- Слишком опасно, - ответил ему Авис, сбегая вниз по ступенькам. Он кивнул Уне, и крикнул: - Не трогайте тело Джейсона Барда. Оно нам пригодится.
Бывший багрийский царь прошествовал за ним более медленно.
И Уна тоже спустилась вниз, встал так чтобы никому не мешать.
- Думаешь получится? - Спросил господин Исари, опускаясь на колени рядом с магистром.
Осторожно снял с него маску, обнажая лицо Проклятого. Кто бы мог подумать! Авис хмыкнул.
- Попробовать надо. Не пропадать же добру.
Он перетащил тело Джейсона Барда поближе. Не то чтобы Уну могли смутить чужие мозги не полу, но такое неуважение к трупу даже для некроманта было как-то черезчур.
- Кровь еще теплая, хорошо, - Авис посмотрел на нее, и спокойно добавил. - Артефакт которым нанесены увечья - создан магом из рода Бардов. И для магов этого рода. Мы сможем или попробуем хотя бы сгладить шрамы... А вы, дядюшка Энтони? Не желаете... Причастится? Думаю, под нашим контролем, кровь пошла бы вам на пользу.
Мертвец фыркнул, и сложил руки на груди.
- Вот еще!
Господин Исари сказал:
- Что ж, не будем терять время. Вам есть, что сказать, Алистер, верно? Раз уж вы решили брать с меня пример, так действуйте до конца!
И тут в голове Уны наконец сложился пазл.
Конечно! Карта на полу зала суда! Точная карта Астурии, политая кровью Небесного Всадника!
И то, как себя чувствовал тогда царь Исари, когда шел на смерть, и сумел запереть границу крови, отменил в своем царстве, на своей земле любые преступления против человека. Что он чувствовал - тонкая смесь вины и горя после смерти жены и брата, отчаяние, слабость, и нежелания жить и при этом - любовь, может быть надежда на то, что...
Магистр... Лорд Проклятый шевельнул рукой. Перекошенный от шрама рот шевельнулся. Уна скорее угадала шестым чувством, чем поняла:
- Никаких... Больше... Войн. Хватит! И никаких больше душевных болезней и физических. Пусть все... Рождаются здоровыми.
Затем он едва заметно повернул голову в сторону Уны.
- Айрис...
Она подошла ближе, тоже села на колени, пачкаясь в крови.
- Мой лорд... Вы хотите ей что-то передать?
Искривенные пальцы, лишенные защиты перчаток сжали ее руку.
- Передай. Если любовь... Настоящая. Мы еще...
- Тихо коллега, - строго сказал господин Исари. - Вы планируете умереть от потери крови? Ну же! Сосредоточьтесь. У меня на руках ещё никто не умирал без моей на то воли.
Они раскрыли крылья, и Уна больше ничего не видела. Так и стояла, не зная, куда деваться.
Мастер Хагал взял ее за руку.
- Пойдемте, Грей. Вам надо отдохнуть.
Они отошли к скамьям. Уна наконец нашла в себе силы оглянуться по сторонам. До ее сознания кажется начинало доходить, насколько тихо и спокойно ведут себя присутствующие. Потом она обратила внимание на дирижеров этого спокойствия - магов разума.
- Хозяин и Хозяйка привыкли быть полновластными господами этой части суши. И так оно и было, до появления Золотого Пути.
Мастер Хагал заговорщицки улыбнулся, и достал из внутреннего кармана мантии тщательно запакованеый сверток с сендвичем. Протянул его Уже и продолжил: - Да, так оно и было. Им и в голову не могло прийти, что небесные всадники из Айзакана сунутся сюда, да еще и с экспансией.
- А они решились!
- Без Ависа и лорда Проклятого у них бы ничего не вышло.
Сендвич был поразительно вкусен.
Неподалеку прохаживался, или скорее бегал лорд син'Эриад.
- Вот зараза.. Вот мелкий... Зараза! Столько лет молчал! Мы ведь с ним почти единственные кто выжил в Эйлин-Дане. А он! Я его сто раз похоронил, оплакал! Зар-раза! Пусть только пробует не выжить!
Супруга мастера пыталась его успокоить.
- Счастье, что Ал жив. У него были свои резоны прятаться. Что знают двое, знает весь свет.
