Без конца. В настойчивое копание в недавнем прошлом, в попытке найти причины и понять. Без результатов.
Было множество вопросов. Без ответов.
Бриг исчез из квартиры, из жизни Рони, из колледжа и баскетбольной команды, оставил недописанными курсовые…
Через две недели девушке стало неуютно в опустевшей квартире, и она переехала к родителям, раз уж Бриг упоминал в записке её отца, ведь неспроста? Отцу что-то известно? Однажды Рони увидела на пороге дома полицейских, но Мартин объяснил, что это связано с давнишним делом об угоне и не имеет отношения к исчезновению Брига.
Рони уговорила родителей начать поиски ее мужа и в сопровождении хмурого и недовольного мистера Таймера объездила весь Аэродром, пытаясь для начала отыскать трех Ка. Каждая новая встреча приводила к неожиданным открытиям, добавляя темных тонов к и так неприглядной картине.
Некоторые из вчерашних знакомых оказались связанными с распространением наркотиков. Клифа пристрелили во время полицейской облавы, Кит сидел под следствием, Джош не возвращался в город уже больше месяца. Только Клайд держался в стороне от всех проблем, но тоже ничего не знал о её муже. Гараж, где работал Дартон, был закрыт, его хозяин арестован по подозрению в трафике краденых машин.
Когда начали вскрываться неудобные, более того, опасные факты, родители Рони, беспокоясь за дочь, заговорили о разводе. Полиции пока нечего было предъявить против Дартона, но парень явно чего-то боялся, если бежал, оборвав все связи. Рони не слышала доводов родителей, продолжая надеяться на возвращение Брига и на весточку от него.
Недели бесплотных ожиданий и безрадостных поисков закончились сообщением из полиции, что Бриг Дартон считается погибшим в перестрелке в порту соседнего города.
И у Рони вырвали сердце. Она отказывалась верить в смерть мужа. Но чем дольше длилось молчание, тем более очевидным складывалось предположение, что его нет в живых. Бриг не оставил бы ее в неведении, не бросил, ничего не объяснив. Значит, он не смог вернуться.
В какой-то момент Рони приняла эту страшную правду и принялась оплакивать высокого обаятельного парня с длинным чубом и серьгой в ухе и саму себя – совсем недавно беззаботную и счастливую. Она прощалась с ранним замужеством, со своей юностью и первой любовью. Горе дочери было столь искренним и очевидным, что родители наконец были вынуждены принять, что ее чувства к парню с Аэродрома не блажь, не затянувшийся подростковый протест, а настоящие.
Таймеры навсегда замолчали о своих прошлых предупреждениях и прогнозах.
Джастина, приехавшая поддержать племянницу, с порога начала громкой ссорой с младшей сестрой. На второй этаж и сквозь закрытую дверь в комнату Рони долетали обвинения в непростительной слепоте, черствости и бессердечии.
Тетка осталась у Таймеров на несколько дней. Она сидела рядышком с Рони на диване, пока племянница пустым взглядом изучала телевизор, уговаривала ее выйти из дома на прогулку в парке и укладывала, словно маленькую, по вечерам в кровать, читая отрывки из Хемингуэя и Камю, Маркеса и Апдайка.
– Борхес считал, что в литературе есть всего четыре истории, – сказала Джастина незадолго до своего отъезда. – Но он забыл еще об одной истории – хрупкой первой любви, разбитой о камни непонимания и равнодушия взрослого мира. Вечной, потому что она повторяется во все времена. В том, что случилось с тобой, можно увидеть великое счастье и острое горе. За глубину чувств всегда приходится платить...
Проводив тетку, Рони случайно подслушала разговор родителей:
– Твоя сестра забивала ей голову романтически-философским бредом, – сердился отец. – Превратила в героя парня, пытавшегося улучшить свое социальное и финансовое положение за счет чувств Рони. А то, как он обманом втянул нашу девочку в замужество и бесстыдно бросил – назвала вечной историей любви.
