– Эй, красавица, подожди-ка секунду! У меня есть для тебя предложение.
Улисс, быстро оказавшийся рядом, предостерегающе сжал её руку, но Гвендолин всё-таки обернулась и спросила:
– Какое?
– Я правильно понимаю, что ты с факультета ювелиров, из Мейджхолла? И тебе нужны парные камни для работы?
Помедлив секунду, Гвендолин кивнула.
– Что ж, тогда я готов предложить тебе ещё один способ завладеть этим камнем! Продать я его, конечно, не могу. Сама понимаешь – цена заоблачная. Но если ты заплатишь десять штерлингов, то можешь попытать удачу в лабиринте!
В толпе зашептались. Гвендолин нахмурилась.
– Лабиринте?
– Здесь рядом с рынком есть какие-то старые катакомбы. Отсюда в них ведут две двери, они рядышком. И соединены между собой туннелями. Ты должна войти в одну и выйти в другую. Если уложишься в десять минут, то рубин твой. Не переживай, если заблудишься, то по истечении десяти минут за тобой отправят знающего мага.
Гвендолин бросила взгляд на Улисса. Он неуверенно пожал плечами.
– Если я не попытаюсь тебя отговорить, то Ру мне голову оторвёт, когда узнает. Может, лучше я вместо тебя схожу? Или хотя бы первым?
– Нет уж! – Поспешно воскликнул торговец, услышав его. – Если хочет получить рубин, то сделать это должна сама!
Гвендолин кивнула.
– Хорошо, я попробую.
Её, сопровождаемую всё разрастающейся толпой, провели к двери. Похоже, здесь это было частым способом выиграть товар: слово «лабиринт» распространялось по толпе со скоростью лесного пожара. Все были заинтересованы.
– Готова? – Спросил торговец. – Уж прости, но света тебе не положено.
– Я засеку время, – пообещал Улисс, – чтобы он тебе не надурил.
Торговец мрачно взглянул на него, но промолчал
– Я готова, – сказала Гвендолин.
– Тогда вперёд, – кивнул торговец.
Она толкнула дверь и, когда та почти закрылась за ней, услышала его громкий голос:
– Засекаю время!
Внутри «лабиринт» оказался узким и тёмным. Темнота лежала абсолютная – хоть глаз выколи. Пока к такой привыкнешь времени пройдёт много, да и тогда почти ничего не увидишь. На то, должно быть, и был расчёт. Прежде, чем незадачливый покупатель сможет приступить к поискам выхода, пройдёт уже половина времени.
Но у Гвендолин имелся свой маленький секрет – в темноте она видела лучше кошки. Все альвы хорошо видели в темноте и всё-таки не так хорошо, как Гвендолин. Этот подарок передали ей вместе с янтарными глазами и крыльями, которых она лишилась, предки горгульи.
Так что стоило двери закрыться, и Гвендолин отправилась вперёд, на поиски выхода. Перед глазами у неё стоял рубин – такой идеальный, прекрасного цвета, полный магии. Никогда ещё ей не хотелось иметь что-то так сильно! Может, если бы задуманные кольца не предназначались в подарок мисс Сильверуотер, которой Гвендолин была бесконечно благодарна, она бы не пылала таким энтузиазмом.
Порывшись в школьной сумке, которая всё это время висела у неё на плече, Гвендолин достала моток ювелирной проволоки: из той, что потоньше и помягче. Это был дорогой материал и её план грозил испортить весь моток, но Гвендолин решила, что мисс Сильверуотер того стоит. Она примотала конец проволоки к дверной ручке и пошла вперёд, постепенно его разматывая. Конечно, не факт что его хватит до самого конца, но лучше так, чем блуждать здесь без всяких ориентиров.
Первый выбранный путь завёл Гвендолин в тупик. Второй уводил куда-то слишком далеко, не в ту сторону, дальше в катакомбы. Третий показался правильным. Но на очередной развилке Гвендолин свернула не туда и упёрлась в тупик. Пришлось возвращаться.
Она продвигалась медленно и невольно начала нервничать, думая о времени. Но вот после ещё двух неправильных поворотов, Гвендолин вышла в прямо идущий коридор. Она прошла его до половины и проволока кончилась. Она замерла. Дальше придётся идти, полагаясь только на себя.
