Амалия молчала, но во всяком случае теперь она слушала очень внимательно, и графиня, окрыленная успехом, продолжила:
- Поэтому очень важно, чтобы вы соответствовали всем ожиданиям…
- Боюсь, я не выдержу такой чести, - оборвала её девушка, - Быть предметом для слежки не слишком почетно…
- Что поделаешь, моя дорогая, о, вы же позволите называть вас так по старой дружбе? – графиня слащаво улыбнулась, - Я понимаю, что свалившаяся на вас ответственность огромна, поэтому я и пришла. Я ведь всегда смогу подсказать вам!
- Правильно ли я понимаю, что вы желаете получить место статс-дамы?
Графиня рассмеялась:
- О, милая, я и так была первой статс-дамой и наперсницей Её Величества, - она картинно промокнула глаза кружевным платком, - И в память о своей дражайшей подруге, я готова помочь и ее несостоявшейся невестке!
Амалия скрипнула зубами. Меньше всего на свете ей хотелось видеть около себя эту напыщенную лицемерку. Но с другой стороны, ей нужна была компаньонка, но где её искать, девушка просто не представляла – как правило, дома дочерей эрцгерцога сопровождала мать или многочисленные тетушки, зачастую такие же напыщенные и глупые, как и женщина, сидящая сейчас напротив Амалии в гостиной.
- Мне лишь интересно, как к этому отнесется принц Рудольф, - осторожно заметила девушка, используя последний повод для отказа. Графиня слегка оживилась, её глаза лукаво блеснули:
– О, не переживайте, Руди, мы называем его Руди, будет лишь благодарен. На бедняжку и так много навалилось! Признаться, я удивлена тем, что он до сих пор пытается во всем разобраться сам. Мне казалось, что он не интересуется ничем, кроме армии и бесконечных… гм… приключений.
Последнее слово было сказано с томным придыханием, Амалия слегка усмехнулась, но тат же вновь стала серьёзной.
- В таком случае, если он не возражает, полагаю, вы можете занимать свою должность до момента свадьбы императора, - девушка специально не сказала «моей свадьбы», все еще надеясь на то, что случится чудо.
- Благодарю, - графиня встала и величественно направилась к дверям, уже приоткрыв дверь, обернулась, - Как я понимаю, это так же касается и фрейлин?
- Если принц Рудольф не будет возражать… - Амалия пожала плечами.
- Он не будет, - графиня Ольшанка улыбнулась, - Хотя вам, моя дорогая, не мешает научиться принимать решения самостоятельно. Негоже отвлекать императора, даже если это наш любезный Руди, по пустякам.
Амалии подумалось, что первым её самостоятельным решением будет казнить эту глупую гусыню. Девушка еще долго бы представляла себе эту кровожадную картину, как Ольшанска поднимается на эшафот, но в комнату впорхнул белый голубь и упал на стол, превратившись в письмо с печатью самого эрцгерцога.
Понимая, что поступает невежливо, девушка извинилась перед своей незваной гостьей, взяла письмо и прошла в соседнюю комнату, сняла магическую печать. Отец скупо поздравлял дочь с удачно разрешившейся ситуацией, мать – выражала восторг и беспокойство, что она осталась одна и наказывала вести себя, как и подобает наследнице старинного рода.
Ощущая лишь холодную ярость от того, как быстро её продали вновь, Амалия тщательно сложила письмо несколько раз, старательно заглаживая сгибы, а потом порвала на мелкие клочки. Все слова родителей казались насквозь фальшивыми. Она задумчиво пощелкала пальцами, пытаясь поджечь обрывки магическим огнем, как это обыкновенно делал брат, но безрезультатно: следуя традиции, девочек всегда учили лишь магии исцеления, считая, что остальные магические знания могут быть опасны и повредить женский рассудок.
Девушка с досадой смахнула клочки на пол, задумчиво посмотрела на них, после чего встала и вышла.
