Мир на ладони, свет отраженный в зрачках.
Мне уже виделось все это прежде
В странном чарующем сне.
Я засыпаю в чьих-то надежных руках.
Знаю, есть место любви и надежде
Даже во тьме (c)
- Ну что застыла, как изваяние? Давай, проходи!
Вслед за грубым окриком Шанталь почувствовала толчок в спину. Вслед за этим раздался скрежет закрываемого засова. Молодая женщина невольно обернулась назад, где за частыми прутьями решетки ей ухмылялись две физиономии в красных патриотических колпаках.
- Добро пожаловать на новое место жительства, мадам, - издевательским тоном произнес один из них.
- И, думаю, ты здесь долго не задержишься, так что не огорчайся, - поддержал его второй.
И оба захохотали.
Шанталь отвернулась от этих людей, которые считали себя хозяевами жизни. И теперь имели право распоряжаться жизнями других. Тех, кто находился сейчас в этой камере, куда ее так бесцеремонно втолкнули. И в других камерах большой и мрачной тюрьмы Ла Форс, бывшей одной из тюрем революционного Парижа.
Прижимая к груди небольшой сверток с вещами, которые ей разрешили взять из дома, молодая женщина сделала несколько шагов вперед и растерянно огляделась. Помещение было довольно большим, но в нем царил полумрак. Единственный источник света - небольшое зарешеченное оконце, располагалось почти под самым потолком. Было сыро и даже довольно прохладно. Шанталь невольно поежилась. В камере находилось довольно много людей. Часть из них сидела на охапках грязноватой соломы, брошенной у стен и на матрацах не первой свежести. Здесь были и женщины, и мужчины.
Когда Шанталь вошла, на нее устремилось множество глаз. А несколько человек поднялись с матрацев и подошли к ней поближе, здороваясь.
- Приветствую вас, мадемуазель. Точнее, искренне соболезную, что и вам довелось попасть в эту обитель скорби, - обратился к Шанталь с галантным поклоном седовласый мужчина, одетый в богатый, но уже изрядно потертый камзол. Кружева на его манжетах также были порваны в нескольких местах. Но держался он так, словно был не в тюремной камере, а на приеме, по меньшей мере, в Версале.
- Мадам... - мягко поправила его Шанталь. - Мое имя Шанталь Дюбуа.
- Очень приятно, - мужчина склонился и поцеловал ей руку. - Я Арман д'Этьен.
Шанталь кивнула, слегка улыбнувшись. Кое-кто из остальных узников также представились ей, а молодая женщина называла свое имя. Таким образом, совершив первое знакомство, Шанталь прошла в угол и присела на один из свободных матрацев. Рядом сидела пожилая дама благородного вида, одетая в черное платье, отороченное изящными кружевами. Шанталь с грустью подумала, как нелепо смотрится вся эта изысканная и богатая одежда в грязи тюремной камеры. Похоже, большинство находившихся здесь, были дворянами.
"Что ж... - подумала молодая женщина, прислонившись спиной к стене. - По крайней мере, это люди моего круга".
Стена наверняка была грязной, а когда Шанталь заходила в камеру, заметила пробежавшего по сырым камням таракана. Но сейчас ей стало уже все равно.
После всего пережитого утром и днем накатила слабость и какая-то апатия. Молодая женщина опустила голову на грудь, глаза закрывались сами собой...
Она уже почти задремала, как вдруг почувствовала прикосновение чьих-то пальцев к своей руке. Что-то пробормотав, Шанталь открыла глаза. По сознанию больно ударила окружающая реальность - она узница, вокруг - стены камеры, несчастные люди вокруг. И... совсем близко наклонившееся лицо находившейся рядом пожилой мадам. Она внимательно вглядывалась в глаза молодой женщины.
- Милая... - тихо проговорила пожилая дама. - Вы, случайно, не ждете ребенка?
- Что? - длинные ресницы Шанталь взметнулись вверх. Она с удивлением посмотрела на пожилую аристократку.
- Вы так молоды, - продолжала дама. - Сколько вам лет?
- Недавно исполнилось двадцать три, - ответила Шанталь, все еще не понимая, почему ее спросили про ребенка.