Гвендолин оставила конец проволоки лежать на земле. Коридор продолжал сужаться, и она всерьёз задумалась, не стоит ли повернуть назад. Старинный камень давил на неё со всех сторон. Ещё несколько шагов и пришлось нагнуться, чтобы не чиркать головой о потолок. Гвендолин попыталась вспомнить, как выглядела вторая дверь, но она даже взглянуть на неё толком не успела.
Может быть, она потеряла чувство пространства и идёт не в ту сторону? Гвендолин задумалась. Ей казалось, что всё правильно. В любом случае, вернуться и выбрать другой путь она уже не успеет. Придётся идти по этому и надеяться, что он выведет куда нужно.
Но вот коридор резко повернул и Гвендолин, невольно за это время прибавившая шага, чуть не влетела лицом прямо в… дверь. С несказанным облегчением она повернула ручку.
Подземный рынок встретил её аплодисментами. На этот раз торговец даже не пытался скрыть кислую мину, появившуюся на его лице.
– Восемь минут тридцать шесть секунд, – объявил он, пытаясь улыбнуться, – что ж, красавица, ты победила. Вот твой рубин.
Рядом сиял улыбкой Улисс. Стоило ей оказаться радом с ней, и он тут же заключил её в объятия. Гвендолин была не из тех, кто любит чужие прикосновения, но ей не хотелось его обижать, так что она неловко обняла Улисса в ответ. Потом проверила рубин. С этого торговца станется подсунуть ей похожий, но без магической силы. Нет, всё в порядке – внутри камня ярко сияла магия.
Пока они с Улиссом пробирались к выходу с Подземного рынка, к Гвендолин подошли с десяток магов, чтобы поздравить с прохождением лабиринта, а ещё раза в три больше кричали поздравления откуда-то со стороны.
Когда Гвендолин с Улиссом поднялись на поверхность, то с облегчением увидели, что дождь прекратился. На Подземном рынке Гвендолин обсохла, и теперь пронизывающий до костей ветер не волновал её так сильно, больше она не мёрзла. Почти.
Может из-за улучшившейся погоды, а может из-за двух рубинов в кармане сумки, но обратная дорога показалась Гвендолин в два раза короче. Они уже шли по мосту над карьером, когда дождь пошёл снова.
– Ну что такое, – пробормотал Улисс, а потом вдруг схватил её за руку, – побежали!
Наверное, в другой момент Гвендолин вырвала бы руку и не занималась таким ребячеством. Но в ней пузырьками бурлила радость, да и снова промокнуть не хотелось. Так что она позволила Улиссу увлечь себя следом. Запыхавшиеся и улыбающиеся они влетели в главные ворота. Промокнуть они всё равно успели.
– Думаю, теперь мы можем рассказать всё Ру, – заметила Гвендолин, которая чувствовала себя виноватой от того, что они утаили от подруги эту вылазку. – Она как раз должна была вернуться из библиотеки.
Нижние этажи в этой части Мейджхолла в первой половине дня в субботу и воскресенье становились необитаемыми. Главный холл и расположенные над ним кабинеты в это время почти никто не посещал. Ученики отсыпались и сидели в своих комнатах. Многие вставали только к обеду. Шаги Гвендолин и Улисса громом отдавались в пустых коридорах.
– Неужели так сложно было положить ковры, чтобы мне не приходилось вздрагивать от каждого своего шага? – Пожаловался Улисс.
Гвендолин хмыкнула и открыла было рот, чтобы ответить, но тут они завернули за угол и слова застряли у неё в горле.
– Что за чёрт? – Прошептал Улисс, схватив её за руку.
На этот раз – от страха.
Посреди коридора лежал ученик. Гвендолин узнала в нём одного из альвов, которые натравили крылатую гончую на Эверетта и его однокурсников. Вот только… крылья пропали. Альв, бескрылый и слишком бледный, лежал на каменном полу, а под ним расплывалась кровавая лужа.
Гвендолин переселила свой страх и отвращение и подошла к нему. Присела на корточки и попыталась нащупать пульс сначала на запястье, потом на шее. Ничего. Кожа у альва была слишком холодная и, неожиданно, слишком мягкая.
