Амалия с трудом узнала голубой салон – здесь во время балов ставились карточные столики. Кажется, два года назад именно здесь Альфред просадил здесь целое состояние.
Понимая, что заблудилась, девушка неуверенно прошла дальше и попала в бальный зал. Его она узнала сразу по голубым стенам и лепнине под потолком – лебеди, держащие в клювах гирлянды из цветов. Белые стулья с изображением таких же лебедей на спинках были сейчас тоже зачехлены, а наборной паркет тускло блестел. Следующий зал был тронный. Это Амалия помнила очень хорошо.
Именно там представляли императрице дебютанток. Она помнила и то волнение, которое охватило ее, когда она впервые приблизилась к трону, стоявшему на ступенях, и как дрожали ее ноги, когда девушка делала церемониальный реверанс императорской чете. Тогда императрица беседовала с ней не более пяти минут. После чего необходимо было, не поворачиваясь спиной к царственным особам спуститься со ступенек. Иногда, Амалия слышала об этом, особо злобная соперница старалась подставить подножку. У нее обошлось, никого не интересовала одна из младших дочерей эрцгерцога ,к тому же не блиставшая особой красотой. Никого, кроме императора Франца.
На какой-то момент девушке захотелось развернуться и бежать прочь, но тогда она, возможно, попалась на глаза графине Ольшански, к тому же ей захотелось рассмотреть трон, пока там никого нет.
Слегка испуганная собственной дерзостью, Амалия вошла в зал и удивленно замерла. Трон был занят. Император Рудольф в белом мундире с золотыми эполетами и траурной повязкой на рукаве слишком небрежно развалился на кресле, обитом желто-черным бархатом.
В руке у правителя была открытая бутылка шампанского, к которой он прикладывался. В бирюзовых глазах плескались тоска и злость.
- Ваше Императорское Величество, - сердце тревожно забилось, понимая, что они одни в зале, Амалия склонилась в глубоком реверансе. Взгляд невольно упал на пустую коньячную бутылку, лежащую около ступеней. Девушка перевела недоуменный взгляд с нее, на мужчину, смотревшего на нее с какой-то мрачной решимостью.
- Контесса встаньте! - Рудольф даже не попытался выпрямиться, лишь вновь поднес бутылку к губам, сделал несколько глотков, - Что вы здесь забыли?
- Я? – почему-то признаться, что заблудилась, было стыдно, - Я просто решила осмотреть парадные залы дворца, пока здесь никого нет…
- А здесь оказался я… Справляющий поминки…- снова несколько глотков, пустая бутылка покатилась по ступеням, император, тяжело поднялся, и протянул руку - Поднимайтесь, присаживайтесь!
- Спасибо. Возможно, в другой раз, - заученные фразы сами срывались с губ, - Амалия попятилась, но Рудольф был быстрее. Он вскочил, на удивление быстро сбежал со ступеней и подошел к девушке вплотную:
- Пытаетесь ускользнуть от меня?
Он слегка пошатывался, от него пахло алкоголем.
- Вы пьяны? – ахнула Амалия.
- Да, - он кивнул так, что светлые пряди упали ему на глаза, придав его лицу какое-то мальчишеское выражение - У Фриша был коньяк, он дал его мне, и я напился. Еще в карете.
- Зачем?
- Надо же было как-то… отпраздновать… - он зло усмехнулся, - Император умер, да здравствует Император… Это говорили в Парламенте… - он оглянулся, заметил пустую бутылку и скривился, - Почему они принесли мне только одну бутылку? Я же протрезвею, пока доберусь до своей спальни! Фриш!
- Ваше Величество, может быть, вам не стоит… - попыталась увещевать его девушка, но он отмахнулся:
- Ну хоть вы не указывайте, что мне делать!
- Как вам будет угодно, - она обронила это холодно и повернулась, намереваясь уйти, но император ухватил ее за руку:
- Постойте, я снова обидел вас, верно?
- Нет, что вы!