– Теперь я, кажется, понимаю, почему ты Воронёнок. Вороны же хватают все блестящее, а ты, у всех тащил везение.
Роман сказал это за день до своего ареста, когда в гараже цыгана пили пиво, отмечая приближавшийся Новый год.
Везение Брига. Какое только?
С того дня, как объявилась Кэт, все рассыпалось на куски, и бурный поток неостановимых событий нес его вот к этому самому моменту, к этому месту – камере предварительного заключения и пачке документов, подготовленных юристом.
Позади оставалось все, что было когда-то связано с Бригом Дартоном, впереди ждали два месяца учебки и два года в районах активных военных действий. И если он с честью послужит своей стране и выживет, то сможет начать с чистого листа. С прошлым связывала одна последняя нить – самая крепкая, самая важная, – и Бриг собирался ее разорвать.
Но сначала он заново переживал крушение карточного домика его недолгого семейного счастья.
… Рони, красивая и непостижимо равнодушная, в ярком красном платье ушла к Синти, оставив Брига на растерзание чувства вины. Он боялся, что, выслушав его объяснения, жена переедет к родителям уже на следующий день. Но она осталась, отдаляясь от него с каждым днем. Солнечная девочка превратилась вдруг в сдержанную, почти незнакомую женщину. Поменяла работу, гардероб, её подвозил на шикарной тачке представительный мужчина. Как же Бриг ревновал жену к ее новой жизни!
Ее начальнику. Ревновал и понимал, что для Рони эта жизнь не новая, а привычная, от которой она отказалась, выйдя замуж. А Дартон предал её доверие.
И дело было не только в предательстве. Он не мог дать Солнечной девочке того, что она заслуживала.
Рождество принесло Бригу сразу два неожиданных подарка. Первый был приятным – белоснежная рубашка от Рони, убежавшей еще утром к родителям.
Второй – отвратным – он получил во дворе, направляясь к Таймерам – встреча с Кэт. Чтобы как можно быстрее спровадить мать с глаз соседей, Бриг дал ей денег и отвез на Аэродром. После чего с коробкой шоколадных конфет и елочной игрушкой в виде зайца поспешил к родителям жены, опоздав на званый ужин.
Через окно он видел, как Рони смеется и танцует с незнакомым парнем. Они хорошо смотрелись вместе: она – в ярком красном платье, он – в дорогом костюме, на фоне безупречного интерьера и состоятельных гостей. Дартон не решился зайти внутрь, почувствовав себя лишним и нелепо смешным - с дешевыми подарками в руках. Неудачником, недостойным быть рядом с Солнечной девочкой.
Он вернулся домой и сидел на полу в коридоре, не включая свет.
Его счастье было иллюзией, сном, от которого Рони проснулась, и это он сам помог ей очнуться своими сомнениями и ложью. Но как же не хотелось её терять! И когда открылась входная дверь, пропуская внутрь жену, Бриг не выдержал и бросился к ней, заключая в крепкие объятия. Не пущу!
Она не могла не знать, не чувствовать, не видеть, что дорога ему и необходима. Как сильно он её любит.
День-катастрофа закончился сладким, страстным примирением, и впереди ждали самые светлые, самые счастливые дни его жизни.
Пока Бриг не услышал об аресте Кита.
Пока Клайд не рассказал о перестрелке, в которой получил смертельное ранение Клиф.
Вокруг горла тут же сжалась петля плохих предчувствий, грозя задушить, и каждый миг с Рони казался хрупким, неповторимым, драгоценным.
Призрачным, как утренний летний туман. Бриг ловил блеск росы в глазах своей любимой девочки и наслаждался, когда она, не сдерживаясь и не стесняясь, делилась с ним своим наслаждением, пьянел от цветочного аромата её волос, сходил с ума от вкуса губ. Ловил, ловил поцелуями каждую улыбку, стараясь запомнить: голос, черты лица, изгибы тела, словно прощаясь...
