Лицо Брига дернулось, отчего еще заметней стал тонкий шрам.
– Я хотел дать тебе выбор, чтобы ты...
Она сухо перебила:
– Никаких документов я не получала. Если они вообще были. И даже так - отправил бумажки на развод, будто кость швырнул бездомной собаке, и спокойно пошел дальше?
– Рони, все было не совсем так. Вернее, совсем не так...
– Значит, ты должен мне по меньшей мере объяснения.
Бриг шагнул ближе, но она тут же остановила его резким жестом руки, словно выстраивая невидимую преграду.
– Нет. Я передумала. Мне не нужны объяснения. Слишком поздно. Давай сюда документы, я подпишу, и закончим со всем этим. К тому же я спешу на встречу.
Бриг вымученно улыбнулся.
Оказалось, она очень хорошо помнит его улыбку! Соскучилась по ней. Возмужавшее и ставшее более жестким лицо Брига не потеряло способность светиться. И эта серьга! Почему он её оставил? С короткой стрижкой украшение добавляло в облик что-то неукротимое, нарушающее образ респектабельного мужчины. Металлический ободок приятно холодил, маленькая песчинка едва заметно щекотала кожу груди и шеи, когда…о чем?
О чем она думает?!
Рони одернула себя и утопила взгляд в бумагах на столе, делая вид, что её ждет срочная работа. Хотя, кажется, только что заявила, что спешит на встречу?
– У тебя нет запланированной встречи Рони, и скоро начинается перерыв. Разреши пригласить тебя на обед. Мы спокойно поговорим и попробуем разобраться в том, что произошло десять лет назад.
Она подняла на него изумленный взгляд. Это что он предложил? Вместе пообедать и поговорить?!
– Бриг, мне нужен развод, а не выяснение отношений и запоздалые объяснения. Мне давно не интересно, как и почему что-то случилось. Мы расстались. Давно.
– Я тебе не верю.
– Твое право. Как человека, склонного ко лжи. – Рони отметила, как мужское лицо свело на миг судорогой от боли. – Через две недели у меня свадьба. Извини, приглашать не буду. И настоятельно прошу покинуть этот кабинет и мою жизнь.
Бриг потянулся к карману куртки, так раньше он доставал сигареты, но остановился.
– Хорошо. Я ухожу, – проговорил он, разворачиваясь и направляясь к двери.
– Подожди! – Таймер подскочила на месте. – Где документы?
– Я выслал их по почте, будут у тебя в понедельник утром.
– Что? – Она задохнулась от возмущения. – Ты же сказал, что пришел занести их лично? Что они у тебя с собой...
– Я отправил их по почте. А заехал, потому что хотел увидеть тебя.
– Ты врешь, Бриг, ты опять врешь мне! Почему ты всегда врешь? – Рони сдерживалась из последних сил, опасаясь шумом привлечь внимание коллег.
Дартон, или Дантон, уже выходил из кабинета, еще раз повторив, не оборачиваясь:
– Я отправил их по почте...
Рони видела, как Карина выскочила из-за стола ему навстречу, и отвернулась, пряча злые слезы.
Она смотрела на поредевшие букеты, переводя взгляд с одного на другой. От цветочного моря осталось несколько ярких озер ее самых любимых высоких роз – цвета выдержанного вина, на высоких прямых стеблях, – они дольше других сортов сохраняли свой гордый вид.
Рони тоже, как голландская роза на прочном стебле, с честью и высоко поднятой головой выдержала напряженную и крайне неприятную встречу с прошлым. Бриг убрался с глаз долой и навсегда из ее жизни. Но почему так больно свербело в груди?
Таймер набрала номер, не совсем отдавая отчет, зачем ей нужны ответы на вопросы, которые она спешит задать жениху?
– Где ты его нашел? – выпалила Рони без приветствия.
– Кого?
– Брига Дартона. Где ты его нашел? Кто он сейчас?
Телефон поперхнулся тишиной, и прозвучало спокойное:
– Если ты хочешь это знать... Он работает в разведке, руководит небольшой группой.
– Но как?..