Найти проводника оказалось нелегкой задачей – слуги, почувствовав слабину, казалось, позабыли о своих обязанностях. В конце концов, девушке попался на глаза лакей, у которого она, устав от поисков, просто потребовала проводить её в библиотеку.
Огромное помещение белого цвета, по стенам которого стояли книжные шкафы, их резные вычурные дверцы были выкрашены небесно-голубой краской. Колоны из розового мрамора поддерживали белоснежные полукруглые своды, их постаменты и капители были украшены позолотой, яркие фрески на потолке повествовали о жизни почитаемых святых.
Амалия неуверенно прошлась вдоль стен, недоверчиво разглядывая фолианты и пытаясь сообразить, по какому порядку они расставлены. Наконец, она нашла нужный ей раздел. Задумалась, затем взяла одну из книг и направилась к окну, присела на подоконник и погрузилась в чтение.
Текст оказался очень тяжелым, сами предложения – громоздкими и зачастую противоречащими друг другу, и Амалия вскоре закрыла книгу, чувствуя себя полной дурой.
В этот момент она готова была согласится, что женщины слишком глупы для серьезной учебы. Обескураженная, она вернулась в свои комнаты.
Там, на серебряном подносе на каминной полке уже лежала стопка визитных карточек. Лакей как раз заносил второй такой же, наполненный визитными карточками так, что они просто падали на пол.
- Похоже, весь Аустерхольц занят лишь тем, чтобы бросить мне карту, - пробормотала Амалия, беря в руки надушенный кусочек картона, - Баронесса цу Зельгер… Хотела бы я знать, кто это такая…
Она начала перебирать белоснежные карточки. Графини, баронессы и просто аристократки – все спешили донести до Амалии, что будут рады видеть ее у себя с визитом. Оставалось только понять, кого действительно стоит посетить, и возможно ли это вообще, в связи с трауром.
Разумеется, можно было спросить совет у графини Ольшанской, Амалия не сомневалась, что та никогда не упустит такую возможность, но она интуитивно опасалась статс-даму, слишком уж та была любезна.
Так и не придумав ничего лучше, Амалия решила попросить помощи у единственного человека, кто действительно был с ней приветлив.
Она подошла к небольшому бюро, обмакнула перо в чернильницу и написала несколько строк, присыпала письмо песком, затем сложила, написала имя адресата и припросила Герду отнести послание.
Барон Фриш почти не заставил себя ждать. он вошел следом за лакеем, даже не дожидаясь, пока тот доложит.
- Контесса, добрый вечер, простите за столь долгое ожидание, - он почтительно склонился над протянутой рукой, поцеловал кончики пальцев, - Вы написали, что вам нужна помощь…
- Присаживайтесь, - она указала рукой на одно из кресел. Барон подождал, пока сама хозяйка покоев займет второе, и лишь тогда сел, - Хотите чаю?
- Не откажусь, - улыбнулся мужчина.
- Герда, распорядись пожалуйста, - служанка, которая скромно сидела в уголке, встала и вышла, но тут же вернулась, известив, что чай обещали подать сию секунду.
- Что означает четверть часа, не меньше, и подадут его холодным! – возвестил барон, подкручивая свои усы, - За эти дни слуги очень распустились. раньше ими занималась императрица, теперь же Рудольфу, вернее Его Императорскому Высочеству, просто некогда.
- Вы давно знаете принца Рудольфа? – вопрос вырвался сам собой, Амалия сразу же прикусила язык, но барон и не заметил.
- Да, уже больше десяти лет. Мывместе начинали служить. Вы хотите меня спросить о нем? – он выжидающе замолчал. Амалия покачала головой и вздохнула:
- Нет. Я хотела попросить у вас совета… Признаться, барон, я попала в некоторое затруднение, - она сделала знак Герде принести с каминной полки поднос, - Я не ожидала, что слухи о решении принца распространятся так быстро…
- Полагаю, все были готовы к такому развитию событий… - слегка смутился адъютант. От этого признания у Амалии перехватило дыхание. Она прикрыла глаза, пытаясь не выдать свой гнев.
