- Определенно это дух. И есть только один способ избавиться от него, пока он не довел до беды. Сдаться страже порядка!
Он приподнял шляпу, кивнул, и отошел.
Уна, шедшая чуть позади, негромко заметила:
- Бред какой-то, наставник. На них никаких эманаций бездны. На самоходе тоже.
Мартин улыбнулся бывшей ученице.
- Конечно, ничего нет. Просто движитель у этой марки самохода от фирмы "Оринда". А они поставили движитель от "Иноходца". Конфликт, понимаете ли, интересов двух борющихся за монополию фирм.
Магов судят иначе, чем обычных людей, Старым Судом, законы которого не меняются тысячи лет. Ибо не меняются состав преступлений. И по Старому Суду влияние на свободную волю неодаренного магически человека карается жестче, чем убийство.
Вот все и сборе: свидетели, под которыми в уложении о Старом Суде понимались не только те, кого собирались опросить, но и достойные уважения люди, долженствующие подтвердить, что суд проведён в честно и правильно. Разумная мера во времена, когда и одного грамотного человека на сотню найти нелегко.В обычном суде последних заменили давно стенографисты и журналисты. Присяжные, судьи, представители всех ветвей власти: магической, военной, цивильной. Яблоку негде упасть.
Людское море, в котором Уна почувствовала себя маленькой девочкой, т села поближе к мастеру.
Он почувствовал ее настроение:
- Люди в целом хорошие, как сказал бы мой сын. Но они люди, когда по-одному. А когда вместе — они другое. Иногда — большее, иногда меньше. Вот она - бездна. Настоящая бездна, которую стоит бояться.
Двери в зал запираются. Не только засовы, но и магия стоит на страже суда. Уне становится душно - магические потоки заперты в ее теле. Лорд Хагал переплетает ее пальцы со своими, успокаивает. Ей действительно становится легче.
Она смотрит в центр амфитеатра - на сцену, где сидит в высоком кресле, похожем на трон судья - сам президент республики. По левую руку от него - обвинитель - Лорд Севд, разумник. По правую - истец - отец Айрис, самой Айрис не видно. Как и Проклятого. В кресле обвиняемого - магистр Рейнхальд. В кресле защитника - лорд Шейд. В руках его - золотая монета. Залог.
Магистр говорит, и голос его, негромкий, слышен везде одинаково четко:
- Я являюсь опекуном и близким другом опекаемого, известного как лорд Проклятый. И несу ответственность за него. Как и за любого темного на континенте.
Магистр сидел, как всегда, не делая никаких лишних движений, лорду Шейду такое спокойствие давалось тяжело. Он перекатывал монету-залог между пальцев, проделывая одно из упражнений для развития гибкости, необходимой для магических пассов.
Лорду Севду и вовсе на месте не сиделось. Он встал, прошелся по полу, устланному сложнейший мозаикой, изображающей карту Астурии в мельчайших подробностях.
Угу словно молнией обожгло.
- Так это... - хрипло шепнула она, вцепясь в рукав мастера. - Это не суд? Это... Жертвоприношение?
К ним пробирался Мертвец, странно возбуждённый, с сияющими глазами и торжествующей улыбкой, обнажающий небольшие клыки.
- Чуешь, а? Чуешь?
- Не то что бы чую, - осторожно ответила Уна. - Мастер, но...
- Нас почтили своим присутствием оба... - Торжествующе ответил Энтони Бард. - И Хозяин и Хозяйка.
- Ох нет, - поправил ее Мертвец. - Самопожертвование. Точность формулировки очень важна в этом случае. Но какова наживка, а?
Лорд Шейд обратился, к судье.
- Мы должны услышать формулу обвинения прежде, чем принесем присягу.
— Обвинения несут характер подозрений, — ответил лорд Севд.
— И мы должны доказывать, что подозрения необоснованны?
— Старый Суд не исходит из презумпций. Его цель — установление истины.
Лорд Шейд планировал видимо оспорить это утверждение, но магистр прервал его.
- Истина должна быть установлена раз и навсегда. Любыми средствами.
Верховный жрец Астурии, сидевший среди свидетелей, поддержал его цитатой из Книги:
- Войдем мы в Дом Лжи, но выйдем из Дома Истины.