– Не знаю. Могу предположить возможный вариант превращения мелкого уличного преступника в законопослушного блюстителя порядка... Серьезных дел за ним не значилось, и, значит, скорее всего вместо тюрьмы была армия, после службы – прощение грехов, изменение фамилии и новая жизнь... Чем-то он оказался полезным федеральным органам. Какие у него таланты?
«Целовать меня так, что не оставалось ни мысли в голове», – разозлилась Рони, но вслух произнесла:
– Математика. Его какой-то учитель все отправлял на конкурсы и заставлял учиться. Баскетболистом он был талантливым, только ростом не вышел.
– Ну вот, наверное, этого оказалось достаточно... А почему ты вдруг спрашиваешь?
– Бриг Дантон только что вышел из моего кабинета.
– Мне приехать? – забеспокоился Крис.
Его волнение и забота были всегда приятны и очень важны для Рони.
– Нет, не стоит. Все хорошо. Мы коротко поговорили, он подписал бумаги о разводе.
– А ты?
– А я в понедельник, потому что мистер Дантон отправил их почтой и ко мне заявился просто так, на меня посмотреть. – Слишком много эмоций. Она проявляет слишком много эмоций! Вдруг Крис подумает, что ей не все равно?
Взяв себя в руки, Таймер продолжила уже более спокойно:
– Не волнуйся, со мной все хорошо... Как твой мальчишник? – резко сменила она тему. У друзей все готово?
Крис с готовностью подхватил:
– Пэт настаивает, чтобы я запасся аспирином, чтобы справляться с похмельем, и приготовить железные трусы, которые он замкнет на мне накануне и повесит ключ мне на грудь, поближе к сердцу...
Рони рассмеялась.
– И что, ты уже подобрал себе броню? Для чего она – ты сомневаешься в себе или уверен в безграничной фантазии своих друзей?
– В безграничной фантазии одной из твоих подруг – тоже. Может, тебе найдем броню и ключик повесим ближе к сердцу?
– Мне без надобности, Крис, ты сам знаешь. Меня не выманить на кривые тропы чувственных приключений.
– Знаю. За что и люблю. Поэтому обойдемся без бронетрусов - доверием.
Они смеялись, подкалывая друг друга и снимая напряжение, возникшее в начале разговора. Голос Криса, его легкий смех хорошо усмиряли любые бури, всколыхнувшиеся в ее душе. Все правильно. Этот мужчина сделает Рони по-настоящему счастливой. Он уже очень быстро отвлек ее от нежданной встречи, прогнав призраков прошлого, растревоженных Бригом.
– Давай проведем вечер вместе, – предложила Таймер. – Останешься у меня? Иначе мы больше не увидимся до понедельника.
– Милая моя, родная, ты забыла, сегодня у меня ужин с сенатором. На его яхте. Хочешь, я скажусь больным и все отменю?
– Нет, нет, извини. Это важная для тебя встреча.
– Освобожусь, наверняка за полночь, пока доберусь к тебе...
Рони разочарованно поморщилась.
– Нет, не стоит. Завтра рабочий день, и после нам обоим предстоит тяжелая ночь и суровые испытания доверия.
С обеих сторон полились предположения и догадки, как пройдет расставание с холостяцкой жизнью. Рони отогнала несвоевременную мысль, что еще не разведена, но, главное, с радостью отметила, что эмоции, вызванные встречей с Бригом, послушно исчезали. Прятались обратно туда, где им было место – в прошлое.
* * *
Бриг позвонил секретарше отдела, и через час у него уже был адрес.
После разговора с Рони, когда стало ясно, что в разлуке длиной в десять лет была не только его вина, пусть и самая большая, впервые захотелось увидеть старого друга и посмотреть в его лживые глаза.
На самом деле хотелось не только посмотреть, но и расквасить некогда красивое лицо.
Небольшой ухоженный дом находился в районе для жителей со средним достатком. Увидев цветные занавесочки на окнах, Бриг не сдержал ухмылки. Ему пришлось долго звонить, но дверь, наконец, открылась, и на пороге застыл Красавчик.
Изумление Клайда быстро сменилось усталостью.
– Бить будешь на пороге или пройдешь в дом? Может, сначала поговорим?
– Лучше в сад. Подальше от свидетелей.
