Он хотел большего, хотел коснуться ее руками, губами. Неуправляемое, дикое наваждение. Острое желание поддаться невероятной потребности испытать то, без чего не сможет нормально существовать.
Кейран уставился на свое отражение в дверце холодильника из нержавеющей стали. Смотрел на себя и будто не узнавал.
Высыпал из стакана в рот ледяную крошку и захрустел, перемалывая зубами клокочущую тревогу. Внутренний огонь немного улегся. И накатило чувство вины перед Шоной.
Она не ревнива. Будь иначе с учетом профессии Кейрана, ей пришлось бы нелегко. Фотограф был окружен моделями и просто красивыми женщинами. Многие из них проявляли к нему совсем не профессиональный интерес, но до сих пор он ни разу не поддался искушению, ни разу не испытал потребности переступить черту. Кейрану нравилось быть верным Шоне. Нравилась уверенность в своей подруге, и то в их отношениях, что он считал стабильностью.
И вдруг упорядоченный мир содрогнулся и сбросил его с огромной высоты прямо в кипящий океан. Невероятно, необъяснимо, безумно.
Кейран снял и положил на столешницу очки, вытряхнул из стакана остатки подтаявшего льда на ладонь и приложил к пылавшему лицу. Жаль нельзя натолкать ледышек внутрь себя, чтобы остыть, онеметь, вернуться в привычную норму, к координате, находиться в которой ему было комфортно до сих пор.
Пытаясь настроить привычный ритм существования и справиться с непрошенными эмоциями, он позвонил Шоне, разобрал дорожную сумку, сделал несколько важных звонков, а затем до полного изнеможения пытался удрать от самого себя на беговой дорожке, установив угол наклона в тридцать градусов и скорость в двадцать километров. После принял долгий контрастный душ, и закончил «истязания плоти» тем, что без сил рухнул на кровать, схватил телефон и... набрал номер Хейз.
Разочарованно выдохнул, когда бесстрастный голос сообщил, что «абонент недоступен».
Вот и правильно - она недоступна.
Он давно научился выбирать для себя все самое надежное и проверенное. Ничего непредсказуемого, никаких авантюр. Риск – да, но профессиональный, оправданный
Кейран закрыл глаза, не выпуская телефона из руки. Металлический корпус нагревался, едва не начиная жечь, напоминая, что можно позвонить еще раз.
Не знал толком, что скажет, если она ответит на звонок, но он услышит ее голос и удостоверится, что Хейз реальна, а не плод его взбесившейся фантазии.
Вечером ко мне заглянула Пэтти.
- Держи, это тебе, - она протянула букет из веточек терновника, сплошь покрытых нежными белыми цветами. - Терн - дерево Бельтайна и символ очищения.
- Очищения? Очень кстати. Как раз стремлюсь к катарсису, - усмехнулась я, принимая веточки из рук подруги.
Проигнорировав мой тон, Пэтти скинула туфли и величественно проследовала на кухню. Там она по-хозяйски наполнила чайник водой, и пока я ставила «символ очищения» в вазу, накрыла стол к чаю, установив посередине тарелку с принесенными пирожными.
- Мой день начался с похода в кофейню, где я натрескалась фруктового хлеба с маслом, а вечер завершу пирожными, - сказала я, косясь на угощение. - На такой диете никогда не достигнуть катарсиса.
Пэтти пожала плечиками.
- Ну, откуда ж мне было знать, что ты тут соблазнам поддаешься с утра до вечера, - отозвалась она. - Если бы знала, не стала бы искушать лишний раз.
В символическом букетике, врученном подругой, среди нежных бело-розовых цветков выглядывали длинные черные шипы.
__________
*Барм брак (Barm Brack) — традиционный ирландский фруктовый хлеб. Подают с маслом к чаю.
Мы договорились встретиться с Патрицией и ее мужем возле возведенной на центральной лужайке парка эстрады, где ближе к ночи начнется шоу, главным элементом которого станет гигантский костер. Не то чтобы мне безумно хотелось смотреть на все это и тем более участвовать, но хуже оставаться наедине с мыслями или один на один с Брайаном.