- Вот как? – произнесла она, как можно более безразличным тоном.
- Да, принц не делал из этого тайны.
- Тогда это многое объясняет… - она вновь осеклась, с тоской представляя свой брак: череду унылых дней, когда все решения мужа она будет узнавать от его секретаря.
- Вы хотели попросить моего совета, - напомнил ей барон, тактично прерывая затянувшееся молчание. Девушка кивнула, понимая, что пути назад у нее просто нет:
- Да… дело в том, что я не знаю ни одного имени из тех, кто сегодня оставил мне свои визитные карточки.
- Почему бы вам не спросить графиню Ольшанску? –барон настороженно покосился на стопку картонных прямоугольников, точно от нее веяло угрозой. Амалия внимательно посмотрела на него:
- Я могу говорить прямо?
- Разумеется.
- Я опасаюсь, что графиня будет несколько предвзята, а мне бы хотелось составить свое собственное мнение о тех людях, которые будут меня окружать. Я бы была вам очень признательна, если бы вы помогли мне, порекомендовав какую-нибудь особу, которая знает общество и в то же время не имеет столь явных своих интересов.
Она смущенно замолчала, взяла с подноса одну из визиток и задумчиво покрутила её в руках. Барон постучал пальцами по столешнице:
- Я знаю не так много женщин, которые могли бы помочь вам, контесса. И потом… - он осекся, навреняка вспомнив о своих любовных приключениях.
- Я понимаю, что ваши познания лежат совсем в другой области, - Амалия лукаво посмотрела на него из-под длинных ресниц, - Но все-таки, может быть вы вспомните какую-нибудь респектабельную особу, например, кузину?
- Нет… разве что, - он задумчиво пожевал усы, - Знаете, моя матушка! Вполне вероятно она сможет вам помочь.
- Замечательно! – девушка слегка воспрянула духом, уверенная, что устоль хорошо воспитанного и приятного человека, как барон Фриш не может быть плохой матери.
- Только она почти никуда не выезжает, - предупредил её адъютант Его Императорского Величества, быдло заметно, что он слегка напряжен.
- Я смогу сама навестить её, если она не будет возражать.
- Не думаю, что кто-то осмелится возражать невесте императора, барон с тоской посмотрел на дверь, - Решено, я извещу её и напишу вам, когда можно будет увидится с ней.
- Я буду вам очень благодарна, - понимая, что её гость торопится, Амалия встала и протянула руку. Поцеловав её, Фриш откланялся, уже на пороге столкнувшись с лакеем, который нес поднос с остывшим чаем.
Уже на следующий день девушка получила письмо от барона, где он сообщал, что его мать будет рада видеть высокую гостью у себя дома и адрес.
Прочитав письмо, Амалия улыбнулась.
- Моя дорогая, я вижу, вы получили приятное известие! – насторожилась графиня Ольшанска, на правах статс-дамы сидевшая в гостиной в окружении трех хихикающих девиц, которых она представила, как фрейлин императрицы. Все они, в отличие от Амалии были красавицами: невысокие, с темными волосами и молочно-белой кожей. Все три были одеты в положенные фрейлинам платья: бледно-голубые, отороченные золотым шнуром. На ленте, сейчас в знак траура черной, – знак отличия, вензель из бриллиантов с инициалами покойной императрицы.
Ведомые графиней, они появились рано утром, чтобы «составить компанию бедняжке контессе», и к обеду у Амалии от их бессмысленных разговоров уже болела голова. Она и раньше не жаловала сплетни, предпочитая им разговоры о книгах или же лошадях, но теперь, с учетом того, что девушка вообще не имела представления о ком идет речь, все разговоры казались чудовищными. Попытки отослать свиту императрицы окончились провалом, графиня была непреклонна в том, что юной девушке негоже оставаться одной.
Полученная от лакея записка заставила статс-даму оживится. Она вся вытянулась в ожидании того, что послание будет зачитано, но Амалия покачала головой и, сложив лист бумаги, спрятала его в манжет платья.