– А, ну да, чего стены кровью пачкать. Пойдем.
Клайд провел Брига во внутренний дворик, к круглому пластмассовому столу со стульями. На небольшом, аккуратно подстриженном газоне в беспорядке были разбросаны детские игрушки. Недалеко от качелей лежала голубая раковина-песочница.
Мужчины сели на пластмассовые стулья и некоторое время молча изучали друг друга.
Клайд раздобрел, наел щеки, бычью шею и выступавший вперед небольшой животик, но не потерял былой привлекательности. Большие пронзительно-голубые глаза, обрамленные черными ресницами, все так же притягивали внимание.
Взгляд изменился – исчезли самодовольство, вызов, он стал каким-то умиротворенным и простым. И сам Клайд выглядел очень домашним – прилежный семьянин с детьми, со среднестатистическим домом и достатком.
– Хорошо выглядишь, – хмыкнул Клайд, закончив рассматривать Брига. Без эмоций отмечая результат наблюдений. – Хотя я не удивлен.
– Зачем? – спросил Бриг. Желание расквасить лицо сидящему перед ним человеку не пропало, но стало контролируемым.
Красавчик казался не напряженным, но уставшим. Или безразличным - Бриг не мог понять, и от этого злость, клокотавшая до встречи, сменилась желанием узнать мотивы поступков бывшего приятеля.
Клайд пожал плечами:
– Зависть, Бриг. Зависть.
У него получилось удивить гостя легким признанием, произнесенным без сожаления.
– Зависть к чему? Откуда?
Клайд поерзал на неудобном стуле, оглядываясь по сторонам, поднялся.
– Я вижу, сразу бить морду ты передумал, а говорить лучше с пивом. Жарко. Принесу холодненького? – Он вопросительно посмотрел на гостя и, не услышав отказа, исчез в доме.
Когда были наполнены стаканы и пригублены первые глотки, наступило время разъяснений.
– Мы же все были одинаковыми – дети Аэродрома - злые, забитые, жадные до чужих радостей, но старались вести себя, как обычные дети... И все, Бриг, все - кто бы что ни говорил, мечтали выбраться. Обмануть суку-судьбу, отрыгнувшую нас в трущобы. Все вместе барахтались в общем говне, одинаковые... И был ты, которого фортуна любила больше остальных.
– О чем ты, – изумился Бриг, – в чем ты видел ту любовь? В том, что мне приходилось жить на улицах, пока мать дома принимала клиентов? Порой голодать, когда обо мне тупо забывали?
Клайд усмехнулся, покачав головой.
– У каждого из нас в доме был свой притон или вообще не было дома. А ты был особым, Бриг. Мы же все начинали играть в баскетбол на разбитых площадках и под звуки выстрелов и драк. Но мы на них остались, этих разбитых площадках, поменяв мячи на бутылки пива и сигареты, а ты тренировался в настоящих спортивных залах, вместе с будущими звездами. Каково это было – видеть, что с тобой носятся тренеры и спонсоры, пичкают какими-то лекарствами, пытаясь сделать из тебя звезду? Думаешь, мы за тебя радовались? Не-е-т. Мы завидовали, черной завистью. И праздновали втихаря или вслух за твоей спиной, когда ты ушел из спорта. Ты пей. Пей. Пиво хорошее, мои гадкие откровения легче будет слушать.
Бриг глотнул холодный горьковатый напиток. Он никогда не думал о своем прошлом так, как о нем говорил Клайд, но слышал раньше похожие речи от Романа, цыгана, у которого работал в гараже.
Замечал ли Бриг зависть других? Наверное…
Но так привык к негативным эмоциям, что не отделял их одну от другой.
– А твой еврей, учитель? Случайно оказавшийся в нашей богом забытой школе? Кто бы сомневался – из всех учеников особым, избранным, вновь оказался ты, Дарт. Вот скажи, откуда у сына проститутки и невесть кого может открыться талант к математике? – В голосе Красавчика клокотало столько желчи, что Бриг поморщился. – Может, это невесть кто осчастливил тебя талантами, и ты, единственный из нас всех, оказался в нормальной школе за пределами Аэродрома?
– Оставь моих родителей в покое, – бросил Бриг. – Меня интересует Рони.