Присяга была наконец принесена, и суд начался. Прения, свидетели. Эликсир правды, выпитый каждым присутствующим, с одной стороны облегчал допрос, с другой усложнял. Пару раз свидетели выбалтывали то, что не являлось предметом разбирательства, но являлось государственной или личной тайной. Именно поэтому эликсир использовали в суде далеко не всегда.
Магистр почти ничего не говорил, а лорд Шейд пытался работать по заранее продуманной схеме, о которой Уна знала не понаслышке, так как помогала ему. Вносил протесты, требовал записи, подвергал свидетелей долгому, нудному опросу. Впрочем, и обвинитель был столь же дотошен. Затягивал дело, пока не прояснится — чего же хочет судья.
Судья желал странного. После всех изначальных подковырок процесс быстро и легко шёл в одни ворота — в ворота обвинения.
Причем обвиняли лорда Проклятого не только в преступлении против воли Айрис Бард, но и например, в узурпации власти и в растрате.
- Что? - удивился лорд Шейд. - Какую именно власть он узурпировал?
Лорд Севд обратился ко всем темным магам, сидевшим в зале.
- Скажите, темные мои братья: за кого вы отдавали голоса, кого избирали своим магистром? Кого избрали бы сейчас? Лорда Проклятого или лорда Рейнхальда?
- Лорда Рейнхальда... - нестройный и недоуменный шепот пронесся над залом.
- А Проклятого? Называли ли вы своим магистром существо, в котором мало что осталось от человека, от мага?
Лорд Шейд выронил монету, которую все еще вертел в руках.
- Какой из Проклятого магистр, — сказал кто-то. - Ведь не в силе дело. Управленческие таланты, спокойствие, надежность, мудрость.
Вскочил с места мастер Син'Эриад:
- Я назвал бы! Благодаря ему мы еще живы. И вы, лорд Элмирион, и вы, сенатор Бард!
Он указал рукой в зал.
- А вы, господа? Молчите? Собратья мои, те, кто был в Трассене? Кто был на Поле Пепла? Кто был в Эйлин-Дане? Если бы не он, сколькие из нас остались бы там лежать? А если бы он не остановился? Кто стал бы частью его мертвого войска? Все! Все жившие тогда! А те кто родился после не родились бы на свет. Орден Грозы, орден Разума, орден Света! И вас бы не не было!
- Лорд Эжен, остановись. - Спокойно сказал лорд Рейнхальд. - Однажды бездна нашептала мне одну историю. Про человека, которого звали Камень. И про то, как однажды ему пришлось трижды отречься от своего друга и Учителя. Ради иной, высшей цели. Я хочу сказать тебе, что я... Что Проклятый был у моря.
Эти слова будто выбили землю из под ног Син'Эриада. Он побелел, провел рукой по лбу.
Лорд Шейд посмотрел на магистра и сказал:
- Ах, вот оно в чем дело!
- В чем же? - Подбодрил его лорд Севд. - Говорите. Мы, сейчас все здесь под влиянием зелья истины
- Ложь не осквернит мои уста сегодня, - ответил лорд официальной формулой. - Но я могу позволить себе умолчание.
Это было проявлением слабости.
- Тогда продолжу я. Итак, Проклятого сложно было бы назвать хорошим магистром, верно?
Уне оставалось признать, что пожалуй да. Да и зачем взваливать на него такую ношу? И другие высказывались. Лорд Рейнхальд их устраивал, но Проклятый... Упаси Хозяин!
- Госпожа Оливия Сторк! Расскажите, прошу, о том вечере, когда вы в последний раз видели Проклятого. Я имею в виду времена Последней Войны.
Оливия вышла на середину круглой площадки, села в кресло свидетеля.
- Я немного помогу вам, госпожа Оливия. - сказал лорд Севд. - Прошу вас, выпейте вот это. Эликсир этот поможет вам восстановить в памяти мельчайшие подробности.
- Скажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с лордом Проклятым?
Оливия ответила:
- Он был мальчишкой, почти ребенком. Госпожа моя, Карин Бард, при которой я была камеристкой и дуэньей, пожелала говорить с ним...
- О чем?
- Об эксперименте, который планирует провести ее отец. О том, что он признан одной из вероятных кандидатур. Хотела убедить его бежать, он не сбежал.
- А после?