- Я думала, вы знаете об этом, девочка, - вздохнула ее собеседница. - Женщин, ожидающих ребенка, не казнят. По крайней мере, до родов. Хоть в этом они проявили хоть немного милосердия. Конечно, все мы здесь на волоске от смерти. Но если вы беременны - это хоть какая-то отсрочка, понимаете?
- Да, понимаю, - Шанталь кивнула головой. - Но я не жду ребенка. А мой муж... - ее голос дрогнул. - Матье казнили месяц назад. Арестовали по доносу. А сегодня вот арестовали и меня.
- Милая моя, - пожилая дама ласково дотронулась до руки Шанталь. - Очень вам сочувствую. Держитесь. Сейчас Франция переживает страшные времена... И одному Господу известно, когда все это прекратится. И сколько жизней до этого еще отнимут...
Шанталь почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
- Я каждый день молюсь за спасение Франции, - шепотом сказала она.
- Правильно, девочка, - грустно улыбнулась ей пожилая мадам. - Может быть когда-нибудь Бог и услышит наши молитвы. Но двадцать три года... вы так молоды... - она с состраданием посмотрела в лицо Шанталь. - Мне-то уже пятьдесят восемь, я пожила и кое-что в жизни видела. Но вы... Как все-таки жаль, что вы не беременны.
Немного поговорив с пожилой дамой дальше, Шанталь узнала, что зовут ее Мари д'Эстеван. И она тоже пережила трагедию - ее сын был убит полгода назад во время осады восставшего против республиканцев города Лиона. Он был на стороне восставших.
- Мой бедный мальчик, - прошептала мадам д'Эстеван. - Но он хотя бы избежал ареста и смерти на гильотине. Того, что ожидает всех нас...
Шанталь молчала, напряженно глядя перед собой. До сих пор было трудно осознать, что через какое-то время она, как и другие обитатели этой камеры предстанет перед революционным трибуналом, а потом в тележке ее повезут на площадь Революции, где их ожидает страшная жница смерти - гильотина.
Мадам д'Эстеван тоже замолчала. Наверное, опять вспоминала сына, глаза ее наполнились слезами.
Неожиданно, раздумье Шанталь было прервано какими-то возгласами у тюремной решетки.
- Жан, не будь свиньей! - громко говорил стоявший у решетки мужчина лет тридцати в белой кружевной рубашке. Его длинные темные волосы были стянуты назад в хвост. Как будто почувствовав взгляд Шанталь, он обернулся, и молодая женщина на мгновение встретилась с его глазами. Он был довольно симпатичен и, будучи на воле, Шанталь, возможно, кокетливо улыбнулась бы этому молодому мужчине. Но здесь, придавленная неизбежностью и страхом грядущей смерти, молодая женщина опустила ресницы и быстро отвернулась. А вот взгляд мужчины задержался на ее лице чуть дольше. Затем, обернувшись к решетке, он продолжил свое занятие.
- Жан! - крикнул он, обращаясь к сидящему снаружи и прислонившемуся спиной к решетке, гражданину в красном колпаке. - Мы тут все от жажды подыхаем. Принеси-ка нам немного вина.
Жан обернулся и оскалил в ухмылке рот, где не доставало двух передних зубов.
- Отстань, аристо, - буркнул он. - Вам уже приносили обед и питья было вдоволь.
- Это было семь часов назад. - возмущенно произнес аристократ.
- И что же? - Жан, ухмыляясь, смотрел на него.
- Ладно, Жан, принеси им немного винца, - отозвался сидевший поодаль второй гражданин в красном колпаке. - Пусть поминки свои отметят.
Они оба засмеялись. Но вскоре заскрежетал засов, дверь открылась, и на пороге появился Жан с большим кувшином в руках.
- На, держи! - он сунул его в руки молодому человеку.
- И что же? - спросил тот, - кружек не полагается?
- Может, тебе еще бокалы хрустальные принести, из которых шлюха - австриячка пила шампанское и кровь народа? - резко ответил Жан. - Хлебайте все из кувшина. А не нравится, давай обратно!
Он протянул руку.