– Рони? Разве сам теперь не догадываешься, как она дополнила картину черной зависти? Девочка из состоятельной семьи вдруг начала дружить с парнем с Аэродрома. Да не просто дружить – ладно, такое изредка, но, наверное, бывает. А она влюбилась по-настоящему, еще и вышла за тебя. Вопреки всему, наперекор родителям... Бриг! Ты хоть представляешь, как это для нас выглядело? Замуж! За тебя! В восемнадцать лет!
– Ты её лю... – начал Бриг, но Красавчик оборвал:
– Нет, я её не любил и не страдал по ней тайно. Конечно, она мне нравилась. Хорошенькая, притягательная, какая-то солнечная...
Клайд опорожнил свой стакан и быстро наполнил новый.
– Я пытался за ней ухаживать, Бриг, за твоей спиной. Надеялся увлечь её, хотя бы до поцелуев, чтобы сделать тебе больно, а еще лучше развести вас. – В голосе Клайда, его взгляде появился знакомый вызов, почти злость, а, заметив, как сжались кулаки Брига, он довольно улыбнулся, откидываясь на спинку кресла и выставляя на обозрение всего себя. – Не волнуйся. Рони видела только тебя. Она так тебя любила, Бриг. – Красавчик горько усмехнулся. – Говорить, что это тоже добавляло темных красок в мою зависть, или уже не надо, сам понял?
Некоторое время во дворе слышался мерный щебет птиц, стрекот цикад и приглушенный шум доносился с далекой улицы.
– Тебе везло во всем... Когда Саймон потянул всех за собой, ни Клиф, ни Бари, ни веселый балабол Кит, не смогли вырваться, их затянуло, раздавило и выплюнуло на помойку. Все думали, ты бежал от ареста и погиб в какой-то заварушке. И вдруг пару лет спустя я встречаю тебя на пляже, опять выплывшим из говна чистеньким и не запачканным. Со шрамами, с орденами... Ты сам проговорился о разводе и о том, что ничего не знаешь о Рони. О всех своих страхах. Сам, что называется, вложил в мои руки оружие... Ты так волновался, Дарт, так боялся верить в будущее, что тебе очень легко было сделать больно.
Бриг удержался, чтобы не вскочить с места и не опрокинуть бахвалившегося своими поступками Красавчика вместе с пластмассовым стулом на зеленую траву. Он вновь переживал давнишнюю встречу, помнил, как гасла надежда, и ей на смену приходила черная тоска, едва не поглотившая его тогда.
Третий стакан пива быстро опустел перед Красавчиком. Бриг едва располовинил свой первый. Видя, что гость взял себя в руки, Клайд оборвал паузу.
– Так не пойдет, Дарт. Пришел бить морду? Бей. А я помогу тебе, всегда и во всем слишком сдержанному.
Бриг насторожился.
– Месяца через два после нашей случайной встречи я видел Рони.
Вот оно, следующее звено в цепи мелких событий с серьезными последствиями.
Разгоряченный пивом, солнцем и в каком-то мазохистском порыве Клайд вываливал на суд Брига свои прошлые грехи.
– Когда ты исчез, она ведь искала тебя. Вместе со своим отцом. Тот не пытался прятать брезгливости, но ходил с дочерью по участкам и барам, выспрашивая у всех, кто что знает. Как и все мы, они услышали от полиции, что тебя пристрелили в уличной заварушке в другом городе. Так вот, когда я встретил Рони после нашего с тобой разговора, она заканчивала юридический колледж, уже жила отдельно от родителей и продолжала считать тебя погибшим.
– Ты не стал её разубеждать.
– Зависть, Бриг. Как представил, что вы найдете друг друга, облобызаете. Будете снова расплескивать по сторонам свое счастье.
– Ну и сволочь же ты. – Дантон не набрасывался на бывшего друга с кулаками. Наверное, потому что Клайд чересчур настойчиво подставлялся, выпячивая на свет свои проступки и провоцируя, будто хотел получить заслуженные удары. – Что, чувство вины заело после того, как сам хорошо устроился? Домом обзавелся, детьми, животом?
Красавчик наконец растерял всю браваду и сник, провисая плечами и пряча взгляд.