- Это записка от моей давней подруги, - пояснила она.
- Дорогая, у вас есть здесь подруги? – изумилась графиня. Девушка смерила её холодным взглядом:
- Полагаете, их у меня нет?
- Просто удивительно, поскольку вы почти не бывали в Империи, проводя все время в небольшом герцогстве… - снова фальшивая улыбка, одна из девиц хихикнула.
- В моем герцогстве, - подчеркнула Амалия, кидая на развеселившуюся фрейлину строгий взгляд, та смутилась и опустила голову, - Тем не менее, графиня, я бывала и при имперском дворе и вполне могла обзавестись подругами.
- Почему же вы не предложили им присоединится к нам? – слишком невинно и потому наиграно спросила одна из девушек, - Они что, дурны собой или же просто не принадлежат нашему кругу?
- Они замужем, обе получили предложения в первый же свой сезон, - Амалия с наслаждением смотрела, как вытягиваются лица присутствующих.
- Как благородно, радоваться за подруг, вышедших замуж в первый же сезон! – графиня явно намекала, что к самой девушке судьба не была так благосклонна, та лишь слегка пожала плечами:
- Отчего мне печалится? Согласитесь, что приз за ожидание иногда стоит того, чтобы подождать…
Намек на предложение императора заставил девиц замолчать. Амалия решительно поднялась и отложила пяльцы, на которых за все утро не сделала и стежка:
- Прошу прошения, я устала. Благодарю за приятную компанию.
С недовольными лицами, фрейлины тоже встали и вышли с соседнюю комнату, куда графиня незамедлительно, будто была у себя дома, распорядилась подать чай с печением.
Амалия же прошла в гардеробную, где при помощи Герды переоделась в другое платье, накинула плащ и вновь вышла в гостиную. Дверь в комнату, где сидели фрейлины была приоткрыта, оттуда доносились оживленные голоса, явно обсуждавшие новую хозяйку.
- Это просто неприлично – такой загорелый оттенок кожи…
- А руки? Вы видели ее кисти? Пальцы такие длинные, как у крестьянки!
- Тише, девушки, - урезонила их графиня, - Хотя, конечно, император мог выбрать невесту и получше…
- Да она просто уродина! – воскликнула одна их девушек. На нее тут же шикнули.
- Пойдемте, госпожа, что взять от пустоголовых завистниц, - Герда с сочувствием смотрела на побелевшую от гнева хозяйку, та кивнула:
- Да, ты права, пойдем.
Они торопливо вышли из жилой части дворца, прошли через галерею и выскользнули через один из боковых входов во дворец, затем прошли вдоль ограды и вышли на улицу.
Оказавшись за чугунными воротами, надежно закрывавшими вход во дворец, Амалия подставила лицо солнцу и впервые за все эти дни свободно вздохнула. Герда с укором посмотрела на госпожу, но ничего не сказала. Как бы она не ворчала по поводу загара своей госпожи, та была непреклонна.
Вот и сейчас, почувствовав свободу, девушка радостно устремилась вперед, её не беспокоила ни удушливая жара, воцарившаяся вслед за дождями, ни пыль, поднимаемая колесами проезжавших мимо экипажей. Она с наслаждением шла по брусчатке, каблуки ботинок отстукивали веселый мотив. Служанка едва успевала за ней следом.
Барон тщательно описал путь, поэтому Амалия почти не блуждала по незнакомым улицам, показавшимся ей достаточно уютными, хотя слегка вычурные дома стояли слишком близко друг к другу, зачастую почти соприкасаясь стенами. Удивительно, но почти везде висели начищенные до блеска дверные молотки, извещавшие, что хозяева предпочли остаться в столице, несмотря на жару.
Фамильный особняк Фришей находился совсем недалеко от императорского дворца. Небольшое двухэтажное здание голубого цвета с белыми колоннами, оно было окружено невысокой оградой, за которой были разбиты цветники.
Слегка поколебавшись, Амалия поднялась на крыльцо, построенное в виде портика и постучала.
