Кейран, затаил дыхание, слыша только шум собственной, проносившейся по венам крови. Зачарованно наблюдал, как Хейз сидит, чуть склонив голову, как размеренно, плавно двигаются ее руки. Он скользил взглядом по изгибам нагого тела, изящным линиям спины, округлостям женственных бедер, и двум нежным, как следы от поцелуев, ямочкам над ягодицами.
Хейз расплела косу и одним движением обрушила на спину тяжелую массу блестящих волос, темным шелком спустившихся на белые простыни.
Кейран рывком придвинулся и обхватил Хейз руками. Горячие, дрожащие от нетерпения ладони легли ей на грудь. Он держал ее в объятиях, и они оба замерли, наслаждаясь близостью друг друга.
- Я люблю тебя, Хейз. Не убегай от меня, не прячься. Я ведь все равно никому тебя не отдам... - прошептал он, разворачивая ее лицом к себе.
Она приникла к нему. Сердце ее забилось чаще, сильнее словно стремясь передать из самых глубин особое послание.
Хейз подняла к Кейрану лицо. Глаза цвета влажной, омытой дождем листвы лавра смотрели пристально.
- Кей, пожалуйста, не отдавай меня никому, - просто сказала она. - Я тоже люблю тебя.
Кажется, я не говорила этих слов даже мужу, хотя была уверена, что чувствую к нему именно любовь. Но что бы я там ни чувствовала тогда, это было совсем не то, что я испытывала сейчас.
Кейран был в моей крови, как основная составляющая, нечто изначальное, без чего невозможно ни жить, ни чувствовать. Его признание прозвучало именно тогда, когда я была готова его услышать. Или приняла тайное ожидание за готовность. Но я любила Кейрана в тех координатах реальности, в которых жила. Могу повторить это ему, себе, кому угодно. Пусть весь мир об этом знает, потому что в этом сила, необходимая мне, чтобы идти дальше. И просто жить, зная, ради чего и ради кого буду просыпаться утром.
- Только не смейся надо мной, - сказала я ранним утром, удобней устраиваясь в теплых объятиях, - но все совсем не просто так и не случайно. Веришь в это, хоть капельку? Скажи честно, без своих этих скользких уловок.
- Каких еще скользких уловок? - он озадаченно наморщил лоб, с удивлением взглянув на меня. - Я всегда говорю, что думаю. У меня, как у пьяницы - что на уме, то и на языке.
- Но иногда ты до жути невозмутим. Ни одной эмоции. Я порой теряюсь, глядя на тебя.
- Не теряйся, сладкая моя, - он поцеловал меня в лоб. - Для тебя я открыт, а прочим демонстрация моей эмоциональной возбудимости ни к чему.
- Убедил. Тогда ответь на вопрос.
- Что все не просто так и не случайно? Нас двоих имеешь в виду?
- Да, но не только. Есть еще кое-что...
Я соскочила с кровати и, утянув за собой простыню, подошла к окну. Там, за шторой, на подоконнике лежал амулет, подаренный мне Эвлинн. Некоторое время я его не носила, храня в шкатулке. А вчера днем вытащила и положила сюда, сама не зная зачем.
- Вот, смотри, - я забралась на кровать, встала на коленки и протянула подвеску Кейрану.
Он все понял довольно быстро. Взглядом проследил полосу орнамента под потолком, скользнул по спинке кровати.
- Невозможно не заметить сходство орнаментов. Откуда он у тебя? – он кивнул на амулет.
- Подарила одна замечательная женщина, знакомая Брайана.
И я вкратце рассказала историю посещения магазинчика сувениров и то, как амулет подтолкнул меня к решению купить дом.
- Так ты веришь в случайные неслучайности? - допытывалась я.
- Верю, - Кейран притянул меня к себе, крепко прижимая к теплой груди, покрытой темными волосками. – Ты - моя случайная неслучайность. Но в тебя я поверил не сразу. Как увидел первый раз, подумал - это наваждение какое-то… - придерживая меня под спину, он чуть отклонил мое тело назад, уткнулся носом мне в ключицу, щекоча дыханием. Поцеловал медленно, жадно, водя языком по шее, груди. Заставил задыхаться и ерзать и вдруг выпрямился, увлекая меня за собой. Надел амулет мне на шею, высвобождая волосы из-под шнурка. Чуть отстранился, откинулся назад, опираясь на руки.