– Я хотел дать тебе выбор, чтобы ты...
Она сухо перебила:
– Никаких документов я не получала. Если они вообще были. И даже так - отправил бумажки на развод, будто кость швырнул бездомной собаке, и спокойно пошел дальше?
– Рони, все было не совсем так. Вернее, совсем не так...
– Значит, ты должен мне по меньшей мере объяснения.
Бриг шагнул ближе, но она тут же остановила его резким жестом руки, словно выстраивая невидимую преграду.
– Нет. Я передумала. Мне не нужны объяснения. Слишком поздно. Давай сюда документы, я подпишу, и закончим со всем этим. К тому же я спешу на встречу.
Бриг вымученно улыбнулся.
Оказалось, она очень хорошо помнит его улыбку! Соскучилась по ней. Возмужавшее и ставшее более жестким лицо Брига не потеряло способность светиться. И эта серьга! Почему он её оставил? С короткой стрижкой украшение добавляло в облик что-то неукротимое, нарушающее образ респектабельного мужчины. Металлический ободок приятно холодил, маленькая песчинка едва заметно щекотала кожу груди и шеи, когда…о чем?
О чем она думает?!
Рони одернула себя и утопила взгляд в бумагах на столе, делая вид, что её ждет срочная работа. Хотя, кажется, только что заявила, что спешит на встречу?
– У тебя нет запланированной встречи Рони, и скоро начинается перерыв. Разреши пригласить тебя на обед. Мы спокойно поговорим и попробуем разобраться в том, что произошло десять лет назад.
Она подняла на него изумленный взгляд. Это что он предложил? Вместе пообедать и поговорить?!
– Бриг, мне нужен развод, а не выяснение отношений и запоздалые объяснения. Мне давно не интересно, как и почему что-то случилось. Мы расстались. Давно.
– Я тебе не верю.
– Твое право. Как человека, склонного ко лжи. – Рони отметила, как мужское лицо свело на миг судорогой от боли. – Через две недели у меня свадьба. Извини, приглашать не буду. И настоятельно прошу покинуть этот кабинет и мою жизнь.
Бриг потянулся к карману куртки, так раньше он доставал сигареты, но остановился.
– Хорошо. Я ухожу, – проговорил он, разворачиваясь и направляясь к двери.
– Подожди! – Таймер подскочила на месте. – Где документы?
– Я выслал их по почте, будут у тебя в понедельник утром.
– Что? – Она задохнулась от возмущения. – Ты же сказал, что пришел занести их лично? Что они у тебя с собой...
– Я отправил их по почте. А заехал, потому что хотел увидеть тебя.
– Ты врешь, Бриг, ты опять врешь мне! Почему ты всегда врешь? – Рони сдерживалась из последних сил, опасаясь шумом привлечь внимание коллег.
Дартон, или Дантон, уже выходил из кабинета, еще раз повторив, не оборачиваясь:
– Я отправил их по почте...
Рони видела, как Карина выскочила из-за стола ему навстречу, и отвернулась, пряча злые слезы.
Она смотрела на поредевшие букеты, переводя взгляд с одного на другой. От цветочного моря осталось несколько ярких озер ее самых любимых высоких роз – цвета выдержанного вина, на высоких прямых стеблях, – они дольше других сортов сохраняли свой гордый вид.
Рони тоже, как голландская роза на прочном стебле, с честью и высоко поднятой головой выдержала напряженную и крайне неприятную встречу с прошлым. Бриг убрался с глаз долой и навсегда из ее жизни. Но почему так больно свербело в груди?
Таймер набрала номер, не совсем отдавая отчет, зачем ей нужны ответы на вопросы, которые она спешит задать жениху?
– Где ты его нашел? – выпалила Рони без приветствия.
– Кого?
– Брига Дартона. Где ты его нашел? Кто он сейчас?
Телефон поперхнулся тишиной, и прозвучало спокойное:
– Если ты хочешь это знать... Он работает в разведке, руководит небольшой группой.
– Но как?..
