- Ну, ну, госпожа, будет вам, - Герда неуклюже погладила её по голове. Девушка вздохнула и отняла руки от лица:
- Ты и правда думаешь, что все наладится?
- Откуда мне знать? – служанка глубокомысленно пожала плечами, - В любом случае, императрицей быть гораздо почетнее, чем женой младшего графского сына, - она с улыбкой посмотрела на свою смутившуюся от таких откровений хозяйку, - Это все знали, что вы по утрам верхом ездите, чтобы с ним встретиться.
- От слуг ничего не скроешь, верно? – Амалия усмехнулась и нехотя встала, - Пожалуйста, распорядись, чтобы ужин принесли мне в сюда, я очень устала и не хочу никого видеть!
Весь вечер контесса провела в спальне, листая Готский альманах, на большее её просто не хватило. Герда принесла из библиотеки дворца несколько романов, но описание любовных страданий героини показались слишком надуманными, а осознание того, что глупую девицу ждет любовь и счастье, привело в полное уныние. Амалия даже сердито отбросила книгу в сторону, потом, устыдившись собственных порывов, сама подняла ее и положила на столик.
Понимая смятение своей госпожи, Герда не показывалась в спальне, и у девушки наконец-то появилась возможность обдумать всю ситуацию, в которой она оказалась.
Больше всего её беспокоили отношения с принцем, вернее уже императором Рудольфом. То, что произошло в тронном зале, должно было оскорбить ее, но между тем, Амалия чувствовала в глубине души сожаление, что поцелуй не состоялся.
Её приходилось признать этот факт, как и то, что, в отличие от погибшего кронпринца, император Рудольф занимал ее мысли гораздо больше. Возможно, дело было в том, что Леопольд обращался с ней с абсолютным безразличием, из которого, как полагала Амалия, могло вырасти уважение друг к другу. С Рудольфом это было невозможно, в чем она еще раз убедилась сегодня днем в тронном зале.
Она встала и раздраженно прошлась по комнате, подошла к окну и взглянула на парк, в котором любила гулять днем. В серых сумерках, окутанный белесым туманом, стелившимся по тщательно выравненной траве, он казался зловещим. Дуб-великан почти не было видно, лишь темный силуэт с кривыми ветками-руками, раскинутыми в разные стороны. Внезапно злой, по-звериному хищный взгляд буквально обжег её. Амалии показалось, что она увидела в тумане ярко сверкающие глаза. Девушка отпрянула от окна, затем, посмеявшись над собой снова выглянула. Парк был пуст. Сумерки уже развеялись, уступив свое место темноте ночи, а над темными деревьями медленно восходила луна.
Амалия покачала головой, похоже, ее нервы уже просто не выдерживают того напряжения, которым она была охвачена в последние дни. Решив, что утро вечера мудренее, она легла спать и не видела, как в темноте ночи из-за дерева вышел огромный зверь. Он вновь посмотрел на окна дворца, и его глаза злобно сверкнули.
Амалия проснулась очень поздно. Вернее, проворочавшись всю ночь, с трудом вырвалась из вязкой дремы, которая сморила ее под утро. Открыв глаза, девушка долго прислушивалась к шуму ветра и стуку дождевых капель, барабанивших по стеклам. На ее родине дождь на помолвку сулил удачный брак. Вспомнив принца Рудольфа, она все никак не могла привыкнуть, что ее жених теперь император, девушка усмехнулась. Похоже, приметы герцогства Норрик не распространяются на Империю. Окончательно проснувшись, Амалия позвала служанку.
- Доброе утро, - Герда, как обычно в платье из темно-серой шерсти и накрахмаленном до хруста переднике, вошла в комнату, раздернула портьеры. Светлее не стало. Девушка уныло посмотрела за окно, где виднелись серые тяжелые тучи. Мелькнула шальная мысль – сказаться больной и посмотреть, как будет выкручиваться император, впрочем, она понимала, что это не остановит Рудольфа, но сама дерзкая выходка перерастет в скандал и создаст множество ненужных слухов. Пришлось вставать.
- Все готово? – спросила она у Герды.