- Обидел… - пробормотал он, разговаривая, скорее с самим собой, - И что же теперь делать? Может быть…
Прежде, чем Амалия успела воспротивиться, Рудольф резко схватил ее за талию, привлекая к себе. одна рука скользнула по шее вверх, удерживая за затылок, девушка попыталась вырваться, но не смогла. Бирюзовые глаза приближались. Словно завороженная Амалия смотрела в них, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Она знала, что ей надо сопротивляться и закричать, но не могла издать ни звука.
Мягкие губы едва заметно коснулись ее губ, она успела уловить аромат спиртного, а затем вдруг тиски, сжимающие ее талию, разжались.
На дрожащих ногах девушка отпрянула с тревогой всматриваясь в лицо своего мучителя. На его губах была загадочная улыбка. Странно, но вместо чувства облегчения Амалия ощущала какое-то разочарование и досаду.
- Почему? – только и спросила она голос звучал очень тихо. Император засмеялся:
- Почему я собирался поцеловать вас? Или почему я этого не сделал?
- Вы пьяны! – упрямо повторила она, чувствуя себя совсем глупой. Хотелось расплакаться и лишь присутствие явно насмехающегося над ней мужчины заставляло сдерживаться.
- Верно, - кивнул он, - Наверное, поэтому.
- Ваше поведение недопустимо!
- Что именно для вас недопустимо, - он уверенно протянул руку и провел пальцами по ее щеке, - Оставить вас без поцелуя?
- Отпустите меня, - попросила Амалия и, опомнившись, сразу же строго, как того требовали правила приличия, добавила, - Уверяю вас, завтра вы наверняка будете сожалеть о своем поступке!
- Возможно, а может быть, протрезвев я буду им гордиться, - снова усмешка, - Смотря о каком поступке идет речь…
Слегка пошатываясь, Рудольф прошел к ступеням своего трона, очень медленно наклонился и подобрал пустую бутылку, задумчиво посмотрел и снова отшвырнул, раздался звон стекла. Девушка невольно вздрогнула.
- Вы не выносимы! – чувствуя себя на грани истерики, она топнула ногой. Она уже не знала, на что именно злится, на его нахальное поведение или же на его явное пренебрежение. Император обернулся. На этот раз его улыбка была почти веселой:
- Вы так соблазнительны сейчас в гневе, что я уже начинаю жалеть о своем решении. Продолжайте в том же духе, и я точно вас поцелую!
- Вы смеетесь надо мной? – она задохнулась от всхлипов, так и рвавшихся из груди, - Что же вы за человек? Вы все время смеетесь, даже эта свадьба для вас – всего лишь забава, и вам нет никакого дела до моих чувств!
- Почему же, - он снова шагнул в ее сторону, - Меня всегда интересовали чувства женщин. Хотите, я вам докажу это?
Амалия вздрогнула. Охваченная желанием убежать, она впервые не задумывалась об этикете. Подхватив пышные юбки, она резко повернулась и кинулась к дверям.
- Амалия! – негромкий голос остановил ее, девушка обернулась. Рудольф так и стоял у ступеней трона, весело смотря на нее, - Прошу вас, никому не рассказывайте о том, что происходило сейчас здесь, иначе вас вынудят выйти за меня замуж!
Он вновь улыбнулся, заметив ее возмущенный взгляд.
- Вы невыносимы! – выпалила девушка. Император нарочито медленно сделал шагнул в ее сторону, и она позорно сбежала. В спину ей донесся издевательский хохот.
Девушка остановилась лишь когда добралась до знакомой портретной галереи. Там она прислонилась к стене, стараясь просто вздохнуть. Сердце то неслось бешенной скачкой, то, казалось, замирало.
Казалось, что ее талию все еще сжимают сильные руки. А на губах ощущался вкус несостоявшегося поцелуя. Она не могла понять. Что заставило императора остановиться, когда победа над ней была так близка. Это не могло быть сострадание или уважение, нет, мужчина, только что сжимавший её в своих объятиях, не знает жалости, это она уже поняла, тогда что…
- А, вот вы где! – показалось, что графиня Ольшанка возникла внезапно, прямо посередине комнаты. Впрочем, Амалия сейчас ни в чем не могла быть уверенной, - Наконец-то я вас нашла! Как можно быть такой легкомысленной, чтобы заставить меня бегать за вами?