Саймон нашел Брига Дартона, щедро заплатив за его адрес Кэт, и заявился в ранних сумерках, дрожа от холода на душной лестничной площадке, с трудом удерживая в трясущихся руках ключи от машины.
– Спрячь ее. Спрячь, – пробормотал он, связка ключей грохнулась на кафельный пол.
Бриг вышел вместе с ним во двор, желая увести подальше от дома и самого Саймона, и его машину. Парня он оставил перед входом в метро, неприметный джип отогнал к знакомому Романа, потому что полиция уже арестовала самого цыгана и прикрыла гараж. После чего у Дартона оставалось еще два последних дня с Рони.
Когда знакомый цыгана вызвонил его, требуя немедленно приехать, Бриг написал записку жене на всякий случай, без особых на то причин, надеясь, что зря волнуется, и все обойдется, он вернется вечером и сам порвет листок на мелкие клочки.
Увидев Дартона, мужчина швырнул ему под ноги ключи от машины и сказал убираться прочь. В шинах джипа были спрятаны пакетики с героином.
– Если ко мне придут с вопросами, я не буду молчать. Молись, пацан, чтобы никто не нашел ко мне дороги.
Так Бриг оказался в чужом городе с чужой машиной, начиненной опасным грузом. Клиф погиб, Кит ждал ареста, с Саймоном тоже что-то случилось, если он захотел отделаться от машины. Роман сидел в предварительной, и Бригу было некуда возвращаться и не к кому идти за помощью. Он включил зажигание и поехал. Без цели. Просто вперед.
До соседнего города. Потом до следующего. Дальше, все дальше, совершенно потерянный, мучительно думая, что делать, пока на глаза не попался огромный щит рекламы, зазывающий в армию.
Сам собой вспомнились рассказы мужа Мирей, и Бриг подумал, быть может, это и его шанс? В ближайшем военкомате он легко прошел медкомиссию, порадовав огромного сержанта, руководившего отбором, своими физическими данными и серьезностью намерений.
Подписав документы и получив официальный статус рядового, Бриг составил объяснительную на несколько листов, со всеми подробностями и перечнем своих проблем: где спрятана машина с наркотиками, нарушения законов и прегрешения, которые за ним числились и к которым он был причастен, ничего не утаивая и не скрывая, лишь умоляя не трогать не знавшую о его делах жену и при необходимости связываться с её отцом. Он сообщил о намерении развестись, чтобы освободить Рони Таймер от всех возможных последствий, и просил позволить ему службой на благо родине искупить грехи, заслужив прощение и право на новую жизнь.
Первым он заслужил удар в челюсть.
От того самого сержанта, которому понравились его физические данные. Билла Горинга впечатлила серьезность намерений, которую Бриг проявил при отборе, но привела в ярость исповедь в несколько листов. Двухметровый шкаф с кучей шрамов – трещин на лице и руках – сыпал ругательствами и расстреливал новобранца злыми взглядами.
– Ты только что поскользнулся на ровном месте и неудачно упал лицом об угол стола, понял? – прорычал он, нависая над Бригом и, получив в ответ молчаливое согласие, добавил: – Так-то вот, рядовой, ты находишься под юрисдикцией армии, и сидеть тебе в военной тюрьме, пока не вылетишь из нее под гражданский суд или на ускоренное свидание со смертью, - С этими словами он вышел из камеры, куда перевели Брига.
Дартон попал в тюрьму, но впервые за долгое время у него появилась надежда, которая крепла с каждым днем. Его грехи перед Законом были не слишком серьезными, и Бриг верил, что имеет ценность для армии физической подготовкой или знаниями по математике и программированию. Когда следователь, занимавшийся его делом, попросил назвать людей, кто мог бы поручиться за Дартона, тот дал имена учителя и тренера по баскетболу. Саторно приехал лично, взяв отпуск на несколько дней. От Вержински сначала не было вестей, пока адвокату не позвонила его жена с известием о смерти мужа и дала положительную характеристику его любимому ученику.
