- Если от жалости ко мне, то не стоит. Я не настолько жалок. А если это относится к тому, другому... Извини, не готов становиться для тебя жилеткой.
Голос его звучал глухо и бесцветно. Он прав, но я все же почувствовала укол обиды. Так Брайан еще никогда не разговаривал со мной, но я это заслужила.
Стало страшно от того, что сейчас может закончиться и безвозвратно уйти что-то очень и очень важное для меня.
Слезы вдруг высохли, но осталась непереносимая горечь.
- Брай... - прошептала я. - Не хочу тебя потерять.
Он ответил не сразу.
- Не потеряешь, - отозвался с хриплым смешком. - Я от тебя не отвяжусь, не надейся.
Мы оба притихли на какое-то время.
- Тот раз был, как стихия... Ну, что с этим поделаешь - отказали тормоза. Крышесносный секс двух свободных взрослых людей. Честно говоря, не думаю, что мы с тобой смогли бы избежать этого, - заговорил Брайан, когда я немного успокоилась. - Это как острая потребность, которую невозможно проигнорировать. Я, конечно, надеялся на большее, но ты ясно дала понять, что не хочешь. Не настолько я похотливый придурок, чтобы ничего не замечать и думать только о том, как бы трахнуть волнующую меня женщину еще разок, невзирая на то, что она явно избегает контактов. А если женщина не поддается, я не спешу записывать ее в стервы, а себя утешать тем, что «она меня недостойна». Так что тебе от меня не избавиться.
- Учту, - мои губы скривились в подобие улыбки. - Оказывается, я плохо понимаю мужчин. Но одно знаю точно - ты необыкновенный.
Он вздохнул, и мы так и остались сидеть, прижавшись друг к другу. Я задремала и почувствовала, как Брайан укладывает меня на диван.
- Не уходи, пожалуйста, - пробормотала, не в силах противиться сну. - Не могу оставаться здесь одна в первую ночь.
- Не уйду.
Я обвила его шею руками, даря целомудренный поцелуй в щеку, он запечатлел ответный в уголке моих губ.
- Спасибо, - прошептала я, затуманенным дремой взглядом скользнув по стенам пока еще чужой мне комнаты.
За окном мелькнула тень, и ветки вздрогнули, словно какая-то ночная птица вспорхнула в зарослях. Скорее бы привести участок в порядок, чтобы не казалось, что живу в непролазном лесу.
Брайан подсунул мне под голову подушку, накрыл пледом, и я крепко заснула.
Мечта сбылась, у него есть уютное жилье в центре города, про которое никто пока не знал.
Он получил квартиру, а теперь хотел ее прежнюю хозяйку.
Чем больше думал о Хейз, тем глубже погружался в черную меланхолию, едким дымом клубящуюся в душе.
Почему все так сложно? Он всего лишь мужчина, она всего лишь женщина.
Держа ее в объятиях, целуя мягкие податливые губы, Кейран едва не задохнулся от полноты ощущений и пронзившего понимания: вот то, что ему нужно!
И та, кто ему нужен.
И если это не то, чем он хочет отныне жить, то дальнейшее его существование бессмысленно. Ничто и никто больше не может заставить его игнорировать очевидное - для него есть только Хейз. Вот такая, какой он сейчас ощущал ее. Трепещущая в его руках, с нежными губами, шелком длинных волос, пахнущих цветами и солнцем, гладкостью теплой кожи под его ладонями.
Он впился в приоткрытые губы, заглянул в широко распахнутые глаза и потонул в омуте ощущений. Ее грудь тесно прижималась в его груди, и стук сердца Хейз отдавался внутри него.
Он так и не понял, что произошло, когда коснулся скрытого под ее одеждой медальона. Будто молния прошила тело и разум. В голове вспыхнули образы, которые он не смог ни запомнить, ни распознать. Но они оставили четкое понимание некой опасности, недопустимости того, что он делает. Как древнее табу, непреложно соблюдаемое даже спустя вечность.
Что-то, чем ни в коем случае нельзя пренебрегать.