- Что вы хотите? – девушка обреченно взглянула на статс-даму, понимая, что просто так от нее не избавится.
- Как? Его Императорское В… Величество, - она слегка скривилась, мысль о новом императоре явно вызывала у нее оскомину, - Сказал мне в приватной беседе, что завтра состоится оглашение вашей с ним помолвки.
- И вы рассказали об этом всему городу? – будь Амалия спокойнее, она бы даже восхитилась, как ловко и быстро Рудольф известил всех, даже не печатая объявление в газетах. Сейчас она чувствовала лишь раздражение. На самом деле, она очень устала, голова просто раскалывалась, предвещая очередную смену погоды, а мысли все еще блуждали в тронном зале. Интересно, на что бы был похож этот поцелуй. Задумавшись, девушка провела пальцами по губам, затем испугано посмотрела на свою собеседницу, но та, увлеченная собственным голосом просто не заметила.
- …Лишь паре-тройке самых верных моих друзей! – вещала между тем графиня, - Конечно, я допускаю, что они тоже могли известить своих друзей…
- А те, в свою очередь, своих друзей, - не выдержала Амалия, - И теперь о предстоящей помолвке прин… Императора знает весь высший свет. Впрочем, полагаю, что слуги тоже осведомлены.
- Милая моя, в таком исключительном случае слухов не избежать! Конечно, всем интересно, почему такой ценитель красивых женщин, как наш Руди, решил женться на… вас, – графиня вновь оскалилась, полагая, что улыбается, - Поэтому нам необходимо устроить прием. Ничего пышного, разумеется, поскольку в империи траур. Так, легкие закуски, может быть, танцы для молодежи… вы же умеете танцевать?
- Как ни странно, да, - Амалии уже порядком надоел и этот снисходительный тон, и вечные попытки указать ей её место, намек же на то, что она не соответствует идеалам красоты показался ей чудовищным, - Но танцев завтра не будет, поэтому можете даже не пытаться пригласить оркестр.
- Но… восьмой уланский... – женщина растерянно захлопала глазами.
- Останется в казармах. Как и остальные полковые оркестры. Это касается и музыкантов из оперного театра! – в сопровождении графини, девушка вошла в свои покои. Фрейлины сидели за столом, они старательно переписывали текст с листка бумаги, лежащего перед ними, начиная новое письмо, она обязательно сверялись со списком, лежавшим перед каждой из них.
- Контесса, где вы пропадали!
- А мы решили сделать все без вас!
- Мы уже заканчиваем и скоро отошлем приглашения!
- Вам даже не надо ничего делать!
Их голоса слились воедино. Девушки, совсем юные, в основном ровесницы её сестры, смотрели на вошедшую контессу так невинно, что она почти усомнилась в том, что правильно услышала все утром.
- Девушки, танцев завтра не будет, - проинформировала их графиня.
- Какая жалость! – воскликнула одни из фрейлин, затем с едва заметной насмешкой взглянула на Амалию, - Впрочем, если хотите, мы покажем вам основные па…
Все-таки не показалось…
- Н хочу, - отрезала та. Она подошла к столу, взяла одно из писем, вчиталась:
«Его Императорское Величество приглашает графа Максимилиана цу Валленштейна с семьей на торжественное празднование своей помолвки с девицей Амалией…»
Она вздрогнула, представив, как бы её осудили, если бы эти приглашения были разосланы от её имени, не говоря уже о том, что девицы забыли упомянуть её титул. Пришлось взять себя в руки, прежде, чем смотреть на фрейлин, и все равно в ее взгляде была злость.
- Это что, неудачная шутка? - холодно спросила она, кидая листок вновь на стол. Девушки смущенно переглянулись. Одна из них опустила голову, явно пытаясь скрыть улыбку. Это было последней каплей.