– Я делаю это из уважения к почившему супругу, – объяснила она. – Сам вложил в парня много времени и усилий. Будет жаль, если все окажется напрасным.
Вскоре после этого к Бригу наведался сержант Горинг и, окинув его оценивающим взглядом, довольно хмыкнул,
– Везучий ты, парень. Считай, что от тюрьмы армия тебя уже спасла. А вот шанс на светлое будущее еще придется заслужить. Готовься к переводу в десантную учебку. Я забираю тебя к себе.
Вот и вышло, что Роман был прав, Воронёнок снова сумел подобрать драгоценные осколки везения. Осталось самое сложное – вернуть Рони свободу и шанс к достойной жизни.
– Мистер Дартон, поставьте в местах, отмеченных галочкой, вашу подпись.
Спокойный голос адвоката выдернул из воспоминаний.
Бумаги для развода были готовы и, если Рони решит ими воспользоваться, то легко порвет все связи с парнем с Аэродрома.
Приняв сложное решение, Бриг не удержался и вложил в пакет с документами записку: «Прости!» с адресом учебки, где можно узнать о его дальнейшей судьбе.
Это была последняя, связывающая ниточка, тонкая надежда – а если Рони захочет приехать, увидив адрес отправителя?
Наверное, не стоило питать призрачных надежд и приготовиться к краткому сообщению о разводе. Его не последовало.
Три месяца в учебке Бриг ждал новостей: сначала хороших, потом плохих, затем – любых. Все лучше бездушной тишины.
Он мог ее понять. Рони имела полное право разозлиться, даже возненавидеть. Начать презирать бывшего мужа. Последнее было самым болезненным предположением.
Оформив перевод положенной рядовому зарплаты на имя Кэт Дартон, Бриг распрощался со своим несуразным детством.
Мальчик, никогда не игравший в войну и не желавший иметь ничего общего с оружием, научился неплохо стрелять и упорно тренировался, повышая шансы не умереть в первом же бою. Его учили обезвреживать мины. Жесткий график физических нагрузок и постоянная усталость опустошали голову от воспоминаний и мыслей.
– Двигайтесь, куклы! – кричал на новобранцев сержант Горинг и своей требовательностью изводил их до состояния, близкого к нервному срыву. – Забудьте о том, кем были. Вы – номера в листке личного состава без права на собственное мнение. Ваша задница, как и ваша жизнь, вам больше не принадлежит! – рычал исцарапанный трещинами-шрамами живой шкаф, чеканя шаг вдоль линейки грязных, потных и злых парней, едва переводивших дух после марш-броска.
Когда лицо сержанта начало проникать во сны новобранцев и ребята выкрикивали ему проклятья по ночам, Горинг с довольной улыбкой расхваливал себя на утренних построениях.
– Если вы видите меня, даже закрывая глаза, значит, мать вашу, у вас еще есть разум. Я – ваш самый большой кошмар в этих стенах и единственная возможность выжить за их пределами!
Бриг Дартон растворялся в крике сержанта, чувствуя, как становится маленьким колесиком огромной смертоносной машины, готовой к отправке туда, где её пожелают использовать те, кто отдает приказы.
Письма от Рони, или хотя бы краткого уведомления о разводе, так и не пришло.
Бриг смирился с тем, что заслужил неуважительное молчание.
Откуда ему было знать, что бумаги не достигли адресата?
За те два месяца, что Дартон скрывался и сидел под следствием в военной тюрьме, Таймеры переехали, и Мартин, подозревая, что муж дочери захочет с ней связаться, не оставил нового адреса соседям и новым жильцам. Он верил, что для дочери будет лучше переболеть смерть первой любви и вернуться к жизни без парня с Аэродрома, чем пребывать непонятно сколько времени в ожидании неизвестного.
Не доставленный по назначению пакет документов не нашел отправителя, потому что не имел обратного адреса. Бриг вложил его внутрь, не указав на конверте, чтобы почтальон и соседи не получили возможность распускать слухи. Согласно регламенту месяцы спустя письмо превратилось в макулатуру.