Кейран в один краткий миг увяз в этих сумасшедших ощущениях, как насекомое, угодившее в смолу. Из всего абсурда он четко понимал только одно: он хочет Хейз больше всего на свете, но именно ее он не должен хотеть. Иначе...
Иначе случится что-то очень и очень плохое.
Переполненный неподвластными ему переживаниями, Кейран отскочил от девушки и бросился прочь. Ноги сами несли из квартиры, но он спасался бегством не от своих желаний. Он спасал Хейз от себя.
Он стоял в пустой комнате возле окна как в тот вечер, когда последний раз видел её. Смотрел на улицу, думал о Хейз. Отыскал взглядом на автостоянке для жильцов дома блестящий черный бок своего «лексуса». Решительно развернулся и направился к двери. Через минуту уже мчал к выезду из города. Туда, где теперь жила она.
Кейран оставил машину возле супермаркета на главной улице поселка и дальше пошел пешком. Чувствовал себя безрассудным подростком, сбежавшим из дома на ночь глядя.
Дойдя до коттеджа, Кейран еще раз оглянулся по сторонам и нырнул в заросли, отделявшие дом от соседнего участка с той стороны, куда выходили окна гостиной. Он осторожно пробрался через колючие кусты ежевики, перелез через невысокий забор из природного камня. Двигаясь, как лесной хищник, почти бесшумно прокрался к окнам гостиной, в которых горел свет. Сквозь ветви и листву Кейран заглянул в комнату, заставленную коробками и беспорядочно расположенной мебелью.
И увидел её. Она полулежала на диване и обвивала руками шею склонившегося над ней мужика, и в их тесном объятии читалась какая-то особая близость.
Кто этот парень? Родственник? Любовник?
Не желая видеть, что будет дальше, Кейран шарахнулся назад, задев ветки деревьев и кустарника, и в несколько прыжков выбрался из зарослей.
То ощущение, погнавшее прочь от Хейз. Это короткое замыкание в упорядоченной сети. От него случился пожар, который выжег все, чем он жил прежде.
Как только Брайан накрыл меня пледом, я словно не в сон погрузилась, а в кому, и до утра меня не донимали ни тревожные видения, ни мысли.
Зато при пробуждении заботы налетели, как дикие пчелы.
Поднявшись с дивана, я тихо прокралась мимо спящего в кресле Брайана и выскользнула из комнаты. Умылась в унылой ванной на первом этаже, и отправилась в путешествие по дому, заглядывая в каждый угол. В целом все выглядело вполне прилично, но требовались доработки в ванных комнатах, на кухне и, конечно, на участке.
- Что мне делать с этими кущами? - сокрушалась я за завтраком. - Мне самой ни за что не навести здесь порядок. А его еще надо поддерживать.
- Пора знакомиться с соседями, - отозвался Брайан. - Они подскажут, кто может помочь или еще что посоветуют.
- Пожалуй, - согласилась я, разглядывая задний двор через окно кухни. - Помнишь даму, которая копалась в палисаднике, когда мы впервые приехали сюда? Мы у нее еще дорогу уточняли. Может с нее и начать? Испеку пирог по бабушкиному рецепту в качестве презента для визита вежливости.
- Дерзай, - кивнул Брайан, допивая кофе. – А я пойду, - внешне спокойный он избегал прямых взглядов на меня.
И зачем я попросила его остаться на ночь, идиотка...
- Конечно, иди. Спасибо тебе за все.
- Сегодня суббота, хочу с дочкой увидеться, а завтра приду. До понедельника успею проводку посмотреть и в санузлах разберусь. Попробую растопить камин. Сама даже не пытайся это делать. Кстати, хорошо бы с прежним хозяином связаться. Может у него какие-то планы дома сохранились. Ну, там схема электропроводки, прочих коммуникаций.
Меня обдало жаром.
- Прежний хозяин ужасно занятой тип. К нему обращаться бесполезно, - зачастила я.
- Ну и ладно. Сами разберемся.
Брайан ушел, а я принялась искать тетрадь с бабушкиными рецептами, доставать посуду и составлять список необходимых продуктов. И старалась не думать ни о Брайане, ни о Кейране.