Амалия строгим, не терпящим возражений тоном, попыталась отчитать шутниц, но тут же вмешалась графиня:
- Моя дорогая, не стоит так разговаривать с фрейлинами Императрицы! Вы ведь еще даже не невеста императора!
Контесса хотела сгоряча возразить, что она то точно станет невестой, а потом и женой Императора, а вот будущее девушек, стоящих перед ней весьма сомнительно, но заметила торжествующий огонек в глазах графини и сдержалась, поняв, что чуть не поддалась на провокацию.
- Возможно, мне и стоит подождать до завтра, но приглашения придется переписать! – предупредила она.
- Не думаю, что это возможно, девочки так старались и уже устали…
- Значит постараются еще раз, - отрезала Амалия, она села за стол, взяла лист бумаги и четким, почти мужским почерком написала текст.
- Вот, - она положила листок на стол, подхватила неудавшиеся приглашения, - Нужно написать именно это. Адресатов я впишу сама.
- Вы уверены? – встревожилась Ольшанска, - Все-таки вы не знакомы с нашими порядками и можете кого-нибудь обидеть…
- Я прекрасно знаю, кого следует пригласить, - отрезала Амалия, но графиня не собиралась сдаваться.
- Контесса, я понимаю, что, оказавшись без матери, вы чувствуете себя взрослой, но все-таки вы еще слишком юны, чтобы принимать такие решения одна.
Девушка вздохнула и посмотрела на статс-даму.
- Хорошо. Тогда сейчас вот с этим приглашением я отправлюсь к императору Рудольфу с тем, чтобы он, как лицо заинтересованное, помог мне советами…
- Моя дорогая, стоит ли беспокоить императора? – всполошилась графиня, в её глазах промелькнул испуг, -Это же – пустяк, с которым мы сможем разобраться и без его вмешательства! Разумеется, раз вы так хотите, мы перепишем эти приглашения, это входит в наши обязанности... Желаете ли вы, чтобы все было написано слово в слово, как в образце, который вы дали?
- Будьте так добры, - улыбнулась Амалия, статс-даме совсем не обязательно знать, что император сейчас не в состоянии не то что прочитать письмо, а найти в нем хоть одну знакомую букву, правда, он мог и протрезветь, если все-таки добрался до своих покоев, - И, во избежание дальнейших ошибок, я лично подпишу каждое.
- Как вам будет угодно, - по тому, как графиня ответила, Амалия поняла, что эту битву она выиграла, что, впрочем, не означало благоприятный исход всей войны.
- Благодарю, а сейчас, простите, мне необходимо переодеться.
Она прошла в будуар, с деланным спокойствием закрыла за собой дверь и лишь потом дала выход своему гневу, кружа по комнате, словно зверь в клетке. Насмешливый взгляд Рудольфа постоянно вставал перед глазами. Девушка уже не знала, что злит ее больше: то, что напился, что он пытался поцеловать ее или то, что сразу же пренебрег ей.
Амалия взглянула на себя в зеркало. да, она не могла похвастать исключительной красотой, но все говорили, что она была достаточно мила, хотя излишне худа, скулы были слишком резко очерчены, но большие серые глаза светились живостью, а еще у нее были пышные темные волосы, длинные ресницы и правильной формы нос… Она вдруг поняла, что рассматривает себя, словно желая понравиться императору. От этой мысли ее передернуло, и девушка поспешила обойти от зеркала.
Чуть позже, графиня лично занесла ей стопку приглашений. Уже абсолютно спокойная Амалия вежливо поблагодарила ее и, вооружившись альманахом, так любезно предоставленным баронессой Фриш, начала подписывать приглашения.
Она провела так несколько часов, затем, запечатав письма при помощи магической печати, отдала их неторопливо подошедшему лакею, наказав незамедлительно отправить адресатам.
После ухода лакея Амалия прошлась по комнате, опустилась в одно из кресел, стоявших у потухшего камина, и закрыла лицо руками. Она не плакала, лишь сидела молча, понимая, что полностью опустошена.