- Конечно, я вчера сидела весь вечер, перешивая ленты на вашем платье.
- Ох, Герда, ты не представляешь, как я тебе благодарна, - воскликнула Амалия, - Ради меня ты ведь бросила свой дом, братьев и сестер…
- Невелика потеря, - фыркнула служанка, - Сравнили тоже! Здесь я сижу за столом почти рядом с экономкой, а станете императрицей, так и я сяду во главу стола и буду командовать всеми! Если, конечно, позволите и дальше прислуживать вам.
Амалия с благодарностью посмотрела на неё:
- Ты еще спрашиваешь! Ох, Герда, что бы я без тебя делала?
- Наверное, шили бы сами, и ленты к платью были бы пришиты криво? – предположила Герда, и обе рассмеялись, прекрасно зная, что Амалия ненавидела рукоделие, предпочитая им чтение, охоту и верховую езду.
Позавтракав у себя в спальне, девушка вышла в гостиную. К её удивлению, все фрейлины были там. Они что-то вышивали, втроем сидя за огромными пяльцами. При виде Амалии, девушки вскочили со своих мест и сделали книксен:
- Контесса.
- Доброе утро, - кивнула та, - А где графиня Ольшанска?
- Её светлость отлучилась, она хотела предупредить вас, но вы спали, -показалось, или в голосе фрейлины промелькнуло осуждение. Амалия решила не обращать на это внимание:
- Возможно.
Она направилась к дверям.
-Контесса, куда вы? – окликнула ее одни из девиц, кажется Тесса, Амалия все никак не могла их запомнить.
- Хочу посмотреть, как готовят парадные залы…
- А что там смотреть? – махнула рукой вторая фрейлина, - Лучше помогите нам!
- Или можем прогуляться и покормить лебедей! –подхватила третья. Подруги посмотрели на нее с неодобрением. Девушка покраснела, понимая, что сморозила глупость.
- Спасибо, как-нибудь в другой раз, - Амалия, спеша сбежать от этой пустоголовой компании, торопливо вышла.
Дворец напоминал потревоженный муравейник. Всюду сновали слуги. Спешно натирались полы, смахивалась пыль. Из любопытства девушка прошлась в парадные покои. Там как раз расчехляли мебель, а между колоннами в бальном зале расставлялись кадки с оранжерейными деревьями. За всем этим надзирал невысокий человек с длинными темными волосами, то и дело взмахивавший несуразно длинными руками и очень экспрессивно говорившем на мелодичном южном наречии.
- А, вот и наша невеста! – воскликнул он при виде Амалии, и снова замахал руками, - Атантио!!! То есть – внимание!!! Есть необходимость поприветствовать невесту!!!
Слуги, моментально побросали свои занятия, выстроились в ряд, лакеи кланялись, горничные приселив реверансе. Склонив головы, слуги тем не менее с интересом разглядывали избранницу императора. Их интерес был скорее практическим, нежели праздным. Новая императрица могла поменять порядки, царившие во дворце, а, значит, это напрямую касалось их все.
- Не стоит ради меня прерывать вашу работу, времени ведь очень мало, - улыбнулась девушка, чувствуя себя слегка неловко от столь пристального внимания.
- О-ля-ля, в этой варварской холодной стране всегда говорят о времени! – пожаловался темноволосый мужчина, - Что такое время, когда видишь перед собой прекрасную женщину!
- Это то, чего может не хватить, чтобы успеть очаровать её! - весело заметила Амалия, - Но мы пока еще не знакомы…
- О, простите, я просто ожидал какого-нибудь остолопа, который изволит меня вам представить, что ж, придется самому… - он театрально поклонился, - Обер-гофмейстер двора его императорского величества Чезаре Ингано к вашим услугам!
- Очень приятно, - кивнула девушка, совершенно верно определив, что перед ней не дворянин, а, следовательно, можно ограничится легким кивком головы, - Как продвигается подготовка?
- О, это есть террибле! То есть ужасно! Вот скажите мне, как можно начищать одну люстру так долго! А, Лукаш? – последнее относилось к лакею. Тот пожал плечами, и продолжил аккуратно полировать хрустальные подвески.