Купив в местном супермаркете все необходимое для шоколадного пирога с клубникой, я вернулась в дом и принялась за дело.
Через два часа шагала по улице, неся в руках блюдо с еще горячим пирогом, укрытым фольгой. Немногочисленные встреченные по дороге прохожие, здоровались и поглядывали на меня, не скрывая интереса.
Пройдя по дорожке до крыльца уже знакомого дома с образцовым газоном и ухоженным палисадником, я решительно нажала на дверной звонок и скоро дверь отворилась.
На пороге стояла та самая девушка, которую я видела, когда приезжала сюда одна. Высокая, крупноватая блондинка, очень симпатичная, с прозрачным, здоровым румянцем на щеках. Свободные джинсы и мешковатый свитер еще более утяжеляли ее рослую фигуру. Незнакомка вопросительно приподняла светлые брови.
- Вы кого-то ищите? – Голос негромкий и приятный, немного неожиданный при ее фактуре.
- Простите за беспокойство. Меня зовут Хейз Макмэй. Я только что переехала в дом неподалеку, - неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, стараясь не уронить блюдо с пирогом. – Никого здесь пока не знаю, а вы и, наверное, ваша мама, единственные, кого видела, приезжая сюда.
- О, понятно! Заходите, пожалуйста, - разулыбалась блондинка, отступая в сторону.
Через четверть часа я вместе с двумя обитательницами этого уютного домика со старомодной обстановкой сидела на их чистой, светлой кухне и пила чай с пирогом собственного приготовления.
«Даму приятную» звали миссис Фиона Барри, и она действительно оказалась мамой девушки.
- Я помню вас. У меня хорошая память на лица, - заявила миссис Барри. – Вы вместе с молодым человеком спрашивали дорогу к коттеджу Уолшей.
- Именно в нем я теперь и живу, - сообщила я.
Мать с дочерью выразительно переглянулись, чем слегка напрягли меня.
- Неужели? – миссис Барри поставила чашку на блюдце и воззрилась на меня с каким-то новым интересом. – Вы купили дом Уолшей?
- Да. А что-то не так с их домом? - осторожно поинтересовалась я.
- Нет-нет, с домом все в порядке! - воскликнула миссис Барри. – Дело скорее в прежних владельцах. Они... эм-м, как бы это сказать... слыли здесь странным семейством.
- Странным? - повторила я.
- Уолши были приятными людьми, но закрытыми. А знаете, как бывает, когда какие-то непонятности обрастают слухами. Даже и не помню, с чем там все было связано, потому что никогда не интересовалась досужими сплетнями, а сама я с Уолшами не общалась в те времена. Но в какой-то момент их дом опустел и все слухи сами собой затихли. Насколько мне известно, дом продавался довольно давно. Вы не первая, кто спрашивал о коттедже, - продолжила словоохотливая миссис барри.
- Домик пользовался спросом? - удивилась я.
- Я бы так не сказала, - уклончиво отозвалась моя новая знакомая. - Но теперь он наконец обрел новую владелицу, спустя долгие годы, - жизнерадостно добавила она.
- Видимо, в отличие от прежних покупателей, я не осознавала всех проблем, которые придется решать, владея такой недвижимостью, - пробормотала я. - Начать хотя бы с участка...
- О, да! – оживилась Фиона. - Было время, когда местная община была озадачена внешним видом пустующего дома Уолшей. Если бы он стоял на главной улице, никто бы не смирился с тем, что участок настолько запущенный. При хозяевах все содержалось в идеальном порядке. А что вы намерены со всем этим делать, дорогая?
«А какой у меня выбор? – уныло подумала я. - Придется соответствовать местным требованиям».
- Хотелось бы навести порядок, но одной мне не справиться, да и не умею я ничего такого. Мне бы хотелось нанять правильные руки. Вы, случайно, не знаете...
Не дав мне договорить, миссис Барри торжественно провозгласила:
- Вы попали по адресу, дорогая. Моя дочь, Уна с удовольствием поможет на вашем участке. У девочки волшебные руки, растения это чувствуют и слушаются ее.