- Нет, благодарю, - молодой человек улыбнулся и быстро спрятал кувшин за спину. - Раз нет бокалов, будем пить так. За ваше здоровье, граждане! И за единую и неделимую республику!
- Все шутишь, аристо... - бросил охранник. - Смотри, дошутишься. Скоро уже отправишься к *мадам Луизон на свидание.
- Жан, ты говоришь мне это каждый божий день, - усмехнулся молодой дворянин.
Жан ничего не ответил и, бросив быстрый взгляд на своего собеседника, скрылся за дверью. Раздался скрежет запираемого снаружи засова.
- Ну что, господа! - молодой мужчина победоносным движением поднял вверх кувшин. - Здесь довольно много и по паре глотков, думаю, на всех хватит.
К нему сразу же подошли несколько человек, и кувшин живо пошел по кругу.
- Благодарю, Франсуа, - седовласый господин, уже знакомый Шанталь, сделал глоток и вытер губы.
- Кто этот человек? - шепотом спросила Шанталь, наклонившись к мадам д'Эстеван.
- Это Франсуа д'Аспер, - ответила пожилая мадам. - Он здесь уже почти месяц. Как видите, с охранниками уже наладил весьма выгодные отношения.
- Да, вижу, - улыбнулась Шанталь.
В этот момент она почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову. Это был Франсуа д'Аспер. Через минуту он с кувшином в руках подошел к сидящим на грязном матраце женщинам и изящно поклонился им.
- Не хотите ли, мадам? - он протянул Шанталь кувшин.
Почему-то молодая женщина почувствовала, как к щекам прилила кровь.
"Хорошо, что в камере полумрак, - подумала она.
Франсуа д'Аспер широко улыбнулся ей:
- Берите, не стесняйтесь.
Он все еще протягивал молодой женщине вино.
Шанталь кивнула и, взяв уже наполовину опустошенный глиняный сосуд, поднесла его к губам. Сделала глоток, и в горло потекла сладковато-кислая жидкость. Вино было не из тех дорогих, к которым она привыкла в доме мужа. Но и это в условиях тюрьмы было вполне сносным. Сделав еще один маленький глоток, Шанталь протянула кувшин сидевшей рядом мадам д'Эстеван.
- Нет, спасибо, милая, - пожилая дама отрицательно покачала головой. - Я не буду.
- Благодарю вас, - Шанталь протянула кувшин Франсуа.
Их глаза встретились, и он опять улыбнулся ей. Улыбка его была очень обаятельной, а на подбородке при этом появлялась ямочка.
"Да и вообще... - вдруг подумала Шанталь, - он ведет себя так, как будто находится где-то в светском обществе, на свободе, а не... в камере смертников. Просто удивительно."
- Вас зовут Шанталь? - спросил молодой человек.
- Да, - она кивнула головой. - Шанталь Дюбуа. Я здесь первый день.
- Красивое имя. Я видел, как вас привели. - Он вздохнул. - Не самое лучшее место... но и здесь жить можно.
- Если бы жить... - подключился к их разговору седовласый Арман д'Этьен.
- Ну, я всегда надеюсь на лучшее, - засмеялся Франсуа.
- Даже, когда тебя положат на доску, а над шеей поднимут нож... - усмехнулся д'Этьен.
- Что ж, может быть и так, - парировал молодой мужчина.
Он заглянул в кувшин.
- Господа! - он обернулся к остальным заключенным. - Здесь осталось еще вино. Не стесняйтесь, подходите!
* - мадам Луизон - простонародное название гильотины.
Остаток вечера Шанталь просидела в углу на своем матраце. Сознание никак не хотело смириться с тем, что она арестована и, вероятнее всего, скоро умрет.