Мы целый день провели вместе, и все это время я пыталась сохранять между нами дистанцию. Он, конечно, все замечал, но не предпринимал никаких попыток выяснить отношения. А я чувствовала его напряжение как свое собственное. Замечала взгляды, говорящие больше, чем мне хотелось бы понимать. И становилось плохо от того, что невозможно, как на компьютере, отменить произведенное действие и просто жить себе дальше.
...День клонился к вечеру. Вдоль аллей зажглись фонари, украшенные растительными гирляндами и разноцветными лентами.
Мы подошли к ярко освещенной центральной лужайке, к которой стекались люди. Здесь установили большое «майское дерево», а из динамиков неслась музыка - рок-версия традиционных мелодий. В центре поляны сняли слой дерна и выложили широкое кольцо из плоских камней. Внутри кольца высокой пирамидой сложили поленья и толстые ветки для костра. После этой ночи прогоревшие останки уберут, кострище засыплют плодородной землей и высадят растения, превратив в роскошную клумбу, а вокруг установят парковые скамьи.
Я без интереса отношусь к зрелищам, имитирующим старые традиции. Современный мир превратил суть многих обычаев в карнавальщину. Но даже при этом, если задуматься и не позволять цинизму брать верх, можно почувствовать что-то такое, к чему стоит относиться с почтением и трепетом.
Едва я подумала об этом, как на один краткий миг меня словно коснулась невидимая волна. Накатила, обдала холодом, проникла внутрь, заглянув прямо в душу и... отхлынула, оставив после себя щемящее ощущение пустоты и сожаления. Будто я безотчетно каялась за свои сомнения в чем-то Вечном и Нерушимом.
Вспомнились много раз слышанные поверья о Бельтайне.
Говорят, в Ночь Костров сами Боги обретают лица Майских Короля и Королевы, избранных из толпы. Бессмертные создания смогут смотреть глазами людей, говорить, смеяться и пить эль их устами.
А после колдовской ночи Боги задерживаются среди нас, чтобы вкусить земных радостей, не досягаемых для них, но доступных смертным.
Трудно представить, что такого может быть неподвластно Богам, но достижимо для простого человека.
Мы отыскали Пэтти и ее мужа Колина около небольшой сцены, возведенной напротив входа на лужайку со стороны центральной аллеи.
Патриция стрельнула колким прищуром на нас с Брайаном. Муж Пэтти обнимал жену за талию, поглядывая на нее с безмолвным обожанием. Колин преподавал физкультуру в школе. Он крепкий, мускулистый, симпатичный, и немного похож на бассет-хаунда - большими, темными, как шоколад, глазами, меланхоличностью и преданностью супруге. Колин коротко кивнул мне, крепко пожал руку Брайану и снова замер возле Патриции бессменным стражем.
Пока маленькая сцена под навесом, украшенным гирляндами, лентами и фонариками заполнялась людьми, Брайан принес нам эль в бумажных стаканчиках.
Какой-то важный представитель Городского совета начал говорить, упоминая множество неизвестных мне имен и рассыпаясь благодарностями в их адрес. Я потягивала эль и смотрела по сторонам, краем уха слушая оратора, который сделал экскурс в историю Бельтайна и Ночи Костров, непостижимым образом приплетя сюда славное прошлое нашего города. Вдруг голос выступавшего стал громче, а я почувствовала тычок Патриции в бок.
- О, ты только посмотри! - воскликнула подруга, указывая на эстраду.
Среди стоящих на сцене людей вперед выступили избранные еще днем Майские Король и Королева, оба в длинных зеленых плащах и с замысловатыми венками на головах, напоминающих короны. Но мое внимание привлекли не они, а стоящая рядом с ними женщина.
За всю свою жизнь я не видела подобной... Неземной красоты? Совершенства? И то, и другое, умноженное многократно. Без преувеличения.