- О, да это же чудесно! - обрадовалась я. - Может быть тогда Уна придет и посмотрит на участок. Оценит объем работ. Вдруг то, что вы увидите, покажется...
- Не покажется, - отрезала миссис Барри. - Нет ничего такого, растущего на земле, с чем моя Уна не справилась бы. Она обязательно зайдет к вам, только назначьте время.
Я посмотрела на девушку. Она уже выпила свой чай и доела кусок пирога, и сейчас, чуть сгорбившись, сидела, зажав спрятанные под столом руки между коленями. Имя Уна* казалось мне как нельзя более подходящим для нее.
- Если вы не заняты, то можно и сегодня, - ответила я.
- Чудесно. Тогда так и сделаем, Уна сегодня же посетит вас и все посмотрит, - постановила миссис Барри. - Да, дорогая? - впервые обратилась она к дочери, но вовсе не за тем, чтобы узнать ее мнение, а за однозначным подтверждением своего собственного решения.
Девушка покорно кивнула, бросив на мать мимолетный взгляд. Мне показалось, что в голубых глазах Уны сверкнули озорные искорки.
Миссис Барри охотно поведала мне еще некоторые особенностей проживания в этом тихом пригороде. Удивительно, но за все время нашей беседы я ни разу не почувствовала себя неуютно. Обе женщины произвели приятное впечатление, несмотря на то, что мать показалась довольно многословной и довлеющей над дочерью, а та, в свою очередь, выглядела безмолвной тихой овечкой, угнетенной материнским авторитетом.
- Должна сказать, что ваш пирог просто бесподобен, - заявила «дама приятная». - И я не просто из вежливости говорю, дорогая.
Я заерзала на стуле, пробормотав слова благодарности.
- Вы сами его пекли? - игнорируя мое бурчания, строго спросила миссис Барри.
- Да, конечно. Сама.
- А вам было бы нетрудно испечь, скажем... - она задумалась, - штук пять таких же чудесных пирогов.
- Пять? - удивилась я. - Позвольте поинтересоваться - зачем так много?
- Видите ли, Хейз, - миссис Барри приподняла выщипанные в ниточку брови, - здесь неподалеку находится пансионат для пожилых. Местные жители много лет оказывают заведению помощь и участвуют в мероприятиях. Через пару недель там устраивают праздник. Мы всегда приносим угощения, кто сколько может. Вы не отказались бы внести свой вклад? Такими пирогами можно кому-угодно поднять настроение.
- Конечно, поучаствую, - улыбнулась я. - Только скажите, когда это нужно.
Идея показалась интересной, а применение моему редко используемому пекарскому таланту весьма достойным.
Немного растерянная от избытка впечатлений, обрушившихся на меня, я засобиралась домой.
- Миссис Барри, - осенило меня, - а не могла бы Уна прямо сейчас пройти со мной и посмотреть участок?
- Ну, если у вас больше нет никаких срочных дел... - проговорила она. И скомандовала: - Сходи, детка, с мисс Хейз.
Большую часть дороги мы с Уной шагали молча. Девушка шла, ссутулив плечи и опустив голову, словно пыталась немного уменьшить свой рост. Высокая, крепкая, с широкими плечами, она, была похожа на юную валькирию с копной волнистых золотых волос.
Уна заговорила, когда мы свернули с главной улицы.
- Можно мне называть вас Хейз? - спросила она.
Голос тихий, бархатисто-нежный.
- Конечно, можно. Меня именно так и зовут.
Слабая улыбка коснулась губ Уны. Блондинка несмело взглянула на меня. Яркость и прозрачная чистота ее голубых, как весеннее небо глаз, напоминала мне аналогичную чистоту и яркость зеленых глаз Брайана. Словно разные цвета одной палитры.
Я не знала, о чем разговаривать с ней, и задала первые пришедшие на ум вопросы.
- Сколько тебе лет, Уна?
- Девятнадцать.