- А полы! –между тем продолжал обер-гофмейстер, - Вы посмотрите на эти полы! Будет скользко, а, несколько я осведомлен, планируются танцы! При этом оркестр еще не прибыл. Графиня сказал, что это – драгуны… вы понимаете, что это значит?
- С трудом, - Амалия нахмурилась: неужели Ольшанска посмела поступить наперекор ей.
- Это означает вакса!!! Понимаете, вакса!!! Что террибле! Черные полосы, черные полосы на бальных платьях дам… все, все черное, и скажут, кто виноват? Чезаре Игалло! А почему он есть виноват? Потому что уланы использоваль вакса?
- Не думаю, что уланы сегодня будут, - успокоила его Амалия. Игалло прижал руку в груди:
- О, донья… контесса, вы сняли тяжкий камень с моей души… но позвольте, если не будет улан, кто будет играть музыка?
- Думаю, что никто. Во всяком случае, я таких распоряжений не давала.
- Значит… - темные глаза итальянца засверкали, - Можно не убирать на галерее для музыкантов?
- Если вы гарантируете, что пыль не посыплется на головы гостям… - улыбнулась девушка.
- О, донья, я есть ваш раб навечно! Что я могу сделать для вас?
Амалия задумалась, вспомнила холодный чай, и решила не омрачать новое знакомство такими пустяками, но Игалло явно ждал ответа.
Из приоткрытого тронного зала раздался звон стекла, судя по всему, вчера император не дошел до своих покоев. Глаза Амалии сверкнули, впрочем, она тут же прикрыла их своими длинными ресницами.
- Просто известите всех, что танцев не будет, и отправьте музыкантов обратно, если вдруг те появятся, хорошо? – наконец сказала девушка.
- Разумеется! Это же пустяк, безделушка! – обер-гофмейстер еще раз поклонился, и они расстались, совершенно довольные друг другом.
Амалия вновь прошлась по дворцу, затем вернулась в свои комнаты, кивнула фрейлинам и прошла в будуар, где Герда уже разложила ее бальное платье: темно-синее, на оборки которого служанка вчера так старательно нашивала черные бархатные банты. Девушка подошла к нему, расправила смявшуюся оборку, поправила бант, слегка одернув ленты, и ахнула: бант остался у нее в руке. Почувствовав неладное, Амалия решила проверить остальные. Нитки, которыми Герда вчера пришила банты к платью были подрезаны ровно настолько, чтобы удержаться на платье в первые полчаса, а затем эффектно упасть вниз. Более того, при более тщательном осмотре, лиф под кружевами тоже оказался испорчен так, чтобы порваться при каком-нибудь резком движении и соскользнуть с груди. Такого Амалия спустить не могла. Схватив платье, она вышла в гостиную и взглянула на фрейлин:
- Кто это сделал?
Она буквально швырнула платье на пол. Банты отлетели. Девушки охнули, вскочили и начали рассматривать платье, обмениваясь ехидными взглядами. Графиня Ольшанска подошла и тоже взглянула на испорченный наряд, затем повернулась и направилась к горничной, стоявшей за спиной Амалии.
- Глупая гусыня! – женщина размахнулась, намереваясь влепить Герде пощечину, - Испортить наряд контессы!
Служанка невольно отшатнулась.
- Вы забываетесь, графиня! – Амалия резко перехватила статс-даму за руку, - Не смейте поднимать руку на моих слуг!
- Моя дорогая, но эта девка… - та приторно улыбнулась, - Посмотрите, что она сделала с вашим платьем!
- Она лишь перешила ленты вчера вечером, а вот что сделали другие? – возмущенно сказала девушка, с грустью смотря на наряд. Она ведь даже ни разу не надела это платье, пошитое почти накануне отъезда. В том, что, наряд испортил кто-то из фрейлин, Амалия не сомневалась. Возможно, это была даже сама графиня Ольшанка, которая вновь продолжала что-то говорить об императоре, о чести, о помолвке. Девицы ей вторили, иногда добавляя ехидные реплики.