- Именно поэтому я не набью ему морду, когда все закончится. - ответил ей Син'Эриад. - А только отвешу ему дружеский подзатыльник.
К нам подсел Мертвец. Предложил Уне фляжку с коньяком. Заметил:
- Победа опьяняет, да? По версии Хозяина и Хозяйки все должно было выглядеть ровно наоборот. Заметьте - тут весь цвет правительства, и не только. Вся верхушка всех ветвей власти, видные торговцы и промышленники, журналисты, писатели, художники. Попасть в свидетели на Старом Суде такого масштаба такая, честь, и лучшая реклама! Представите, что было бы, убей они нас всех одни махом? Безумие, новая война, быть может... И в этой мутной воде им молились бы сильнее. И управлять было бы проще. Уж слишком мы, людишки, распоясались...
- Слышал, ты предлагал господину Исари бить стекла в домах неверующих.
- Это было бы красиво! - Рассмеялся Мертвец. - Но он слишком рационален.
От коньяка Уну разморило. Она сама не заметила, как опустила голову на крепкое плечо наставника, и задремала. Сквозь сон почувствовал невесомый поцелуй в волосы. Слышала обрывки фраз:
- Забавно, — говорил Мертвец. - Мир и не узнает о нашем маленьком перевороте. Власть сменилась на самом высоком уровне, а все будет как прежде.
- Объявят о том, что Джейсон Бард сошел с ума?
- Безусловно. Что раскрыт заговор неких магов. Что магистр погиб. Будет траур.
- Думаю, лорд Шейд займёт его место.
- Да, как администратор он хорош.
- Тайна личности магистра, это та причина по которой ты поехал с нами в Айзакан?
- Она самая.
- Что с ним теперь будет?
- С ним? Жизнь. Наконец-то. И то, чего он сам захочет... Вот будет забавно, когда у какого нибудь преступника не поднимется нож на жертву. Когда домашний насильник не сможет ударить жену и ребенка... Странная теперь будет жизнь в Астурии. Багра все же маленькое государство, а мы занимаем довольно большую территорию...
Уна почувствовала, как кто-то на нее смотрит. С трудом подняла тяжёлую голову. На корточках перед ней сидел Авис. Он уже убрал крылья, и вытер руки и лицо.
- Спите, спите, — сказал он. - Я просто хотел бы поговорить с матерью.
Наставник встрепенулся.
- Я смогу?
Его сын нахмурился.
- Думаю, это наш последний шанс. Ведь Граница Крови Астурии включает и отсутствие любой одержимости.
Уна подняла голову.
- Но я не одержима...- сказала она едва шевеля языком.
- Да, конечно. Конечно это не одержимость, но немного похоже. Посмотрите мне в глаза - потребовал небесный всадник.
Уна подчинилась.
Она сидела у зеркала, в спальне, с круглой кроватью за спиной, и обернулась, когда услышала шаги за спиной.
Мартин... Любимый муж. Авис. Любимый сын.
Они стояли рядом, плечом к плечу смотрели на нее с нежностью и грустью.
Маргарита улыбнулась. Сказала несмело:
- Я рада, что у вас все хорошо. Авис, Небеса! Я, так виновата перед тобой. Я так люблю тебя, ты самое лучшее, что могло со мной случится!
Спеша, пытаясь успеть, зачастила:
- Мартин! Эта девочка, Уна... Очень хорошая! И любит тебя, ты знаешь?
- Я... Догадываюсь. Маргарита... Прости меня. Я не смог тебя защитить.
Она подошла ближе. Обняла его, обвила руками, потёрлась о плечо.
- Ну что ты... Что ты. Я сама виновата.
Она обняла своих мужчин, прижалась к ним крепко-крепко, и кажется плакала. И кажется, они тоже...
А потом исчезла.
В этом теле, в этом разуме осталась только Уна Грей. Маргарита Хагал, урожденная Крайс растворилась в ней окончательно.
Был ветер, был дождь, Айрис надеялась, что погода разгонит зевак. Но к двенадцати, к началу церемонии распогодилось. Маги-природники постарались, не иначе.