- Вторая наша встреча, произошла уже позже. Он еще не был лордом Проклятым. Всего лишь искалеченный юноша. Очень сильный маг. Одним прикосновением исцеливший мою падчерицу от опухоли в мозге. Впрочем, — она усмехнулась. - Ее позже повесили светлые. Написали на табличке "Шлюха темного отродья". А они даже за руки-то не держались. Я сопровождала его какое-то время, видела, как он поднимает кладбища, как тысячи мертвецов становятся частью его армии. И как с каждым днем все меньше в нем от человека остается. Потом он велел мне уйти. Я прибилась к армии лорда Рейнхальда, исполняла кое-какие поручения. Потом помогла им с лордом найти общий язык.
- Вы хорошо помните ночь после подписания договора о мире?
- Да.
Лорд Севд достал из кармана амулет на цепочке.
- Смотрите сюда. Вспоминайте. Кто-то поработал над вашей памятью. Довольно топорно, надо сказать. Кто-то, у кого было много силы и мало умений. Вспоминайте, госпожа Сторк. Что было, когда лорд Проклятый и лорд Рейнхальд вернулись в лагерь?
Леди Оливия заговорила ровно и механически.
- Они шли к палатке, которую делили на двоих, я - следом, думала услужить, как обычно: принести ужин, воды, свечей, если надо. И вообще, привыкла быть на подхвате. Лорд Проклятый относился ко мне теплее чем к другим. Лорд Рейнхальд вдруг ахнул, схватился за бок, оперся на руку Проклятого.
- Вы не путаете? Лорду Ренхальду стало плохо? Не лорду Проклятому?
- Какое это имеет отношение к делу? - спросил лорд Шейд.
- Прямое, мой друг, прямое, — ответил лорд Севд.
Мертвец шепнул.
- Ох что будет! Игра ва-банк.
А мастер шепнул ему.
- Вон та дама в первом ряду. В словенской одежде...Это не ведунья ли Яггелия?
- Она. Я помню ее по дому Слез. Сильная ведьма. А рядом ее приятель из виннетской академии. Помнишь пьяного алхимика, однокашника магистра? Он еще подарил тебе книгу с автографом.
Книгу эту Уна видела.
- Присмотрись к ним, Энтони. - тихо сказал мастер. - Тебе не кажется, что они не люди?
Мертвец подскочил.
- Вот они, голубчики! Попались! Как ты понял?
- Его ведь тоже допрашивали сегодня. Помнишь странный вопрос? Помнит ли он, как выглядел магистр до того, как стал носить маску в знак траура по жене и сыну. А я вдруг вспомнил голос Хозяина, там, в Бездне. Когда он запугивал господина Исари.
У виннетского алхимика был громкий, "грохочущий" голос.
И Уна тоже его вспомнила. Это была не ее память, а Маргариты Хагал, в девичестве Крайс. Она вспомнила! Там, в бездне, когда она лежала, опутанная черной травой, когда из ее чрева вырезали крошечное существо, младенца с трепещущими крыльями, перемазанными крови.
Она вспомнила его лицо: суровые брови, злой взгляд.
- Ты обещала, никаких больше выживших Небесных Всадников, Яггелия.
И другой голос, женский.
- Что ж, пусть эта девочка умрет. Ребенка надежно спрятали. От другого Небесного Всадника, конечно, от рыжего выскочки, но...
- Да. - Сказала Уна. - Это они.
Мертвец и мастер посмотрели на нее удивленно.
- Мартин, — быстро сказала она, чужим голосом, увлеченная чужими мыслями. - Милый, послушай. Они были там, когда Ависа забрали. Я...
Горло перехватило, наваждение спало.
- Извините, — хрипло сказала она. - Память моей второй души прорвалась.
Мастер крепче стиснул ее руку.
- Как сообщить магистру? - Спросил Мертвец.
Уна, отринув воспоминания, заозиралась, пытаясь сообразить, что можно сделать.
Оливия продолжала:
- Лорд Рейнхальд сказал: "Быстрее в палатку" . Я осталась снаружи.
- Вы что-нибудь слышали?
- За то время, что я провела в обществе магов, я тоже кое-чему научилась. На палатке был полог тишины, но в момент, когда заклинание накладывалось, я стояла вплотную к ткани палатки. Да. Я кое-что слышала.
Лорд Проклятый помог лорду Рейнхальду лечь на кровать.