- Эта штуковина и орнамент на стенах. Интересная тема, но думаю, на то есть объяснение. Не случайное и не мистическое.
Он смотрел на меня, словно ожидал моей реакции на свои слова, а я взяла его за руку, и мы, голые, отправились на чердак. Он ничего не спрашивал, просто шел следом. У лестницы «любезно» пропустил вперед, позволив подняться первой. Я тихонько усмехнулась, услышав, как он судорожно сглотнул.
На чердаке открыла коробки, предоставив ему самому посмотреть их содержимое.
Кейран бегло взглянул на детские вещички и положил их обратно в коробку. А вот безделушки, хранившиеся во второй коробке, разглядывал долго и тщательно.
- Ты не знал, что в доме что-то оставалось из вещей? Это ведь ваши вещи? - спрашивала я.
- Наши? Что ты имеешь в виду под словом «наши»? - Кейран крутил в руках торквес с наконечниками из двух сжатых кулаков.
- Ваши, значит твои и твоей семьи.
- Нет, я не знал ничего про вещи, - подумав, ответил Кейран. Лицо его застыло, взгляд потемнел. - Ничего из этого я не узнаю. Не представляю, кому все это принадлежит. Я на чердак не заглядывал лет пятнадцать. Как уехал из этого дома, так и не поднимался больше сюда. Последний раз был здесь, когда приезжал на каникулы из колледжа. Забрал кое-что, остальные вещи сложил и сказал деду, чтобы он делал с ними, что посчитает нужным. Возвращаться сюда я не собирался. А когда возникла идея о продаже, все вещи подчистую вывезли из дома.
- Тогда твой дедушка должен знать, что это за вещи. До того момента, как вы решили дом продавать он жил здесь один? Прости, что спрашиваю, - смутилась я.
- Думаешь, я не хочу говорить о своей семье? - Кейран посмотрел на меня с улыбкой. - Это так, но лишь отчасти. Я просто не знаю, что говорить, потому что многого вообще не знаю, не помню. Или не понимаю. Но да, дед жил здесь один. Бабушка умерла, когда мне исполнилось двенадцать. Несколько лет мы жили с дедом вдвоем. Потом я уехал учиться, а Джек остался в полном одиночестве.
- Он очень привлекательный мужчина, - заметила я. - Неужели больше никого не встретил, не женился?
- Не женился. У него довольно долго была женщина. Он жил с ней какое-то время, с момента, когда мы освободили дом и выставили его на продажу, и до... - Кейран потер лоб. – До того, как у деда начались проблемы с суставами, - продолжил он после небольшой паузы, - но он еще несколько лет держался бодро, работал, как одержимый. Накопил денег. Меня поддерживал. Позже я уже сам пошел работать параллельно с учебой и стал деду помогать. Он мою помощь принимал, и все складывал на отдельный счет. Благодаря Джеку и его бережливости я выучился, встал на ноги и смог купить первую квартиру.
- Тот лофт?
- Нет. Первой я купил крошечную квартирку на окраине. Обшарпанная студия, зато моя и отдельная. Слушай, - Кейран вскинул на меня слегка насмешливый взгляд, - а тебе не кажется странной картина, как двое голых людей стоят посреди пыльного чердака и ведут задушевные беседы?
- Полное обнажение, - кивнула я.
- Давай отложим душевный стриптиз на потом, - Кейран решительно закрыл коробки и ногой отодвинул их к стене. Взгляд его медленно скользнул по мне.
- Ты похожа на какую-то богиню, с этим амулетом и распущенными волосами, - сказал он.
Он не двинулся с места, просто стоял и смотрел, а я не возражала, и в самом деле чувствуя себя под его взглядом богиней.
- У нас самолет скоро, не забыла? Пошли в душ и собираться, - его негромкий голос вернул меня с небес в полутемное помещение чердака.