Сегодня ровно шесть месяцев со дня Суда над Проклятым, обернувшимся смертью магистра Рейнхальда и отца. И раскрытым заговором. Айрис подозревала, что правду полностью она, как и большинство астурийцев никогда не узнает.
Многое изменилось за эти полгода. Величайшие перемены происходят незаметно для всех, думала Айрис стоя у витража в притворе маленького храма в парке Содружества.
Никто, казалось не заметил, как совсем немного изменились изображения Хозяина и Хозяйки. Что хозяин стал немного похож на Ависа Хагала, совершенно неожиданно ставшего помощником верховного жреца по связям с общественностью. А во внешности хозяйки на новых изображения проскальзывает что-то айзаканское...
Прошла почти незаметно реформа Веры. Было признано родство айзаканских небесных всадников и Хозяина и Хозяйки. Было признано, что и Проклятый имеет ту же природу.
Мир покачался на пороге катастрофы, и покатился себе дальше. В общем и целом все было хорошо.
Мир даже стал лучше. Ни одного случая одержимости за пол года, и ни одного убийства. Да и вообще преступлений стало меньше. О том, что произошло на суде, говорили мало, вскользь.
Говорили о заговоре в высших эшелонах власти. О да, куда уж выше! Джейсона Барда сделали жертвой. В этом его дочь имела причины сомневаться. Может так оно и было кто знает. Лорда Севда, заварившего эту кашу, казнили. Тихо, незаметно.
В его бумагах нашли много интересного - то, как он тщательно планировал раскрытие личности магистра Рейнхальда.
Эта загадка довлела над ним давно. Он был одержим тайной личности магистра. Другие исторические загадки он раскалывал как орехи. Что ж... И эту расколол. Айрис была уверена, что Хозяин и Хозяйка манипулировали им. Небеса... Как же это все...
В полдень с ее творения, статуи в полный рост, установленной в центре разбитого недавно парка Справедливости, сбросили покрывало.
Работа, в которую Айрис вложила все, что осталось от ее души, оказалась представлена чужим взглядам. Айрис это было неприятно. Она почувствовала себя голой. Ничего и никогда так не задевало ее, как эти взгляды и шепотки.
Вспомнились советы членов комиссии по утверждению памятников. Ей предлагали не вдаваться в частности, сделать что-то символическое, что-то обо всех жертвах Последней войны. Айрис сделала по- своему, и теперь жалела: слишком много внимания для Алистера. Ему бы это не понравилось.
Она изобразила Проклятого в тот миг, который изменил все. В тот день, когда за ним пришли воины света. В то миг, когда восхищение воинами в сверкающих доспехах сменяется пониманием. Он почти подросток, что-то около девятнадцати, он еще жив, но скоро умрет. Умрет, чтобы уступить место существу иного порядка, нечеловеку. Чей разум постичь Айрис не довелось. И к лучшему.
Таким Айрис хотела его запомнить.
Не считая подглядывания за его жизнью, они виделись всего несколько раз. Хотелось бы назвать себя его другом, но это было бы слишком самонадеянно.
Несколько встреч, очень мало слов - ему было тяжело говорить, а Айрис не могла подобрать слов. Извинения с обеих сторон непонятно за что. Очень много грязи и слухов.
Потом суд.
Айрис поплотнее запахнулась в пальто.
Слушала речи, каждый второй считал своим долгом сказать о том, что лично знал Проклятого. Может и так. Айрис смотрела на нового магистра ордена Тьмы, он ей не нравился. Было гадостно. Обидно. Противно.
Скорее бы все закончилось.
Когда толпа уже расходилась к трибунам пробрался растрепанный человек, закричал, глядя на Айрис:
- Это ты виновата! Убийца! Дочь убийцы!
Что-то кинул в нее, Айрис и в голову не пришло увернуться. Маг, разумник, стоявший рядом, прикрыл ее, и его синяя мантия украсилась ярким пятном - в руках у нападавшего был бутыль с краской.
- Вы в порядке? - спросил маг, заглядывая ей в глаза.
Айрис ответила односложно. За время бесконечных экспертиз она переобщалась разумниками. Мужчину увели стражи порядка. Кем был этот нападавший? Сектантом из Ждущих, адептом новой веры, давно знавший, что Проклятый - Небесный Всадник? Дождался, получается...