Все происходящее вокруг казалось каким-то дурным абсурдным сном. Неудобство молодой женщине причиняло и то, что в камере были мужчины. Поэтому Шанталь героически ждала наступления ночи, когда помещение окутает темнота, а большинство узников заснет. Тогда она встала и осторожно, практически на ощупь направилась в дальний угол помещения, где за низкой ширмой находилось отхожее место. Вернувшись через некоторое время обратно, Шанталь легла на матрац и, стараясь найти положение поудобнее, закрыла глаза. Рядом слышалось спокойное дыхание спящей мадам д'Эстеван. Шанталь честно попыталась уснуть, но Морфей не спешил раскрывать ей свои объятия. Молодая женщина ворочалась на жестком матраце уже минут сорок, но сон все не приходил. Наконец, она стала задремывать, но вдруг неожиданно почувствовала, как по руке пробежало какое-то крупное насекомое. Молодая женщина едва удержалась, чтобы не завизжать на всю камеру. Шанталь панически боялась насекомых с детства, особенно тараканов и пауков. От испуга исчезли последние остатки сна, тело затекло от жесткого неудобного ложа. Шанталь встала и осторожно подошла к решетке, сжала ладонью холодные металлические прутья...
И сердце ей точно также сжала невыносимая смертельная тоска, от которой захотелось закричать на всю камеру. На весь мир... Но молодая женщина еще плотнее сомкнула губы и, продолжая держаться за решетку, посмотрела на сидевшего с той стороны охранника. Он развалился на грубой деревянной табуретке и дремал, свесив голову на грудь. Коридор освещался прикрепленным к стене большим факелом, который отбрасывал красные отблески на лицо спящего. Неожиданно Шанталь подумала о том, сколько же сейчас людей находится в этой огромной тюрьме, в других ее камерах. И ощутила себя маленьким ничтожным винтиком этого огромного кровавого маховика, для которого человеческая жизнь ничего больше не стоила...
- Не спите, мадам? - неожиданно услышала она за спиной приглушенный мужской голос и, вздрогнув, обернулась.
При свете висевшего в коридоре факела, Шанталь разглядела, что к ней подошел Франсуа д'Аспер.
- Да, - прошептала Шанталь, кивнув. - Я обычно не могу уснуть первую ночь на новом месте. А уж в таком... тем более, - добавила она после небольшой паузы.
- Понимаю, - ответил д'Аспер. - Да, ничего хорошего здесь нет. Но это все-таки не Консьержери, откуда прямой путь только на эшафот. Так что крошечная надежда у нас все-таки остается.
Шанталь внимательно посмотрела на него. Франсуа также, как и она, взялся рукой за металлические прутья. У него были длинные аристократичные пальцы. Огонь в тюремном коридоре слабо освещал их обоих, стоящих у решетки.
- Иногда и надежды уже не остается, - прошептала Шанталь. - Сплошное отчаяние... тупик.
- Э... улыбнулся ей Франсуа. - Нельзя так. И знаете, Шанталь... - он на мгновение замолчал, - я почему-то уверен, что вы выйдете отсюда.
- Как? - она грустно улыбнулась в ответ.
Он промолчал. Шанталь тоже молчала, держась за холодную решетку. Неожиданно она почувствовала, как д'Аспер дотронулся до ее руки и успокаивающе сжал ее. Там, на свободе, это проявление подобной вольности от малознакомого мужчины показалось бы Шанталь чрезмерно нахальным. Но здесь, в тюрьме, перед лицом смерти... все приобретало какое-то иное значение. Все наносное уходило, оставалась суть... И молодая женщина не убрала руку, принимая этот жест сочувствия и поддержки от мужчины.
- Я очень пытаюсь надеяться на лучшее, - грустно сказала Шанталь. - Точнее, пыталась. Но после того, как арестовали и казнили Матье, на что мне теперь рассчитывать?
- Это ваш муж? - спросил д'Аспер.
- Да. - Шанталь вздохнула.
- А вы... женаты? - вдруг почему-то спросила она у молодого мужчины после непродолжительной паузы.
- Нет, - признался он. - Не успел. Да, честно говоря, особо никогда и не стремился к этому.
Шанталь слегка улыбнулась.
- А сколько вам лет? - вновь поинтересовалась она.
И поймала себя на мысли, что этот человек вызывает у нее интерес.
"Что может быть абсурднее, - тут же прозвучал в голове беспощадный глас разума. - Заинтересоваться человеком в тюрьме.
"Ну, по крайней мере, мне еще что-то не безразлично в этой жизни", - тут же парировала душа.
"Тоже мне, нашла место флиртовать, - разум был беспощаден. - И... вспомни про Матье. Хороша же ты..."