- Дословно - приказал лорд Севд. - Дословно!
Голос леди Оливии потерял всякую живость.
— "Я умираю", — сказал лорд Рейнхальд. — "Это проклятие, я знаю его... Двое светлых, не самых слабых, добровольно принесли себя в жертву".
Проклятый хотел было встать, лорд Рейнхальд удержал его.
— Я...
— Поздно, друг мой. Меня ничего не спасет.
— Я отомщу!
— Нет, — умирающий схватил его за руку, принуждая сесть рядом. — Обещайте, что не будете мстить.
— Не могу...
— Обещайте.
— Я... Обещаю.
— Хорошо. Обещайте, что будете жить!
— Нет! — Проклятый все же вскочил, отпрянул.
— Что проживете долгую жизнь, счастливую жизнь, ну же!
— Нет, нет, нет... не хочу. Почему я должен?.. Голос его, и так хриплый и невнятный, сорвался.
— Потому, что жизнь лучше смерти.
— Любая? — горько переспросил Проклятый.
— Любая. И ещё... Если вы будете жить, если вы будете счастливы, это будет лучшая месть, страшная месть всем. Понимаете?
— Я обещал не мстить.
Лорд Рейнхальд заметался на постели.
— Я почти не чувствую тела, не хватает воздуха, снимите маску, снимите ее, прошу!
— Позовите... Оливию. Пусть свечи... Принесет свечи.
В палатку Проклятый Оливию не впустил.
— Свечи, — повторил лорд Рейнхальд. — Много свечей. Никто не должен знать.
— Там, — он слабо махнул рукой в сторону сундука. — Сверток. Чернила. Игла. Достань. Я давно хотел...
Проклятый повиновался.
— Вытяни руки.
Пальцы лорда Рейнхальда дрожали, на искореженные шрамами руки тяжело было наносить узор.
— Старая магия. Очень старая. Моя душа не обретёт покоя, станет твоей частью. Все знания, вся моя сила, все что ценного у меня есть, друг мой... Все станет твоим, когда я умру. В старину именно так переходили знания от учителей к лучшим ученикам.
Лорд Проклятый ответил:
— Я мог бы сделать наоборот. Дать силу вам.
— Маска... — шепнул лорд. Проклятый протянул ему маску. — Нет. Наденьте ее, друг мой. Наденьте.
Он дожил почти до рассвета, заговаривался, спорил с кем-то, звал жену и сына, а лорд Проклятый сидел рядом, безучастно смотрел на свои руки.
Рассказывая все это Оливия беззвучно плакала.
Лорд Рейнхальд схватил его за руки, приподнялся, пытаясь заглянуть в глаза:
— Ты же будешь жить, правда? Ты будешь жить?...
Потом наступил рассвет. Проклятый надел маску, отыскал в дорожном несессере пару перчаток, рассеял тело лорда Рейнхальда землей и пеплом и вышел из палатки.
Увидел Оливию, схватил за плечо. Стер ей память. Она моргнула, посторонилась, пропуская его. Потом, будто проснувшись, окликнула.
— Лорд Рейнхальд. А где Проклятый?
— Проклятый ушел.
Шум поднялся невообразимый. И в этом гвалте, Уна услышала собственный голос.
- Я, Уна Грей, и я Маргарита Хагал, тоже хочу обвинить в преступлении тех, кто сейчас находится в этом зале! Хозяин и Хозяйка здесь! И на их руках кровь многих!
Все смотрели на нее, и пока смотрели, пропустили кое-что гораздо более важное. Прогремели шесть выстрелов. Джейсон Бард выпустил в магистра Рейнхальда почти всю обойму. Последнюю пулю пустил себе в висок.
И после выстрелов наступила такая оглушающая тишина, что Уна вздрогнула. И в этой тишине она расслышала треск ломающихся костей. Обернулась - и встретилась глазами с Ависом Хагалом, отбросившим к ногам тело словенской, ведьмы Яггелии. Рыжий небесный всадник, она узнала в нем господина
Исари, полоснул серпом по шее мага в мантии разумника, того самого алхимика, чей голос слышала Маргарита Хагал перед смертью.
- Очень жаль.- Сказал господин Исари, вытирая серп о мантию поверженного врага. - Это были древнейшие Небесные Всадники в мире. Я о многом хотел бы из расспросить.