О чем-то он умолчал, прервав наш разговор, но допытываться я не собиралась. Кейран расскажет сам, если посчитает нужным, и когда придет время.
В самолете Хейз продремала всю недолгую дорогу, склонив голову на плечо своего спутника. А он прислонился щекой к ее макушке, закрыл глаза и слушал тихое дыхание и просто наслаждался тем, что она рядом.
Арендованный «мерседес» ждал их на стоянке столичного аэропорта. Кейран расплатился за стойкой представительства офиса проката машин, торопливо усадил Хейз и, едва не превышая скорость, помчался по шоссе к городу.
- Куда ты так торопишься? Мы опаздываем? – поинтересовалась она.
- Хочу скорее добраться до отеля. И до тебя.
Он сдержал довольную улыбку, заметив, как она заерзала на сиденье.
Хейз извлекла из сумочки телефон и следующие несколько, показавшихся бесконечными минут, Кейран слушал, как она договаривалась со своим закадычным другом Брайаном о том, чтобы он забрал «тойоту», оставленную вчера на стоянке машин персонала дома престарелых. Кажется, ее собеседник сообщил какие-то новости. Хейз, услышав их, воскликнула:
- Правда? Боже, честно говоря, я и не думала... - разволновалась она. - Спасибо, Брай. Я вернусь во вторник вечером и обязательно позвоню. Передай Эвлинн привет от меня и спасибо, что согласилась обсудить вопрос.
Потом она позвонила своей юной садовнице.
- Уна, ты ведь придешь в понедельник ко мне? Я оставила ключи от «тойоты» под карнизом навеса над черным входом. Если увидишь Брая, напомни ему, где находится пансион и объясни, где точно стоит машина, ладно? Отлично, спасибо тебе!
Она сделала паузу, во время которой издала выразительный вздох.
- Только вот не подумала я кое о чем. Возвращаться-то он будет на моей машине, а вот как до нее доберется. Ну, да ладно, он большой мальчик, сам позаботится о мелочах, - Хейз покосилась на Кейрана, заметив, что тот прислушивается к разговору.
- Сводничаешь? - поинтересовался он, когда она закончила говорить.
- Так, интригую немножко.
- А там есть, из чего сети плести?
- Еще как есть, - кивнула Хейз. – Прекрасная садовница по Браю просто сохнет.
- А он? - усмехнулся Кейран.
- Он в процессе осознания. Доходит до полной готовности узреть светлый лик своего счастья в образе Уны.
- Я рад, если так. А то пока твой друг замечает, по-моему, только тебя.
Хейз коротко взглянула на Кейрана.
- Было такое когда-то, - подтвердила она. - Но это Брайан сам себя ввел в заблуждение. Сейчас у него временное помутнение прошло.
- А у тебя?
- У меня и не было ничего такого. Пока тебя не встретила.
- Так у тебя из-за меня помутнение?
- Еще какое, - Хейз коснулась ладонью щеки Кейрана.
_____
*Сон Диармайда— Поэтический фрагмент из саги «Преследование Диармайда и Грайне», одного из сюжетных источников легенды о Тристане и Изольде. Племянник Финна Диармайд похитил его невесту Грайне и скитался вместе с ней по лесам, спасаясь от преследования и мести Финна. Стихотворный фрагмент представляет собой обращение (песнь) Грайне к Диармайду: сначала она убеждает своего возлюбленного немного отдохнуть, но затем, вспомнив об угрожающей им опасности, побуждает проснуться.
Морин провела руками по своему идеальному телу, разглаживая несуществующие складки на платье. Винно-красная ткань облегала безупречные формы, как перчатка, подчеркивая цвет волос и белизну безупречной кожи. Красавица повернулась, скользя придирчивым взглядом янтарных глаз по своему отражению. Распущенные по спине волосы меняли ее утонченно-изысканный образ, делая моложе и будто бы понятней.
Скользнув узкими ступнями в стоящие рядом балетки из мягкой черной кожи, женщина, или та, что ею казалась, чуть отошла от зеркала, еще раз оглядывая себя.