– Не знаю. Могу предположить возможный вариант превращения мелкого уличного преступника в законопослушного блюстителя порядка... Серьезных дел за ним не значилось, и, значит, скорее всего вместо тюрьмы была армия, после службы – прощение грехов, изменение фамилии и новая жизнь... Чем-то он оказался полезным федеральным органам. Какие у него таланты?
«Целовать меня так, что не оставалось ни мысли в голове», – разозлилась Рони, но вслух произнесла:
– Математика. Его какой-то учитель все отправлял на конкурсы и заставлял учиться. Баскетболистом он был талантливым, только ростом не вышел.
– Ну вот, наверное, этого оказалось достаточно... А почему ты вдруг спрашиваешь?
– Бриг Дантон только что вышел из моего кабинета.
– Мне приехать? – забеспокоился Крис.
Его волнение и забота были всегда приятны и очень важны для Рони.
– Нет, не стоит. Все хорошо. Мы коротко поговорили, он подписал бумаги о разводе.
– А ты?
– А я в понедельник, потому что мистер Дантон отправил их почтой и ко мне заявился просто так, на меня посмотреть. – Слишком много эмоций. Она проявляет слишком много эмоций! Вдруг Крис подумает, что ей не все равно?
Взяв себя в руки, Таймер продолжила уже более спокойно:
– Не волнуйся, со мной все хорошо... Как твой мальчишник? – резко сменила она тему. У друзей все готово?
Крис с готовностью подхватил:
– Пэт настаивает, чтобы я запасся аспирином, чтобы справляться с похмельем, и приготовить железные трусы, которые он замкнет на мне накануне и повесит ключ мне на грудь, поближе к сердцу...
Рони рассмеялась.
– И что, ты уже подобрал себе броню? Для чего она – ты сомневаешься в себе или уверен в безграничной фантазии своих друзей?
– В безграничной фантазии одной из твоих подруг – тоже. Может, тебе найдем броню и ключик повесим ближе к сердцу?
– Мне без надобности, Крис, ты сам знаешь. Меня не выманить на кривые тропы чувственных приключений.
– Знаю. За что и люблю. Поэтому обойдемся без бронетрусов - доверием.
Они смеялись, подкалывая друг друга и снимая напряжение, возникшее в начале разговора. Голос Криса, его легкий смех хорошо усмиряли любые бури, всколыхнувшиеся в ее душе. Все правильно. Этот мужчина сделает Рони по-настоящему счастливой. Он уже очень быстро отвлек ее от нежданной встречи, прогнав призраков прошлого, растревоженных Бригом.
– Давай проведем вечер вместе, – предложила Таймер. – Останешься у меня? Иначе мы больше не увидимся до понедельника.
– Милая моя, родная, ты забыла, сегодня у меня ужин с сенатором. На его яхте. Хочешь, я скажусь больным и все отменю?
– Нет, нет, извини. Это важная для тебя встреча.
– Освобожусь, наверняка за полночь, пока доберусь к тебе...
Рони разочарованно поморщилась.
– Нет, не стоит. Завтра рабочий день, и после нам обоим предстоит тяжелая ночь и суровые испытания доверия.
С обеих сторон полились предположения и догадки, как пройдет расставание с холостяцкой жизнью. Рони отогнала несвоевременную мысль, что еще не разведена, но, главное, с радостью отметила, что эмоции, вызванные встречей с Бригом, послушно исчезали. Прятались обратно туда, где им было место – в прошлое.
* * *
Бриг позвонил секретарше отдела, и через час у него уже был адрес.
После разговора с Рони, когда стало ясно, что в разлуке длиной в десять лет была не только его вина, пусть и самая большая, впервые захотелось увидеть старого друга и посмотреть в его лживые глаза.
На самом деле хотелось не только посмотреть, но и расквасить некогда красивое лицо.
Небольшой ухоженный дом находился в районе для жителей со средним достатком. Увидев цветные занавесочки на окнах, Бриг не сдержал ухмылки. Ему пришлось долго звонить, но дверь, наконец, открылась, и на пороге застыл Красавчик.
Изумление Клайда быстро сменилось усталостью.
– Бить будешь на пороге или пройдешь в дом? Может, сначала поговорим?
– Лучше в сад. Подальше от свидетелей.
– А, ну да, чего стены кровью пачкать. Пойдем.