Потом был обед. Торжественный до тошноты. Запомнился обрывками фраз: "баланс силы соблюдён, и это самое главное...», «приятная церемония», "поднимется ли цена на петролеум?"
Рядом с Айрис сидел тот самый маг, защитивший ее на церемонии.
Он сказал негромко:
- Неловко упоминать об этом, но я тоже его знал. И мне кажется, чуть ближе чем остальные... Случайно конечно.
Айрис посмотрела на него с вялым интересом.
- Я его бывший пациент. И видел кое-что удивительное тогда. Но и представить себе не мог насколько, по малолетству. Не будь я магом, стал бы приверженцем храма Ждущих.
- Даже не смотря на то, что она запрещена?
- Тем более, что запрещена. А теперь то снова можно не прятаться. Мои родители к примеру давно ему молились. Теперь, когда это не запрещено, можно и правду сказать.
Он улыбнулся, покачав вилку между пальцами.
- Хотите расскажу?
Это было лучше, чем слушать про то, что смерть Проклятого - лучший способ сохранить покой и паритет.
Когда родители Дэниела Кемена узнали о его болезни, они были готовы схватиться за любую, малейшую возможность излечить его. Они обошли всех целителей, продали все, что у них было, и беспрестанно молились. Отец - Хозяину и Хозяйке, мама пришла к Ждущим.
Первое четкое воспоминание Дэна было связано именно с этим. С маленькой комнаткой, полной разномастных стульев, со статуей, протянувшей руки к молящимся. Мама подняла его, чтобы он коснулся рук Сына Неба и Земли.
Мама шепнула:
- Он много страдал, и не допустит чтобы ты тоже мучился. Попроси его, сынок...
Дэн еще не понимал тогда, что болен. Он попросил железную дорогу с магомеханическим поездом. Боли и понимание своего положения пришли позже.
Очередь на прием к самому магистру ордена Тьмы заняла не один год. И к тому времени Дэну уже не хотелось никакого поезда.
Он сидел у кабинета, трясся от страха перед тем, что снова, снова будет больно и бесполезно. Хоть и пытался, выглядеть настоящим мужчиной в глазах доброго помощника магистра, подмастерья Хагала.
Родители надеялись на магистра, как на Хозяина во плоти, и он оправдывал их ожидания даже тогда, когда ничем не мог помочь. Сколько историй об этом они слышали!
Это было самое странное и удивительное — понять, что самый сильный маг в Ордене тоже не может все. И в то же время сила отделяла его от мира людей, и нет...Сила магистра, теплая и всеобъемлющая, дарит поддержку. Это то, что Дэн запомнил чётко и ясно.
Он помнил как ревел на скамье для посетителей, как вокруг него суетились родители, ассистент магистра и уборщик по имени Ленни.
Помнил, как вышел из кабинета лорд Рейнхальд как присел рядом с ним, и . Подмастерье Хагал отошел, оттесняя и родителей и уборщика.
— Он не верит, что это не страшно, — сказала мама с надеждой глядя на лорда Рейнхальда.
— Он не так уж и неправ, — ответил магистр, усаживаясь рядом с мальчиком и вложил его руки в свои, совсем как вкладывают свои руки в руки статуи ждущих на молении.
— Мой лорд, стоит ли... пугать его еще больше? — неуверенно спросил подмастерье Хагал и замолчал, повинуясь спокойному и властному жесту.
Ден сидел, вцепившись пальцами в тощие колени и судорожно вдохнул, неотрывно глядя на белую маску магистра. Сил плакать у него уже не было.
— Господин Кемен, могу спросить, что у вас случилось? Вы не хотите лечиться?
— Не хочу, — едва слышно ответил мальчик. — Я не боюсь, просто вы не первый лекарь, у которого я сижу.
— Хорошо, господин Кемен. Тогда стоит сказать вашим родителям, что вы отказываетесь. Вы знаете, что будет потом?Мама зарыдала в голос. Теперь, по прошествии лет, Дэн ее прекрасно понимал. Тогда эти слезы его обижали.
— Мама будет плакать, — испуганно ответил он магистру. Указал на голову. — У меня тут и тут такие лишние штуки, ненужные. Они мешают мозгам расти. Я умру. Или сойду с ума, или меня парализует. Но меня уже лечили. И резали, и магией... По-всякому.