- Учишься где-нибудь? Спрашиваю потому, что не хочу, чтобы возможная занятость на моем участке помешала тебе.
Голос его звучал глухо и бесцветно. Он прав, но я все же почувствовала укол обиды. Так Брайан еще никогда не разговаривал со мной, но я это заслужила.
Стало страшно от того, что сейчас может закончиться и безвозвратно уйти что-то очень и очень важное для меня.
Слезы вдруг высохли, но осталась непереносимая горечь.
- Брай... - прошептала я. - Не хочу тебя потерять.
Он ответил не сразу.
- Не потеряешь, - отозвался с хриплым смешком. - Я от тебя не отвяжусь, не надейся.
Мы оба притихли на какое-то время.
- Тот раз был, как стихия... Ну, что с этим поделаешь - отказали тормоза. Крышесносный секс двух свободных взрослых людей. Честно говоря, не думаю, что мы с тобой смогли бы избежать этого, - заговорил Брайан, когда я немного успокоилась. - Это как острая потребность, которую невозможно проигнорировать. Я, конечно, надеялся на большее, но ты ясно дала понять, что не хочешь. Не настолько я похотливый придурок, чтобы ничего не замечать и думать только о том, как бы трахнуть волнующую меня женщину еще разок, невзирая на то, что она явно избегает контактов. А если женщина не поддается, я не спешу записывать ее в стервы, а себя утешать тем, что «она меня недостойна». Так что тебе от меня не избавиться.
- Учту, - мои губы скривились в подобие улыбки. - Оказывается, я плохо понимаю мужчин. Но одно знаю точно - ты необыкновенный.
Он вздохнул, и мы так и остались сидеть, прижавшись друг к другу. Я задремала и почувствовала, как Брайан укладывает меня на диван.
- Не уходи, пожалуйста, - пробормотала, не в силах противиться сну. - Не могу оставаться здесь одна в первую ночь.
- Не уйду.
Я обвила его шею руками, даря целомудренный поцелуй в щеку, он запечатлел ответный в уголке моих губ.
- Спасибо, - прошептала я, затуманенным дремой взглядом скользнув по стенам пока еще чужой мне комнаты.
За окном мелькнула тень, и ветки вздрогнули, словно какая-то ночная птица вспорхнула в зарослях. Скорее бы привести участок в порядок, чтобы не казалось, что живу в непролазном лесу.
Брайан подсунул мне под голову подушку, накрыл пледом, и я крепко заснула.
***
Мечта сбылась, у него есть уютное жилье в центре города, про которое никто пока не знал.
Он получил квартиру, а теперь хотел ее прежнюю хозяйку.
Чем больше думал о Хейз, тем глубже погружался в черную меланхолию, едким дымом клубящуюся в душе.
Почему все так сложно? Он всего лишь мужчина, она всего лишь женщина.
Держа ее в объятиях, целуя мягкие податливые губы, Кейран едва не задохнулся от полноты ощущений и пронзившего понимания: вот то, что ему нужно!
И та, кто ему нужен.
И если это не то, чем он хочет отныне жить, то дальнейшее его существование бессмысленно. Ничто и никто больше не может заставить его игнорировать очевидное - для него есть только Хейз. Вот такая, какой он сейчас ощущал ее. Трепещущая в его руках, с нежными губами, шелком длинных волос, пахнущих цветами и солнцем, гладкостью теплой кожи под его ладонями.
Он впился в приоткрытые губы, заглянул в широко распахнутые глаза и потонул в омуте ощущений. Ее грудь тесно прижималась в его груди, и стук сердца Хейз отдавался внутри него.
Он так и не понял, что произошло, когда коснулся скрытого под ее одеждой медальона. Будто молния прошила тело и разум. В голове вспыхнули образы, которые он не смог ни запомнить, ни распознать. Но они оставили четкое понимание некой опасности, недопустимости того, что он делает. Как древнее табу, непреложно соблюдаемое даже спустя вечность.
Что-то, чем ни в коем случае нельзя пренебрегать.