Клайд провел Брига во внутренний дворик, к круглому пластмассовому столу со стульями. На небольшом, аккуратно подстриженном газоне в беспорядке были разбросаны детские игрушки. Недалеко от качелей лежала голубая раковина-песочница.
Мужчины сели на пластмассовые стулья и некоторое время молча изучали друг друга.
Клайд раздобрел, наел щеки, бычью шею и выступавший вперед небольшой животик, но не потерял былой привлекательности. Большие пронзительно-голубые глаза, обрамленные черными ресницами, все так же притягивали внимание.
Взгляд изменился – исчезли самодовольство, вызов, он стал каким-то умиротворенным и простым. И сам Клайд выглядел очень домашним – прилежный семьянин с детьми, со среднестатистическим домом и достатком.
– Хорошо выглядишь, – хмыкнул Клайд, закончив рассматривать Брига. Без эмоций отмечая результат наблюдений. – Хотя я не удивлен.
– Зачем? – спросил Бриг. Желание расквасить лицо сидящему перед ним человеку не пропало, но стало контролируемым.
Красавчик казался не напряженным, но уставшим. Или безразличным - Бриг не мог понять, и от этого злость, клокотавшая до встречи, сменилась желанием узнать мотивы поступков бывшего приятеля.
Клайд пожал плечами:
– Зависть, Бриг. Зависть.
У него получилось удивить гостя легким признанием, произнесенным без сожаления.
– Зависть к чему? Откуда?
Клайд поерзал на неудобном стуле, оглядываясь по сторонам, поднялся.
– Я вижу, сразу бить морду ты передумал, а говорить лучше с пивом. Жарко. Принесу холодненького? – Он вопросительно посмотрел на гостя и, не услышав отказа, исчез в доме.
Когда были наполнены стаканы и пригублены первые глотки, наступило время разъяснений.
– Мы же все были одинаковыми – дети Аэродрома - злые, забитые, жадные до чужих радостей, но старались вести себя, как обычные дети... И все, Бриг, все - кто бы что ни говорил, мечтали выбраться. Обмануть суку-судьбу, отрыгнувшую нас в трущобы. Все вместе барахтались в общем говне, одинаковые... И был ты, которого фортуна любила больше остальных.
– О чем ты, – изумился Бриг, – в чем ты видел ту любовь? В том, что мне приходилось жить на улицах, пока мать дома принимала клиентов? Порой голодать, когда обо мне тупо забывали?
Клайд усмехнулся, покачав головой.
– У каждого из нас в доме был свой притон или вообще не было дома. А ты был особым, Бриг. Мы же все начинали играть в баскетбол на разбитых площадках и под звуки выстрелов и драк. Но мы на них остались, этих разбитых площадках, поменяв мячи на бутылки пива и сигареты, а ты тренировался в настоящих спортивных залах, вместе с будущими звездами. Каково это было – видеть, что с тобой носятся тренеры и спонсоры, пичкают какими-то лекарствами, пытаясь сделать из тебя звезду? Думаешь, мы за тебя радовались? Не-е-т. Мы завидовали, черной завистью. И праздновали втихаря или вслух за твоей спиной, когда ты ушел из спорта. Ты пей. Пей. Пиво хорошее, мои гадкие откровения легче будет слушать.
Бриг глотнул холодный горьковатый напиток. Он никогда не думал о своем прошлом так, как о нем говорил Клайд, но слышал раньше похожие речи от Романа, цыгана, у которого работал в гараже.
Замечал ли Бриг зависть других? Наверное…
Но так привык к негативным эмоциям, что не отделял их одну от другой.
– А твой еврей, учитель? Случайно оказавшийся в нашей богом забытой школе? Кто бы сомневался – из всех учеников особым, избранным, вновь оказался ты, Дарт. Вот скажи, откуда у сына проститутки и невесть кого может открыться талант к математике? – В голосе Красавчика клокотало столько желчи, что Бриг поморщился. – Может, это невесть кто осчастливил тебя талантами, и ты, единственный из нас всех, оказался в нормальной школе за пределами Аэродрома?
– Оставь моих родителей в покое, – бросил Бриг. – Меня интересует Рони.