Высокая и стройная, в элегантном, идеально облегавшем невероятную в своей безупречности фигуру черном платье и красных туфлях на высоченных каблуках. У нее была алебастровая, будто изнутри светящаяся кожа, удивительно симметричные черты лица и тяжелый узел рыжих волос. Эта яркая женщина не просто привлекала внимание, она завораживала.
Многословный оратор сыпал комплименты и восторги в адрес красавицы, а она улыбалась иронично и смотрела на толпу.
- Кто она? - наклонилась я к Пэтти. - Какая-то местная знаменитость?
- Это же Морин Бэрриган! Ты что, ничего про нее не слышала? - удивленно воззрилась на меня подруга.
- Нет. А должна была?
- Должна. Если ты не на Луне жила, - Пэтти вскинула идеальные бровки. - Эта дамочка действительно знаменитость, и вовсе не местная, хотя, говорят, не так давно она приобрела виллу где-то в наших краях. Не пойму, как это ты про нее не слышала, - передернув плечами, повторила подруга. - Она что-то вроде светской львицы, чья-то там вдова, богатая до умопомрачения, учредительница многочисленных благотворительных фондов, меценатка, и прочее, прочее. Приюты для животных, детские дома, дома престарелых – все это она финансирует и поддерживает. Ты журналы читаешь? ТВТ, например? Она там частый гость. Интересно, чем ее наш город привлек? Наверное, и праздник она проплатила.
Краем уха слушая Пэтти, я продолжила рассматривать Морин. Вот кто был настоящей Королевой, ослепительно красивой и величественной. Рядом с ней девушка в зеленом плаще и с венком на голове выглядела замарашкой, а ее партнер вообще потерялся.
Кто-то у подножия сцены активно фотографировал происходящее - вспышки фотокамеры сверкали, не переставая.
Представитель мэрии наконец заткнулся, Короля и Королеву усадили на сцене в кресла с высокими спинками.
Тем временем стемнело и по периметру лужайки зажгли факелы, укрепленные на прочных шестах. К каждому был приставлен «воин» в рогатом шлеме, вооруженный бутафорским мечом и одетый в черную лейне*, подхваченную кожаным поясом. Под колоритными образами скрывались бравые представители городского пожарного департамента, призванные следить за безопасностью.
Мы заняли место, откуда хорошо был виден костер. Мне хотелось домой. От трескотни Пэтти заболела голова, ноги гудели от усталости, ведь мы провели в парке немало часов, а посидеть удалось только во время обеда. А еще меня потрясывало и хотелось спрятаться в какой-нибудь тихий уголок, подальше от толпы.
Рука Брайана легла мне на плечо.
- Ты заскучала, - проговорил он, и я едва сдержала желание отстраниться. Хотя нельзя сказать, что его близость была мне неприятна, наоборот. Но совсем не так, как, наверное, хотелось бы ему.
- Развезло немного от этого пойла, - я встряхнула стаканчик с остатками эля.
- Хочешь, принесу что-нибудь нормальное попить или перекусить? – спросил Брайан, пытаясь высмотреть что-то поверх голов, окружавших нас людей.
- Не надо.
Брайан притянул меня ближе, поцеловал в макушку. Патриция зыркнула на нас и поджала губы, а меня снова до самых костей пробрало отвратительно липкое чувство вины.
Я покосилась на Брайана в этот самый миг, когда его лицо озарило ярким огненным отсветом, и толпа взорвалась громкими возгласами. Вспыхнуло пламя, до нас докатился жар. Все это вместе с многоголосым ревом толпы слилось в одну ударную волну, заставив чуть ли не подскочить на месте. Я вздрогнула, Брайан сильнее стиснул мои плечи.
Распорядитель шоу что-то кричал, бегая по периметру и размахивая руками. Все замелькало перед глазами: всполохи огня, искрами уносящиеся в ночное небо, головы впереди стоящих, силуэты синхронно двигающихся танцоров и прыгунов, с их невероятными кульбитами. Все звуки слились в один громкий гул, а сзади стали напирать любопытные, стремясь поближе взглянуть на развернувшееся вокруг костра шоу.