- Хватит! – не выдержала Амалия, - Вон отсюда! Слышите! Немедленно все вон!
Царственным жестом она указала на дверь.
- Но, дорогая… - графиня изумленно посмотрела на девушку. Та упрямо вздернула голову:
- Я вам не дорогая! И не смейте никогда больше обращаться ко мне в таком тоне! Я не желаю видеть вас во дворце!
Графиня округлила свои и без того круглые глаза, внимательно посмотрела на Амалию:
- Ах, даже так… - протянула она, - Ну что же… Вы сами так решили…
Не говоря больше не слова, она вышла.
- Вы тоже! – обратилась Амалия к фрейлинам, - Ваша служба при дворе закончена!
Притихшие девушки последовали за статс-дамой. Амалия повернулась и заметила, что Герда подняла злополучное платье и рассматривает его, решая, возможно ли что-то исправить.
- Да выбрось ты эту тряпку! – почти выкрикнула Амалия. Служанка вздрогнула, и девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, - Прости, я просто…
- Ничего, - отложив испорченный наряд, та подошла к госпоже, которая опустилась на кресло, - Надо подумать, в чем вы можете сегодня пойти.
- Да какая разница, - она махнула рукой, - Уверяю тебя, чтобы я не надела, это будет очередным поводом для сплетен, что же касается императора, то он заметит меня, лишь если я явлюсь полностью обнаженной.
- А вам так хочется, чтобы он заметил? – Герда внимательно посмотрела на девушку. Та задумалась, вспомнив вчерашний поцелуй, и не ответила. Впрочем, служанка рассудила, что её госпожа просто слишком расстроена порчей платья.
- У вас еще есть фиолетовое, - напомнила она, с серебряной вышивкой, оно самое темное.
Амалия покачала головой:
- Нет. Я надену голубое, которое без оборок. И шаль из алассоннского черного кружева.
- А украшения?
- Обойдемся без них, - девушка встала и обреченно взглянула на служанку, - пойдем, пока с остальными нарядами ничего не случилось.
Несколькими часами позже Амалия стояла в гардеробной и какой-то тоской рассматривала себя в зеркало. Оттуда не нее смотрела достаточно высокая худая девица, чьим единственным украшениям были каштановые волосы, сейчас уложенные в затейливую прическу. Большие серые глаза, странные губы: верхняя – тонкая, а нижняя, наоборот, пухлая, да, ей было далеко до тех красавиц, которые… Поняв, что опять думает об императоре, Амалия с досадой отвернулась
- Может быть… - Герда поднесла шкатулку с украшениями, но хозяйка покачала головой:
- Нет, - взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, - Пора идти.
Служанка накинула ей на плечи шаль из ажурного кружева, которое, спускаясь до пола, почти полностью закрывало платье, создавая иллюзию чехла.
Амалия прошла в гостиную и присела на край кресла, пытаясь успокоится. Дрожащей рукой, затянутой в серую перчатку, знак траура, разгладила ткань юбки, поправила шаль. Полюбовалась как ложатся черные узоры на голубой муслин. Черное на голубом, словно отражение её жизни.
Девушка прекрасно понимала, что многие продали бы душу, чтобы оказаться на ее месте. Но сейчас она была на грани того, чтобы продать душу любому, кто поможет ей избежать ненавистного замужества. Жаль, что никто не хотел купить эту душу. Никто, кроме Рудольфа. Сегодня они окажутся связаны обещаниями, которые через две недели обернуться для нее кандалами. Её просто продали, обменяли на безопасность небольшого герцогства от грозных соседей. Что ж, таков удел всех дочерей правителей, остается только смириться и достойно играть свою роль, хотя от тоски хотелось завыть.
В дверь постучали, затем она распахнулась и в комнату, позвякивая серебряными шпорами, вошел император. Девушка бросила на него пристальный взгляд. Если не считать круги под глазами и некоторую затуманенность взгляда, ничто не напоминало в его облике о вчерашних возлияниях. Как всегда, он был в белом мундире с траурной повязкой на рукаве. За ним тенью следовал ухмыляющийся барон Фриш.