Было множество вопросов. Без ответов.
Бриг исчез из квартиры, из жизни Рони, из колледжа и баскетбольной команды, оставил недописанными курсовые…
Через две недели девушке стало неуютно в опустевшей квартире, и она переехала к родителям, раз уж Бриг упоминал в записке её отца, ведь неспроста? Отцу что-то известно? Однажды Рони увидела на пороге дома полицейских, но Мартин объяснил, что это связано с давнишним делом об угоне и не имеет отношения к исчезновению Брига.
Рони уговорила родителей начать поиски ее мужа и в сопровождении хмурого и недовольного мистера Таймера объездила весь Аэродром, пытаясь для начала отыскать трех Ка. Каждая новая встреча приводила к неожиданным открытиям, добавляя темных тонов к и так неприглядной картине.
Некоторые из вчерашних знакомых оказались связанными с распространением наркотиков. Клифа пристрелили во время полицейской облавы, Кит сидел под следствием, Джош не возвращался в город уже больше месяца. Только Клайд держался в стороне от всех проблем, но тоже ничего не знал о её муже. Гараж, где работал Дартон, был закрыт, его хозяин арестован по подозрению в трафике краденых машин.
Когда начали вскрываться неудобные, более того, опасные факты, родители Рони, беспокоясь за дочь, заговорили о разводе. Полиции пока нечего было предъявить против Дартона, но парень явно чего-то боялся, если бежал, оборвав все связи. Рони не слышала доводов родителей, продолжая надеяться на возвращение Брига и на весточку от него.
Недели бесплотных ожиданий и безрадостных поисков закончились сообщением из полиции, что Бриг Дартон считается погибшим в перестрелке в порту соседнего города.
И у Рони вырвали сердце. Она отказывалась верить в смерть мужа. Но чем дольше длилось молчание, тем более очевидным складывалось предположение, что его нет в живых. Бриг не оставил бы ее в неведении, не бросил, ничего не объяснив. Значит, он не смог вернуться.
В какой-то момент Рони приняла эту страшную правду и принялась оплакивать высокого обаятельного парня с длинным чубом и серьгой в ухе и саму себя – совсем недавно беззаботную и счастливую. Она прощалась с ранним замужеством, со своей юностью и первой любовью. Горе дочери было столь искренним и очевидным, что родители наконец были вынуждены принять, что ее чувства к парню с Аэродрома не блажь, не затянувшийся подростковый протест, а настоящие.
Таймеры навсегда замолчали о своих прошлых предупреждениях и прогнозах.
Джастина, приехавшая поддержать племянницу, с порога начала громкой ссорой с младшей сестрой. На второй этаж и сквозь закрытую дверь в комнату Рони долетали обвинения в непростительной слепоте, черствости и бессердечии.
Тетка осталась у Таймеров на несколько дней. Она сидела рядышком с Рони на диване, пока племянница пустым взглядом изучала телевизор, уговаривала ее выйти из дома на прогулку в парке и укладывала, словно маленькую, по вечерам в кровать, читая отрывки из Хемингуэя и Камю, Маркеса и Апдайка.
– Борхес считал, что в литературе есть всего четыре истории, – сказала Джастина незадолго до своего отъезда. – Но он забыл еще об одной истории – хрупкой первой любви, разбитой о камни непонимания и равнодушия взрослого мира. Вечной, потому что она повторяется во все времена. В том, что случилось с тобой, можно увидеть великое счастье и острое горе. За глубину чувств всегда приходится платить...
Проводив тетку, Рони случайно подслушала разговор родителей:
– Твоя сестра забивала ей голову романтически-философским бредом, – сердился отец. – Превратила в героя парня, пытавшегося улучшить свое социальное и финансовое положение за счет чувств Рони. А то, как он обманом втянул нашу девочку в замужество и бесстыдно бросил – назвала вечной историей любви.