Выбраться из толпы стало жизненно важной необходимостью. Нечто недоброе, опасное, сильное наблюдало за мной, и оно хотело того же, чего хотела я, но в отличие от меня знало, как добиться желаемого. А я могла только беспомощно топтаться, пребывая в неведении о том, что проходит мимо.
И ощущать чье-то присутствие даже в толпе, среди множества людей и рядом с надежным, сильным Брайаном.
Нечто похожее я испытывала той ночью, когда в квартире отключилось электричество.
Мимолетное воспоминание вызвало приступ паники, и я начала задыхаться.
- Мне нужно отойти на минуточку, - сдерживая дрожь, сказала Брайану.
- Я пойду с тобой, - нахмурился он.
- Не надо! Будь здесь, а я скоро вернусь. Если потеряемся, есть телефоны.
Я протиснулась между зрителями и скрылась за их сомкнувшимися спинами.
Кратчайшим путем через лужайку я двигалась к выходу, ведущему с лужайки на одну из аллей парка. Сцена опустела, Короля и Королевы нигде не было видно, скорее всего, они отбыли свою повинность и примкнули к толпе простых смертных.
Проходя мимо самой большой компании оживленно беседующих людей, я узнала среди них высокую фигуру Морин Бэрриган. Женщина улыбалась, разговаривая с окружившими ее людьми, а за ее спиной пристроились двое фактурных секьюрити.
Миновав их компанию, я нацелилась нырнуть в промежуток между кустами, когда краем глаза уловила что-то. На ходу повернула голову, и уперлась взглядом в знакомое лицо, обращенное на меня. Темные волосы зачесаны назад, твердый рот сжат, в стеклах очков пляшут отражения языков пламени и отсветы от фонариков, развешанных по периметру лужайки.
Машинально кивнула, проходя мимо, но ноги сами несли дальше, и я не поняла, было ли замечено мое мимолетное приветствие.
Оказавшись за живой оградой из деревьев и кустарника, остановилась на аллее и перевела дух. Свежий ночной воздух остудил и слегка проветрил голову, снизив нервозное напряжение.
Под огромной раскидистой ивой неподалеку заметила лавочку и направилась к ней. Усевшись, откинулась на спинку и с наслаждением вытянула ноги. Здесь мелодичное журчание бегущей по камням речки было слышно отчетливей музыки. Я сидела и наблюдала, как длинные гибкие ветви, освещенные светом фонаря, плавно колышутся от слабого ветерка, создавая на земле ажурные тени.
- Добрый вечер, - раздался совсем близко голос.
Я вздрогнула от неожиданности и резко вскинула голову.
Кейран сразу узнал в проходившей мимо девушке Хейз.
Она шла, глядя себе под ноги, но, минуя их компанию, повернулась и кивнула. Или ему показалось, что она кивнула. Проводив ее взглядом, он, не раздумывая, наклонился к Шоне и прошептал ей на ухо:
- Я отлучусь. Подожди меня здесь.
- Ты в порядке? - тихо спросила Шона, заглядывая ему в лицо.
«Я НЕ в порядке», - подумал Кейран.
Шона вернулась из столицы, взвинченной и призналась, что та ночь в отеле оставила тягостные ощущения, и ей трудно от них избавиться.
Она стремилась дольше и чаще находиться рядом с Кейраном, льнула к любовнику, словно ища утешения. Вчера приехала к нему с сумкой, которую оставила в шкафу. Они никогда не заговаривали о том, чтобы съехаться и жить вместе. Не обсуждали возможность создания семьи. Лишь об одном Шона выразилась определенно, заявив, что появление детей не входит в ее планы. Они приняли меры и больше не касались этого вопроса.
Теперь Шона дергалась и цеплялась за него, стараясь не отходить ни на шаг. Возможно, были веские причины, заставлявшие девушку так себя вести. За эти пару дней Кейран стал замечать за ней и за собой, то, на что раньше не обращал внимания.
- Кей, что-то случилось? Ты устал?
