– Сама ко мне пришла!
От агрессивного рывка я бухнулась на скамейку и больно ударилась об её спинку.
– Я буду сейчас кричать «Помогите!» и «Полиция!», – пригрозила я.
– Отлично. А я тогда буду кричать «Полиция! Полиция! Эта девчонка украла мой бумажник!», – не остался в долгу наглый пижон.
Признаюсь, его клоунада на миг выбила меня из колеи.
– Не будешь, – сообразила я, – потому что не докажешь, что я тебя обворовала.
– Ах вот как? А что у тебя в карманчике?
Я невольно опустила глаза и заметила, что один карман куртки подозрительно разбух. Каменея от растерянности, достала оттуда мужской кошелёк. У Славы точно никогда не было такого!
– Сорока-воровка, – издевательски пропел гадский шляпник.
Теперь понятно, почему он так импозантно одет. Он – артист. С детства не доверяла фокусникам.
К глазам подкатили злые слёзы.
– Слушай, может, хватит прикалываться? Надоел. Отстань!
– Сиди тихо.
Он уверенно подтянулся ко мне и в следующий момент коснулся губами моей щеки.
– Маньяк! – от плача голос сел, и от этого мой негодующий вопль был похож на задушенный писк.
Незнакомец отодвинулся, разорвав долгий поцелуй.
– Отныне… – мой кулак не дал ему договорить. – Дура, что ли? Не смей драться!
Эх, жаль не в полную силу ударила. Совсем от своих печалей расклеилась.
Как бы то ни было, он всё же выпустил меня, чем я незамедлительно воспользовалась. Сразу побегу. Наверное, кинется вдогонку, ну и пусть! Буду вопить как потерпевшая и выбирать людные места.
– Стоять! Отныне ты моя собственность.
Наплевав на первоначальный план, я развернулась и воинственно сжала кулаки.
– Один раз поцеловал – не собственность!
Он скривился.
– Я тебя не целовал. Ни за что бы не поцеловал, если хочешь знать. Женщины с обрезанными волосами напоминают мне о временах, когда у каждой второй были вши.
– На себя посмотри…
– Рот закрыла.
Я заткнулась, так и не высказав все претензии по поводу внешности и предположения насчёт ориентации и состояния психического здоровья. Предательский спазм в горле не давал вновь заговорить.
– Когда я был помоложе, на особо языкастых баб надевали железный намордник и в таком виде таскали по улицам, – без тени улыбки сказал он. – Как тебя зовут? Отвечай.
Ко мне вернулся дар речи.
– Лиза. Елизавета.
Гад вновь скорчил гримасу.
– Лиза… Лиза… Мне не нравится. Будешь Лизбет. Ладно, не будем терять время. Сумерки наступили, а значит, пора работать.
Он встал со скамейки и снял шляпу, обнажив собранную в хвост шевелюру цвета лисьего меха. Зачем-то поднёс свой головной убор к лицу.
– Найди призрака.
Красное пёрышко вылетело, как пробка из бутылки и, покружившись в воздухе, стремительно полетело в сторону проспекта. Ого, вот это фокус!
– За мной, не отставай! – рявкнул этот псих и, схватив меня за руку, понёсся вдоль аллеи со скоростью молодого гепарда.
Что за безумие! Ну и силища у него! Я бежала за ним, почти не касаясь асфальта. Уши закладывало от ветра, и без того опухшие глаза слезились, а рука, казалось, вот-вот оторвётся. Первые несколько секунд я орала и требовала меня отпустить, а потом уже просто орала, пока не заболело горло. А когда он выскочил на оживлённую дорогу, я чуть с жизнью не распрощалась! Но нас не сбила ни одна машина, потому что мой мучитель запрыгивал на любые препятствия, словно беготня по капотам была чем-то обыденным. Дальше, совсем уже не напрягаясь, он протащил меня мимо торгового центра, у которого туда-сюда сновали молодые люди, игнорируя пешеходный переход, пролетел наискосок перекрёсток и, миновав парочку ресторанов и тройку ничем не примечательных высоток, вдруг затормозил у обклеенного объявлениями забора. В полуживом состоянии я обмякла и села прямо на асфальт, но меня схватили за шкирку, как щенка.
– Нечего прохлаждаться!
Даже вскрикнуть не успела – перед глазами пронёсся забор, кусочек вечернего неба, и я благополучно приземлилась в кучу песка.
О-о-о… Голова кружится, тела не чувствую…
– Эй, – в рёбра ткнулся нос ботинка, – ты не сдохла?
Нет, ну это вообще нормально?
– Не дождёшься, – чувствуя себя тряпкой, которой несколько часов подряд старательно драили полы, я села. – Что за фигня? Что это было?
Запоздало припомнила одну немаловажную деталь. А ведь никто не ругался на нас, не сигналил, не шарахался… Неужели мне почудилась эта бешеная гонка? Что такое, я начинаю сходить с ума?
Не дождавшись ответа, я развернулась к нему лицом и с чувством выкрикнула:
– Да кто ты вообще такой?!
Пижон сунул руки в карманы пальто.