Глава 17
– Теперь я, кажется, понимаю, почему ты Воронёнок. Вороны же хватают все блестящее, а ты, у всех тащил везение.
Роман сказал это за день до своего ареста, когда в гараже цыгана пили пиво, отмечая приближавшийся Новый год.
Везение Брига. Какое только?
С того дня, как объявилась Кэт, все рассыпалось на куски, и бурный поток неостановимых событий нес его вот к этому самому моменту, к этому месту – камере предварительного заключения и пачке документов, подготовленных юристом.
Позади оставалось все, что было когда-то связано с Бригом Дартоном, впереди ждали два месяца учебки и два года в районах активных военных действий. И если он с честью послужит своей стране и выживет, то сможет начать с чистого листа. С прошлым связывала одна последняя нить – самая крепкая, самая важная, – и Бриг собирался ее разорвать.
Но сначала он заново переживал крушение карточного домика его недолгого семейного счастья.
… Рони, красивая и непостижимо равнодушная, в ярком красном платье ушла к Синти, оставив Брига на растерзание чувства вины. Он боялся, что, выслушав его объяснения, жена переедет к родителям уже на следующий день. Но она осталась, отдаляясь от него с каждым днем. Солнечная девочка превратилась вдруг в сдержанную, почти незнакомую женщину. Поменяла работу, гардероб, её подвозил на шикарной тачке представительный мужчина. Как же Бриг ревновал жену к ее новой жизни!
Ее начальнику. Ревновал и понимал, что для Рони эта жизнь не новая, а привычная, от которой она отказалась, выйдя замуж. А Дартон предал её доверие.
И дело было не только в предательстве. Он не мог дать Солнечной девочке того, что она заслуживала.
Рождество принесло Бригу сразу два неожиданных подарка. Первый был приятным – белоснежная рубашка от Рони, убежавшей еще утром к родителям.
Второй – отвратным – он получил во дворе, направляясь к Таймерам – встреча с Кэт. Чтобы как можно быстрее спровадить мать с глаз соседей, Бриг дал ей денег и отвез на Аэродром. После чего с коробкой шоколадных конфет и елочной игрушкой в виде зайца поспешил к родителям жены, опоздав на званый ужин.
Через окно он видел, как Рони смеется и танцует с незнакомым парнем. Они хорошо смотрелись вместе: она – в ярком красном платье, он – в дорогом костюме, на фоне безупречного интерьера и состоятельных гостей. Дартон не решился зайти внутрь, почувствовав себя лишним и нелепо смешным - с дешевыми подарками в руках. Неудачником, недостойным быть рядом с Солнечной девочкой.
Он вернулся домой и сидел на полу в коридоре, не включая свет.
Его счастье было иллюзией, сном, от которого Рони проснулась, и это он сам помог ей очнуться своими сомнениями и ложью. Но как же не хотелось её терять! И когда открылась входная дверь, пропуская внутрь жену, Бриг не выдержал и бросился к ней, заключая в крепкие объятия. Не пущу!
Она не могла не знать, не чувствовать, не видеть, что дорога ему и необходима. Как сильно он её любит.
День-катастрофа закончился сладким, страстным примирением, и впереди ждали самые светлые, самые счастливые дни его жизни.
Пока Бриг не услышал об аресте Кита.
Пока Клайд не рассказал о перестрелке, в которой получил смертельное ранение Клиф.
Вокруг горла тут же сжалась петля плохих предчувствий, грозя задушить, и каждый миг с Рони казался хрупким, неповторимым, драгоценным.
Призрачным, как утренний летний туман. Бриг ловил блеск росы в глазах своей любимой девочки и наслаждался, когда она, не сдерживаясь и не стесняясь, делилась с ним своим наслаждением, пьянел от цветочного аромата её волос, сходил с ума от вкуса губ. Ловил, ловил поцелуями каждую улыбку, стараясь запомнить: голос, черты лица, изгибы тела, словно прощаясь...