- Ничего не случилось, - Кейран мысленно поморщился, будто учуял дурной запах собственной лжи. - Просто хочу отойти на минутку.
Кейран уставился на свое отражение в дверце холодильника из нержавеющей стали. Смотрел на себя и будто не узнавал.
Высыпал из стакана в рот ледяную крошку и захрустел, перемалывая зубами клокочущую тревогу. Внутренний огонь немного улегся. И накатило чувство вины перед Шоной.
Она не ревнива. Будь иначе с учетом профессии Кейрана, ей пришлось бы нелегко. Фотограф был окружен моделями и просто красивыми женщинами. Многие из них проявляли к нему совсем не профессиональный интерес, но до сих пор он ни разу не поддался искушению, ни разу не испытал потребности переступить черту. Кейрану нравилось быть верным Шоне. Нравилась уверенность в своей подруге, и то в их отношениях, что он считал стабильностью.
И вдруг упорядоченный мир содрогнулся и сбросил его с огромной высоты прямо в кипящий океан. Невероятно, необъяснимо, безумно.
Кейран снял и положил на столешницу очки, вытряхнул из стакана остатки подтаявшего льда на ладонь и приложил к пылавшему лицу. Жаль нельзя натолкать ледышек внутрь себя, чтобы остыть, онеметь, вернуться в привычную норму, к координате, находиться в которой ему было комфортно до сих пор.
Пытаясь настроить привычный ритм существования и справиться с непрошенными эмоциями, он позвонил Шоне, разобрал дорожную сумку, сделал несколько важных звонков, а затем до полного изнеможения пытался удрать от самого себя на беговой дорожке, установив угол наклона в тридцать градусов и скорость в двадцать километров. После принял долгий контрастный душ, и закончил «истязания плоти» тем, что без сил рухнул на кровать, схватил телефон и... набрал номер Хейз.
Разочарованно выдохнул, когда бесстрастный голос сообщил, что «абонент недоступен».
Вот и правильно - она недоступна.
Он давно научился выбирать для себя все самое надежное и проверенное. Ничего непредсказуемого, никаких авантюр. Риск – да, но профессиональный, оправданный
Кейран закрыл глаза, не выпуская телефона из руки. Металлический корпус нагревался, едва не начиная жечь, напоминая, что можно позвонить еще раз.
Не знал толком, что скажет, если она ответит на звонок, но он услышит ее голос и удостоверится, что Хейз реальна, а не плод его взбесившейся фантазии.
***
Вечером ко мне заглянула Пэтти.
- Держи, это тебе, - она протянула букет из веточек терновника, сплошь покрытых нежными белыми цветами. - Терн - дерево Бельтайна и символ очищения.
- Очищения? Очень кстати. Как раз стремлюсь к катарсису, - усмехнулась я, принимая веточки из рук подруги.
Проигнорировав мой тон, Пэтти скинула туфли и величественно проследовала на кухню. Там она по-хозяйски наполнила чайник водой, и пока я ставила «символ очищения» в вазу, накрыла стол к чаю, установив посередине тарелку с принесенными пирожными.
- Мой день начался с похода в кофейню, где я натрескалась фруктового хлеба с маслом, а вечер завершу пирожными, - сказала я, косясь на угощение. - На такой диете никогда не достигнуть катарсиса.
Пэтти пожала плечиками.
- Ну, откуда ж мне было знать, что ты тут соблазнам поддаешься с утра до вечера, - отозвалась она. - Если бы знала, не стала бы искушать лишний раз.
В символическом букетике, врученном подругой, среди нежных бело-розовых цветков выглядывали длинные черные шипы.
__________
*Барм брак (Barm Brack) — традиционный ирландский фруктовый хлеб. Подают с маслом к чаю.
Глава 10
Мы договорились встретиться с Патрицией и ее мужем возле возведенной на центральной лужайке парка эстрады, где ближе к ночи начнется шоу, главным элементом которого станет гигантский костер. Не то чтобы мне безумно хотелось смотреть на все это и тем более участвовать, но хуже оставаться наедине с мыслями или один на один с Брайаном.
