- Добрый вечер, - очень тихо, словно громкие звуки причиняли ему беспокойство, поздоровался Рудольф и бросил непонимающий взгляд на синее платье, все еще лежащее на полу. Вздернул бровь, - Вам не хватает гардеробной?
- О, это всего лишь испорченное платье, - вместо положенного реверанса, Амалия протянула ему руку для приветствия. Император как-то странно посмотрел на свою невесту, затем, под заинтересованным взглядом своего адъютанта, очень медленно склонился, едва коснулся губами кончиков ее пальцев и так же медленно выпрямился.
- И кто же его испортил? - он бросил быстрый взгляд на Герду, выглядывающую из-за двери в гардеробную. Служанка охнула и поспешила отпрянуть от двери, впрочем, подслушивать она не перестала.
- Полагаю, графиня Ольшанска, - пожала плечами Амалия, - Или кто-то по её указанию.
- Этой змее все неймется! Не может простить, что Леопольд пренебрег её дочуркой! – воскликнул, не сдержавшись Фриш. Император кивнул:
- Да, тогда еле удалось замять скандал…
- Какой скандал? – насторожилась девушка. Мужчины переглянулись.
- Леопольда обнаружили наедине с дочерью графини Ольшански, - пояснил Рудольф, - Графиня попыталась учинить скандал, но дядя Франц смог все сгладить. Девицу обеспечили хорошим приданным за счет казны и выдали замуж за одного из графов Северного королевства, а самого Леопольда решили срочно женить.
- И вы молчали! – воскликнула Амалия, - Почему вы не рассказали мне об этом?
- Потому что во время каждой из наших встреч вы начинали со мной спорить, - отозвался император, снова потирая лоб, в безуспешной попытке притупить головную боль, - Зачем вы приняли Ольшански на должность статс-дамы?
- Простите? – Амалия недоумевающе посмотрела на мужчин, - Мне дали понять, что приказы императора не обсуждаются…
- Какие приказы? – Рудольф ответил ей таким же непонимающим взглядом.
- Сопровождать меня… графиня сказала мне, что это – ваше распоряжение.
- Мое? Разве, - император с силой провел рукой по лбу, - Чертова голова! Просто раскалывается! Эдмунд, я отдавал такой приказ?
- А ты не помнишь? – ухмыльнулся его друг.
- Нет.
- Не отдавал, она пришла и сказала, что твоя невеста слезно умоляла ее…
- Вот лгунья! – воскликнула девушка. Рудольф страдальчески поморщился.
- Не могли бы вы говорить чуть тише? – вдруг попросил он, - Голова просто раскалывается.
- И поделом тебе! – адъютант, явно веселясь, повернулся к Амалии и доверительно сообщил, - Вы представляете, он вчера один напился в тронном зале!
- Это возмутительно, - девушка не сводила пристального взгляда с императора. Тот слегка иронично приподнял бровь.
- Видите, Ваше Величество, ваша невеста тоже возмущена вашим поведением! И считает, что с друзьями так не поступают, верно?
- Так вообще поступают лишь дурно воспитанные особы, - подтвердила Амалия, вспомнив о вчерашней встрече. Ответом ей была ухмылка, появившаяся на тонких губах. Внезапно вспомнилось, как вчера эти самые губы… девушка вздрогнула и поспешила прогнать подобные мысли.
- Интересно, Эдмунд, что возмущает тебя больше, что я напился на троне, или что делал это в одиночестве! – Рудольф ухмыльнулся чуть шире, словно догадываясь, о чем думает его невеста.
- Разумеется второе! Когда бы еще мне удалось распить бутылку с только что провозглашенным императором! – адъютант вновь повернулся к Амалии, - Кстати, представляете, он не нашел ничего лучше, чем запить коньяк шампанским!
- Полная безвкусица! – отозвалась Амалия. Рудольф в ответ фыркнул, чем разозлил ее еще больше, и девушка мстительно добавила, - Тем более, что сегодня нам надо будет танцевать!