Бывший багрийский царь прошествовал за ним более медленно.
И Уна тоже спустилась вниз, встал так чтобы никому не мешать.
- Думаешь получится? - Спросил господин Исари, опускаясь на колени рядом с магистром.
Осторожно снял с него маску, обнажая лицо Проклятого. Кто бы мог подумать! Авис хмыкнул.
- Попробовать надо. Не пропадать же добру.
Он перетащил тело Джейсона Барда поближе. Не то чтобы Уну могли смутить чужие мозги не полу, но такое неуважение к трупу даже для некроманта было как-то черезчур.
- Кровь еще теплая, хорошо, - Авис посмотрел на нее, и спокойно добавил. - Артефакт которым нанесены увечья - создан магом из рода Бардов. И для магов этого рода. Мы сможем или попробуем хотя бы сгладить шрамы... А вы, дядюшка Энтони? Не желаете... Причастится? Думаю, под нашим контролем, кровь пошла бы вам на пользу.
Мертвец фыркнул, и сложил руки на груди.
- Вот еще!
Господин Исари сказал:
- Что ж, не будем терять время. Вам есть, что сказать, Алистер, верно? Раз уж вы решили брать с меня пример, так действуйте до конца!
И тут в голове Уны наконец сложился пазл.
Конечно! Карта на полу зала суда! Точная карта Астурии, политая кровью Небесного Всадника!
И то, как себя чувствовал тогда царь Исари, когда шел на смерть, и сумел запереть границу крови, отменил в своем царстве, на своей земле любые преступления против человека. Что он чувствовал - тонкая смесь вины и горя после смерти жены и брата, отчаяние, слабость, и нежелания жить и при этом - любовь, может быть надежда на то, что...
Магистр... Лорд Проклятый шевельнул рукой. Перекошенный от шрама рот шевельнулся. Уна скорее угадала шестым чувством, чем поняла:
- Никаких... Больше... Войн. Хватит! И никаких больше душевных болезней и физических. Пусть все... Рождаются здоровыми.
Затем он едва заметно повернул голову в сторону Уны.
- Айрис...
Она подошла ближе, тоже села на колени, пачкаясь в крови.
- Мой лорд... Вы хотите ей что-то передать?
Искривенные пальцы, лишенные защиты перчаток сжали ее руку.
- Передай. Если любовь... Настоящая. Мы еще...
- Тихо коллега, - строго сказал господин Исари. - Вы планируете умереть от потери крови? Ну же! Сосредоточьтесь. У меня на руках ещё никто не умирал без моей на то воли.
Они раскрыли крылья, и Уна больше ничего не видела. Так и стояла, не зная, куда деваться.
Мастер Хагал взял ее за руку.
- Пойдемте, Грей. Вам надо отдохнуть.
Они отошли к скамьям. Уна наконец нашла в себе силы оглянуться по сторонам. До ее сознания кажется начинало доходить, насколько тихо и спокойно ведут себя присутствующие. Потом она обратила внимание на дирижеров этого спокойствия - магов разума.
- Хозяин и Хозяйка привыкли быть полновластными господами этой части суши. И так оно и было, до появления Золотого Пути.
Мастер Хагал заговорщицки улыбнулся, и достал из внутреннего кармана мантии тщательно запакованеый сверток с сендвичем. Протянул его Уже и продолжил: - Да, так оно и было. Им и в голову не могло прийти, что небесные всадники из Айзакана сунутся сюда, да еще и с экспансией.
- А они решились!
- Без Ависа и лорда Проклятого у них бы ничего не вышло.
Сендвич был поразительно вкусен.
Неподалеку прохаживался, или скорее бегал лорд син'Эриад.
- Вот зараза.. Вот мелкий... Зараза! Столько лет молчал! Мы ведь с ним почти единственные кто выжил в Эйлин-Дане. А он! Я его сто раз похоронил, оплакал! Зар-раза! Пусть только пробует не выжить!
Супруга мастера пыталась его успокоить.
- Счастье, что Ал жив. У него были свои резоны прятаться. Что знают двое, знает весь свет.
- Именно поэтому я не набью ему морду, когда все закончится. - ответил ей Син'Эриад. - А только отвешу ему дружеский подзатыльник.