– Тебе сейчас важнее знать не кто я, а кто ты. Тебе о чём-нибудь говорит слово «баньши»?
Он точно меня с ума сведёт.
– Я не слушаю радио и не знаю всех новомодных певиц.
Запрокинув голову, он вдруг глухо взвыл сквозь стиснутые зубы.
– Бестолочь. Придётся с тобой повозиться… А, чума английская! Смотри, что ты наделала! Из-за тебя я упустил перо!
– Сам лошара! – не осталась я в долгу.
– Дура безмозглая!
– Пошёл ты! Я сваливаю!
Шляпник надавил мне на плечи с такой силой, что мой бедный позвоночник едва ли не хрустнул. Казалось, ещё чуть-чуть, и меня здесь и сейчас прикопают прямо в песке.
– Никуда ты не свалишь, Лизбет. Ты теперь моя, – жарко зашептал он мне в ухо. – Моя баньши, поняла? Кончай истерить и поймай мне призрака!
– Пусти, больно же!
В следующую же секунду я ощутила сладостный вкус свободы, однако это не был жест милосердия: этот чудак просто вспомнил о пропавшем пёрышке.
– Ну где же оно, где… Чума английская…
Даже не отряхиваясь, я вскочила с места и чуть ли не в панике заозиралась, пытаясь найти выход. Никогда не была по эту сторону забора и всегда с равнодушием проходила мимо замороженной стройки. Чем это должно было в итоге стать, элитным жилым домом или бизнес-центром, мне было абсолютно всё равно. На заборе появлялись всё новые объявления и афиши, а долгострой оставался долгостроем. Уродливый неживой каркас с бесчисленными пустыми глазницами практически в центре города – натуральное позорище. А ещё тут какие-то бутылки, смятые пачки от чипсов, бычки... Раз сюда школьники лазают, значит, и я смогу вылезти. Уйти тем же путём, что и пришла не получится, я не Исинбаева.
– Лизбет!
Что за мерзкая кличка!
– Чего тебе? – чисто из вредности откликнулась я.
– Я нашёл.
– Поздравляю.
– За мной.
Я безвольно развернулась, выполняя команду, ноги сами понесли меня к нему. Он что, ещё и гипнотизёр? Только-только навострила лыжи и уже как будто забыла о побеге. Или моё любопытство пересилило злость и раздражение?
Псих безбоязненно вошёл внутрь полого строения. Пнул что-то мелкое. Фу, кажется, это шприц! И ведь тянет сюда, в это мерзкое место.
– Опять оно куда-то залетело…
– Не это ли ищешь?
Задрав голову, я заметила в дыре-окне сидящего на корточках мужчину в кожаной куртке. Двумя пальцами он стискивал судорожно дёргающееся пёрышко, которое никак не могло выскользнуть.
– Меня всегда поражала твоя наглость, граничащая с желанием поскорее сыскать свою погибель. Вот и сейчас вторгся на территорию заведомо более сильного соперника.
– С каких это пор ты стал сильнее меня, Финн? – огрызнулся мой псих. – Хотя, знаешь, я кое в чём согласен. Такая помойка достойна быть твоей территорией.
Хмыкнув, Финн отпустил бедное пёрышко и грациозно спрыгнул вниз. Слегка присел от удара об землю, но тут же, как пружина, выпрямился. Выглядел он молодо, едва старше тридцати, но от его ужимок на лице появлялись морщинки
– Эрскин, что это за прекрасная дама с тобой? Познакомишь?
Демонстративно пригладил русые волосы.
За «прекрасную даму» спасибо, но от этого я не стала чувствовать ко второму чудаку ничего близко похожего на симпатию.
– Не лезь не в своё дело, – отбрил Эрскин. – Проваливай.
– Зная твой паскудный характер, расцениваю это как приглашение на поединок.
Зря я думала, что больше ничего не сможет меня удивить. В руке Финна появился самый настоящий меч! Вот так, просто из ниоткуда!
– Чума… – прошипел Эрскин и тоже обзавёлся аналогичным оружием.
Мои зубы отбили нервную дробь. Да это не чума, это просто… чумец какой-то. Два мага собрались помахать мечами на заброшенной стройке, что за ерунда? Какого чёрта я тут делаю?
– Иди домой, красавица, – не глядя на меня, ласково произнёс Финн.
Да с удовольствием!
Псих всё испортил:
– Это моя баньши и никуда она не уйдёт!
– Что ж, тем хуже для неё.
Я сглотнула. Меня что, хотят тюкнуть вот этой железкой? Просто так? За то, что я, такая хорошая, оказалась не в то время не в том месте?
– Мэри-Энн, займись ей! – выкрикнул Финн.
Даже знать не хочу, кто такая Мэри-Энн, мне и так не по себе от новых знакомств. Только сбежать не могу, как будто держит что-то.
– Да отпустите же меня домой! – взмолилась я.
– Лизбет, не позорь меня…
Дальнейших его наставлений я не услышала, так как ко мне подлетело нечто. Худющая девушка в красном, похожем на балахон, платье смотрела на меня так, будто пыталась взглядом высосать из меня душу.