- Как танцевать? – почти простонал император. Девушка торжественно кивнула:
- Да, графиня Ольшанска пригласила оркестр восьмого уланского полка. Правда, они перепачкают полы ваксой, но, надеюсь, с галереи на них не посыплется пыль, там не успели убрать! - она несколько мгновений смотрела на изумленно притихших мужчин, а потом рассмеялась, - О, вы поверили!
- Поверил даже я, а ведь я не пил, - барон рассмеялся вслед за Амалией. Император покачал головой.
- Ну у вас и шутки…- пробурчал он, - Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, он буквально рухнул на небольшой диванчик и тут же подскочил:
- Что это?
Фриш подошел к нему.
- По всей видимости, ножницы, которыми испортили платье твоей невесты, - сообщил он, внимательно рассматривая золотую безделушку, после чего протянул ее Амалии, - Вот, возьмите!
- Зачем? – она отшатнулась, неприязненно смотря на тонкие лезвия.
- Будем считать это компенсацией. Они действительно золотые.
- Лучше пожертвуйте это золото какому-нибудь приюту… - она осеклась. В дверь опять постучали, затем Чезаре Игалло возник на пороге. На этот раз он был одет в парадный черно-желтый камзол с золотой и серебряной вышивкой, длинные волосы стянуты на затылке лентой.
- Моя дорогая контесса… - обер-гофместер осекся, заметив мужчин, затем всплеснул руками, - Ваше Императорское Величество! Мы же искать вас по всему дворцу! Гости ждут!!! Это террибле, недопустимо!!!
- Подождут, - Рудольф тяжело поднялся, снова поморщился, и протянул руку, - Эдмунд…
Адъютант вынул из кармана небольшую коробочку и передал императору, тот открыл и протянул ее Амалии:
- Это вам.
- Что это? – женское любопытство взяло верх над осторожностью. Она невольно подошла и заглянула внутрь, на темном бархате блестела лежала диадема: тонкие веточки из белого золота, усыпанные бриллиантами переплетясь в причудливый узор с колосьями, украшенными жемчужинами.
- Как красиво, - не сдержавшись, Амалия провела пальцами по тонким листьям. Император улыбнулся, заметив сдержанное восхищение в ее глазах.
- Мой отец подарил это украшение моей матери в день ее помолвки. Мама считала, что колосья приносят счастье в семейной жизни… - он говорил тихо, так, чтобы никто кроме них двоих не услышал, - Думаю, ей бы очень понравилось, если бы вы надели диадему сегодня.
- Спасибо, - девушка осеклась, даже не зная, что еще сказать. Внезапно все: и резкие разговоры, и пьяная выходка Рудольфа показались ей незначительными. Этим подарком, драгоценностями своего рода а не императора, он давал понять, что с полной серьёзностью относится к тому, что произойдет между ними. Возможно, и ей стоило попытаться…
Амалия слегка наклонила голову, и император осторожно, чтобы не смять ее локоны водрузил диадему. От него все еще пахло коньяком, и девушка вздрогнула, вспомнив вчерашнюю встречу в тронном зале и то, как близко от ее губ были его губы.
- Надеюсь, что мой подарок пришелся вам по душе, - тем временем говорил император и, заметив, что обер-гофмейстер все еще стоит у дверей, недовольно переминаясь с ноги на ногу, вздохнул - К сожалению, нам пора, не то гости действительно будут недовольны.
Он положил футляр на стол и обреченно направился к выходу.
Барон, поклонившись Амалии, последовал за ним. Игалло проследил за тем, чтобы оба мужчины направились к парадным покоям и вновь обратился к девушке:
- Ваши фрейлины… где они?
- Их нет.
- Как? – обер-гофмейстер схватился за сердце, - Вы понимайте, что это – позор!
- Позором было бы идти в их сопровождении, - девушка тоже направилась к дверям, - Ступайте, император прав не стоит заставлять гостей ждать.
Игалло всплеснул руками с стремглав побежал за императором. Амалия прошлась по комнате, взглянула на себя в зеркало, диадема приятной тяжестью давила на голову. Возможно, к ней стоило надеть какие-то украшения, но времени уже не было. Поколебавшись, Амалия приказала Герде принести нитку жемчуга, быстро надела ее на шею и поспешила к тронному залу.