– Позови учителей, – с трудом сглотнув, хриплым голосом сказала она Улиссу.
Но тот не двинулся с места.
– Гвен, – позвал он, – иди сюда. Смотри.
Гвендолин вернулась к нему и увидела. Поначалу она не заметила их, потому что всё своё внимание сосредоточила на альве. Крылья были: они раскрывались по обе стороны от его тела, нарисованные кровавыми мазками.
В один из редких ноябрьских дней, когда дождь не поливал Мейджхолл, словно пытаясь наполнить карьер до краёв, Гвендолин сидела в «человеческом домике», как называл их Улисс, и сосредоточенно выполняла задание по истории магии. Она могла прогуливать девять уроков из десяти, но идеальные задания, которые она сдавала мистеру Финчу, вытягивали её оценку. В общем-то, почти все делали так же.
Она так сосредоточилась на сочинение, что не заметила Эверетта, пока тот не сел прямо на край стола. Вздрогнув, Гвендолин подняла на него недовольный взгляд. Эверетт улыбнулся в ответ.
– Привет. Помнишь наш договор?
Гвендолин вздохнула и скрестила руки на груди.
– Слишком хорошо. Итак, чего ты хочешь?
– У тебя запланировано что-нибудь важное на эти выходные?
Гвендолин пожалела, что полностью свободна и у неё нет отговорки, но ответила честно.
– Нет.
– А на вечер пятницы?
Она посмотрела на него с подозрением.
– Что ты собираешься заставить меня сделать?
Эверетт рассмеялся.
– Обещаю, это не страшно – просто долго. Так что насчёт вечера пятницы?
Гвендолин вздохнула ещё раз, прежде чем ответить:
– Я свободна.
– Отлично! Тогда я познакомлю тебя с чёрным рынком. – Он подмигнул. – Ты ведь на ювелирном, тебе пригодится. Но мы туда пойдём за информацией. И если всё пройдёт хорошо, то выходные проведём в Миртиаре.
Эверетт запустил руку под стол и погладил развалившегося там Бафомета. Гвендолин с удивлением замечала, что козёл благоволит к человеку, хотя чем-нибудь вкусненьким тот баловал его редко.
– И что нам нужно на чёрном рынке?
– Пропуск в особую секцию Миртиарской библиотеки. Да, – усмехнулся он в ответ на удивлённый взгляд Гвендолин, – там можно найти и такое.
Возвращаясь в Мейджхолл, Гвендолин думала, что поездка в Миртиар, вообще-то, пришлась как нельзя кстати. После убийства, невольными свидетелями последствий которого стали она и Улисс, школа гудела как растревоженный улей. И, конечно же, несмотря на то, что учителя попытались это скрыть, на следующий же день все знали, кто именно обнаружил тело. Что ж, теперь Гвендолин точно знала, что быть в центре внимания – не её.
Улисс заявил, что они наслаждались бы этим, будь причина другой, но она не была так уж в этом уверена. И если Гвендолин ещё могла сносить тех, кто лез к ним из простого любопытства, то вот тех, кто пытался играть в детективов, подозревал их с Улиссом или открыто обвинял (в основном это были, конечно, альвы), она терпеть не собиралась.
Мистер Гарнет уже отчитал её за особо громкую ссору. Правда, без особо энтузиазма. Гвендолин даже показалось, что он одобряет её действия. А вот сама она их не одобряла. В тот момент дать опор обидчику, язвительно спрашивающему, не от зависти ли она оторвала другому альву крылья, казалось правильным. Но потом Гвендолин решила, что лучше было бы отнестись к этому вопросу с презрительным равнодушием и побыстрее ретироваться. Так она привлекла бы куда меньше внимания.
Но что сделано, то сделано. И теперь поездка в Миртиар маячила перед ней как спасительная дверь – выход из всего этого ужаса. Хотя бы на два дня.
Что удивительно, родители не изъявили желания забирать своих чад из Мейджхолла после убийства, да и сами чада не хотели уезжать. Гвендолин предполагала, что ещё слишком живы были в памяти магов ежегодные исчезновения. Учёба в Мейджхолле до сих пор ассоциировалась у многих с риском для жизни. И, конечно же, все пребывали в уверенность, что это будет чья-нибудь чужая жизнь, а их собственная в полной безопасности.
