***
- Брай, признавайся, а у тебя есть какой-нибудь амулет, сотворенный необыкновенным дядюшкой? – спросила я, когда мы вышли из магазинчика Эвлинн. Ирония как-то сама собой проникла в мой вопрос, хотя я и не хотела этого.
Но Брайан ответил со спокойной серьезностью:
- Был, но я его подарил.
- Кому, если не секрет?
Мне не хотелось осознавать себя единственной обладательницей сомнительного амулета, да еще такого, за который я чуть не заключила сделку в духе «полцарства за коня».
- Я отдал его дочери.
- Да она же у тебя совсем малышка! Зачем он ей?
- Она вырастет, и эта штуковина будет ее оберегать, - серьезность не исчезла из голоса друга, и я невольно притормозила, заглянув ему в лицо.
- Ты действительно в это веришь?
- Хочу в это верить, - он пожал плечами. – Почему бы в этом мире и не быть тому, в чем мы мало понимаем, но к чему стоит относиться с уважением. И потом, дорогая моя подруга, не так уж вредно для здоровья иногда верить во что-то такое, необъяснимое.
Наверное, так оно и есть. «Чем-то таким» может стать вовремя сказанное слово, неожиданная встреча или полученная в дар от незнакомого человека безделушка «со смыслом». Не так много порой и нужно, чтобы ухватиться за что-то в момент, когда зависнешь в пустоте, не зная, что делать.
- Ты прав, - согласилась я, и мы снова зашагали вперед. - Кто она тебе, эта Эвлинн? Я так и не поняла, родственники вы или нет?
- Они родственники моей бывшей, - улыбнулся Брайан. - С женой мы разбежались, а с Эвлинн, Питером и их детьми я дружу до сих пор. Они все замечательные люди, и в нашем с Лизой браке были на моей стороне, между прочим.
- И как к вашей дружбе относится твоя бывшая?
- Она считает Эвлинн и Питера чудаковатыми, - хмыкнул он. – Говорит, я недалеко от них ушел.
Я шагала рядом с Брайаном, мысли в моей голове путались, а обрывки воспоминаний далекого и совсем недавнего прошлого вспыхивали разрозненными картинками, сменяя одна другую. И складывались в единый сложный узор. Мою персональную путанную плетенку.
__________
*ювелирика - результат и процесс творчества художников-ювелиров, а также вся совокупность созданных ими предметов и произведений ювелирного искусства.
**трискель - (в переводе с греческого «треножник») — древний символ, который был известен у крито-микенцев, этрусков, кельтов, японцев, обитателей Центральной Азии. Представляет собой три изогнутые линии, исходящие из одного центра.
Глава 8
Два прекрасных закатных часа мы провели, сидя на террасе ресторанчика на набережной. Вдоволь наговорились, объелись всякими вкусностями. Впечатления уходящего дня без следа развеяли тревоги минувшей ночи, и за это я была искренне благодарна другу.
Брайан проводил меня до дома и ушел, махнув на прощанье рукой, а я одновременно испытала и облегчение, и легкое разочарование.
У двери квартиры раздался звонок от управляющего, спросившего, удобно ли мне принять электрика завтра в одиннадцать утра, на что я ответила утвердительно.
Оказавшись, наконец, дома, я стащила тесные джинсы, переоделась в футболку и пижамные штаны с рисунком из гигантских божьих коровок. Поклявшись больше никогда не обжираться, мешком рухнула на диван.
Пошевелиться заставил звонок Пэтти.
- Целый день прохлаждаешься с Брайаном? – Вопрос вместо приветствия и укоризненный тон.
- Прохлаждаюсь. Привет, дорогая.
- Послезавтра приезжает Кейран. – Пэтти оставила без вниманию мою вежливость.
- Какой Кейран?
- Тот самый, который хочет твою квартиру купить, - в голосе Пэтти зазвенело раздражение. - Ты решила что-нибудь?
- Да. Квартиру не продаю. Приведу в порядок и буду сдавать.
Патриция недовольно засопела.
- Как знаешь. Но уж ты найди в своем плотном графике время пообщаться с фотографом и вернуть ему ключи от домика.