Совершенно одна она прошла по дворцу, не обращая внимание на переглядывание слуг, и остановилась около дверей, ведущих в тронный зал. Сейчас перед ними стояли лакеи в парадных ливреях. Одна из створок была слегка приоткрыта, чтобы было слышно, что твориться внутри. Распорядитель как раз объявлял титулы императора.
Не удержавшись, Амалия вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что творится в зале, но тут же одернула себя: еще не хватало показывать свое любопытство перед слугами.
Шуршание платьев, тишина, затем гулкие звуки шагов под сводами – император вошел в зал, поднялся по ступеням и остался стоять, ожидая невесту.
- Контесса Амалия цу Норрик…
Она не стала слушать свои титулы, которые и так знала наизусть, лишь поправила перчатку. Руки подрагивали. Двери распахнулись, и она вошла в зал. Одна. Под осуждающими, а иногда и насмешливыми взглядами, девушка в полном молчании направилась к трону, где её ожидал император.
Она прошла уже половину зала, когда услышала за своей спиной громкий шепот:
- Неслыханное бесстыдство! И это – новая императрица?
Амалия вздрогнула и на секунду остановилась. Женщина, явно желающая её унизить, говорила слишком громко, и её прекрасно было слышно в абсолютной тишине зала. Девушка стиснула зубы и выпрямилась, посмотрела вперед и остолбенела. В нарушение всех традиций, по красной ковровой дорожке к ней шел Рудольф. Не зная, что делать, она беспомощно осталась стоять и смотреть, как он подходит к ней почти вплотную, в гулкой тишине зала слышались звуки его шагов.
-Контесса, - он поклонился, по-военному щелкнув каблуками, шпоры зазвенели. Спохватившись, Амалия присела в заученном реверансе. Император протянул руку, помогая ей подняться, - Простите, мои поданные слишком дурно воспитаны, чтобы оценить ваше мужество и оказать вам достойный прием! Смею надеяться, несмотря ни на что, вы все-таки окажете мне честь стать моей женой и возьмете на себя нелегкие обязанности являться примером для остальных.
Слова Рудольфа звучали так, словно он делал ей предложение. Девушка удивленно посмотрела на него, ожидая подвоха, но он был серьёзен. Она поняла, что император, верный своему слову, давал ей шанс. Амалия благодарно улыбнулась:
- Я почту за честь, Ваше Величество, принять ваше предложение…
Барон Фриш зааплодировал первым, за ним последовали и другие. Кто-то прокричал «Да здравствует император!», клич подхватили.
Его Величество ободряюще улыбнулся невесте, незаметно для всех подмигнул, и повел к трону. Амалия вдруг заметила, что на его лбу выступили капли пота. По всей видимости, от всех этих криков Рудольфу снова стало плохо. Движимая состраданием и благодарностью, девушка незаметно для остальных мягко сжала его подрагивающую ладонь. Магия теплой волной сорвалась с пальцев, перетекая на кожу императора. Он выпрямился, плечи слегка расслабились.
- Спасибо… - прошептал он так, чтобы никто не услышал. Девушка едва заметно пожала плечами, чувствуя, что этот небольшой сговор связывает их между собой.
Рудольф усадил ее в кресло, предназначавшееся императрице и лишь потом сел сам, ожидая, пока лакеи поставят перед ним столик, а Игалло лично поднесет и откроет папку, в которой лежал брачный контракт уже подписанный отцом невесты.
Камень в кольце-печатке, который Амалия носила на руке вспыхнул, подтверждая подпись эрцгерцога. Девушка взяла перо и, старательно выводя буквы, подписала документ, передала перо жениху. Тот быстро поставил свою достаточно размашистую подпись. После чего, выждав, пока слуги унесут документы, император встал, помог невесте подняться и, держа её за руку, шагнул к краю ступеней:
- Дамы и Господа, представляю вам мою невесту, контессу Амалию цу Норрик.