Гвендолин пыталась сосредоточиться на кольцах для мисс Сильверуотер и радовалась, что у них есть доступ в домики, построенные человеческими студентами – сейчас это пришлось как нельзя кстати.
Поздно вечером, в четверг, Эверетт появился на пороге её и Ру комнаты. Гвендолин смерила его подозрительным взглядом.
– Сегодня четверг. Просто напоминаю.
Он рассмеялся, и Гвендолин ощутила необъяснимое раздражение от того, как часто он смеётся.
– Знаю. Хочу тебе кое-что показать. И рассказать. Чтобы ты лучше поняла, почему я верю в гипотезу с Основательницей-горгульей. Если у тебя есть время?..
Гвендолин колебалась. Время у неё было. Но с чего бы ей тратить его на Эверетта и его историческую работу? Она и так завтра отправляется с ним на чёрный рынок, а потом едет два дня рыться в Миртиарской библиотеке. Соблазн сказать, что она занята, и закрыть дверь перед его носом был велик, но любопытство пересилило.
– Есть. Но только если мне не придётся выходить из замка.
Словно в ответ на её слова дождь за окнами усилился. Послышался дробный стук чего-то твёрдого о стекло. За спиной Гвендолин Ру выглянула в окно.
– Это что, град? Кошмар, этот ноябрь решил смыть Мейджхолл с лица земли на дно карьера.
Эверетт прижал одну руку к груди, со стороны сердца.
– Торжественно клянусь, что выходить из замка тебе не придётся. Я бы не стал подвергать тебя такой опасности. – Он запнулся. – Хотя нет, вру. Если завтра вечером будет такая же погода, мне всё-таки придётся это сделать.
Ру хмыкнула, а Гвендолин закатила глаза и вышла в коридор, закрывая за собой дверь. Пятна обновлённой краски бросались в глаза, напоминая ей о тикающем счётчике – тридцать дней до… чего-то, что призвано сделать её жизнь в Мейджхолле ещё хуже. Будто издевательств от альвов и убийства, в котором некоторые абсолютно серьёзно подозревали её, Гвендолин мало.
– Мы идём в библиотеку. У меня есть пропуск в тайную секцию, и я хочу показать тебе одну книгу.
– Разве туда не запрещено приводить тех, у кого нет пропуска?
– Именно поэтому мы и идём так поздно, – улыбнулся ей Эверетт, – и будем очень осторожны. Хорошо?
– Мог бы и не говорить, – недовольно ответила Гвендолин.
Ещё одна вещь, которая раздражала её в Эверетте, вдруг поняла она, тот как будто никогда не злился – неважно, что она говорила. Наверное, это положительная черта. И всё-таки Гвендолин чувствовала раздражение, а вместе с ним иррациональное желание уколоть его побольнее, чтобы увидеть реакцию, которое она пока успешно сдерживала.
В библиотеке в это время уже никого не было. Или почти никого – Гвендолин увидела припозднившегося студента, который сладко спал, подложив какую-то толстую книгу под голову. Эверетт покачал головой с притворным осуждением.
– Не самый умный поступок, когда по замку бродит убийца.
Гвендолин взглянула на него и не удержалась.
– Если бы убийцей действительно была я, то тебя бы завтра нашли с перерезанным горлом.
Но Эверетт не дрогнул, явно не воспринимая это всерьёз, хотя Гвендолин говорила вполне серьёзно – будь она убийцей, так бы и сделала. Но она им не была.
– И что бы ты мне пририсовала? – Он улыбнулся. – Или, важнее, что бы отрезала?
Гвендолин фыркнула.
– Язык.
В закрытую секцию они попали без проблем. Хотя Гвендолин каждую секунду ждала, что из-за ближайшего стеллажа вдруг появится другой маг, посмотрит на неё, нахмурившись, и спросит с какого она факультета и как давно у неё есть пропуск?
Она почувствовала облегчение, когда Эверетт привёл её к самым дальним шкафам. Здесь было легче спрятаться, если вдруг придётся. Гвендолин прислонилась плечом к стене и смотрела, как он роется среди книг.