Мы целый день провели вместе, и все это время я пыталась сохранять между нами дистанцию. Он, конечно, все замечал, но не предпринимал никаких попыток выяснить отношения. А я чувствовала его напряжение как свое собственное. Замечала взгляды, говорящие больше, чем мне хотелось бы понимать. И становилось плохо от того, что невозможно, как на компьютере, отменить произведенное действие и просто жить себе дальше.
...День клонился к вечеру. Вдоль аллей зажглись фонари, украшенные растительными гирляндами и разноцветными лентами.
Мы подошли к ярко освещенной центральной лужайке, к которой стекались люди. Здесь установили большое «майское дерево», а из динамиков неслась музыка - рок-версия традиционных мелодий. В центре поляны сняли слой дерна и выложили широкое кольцо из плоских камней. Внутри кольца высокой пирамидой сложили поленья и толстые ветки для костра. После этой ночи прогоревшие останки уберут, кострище засыплют плодородной землей и высадят растения, превратив в роскошную клумбу, а вокруг установят парковые скамьи.
Я без интереса отношусь к зрелищам, имитирующим старые традиции. Современный мир превратил суть многих обычаев в карнавальщину. Но даже при этом, если задуматься и не позволять цинизму брать верх, можно почувствовать что-то такое, к чему стоит относиться с почтением и трепетом.
Едва я подумала об этом, как на один краткий миг меня словно коснулась невидимая волна. Накатила, обдала холодом, проникла внутрь, заглянув прямо в душу и... отхлынула, оставив после себя щемящее ощущение пустоты и сожаления. Будто я безотчетно каялась за свои сомнения в чем-то Вечном и Нерушимом.
Вспомнились много раз слышанные поверья о Бельтайне.
Говорят, в Ночь Костров сами Боги обретают лица Майских Короля и Королевы, избранных из толпы. Бессмертные создания смогут смотреть глазами людей, говорить, смеяться и пить эль их устами.
А после колдовской ночи Боги задерживаются среди нас, чтобы вкусить земных радостей, не досягаемых для них, но доступных смертным.
Трудно представить, что такого может быть неподвластно Богам, но достижимо для простого человека.
Мы отыскали Пэтти и ее мужа Колина около небольшой сцены, возведенной напротив входа на лужайку со стороны центральной аллеи.
Патриция стрельнула колким прищуром на нас с Брайаном. Муж Пэтти обнимал жену за талию, поглядывая на нее с безмолвным обожанием. Колин преподавал физкультуру в школе. Он крепкий, мускулистый, симпатичный, и немного похож на бассет-хаунда - большими, темными, как шоколад, глазами, меланхоличностью и преданностью супруге. Колин коротко кивнул мне, крепко пожал руку Брайану и снова замер возле Патриции бессменным стражем.
Пока маленькая сцена под навесом, украшенным гирляндами, лентами и фонариками заполнялась людьми, Брайан принес нам эль в бумажных стаканчиках.
Какой-то важный представитель Городского совета начал говорить, упоминая множество неизвестных мне имен и рассыпаясь благодарностями в их адрес. Я потягивала эль и смотрела по сторонам, краем уха слушая оратора, который сделал экскурс в историю Бельтайна и Ночи Костров, непостижимым образом приплетя сюда славное прошлое нашего города. Вдруг голос выступавшего стал громче, а я почувствовала тычок Патриции в бок.
- О, ты только посмотри! - воскликнула подруга, указывая на эстраду.
Среди стоящих на сцене людей вперед выступили избранные еще днем Майские Король и Королева, оба в длинных зеленых плащах и с замысловатыми венками на головах, напоминающих короны. Но мое внимание привлекли не они, а стоящая рядом с ними женщина.
За всю свою жизнь я не видела подобной... Неземной красоты? Совершенства? И то, и другое, умноженное многократно. Без преувеличения.
Высокая и стройная, в элегантном, идеально облегавшем невероятную в своей безупречности фигуру черном платье и красных туфлях на высоченных каблуках. У нее была алебастровая, будто изнутри светящаяся кожа, удивительно симметричные черты лица и тяжелый узел рыжих волос. Эта яркая женщина не просто привлекала внимание, она завораживала.