Снова нарушение этикета, впрочем, никто уже этого не заметил. Рудольф торжественно надел на руку девушки помолвочное кольцо: тусклый синий камень в окружении переливающихся прозрачно-белых. Старинный артефакт, по преданию магией защищающий невесту дома Лауфенбургов.
- Да здравствует император, да здравствует контесса! – воскликнул барон Фриш, давая сигнал к продолжительным овациям.
Затем последовал торжественный ужин. Его подавали в парадной столовой. Бледно-голубые стены, украшенные лепкой – голые купидоны, держащие в руках рога изобилия, дав ряда окон, плотно занавешенных бархатными портьерами, на которых были вышиты корзины с фруктами. Точно такие же корзины стояли на столах, окруженные канделябрами с уже заплывшими воском свечами.
Справа от Амалии сидел Барон Фриш, слева – какой-то пожилой господин, которого адъютант представил ей, как Георга цу Зельмеера. Он много ел, громко смеялся и почти не уделял внимания своей соседке, хорошенькой женщине, бросавшей в сторону Амалии неприятные взгляды.
- Господин барон, - окликнула девушка Фриша, улучшив момент, - А кто эта женщина?
Тот слегка смутился:
- Это? Лилиана фон Оленштайн, до этого девица Ксендхорф.
- Я не помню, чтобы я ее приглашала…
- Её не приглашали, - подтвердил адъютант, - Наверняка она пролезла, заручившись поддержкой одной из приглашенных дам. Вернее, купив её.
- Да к сожалению, деньги решают многое, - Амалия еще раз взглянула на полногрудую красавицу и заметила, что та смотрит на нее с неприязнью.
Поняв, что за ней наблюдают, Лилиана фон Оленштайн вздрогнула и поспешила повернуться к своему соседу слева. Тот, явный любитель хорошеньких женщин, приосанился и повел ничего не значащий разговор.
- Интересно, какое отношение она имеет к императору? – рискнула спросить Амалия. Барон замялся, поэтому девушка добавила, - Вы же понимаете, что найдутся доброжелатели, поэтому я бы предпочла узнать все от вас.
- Говорят, у них была связь, - решился Фриш.
- До или после её замужества?
- После. Рудольф не завязывает романы с девицами.
- Разумно с его стороны, - она вновь пригубила шампанское, наколола на вилку что-то маленькое и воздушное, поднесла ко рту, затем вновь посмотрела на адъютанта императора, - С кем еще?
Барон обреченно посмотрел на нее:
- Я могу испросить разрешение у императора составить полный список?
- Их так много? – она не смогла сдержать улыбки, наблюдая за тем, как её собеседник борется между приличием и разумом, - Впрочем, можете не стараться отвечать, полагаю, присутствующие здесь дамы сегодня же вечером просветят меня…
Она бросила задумчивый взгляд на императора, сидевшего напротив нее, на другом конце стола. Барон Фриш, воспользовавшись задумчивостью девушки, с явным облегчением переключился на свою соседку справа, мужчина, сидящий по левую руку от Амалии все еще жевал, словно стараясь наесться впрок, девушка вновь скользнула взглядом по собравшимся, снова невольно задержавшись на Рудольфе.
Император явно вел увлекательную беседу с соседями, слегка улыбаясь своей соседке, невысокой полной даме. Та смотрела на него с явным обожанием. «Мы все обожаем Руди,» - мелькнуло в памяти. Мелькнуло и пропало.
Амалия не могла слышать, что говорит её жених, но судя по блеску глаз его собеседницы, разговор доставлял ей удовольствие. Вот он что-то произнес, озорно сверкнув глазами, и она рассмеялась, томно откидывая голову, чтобы присутствующие могли оценить совершенную линию шеи. Девушка невольно сжала руку, впиваясь ногтями в ладонь.
Раньше, слишком подавленная своими собственными переживаниями, она видела перед собой усталого озлобленного человека. Теперь, когда все уже прошло, она вдруг с удивлением заметила, что Рудольф был привлекателен.