Понимая, что заблудилась, девушка неуверенно прошла дальше и попала в бальный зал. Его она узнала сразу по голубым стенам и лепнине под потолком – лебеди, держащие в клювах гирлянды из цветов. Белые стулья с изображением таких же лебедей на спинках были сейчас тоже зачехлены, а наборной паркет тускло блестел. Следующий зал был тронный. Это Амалия помнила очень хорошо.
Именно там представляли императрице дебютанток. Она помнила и то волнение, которое охватило ее, когда она впервые приблизилась к трону, стоявшему на ступенях, и как дрожали ее ноги, когда девушка делала церемониальный реверанс императорской чете. Тогда императрица беседовала с ней не более пяти минут. После чего необходимо было, не поворачиваясь спиной к царственным особам спуститься со ступенек. Иногда, Амалия слышала об этом, особо злобная соперница старалась подставить подножку. У нее обошлось, никого не интересовала одна из младших дочерей эрцгерцога ,к тому же не блиставшая особой красотой. Никого, кроме императора Франца.
На какой-то момент девушке захотелось развернуться и бежать прочь, но тогда она, возможно, попалась на глаза графине Ольшански, к тому же ей захотелось рассмотреть трон, пока там никого нет.
Слегка испуганная собственной дерзостью, Амалия вошла в зал и удивленно замерла. Трон был занят. Император Рудольф в белом мундире с золотыми эполетами и траурной повязкой на рукаве слишком небрежно развалился на кресле, обитом желто-черным бархатом.
В руке у правителя была открытая бутылка шампанского, к которой он прикладывался. В бирюзовых глазах плескались тоска и злость.
- Ваше Императорское Величество, - сердце тревожно забилось, понимая, что они одни в зале, Амалия склонилась в глубоком реверансе. Взгляд невольно упал на пустую коньячную бутылку, лежащую около ступеней. Девушка перевела недоуменный взгляд с нее, на мужчину, смотревшего на нее с какой-то мрачной решимостью.
Прода от 01.06.2018, 10:38
- Контесса встаньте! - Рудольф даже не попытался выпрямиться, лишь вновь поднес бутылку к губам, сделал несколько глотков, - Что вы здесь забыли?
- Я? – почему-то признаться, что заблудилась, было стыдно, - Я просто решила осмотреть парадные залы дворца, пока здесь никого нет…
- А здесь оказался я… Справляющий поминки…- снова несколько глотков, пустая бутылка покатилась по ступеням, император, тяжело поднялся, и протянул руку - Поднимайтесь, присаживайтесь!
- Спасибо. Возможно, в другой раз, - заученные фразы сами срывались с губ, - Амалия попятилась, но Рудольф был быстрее. Он вскочил, на удивление быстро сбежал со ступеней и подошел к девушке вплотную:
- Пытаетесь ускользнуть от меня?
Он слегка пошатывался, от него пахло алкоголем.
- Вы пьяны? – ахнула Амалия.
- Да, - он кивнул так, что светлые пряди упали ему на глаза, придав его лицу какое-то мальчишеское выражение - У Фриша был коньяк, он дал его мне, и я напился. Еще в карете.
- Зачем?
- Надо же было как-то… отпраздновать… - он зло усмехнулся, - Император умер, да здравствует Император… Это говорили в Парламенте… - он оглянулся, заметил пустую бутылку и скривился, - Почему они принесли мне только одну бутылку? Я же протрезвею, пока доберусь до своей спальни! Фриш!
- Ваше Величество, может быть, вам не стоит… - попыталась увещевать его девушка, но он отмахнулся:
- Ну хоть вы не указывайте, что мне делать!
- Как вам будет угодно, - она обронила это холодно и повернулась, намереваясь уйти, но император ухватил ее за руку:
- Постойте, я снова обидел вас, верно?
- Нет, что вы!