К нам подсел Мертвец. Предложил Уне фляжку с коньяком. Заметил:
- Победа опьяняет, да? По версии Хозяина и Хозяйки все должно было выглядеть ровно наоборот. Заметьте - тут весь цвет правительства, и не только. Вся верхушка всех ветвей власти, видные торговцы и промышленники, журналисты, писатели, художники. Попасть в свидетели на Старом Суде такого масштаба такая, честь, и лучшая реклама! Представите, что было бы, убей они нас всех одни махом? Безумие, новая война, быть может... И в этой мутной воде им молились бы сильнее. И управлять было бы проще. Уж слишком мы, людишки, распоясались...
- Слышал, ты предлагал господину Исари бить стекла в домах неверующих.
- Это было бы красиво! - Рассмеялся Мертвец. - Но он слишком рационален.
От коньяка Уну разморило. Она сама не заметила, как опустила голову на крепкое плечо наставника, и задремала. Сквозь сон почувствовал невесомый поцелуй в волосы. Слышала обрывки фраз:
- Забавно, — говорил Мертвец. - Мир и не узнает о нашем маленьком перевороте. Власть сменилась на самом высоком уровне, а все будет как прежде.
- Объявят о том, что Джейсон Бард сошел с ума?
- Безусловно. Что раскрыт заговор неких магов. Что магистр погиб. Будет траур.
- Думаю, лорд Шейд займёт его место.
- Да, как администратор он хорош.
- Тайна личности магистра, это та причина по которой ты поехал с нами в Айзакан?
- Она самая.
- Что с ним теперь будет?
- С ним? Жизнь. Наконец-то. И то, чего он сам захочет... Вот будет забавно, когда у какого нибудь преступника не поднимется нож на жертву. Когда домашний насильник не сможет ударить жену и ребенка... Странная теперь будет жизнь в Астурии. Багра все же маленькое государство, а мы занимаем довольно большую территорию...
Уна почувствовала, как кто-то на нее смотрит. С трудом подняла тяжёлую голову. На корточках перед ней сидел Авис. Он уже убрал крылья, и вытер руки и лицо.
- Спите, спите, — сказал он. - Я просто хотел бы поговорить с матерью.
Наставник встрепенулся.
- Я смогу?
Его сын нахмурился.
- Думаю, это наш последний шанс. Ведь Граница Крови Астурии включает и отсутствие любой одержимости.
Уна подняла голову.
- Но я не одержима...- сказала она едва шевеля языком.
- Да, конечно. Конечно это не одержимость, но немного похоже. Посмотрите мне в глаза - потребовал небесный всадник.
Уна подчинилась.
Она сидела у зеркала, в спальне, с круглой кроватью за спиной, и обернулась, когда услышала шаги за спиной.
Мартин... Любимый муж. Авис. Любимый сын.
Они стояли рядом, плечом к плечу смотрели на нее с нежностью и грустью.
Маргарита улыбнулась. Сказала несмело:
- Я рада, что у вас все хорошо. Авис, Небеса! Я, так виновата перед тобой. Я так люблю тебя, ты самое лучшее, что могло со мной случится!
Спеша, пытаясь успеть, зачастила:
- Мартин! Эта девочка, Уна... Очень хорошая! И любит тебя, ты знаешь?
- Я... Догадываюсь. Маргарита... Прости меня. Я не смог тебя защитить.
Она подошла ближе. Обняла его, обвила руками, потёрлась о плечо.
- Ну что ты... Что ты. Я сама виновата.
Она обняла своих мужчин, прижалась к ним крепко-крепко, и кажется плакала. И кажется, они тоже...
А потом исчезла.
В этом теле, в этом разуме осталась только Уна Грей. Маргарита Хагал, урожденная Крайс растворилась в ней окончательно.
Часть 2. Шепот бездны
Глава 7
Был ветер, был дождь, Айрис надеялась, что погода разгонит зевак. Но к двенадцати, к началу церемонии распогодилось. Маги-природники постарались, не иначе.
Сегодня ровно шесть месяцев со дня Суда над Проклятым, обернувшимся смертью магистра Рейнхальда и отца. И раскрытым заговором. Айрис подозревала, что правду полностью она, как и большинство астурийцев никогда не узнает.