Язвительность непонятной природы в тоне Пэтти неприятно царапнула.
- Конечно, верну. Зачем они мне сдались.
- У тебя же есть его телефон? Позвони! Не откладывай, - распорядилась подруга.
- Пэт, а чего ты такая свирепая? - поинтересовалась я.
- Не свирепая, - она вдруг сникла, печально вздохнула, - просто... Не обращай внимания. Это все ПМС, - добавила, невесело хмыкнув.
- Я примерно так и подумала.
Вру. В голове возникла ничем не подтвержденная догадка, что причина отвратного настроения Пэт была в Брайане. Точнее, во мне и Брайане.
Разговор больше не задался, и мы распрощались.
Я долго держала телефон в руке, думая, не перезвонить ли подруге и пообщаться в тоне более нам свойственном – легком и непринужденном. Разогнать неприятную муть, оставшуюся после разговора. Между нами что-то возникло, как ухаб на ровной дороге, который сразу не объедешь и не разровняешь.
Когда-то мы втроем были очень близки, и я могла с уверенностью сказать, что знаю о настоящей дружбе не понаслышке. Мы вместе росли и наблюдали друг в друге все нелегкие этапы взросления. Вместе чудили и проказничали. Ссорились и мирились, грустили и радовались. Потом наши пути разошлись, но дружба осталась, потому что между нами не возникло никаких иных отношений. Никто из нас троих не стал по отношению в другому ни врагом, ни соперником, ни возлюбленным, что избавляло от таких серьезных помех для общения, как зависть, затаенная ненависть и ревность. И это было замечательно и бесценно.
Теперь один из моих друзей сердит на меня, а второй готов стать чем-то большим, чем просто хорошим другом. Или я опять накручиваю?
Стоя у окна, я смотрела на вечерний город. Свет от огней на шпиле ратуши доставал до потемневшего неба, затянутого низкими тучами. Моросил дождь. Окно стало мутным, по нему бежали струйки дождя, и вместе с дождем ревела и я.
Но это не слезы жалости к себе. Я плакала от злости и бессилия, от того, что все, желанное ранее, повернулось ко мне неприглядной стороной.
Да и перспективы мои оставались весьма туманны. В столице я окончила Школу бизнеса. Специалисты в сфере туризма и гостиничного дела в нашем городке нужны, правда, как я уже узнала, дефицита в кадрах здесь не было. Но с чего-то надо начинать, завтра же подготовлю резюме.
Все еще сжимая телефон в руке, я решительно направилась к коробке возле дивана, на которой валялась моя сумка.
Визитная карточка фотографа нашлась во внутреннем кармашке. Я набрала номер, и низкий мужской голос ответил после пятого сигнала вызова.
- Да?
- Мистер Уолш?
Я поздоровалась, представилась, объяснила, по какому вопросу звоню. Возникла заминка, будто фотограф все еще пытался понять, с кем говорит.
- Что вы решили? – плотный, бархатный тембр его голоса рокотал, усиленный динамиком, а тон оставался холодным, почти лишенным интонаций.
- Квартиру не продаю. Извините.
Снова пауза. Судя по музыке, смеху и голосам на заднем плане, мой собеседник неплохо проводил время.
- Очень жаль, - отозвался Уолш. - Что ж, в таком случае, прощайте.
- Мне нужно вернуть ключи от вашего дома! - скороговоркой воскликнула я.
- Ах, да, верно. Я возвращаюсь послезавтра утром. Заеду по дороге и заберу ключи. Если вы будете дома в районе половины восьмого утра.
- Если вам удобно заехать, то, пожалуйста. Или я могу сама подвести ключи в другое время.
- Мне будет удобно именно послезавтра завернуть к вам по дороге. Потом у меня вряд ли найдется время.
Ну и ладно, мне же лучше. Никуда не надо дергаться.
***
Вчерашний разговор с Патрицией подстегнул меня наметить конкретный план действий.
Сначала дождусь электрика и выясню, что случилось. Хорошо, если все в порядке. Еще лучше, если наоборот, потому что многое бы тогда получило объяснение без налета чертовщины. Исключая перья на полу.