- Поэтому очень важно, чтобы вы соответствовали всем ожиданиям…
- Боюсь, я не выдержу такой чести, - оборвала её девушка, - Быть предметом для слежки не слишком почетно…
- Что поделаешь, моя дорогая, о, вы же позволите называть вас так по старой дружбе? – графиня слащаво улыбнулась, - Я понимаю, что свалившаяся на вас ответственность огромна, поэтому я и пришла. Я ведь всегда смогу подсказать вам!
- Правильно ли я понимаю, что вы желаете получить место статс-дамы?
Графиня рассмеялась:
- О, милая, я и так была первой статс-дамой и наперсницей Её Величества, - она картинно промокнула глаза кружевным платком, - И в память о своей дражайшей подруге, я готова помочь и ее несостоявшейся невестке!
Амалия скрипнула зубами. Меньше всего на свете ей хотелось видеть около себя эту напыщенную лицемерку. Но с другой стороны, ей нужна была компаньонка, но где её искать, девушка просто не представляла – как правило, дома дочерей эрцгерцога сопровождала мать или многочисленные тетушки, зачастую такие же напыщенные и глупые, как и женщина, сидящая сейчас напротив Амалии в гостиной.
- Мне лишь интересно, как к этому отнесется принц Рудольф, - осторожно заметила девушка, используя последний повод для отказа. Графиня слегка оживилась, её глаза лукаво блеснули:
– О, не переживайте, Руди, мы называем его Руди, будет лишь благодарен. На бедняжку и так много навалилось! Признаться, я удивлена тем, что он до сих пор пытается во всем разобраться сам. Мне казалось, что он не интересуется ничем, кроме армии и бесконечных… гм… приключений.
Последнее слово было сказано с томным придыханием, Амалия слегка усмехнулась, но тат же вновь стала серьёзной.
- В таком случае, если он не возражает, полагаю, вы можете занимать свою должность до момента свадьбы императора, - девушка специально не сказала «моей свадьбы», все еще надеясь на то, что случится чудо.
- Благодарю, - графиня встала и величественно направилась к дверям, уже приоткрыв дверь, обернулась, - Как я понимаю, это так же касается и фрейлин?
- Если принц Рудольф не будет возражать… - Амалия пожала плечами.
- Он не будет, - графиня Ольшанка улыбнулась, - Хотя вам, моя дорогая, не мешает научиться принимать решения самостоятельно. Негоже отвлекать императора, даже если это наш любезный Руди, по пустякам.
Амалии подумалось, что первым её самостоятельным решением будет казнить эту глупую гусыню. Девушка еще долго бы представляла себе эту кровожадную картину, как Ольшанска поднимается на эшафот, но в комнату впорхнул белый голубь и упал на стол, превратившись в письмо с печатью самого эрцгерцога.
Понимая, что поступает невежливо, девушка извинилась перед своей незваной гостьей, взяла письмо и прошла в соседнюю комнату, сняла магическую печать. Отец скупо поздравлял дочь с удачно разрешившейся ситуацией, мать – выражала восторг и беспокойство, что она осталась одна и наказывала вести себя, как и подобает наследнице старинного рода.
Ощущая лишь холодную ярость от того, как быстро её продали вновь, Амалия тщательно сложила письмо несколько раз, старательно заглаживая сгибы, а потом порвала на мелкие клочки. Все слова родителей казались насквозь фальшивыми. Она задумчиво пощелкала пальцами, пытаясь поджечь обрывки магическим огнем, как это обыкновенно делал брат, но безрезультатно: следуя традиции, девочек всегда учили лишь магии исцеления, считая, что остальные магические знания могут быть опасны и повредить женский рассудок.
Девушка с досадой смахнула клочки на пол, задумчиво посмотрела на них, после чего встала и вышла.
Найти проводника оказалось нелегкой задачей – слуги, почувствовав слабину, казалось, позабыли о своих обязанностях. В конце концов, девушке попался на глаза лакей, у которого она, устав от поисков, просто потребовала проводить её в библиотеку.