Кейран в один краткий миг увяз в этих сумасшедших ощущениях, как насекомое, угодившее в смолу. Из всего абсурда он четко понимал только одно: он хочет Хейз больше всего на свете, но именно ее он не должен хотеть. Иначе...
Иначе случится что-то очень и очень плохое.
Переполненный неподвластными ему переживаниями, Кейран отскочил от девушки и бросился прочь. Ноги сами несли из квартиры, но он спасался бегством не от своих желаний. Он спасал Хейз от себя.
***
Он стоял в пустой комнате возле окна как в тот вечер, когда последний раз видел её. Смотрел на улицу, думал о Хейз. Отыскал взглядом на автостоянке для жильцов дома блестящий черный бок своего «лексуса». Решительно развернулся и направился к двери. Через минуту уже мчал к выезду из города. Туда, где теперь жила она.
Кейран оставил машину возле супермаркета на главной улице поселка и дальше пошел пешком. Чувствовал себя безрассудным подростком, сбежавшим из дома на ночь глядя.
Дойдя до коттеджа, Кейран еще раз оглянулся по сторонам и нырнул в заросли, отделявшие дом от соседнего участка с той стороны, куда выходили окна гостиной. Он осторожно пробрался через колючие кусты ежевики, перелез через невысокий забор из природного камня. Двигаясь, как лесной хищник, почти бесшумно прокрался к окнам гостиной, в которых горел свет. Сквозь ветви и листву Кейран заглянул в комнату, заставленную коробками и беспорядочно расположенной мебелью.
И увидел её. Она полулежала на диване и обвивала руками шею склонившегося над ней мужика, и в их тесном объятии читалась какая-то особая близость.
Кто этот парень? Родственник? Любовник?
Не желая видеть, что будет дальше, Кейран шарахнулся назад, задев ветки деревьев и кустарника, и в несколько прыжков выбрался из зарослей.
То ощущение, погнавшее прочь от Хейз. Это короткое замыкание в упорядоченной сети. От него случился пожар, который выжег все, чем он жил прежде.
Глава 14
Как только Брайан накрыл меня пледом, я словно не в сон погрузилась, а в кому, и до утра меня не донимали ни тревожные видения, ни мысли.
Зато при пробуждении заботы налетели, как дикие пчелы.
Поднявшись с дивана, я тихо прокралась мимо спящего в кресле Брайана и выскользнула из комнаты. Умылась в унылой ванной на первом этаже, и отправилась в путешествие по дому, заглядывая в каждый угол. В целом все выглядело вполне прилично, но требовались доработки в ванных комнатах, на кухне и, конечно, на участке.
- Что мне делать с этими кущами? - сокрушалась я за завтраком. - Мне самой ни за что не навести здесь порядок. А его еще надо поддерживать.
- Пора знакомиться с соседями, - отозвался Брайан. - Они подскажут, кто может помочь или еще что посоветуют.
- Пожалуй, - согласилась я, разглядывая задний двор через окно кухни. - Помнишь даму, которая копалась в палисаднике, когда мы впервые приехали сюда? Мы у нее еще дорогу уточняли. Может с нее и начать? Испеку пирог по бабушкиному рецепту в качестве презента для визита вежливости.
- Дерзай, - кивнул Брайан, допивая кофе. – А я пойду, - внешне спокойный он избегал прямых взглядов на меня.
И зачем я попросила его остаться на ночь, идиотка...
- Конечно, иди. Спасибо тебе за все.
- Сегодня суббота, хочу с дочкой увидеться, а завтра приду. До понедельника успею проводку посмотреть и в санузлах разберусь. Попробую растопить камин. Сама даже не пытайся это делать. Кстати, хорошо бы с прежним хозяином связаться. Может у него какие-то планы дома сохранились. Ну, там схема электропроводки, прочих коммуникаций.
Меня обдало жаром.
- Прежний хозяин ужасно занятой тип. К нему обращаться бесполезно, - зачастила я.
- Ну и ладно. Сами разберемся.
Брайан ушел, а я принялась искать тетрадь с бабушкиными рецептами, доставать посуду и составлять список необходимых продуктов. И старалась не думать ни о Брайане, ни о Кейране.