Затем надо где-то раздобыть компьютер. Составить резюме, изучить рынок аренды жилья, просмотреть вакансии. И хватит существовать на коробках! Пора разобрать вещи, расставить все по местам и начать жить, наконец, по-человечески.
Брайан пообещал дать мне на время свой старенький лэптоп, а явившийся электрик тщательно все проверил и никаких неисправностей не нашел. От этого и полегчало на сердце, и в то же время в глубине души снова зашевелился мерзкий комочек тревоги.
- Дом ваш добротный, но все же старый, - сказал перед уходом электрик, задумчиво почесывая висок, - и проводка поизносилась. Возможно, где-то там что-то нарушилось и теперь замыкает.
Ну точно про мою жизнь! «Где-то там что-то нарушилось и теперь замыкает...»
- Как же быть в таком случае? - поинтересовалась я.
- Если что – вызывайте. Тогда и будем думать, что делать дальше.
До прихода Брайана я сходила в супермаркет, истратив на необходимые продукты обнадеживающе скромную сумму денег. Дома разложила покупки, и отправилась разбирать коробку с пожитками, но сделать успела немного.
Брайан явился, держа под мышкой чехол с лэптопом. Друг хотел поцеловать меня в губы, но я мягко увернулась, и он скользнул губами по щеке.
Слишком непонятная сторона отношений. Слишком много вопросов возникало. Очевидно одно: Брайан мне нравился и нравилось находиться рядом с ним.
Следующие полтора часа мы и провели, сидя рядышком на диване и делая первые шаги к тому, чтобы поставить мою съехавшую на обочину жизнь обратно на ровную дорогу.
- Все. Пока хватит, - Брайан решительно закрыл крышку лэптопа, - ты так напряглась, что я прямо вижу, как у тебя мозг дымится. Расслабься, в один миг работу не найти. Попозже на свежую голову еще раз просмотришь свое резюме, поищешь вакансии, обзвонишь нанимателей. А пока отвлекись на что-нибудь другое.
- Уговорил, - я потянулась, расправляя затекшую спину. - Пожалуй, продолжу разбирать вещи, - сказала, поднимаясь на ноги.
Брайан поймал меня за локоть и притянул к себе. Сомкнул руки у меня на талии, головой прижался к животу. Я замерла, боясь дышать, и положила руки ему на плечи.
Не знаю, какой из порывов был сильнее - отстраниться или крепче прижать его к себе.
- Барахло твое подождет... - приглушенно проговорил Брайан.
Горячее дыхание проникало сквозь тонкую футболку и щекотало кожу.
Брайан вскинул голову, заглядывая мне в глаза. Наверное, увидел в моем ответном взгляде то, что хотел увидеть. Не отводя глаз, потянул меня, усаживая к себе на колени. Горячая рука оказалась на моем затылке под волосами, вторая рука скользнула по спине. Рот его накрыл мои губы, вжимаясь в поцелуе, сначала осторожно, медленно, затем все настойчивей.
Тело мое откликнулось, с ходу отвергая голос рассудка, хотя и рассудок особо долго не настаивал на своих прописных истинах.
Знаю, что он мой друг, знаю... Знаю, что переходить границы нельзя.
Нас, (во всяком случае, меня с ним), не связывает ничего, кроме дружбы. И подобный шаг может стать роковым для наших отношений.
Все это я понимала. Но происходящее вдруг стало таким невозможно заманчивым, так взволновало и взбудоражило. И было так необходимо именно теперь и здесь, что я позволила себе слететь с катушек.
Нетерпеливые губы. Жаркие, тесные соприкосновения тел, блуждающие по ним руки. Смешавшееся дыхание, частое, прерывистое. И... абсолютно трезвая голова. Я все прекрасно соображала, будто даже видела саму себя со стороны. Тело сладко трепетало, по нему растекались волны истомы и возбуждения, но рассудок это не затрагивало.
Не было никакой неловкости и корявых, судорожных попыток раздеть друг друга. Я последовательно чувствовала каждое движение рук Брайана, избавлявшего меня от одежды, не прерывая поцелуев, то нежных, то более напористых. Иногда рты наши разъединялись, чтобы проложить влажные дорожки на разгоряченной коже подрагивающих тел.