Улисс, быстро оказавшийся рядом, предостерегающе сжал её руку, но Гвендолин всё-таки обернулась и спросила:
– Какое?
– Я правильно понимаю, что ты с факультета ювелиров, из Мейджхолла? И тебе нужны парные камни для работы?
Помедлив секунду, Гвендолин кивнула.
– Что ж, тогда я готов предложить тебе ещё один способ завладеть этим камнем! Продать я его, конечно, не могу. Сама понимаешь – цена заоблачная. Но если ты заплатишь десять штерлингов, то можешь попытать удачу в лабиринте!
В толпе зашептались. Гвендолин нахмурилась.
– Лабиринте?
– Здесь рядом с рынком есть какие-то старые катакомбы. Отсюда в них ведут две двери, они рядышком. И соединены между собой туннелями. Ты должна войти в одну и выйти в другую. Если уложишься в десять минут, то рубин твой. Не переживай, если заблудишься, то по истечении десяти минут за тобой отправят знающего мага.
Гвендолин бросила взгляд на Улисса. Он неуверенно пожал плечами.
– Если я не попытаюсь тебя отговорить, то Ру мне голову оторвёт, когда узнает. Может, лучше я вместо тебя схожу? Или хотя бы первым?
– Нет уж! – Поспешно воскликнул торговец, услышав его. – Если хочет получить рубин, то сделать это должна сама!
Гвендолин кивнула.
– Хорошо, я попробую.
Её, сопровождаемую всё разрастающейся толпой, провели к двери. Похоже, здесь это было частым способом выиграть товар: слово «лабиринт» распространялось по толпе со скоростью лесного пожара. Все были заинтересованы.
– Готова? – Спросил торговец. – Уж прости, но света тебе не положено.
– Я засеку время, – пообещал Улисс, – чтобы он тебе не надурил.
Торговец мрачно взглянул на него, но промолчал
– Я готова, – сказала Гвендолин.
– Тогда вперёд, – кивнул торговец.
Она толкнула дверь и, когда та почти закрылась за ней, услышала его громкий голос:
– Засекаю время!
Внутри «лабиринт» оказался узким и тёмным. Темнота лежала абсолютная – хоть глаз выколи. Пока к такой привыкнешь времени пройдёт много, да и тогда почти ничего не увидишь. На то, должно быть, и был расчёт. Прежде, чем незадачливый покупатель сможет приступить к поискам выхода, пройдёт уже половина времени.
Но у Гвендолин имелся свой маленький секрет – в темноте она видела лучше кошки. Все альвы хорошо видели в темноте и всё-таки не так хорошо, как Гвендолин. Этот подарок передали ей вместе с янтарными глазами и крыльями, которых она лишилась, предки горгульи.
Так что стоило двери закрыться, и Гвендолин отправилась вперёд, на поиски выхода. Перед глазами у неё стоял рубин – такой идеальный, прекрасного цвета, полный магии. Никогда ещё ей не хотелось иметь что-то так сильно! Может, если бы задуманные кольца не предназначались в подарок мисс Сильверуотер, которой Гвендолин была бесконечно благодарна, она бы не пылала таким энтузиазмом.
Порывшись в школьной сумке, которая всё это время висела у неё на плече, Гвендолин достала моток ювелирной проволоки: из той, что потоньше и помягче. Это был дорогой материал и её план грозил испортить весь моток, но Гвендолин решила, что мисс Сильверуотер того стоит. Она примотала конец проволоки к дверной ручке и пошла вперёд, постепенно его разматывая. Конечно, не факт что его хватит до самого конца, но лучше так, чем блуждать здесь без всяких ориентиров.
Первый выбранный путь завёл Гвендолин в тупик. Второй уводил куда-то слишком далеко, не в ту сторону, дальше в катакомбы. Третий показался правильным. Но на очередной развилке Гвендолин свернула не туда и упёрлась в тупик. Пришлось возвращаться.
Она продвигалась медленно и невольно начала нервничать, думая о времени. Но вот после ещё двух неправильных поворотов, Гвендолин вышла в прямо идущий коридор. Она прошла его до половины и проволока кончилась. Она замерла. Дальше придётся идти, полагаясь только на себя.