Купив в местном супермаркете все необходимое для шоколадного пирога с клубникой, я вернулась в дом и принялась за дело.
Через два часа шагала по улице, неся в руках блюдо с еще горячим пирогом, укрытым фольгой. Немногочисленные встреченные по дороге прохожие, здоровались и поглядывали на меня, не скрывая интереса.
Пройдя по дорожке до крыльца уже знакомого дома с образцовым газоном и ухоженным палисадником, я решительно нажала на дверной звонок и скоро дверь отворилась.
На пороге стояла та самая девушка, которую я видела, когда приезжала сюда одна. Высокая, крупноватая блондинка, очень симпатичная, с прозрачным, здоровым румянцем на щеках. Свободные джинсы и мешковатый свитер еще более утяжеляли ее рослую фигуру. Незнакомка вопросительно приподняла светлые брови.
- Вы кого-то ищите? – Голос негромкий и приятный, немного неожиданный при ее фактуре.
- Простите за беспокойство. Меня зовут Хейз Макмэй. Я только что переехала в дом неподалеку, - неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, стараясь не уронить блюдо с пирогом. – Никого здесь пока не знаю, а вы и, наверное, ваша мама, единственные, кого видела, приезжая сюда.
- О, понятно! Заходите, пожалуйста, - разулыбалась блондинка, отступая в сторону.
Через четверть часа я вместе с двумя обитательницами этого уютного домика со старомодной обстановкой сидела на их чистой, светлой кухне и пила чай с пирогом собственного приготовления.
«Даму приятную» звали миссис Фиона Барри, и она действительно оказалась мамой девушки.
- Я помню вас. У меня хорошая память на лица, - заявила миссис Барри. – Вы вместе с молодым человеком спрашивали дорогу к коттеджу Уолшей.
- Именно в нем я теперь и живу, - сообщила я.
Мать с дочерью выразительно переглянулись, чем слегка напрягли меня.
- Неужели? – миссис Барри поставила чашку на блюдце и воззрилась на меня с каким-то новым интересом. – Вы купили дом Уолшей?
- Да. А что-то не так с их домом? - осторожно поинтересовалась я.
- Нет-нет, с домом все в порядке! - воскликнула миссис Барри. – Дело скорее в прежних владельцах. Они... эм-м, как бы это сказать... слыли здесь странным семейством.
- Странным? - повторила я.
- Уолши были приятными людьми, но закрытыми. А знаете, как бывает, когда какие-то непонятности обрастают слухами. Даже и не помню, с чем там все было связано, потому что никогда не интересовалась досужими сплетнями, а сама я с Уолшами не общалась в те времена. Но в какой-то момент их дом опустел и все слухи сами собой затихли. Насколько мне известно, дом продавался довольно давно. Вы не первая, кто спрашивал о коттедже, - продолжила словоохотливая миссис барри.
- Домик пользовался спросом? - удивилась я.
- Я бы так не сказала, - уклончиво отозвалась моя новая знакомая. - Но теперь он наконец обрел новую владелицу, спустя долгие годы, - жизнерадостно добавила она.
- Видимо, в отличие от прежних покупателей, я не осознавала всех проблем, которые придется решать, владея такой недвижимостью, - пробормотала я. - Начать хотя бы с участка...
- О, да! – оживилась Фиона. - Было время, когда местная община была озадачена внешним видом пустующего дома Уолшей. Если бы он стоял на главной улице, никто бы не смирился с тем, что участок настолько запущенный. При хозяевах все содержалось в идеальном порядке. А что вы намерены со всем этим делать, дорогая?
«А какой у меня выбор? – уныло подумала я. - Придется соответствовать местным требованиям».
- Хотелось бы навести порядок, но одной мне не справиться, да и не умею я ничего такого. Мне бы хотелось нанять правильные руки. Вы, случайно, не знаете...
Не дав мне договорить, миссис Барри торжественно провозгласила:
- Вы попали по адресу, дорогая. Моя дочь, Уна с удовольствием поможет на вашем участке. У девочки волшебные руки, растения это чувствуют и слушаются ее.