- Обидел… - пробормотал он, разговаривая, скорее с самим собой, - И что же теперь делать? Может быть…
Прежде, чем Амалия успела воспротивиться, Рудольф резко схватил ее за талию, привлекая к себе. одна рука скользнула по шее вверх, удерживая за затылок, девушка попыталась вырваться, но не смогла. Бирюзовые глаза приближались. Словно завороженная Амалия смотрела в них, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Она знала, что ей надо сопротивляться и закричать, но не могла издать ни звука.
Мягкие губы едва заметно коснулись ее губ, она успела уловить аромат спиртного, а затем вдруг тиски, сжимающие ее талию, разжались.
На дрожащих ногах девушка отпрянула с тревогой всматриваясь в лицо своего мучителя. На его губах была загадочная улыбка. Странно, но вместо чувства облегчения Амалия ощущала какое-то разочарование и досаду.
- Почему? – только и спросила она голос звучал очень тихо. Император засмеялся:
- Почему я собирался поцеловать вас? Или почему я этого не сделал?
- Вы пьяны! – упрямо повторила она, чувствуя себя совсем глупой. Хотелось расплакаться и лишь присутствие явно насмехающегося над ней мужчины заставляло сдерживаться.
- Верно, - кивнул он, - Наверное, поэтому.
- Ваше поведение недопустимо!
- Что именно для вас недопустимо, - он уверенно протянул руку и провел пальцами по ее щеке, - Оставить вас без поцелуя?
- Отпустите меня, - попросила Амалия и, опомнившись, сразу же строго, как того требовали правила приличия, добавила, - Уверяю вас, завтра вы наверняка будете сожалеть о своем поступке!
- Возможно, а может быть, протрезвев я буду им гордиться, - снова усмешка, - Смотря о каком поступке идет речь…
Слегка пошатываясь, Рудольф прошел к ступеням своего трона, очень медленно наклонился и подобрал пустую бутылку, задумчиво посмотрел и снова отшвырнул, раздался звон стекла. Девушка невольно вздрогнула.
- Вы не выносимы! – чувствуя себя на грани истерики, она топнула ногой. Она уже не знала, на что именно злится, на его нахальное поведение или же на его явное пренебрежение. Император обернулся. На этот раз его улыбка была почти веселой:
- Вы так соблазнительны сейчас в гневе, что я уже начинаю жалеть о своем решении. Продолжайте в том же духе, и я точно вас поцелую!
- Вы смеетесь надо мной? – она задохнулась от всхлипов, так и рвавшихся из груди, - Что же вы за человек? Вы все время смеетесь, даже эта свадьба для вас – всего лишь забава, и вам нет никакого дела до моих чувств!
- Почему же, - он снова шагнул в ее сторону, - Меня всегда интересовали чувства женщин. Хотите, я вам докажу это?
Амалия вздрогнула. Охваченная желанием убежать, она впервые не задумывалась об этикете. Подхватив пышные юбки, она резко повернулась и кинулась к дверям.
- Амалия! – негромкий голос остановил ее, девушка обернулась. Рудольф так и стоял у ступеней трона, весело смотря на нее, - Прошу вас, никому не рассказывайте о том, что происходило сейчас здесь, иначе вас вынудят выйти за меня замуж!
Он вновь улыбнулся, заметив ее возмущенный взгляд.
- Вы невыносимы! – выпалила девушка. Император нарочито медленно сделал шагнул в ее сторону, и она позорно сбежала. В спину ей донесся издевательский хохот.
Прода от 02.06.2018, 14:26
Девушка остановилась лишь когда добралась до знакомой портретной галереи. Там она прислонилась к стене, стараясь просто вздохнуть. Сердце то неслось бешенной скачкой, то, казалось, замирало.
Казалось, что ее талию все еще сжимают сильные руки. А на губах ощущался вкус несостоявшегося поцелуя. Она не могла понять. Что заставило императора остановиться, когда победа над ней была так близка. Это не могло быть сострадание или уважение, нет, мужчина, только что сжимавший её в своих объятиях, не знает жалости, это она уже поняла, тогда что…
- А, вот вы где! – показалось, что графиня Ольшанка возникла внезапно, прямо посередине комнаты. Впрочем, Амалия сейчас ни в чем не могла быть уверенной, - Наконец-то я вас нашла! Как можно быть такой легкомысленной, чтобы заставить меня бегать за вами?