- Ты и правда думаешь, что все наладится?
- Откуда мне знать? – служанка глубокомысленно пожала плечами, - В любом случае, императрицей быть гораздо почетнее, чем женой младшего графского сына, - она с улыбкой посмотрела на свою смутившуюся от таких откровений хозяйку, - Это все знали, что вы по утрам верхом ездите, чтобы с ним встретиться.
- От слуг ничего не скроешь, верно? – Амалия усмехнулась и нехотя встала, - Пожалуйста, распорядись, чтобы ужин принесли мне в сюда, я очень устала и не хочу никого видеть!
Весь вечер контесса провела в спальне, листая Готский альманах, на большее её просто не хватило. Герда принесла из библиотеки дворца несколько романов, но описание любовных страданий героини показались слишком надуманными, а осознание того, что глупую девицу ждет любовь и счастье, привело в полное уныние. Амалия даже сердито отбросила книгу в сторону, потом, устыдившись собственных порывов, сама подняла ее и положила на столик.
Понимая смятение своей госпожи, Герда не показывалась в спальне, и у девушки наконец-то появилась возможность обдумать всю ситуацию, в которой она оказалась.
Больше всего её беспокоили отношения с принцем, вернее уже императором Рудольфом. То, что произошло в тронном зале, должно было оскорбить ее, но между тем, Амалия чувствовала в глубине души сожаление, что поцелуй не состоялся.
Её приходилось признать этот факт, как и то, что, в отличие от погибшего кронпринца, император Рудольф занимал ее мысли гораздо больше. Возможно, дело было в том, что Леопольд обращался с ней с абсолютным безразличием, из которого, как полагала Амалия, могло вырасти уважение друг к другу. С Рудольфом это было невозможно, в чем она еще раз убедилась сегодня днем в тронном зале.
Она встала и раздраженно прошлась по комнате, подошла к окну и взглянула на парк, в котором любила гулять днем. В серых сумерках, окутанный белесым туманом, стелившимся по тщательно выравненной траве, он казался зловещим. Дуб-великан почти не было видно, лишь темный силуэт с кривыми ветками-руками, раскинутыми в разные стороны. Внезапно злой, по-звериному хищный взгляд буквально обжег её. Амалии показалось, что она увидела в тумане ярко сверкающие глаза. Девушка отпрянула от окна, затем, посмеявшись над собой снова выглянула. Парк был пуст. Сумерки уже развеялись, уступив свое место темноте ночи, а над темными деревьями медленно восходила луна.
Амалия покачала головой, похоже, ее нервы уже просто не выдерживают того напряжения, которым она была охвачена в последние дни. Решив, что утро вечера мудренее, она легла спать и не видела, как в темноте ночи из-за дерева вышел огромный зверь. Он вновь посмотрел на окна дворца, и его глаза злобно сверкнули.
Прода от 06.06.2018, 09:50
Глава 4
Амалия проснулась очень поздно. Вернее, проворочавшись всю ночь, с трудом вырвалась из вязкой дремы, которая сморила ее под утро. Открыв глаза, девушка долго прислушивалась к шуму ветра и стуку дождевых капель, барабанивших по стеклам. На ее родине дождь на помолвку сулил удачный брак. Вспомнив принца Рудольфа, она все никак не могла привыкнуть, что ее жених теперь император, девушка усмехнулась. Похоже, приметы герцогства Норрик не распространяются на Империю. Окончательно проснувшись, Амалия позвала служанку.
- Доброе утро, - Герда, как обычно в платье из темно-серой шерсти и накрахмаленном до хруста переднике, вошла в комнату, раздернула портьеры. Светлее не стало. Девушка уныло посмотрела за окно, где виднелись серые тяжелые тучи. Мелькнула шальная мысль – сказаться больной и посмотреть, как будет выкручиваться император, впрочем, она понимала, что это не остановит Рудольфа, но сама дерзкая выходка перерастет в скандал и создаст множество ненужных слухов. Пришлось вставать.
- Все готово? – спросила она у Герды.
- Конечно, я вчера сидела весь вечер, перешивая ленты на вашем платье.