Мне уже виделось все это прежде
В странном чарующем сне.
Я засыпаю в чьих-то надежных руках.
Знаю, есть место любви и надежде
Даже во тьме (c)
Глава 1
- Ну что застыла, как изваяние? Давай, проходи!
Вслед за грубым окриком Шанталь почувствовала толчок в спину. Вслед за этим раздался скрежет закрываемого засова. Молодая женщина невольно обернулась назад, где за частыми прутьями решетки ей ухмылялись две физиономии в красных патриотических колпаках.
- Добро пожаловать на новое место жительства, мадам, - издевательским тоном произнес один из них.
- И, думаю, ты здесь долго не задержишься, так что не огорчайся, - поддержал его второй.
И оба захохотали.
Шанталь отвернулась от этих людей, которые считали себя хозяевами жизни. И теперь имели право распоряжаться жизнями других. Тех, кто находился сейчас в этой камере, куда ее так бесцеремонно втолкнули. И в других камерах большой и мрачной тюрьмы Ла Форс, бывшей одной из тюрем революционного Парижа.
Прижимая к груди небольшой сверток с вещами, которые ей разрешили взять из дома, молодая женщина сделала несколько шагов вперед и растерянно огляделась. Помещение было довольно большим, но в нем царил полумрак. Единственный источник света - небольшое зарешеченное оконце, располагалось почти под самым потолком. Было сыро и даже довольно прохладно. Шанталь невольно поежилась. В камере находилось довольно много людей. Часть из них сидела на охапках грязноватой соломы, брошенной у стен и на матрацах не первой свежести. Здесь были и женщины, и мужчины.
Когда Шанталь вошла, на нее устремилось множество глаз. А несколько человек поднялись с матрацев и подошли к ней поближе, здороваясь.
- Приветствую вас, мадемуазель. Точнее, искренне соболезную, что и вам довелось попасть в эту обитель скорби, - обратился к Шанталь с галантным поклоном седовласый мужчина, одетый в богатый, но уже изрядно потертый камзол. Кружева на его манжетах также были порваны в нескольких местах. Но держался он так, словно был не в тюремной камере, а на приеме, по меньшей мере, в Версале.
- Мадам... - мягко поправила его Шанталь. - Мое имя Шанталь Дюбуа.
- Очень приятно, - мужчина склонился и поцеловал ей руку. - Я Арман д'Этьен.
Шанталь кивнула, слегка улыбнувшись. Кое-кто из остальных узников также представились ей, а молодая женщина называла свое имя. Таким образом, совершив первое знакомство, Шанталь прошла в угол и присела на один из свободных матрацев. Рядом сидела пожилая дама благородного вида, одетая в черное платье, отороченное изящными кружевами. Шанталь с грустью подумала, как нелепо смотрится вся эта изысканная и богатая одежда в грязи тюремной камеры. Похоже, большинство находившихся здесь, были дворянами.
"Что ж... - подумала молодая женщина, прислонившись спиной к стене. - По крайней мере, это люди моего круга".
Стена наверняка была грязной, а когда Шанталь заходила в камеру, заметила пробежавшего по сырым камням таракана. Но сейчас ей стало уже все равно.
После всего пережитого утром и днем накатила слабость и какая-то апатия. Молодая женщина опустила голову на грудь, глаза закрывались сами собой...
Она уже почти задремала, как вдруг почувствовала прикосновение чьих-то пальцев к своей руке. Что-то пробормотав, Шанталь открыла глаза. По сознанию больно ударила окружающая реальность - она узница, вокруг - стены камеры, несчастные люди вокруг. И... совсем близко наклонившееся лицо находившейся рядом пожилой мадам. Она внимательно вглядывалась в глаза молодой женщины.
- Милая... - тихо проговорила пожилая дама. - Вы, случайно, не ждете ребенка?
- Что? - длинные ресницы Шанталь взметнулись вверх. Она с удивлением посмотрела на пожилую аристократку.
- Вы так молоды, - продолжала дама. - Сколько вам лет?
- Недавно исполнилось двадцать три, - ответила Шанталь, все еще не понимая, почему ее спросили про ребенка.