- Что вы хотите? – девушка обреченно взглянула на статс-даму, понимая, что просто так от нее не избавится.
- Как? Его Императорское В… Величество, - она слегка скривилась, мысль о новом императоре явно вызывала у нее оскомину, - Сказал мне в приватной беседе, что завтра состоится оглашение вашей с ним помолвки.
- И вы рассказали об этом всему городу? – будь Амалия спокойнее, она бы даже восхитилась, как ловко и быстро Рудольф известил всех, даже не печатая объявление в газетах. Сейчас она чувствовала лишь раздражение. На самом деле, она очень устала, голова просто раскалывалась, предвещая очередную смену погоды, а мысли все еще блуждали в тронном зале. Интересно, на что бы был похож этот поцелуй. Задумавшись, девушка провела пальцами по губам, затем испугано посмотрела на свою собеседницу, но та, увлеченная собственным голосом просто не заметила.
- …Лишь паре-тройке самых верных моих друзей! – вещала между тем графиня, - Конечно, я допускаю, что они тоже могли известить своих друзей…
- А те, в свою очередь, своих друзей, - не выдержала Амалия, - И теперь о предстоящей помолвке прин… Императора знает весь высший свет. Впрочем, полагаю, что слуги тоже осведомлены.
- Милая моя, в таком исключительном случае слухов не избежать! Конечно, всем интересно, почему такой ценитель красивых женщин, как наш Руди, решил женться на… вас, – графиня вновь оскалилась, полагая, что улыбается, - Поэтому нам необходимо устроить прием. Ничего пышного, разумеется, поскольку в империи траур. Так, легкие закуски, может быть, танцы для молодежи… вы же умеете танцевать?
- Как ни странно, да, - Амалии уже порядком надоел и этот снисходительный тон, и вечные попытки указать ей её место, намек же на то, что она не соответствует идеалам красоты показался ей чудовищным, - Но танцев завтра не будет, поэтому можете даже не пытаться пригласить оркестр.
- Но… восьмой уланский... – женщина растерянно захлопала глазами.
- Останется в казармах. Как и остальные полковые оркестры. Это касается и музыкантов из оперного театра! – в сопровождении графини, девушка вошла в свои покои. Фрейлины сидели за столом, они старательно переписывали текст с листка бумаги, лежащего перед ними, начиная новое письмо, она обязательно сверялись со списком, лежавшим перед каждой из них.
- Контесса, где вы пропадали!
- А мы решили сделать все без вас!
- Мы уже заканчиваем и скоро отошлем приглашения!
- Вам даже не надо ничего делать!
Прода от 04.06.2018, 11:42
Их голоса слились воедино. Девушки, совсем юные, в основном ровесницы её сестры, смотрели на вошедшую контессу так невинно, что она почти усомнилась в том, что правильно услышала все утром.
- Девушки, танцев завтра не будет, - проинформировала их графиня.
- Какая жалость! – воскликнула одни из фрейлин, затем с едва заметной насмешкой взглянула на Амалию, - Впрочем, если хотите, мы покажем вам основные па…
Все-таки не показалось…
- Н хочу, - отрезала та. Она подошла к столу, взяла одно из писем, вчиталась:
«Его Императорское Величество приглашает графа Максимилиана цу Валленштейна с семьей на торжественное празднование своей помолвки с девицей Амалией…»
Она вздрогнула, представив, как бы её осудили, если бы эти приглашения были разосланы от её имени, не говоря уже о том, что девицы забыли упомянуть её титул. Пришлось взять себя в руки, прежде, чем смотреть на фрейлин, и все равно в ее взгляде была злость.
- Это что, неудачная шутка? - холодно спросила она, кидая листок вновь на стол. Девушки смущенно переглянулись. Одна из них опустила голову, явно пытаясь скрыть улыбку. Это было последней каплей.