Многое изменилось за эти полгода. Величайшие перемены происходят незаметно для всех, думала Айрис стоя у витража в притворе маленького храма в парке Содружества.
Никто, казалось не заметил, как совсем немного изменились изображения Хозяина и Хозяйки. Что хозяин стал немного похож на Ависа Хагала, совершенно неожиданно ставшего помощником верховного жреца по связям с общественностью. А во внешности хозяйки на новых изображения проскальзывает что-то айзаканское...
Прошла почти незаметно реформа Веры. Было признано родство айзаканских небесных всадников и Хозяина и Хозяйки. Было признано, что и Проклятый имеет ту же природу.
Мир покачался на пороге катастрофы, и покатился себе дальше. В общем и целом все было хорошо.
Мир даже стал лучше. Ни одного случая одержимости за пол года, и ни одного убийства. Да и вообще преступлений стало меньше. О том, что произошло на суде, говорили мало, вскользь.
Говорили о заговоре в высших эшелонах власти. О да, куда уж выше! Джейсона Барда сделали жертвой. В этом его дочь имела причины сомневаться. Может так оно и было кто знает. Лорда Севда, заварившего эту кашу, казнили. Тихо, незаметно.
В его бумагах нашли много интересного - то, как он тщательно планировал раскрытие личности магистра Рейнхальда.
Эта загадка довлела над ним давно. Он был одержим тайной личности магистра. Другие исторические загадки он раскалывал как орехи. Что ж... И эту расколол. Айрис была уверена, что Хозяин и Хозяйка манипулировали им. Небеса... Как же это все...
В полдень с ее творения, статуи в полный рост, установленной в центре разбитого недавно парка Справедливости, сбросили покрывало.
Работа, в которую Айрис вложила все, что осталось от ее души, оказалась представлена чужим взглядам. Айрис это было неприятно. Она почувствовала себя голой. Ничего и никогда так не задевало ее, как эти взгляды и шепотки.
Вспомнились советы членов комиссии по утверждению памятников. Ей предлагали не вдаваться в частности, сделать что-то символическое, что-то обо всех жертвах Последней войны. Айрис сделала по- своему, и теперь жалела: слишком много внимания для Алистера. Ему бы это не понравилось.
Она изобразила Проклятого в тот миг, который изменил все. В тот день, когда за ним пришли воины света. В то миг, когда восхищение воинами в сверкающих доспехах сменяется пониманием. Он почти подросток, что-то около девятнадцати, он еще жив, но скоро умрет. Умрет, чтобы уступить место существу иного порядка, нечеловеку. Чей разум постичь Айрис не довелось. И к лучшему.
Таким Айрис хотела его запомнить.
Не считая подглядывания за его жизнью, они виделись всего несколько раз. Хотелось бы назвать себя его другом, но это было бы слишком самонадеянно.
Несколько встреч, очень мало слов - ему было тяжело говорить, а Айрис не могла подобрать слов. Извинения с обеих сторон непонятно за что. Очень много грязи и слухов.
Потом суд.
Айрис поплотнее запахнулась в пальто.
Слушала речи, каждый второй считал своим долгом сказать о том, что лично знал Проклятого. Может и так. Айрис смотрела на нового магистра ордена Тьмы, он ей не нравился. Было гадостно. Обидно. Противно.
Скорее бы все закончилось.
Когда толпа уже расходилась к трибунам пробрался растрепанный человек, закричал, глядя на Айрис:
- Это ты виновата! Убийца! Дочь убийцы!
Что-то кинул в нее, Айрис и в голову не пришло увернуться. Маг, разумник, стоявший рядом, прикрыл ее, и его синяя мантия украсилась ярким пятном - в руках у нападавшего был бутыль с краской.
- Вы в порядке? - спросил маг, заглядывая ей в глаза.
Айрис ответила односложно. За время бесконечных экспертиз она переобщалась разумниками. Мужчину увели стражи порядка. Кем был этот нападавший? Сектантом из Ждущих, адептом новой веры, давно знавший, что Проклятый - Небесный Всадник? Дождался, получается...