- Ох, Герда, ты не представляешь, как я тебе благодарна, - воскликнула Амалия, - Ради меня ты ведь бросила свой дом, братьев и сестер…
- Невелика потеря, - фыркнула служанка, - Сравнили тоже! Здесь я сижу за столом почти рядом с экономкой, а станете императрицей, так и я сяду во главу стола и буду командовать всеми! Если, конечно, позволите и дальше прислуживать вам.
Амалия с благодарностью посмотрела на неё:
- Ты еще спрашиваешь! Ох, Герда, что бы я без тебя делала?
- Наверное, шили бы сами, и ленты к платью были бы пришиты криво? – предположила Герда, и обе рассмеялись, прекрасно зная, что Амалия ненавидела рукоделие, предпочитая им чтение, охоту и верховую езду.
Позавтракав у себя в спальне, девушка вышла в гостиную. К её удивлению, все фрейлины были там. Они что-то вышивали, втроем сидя за огромными пяльцами. При виде Амалии, девушки вскочили со своих мест и сделали книксен:
- Контесса.
- Доброе утро, - кивнула та, - А где графиня Ольшанска?
- Её светлость отлучилась, она хотела предупредить вас, но вы спали, -показалось, или в голосе фрейлины промелькнуло осуждение. Амалия решила не обращать на это внимание:
- Возможно.
Она направилась к дверям.
-Контесса, куда вы? – окликнула ее одни из девиц, кажется Тесса, Амалия все никак не могла их запомнить.
- Хочу посмотреть, как готовят парадные залы…
- А что там смотреть? – махнула рукой вторая фрейлина, - Лучше помогите нам!
- Или можем прогуляться и покормить лебедей! –подхватила третья. Подруги посмотрели на нее с неодобрением. Девушка покраснела, понимая, что сморозила глупость.
- Спасибо, как-нибудь в другой раз, - Амалия, спеша сбежать от этой пустоголовой компании, торопливо вышла.
Прода от 07.06.2018, 00:56
Дворец напоминал потревоженный муравейник. Всюду сновали слуги. Спешно натирались полы, смахивалась пыль. Из любопытства девушка прошлась в парадные покои. Там как раз расчехляли мебель, а между колоннами в бальном зале расставлялись кадки с оранжерейными деревьями. За всем этим надзирал невысокий человек с длинными темными волосами, то и дело взмахивавший несуразно длинными руками и очень экспрессивно говорившем на мелодичном южном наречии.
- А, вот и наша невеста! – воскликнул он при виде Амалии, и снова замахал руками, - Атантио!!! То есть – внимание!!! Есть необходимость поприветствовать невесту!!!
Слуги, моментально побросали свои занятия, выстроились в ряд, лакеи кланялись, горничные приселив реверансе. Склонив головы, слуги тем не менее с интересом разглядывали избранницу императора. Их интерес был скорее практическим, нежели праздным. Новая императрица могла поменять порядки, царившие во дворце, а, значит, это напрямую касалось их все.
- Не стоит ради меня прерывать вашу работу, времени ведь очень мало, - улыбнулась девушка, чувствуя себя слегка неловко от столь пристального внимания.
- О-ля-ля, в этой варварской холодной стране всегда говорят о времени! – пожаловался темноволосый мужчина, - Что такое время, когда видишь перед собой прекрасную женщину!
- Это то, чего может не хватить, чтобы успеть очаровать её! - весело заметила Амалия, - Но мы пока еще не знакомы…
- О, простите, я просто ожидал какого-нибудь остолопа, который изволит меня вам представить, что ж, придется самому… - он театрально поклонился, - Обер-гофмейстер двора его императорского величества Чезаре Ингано к вашим услугам!
- Очень приятно, - кивнула девушка, совершенно верно определив, что перед ней не дворянин, а, следовательно, можно ограничится легким кивком головы, - Как продвигается подготовка?
- О, это есть террибле! То есть ужасно! Вот скажите мне, как можно начищать одну люстру так долго! А, Лукаш? – последнее относилось к лакею. Тот пожал плечами, и продолжил аккуратно полировать хрустальные подвески.