Она могла ничего не надевать. Или облачиться в боевую броню, грубую, заляпанную кровью и кишками. Или сменить доспехи на шелковый наряд. Или на лохмотья нищенки.
И во всем выглядеть Богиней.
Нравилась ли она себе? О, да. Всегда. Во все эпохи мира. В любых обстоятельствах. И это вовсе не тщеславие и не заоблачная самовлюбленность. Это непреложная истина, которую неспособно изменить ничто.
Она - воплощенная гармония всех составляющих. Целостная и завершенная. Всегда была таковой. До некоторых пор. Пока что-то не вмешалось, и чужое вероломство не нарушило царившее в ней согласие.
Нарушение целостности или нечто, оставшееся незавершенным, оставляли брешь в самой ее сущности. Это все равно, что рассечь ночные небеса, впуская солнечный свет. Да так и оставить, утверждая, что подобное имеет право на существование.
Ее предназначение - войны и победы. Она бросала и принимала вызовы и всегда сражалась насмерть. Особенно яростно, если были затронуты ее интересы.
Вскоре она готовилась одержать одну из самых значимых побед.
Тогда Целостность будет восстановлена и некий этап придет к Завершению.
Снова воцарится Гармония.
И замкнется еще один круг.
Морин вышла из гардеробной и направилась в гараж.
- Контейнер в багажнике, Пирс? - спросила водителя, застывшего в ожидании возле элегантного мощного автомобиля.
- Да, мадам, все на месте, - ответил Пирс. - Прошу прощения, мадам, но вы уверены, что я вам не нужен сегодня?
- Я справлюсь сама. И ты называешь меня мадам слишком часто.
- Да, мисс Берриган. Но, мадам… - он осекся, - но в питомнике вам понадобится помощь.
- Там найдутся помощники, Пирс. Не думаешь же ты, что я сама стану таскать неподъемный контейнер с мясом? Но твое рвение похвально.
- Тогда позвольте я выведу машину из гаража.
- Твои услуги, - она сделала ударение на слове «услуги», - мне сегодня не нужны. Что непонятно? - тон Морин колебался в степени «нагрева» где-то между скучающим безразличием и леденящим высокомерием.
Открывая перед ней дверцу машины, водитель едва слышно что-то буркнул себе под нос.
- Изволь говорить отчетливо, Пирс, - бросила Морин, усаживаясь за руль. Кольнула мужчину беглым взглядом. В янтарных глазах будто занималось огненное зарево. - Или я уволю тебя за мерзкую привычку бубнить под нос.
Она повернула ключ в замке зажигания и добавила:
- Или не уволю, а отрежу язык. А ведь жаль будет. Он у тебя весьма искусный.
Пирс застыл с приоткрытым ртом, ошеломленно глядя вслед медленно удаляющейся машине.
Почему-то показалось, что хозяйка вовсе не шутила.
...Свернув с главной дороги, рыжеволосая красавица направила автомобиль к намеченной цели в объезд. Съехав на обочину, остановилась, сбросила балетки и вышла из машины. Двинулась по полю, чувствуя, как под ногами концентрируется извечная мощь, пропитавшая все слои земной тверди.
Сейчас она находилась в одном из мест в этом мире, где время не являлось величиной. Здесь не имели значения направление и движение. Здесь замыкался круг между прошлым, настоящим и будущим, становясь незыблемой вечностью.
Монолиты* стояли неподвижно, внешне являя собой только мертвые и холодные камни. Но именно эти глыбы были источником энергии, что не имела границ, не ведала изменений и срока давности.
В этих местах туристы бродили маленькими стадами, как заблудившиеся овцы и так же, как эти животные, тупо пялились на то, о чем понятия не имели. Люди ничего не ведали об истинной силе древних камней, а если бы и узнали, и попытались понять, то не сумели бы эту силу ощутить. Не то, что ею воспользоваться.
Они фальшиво восторгались стоящими кругом монолитами, будто для них они не были просто огромными старыми валунами. Фотографировали сооружения отдельно и себя на их фоне. Суетливо сновали вокруг, или заходили внутрь круга, прикасались к камням, не ведая какое бесчинство творят.