- О, это всего лишь испорченное платье, - вместо положенного реверанса, Амалия протянула ему руку для приветствия. Император как-то странно посмотрел на свою невесту, затем, под заинтересованным взглядом своего адъютанта, очень медленно склонился, едва коснулся губами кончиков ее пальцев и так же медленно выпрямился.
- И кто же его испортил? - он бросил быстрый взгляд на Герду, выглядывающую из-за двери в гардеробную. Служанка охнула и поспешила отпрянуть от двери, впрочем, подслушивать она не перестала.
- Полагаю, графиня Ольшанска, - пожала плечами Амалия, - Или кто-то по её указанию.
Прода от 10.06.2018, 00:15
- Этой змее все неймется! Не может простить, что Леопольд пренебрег её дочуркой! – воскликнул, не сдержавшись Фриш. Император кивнул:
- Да, тогда еле удалось замять скандал…
- Какой скандал? – насторожилась девушка. Мужчины переглянулись.
- Леопольда обнаружили наедине с дочерью графини Ольшански, - пояснил Рудольф, - Графиня попыталась учинить скандал, но дядя Франц смог все сгладить. Девицу обеспечили хорошим приданным за счет казны и выдали замуж за одного из графов Северного королевства, а самого Леопольда решили срочно женить.
- И вы молчали! – воскликнула Амалия, - Почему вы не рассказали мне об этом?
- Потому что во время каждой из наших встреч вы начинали со мной спорить, - отозвался император, снова потирая лоб, в безуспешной попытке притупить головную боль, - Зачем вы приняли Ольшански на должность статс-дамы?
- Простите? – Амалия недоумевающе посмотрела на мужчин, - Мне дали понять, что приказы императора не обсуждаются…
- Какие приказы? – Рудольф ответил ей таким же непонимающим взглядом.
- Сопровождать меня… графиня сказала мне, что это – ваше распоряжение.
- Мое? Разве, - император с силой провел рукой по лбу, - Чертова голова! Просто раскалывается! Эдмунд, я отдавал такой приказ?
- А ты не помнишь? – ухмыльнулся его друг.
- Нет.
- Не отдавал, она пришла и сказала, что твоя невеста слезно умоляла ее…
- Вот лгунья! – воскликнула девушка. Рудольф страдальчески поморщился.
- Не могли бы вы говорить чуть тише? – вдруг попросил он, - Голова просто раскалывается.
- И поделом тебе! – адъютант, явно веселясь, повернулся к Амалии и доверительно сообщил, - Вы представляете, он вчера один напился в тронном зале!
- Это возмутительно, - девушка не сводила пристального взгляда с императора. Тот слегка иронично приподнял бровь.
- Видите, Ваше Величество, ваша невеста тоже возмущена вашим поведением! И считает, что с друзьями так не поступают, верно?
- Так вообще поступают лишь дурно воспитанные особы, - подтвердила Амалия, вспомнив о вчерашней встрече. Ответом ей была ухмылка, появившаяся на тонких губах. Внезапно вспомнилось, как вчера эти самые губы… девушка вздрогнула и поспешила прогнать подобные мысли.
- Интересно, Эдмунд, что возмущает тебя больше, что я напился на троне, или что делал это в одиночестве! – Рудольф ухмыльнулся чуть шире, словно догадываясь, о чем думает его невеста.
- Разумеется второе! Когда бы еще мне удалось распить бутылку с только что провозглашенным императором! – адъютант вновь повернулся к Амалии, - Кстати, представляете, он не нашел ничего лучше, чем запить коньяк шампанским!
- Полная безвкусица! – отозвалась Амалия. Рудольф в ответ фыркнул, чем разозлил ее еще больше, и девушка мстительно добавила, - Тем более, что сегодня нам надо будет танцевать!
Прода от 11.06.2018, 09:16
- Как танцевать? – почти простонал император. Девушка торжественно кивнула:
- Да, графиня Ольшанска пригласила оркестр восьмого уланского полка. Правда, они перепачкают полы ваксой, но, надеюсь, с галереи на них не посыплется пыль, там не успели убрать! - она несколько мгновений смотрела на изумленно притихших мужчин, а потом рассмеялась, - О, вы поверили!