Он приподнял шляпу, кивнул, и отошел.
Уна, шедшая чуть позади, негромко заметила:
- Бред какой-то, наставник. На них никаких эманаций бездны. На самоходе тоже.
Мартин улыбнулся бывшей ученице.
- Конечно, ничего нет. Просто движитель у этой марки самохода от фирмы "Оринда". А они поставили движитель от "Иноходца". Конфликт, понимаете ли, интересов двух борющихся за монополию фирм.
***
Магов судят иначе, чем обычных людей, Старым Судом, законы которого не меняются тысячи лет. Ибо не меняются состав преступлений. И по Старому Суду влияние на свободную волю неодаренного магически человека карается жестче, чем убийство.
Вот все и сборе: свидетели, под которыми в уложении о Старом Суде понимались не только те, кого собирались опросить, но и достойные уважения люди, долженствующие подтвердить, что суд проведён в честно и правильно. Разумная мера во времена, когда и одного грамотного человека на сотню найти нелегко.В обычном суде последних заменили давно стенографисты и журналисты. Присяжные, судьи, представители всех ветвей власти: магической, военной, цивильной. Яблоку негде упасть.
Людское море, в котором Уна почувствовала себя маленькой девочкой, т села поближе к мастеру.
Он почувствовал ее настроение:
- Люди в целом хорошие, как сказал бы мой сын. Но они люди, когда по-одному. А когда вместе — они другое. Иногда — большее, иногда меньше. Вот она - бездна. Настоящая бездна, которую стоит бояться.
Двери в зал запираются. Не только засовы, но и магия стоит на страже суда. Уне становится душно - магические потоки заперты в ее теле. Лорд Хагал переплетает ее пальцы со своими, успокаивает. Ей действительно становится легче.
Она смотрит в центр амфитеатра - на сцену, где сидит в высоком кресле, похожем на трон судья - сам президент республики. По левую руку от него - обвинитель - Лорд Севд, разумник. По правую - истец - отец Айрис, самой Айрис не видно. Как и Проклятого. В кресле обвиняемого - магистр Рейнхальд. В кресле защитника - лорд Шейд. В руках его - золотая монета. Залог.
Магистр говорит, и голос его, негромкий, слышен везде одинаково четко:
- Я являюсь опекуном и близким другом опекаемого, известного как лорд Проклятый. И несу ответственность за него. Как и за любого темного на континенте.
Магистр сидел, как всегда, не делая никаких лишних движений, лорду Шейду такое спокойствие давалось тяжело. Он перекатывал монету-залог между пальцев, проделывая одно из упражнений для развития гибкости, необходимой для магических пассов.
Лорду Севду и вовсе на месте не сиделось. Он встал, прошелся по полу, устланному сложнейший мозаикой, изображающей карту Астурии в мельчайших подробностях.
Угу словно молнией обожгло.
- Так это... - хрипло шепнула она, вцепясь в рукав мастера. - Это не суд? Это... Жертвоприношение?
К ним пробирался Мертвец, странно возбуждённый, с сияющими глазами и торжествующей улыбкой, обнажающий небольшие клыки.
- Чуешь, а? Чуешь?
- Не то что бы чую, - осторожно ответила Уна. - Мастер, но...
- Нас почтили своим присутствием оба... - Торжествующе ответил Энтони Бард. - И Хозяин и Хозяйка.
- Ох нет, - поправил ее Мертвец. - Самопожертвование. Точность формулировки очень важна в этом случае. Но какова наживка, а?
Лорд Шейд обратился, к судье.
- Мы должны услышать формулу обвинения прежде, чем принесем присягу.
— Обвинения несут характер подозрений, — ответил лорд Севд.
— И мы должны доказывать, что подозрения необоснованны?
— Старый Суд не исходит из презумпций. Его цель — установление истины.
Лорд Шейд планировал видимо оспорить это утверждение, но магистр прервал его.
- Истина должна быть установлена раз и навсегда. Любыми средствами.
Верховный жрец Астурии, сидевший среди свидетелей, поддержал его цитатой из Книги:
- Войдем мы в Дом Лжи, но выйдем из Дома Истины.