Гвендолин оставила конец проволоки лежать на земле. Коридор продолжал сужаться, и она всерьёз задумалась, не стоит ли повернуть назад. Старинный камень давил на неё со всех сторон. Ещё несколько шагов и пришлось нагнуться, чтобы не чиркать головой о потолок. Гвендолин попыталась вспомнить, как выглядела вторая дверь, но она даже взглянуть на неё толком не успела.
Может быть, она потеряла чувство пространства и идёт не в ту сторону? Гвендолин задумалась. Ей казалось, что всё правильно. В любом случае, вернуться и выбрать другой путь она уже не успеет. Придётся идти по этому и надеяться, что он выведет куда нужно.
Но вот коридор резко повернул и Гвендолин, невольно за это время прибавившая шага, чуть не влетела лицом прямо в… дверь. С несказанным облегчением она повернула ручку.
Подземный рынок встретил её аплодисментами. На этот раз торговец даже не пытался скрыть кислую мину, появившуюся на его лице.
– Восемь минут тридцать шесть секунд, – объявил он, пытаясь улыбнуться, – что ж, красавица, ты победила. Вот твой рубин.
Рядом сиял улыбкой Улисс. Стоило ей оказаться радом с ней, и он тут же заключил её в объятия. Гвендолин была не из тех, кто любит чужие прикосновения, но ей не хотелось его обижать, так что она неловко обняла Улисса в ответ. Потом проверила рубин. С этого торговца станется подсунуть ей похожий, но без магической силы. Нет, всё в порядке – внутри камня ярко сияла магия.
Пока они с Улиссом пробирались к выходу с Подземного рынка, к Гвендолин подошли с десяток магов, чтобы поздравить с прохождением лабиринта, а ещё раза в три больше кричали поздравления откуда-то со стороны.
Когда Гвендолин с Улиссом поднялись на поверхность, то с облегчением увидели, что дождь прекратился. На Подземном рынке Гвендолин обсохла, и теперь пронизывающий до костей ветер не волновал её так сильно, больше она не мёрзла. Почти.
Может из-за улучшившейся погоды, а может из-за двух рубинов в кармане сумки, но обратная дорога показалась Гвендолин в два раза короче. Они уже шли по мосту над карьером, когда дождь пошёл снова.
– Ну что такое, – пробормотал Улисс, а потом вдруг схватил её за руку, – побежали!
Наверное, в другой момент Гвендолин вырвала бы руку и не занималась таким ребячеством. Но в ней пузырьками бурлила радость, да и снова промокнуть не хотелось. Так что она позволила Улиссу увлечь себя следом. Запыхавшиеся и улыбающиеся они влетели в главные ворота. Промокнуть они всё равно успели.
– Думаю, теперь мы можем рассказать всё Ру, – заметила Гвендолин, которая чувствовала себя виноватой от того, что они утаили от подруги эту вылазку. – Она как раз должна была вернуться из библиотеки.
Нижние этажи в этой части Мейджхолла в первой половине дня в субботу и воскресенье становились необитаемыми. Главный холл и расположенные над ним кабинеты в это время почти никто не посещал. Ученики отсыпались и сидели в своих комнатах. Многие вставали только к обеду. Шаги Гвендолин и Улисса громом отдавались в пустых коридорах.
– Неужели так сложно было положить ковры, чтобы мне не приходилось вздрагивать от каждого своего шага? – Пожаловался Улисс.
Гвендолин хмыкнула и открыла было рот, чтобы ответить, но тут они завернули за угол и слова застряли у неё в горле.
– Что за чёрт? – Прошептал Улисс, схватив её за руку.
На этот раз – от страха.
Посреди коридора лежал ученик. Гвендолин узнала в нём одного из альвов, которые натравили крылатую гончую на Эверетта и его однокурсников. Вот только… крылья пропали. Альв, бескрылый и слишком бледный, лежал на каменном полу, а под ним расплывалась кровавая лужа.
Гвендолин переселила свой страх и отвращение и подошла к нему. Присела на корточки и попыталась нащупать пульс сначала на запястье, потом на шее. Ничего. Кожа у альва была слишком холодная и, неожиданно, слишком мягкая.
– Позови учителей, – с трудом сглотнув, хриплым голосом сказала она Улиссу.
Но тот не двинулся с места.