- А полы! –между тем продолжал обер-гофмейстер, - Вы посмотрите на эти полы! Будет скользко, а, несколько я осведомлен, планируются танцы! При этом оркестр еще не прибыл. Графиня сказал, что это – драгуны… вы понимаете, что это значит?
- С трудом, - Амалия нахмурилась: неужели Ольшанска посмела поступить наперекор ей.
- Это означает вакса!!! Понимаете, вакса!!! Что террибле! Черные полосы, черные полосы на бальных платьях дам… все, все черное, и скажут, кто виноват? Чезаре Игалло! А почему он есть виноват? Потому что уланы использоваль вакса?
- Не думаю, что уланы сегодня будут, - успокоила его Амалия. Игалло прижал руку в груди:
- О, донья… контесса, вы сняли тяжкий камень с моей души… но позвольте, если не будет улан, кто будет играть музыка?
- Думаю, что никто. Во всяком случае, я таких распоряжений не давала.
- Значит… - темные глаза итальянца засверкали, - Можно не убирать на галерее для музыкантов?
- Если вы гарантируете, что пыль не посыплется на головы гостям… - улыбнулась девушка.
- О, донья, я есть ваш раб навечно! Что я могу сделать для вас?
Амалия задумалась, вспомнила холодный чай, и решила не омрачать новое знакомство такими пустяками, но Игалло явно ждал ответа.
Из приоткрытого тронного зала раздался звон стекла, судя по всему, вчера император не дошел до своих покоев. Глаза Амалии сверкнули, впрочем, она тут же прикрыла их своими длинными ресницами.
- Просто известите всех, что танцев не будет, и отправьте музыкантов обратно, если вдруг те появятся, хорошо? – наконец сказала девушка.
- Разумеется! Это же пустяк, безделушка! – обер-гофмейстер еще раз поклонился, и они расстались, совершенно довольные друг другом.
Прода от 08.06.2018, 00:03
Амалия вновь прошлась по дворцу, затем вернулась в свои комнаты, кивнула фрейлинам и прошла в будуар, где Герда уже разложила ее бальное платье: темно-синее, на оборки которого служанка вчера так старательно нашивала черные бархатные банты. Девушка подошла к нему, расправила смявшуюся оборку, поправила бант, слегка одернув ленты, и ахнула: бант остался у нее в руке. Почувствовав неладное, Амалия решила проверить остальные. Нитки, которыми Герда вчера пришила банты к платью были подрезаны ровно настолько, чтобы удержаться на платье в первые полчаса, а затем эффектно упасть вниз. Более того, при более тщательном осмотре, лиф под кружевами тоже оказался испорчен так, чтобы порваться при каком-нибудь резком движении и соскользнуть с груди. Такого Амалия спустить не могла. Схватив платье, она вышла в гостиную и взглянула на фрейлин:
- Кто это сделал?
Она буквально швырнула платье на пол. Банты отлетели. Девушки охнули, вскочили и начали рассматривать платье, обмениваясь ехидными взглядами. Графиня Ольшанска подошла и тоже взглянула на испорченный наряд, затем повернулась и направилась к горничной, стоявшей за спиной Амалии.
- Глупая гусыня! – женщина размахнулась, намереваясь влепить Герде пощечину, - Испортить наряд контессы!
Служанка невольно отшатнулась.
- Вы забываетесь, графиня! – Амалия резко перехватила статс-даму за руку, - Не смейте поднимать руку на моих слуг!
- Моя дорогая, но эта девка… - та приторно улыбнулась, - Посмотрите, что она сделала с вашим платьем!
- Она лишь перешила ленты вчера вечером, а вот что сделали другие? – возмущенно сказала девушка, с грустью смотря на наряд. Она ведь даже ни разу не надела это платье, пошитое почти накануне отъезда. В том, что, наряд испортил кто-то из фрейлин, Амалия не сомневалась. Возможно, это была даже сама графиня Ольшанка, которая вновь продолжала что-то говорить об императоре, о чести, о помолвке. Девицы ей вторили, иногда добавляя ехидные реплики.