- Поверил даже я, а ведь я не пил, - барон рассмеялся вслед за Амалией. Император покачал головой.
- Ну у вас и шутки…- пробурчал он, - Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, он буквально рухнул на небольшой диванчик и тут же подскочил:
- Что это?
Фриш подошел к нему.
- По всей видимости, ножницы, которыми испортили платье твоей невесты, - сообщил он, внимательно рассматривая золотую безделушку, после чего протянул ее Амалии, - Вот, возьмите!
- Зачем? – она отшатнулась, неприязненно смотря на тонкие лезвия.
- Будем считать это компенсацией. Они действительно золотые.
- Лучше пожертвуйте это золото какому-нибудь приюту… - она осеклась. В дверь опять постучали, затем Чезаре Игалло возник на пороге. На этот раз он был одет в парадный черно-желтый камзол с золотой и серебряной вышивкой, длинные волосы стянуты на затылке лентой.
- Моя дорогая контесса… - обер-гофместер осекся, заметив мужчин, затем всплеснул руками, - Ваше Императорское Величество! Мы же искать вас по всему дворцу! Гости ждут!!! Это террибле, недопустимо!!!
- Подождут, - Рудольф тяжело поднялся, снова поморщился, и протянул руку, - Эдмунд…
Адъютант вынул из кармана небольшую коробочку и передал императору, тот открыл и протянул ее Амалии:
- Это вам.
- Что это? – женское любопытство взяло верх над осторожностью. Она невольно подошла и заглянула внутрь, на темном бархате блестела лежала диадема: тонкие веточки из белого золота, усыпанные бриллиантами переплетясь в причудливый узор с колосьями, украшенными жемчужинами.
- Как красиво, - не сдержавшись, Амалия провела пальцами по тонким листьям. Император улыбнулся, заметив сдержанное восхищение в ее глазах.
- Мой отец подарил это украшение моей матери в день ее помолвки. Мама считала, что колосья приносят счастье в семейной жизни… - он говорил тихо, так, чтобы никто кроме них двоих не услышал, - Думаю, ей бы очень понравилось, если бы вы надели диадему сегодня.
- Спасибо, - девушка осеклась, даже не зная, что еще сказать. Внезапно все: и резкие разговоры, и пьяная выходка Рудольфа показались ей незначительными. Этим подарком, драгоценностями своего рода а не императора, он давал понять, что с полной серьёзностью относится к тому, что произойдет между ними. Возможно, и ей стоило попытаться…
Амалия слегка наклонила голову, и император осторожно, чтобы не смять ее локоны водрузил диадему. От него все еще пахло коньяком, и девушка вздрогнула, вспомнив вчерашнюю встречу в тронном зале и то, как близко от ее губ были его губы.
- Надеюсь, что мой подарок пришелся вам по душе, - тем временем говорил император и, заметив, что обер-гофмейстер все еще стоит у дверей, недовольно переминаясь с ноги на ногу, вздохнул - К сожалению, нам пора, не то гости действительно будут недовольны.
Он положил футляр на стол и обреченно направился к выходу.
Прода от 12.06.2018, 00:40
Барон, поклонившись Амалии, последовал за ним. Игалло проследил за тем, чтобы оба мужчины направились к парадным покоям и вновь обратился к девушке:
- Ваши фрейлины… где они?
- Их нет.
- Как? – обер-гофмейстер схватился за сердце, - Вы понимайте, что это – позор!
- Позором было бы идти в их сопровождении, - девушка тоже направилась к дверям, - Ступайте, император прав не стоит заставлять гостей ждать.
Игалло всплеснул руками с стремглав побежал за императором. Амалия прошлась по комнате, взглянула на себя в зеркало, диадема приятной тяжестью давила на голову. Возможно, к ней стоило надеть какие-то украшения, но времени уже не было. Поколебавшись, Амалия приказала Герде принести нитку жемчуга, быстро надела ее на шею и поспешила к тронному залу.