Саймон нашел Брига Дартона, щедро заплатив за его адрес Кэт, и заявился в ранних сумерках, дрожа от холода на душной лестничной площадке, с трудом удерживая в трясущихся руках ключи от машины.
– Спрячь ее. Спрячь, – пробормотал он, связка ключей грохнулась на кафельный пол.
Бриг вышел вместе с ним во двор, желая увести подальше от дома и самого Саймона, и его машину. Парня он оставил перед входом в метро, неприметный джип отогнал к знакомому Романа, потому что полиция уже арестовала самого цыгана и прикрыла гараж. После чего у Дартона оставалось еще два последних дня с Рони.
Когда знакомый цыгана вызвонил его, требуя немедленно приехать, Бриг написал записку жене на всякий случай, без особых на то причин, надеясь, что зря волнуется, и все обойдется, он вернется вечером и сам порвет листок на мелкие клочки.
Увидев Дартона, мужчина швырнул ему под ноги ключи от машины и сказал убираться прочь. В шинах джипа были спрятаны пакетики с героином.
– Если ко мне придут с вопросами, я не буду молчать. Молись, пацан, чтобы никто не нашел ко мне дороги.
Так Бриг оказался в чужом городе с чужой машиной, начиненной опасным грузом. Клиф погиб, Кит ждал ареста, с Саймоном тоже что-то случилось, если он захотел отделаться от машины. Роман сидел в предварительной, и Бригу было некуда возвращаться и не к кому идти за помощью. Он включил зажигание и поехал. Без цели. Просто вперед.
До соседнего города. Потом до следующего. Дальше, все дальше, совершенно потерянный, мучительно думая, что делать, пока на глаза не попался огромный щит рекламы, зазывающий в армию.
Сам собой вспомнились рассказы мужа Мирей, и Бриг подумал, быть может, это и его шанс? В ближайшем военкомате он легко прошел медкомиссию, порадовав огромного сержанта, руководившего отбором, своими физическими данными и серьезностью намерений.
Подписав документы и получив официальный статус рядового, Бриг составил объяснительную на несколько листов, со всеми подробностями и перечнем своих проблем: где спрятана машина с наркотиками, нарушения законов и прегрешения, которые за ним числились и к которым он был причастен, ничего не утаивая и не скрывая, лишь умоляя не трогать не знавшую о его делах жену и при необходимости связываться с её отцом. Он сообщил о намерении развестись, чтобы освободить Рони Таймер от всех возможных последствий, и просил позволить ему службой на благо родине искупить грехи, заслужив прощение и право на новую жизнь.
Первым он заслужил удар в челюсть.
От того самого сержанта, которому понравились его физические данные. Билла Горинга впечатлила серьезность намерений, которую Бриг проявил при отборе, но привела в ярость исповедь в несколько листов. Двухметровый шкаф с кучей шрамов – трещин на лице и руках – сыпал ругательствами и расстреливал новобранца злыми взглядами.
– Ты только что поскользнулся на ровном месте и неудачно упал лицом об угол стола, понял? – прорычал он, нависая над Бригом и, получив в ответ молчаливое согласие, добавил: – Так-то вот, рядовой, ты находишься под юрисдикцией армии, и сидеть тебе в военной тюрьме, пока не вылетишь из нее под гражданский суд или на ускоренное свидание со смертью, - С этими словами он вышел из камеры, куда перевели Брига.
Дартон попал в тюрьму, но впервые за долгое время у него появилась надежда, которая крепла с каждым днем. Его грехи перед Законом были не слишком серьезными, и Бриг верил, что имеет ценность для армии физической подготовкой или знаниями по математике и программированию. Когда следователь, занимавшийся его делом, попросил назвать людей, кто мог бы поручиться за Дартона, тот дал имена учителя и тренера по баскетболу. Саторно приехал лично, взяв отпуск на несколько дней. От Вержински сначала не было вестей, пока адвокату не позвонила его жена с известием о смерти мужа и дала положительную характеристику его любимому ученику.
– Я делаю это из уважения к почившему супругу, – объяснила она. – Сам вложил в парня много времени и усилий. Будет жаль, если все окажется напрасным.