Многословный оратор сыпал комплименты и восторги в адрес красавицы, а она улыбалась иронично и смотрела на толпу.
- Кто она? - наклонилась я к Пэтти. - Какая-то местная знаменитость?
- Это же Морин Бэрриган! Ты что, ничего про нее не слышала? - удивленно воззрилась на меня подруга.
- Нет. А должна была?
- Должна. Если ты не на Луне жила, - Пэтти вскинула идеальные бровки. - Эта дамочка действительно знаменитость, и вовсе не местная, хотя, говорят, не так давно она приобрела виллу где-то в наших краях. Не пойму, как это ты про нее не слышала, - передернув плечами, повторила подруга. - Она что-то вроде светской львицы, чья-то там вдова, богатая до умопомрачения, учредительница многочисленных благотворительных фондов, меценатка, и прочее, прочее. Приюты для животных, детские дома, дома престарелых – все это она финансирует и поддерживает. Ты журналы читаешь? ТВТ, например? Она там частый гость. Интересно, чем ее наш город привлек? Наверное, и праздник она проплатила.
Краем уха слушая Пэтти, я продолжила рассматривать Морин. Вот кто был настоящей Королевой, ослепительно красивой и величественной. Рядом с ней девушка в зеленом плаще и с венком на голове выглядела замарашкой, а ее партнер вообще потерялся.
Кто-то у подножия сцены активно фотографировал происходящее - вспышки фотокамеры сверкали, не переставая.
Представитель мэрии наконец заткнулся, Короля и Королеву усадили на сцене в кресла с высокими спинками.
Тем временем стемнело и по периметру лужайки зажгли факелы, укрепленные на прочных шестах. К каждому был приставлен «воин» в рогатом шлеме, вооруженный бутафорским мечом и одетый в черную лейне*, подхваченную кожаным поясом. Под колоритными образами скрывались бравые представители городского пожарного департамента, призванные следить за безопасностью.
Мы заняли место, откуда хорошо был виден костер. Мне хотелось домой. От трескотни Пэтти заболела голова, ноги гудели от усталости, ведь мы провели в парке немало часов, а посидеть удалось только во время обеда. А еще меня потрясывало и хотелось спрятаться в какой-нибудь тихий уголок, подальше от толпы.
Рука Брайана легла мне на плечо.
- Ты заскучала, - проговорил он, и я едва сдержала желание отстраниться. Хотя нельзя сказать, что его близость была мне неприятна, наоборот. Но совсем не так, как, наверное, хотелось бы ему.
- Развезло немного от этого пойла, - я встряхнула стаканчик с остатками эля.
- Хочешь, принесу что-нибудь нормальное попить или перекусить? – спросил Брайан, пытаясь высмотреть что-то поверх голов, окружавших нас людей.
- Не надо.
Брайан притянул меня ближе, поцеловал в макушку. Патриция зыркнула на нас и поджала губы, а меня снова до самых костей пробрало отвратительно липкое чувство вины.
Я покосилась на Брайана в этот самый миг, когда его лицо озарило ярким огненным отсветом, и толпа взорвалась громкими возгласами. Вспыхнуло пламя, до нас докатился жар. Все это вместе с многоголосым ревом толпы слилось в одну ударную волну, заставив чуть ли не подскочить на месте. Я вздрогнула, Брайан сильнее стиснул мои плечи.
Распорядитель шоу что-то кричал, бегая по периметру и размахивая руками. Все замелькало перед глазами: всполохи огня, искрами уносящиеся в ночное небо, головы впереди стоящих, силуэты синхронно двигающихся танцоров и прыгунов, с их невероятными кульбитами. Все звуки слились в один громкий гул, а сзади стали напирать любопытные, стремясь поближе взглянуть на развернувшееся вокруг костра шоу.