Совершенно одна она прошла по дворцу, не обращая внимание на переглядывание слуг, и остановилась около дверей, ведущих в тронный зал. Сейчас перед ними стояли лакеи в парадных ливреях. Одна из створок была слегка приоткрыта, чтобы было слышно, что твориться внутри. Распорядитель как раз объявлял титулы императора.
Не удержавшись, Амалия вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что творится в зале, но тут же одернула себя: еще не хватало показывать свое любопытство перед слугами.
Шуршание платьев, тишина, затем гулкие звуки шагов под сводами – император вошел в зал, поднялся по ступеням и остался стоять, ожидая невесту.
- Контесса Амалия цу Норрик…
Она не стала слушать свои титулы, которые и так знала наизусть, лишь поправила перчатку. Руки подрагивали. Двери распахнулись, и она вошла в зал. Одна. Под осуждающими, а иногда и насмешливыми взглядами, девушка в полном молчании направилась к трону, где её ожидал император.
Она прошла уже половину зала, когда услышала за своей спиной громкий шепот:
- Неслыханное бесстыдство! И это – новая императрица?
Амалия вздрогнула и на секунду остановилась. Женщина, явно желающая её унизить, говорила слишком громко, и её прекрасно было слышно в абсолютной тишине зала. Девушка стиснула зубы и выпрямилась, посмотрела вперед и остолбенела. В нарушение всех традиций, по красной ковровой дорожке к ней шел Рудольф. Не зная, что делать, она беспомощно осталась стоять и смотреть, как он подходит к ней почти вплотную, в гулкой тишине зала слышались звуки его шагов.
-Контесса, - он поклонился, по-военному щелкнув каблуками, шпоры зазвенели. Спохватившись, Амалия присела в заученном реверансе. Император протянул руку, помогая ей подняться, - Простите, мои поданные слишком дурно воспитаны, чтобы оценить ваше мужество и оказать вам достойный прием! Смею надеяться, несмотря ни на что, вы все-таки окажете мне честь стать моей женой и возьмете на себя нелегкие обязанности являться примером для остальных.
Слова Рудольфа звучали так, словно он делал ей предложение. Девушка удивленно посмотрела на него, ожидая подвоха, но он был серьёзен. Она поняла, что император, верный своему слову, давал ей шанс. Амалия благодарно улыбнулась:
- Я почту за честь, Ваше Величество, принять ваше предложение…
Барон Фриш зааплодировал первым, за ним последовали и другие. Кто-то прокричал «Да здравствует император!», клич подхватили.
Его Величество ободряюще улыбнулся невесте, незаметно для всех подмигнул, и повел к трону. Амалия вдруг заметила, что на его лбу выступили капли пота. По всей видимости, от всех этих криков Рудольфу снова стало плохо. Движимая состраданием и благодарностью, девушка незаметно для остальных мягко сжала его подрагивающую ладонь. Магия теплой волной сорвалась с пальцев, перетекая на кожу императора. Он выпрямился, плечи слегка расслабились.
- Спасибо… - прошептал он так, чтобы никто не услышал. Девушка едва заметно пожала плечами, чувствуя, что этот небольшой сговор связывает их между собой.
Прода от 13.06.2018, 09:55
Рудольф усадил ее в кресло, предназначавшееся императрице и лишь потом сел сам, ожидая, пока лакеи поставят перед ним столик, а Игалло лично поднесет и откроет папку, в которой лежал брачный контракт уже подписанный отцом невесты.
Камень в кольце-печатке, который Амалия носила на руке вспыхнул, подтверждая подпись эрцгерцога. Девушка взяла перо и, старательно выводя буквы, подписала документ, передала перо жениху. Тот быстро поставил свою достаточно размашистую подпись. После чего, выждав, пока слуги унесут документы, император встал, помог невесте подняться и, держа её за руку, шагнул к краю ступеней:
- Дамы и Господа, представляю вам мою невесту, контессу Амалию цу Норрик.