Вскоре после этого к Бригу наведался сержант Горинг и, окинув его оценивающим взглядом, довольно хмыкнул,
– Везучий ты, парень. Считай, что от тюрьмы армия тебя уже спасла. А вот шанс на светлое будущее еще придется заслужить. Готовься к переводу в десантную учебку. Я забираю тебя к себе.
Вот и вышло, что Роман был прав, Воронёнок снова сумел подобрать драгоценные осколки везения. Осталось самое сложное – вернуть Рони свободу и шанс к достойной жизни.
– Мистер Дартон, поставьте в местах, отмеченных галочкой, вашу подпись.
Спокойный голос адвоката выдернул из воспоминаний.
Бумаги для развода были готовы и, если Рони решит ими воспользоваться, то легко порвет все связи с парнем с Аэродрома.
Приняв сложное решение, Бриг не удержался и вложил в пакет с документами записку: «Прости!» с адресом учебки, где можно узнать о его дальнейшей судьбе.
Это была последняя, связывающая ниточка, тонкая надежда – а если Рони захочет приехать, увидив адрес отправителя?
Наверное, не стоило питать призрачных надежд и приготовиться к краткому сообщению о разводе. Его не последовало.
Три месяца в учебке Бриг ждал новостей: сначала хороших, потом плохих, затем – любых. Все лучше бездушной тишины.
Он мог ее понять. Рони имела полное право разозлиться, даже возненавидеть. Начать презирать бывшего мужа. Последнее было самым болезненным предположением.
Оформив перевод положенной рядовому зарплаты на имя Кэт Дартон, Бриг распрощался со своим несуразным детством.
Мальчик, никогда не игравший в войну и не желавший иметь ничего общего с оружием, научился неплохо стрелять и упорно тренировался, повышая шансы не умереть в первом же бою. Его учили обезвреживать мины. Жесткий график физических нагрузок и постоянная усталость опустошали голову от воспоминаний и мыслей.
– Двигайтесь, куклы! – кричал на новобранцев сержант Горинг и своей требовательностью изводил их до состояния, близкого к нервному срыву. – Забудьте о том, кем были. Вы – номера в листке личного состава без права на собственное мнение. Ваша задница, как и ваша жизнь, вам больше не принадлежит! – рычал исцарапанный трещинами-шрамами живой шкаф, чеканя шаг вдоль линейки грязных, потных и злых парней, едва переводивших дух после марш-броска.
Когда лицо сержанта начало проникать во сны новобранцев и ребята выкрикивали ему проклятья по ночам, Горинг с довольной улыбкой расхваливал себя на утренних построениях.
– Если вы видите меня, даже закрывая глаза, значит, мать вашу, у вас еще есть разум. Я – ваш самый большой кошмар в этих стенах и единственная возможность выжить за их пределами!
Бриг Дартон растворялся в крике сержанта, чувствуя, как становится маленьким колесиком огромной смертоносной машины, готовой к отправке туда, где её пожелают использовать те, кто отдает приказы.
Письма от Рони, или хотя бы краткого уведомления о разводе, так и не пришло.
Бриг смирился с тем, что заслужил неуважительное молчание.
Откуда ему было знать, что бумаги не достигли адресата?
За те два месяца, что Дартон скрывался и сидел под следствием в военной тюрьме, Таймеры переехали, и Мартин, подозревая, что муж дочери захочет с ней связаться, не оставил нового адреса соседям и новым жильцам. Он верил, что для дочери будет лучше переболеть смерть первой любви и вернуться к жизни без парня с Аэродрома, чем пребывать непонятно сколько времени в ожидании неизвестного.
Не доставленный по назначению пакет документов не нашел отправителя, потому что не имел обратного адреса. Бриг вложил его внутрь, не указав на конверте, чтобы почтальон и соседи не получили возможность распускать слухи. Согласно регламенту месяцы спустя письмо превратилось в макулатуру.