Для Морин, как для существа, в настоящее время связанного с миром людей материальной оболочкой и жаждой восполнения нанесенного ей урона, сила камней являлась артерией, соединяющей с ее истинным миром и нетленной Вечностью.
Хейз расплела косу и одним движением обрушила на спину тяжелую массу блестящих волос, темным шелком спустившихся на белые простыни.
Кейран рывком придвинулся и обхватил Хейз руками. Горячие, дрожащие от нетерпения ладони легли ей на грудь. Он держал ее в объятиях, и они оба замерли, наслаждаясь близостью друг друга.
- Я люблю тебя, Хейз. Не убегай от меня, не прячься. Я ведь все равно никому тебя не отдам... - прошептал он, разворачивая ее лицом к себе.
Она приникла к нему. Сердце ее забилось чаще, сильнее словно стремясь передать из самых глубин особое послание.
Хейз подняла к Кейрану лицо. Глаза цвета влажной, омытой дождем листвы лавра смотрели пристально.
- Кей, пожалуйста, не отдавай меня никому, - просто сказала она. - Я тоже люблю тебя.
***
Кажется, я не говорила этих слов даже мужу, хотя была уверена, что чувствую к нему именно любовь. Но что бы я там ни чувствовала тогда, это было совсем не то, что я испытывала сейчас.
Кейран был в моей крови, как основная составляющая, нечто изначальное, без чего невозможно ни жить, ни чувствовать. Его признание прозвучало именно тогда, когда я была готова его услышать. Или приняла тайное ожидание за готовность. Но я любила Кейрана в тех координатах реальности, в которых жила. Могу повторить это ему, себе, кому угодно. Пусть весь мир об этом знает, потому что в этом сила, необходимая мне, чтобы идти дальше. И просто жить, зная, ради чего и ради кого буду просыпаться утром.
- Только не смейся надо мной, - сказала я ранним утром, удобней устраиваясь в теплых объятиях, - но все совсем не просто так и не случайно. Веришь в это, хоть капельку? Скажи честно, без своих этих скользких уловок.
- Каких еще скользких уловок? - он озадаченно наморщил лоб, с удивлением взглянув на меня. - Я всегда говорю, что думаю. У меня, как у пьяницы - что на уме, то и на языке.
- Но иногда ты до жути невозмутим. Ни одной эмоции. Я порой теряюсь, глядя на тебя.
- Не теряйся, сладкая моя, - он поцеловал меня в лоб. - Для тебя я открыт, а прочим демонстрация моей эмоциональной возбудимости ни к чему.
- Убедил. Тогда ответь на вопрос.
- Что все не просто так и не случайно? Нас двоих имеешь в виду?
- Да, но не только. Есть еще кое-что...
Я соскочила с кровати и, утянув за собой простыню, подошла к окну. Там, за шторой, на подоконнике лежал амулет, подаренный мне Эвлинн. Некоторое время я его не носила, храня в шкатулке. А вчера днем вытащила и положила сюда, сама не зная зачем.
- Вот, смотри, - я забралась на кровать, встала на коленки и протянула подвеску Кейрану.
Он все понял довольно быстро. Взглядом проследил полосу орнамента под потолком, скользнул по спинке кровати.
- Невозможно не заметить сходство орнаментов. Откуда он у тебя? – он кивнул на амулет.
- Подарила одна замечательная женщина, знакомая Брайана.
И я вкратце рассказала историю посещения магазинчика сувениров и то, как амулет подтолкнул меня к решению купить дом.
- Так ты веришь в случайные неслучайности? - допытывалась я.
- Верю, - Кейран притянул меня к себе, крепко прижимая к теплой груди, покрытой темными волосками. – Ты - моя случайная неслучайность. Но в тебя я поверил не сразу. Как увидел первый раз, подумал - это наваждение какое-то… - придерживая меня под спину, он чуть отклонил мое тело назад, уткнулся носом мне в ключицу, щекоча дыханием. Поцеловал медленно, жадно, водя языком по шее, груди. Заставил задыхаться и ерзать и вдруг выпрямился, увлекая меня за собой. Надел амулет мне на шею, высвобождая волосы из-под шнурка. Чуть отстранился, откинулся назад, опираясь на руки.