Амалия строгим, не терпящим возражений тоном, попыталась отчитать шутниц, но тут же вмешалась графиня:
- Моя дорогая, не стоит так разговаривать с фрейлинами Императрицы! Вы ведь еще даже не невеста императора!
Контесса хотела сгоряча возразить, что она то точно станет невестой, а потом и женой Императора, а вот будущее девушек, стоящих перед ней весьма сомнительно, но заметила торжествующий огонек в глазах графини и сдержалась, поняв, что чуть не поддалась на провокацию.
- Возможно, мне и стоит подождать до завтра, но приглашения придется переписать! – предупредила она.
- Не думаю, что это возможно, девочки так старались и уже устали…
- Значит постараются еще раз, - отрезала Амалия, она села за стол, взяла лист бумаги и четким, почти мужским почерком написала текст.
- Вот, - она положила листок на стол, подхватила неудавшиеся приглашения, - Нужно написать именно это. Адресатов я впишу сама.
- Вы уверены? – встревожилась Ольшанска, - Все-таки вы не знакомы с нашими порядками и можете кого-нибудь обидеть…
- Я прекрасно знаю, кого следует пригласить, - отрезала Амалия, но графиня не собиралась сдаваться.
- Контесса, я понимаю, что, оказавшись без матери, вы чувствуете себя взрослой, но все-таки вы еще слишком юны, чтобы принимать такие решения одна.
Девушка вздохнула и посмотрела на статс-даму.
- Хорошо. Тогда сейчас вот с этим приглашением я отправлюсь к императору Рудольфу с тем, чтобы он, как лицо заинтересованное, помог мне советами…
- Моя дорогая, стоит ли беспокоить императора? – всполошилась графиня, в её глазах промелькнул испуг, -Это же – пустяк, с которым мы сможем разобраться и без его вмешательства! Разумеется, раз вы так хотите, мы перепишем эти приглашения, это входит в наши обязанности... Желаете ли вы, чтобы все было написано слово в слово, как в образце, который вы дали?
- Будьте так добры, - улыбнулась Амалия, статс-даме совсем не обязательно знать, что император сейчас не в состоянии не то что прочитать письмо, а найти в нем хоть одну знакомую букву, правда, он мог и протрезветь, если все-таки добрался до своих покоев, - И, во избежание дальнейших ошибок, я лично подпишу каждое.
- Как вам будет угодно, - по тому, как графиня ответила, Амалия поняла, что эту битву она выиграла, что, впрочем, не означало благоприятный исход всей войны.
- Благодарю, а сейчас, простите, мне необходимо переодеться.
Прода от 05.06.2018, 13:38
Она прошла в будуар, с деланным спокойствием закрыла за собой дверь и лишь потом дала выход своему гневу, кружа по комнате, словно зверь в клетке. Насмешливый взгляд Рудольфа постоянно вставал перед глазами. Девушка уже не знала, что злит ее больше: то, что напился, что он пытался поцеловать ее или то, что сразу же пренебрег ей.
Амалия взглянула на себя в зеркало. да, она не могла похвастать исключительной красотой, но все говорили, что она была достаточно мила, хотя излишне худа, скулы были слишком резко очерчены, но большие серые глаза светились живостью, а еще у нее были пышные темные волосы, длинные ресницы и правильной формы нос… Она вдруг поняла, что рассматривает себя, словно желая понравиться императору. От этой мысли ее передернуло, и девушка поспешила обойти от зеркала.
Чуть позже, графиня лично занесла ей стопку приглашений. Уже абсолютно спокойная Амалия вежливо поблагодарила ее и, вооружившись альманахом, так любезно предоставленным баронессой Фриш, начала подписывать приглашения.
Она провела так несколько часов, затем, запечатав письма при помощи магической печати, отдала их неторопливо подошедшему лакею, наказав незамедлительно отправить адресатам.
После ухода лакея Амалия прошлась по комнате, опустилась в одно из кресел, стоявших у потухшего камина, и закрыла лицо руками. Она не плакала, лишь сидела молча, понимая, что полностью опустошена.