Присяга была наконец принесена, и суд начался. Прения, свидетели. Эликсир правды, выпитый каждым присутствующим, с одной стороны облегчал допрос, с другой усложнял. Пару раз свидетели выбалтывали то, что не являлось предметом разбирательства, но являлось государственной или личной тайной. Именно поэтому эликсир использовали в суде далеко не всегда.
Магистр почти ничего не говорил, а лорд Шейд пытался работать по заранее продуманной схеме, о которой Уна знала не понаслышке, так как помогала ему. Вносил протесты, требовал записи, подвергал свидетелей долгому, нудному опросу. Впрочем, и обвинитель был столь же дотошен. Затягивал дело, пока не прояснится — чего же хочет судья.
Судья желал странного. После всех изначальных подковырок процесс быстро и легко шёл в одни ворота — в ворота обвинения.
Причем обвиняли лорда Проклятого не только в преступлении против воли Айрис Бард, но и например, в узурпации власти и в растрате.
- Что? - удивился лорд Шейд. - Какую именно власть он узурпировал?
Лорд Севд обратился ко всем темным магам, сидевшим в зале.
- Скажите, темные мои братья: за кого вы отдавали голоса, кого избирали своим магистром? Кого избрали бы сейчас? Лорда Проклятого или лорда Рейнхальда?
- Лорда Рейнхальда... - нестройный и недоуменный шепот пронесся над залом.
- А Проклятого? Называли ли вы своим магистром существо, в котором мало что осталось от человека, от мага?
Лорд Шейд выронил монету, которую все еще вертел в руках.
- Какой из Проклятого магистр, — сказал кто-то. - Ведь не в силе дело. Управленческие таланты, спокойствие, надежность, мудрость.
Вскочил с места мастер Син'Эриад:
- Я назвал бы! Благодаря ему мы еще живы. И вы, лорд Элмирион, и вы, сенатор Бард!
Он указал рукой в зал.
- А вы, господа? Молчите? Собратья мои, те, кто был в Трассене? Кто был на Поле Пепла? Кто был в Эйлин-Дане? Если бы не он, сколькие из нас остались бы там лежать? А если бы он не остановился? Кто стал бы частью его мертвого войска? Все! Все жившие тогда! А те кто родился после не родились бы на свет. Орден Грозы, орден Разума, орден Света! И вас бы не не было!
- Лорд Эжен, остановись. - Спокойно сказал лорд Рейнхальд. - Однажды бездна нашептала мне одну историю. Про человека, которого звали Камень. И про то, как однажды ему пришлось трижды отречься от своего друга и Учителя. Ради иной, высшей цели. Я хочу сказать тебе, что я... Что Проклятый был у моря.
Эти слова будто выбили землю из под ног Син'Эриада. Он побелел, провел рукой по лбу.
Лорд Шейд посмотрел на магистра и сказал:
- Ах, вот оно в чем дело!
- В чем же? - Подбодрил его лорд Севд. - Говорите. Мы, сейчас все здесь под влиянием зелья истины
- Ложь не осквернит мои уста сегодня, - ответил лорд официальной формулой. - Но я могу позволить себе умолчание.
Это было проявлением слабости.
- Тогда продолжу я. Итак, Проклятого сложно было бы назвать хорошим магистром, верно?
Уне оставалось признать, что пожалуй да. Да и зачем взваливать на него такую ношу? И другие высказывались. Лорд Рейнхальд их устраивал, но Проклятый... Упаси Хозяин!
- Госпожа Оливия Сторк! Расскажите, прошу, о том вечере, когда вы в последний раз видели Проклятого. Я имею в виду времена Последней Войны.
Оливия вышла на середину круглой площадки, села в кресло свидетеля.
- Я немного помогу вам, госпожа Оливия. - сказал лорд Севд. - Прошу вас, выпейте вот это. Эликсир этот поможет вам восстановить в памяти мельчайшие подробности.
- Скажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с лордом Проклятым?
Оливия ответила:
- Он был мальчишкой, почти ребенком. Госпожа моя, Карин Бард, при которой я была камеристкой и дуэньей, пожелала говорить с ним...
- О чем?
- Об эксперименте, который планирует провести ее отец. О том, что он признан одной из вероятных кандидатур. Хотела убедить его бежать, он не сбежал.
- А после?