Снова нарушение этикета, впрочем, никто уже этого не заметил. Рудольф торжественно надел на руку девушки помолвочное кольцо: тусклый синий камень в окружении переливающихся прозрачно-белых. Старинный артефакт, по преданию магией защищающий невесту дома Лауфенбургов.
- Да здравствует император, да здравствует контесса! – воскликнул барон Фриш, давая сигнал к продолжительным овациям.
Затем последовал торжественный ужин. Его подавали в парадной столовой. Бледно-голубые стены, украшенные лепкой – голые купидоны, держащие в руках рога изобилия, дав ряда окон, плотно занавешенных бархатными портьерами, на которых были вышиты корзины с фруктами. Точно такие же корзины стояли на столах, окруженные канделябрами с уже заплывшими воском свечами.
Справа от Амалии сидел Барон Фриш, слева – какой-то пожилой господин, которого адъютант представил ей, как Георга цу Зельмеера. Он много ел, громко смеялся и почти не уделял внимания своей соседке, хорошенькой женщине, бросавшей в сторону Амалии неприятные взгляды.
- Господин барон, - окликнула девушка Фриша, улучшив момент, - А кто эта женщина?
Тот слегка смутился:
- Это? Лилиана фон Оленштайн, до этого девица Ксендхорф.
- Я не помню, чтобы я ее приглашала…
- Её не приглашали, - подтвердил адъютант, - Наверняка она пролезла, заручившись поддержкой одной из приглашенных дам. Вернее, купив её.
- Да к сожалению, деньги решают многое, - Амалия еще раз взглянула на полногрудую красавицу и заметила, что та смотрит на нее с неприязнью.
Поняв, что за ней наблюдают, Лилиана фон Оленштайн вздрогнула и поспешила повернуться к своему соседу слева. Тот, явный любитель хорошеньких женщин, приосанился и повел ничего не значащий разговор.
- Интересно, какое отношение она имеет к императору? – рискнула спросить Амалия. Барон замялся, поэтому девушка добавила, - Вы же понимаете, что найдутся доброжелатели, поэтому я бы предпочла узнать все от вас.
- Говорят, у них была связь, - решился Фриш.
- До или после её замужества?
- После. Рудольф не завязывает романы с девицами.
- Разумно с его стороны, - она вновь пригубила шампанское, наколола на вилку что-то маленькое и воздушное, поднесла ко рту, затем вновь посмотрела на адъютанта императора, - С кем еще?
Барон обреченно посмотрел на нее:
- Я могу испросить разрешение у императора составить полный список?
- Их так много? – она не смогла сдержать улыбки, наблюдая за тем, как её собеседник борется между приличием и разумом, - Впрочем, можете не стараться отвечать, полагаю, присутствующие здесь дамы сегодня же вечером просветят меня…
Прода от 15.06.2018, 00:56
Она бросила задумчивый взгляд на императора, сидевшего напротив нее, на другом конце стола. Барон Фриш, воспользовавшись задумчивостью девушки, с явным облегчением переключился на свою соседку справа, мужчина, сидящий по левую руку от Амалии все еще жевал, словно стараясь наесться впрок, девушка вновь скользнула взглядом по собравшимся, снова невольно задержавшись на Рудольфе.
Император явно вел увлекательную беседу с соседями, слегка улыбаясь своей соседке, невысокой полной даме. Та смотрела на него с явным обожанием. «Мы все обожаем Руди,» - мелькнуло в памяти. Мелькнуло и пропало.
Амалия не могла слышать, что говорит её жених, но судя по блеску глаз его собеседницы, разговор доставлял ей удовольствие. Вот он что-то произнес, озорно сверкнув глазами, и она рассмеялась, томно откидывая голову, чтобы присутствующие могли оценить совершенную линию шеи. Девушка невольно сжала руку, впиваясь ногтями в ладонь.
Раньше, слишком подавленная своими собственными переживаниями, она видела перед собой усталого озлобленного человека. Теперь, когда все уже прошло, она вдруг с удивлением заметила, что Рудольф был привлекателен.