- Я думала, вы знаете об этом, девочка, - вздохнула ее собеседница. - Женщин, ожидающих ребенка, не казнят. По крайней мере, до родов. Хоть в этом они проявили хоть немного милосердия. Конечно, все мы здесь на волоске от смерти. Но если вы беременны - это хоть какая-то отсрочка, понимаете?
- Да, понимаю, - Шанталь кивнула головой. - Но я не жду ребенка. А мой муж... - ее голос дрогнул. - Матье казнили месяц назад. Арестовали по доносу. А сегодня вот арестовали и меня.
- Милая моя, - пожилая дама ласково дотронулась до руки Шанталь. - Очень вам сочувствую. Держитесь. Сейчас Франция переживает страшные времена... И одному Господу известно, когда все это прекратится. И сколько жизней до этого еще отнимут...
Шанталь почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
- Я каждый день молюсь за спасение Франции, - шепотом сказала она.
- Правильно, девочка, - грустно улыбнулась ей пожилая мадам. - Может быть когда-нибудь Бог и услышит наши молитвы. Но двадцать три года... вы так молоды... - она с состраданием посмотрела в лицо Шанталь. - Мне-то уже пятьдесят восемь, я пожила и кое-что в жизни видела. Но вы... Как все-таки жаль, что вы не беременны.
Немного поговорив с пожилой дамой дальше, Шанталь узнала, что зовут ее Мари д'Эстеван. И она тоже пережила трагедию - ее сын был убит полгода назад во время осады восставшего против республиканцев города Лиона. Он был на стороне восставших.
- Мой бедный мальчик, - прошептала мадам д'Эстеван. - Но он хотя бы избежал ареста и смерти на гильотине. Того, что ожидает всех нас...
Шанталь молчала, напряженно глядя перед собой. До сих пор было трудно осознать, что через какое-то время она, как и другие обитатели этой камеры предстанет перед революционным трибуналом, а потом в тележке ее повезут на площадь Революции, где их ожидает страшная жница смерти - гильотина.
Мадам д'Эстеван тоже замолчала. Наверное, опять вспоминала сына, глаза ее наполнились слезами.
Неожиданно, раздумье Шанталь было прервано какими-то возгласами у тюремной решетки.
- Жан, не будь свиньей! - громко говорил стоявший у решетки мужчина лет тридцати в белой кружевной рубашке. Его длинные темные волосы были стянуты назад в хвост. Как будто почувствовав взгляд Шанталь, он обернулся, и молодая женщина на мгновение встретилась с его глазами. Он был довольно симпатичен и, будучи на воле, Шанталь, возможно, кокетливо улыбнулась бы этому молодому мужчине. Но здесь, придавленная неизбежностью и страхом грядущей смерти, молодая женщина опустила ресницы и быстро отвернулась. А вот взгляд мужчины задержался на ее лице чуть дольше. Затем, обернувшись к решетке, он продолжил свое занятие.
- Жан! - крикнул он, обращаясь к сидящему снаружи и прислонившемуся спиной к решетке, гражданину в красном колпаке. - Мы тут все от жажды подыхаем. Принеси-ка нам немного вина.
Жан обернулся и оскалил в ухмылке рот, где не доставало двух передних зубов.
- Отстань, аристо, - буркнул он. - Вам уже приносили обед и питья было вдоволь.
- Это было семь часов назад. - возмущенно произнес аристократ.
- И что же? - Жан, ухмыляясь, смотрел на него.
- Ладно, Жан, принеси им немного винца, - отозвался сидевший поодаль второй гражданин в красном колпаке. - Пусть поминки свои отметят.
Они оба засмеялись. Но вскоре заскрежетал засов, дверь открылась, и на пороге появился Жан с большим кувшином в руках.
- На, держи! - он сунул его в руки молодому человеку.
- И что же? - спросил тот, - кружек не полагается?
- Может, тебе еще бокалы хрустальные принести, из которых шлюха - австриячка пила шампанское и кровь народа? - резко ответил Жан. - Хлебайте все из кувшина. А не нравится, давай обратно!
Он протянул руку.