- Вторая наша встреча, произошла уже позже. Он еще не был лордом Проклятым. Всего лишь искалеченный юноша. Очень сильный маг. Одним прикосновением исцеливший мою падчерицу от опухоли в мозге. Впрочем, — она усмехнулась. - Ее позже повесили светлые. Написали на табличке "Шлюха темного отродья". А они даже за руки-то не держались. Я сопровождала его какое-то время, видела, как он поднимает кладбища, как тысячи мертвецов становятся частью его армии. И как с каждым днем все меньше в нем от человека остается. Потом он велел мне уйти. Я прибилась к армии лорда Рейнхальда, исполняла кое-какие поручения. Потом помогла им с лордом найти общий язык.
- Вы хорошо помните ночь после подписания договора о мире?
- Да.
Лорд Севд достал из кармана амулет на цепочке.
- Смотрите сюда. Вспоминайте. Кто-то поработал над вашей памятью. Довольно топорно, надо сказать. Кто-то, у кого было много силы и мало умений. Вспоминайте, госпожа Сторк. Что было, когда лорд Проклятый и лорд Рейнхальд вернулись в лагерь?
Леди Оливия заговорила ровно и механически.
- Они шли к палатке, которую делили на двоих, я - следом, думала услужить, как обычно: принести ужин, воды, свечей, если надо. И вообще, привыкла быть на подхвате. Лорд Проклятый относился ко мне теплее чем к другим. Лорд Рейнхальд вдруг ахнул, схватился за бок, оперся на руку Проклятого.
- Вы не путаете? Лорду Ренхальду стало плохо? Не лорду Проклятому?
- Какое это имеет отношение к делу? - спросил лорд Шейд.
- Прямое, мой друг, прямое, — ответил лорд Севд.
Мертвец шепнул.
- Ох что будет! Игра ва-банк.
А мастер шепнул ему.
- Вон та дама в первом ряду. В словенской одежде...Это не ведунья ли Яггелия?
- Она. Я помню ее по дому Слез. Сильная ведьма. А рядом ее приятель из виннетской академии. Помнишь пьяного алхимика, однокашника магистра? Он еще подарил тебе книгу с автографом.
Книгу эту Уна видела.
- Присмотрись к ним, Энтони. - тихо сказал мастер. - Тебе не кажется, что они не люди?
Мертвец подскочил.
- Вот они, голубчики! Попались! Как ты понял?
- Его ведь тоже допрашивали сегодня. Помнишь странный вопрос? Помнит ли он, как выглядел магистр до того, как стал носить маску в знак траура по жене и сыну. А я вдруг вспомнил голос Хозяина, там, в Бездне. Когда он запугивал господина Исари.
У виннетского алхимика был громкий, "грохочущий" голос.
И Уна тоже его вспомнила. Это была не ее память, а Маргариты Хагал, в девичестве Крайс. Она вспомнила! Там, в бездне, когда она лежала, опутанная черной травой, когда из ее чрева вырезали крошечное существо, младенца с трепещущими крыльями, перемазанными крови.
Она вспомнила его лицо: суровые брови, злой взгляд.
- Ты обещала, никаких больше выживших Небесных Всадников, Яггелия.
И другой голос, женский.
- Что ж, пусть эта девочка умрет. Ребенка надежно спрятали. От другого Небесного Всадника, конечно, от рыжего выскочки, но...
- Да. - Сказала Уна. - Это они.
Мертвец и мастер посмотрели на нее удивленно.
- Мартин, — быстро сказала она, чужим голосом, увлеченная чужими мыслями. - Милый, послушай. Они были там, когда Ависа забрали. Я...
Горло перехватило, наваждение спало.
- Извините, — хрипло сказала она. - Память моей второй души прорвалась.
Мастер крепче стиснул ее руку.
- Как сообщить магистру? - Спросил Мертвец.
Уна, отринув воспоминания, заозиралась, пытаясь сообразить, что можно сделать.
Оливия продолжала:
- Лорд Рейнхальд сказал: "Быстрее в палатку" . Я осталась снаружи.
- Вы что-нибудь слышали?
- За то время, что я провела в обществе магов, я тоже кое-чему научилась. На палатке был полог тишины, но в момент, когда заклинание накладывалось, я стояла вплотную к ткани палатки. Да. Я кое-что слышала.
Лорд Проклятый помог лорду Рейнхальду лечь на кровать.