Огромное помещение белого цвета, по стенам которого стояли книжные шкафы, их резные вычурные дверцы были выкрашены небесно-голубой краской. Колоны из розового мрамора поддерживали белоснежные полукруглые своды, их постаменты и капители были украшены позолотой, яркие фрески на потолке повествовали о жизни почитаемых святых.
Амалия неуверенно прошлась вдоль стен, недоверчиво разглядывая фолианты и пытаясь сообразить, по какому порядку они расставлены. Наконец, она нашла нужный ей раздел. Задумалась, затем взяла одну из книг и направилась к окну, присела на подоконник и погрузилась в чтение.
Текст оказался очень тяжелым, сами предложения – громоздкими и зачастую противоречащими друг другу, и Амалия вскоре закрыла книгу, чувствуя себя полной дурой.
В этот момент она готова была согласится, что женщины слишком глупы для серьезной учебы. Обескураженная, она вернулась в свои комнаты.
Там, на серебряном подносе на каминной полке уже лежала стопка визитных карточек. Лакей как раз заносил второй такой же, наполненный визитными карточками так, что они просто падали на пол.
- Похоже, весь Аустерхольц занят лишь тем, чтобы бросить мне карту, - пробормотала Амалия, беря в руки надушенный кусочек картона, - Баронесса цу Зельгер… Хотела бы я знать, кто это такая…
Она начала перебирать белоснежные карточки. Графини, баронессы и просто аристократки – все спешили донести до Амалии, что будут рады видеть ее у себя с визитом. Оставалось только понять, кого действительно стоит посетить, и возможно ли это вообще, в связи с трауром.
Разумеется, можно было спросить совет у графини Ольшанской, Амалия не сомневалась, что та никогда не упустит такую возможность, но она интуитивно опасалась статс-даму, слишком уж та была любезна.
Так и не придумав ничего лучше, Амалия решила попросить помощи у единственного человека, кто действительно был с ней приветлив.
Она подошла к небольшому бюро, обмакнула перо в чернильницу и написала несколько строк, присыпала письмо песком, затем сложила, написала имя адресата и припросила Герду отнести послание.
Барон Фриш почти не заставил себя ждать. он вошел следом за лакеем, даже не дожидаясь, пока тот доложит.
- Контесса, добрый вечер, простите за столь долгое ожидание, - он почтительно склонился над протянутой рукой, поцеловал кончики пальцев, - Вы написали, что вам нужна помощь…
- Присаживайтесь, - она указала рукой на одно из кресел. Барон подождал, пока сама хозяйка покоев займет второе, и лишь тогда сел, - Хотите чаю?
- Не откажусь, - улыбнулся мужчина.
- Герда, распорядись пожалуйста, - служанка, которая скромно сидела в уголке, встала и вышла, но тут же вернулась, известив, что чай обещали подать сию секунду.
- Что означает четверть часа, не меньше, и подадут его холодным! – возвестил барон, подкручивая свои усы, - За эти дни слуги очень распустились. раньше ими занималась императрица, теперь же Рудольфу, вернее Его Императорскому Высочеству, просто некогда.
- Вы давно знаете принца Рудольфа? – вопрос вырвался сам собой, Амалия сразу же прикусила язык, но барон и не заметил.
- Да, уже больше десяти лет. Мывместе начинали служить. Вы хотите меня спросить о нем? – он выжидающе замолчал. Амалия покачала головой и вздохнула:
- Нет. Я хотела попросить у вас совета… Признаться, барон, я попала в некоторое затруднение, - она сделала знак Герде принести с каминной полки поднос, - Я не ожидала, что слухи о решении принца распространятся так быстро…
- Полагаю, все были готовы к такому развитию событий… - слегка смутился адъютант. От этого признания у Амалии перехватило дыхание. Она прикрыла глаза, пытаясь не выдать свой гнев.
- Вот как? – произнесла она, как можно более безразличным тоном.
- Да, принц не делал из этого тайны.