- Эта штуковина и орнамент на стенах. Интересная тема, но думаю, на то есть объяснение. Не случайное и не мистическое.
Он смотрел на меня, словно ожидал моей реакции на свои слова, а я взяла его за руку, и мы, голые, отправились на чердак. Он ничего не спрашивал, просто шел следом. У лестницы «любезно» пропустил вперед, позволив подняться первой. Я тихонько усмехнулась, услышав, как он судорожно сглотнул.
На чердаке открыла коробки, предоставив ему самому посмотреть их содержимое.
Кейран бегло взглянул на детские вещички и положил их обратно в коробку. А вот безделушки, хранившиеся во второй коробке, разглядывал долго и тщательно.
- Ты не знал, что в доме что-то оставалось из вещей? Это ведь ваши вещи? - спрашивала я.
- Наши? Что ты имеешь в виду под словом «наши»? - Кейран крутил в руках торквес с наконечниками из двух сжатых кулаков.
- Ваши, значит твои и твоей семьи.
- Нет, я не знал ничего про вещи, - подумав, ответил Кейран. Лицо его застыло, взгляд потемнел. - Ничего из этого я не узнаю. Не представляю, кому все это принадлежит. Я на чердак не заглядывал лет пятнадцать. Как уехал из этого дома, так и не поднимался больше сюда. Последний раз был здесь, когда приезжал на каникулы из колледжа. Забрал кое-что, остальные вещи сложил и сказал деду, чтобы он делал с ними, что посчитает нужным. Возвращаться сюда я не собирался. А когда возникла идея о продаже, все вещи подчистую вывезли из дома.
- Тогда твой дедушка должен знать, что это за вещи. До того момента, как вы решили дом продавать он жил здесь один? Прости, что спрашиваю, - смутилась я.
- Думаешь, я не хочу говорить о своей семье? - Кейран посмотрел на меня с улыбкой. - Это так, но лишь отчасти. Я просто не знаю, что говорить, потому что многого вообще не знаю, не помню. Или не понимаю. Но да, дед жил здесь один. Бабушка умерла, когда мне исполнилось двенадцать. Несколько лет мы жили с дедом вдвоем. Потом я уехал учиться, а Джек остался в полном одиночестве.
- Он очень привлекательный мужчина, - заметила я. - Неужели больше никого не встретил, не женился?
- Не женился. У него довольно долго была женщина. Он жил с ней какое-то время, с момента, когда мы освободили дом и выставили его на продажу, и до... - Кейран потер лоб. – До того, как у деда начались проблемы с суставами, - продолжил он после небольшой паузы, - но он еще несколько лет держался бодро, работал, как одержимый. Накопил денег. Меня поддерживал. Позже я уже сам пошел работать параллельно с учебой и стал деду помогать. Он мою помощь принимал, и все складывал на отдельный счет. Благодаря Джеку и его бережливости я выучился, встал на ноги и смог купить первую квартиру.
- Тот лофт?
- Нет. Первой я купил крошечную квартирку на окраине. Обшарпанная студия, зато моя и отдельная. Слушай, - Кейран вскинул на меня слегка насмешливый взгляд, - а тебе не кажется странной картина, как двое голых людей стоят посреди пыльного чердака и ведут задушевные беседы?
- Полное обнажение, - кивнула я.
- Давай отложим душевный стриптиз на потом, - Кейран решительно закрыл коробки и ногой отодвинул их к стене. Взгляд его медленно скользнул по мне.
- Ты похожа на какую-то богиню, с этим амулетом и распущенными волосами, - сказал он.
Он не двинулся с места, просто стоял и смотрел, а я не возражала, и в самом деле чувствуя себя под его взглядом богиней.
- У нас самолет скоро, не забыла? Пошли в душ и собираться, - его негромкий голос вернул меня с небес в полутемное помещение чердака.
О чем-то он умолчал, прервав наш разговор, но допытываться я не собиралась. Кейран расскажет сам, если посчитает нужным, и когда придет время.