- Дословно - приказал лорд Севд. - Дословно!
Голос леди Оливии потерял всякую живость.
— "Я умираю", — сказал лорд Рейнхальд. — "Это проклятие, я знаю его... Двое светлых, не самых слабых, добровольно принесли себя в жертву".
Проклятый хотел было встать, лорд Рейнхальд удержал его.
— Я...
— Поздно, друг мой. Меня ничего не спасет.
— Я отомщу!
— Нет, — умирающий схватил его за руку, принуждая сесть рядом. — Обещайте, что не будете мстить.
— Не могу...
— Обещайте.
— Я... Обещаю.
— Хорошо. Обещайте, что будете жить!
— Нет! — Проклятый все же вскочил, отпрянул.
— Что проживете долгую жизнь, счастливую жизнь, ну же!
— Нет, нет, нет... не хочу. Почему я должен?.. Голос его, и так хриплый и невнятный, сорвался.
— Потому, что жизнь лучше смерти.
— Любая? — горько переспросил Проклятый.
— Любая. И ещё... Если вы будете жить, если вы будете счастливы, это будет лучшая месть, страшная месть всем. Понимаете?
— Я обещал не мстить.
Лорд Рейнхальд заметался на постели.
— Я почти не чувствую тела, не хватает воздуха, снимите маску, снимите ее, прошу!
— Позовите... Оливию. Пусть свечи... Принесет свечи.
В палатку Проклятый Оливию не впустил.
— Свечи, — повторил лорд Рейнхальд. — Много свечей. Никто не должен знать.
— Там, — он слабо махнул рукой в сторону сундука. — Сверток. Чернила. Игла. Достань. Я давно хотел...
Проклятый повиновался.
— Вытяни руки.
Пальцы лорда Рейнхальда дрожали, на искореженные шрамами руки тяжело было наносить узор.
— Старая магия. Очень старая. Моя душа не обретёт покоя, станет твоей частью. Все знания, вся моя сила, все что ценного у меня есть, друг мой... Все станет твоим, когда я умру. В старину именно так переходили знания от учителей к лучшим ученикам.
Лорд Проклятый ответил:
— Я мог бы сделать наоборот. Дать силу вам.
— Маска... — шепнул лорд. Проклятый протянул ему маску. — Нет. Наденьте ее, друг мой. Наденьте.
Он дожил почти до рассвета, заговаривался, спорил с кем-то, звал жену и сына, а лорд Проклятый сидел рядом, безучастно смотрел на свои руки.
Рассказывая все это Оливия беззвучно плакала.
Лорд Рейнхальд схватил его за руки, приподнялся, пытаясь заглянуть в глаза:
— Ты же будешь жить, правда? Ты будешь жить?...
Потом наступил рассвет. Проклятый надел маску, отыскал в дорожном несессере пару перчаток, рассеял тело лорда Рейнхальда землей и пеплом и вышел из палатки.
Увидел Оливию, схватил за плечо. Стер ей память. Она моргнула, посторонилась, пропуская его. Потом, будто проснувшись, окликнула.
— Лорд Рейнхальд. А где Проклятый?
— Проклятый ушел.
Шум поднялся невообразимый. И в этом гвалте, Уна услышала собственный голос.
- Я, Уна Грей, и я Маргарита Хагал, тоже хочу обвинить в преступлении тех, кто сейчас находится в этом зале! Хозяин и Хозяйка здесь! И на их руках кровь многих!
Все смотрели на нее, и пока смотрели, пропустили кое-что гораздо более важное. Прогремели шесть выстрелов. Джейсон Бард выпустил в магистра Рейнхальда почти всю обойму. Последнюю пулю пустил себе в висок.
И после выстрелов наступила такая оглушающая тишина, что Уна вздрогнула. И в этой тишине она расслышала треск ломающихся костей. Обернулась - и встретилась глазами с Ависом Хагалом, отбросившим к ногам тело словенской, ведьмы Яггелии. Рыжий небесный всадник, она узнала в нем господина
Исари, полоснул серпом по шее мага в мантии разумника, того самого алхимика, чей голос слышала Маргарита Хагал перед смертью.
- Очень жаль.- Сказал господин Исари, вытирая серп о мантию поверженного врага. - Это были древнейшие Небесные Всадники в мире. Я о многом хотел бы из расспросить.