- О, да это же чудесно! - обрадовалась я. - Может быть тогда Уна придет и посмотрит на участок. Оценит объем работ. Вдруг то, что вы увидите, покажется...
- Не покажется, - отрезала миссис Барри. - Нет ничего такого, растущего на земле, с чем моя Уна не справилась бы. Она обязательно зайдет к вам, только назначьте время.
Я посмотрела на девушку. Она уже выпила свой чай и доела кусок пирога, и сейчас, чуть сгорбившись, сидела, зажав спрятанные под столом руки между коленями. Имя Уна* казалось мне как нельзя более подходящим для нее.
- Если вы не заняты, то можно и сегодня, - ответила я.
- Чудесно. Тогда так и сделаем, Уна сегодня же посетит вас и все посмотрит, - постановила миссис Барри. - Да, дорогая? - впервые обратилась она к дочери, но вовсе не за тем, чтобы узнать ее мнение, а за однозначным подтверждением своего собственного решения.
Девушка покорно кивнула, бросив на мать мимолетный взгляд. Мне показалось, что в голубых глазах Уны сверкнули озорные искорки.
Миссис Барри охотно поведала мне еще некоторые особенностей проживания в этом тихом пригороде. Удивительно, но за все время нашей беседы я ни разу не почувствовала себя неуютно. Обе женщины произвели приятное впечатление, несмотря на то, что мать показалась довольно многословной и довлеющей над дочерью, а та, в свою очередь, выглядела безмолвной тихой овечкой, угнетенной материнским авторитетом.
- Должна сказать, что ваш пирог просто бесподобен, - заявила «дама приятная». - И я не просто из вежливости говорю, дорогая.
Я заерзала на стуле, пробормотав слова благодарности.
- Вы сами его пекли? - игнорируя мое бурчания, строго спросила миссис Барри.
- Да, конечно. Сама.
- А вам было бы нетрудно испечь, скажем... - она задумалась, - штук пять таких же чудесных пирогов.
- Пять? - удивилась я. - Позвольте поинтересоваться - зачем так много?
- Видите ли, Хейз, - миссис Барри приподняла выщипанные в ниточку брови, - здесь неподалеку находится пансионат для пожилых. Местные жители много лет оказывают заведению помощь и участвуют в мероприятиях. Через пару недель там устраивают праздник. Мы всегда приносим угощения, кто сколько может. Вы не отказались бы внести свой вклад? Такими пирогами можно кому-угодно поднять настроение.
- Конечно, поучаствую, - улыбнулась я. - Только скажите, когда это нужно.
Идея показалась интересной, а применение моему редко используемому пекарскому таланту весьма достойным.
Немного растерянная от избытка впечатлений, обрушившихся на меня, я засобиралась домой.
- Миссис Барри, - осенило меня, - а не могла бы Уна прямо сейчас пройти со мной и посмотреть участок?
- Ну, если у вас больше нет никаких срочных дел... - проговорила она. И скомандовала: - Сходи, детка, с мисс Хейз.
Большую часть дороги мы с Уной шагали молча. Девушка шла, ссутулив плечи и опустив голову, словно пыталась немного уменьшить свой рост. Высокая, крепкая, с широкими плечами, она, была похожа на юную валькирию с копной волнистых золотых волос.
Уна заговорила, когда мы свернули с главной улицы.
- Можно мне называть вас Хейз? - спросила она.
Голос тихий, бархатисто-нежный.
- Конечно, можно. Меня именно так и зовут.
Слабая улыбка коснулась губ Уны. Блондинка несмело взглянула на меня. Яркость и прозрачная чистота ее голубых, как весеннее небо глаз, напоминала мне аналогичную чистоту и яркость зеленых глаз Брайана. Словно разные цвета одной палитры.
Я не знала, о чем разговаривать с ней, и задала первые пришедшие на ум вопросы.
- Сколько тебе лет, Уна?
- Девятнадцать.
- Учишься где-нибудь? Спрашиваю потому, что не хочу, чтобы возможная занятость на моем участке помешала тебе.