***
В самолете Хейз продремала всю недолгую дорогу, склонив голову на плечо своего спутника. А он прислонился щекой к ее макушке, закрыл глаза и слушал тихое дыхание и просто наслаждался тем, что она рядом.
Арендованный «мерседес» ждал их на стоянке столичного аэропорта. Кейран расплатился за стойкой представительства офиса проката машин, торопливо усадил Хейз и, едва не превышая скорость, помчался по шоссе к городу.
- Куда ты так торопишься? Мы опаздываем? – поинтересовалась она.
- Хочу скорее добраться до отеля. И до тебя.
Он сдержал довольную улыбку, заметив, как она заерзала на сиденье.
Хейз извлекла из сумочки телефон и следующие несколько, показавшихся бесконечными минут, Кейран слушал, как она договаривалась со своим закадычным другом Брайаном о том, чтобы он забрал «тойоту», оставленную вчера на стоянке машин персонала дома престарелых. Кажется, ее собеседник сообщил какие-то новости. Хейз, услышав их, воскликнула:
- Правда? Боже, честно говоря, я и не думала... - разволновалась она. - Спасибо, Брай. Я вернусь во вторник вечером и обязательно позвоню. Передай Эвлинн привет от меня и спасибо, что согласилась обсудить вопрос.
Потом она позвонила своей юной садовнице.
- Уна, ты ведь придешь в понедельник ко мне? Я оставила ключи от «тойоты» под карнизом навеса над черным входом. Если увидишь Брая, напомни ему, где находится пансион и объясни, где точно стоит машина, ладно? Отлично, спасибо тебе!
Она сделала паузу, во время которой издала выразительный вздох.
- Только вот не подумала я кое о чем. Возвращаться-то он будет на моей машине, а вот как до нее доберется. Ну, да ладно, он большой мальчик, сам позаботится о мелочах, - Хейз покосилась на Кейрана, заметив, что тот прислушивается к разговору.
- Сводничаешь? - поинтересовался он, когда она закончила говорить.
- Так, интригую немножко.
- А там есть, из чего сети плести?
- Еще как есть, - кивнула Хейз. – Прекрасная садовница по Браю просто сохнет.
- А он? - усмехнулся Кейран.
- Он в процессе осознания. Доходит до полной готовности узреть светлый лик своего счастья в образе Уны.
- Я рад, если так. А то пока твой друг замечает, по-моему, только тебя.
Хейз коротко взглянула на Кейрана.
- Было такое когда-то, - подтвердила она. - Но это Брайан сам себя ввел в заблуждение. Сейчас у него временное помутнение прошло.
- А у тебя?
- У меня и не было ничего такого. Пока тебя не встретила.
- Так у тебя из-за меня помутнение?
- Еще какое, - Хейз коснулась ладонью щеки Кейрана.
_____
*Сон Диармайда— Поэтический фрагмент из саги «Преследование Диармайда и Грайне», одного из сюжетных источников легенды о Тристане и Изольде. Племянник Финна Диармайд похитил его невесту Грайне и скитался вместе с ней по лесам, спасаясь от преследования и мести Финна. Стихотворный фрагмент представляет собой обращение (песнь) Грайне к Диармайду: сначала она убеждает своего возлюбленного немного отдохнуть, но затем, вспомнив об угрожающей им опасности, побуждает проснуться.
Глава 30
Морин провела руками по своему идеальному телу, разглаживая несуществующие складки на платье. Винно-красная ткань облегала безупречные формы, как перчатка, подчеркивая цвет волос и белизну безупречной кожи. Красавица повернулась, скользя придирчивым взглядом янтарных глаз по своему отражению. Распущенные по спине волосы меняли ее утонченно-изысканный образ, делая моложе и будто бы понятней.
Скользнув узкими ступнями в стоящие рядом балетки из мягкой черной кожи, женщина, или та, что ею казалась, чуть отошла от зеркала, еще раз оглядывая себя.
Она могла ничего не надевать. Или облачиться в боевую броню, грубую, заляпанную кровью и кишками. Или сменить доспехи на шелковый наряд. Или на лохмотья нищенки.
И во всем выглядеть Богиней.