- Нет, благодарю, - молодой человек улыбнулся и быстро спрятал кувшин за спину. - Раз нет бокалов, будем пить так. За ваше здоровье, граждане! И за единую и неделимую республику!
- Все шутишь, аристо... - бросил охранник. - Смотри, дошутишься. Скоро уже отправишься к *мадам Луизон на свидание.
- Жан, ты говоришь мне это каждый божий день, - усмехнулся молодой дворянин.
Жан ничего не ответил и, бросив быстрый взгляд на своего собеседника, скрылся за дверью. Раздался скрежет запираемого снаружи засова.
- Ну что, господа! - молодой мужчина победоносным движением поднял вверх кувшин. - Здесь довольно много и по паре глотков, думаю, на всех хватит.
К нему сразу же подошли несколько человек, и кувшин живо пошел по кругу.
- Благодарю, Франсуа, - седовласый господин, уже знакомый Шанталь, сделал глоток и вытер губы.
- Кто этот человек? - шепотом спросила Шанталь, наклонившись к мадам д'Эстеван.
- Это Франсуа д'Аспер, - ответила пожилая мадам. - Он здесь уже почти месяц. Как видите, с охранниками уже наладил весьма выгодные отношения.
- Да, вижу, - улыбнулась Шанталь.
В этот момент она почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову. Это был Франсуа д'Аспер. Через минуту он с кувшином в руках подошел к сидящим на грязном матраце женщинам и изящно поклонился им.
- Не хотите ли, мадам? - он протянул Шанталь кувшин.
Почему-то молодая женщина почувствовала, как к щекам прилила кровь.
"Хорошо, что в камере полумрак, - подумала она.
Франсуа д'Аспер широко улыбнулся ей:
- Берите, не стесняйтесь.
Он все еще протягивал молодой женщине вино.
Шанталь кивнула и, взяв уже наполовину опустошенный глиняный сосуд, поднесла его к губам. Сделала глоток, и в горло потекла сладковато-кислая жидкость. Вино было не из тех дорогих, к которым она привыкла в доме мужа. Но и это в условиях тюрьмы было вполне сносным. Сделав еще один маленький глоток, Шанталь протянула кувшин сидевшей рядом мадам д'Эстеван.
- Нет, спасибо, милая, - пожилая дама отрицательно покачала головой. - Я не буду.
- Благодарю вас, - Шанталь протянула кувшин Франсуа.
Их глаза встретились, и он опять улыбнулся ей. Улыбка его была очень обаятельной, а на подбородке при этом появлялась ямочка.
"Да и вообще... - вдруг подумала Шанталь, - он ведет себя так, как будто находится где-то в светском обществе, на свободе, а не... в камере смертников. Просто удивительно."
- Вас зовут Шанталь? - спросил молодой человек.
- Да, - она кивнула головой. - Шанталь Дюбуа. Я здесь первый день.
- Красивое имя. Я видел, как вас привели. - Он вздохнул. - Не самое лучшее место... но и здесь жить можно.
- Если бы жить... - подключился к их разговору седовласый Арман д'Этьен.
- Ну, я всегда надеюсь на лучшее, - засмеялся Франсуа.
- Даже, когда тебя положат на доску, а над шеей поднимут нож... - усмехнулся д'Этьен.
- Что ж, может быть и так, - парировал молодой мужчина.
Он заглянул в кувшин.
- Господа! - он обернулся к остальным заключенным. - Здесь осталось еще вино. Не стесняйтесь, подходите!
* - мадам Луизон - простонародное название гильотины.
Глава 2
Остаток вечера Шанталь просидела в углу на своем матраце. Сознание никак не хотело смириться с тем, что она арестована и, вероятнее всего, скоро умрет.