- Тогда это многое объясняет… - она вновь осеклась, с тоской представляя свой брак: череду унылых дней, когда все решения мужа она будет узнавать от его секретаря.
Прода от 23.05.2018, 19:32
- Вы хотели попросить моего совета, - напомнил ей барон, тактично прерывая затянувшееся молчание. Девушка кивнула, понимая, что пути назад у нее просто нет:
- Да… дело в том, что я не знаю ни одного имени из тех, кто сегодня оставил мне свои визитные карточки.
- Почему бы вам не спросить графиню Ольшанску? –барон настороженно покосился на стопку картонных прямоугольников, точно от нее веяло угрозой. Амалия внимательно посмотрела на него:
- Я могу говорить прямо?
- Разумеется.
- Я опасаюсь, что графиня будет несколько предвзята, а мне бы хотелось составить свое собственное мнение о тех людях, которые будут меня окружать. Я бы была вам очень признательна, если бы вы помогли мне, порекомендовав какую-нибудь особу, которая знает общество и в то же время не имеет столь явных своих интересов.
Она смущенно замолчала, взяла с подноса одну из визиток и задумчиво покрутила её в руках. Барон постучал пальцами по столешнице:
- Я знаю не так много женщин, которые могли бы помочь вам, контесса. И потом… - он осекся, навреняка вспомнив о своих любовных приключениях.
- Я понимаю, что ваши познания лежат совсем в другой области, - Амалия лукаво посмотрела на него из-под длинных ресниц, - Но все-таки, может быть вы вспомните какую-нибудь респектабельную особу, например, кузину?
- Нет… разве что, - он задумчиво пожевал усы, - Знаете, моя матушка! Вполне вероятно она сможет вам помочь.
- Замечательно! – девушка слегка воспрянула духом, уверенная, что устоль хорошо воспитанного и приятного человека, как барон Фриш не может быть плохой матери.
- Только она почти никуда не выезжает, - предупредил её адъютант Его Императорского Величества, быдло заметно, что он слегка напряжен.
- Я смогу сама навестить её, если она не будет возражать.
- Не думаю, что кто-то осмелится возражать невесте императора, барон с тоской посмотрел на дверь, - Решено, я извещу её и напишу вам, когда можно будет увидится с ней.
- Я буду вам очень благодарна, - понимая, что её гость торопится, Амалия встала и протянула руку. Поцеловав её, Фриш откланялся, уже на пороге столкнувшись с лакеем, который нес поднос с остывшим чаем.
Уже на следующий день девушка получила письмо от барона, где он сообщал, что его мать будет рада видеть высокую гостью у себя дома и адрес.
Прочитав письмо, Амалия улыбнулась.
- Моя дорогая, я вижу, вы получили приятное известие! – насторожилась графиня Ольшанска, на правах статс-дамы сидевшая в гостиной в окружении трех хихикающих девиц, которых она представила, как фрейлин императрицы. Все они, в отличие от Амалии были красавицами: невысокие, с темными волосами и молочно-белой кожей. Все три были одеты в положенные фрейлинам платья: бледно-голубые, отороченные золотым шнуром. На ленте, сейчас в знак траура черной, – знак отличия, вензель из бриллиантов с инициалами покойной императрицы.
Ведомые графиней, они появились рано утром, чтобы «составить компанию бедняжке контессе», и к обеду у Амалии от их бессмысленных разговоров уже болела голова. Она и раньше не жаловала сплетни, предпочитая им разговоры о книгах или же лошадях, но теперь, с учетом того, что девушка вообще не имела представления о ком идет речь, все разговоры казались чудовищными. Попытки отослать свиту императрицы окончились провалом, графиня была непреклонна в том, что юной девушке негоже оставаться одной.
Полученная от лакея записка заставила статс-даму оживится. Она вся вытянулась в ожидании того, что послание будет зачитано, но Амалия покачала головой и, сложив лист бумаги, спрятала его в манжет платья.
- Это записка от моей давней подруги, - пояснила она.