– Рони? Разве сам теперь не догадываешься, как она дополнила картину черной зависти? Девочка из состоятельной семьи вдруг начала дружить с парнем с Аэродрома. Да не просто дружить – ладно, такое изредка, но, наверное, бывает. А она влюбилась по-настоящему, еще и вышла за тебя. Вопреки всему, наперекор родителям... Бриг! Ты хоть представляешь, как это для нас выглядело? Замуж! За тебя! В восемнадцать лет!
– Ты её лю... – начал Бриг, но Красавчик оборвал:
– Нет, я её не любил и не страдал по ней тайно. Конечно, она мне нравилась. Хорошенькая, притягательная, какая-то солнечная...
Клайд опорожнил свой стакан и быстро наполнил новый.
– Я пытался за ней ухаживать, Бриг, за твоей спиной. Надеялся увлечь её, хотя бы до поцелуев, чтобы сделать тебе больно, а еще лучше развести вас. – В голосе Клайда, его взгляде появился знакомый вызов, почти злость, а, заметив, как сжались кулаки Брига, он довольно улыбнулся, откидываясь на спинку кресла и выставляя на обозрение всего себя. – Не волнуйся. Рони видела только тебя. Она так тебя любила, Бриг. – Красавчик горько усмехнулся. – Говорить, что это тоже добавляло темных красок в мою зависть, или уже не надо, сам понял?
Некоторое время во дворе слышался мерный щебет птиц, стрекот цикад и приглушенный шум доносился с далекой улицы.
– Тебе везло во всем... Когда Саймон потянул всех за собой, ни Клиф, ни Бари, ни веселый балабол Кит, не смогли вырваться, их затянуло, раздавило и выплюнуло на помойку. Все думали, ты бежал от ареста и погиб в какой-то заварушке. И вдруг пару лет спустя я встречаю тебя на пляже, опять выплывшим из говна чистеньким и не запачканным. Со шрамами, с орденами... Ты сам проговорился о разводе и о том, что ничего не знаешь о Рони. О всех своих страхах. Сам, что называется, вложил в мои руки оружие... Ты так волновался, Дарт, так боялся верить в будущее, что тебе очень легко было сделать больно.
Бриг удержался, чтобы не вскочить с места и не опрокинуть бахвалившегося своими поступками Красавчика вместе с пластмассовым стулом на зеленую траву. Он вновь переживал давнишнюю встречу, помнил, как гасла надежда, и ей на смену приходила черная тоска, едва не поглотившая его тогда.
Третий стакан пива быстро опустел перед Красавчиком. Бриг едва располовинил свой первый. Видя, что гость взял себя в руки, Клайд оборвал паузу.
– Так не пойдет, Дарт. Пришел бить морду? Бей. А я помогу тебе, всегда и во всем слишком сдержанному.
Бриг насторожился.
– Месяца через два после нашей случайной встречи я видел Рони.
Вот оно, следующее звено в цепи мелких событий с серьезными последствиями.
Разгоряченный пивом, солнцем и в каком-то мазохистском порыве Клайд вываливал на суд Брига свои прошлые грехи.
– Когда ты исчез, она ведь искала тебя. Вместе со своим отцом. Тот не пытался прятать брезгливости, но ходил с дочерью по участкам и барам, выспрашивая у всех, кто что знает. Как и все мы, они услышали от полиции, что тебя пристрелили в уличной заварушке в другом городе. Так вот, когда я встретил Рони после нашего с тобой разговора, она заканчивала юридический колледж, уже жила отдельно от родителей и продолжала считать тебя погибшим.
– Ты не стал её разубеждать.
– Зависть, Бриг. Как представил, что вы найдете друг друга, облобызаете. Будете снова расплескивать по сторонам свое счастье.
– Ну и сволочь же ты. – Дантон не набрасывался на бывшего друга с кулаками. Наверное, потому что Клайд чересчур настойчиво подставлялся, выпячивая на свет свои проступки и провоцируя, будто хотел получить заслуженные удары. – Что, чувство вины заело после того, как сам хорошо устроился? Домом обзавелся, детьми, животом?
Красавчик наконец растерял всю браваду и сник, провисая плечами и пряча взгляд.