Нравилась ли она себе? О, да. Всегда. Во все эпохи мира. В любых обстоятельствах. И это вовсе не тщеславие и не заоблачная самовлюбленность. Это непреложная истина, которую неспособно изменить ничто.
Она - воплощенная гармония всех составляющих. Целостная и завершенная. Всегда была таковой. До некоторых пор. Пока что-то не вмешалось, и чужое вероломство не нарушило царившее в ней согласие.
Нарушение целостности или нечто, оставшееся незавершенным, оставляли брешь в самой ее сущности. Это все равно, что рассечь ночные небеса, впуская солнечный свет. Да так и оставить, утверждая, что подобное имеет право на существование.
Ее предназначение - войны и победы. Она бросала и принимала вызовы и всегда сражалась насмерть. Особенно яростно, если были затронуты ее интересы.
Вскоре она готовилась одержать одну из самых значимых побед.
Тогда Целостность будет восстановлена и некий этап придет к Завершению.
Снова воцарится Гармония.
И замкнется еще один круг.
Морин вышла из гардеробной и направилась в гараж.
- Контейнер в багажнике, Пирс? - спросила водителя, застывшего в ожидании возле элегантного мощного автомобиля.
- Да, мадам, все на месте, - ответил Пирс. - Прошу прощения, мадам, но вы уверены, что я вам не нужен сегодня?
- Я справлюсь сама. И ты называешь меня мадам слишком часто.
- Да, мисс Берриган. Но, мадам… - он осекся, - но в питомнике вам понадобится помощь.
- Там найдутся помощники, Пирс. Не думаешь же ты, что я сама стану таскать неподъемный контейнер с мясом? Но твое рвение похвально.
- Тогда позвольте я выведу машину из гаража.
- Твои услуги, - она сделала ударение на слове «услуги», - мне сегодня не нужны. Что непонятно? - тон Морин колебался в степени «нагрева» где-то между скучающим безразличием и леденящим высокомерием.
Открывая перед ней дверцу машины, водитель едва слышно что-то буркнул себе под нос.
- Изволь говорить отчетливо, Пирс, - бросила Морин, усаживаясь за руль. Кольнула мужчину беглым взглядом. В янтарных глазах будто занималось огненное зарево. - Или я уволю тебя за мерзкую привычку бубнить под нос.
Она повернула ключ в замке зажигания и добавила:
- Или не уволю, а отрежу язык. А ведь жаль будет. Он у тебя весьма искусный.
Пирс застыл с приоткрытым ртом, ошеломленно глядя вслед медленно удаляющейся машине.
Почему-то показалось, что хозяйка вовсе не шутила.
...Свернув с главной дороги, рыжеволосая красавица направила автомобиль к намеченной цели в объезд. Съехав на обочину, остановилась, сбросила балетки и вышла из машины. Двинулась по полю, чувствуя, как под ногами концентрируется извечная мощь, пропитавшая все слои земной тверди.
Сейчас она находилась в одном из мест в этом мире, где время не являлось величиной. Здесь не имели значения направление и движение. Здесь замыкался круг между прошлым, настоящим и будущим, становясь незыблемой вечностью.
Монолиты* стояли неподвижно, внешне являя собой только мертвые и холодные камни. Но именно эти глыбы были источником энергии, что не имела границ, не ведала изменений и срока давности.
В этих местах туристы бродили маленькими стадами, как заблудившиеся овцы и так же, как эти животные, тупо пялились на то, о чем понятия не имели. Люди ничего не ведали об истинной силе древних камней, а если бы и узнали, и попытались понять, то не сумели бы эту силу ощутить. Не то, что ею воспользоваться.
Они фальшиво восторгались стоящими кругом монолитами, будто для них они не были просто огромными старыми валунами. Фотографировали сооружения отдельно и себя на их фоне. Суетливо сновали вокруг, или заходили внутрь круга, прикасались к камням, не ведая какое бесчинство творят.
Для Морин, как для существа, в настоящее время связанного с миром людей материальной оболочкой и жаждой восполнения нанесенного ей урона, сила камней являлась артерией, соединяющей с ее истинным миром и нетленной Вечностью.