Потом был обед. Торжественный до тошноты. Запомнился обрывками фраз: "баланс силы соблюдён, и это самое главное...», «приятная церемония», "поднимется ли цена на петролеум?"
Рядом с Айрис сидел тот самый маг, защитивший ее на церемонии.
Он сказал негромко:
- Неловко упоминать об этом, но я тоже его знал. И мне кажется, чуть ближе чем остальные... Случайно конечно.
Айрис посмотрела на него с вялым интересом.
- Я его бывший пациент. И видел кое-что удивительное тогда. Но и представить себе не мог насколько, по малолетству. Не будь я магом, стал бы приверженцем храма Ждущих.
- Даже не смотря на то, что она запрещена?
- Тем более, что запрещена. А теперь то снова можно не прятаться. Мои родители к примеру давно ему молились. Теперь, когда это не запрещено, можно и правду сказать.
Он улыбнулся, покачав вилку между пальцами.
- Хотите расскажу?
Это было лучше, чем слушать про то, что смерть Проклятого - лучший способ сохранить покой и паритет.
***
Когда родители Дэниела Кемена узнали о его болезни, они были готовы схватиться за любую, малейшую возможность излечить его. Они обошли всех целителей, продали все, что у них было, и беспрестанно молились. Отец - Хозяину и Хозяйке, мама пришла к Ждущим.
Первое четкое воспоминание Дэна было связано именно с этим. С маленькой комнаткой, полной разномастных стульев, со статуей, протянувшей руки к молящимся. Мама подняла его, чтобы он коснулся рук Сына Неба и Земли.
Мама шепнула:
- Он много страдал, и не допустит чтобы ты тоже мучился. Попроси его, сынок...
Дэн еще не понимал тогда, что болен. Он попросил железную дорогу с магомеханическим поездом. Боли и понимание своего положения пришли позже.
Очередь на прием к самому магистру ордена Тьмы заняла не один год. И к тому времени Дэну уже не хотелось никакого поезда.
Он сидел у кабинета, трясся от страха перед тем, что снова, снова будет больно и бесполезно. Хоть и пытался, выглядеть настоящим мужчиной в глазах доброго помощника магистра, подмастерья Хагала.
Родители надеялись на магистра, как на Хозяина во плоти, и он оправдывал их ожидания даже тогда, когда ничем не мог помочь. Сколько историй об этом они слышали!
Это было самое странное и удивительное — понять, что самый сильный маг в Ордене тоже не может все. И в то же время сила отделяла его от мира людей, и нет...Сила магистра, теплая и всеобъемлющая, дарит поддержку. Это то, что Дэн запомнил чётко и ясно.
Он помнил как ревел на скамье для посетителей, как вокруг него суетились родители, ассистент магистра и уборщик по имени Ленни.
Помнил, как вышел из кабинета лорд Рейнхальд как присел рядом с ним, и . Подмастерье Хагал отошел, оттесняя и родителей и уборщика.
— Он не верит, что это не страшно, — сказала мама с надеждой глядя на лорда Рейнхальда.
— Он не так уж и неправ, — ответил магистр, усаживаясь рядом с мальчиком и вложил его руки в свои, совсем как вкладывают свои руки в руки статуи ждущих на молении.
— Мой лорд, стоит ли... пугать его еще больше? — неуверенно спросил подмастерье Хагал и замолчал, повинуясь спокойному и властному жесту.
Ден сидел, вцепившись пальцами в тощие колени и судорожно вдохнул, неотрывно глядя на белую маску магистра. Сил плакать у него уже не было.
— Господин Кемен, могу спросить, что у вас случилось? Вы не хотите лечиться?
— Не хочу, — едва слышно ответил мальчик. — Я не боюсь, просто вы не первый лекарь, у которого я сижу.
— Хорошо, господин Кемен. Тогда стоит сказать вашим родителям, что вы отказываетесь. Вы знаете, что будет потом?Мама зарыдала в голос. Теперь, по прошествии лет, Дэн ее прекрасно понимал. Тогда эти слезы его обижали.
— Мама будет плакать, — испуганно ответил он магистру. Указал на голову. — У меня тут и тут такие лишние штуки, ненужные. Они мешают мозгам расти. Я умру. Или сойду с ума, или меня парализует. Но меня уже лечили. И резали, и магией... По-всякому.