Лежа обнаженной на диване, прижатая крепким мужским телом к колючему пледу, я принимала ласки Брайана и отвечала ему тем же. Отвечала искренне, с желанием. Испытывала неподдельное удовольствие и от его прикосновений, и от эмоций, что вызывала у него, а он – у меня. Почувствовала себя желанной и отбросила контроль, условности, правила, позволила нам зайти на эту территорию, хотя точно знала - Брайан обязательно остановится, подай я хоть намек на свое нежелание.
Но я не возражала, и он не остановился.
Он оказался нежным и внимательным любовником. Мужчина, который щедро дарил волшебные ощущения, ничего не требуя взамен.
Точно так, как умел дружить. Разделить «одного» Брайана и «другого» в тот момент я бы не смогла.
В моем мозгу есть некий «аварийный блок», который обычно включается в особо опасные моменты, но сейчас сигнал не сработал.
Я доверилась рукам, губам Брайана, движениям тела. Меня согревало тепло его кожи и дыхания. Язык его неторопливо творил чудеса, и я плыла по волнам плотских ощущений, ни о чем не жалея, ничего не смущаясь. Просто чувствовала, просто испытывала наслаждение.
Почти идеально. Никакого раскаяния, разочарования или сожаления в тот момент не случилось. Все придет потом, точно знаю.
Словно прочитав мое невысказанное пожелание, Брайан не остался со мной до утра и ушел далеко за полночь, на прощанье зацеловав меня почти до беспамятства в коридоре.
Я заснула перед рассветом, забыв активировать будильник на телефоне, чтобы не пропустить ранний визит фотографа.
***
Кейран забрал машину со стоянки в аэропорту и направился по шоссе в сторону города. Отрезок дороги, пролегавшей вдоль отвесного края скалы, особенно нравился ему. В ранний час белесо-серое, низкое небо над океаном казалось клубами тумана, застилавшего всю линию горизонта. Ветер гнал волны, и они бились от отвесную стену, взметая пенные каскады брызг. Солоноватый запах воды смешивался с насыщенным запахом влажной земли, будоражил, волновал, заставлял полной грудью вдыхать ароматы до состояния легкого головокружения. Остатки сна сняло как рукой, сознание прояснилось, и тело налилось бодростью.
Он не был сентиментальным, но все же периодически убеждался, что эти места дороги ему, они подпитывали силой и энергией. Отчасти потому и не хотел никуда отсюда уезжать, отвергая порой весьма заманчивые предложения о работе.
В столице все сложилось удачно. О ночном происшествии в отеле Кейран уже не вспоминал. Шона немного хандрила, но взяла на себя хлопоты уладить оставшиеся нюансы по контракту. Она убедила уставшего от публичности Кейрана возвращаться домой, а сама решила задержаться на пару дней. Шона прекрасно знала, как старательно дозировал он свое пребывание на шумных мероприятиях и всеми силами избегал излишеств светской жизни. После очередного позавчерашнего фуршета в издательстве Кейран замкнулся в себе, помрачнел, и Шона, помня, что подобные перемены в возлюбленном случаются, с готовностью вызвалась избавить его от хлопот.
Кейран вернулся в родной город без подруги, чувствуя благодарность и облегчение от мысли, что сегодняшний день проведет в одиночестве. Скоро будет дома, примет душ, позволит себе пару часов сна, на свежую голову обдумает и переварит все, что было в столице. Вот только надо заехать за ключами от коттеджа.
Образ хозяйки квартиры выглянул из уголка сознания и задержался перед внутренним взором Кейрана, словно выцветший, потускневший кадр, поблекший от времени. Но он не забыл ее лицо, помнил волосы, очень длинные, собранные в хвост. И взгляд настороженных глаз, зеленых, как оливки.
Девица что-то мудрила с квартирой: то продаю, то не продаю. Может, хотела поторговаться? Он готов предложить хорошую сумму. Вдруг она снова изменит свое решение. И вскоре Кейран уже парковался возле ее дома.