Выбраться из толпы стало жизненно важной необходимостью. Нечто недоброе, опасное, сильное наблюдало за мной, и оно хотело того же, чего хотела я, но в отличие от меня знало, как добиться желаемого. А я могла только беспомощно топтаться, пребывая в неведении о том, что проходит мимо.
И ощущать чье-то присутствие даже в толпе, среди множества людей и рядом с надежным, сильным Брайаном.
Нечто похожее я испытывала той ночью, когда в квартире отключилось электричество.
Мимолетное воспоминание вызвало приступ паники, и я начала задыхаться.
- Мне нужно отойти на минуточку, - сдерживая дрожь, сказала Брайану.
- Я пойду с тобой, - нахмурился он.
- Не надо! Будь здесь, а я скоро вернусь. Если потеряемся, есть телефоны.
Я протиснулась между зрителями и скрылась за их сомкнувшимися спинами.
Кратчайшим путем через лужайку я двигалась к выходу, ведущему с лужайки на одну из аллей парка. Сцена опустела, Короля и Королевы нигде не было видно, скорее всего, они отбыли свою повинность и примкнули к толпе простых смертных.
Проходя мимо самой большой компании оживленно беседующих людей, я узнала среди них высокую фигуру Морин Бэрриган. Женщина улыбалась, разговаривая с окружившими ее людьми, а за ее спиной пристроились двое фактурных секьюрити.
Миновав их компанию, я нацелилась нырнуть в промежуток между кустами, когда краем глаза уловила что-то. На ходу повернула голову, и уперлась взглядом в знакомое лицо, обращенное на меня. Темные волосы зачесаны назад, твердый рот сжат, в стеклах очков пляшут отражения языков пламени и отсветы от фонариков, развешанных по периметру лужайки.
Машинально кивнула, проходя мимо, но ноги сами несли дальше, и я не поняла, было ли замечено мое мимолетное приветствие.
Оказавшись за живой оградой из деревьев и кустарника, остановилась на аллее и перевела дух. Свежий ночной воздух остудил и слегка проветрил голову, снизив нервозное напряжение.
Под огромной раскидистой ивой неподалеку заметила лавочку и направилась к ней. Усевшись, откинулась на спинку и с наслаждением вытянула ноги. Здесь мелодичное журчание бегущей по камням речки было слышно отчетливей музыки. Я сидела и наблюдала, как длинные гибкие ветви, освещенные светом фонаря, плавно колышутся от слабого ветерка, создавая на земле ажурные тени.
- Добрый вечер, - раздался совсем близко голос.
Я вздрогнула от неожиданности и резко вскинула голову.
***
Кейран сразу узнал в проходившей мимо девушке Хейз.
Она шла, глядя себе под ноги, но, минуя их компанию, повернулась и кивнула. Или ему показалось, что она кивнула. Проводив ее взглядом, он, не раздумывая, наклонился к Шоне и прошептал ей на ухо:
- Я отлучусь. Подожди меня здесь.
- Ты в порядке? - тихо спросила Шона, заглядывая ему в лицо.
«Я НЕ в порядке», - подумал Кейран.
Шона вернулась из столицы, взвинченной и призналась, что та ночь в отеле оставила тягостные ощущения, и ей трудно от них избавиться.
Она стремилась дольше и чаще находиться рядом с Кейраном, льнула к любовнику, словно ища утешения. Вчера приехала к нему с сумкой, которую оставила в шкафу. Они никогда не заговаривали о том, чтобы съехаться и жить вместе. Не обсуждали возможность создания семьи. Лишь об одном Шона выразилась определенно, заявив, что появление детей не входит в ее планы. Они приняли меры и больше не касались этого вопроса.
Теперь Шона дергалась и цеплялась за него, стараясь не отходить ни на шаг. Возможно, были веские причины, заставлявшие девушку так себя вести. За эти пару дней Кейран стал замечать за ней и за собой, то, на что раньше не обращал внимания.
- Кей, что-то случилось? Ты устал?
- Ничего не случилось, - Кейран мысленно поморщился, будто учуял дурной запах собственной лжи. - Просто хочу отойти на минутку.