- Дорогая, у вас есть здесь подруги? – изумилась графиня. Девушка смерила её холодным взглядом:
- Полагаете, их у меня нет?
- Просто удивительно, поскольку вы почти не бывали в Империи, проводя все время в небольшом герцогстве… - снова фальшивая улыбка, одна из девиц хихикнула.
- В моем герцогстве, - подчеркнула Амалия, кидая на развеселившуюся фрейлину строгий взгляд, та смутилась и опустила голову, - Тем не менее, графиня, я бывала и при имперском дворе и вполне могла обзавестись подругами.
- Почему же вы не предложили им присоединится к нам? – слишком невинно и потому наиграно спросила одна из девушек, - Они что, дурны собой или же просто не принадлежат нашему кругу?
- Они замужем, обе получили предложения в первый же свой сезон, - Амалия с наслаждением смотрела, как вытягиваются лица присутствующих.
- Как благородно, радоваться за подруг, вышедших замуж в первый же сезон! – графиня явно намекала, что к самой девушке судьба не была так благосклонна, та лишь слегка пожала плечами:
- Отчего мне печалится? Согласитесь, что приз за ожидание иногда стоит того, чтобы подождать…
Намек на предложение императора заставил девиц замолчать. Амалия решительно поднялась и отложила пяльцы, на которых за все утро не сделала и стежка:
- Прошу прошения, я устала. Благодарю за приятную компанию.
С недовольными лицами, фрейлины тоже встали и вышли с соседнюю комнату, куда графиня незамедлительно, будто была у себя дома, распорядилась подать чай с печением.
Амалия же прошла в гардеробную, где при помощи Герды переоделась в другое платье, накинула плащ и вновь вышла в гостиную. Дверь в комнату, где сидели фрейлины была приоткрыта, оттуда доносились оживленные голоса, явно обсуждавшие новую хозяйку.
- Это просто неприлично – такой загорелый оттенок кожи…
- А руки? Вы видели ее кисти? Пальцы такие длинные, как у крестьянки!
- Тише, девушки, - урезонила их графиня, - Хотя, конечно, император мог выбрать невесту и получше…
- Да она просто уродина! – воскликнула одна их девушек. На нее тут же шикнули.
- Пойдемте, госпожа, что взять от пустоголовых завистниц, - Герда с сочувствием смотрела на побелевшую от гнева хозяйку, та кивнула:
- Да, ты права, пойдем.
Они торопливо вышли из жилой части дворца, прошли через галерею и выскользнули через один из боковых входов во дворец, затем прошли вдоль ограды и вышли на улицу.
Прода от 27.05.2018, 23:19
Оказавшись за чугунными воротами, надежно закрывавшими вход во дворец, Амалия подставила лицо солнцу и впервые за все эти дни свободно вздохнула. Герда с укором посмотрела на госпожу, но ничего не сказала. Как бы она не ворчала по поводу загара своей госпожи, та была непреклонна.
Вот и сейчас, почувствовав свободу, девушка радостно устремилась вперед, её не беспокоила ни удушливая жара, воцарившаяся вслед за дождями, ни пыль, поднимаемая колесами проезжавших мимо экипажей. Она с наслаждением шла по брусчатке, каблуки ботинок отстукивали веселый мотив. Служанка едва успевала за ней следом.
Барон тщательно описал путь, поэтому Амалия почти не блуждала по незнакомым улицам, показавшимся ей достаточно уютными, хотя слегка вычурные дома стояли слишком близко друг к другу, зачастую почти соприкасаясь стенами. Удивительно, но почти везде висели начищенные до блеска дверные молотки, извещавшие, что хозяева предпочли остаться в столице, несмотря на жару.
Фамильный особняк Фришей находился совсем недалеко от императорского дворца. Небольшое двухэтажное здание голубого цвета с белыми колоннами, оно было окружено невысокой оградой, за которой были разбиты цветники.
Слегка поколебавшись, Амалия поднялась на крыльцо, построенное в виде портика и постучала.