- Хватит! – не выдержала Амалия, - Вон отсюда! Слышите! Немедленно все вон!
Царственным жестом она указала на дверь.
- Но, дорогая… - графиня изумленно посмотрела на девушку. Та упрямо вздернула голову:
- Я вам не дорогая! И не смейте никогда больше обращаться ко мне в таком тоне! Я не желаю видеть вас во дворце!
Графиня округлила свои и без того круглые глаза, внимательно посмотрела на Амалию:
- Ах, даже так… - протянула она, - Ну что же… Вы сами так решили…
Не говоря больше не слова, она вышла.
- Вы тоже! – обратилась Амалия к фрейлинам, - Ваша служба при дворе закончена!
Притихшие девушки последовали за статс-дамой. Амалия повернулась и заметила, что Герда подняла злополучное платье и рассматривает его, решая, возможно ли что-то исправить.
- Да выбрось ты эту тряпку! – почти выкрикнула Амалия. Служанка вздрогнула, и девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, - Прости, я просто…
- Ничего, - отложив испорченный наряд, та подошла к госпоже, которая опустилась на кресло, - Надо подумать, в чем вы можете сегодня пойти.
- Да какая разница, - она махнула рукой, - Уверяю тебя, чтобы я не надела, это будет очередным поводом для сплетен, что же касается императора, то он заметит меня, лишь если я явлюсь полностью обнаженной.
- А вам так хочется, чтобы он заметил? – Герда внимательно посмотрела на девушку. Та задумалась, вспомнив вчерашний поцелуй, и не ответила. Впрочем, служанка рассудила, что её госпожа просто слишком расстроена порчей платья.
Прода от 09.06.2018, 00:32
- У вас еще есть фиолетовое, - напомнила она, с серебряной вышивкой, оно самое темное.
Амалия покачала головой:
- Нет. Я надену голубое, которое без оборок. И шаль из алассоннского черного кружева.
- А украшения?
- Обойдемся без них, - девушка встала и обреченно взглянула на служанку, - пойдем, пока с остальными нарядами ничего не случилось.
Несколькими часами позже Амалия стояла в гардеробной и какой-то тоской рассматривала себя в зеркало. Оттуда не нее смотрела достаточно высокая худая девица, чьим единственным украшениям были каштановые волосы, сейчас уложенные в затейливую прическу. Большие серые глаза, странные губы: верхняя – тонкая, а нижняя, наоборот, пухлая, да, ей было далеко до тех красавиц, которые… Поняв, что опять думает об императоре, Амалия с досадой отвернулась
- Может быть… - Герда поднесла шкатулку с украшениями, но хозяйка покачала головой:
- Нет, - взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, - Пора идти.
Служанка накинула ей на плечи шаль из ажурного кружева, которое, спускаясь до пола, почти полностью закрывало платье, создавая иллюзию чехла.
Амалия прошла в гостиную и присела на край кресла, пытаясь успокоится. Дрожащей рукой, затянутой в серую перчатку, знак траура, разгладила ткань юбки, поправила шаль. Полюбовалась как ложатся черные узоры на голубой муслин. Черное на голубом, словно отражение её жизни.
Девушка прекрасно понимала, что многие продали бы душу, чтобы оказаться на ее месте. Но сейчас она была на грани того, чтобы продать душу любому, кто поможет ей избежать ненавистного замужества. Жаль, что никто не хотел купить эту душу. Никто, кроме Рудольфа. Сегодня они окажутся связаны обещаниями, которые через две недели обернуться для нее кандалами. Её просто продали, обменяли на безопасность небольшого герцогства от грозных соседей. Что ж, таков удел всех дочерей правителей, остается только смириться и достойно играть свою роль, хотя от тоски хотелось завыть.
В дверь постучали, затем она распахнулась и в комнату, позвякивая серебряными шпорами, вошел император. Девушка бросила на него пристальный взгляд. Если не считать круги под глазами и некоторую затуманенность взгляда, ничто не напоминало в его облике о вчерашних возлияниях. Как всегда, он был в белом мундире с траурной повязкой на рукаве. За ним тенью следовал ухмыляющийся барон Фриш.