Все происходящее вокруг казалось каким-то дурным абсурдным сном. Неудобство молодой женщине причиняло и то, что в камере были мужчины. Поэтому Шанталь героически ждала наступления ночи, когда помещение окутает темнота, а большинство узников заснет. Тогда она встала и осторожно, практически на ощупь направилась в дальний угол помещения, где за низкой ширмой находилось отхожее место. Вернувшись через некоторое время обратно, Шанталь легла на матрац и, стараясь найти положение поудобнее, закрыла глаза. Рядом слышалось спокойное дыхание спящей мадам д'Эстеван. Шанталь честно попыталась уснуть, но Морфей не спешил раскрывать ей свои объятия. Молодая женщина ворочалась на жестком матраце уже минут сорок, но сон все не приходил. Наконец, она стала задремывать, но вдруг неожиданно почувствовала, как по руке пробежало какое-то крупное насекомое. Молодая женщина едва удержалась, чтобы не завизжать на всю камеру. Шанталь панически боялась насекомых с детства, особенно тараканов и пауков. От испуга исчезли последние остатки сна, тело затекло от жесткого неудобного ложа. Шанталь встала и осторожно подошла к решетке, сжала ладонью холодные металлические прутья...
И сердце ей точно также сжала невыносимая смертельная тоска, от которой захотелось закричать на всю камеру. На весь мир... Но молодая женщина еще плотнее сомкнула губы и, продолжая держаться за решетку, посмотрела на сидевшего с той стороны охранника. Он развалился на грубой деревянной табуретке и дремал, свесив голову на грудь. Коридор освещался прикрепленным к стене большим факелом, который отбрасывал красные отблески на лицо спящего. Неожиданно Шанталь подумала о том, сколько же сейчас людей находится в этой огромной тюрьме, в других ее камерах. И ощутила себя маленьким ничтожным винтиком этого огромного кровавого маховика, для которого человеческая жизнь ничего больше не стоила...
- Не спите, мадам? - неожиданно услышала она за спиной приглушенный мужской голос и, вздрогнув, обернулась.
При свете висевшего в коридоре факела, Шанталь разглядела, что к ней подошел Франсуа д'Аспер.
- Да, - прошептала Шанталь, кивнув. - Я обычно не могу уснуть первую ночь на новом месте. А уж в таком... тем более, - добавила она после небольшой паузы.
- Понимаю, - ответил д'Аспер. - Да, ничего хорошего здесь нет. Но это все-таки не Консьержери, откуда прямой путь только на эшафот. Так что крошечная надежда у нас все-таки остается.
Шанталь внимательно посмотрела на него. Франсуа также, как и она, взялся рукой за металлические прутья. У него были длинные аристократичные пальцы. Огонь в тюремном коридоре слабо освещал их обоих, стоящих у решетки.
- Иногда и надежды уже не остается, - прошептала Шанталь. - Сплошное отчаяние... тупик.
- Э... улыбнулся ей Франсуа. - Нельзя так. И знаете, Шанталь... - он на мгновение замолчал, - я почему-то уверен, что вы выйдете отсюда.
- Как? - она грустно улыбнулась в ответ.
Он промолчал. Шанталь тоже молчала, держась за холодную решетку. Неожиданно она почувствовала, как д'Аспер дотронулся до ее руки и успокаивающе сжал ее. Там, на свободе, это проявление подобной вольности от малознакомого мужчины показалось бы Шанталь чрезмерно нахальным. Но здесь, в тюрьме, перед лицом смерти... все приобретало какое-то иное значение. Все наносное уходило, оставалась суть... И молодая женщина не убрала руку, принимая этот жест сочувствия и поддержки от мужчины.
- Я очень пытаюсь надеяться на лучшее, - грустно сказала Шанталь. - Точнее, пыталась. Но после того, как арестовали и казнили Матье, на что мне теперь рассчитывать?
- Это ваш муж? - спросил д'Аспер.
- Да. - Шанталь вздохнула.
- А вы... женаты? - вдруг почему-то спросила она у молодого мужчины после непродолжительной паузы.
- Нет, - признался он. - Не успел. Да, честно говоря, особо никогда и не стремился к этому.
Шанталь слегка улыбнулась.
- А сколько вам лет? - вновь поинтересовалась она.
И поймала себя на мысли, что этот человек вызывает у нее интерес.
"Что может быть абсурднее, - тут же прозвучал в голове беспощадный глас разума. - Заинтересоваться человеком в тюрьме.
"Ну, по крайней мере, мне еще что-то не безразлично в этой жизни", - тут же парировала душа.
"Тоже мне, нашла место флиртовать, - разум был беспощаден. - И... вспомни про Матье. Хороша же ты..."