– Гвен, – позвал он, – иди сюда. Смотри.
Гвендолин вернулась к нему и увидела. Поначалу она не заметила их, потому что всё своё внимание сосредоточила на альве. Крылья были: они раскрывались по обе стороны от его тела, нарисованные кровавыми мазками.
Глава II. Кольца с рубинами. Часть вторая
В один из редких ноябрьских дней, когда дождь не поливал Мейджхолл, словно пытаясь наполнить карьер до краёв, Гвендолин сидела в «человеческом домике», как называл их Улисс, и сосредоточенно выполняла задание по истории магии. Она могла прогуливать девять уроков из десяти, но идеальные задания, которые она сдавала мистеру Финчу, вытягивали её оценку. В общем-то, почти все делали так же.
Она так сосредоточилась на сочинение, что не заметила Эверетта, пока тот не сел прямо на край стола. Вздрогнув, Гвендолин подняла на него недовольный взгляд. Эверетт улыбнулся в ответ.
– Привет. Помнишь наш договор?
Гвендолин вздохнула и скрестила руки на груди.
– Слишком хорошо. Итак, чего ты хочешь?
– У тебя запланировано что-нибудь важное на эти выходные?
Гвендолин пожалела, что полностью свободна и у неё нет отговорки, но ответила честно.
– Нет.
– А на вечер пятницы?
Она посмотрела на него с подозрением.
– Что ты собираешься заставить меня сделать?
Эверетт рассмеялся.
– Обещаю, это не страшно – просто долго. Так что насчёт вечера пятницы?
Гвендолин вздохнула ещё раз, прежде чем ответить:
– Я свободна.
– Отлично! Тогда я познакомлю тебя с чёрным рынком. – Он подмигнул. – Ты ведь на ювелирном, тебе пригодится. Но мы туда пойдём за информацией. И если всё пройдёт хорошо, то выходные проведём в Миртиаре.
Эверетт запустил руку под стол и погладил развалившегося там Бафомета. Гвендолин с удивлением замечала, что козёл благоволит к человеку, хотя чем-нибудь вкусненьким тот баловал его редко.
– И что нам нужно на чёрном рынке?
– Пропуск в особую секцию Миртиарской библиотеки. Да, – усмехнулся он в ответ на удивлённый взгляд Гвендолин, – там можно найти и такое.
Возвращаясь в Мейджхолл, Гвендолин думала, что поездка в Миртиар, вообще-то, пришлась как нельзя кстати. После убийства, невольными свидетелями последствий которого стали она и Улисс, школа гудела как растревоженный улей. И, конечно же, несмотря на то, что учителя попытались это скрыть, на следующий же день все знали, кто именно обнаружил тело. Что ж, теперь Гвендолин точно знала, что быть в центре внимания – не её.
Улисс заявил, что они наслаждались бы этим, будь причина другой, но она не была так уж в этом уверена. И если Гвендолин ещё могла сносить тех, кто лез к ним из простого любопытства, то вот тех, кто пытался играть в детективов, подозревал их с Улиссом или открыто обвинял (в основном это были, конечно, альвы), она терпеть не собиралась.
Мистер Гарнет уже отчитал её за особо громкую ссору. Правда, без особо энтузиазма. Гвендолин даже показалось, что он одобряет её действия. А вот сама она их не одобряла. В тот момент дать опор обидчику, язвительно спрашивающему, не от зависти ли она оторвала другому альву крылья, казалось правильным. Но потом Гвендолин решила, что лучше было бы отнестись к этому вопросу с презрительным равнодушием и побыстрее ретироваться. Так она привлекла бы куда меньше внимания.
Но что сделано, то сделано. И теперь поездка в Миртиар маячила перед ней как спасительная дверь – выход из всего этого ужаса. Хотя бы на два дня.
Что удивительно, родители не изъявили желания забирать своих чад из Мейджхолла после убийства, да и сами чада не хотели уезжать. Гвендолин предполагала, что ещё слишком живы были в памяти магов ежегодные исчезновения. Учёба в Мейджхолле до сих пор ассоциировалась у многих с риском для жизни. И, конечно же, все пребывали в уверенность, что это будет чья-нибудь чужая жизнь, а их собственная в полной безопасности.
Гвендолин пыталась сосредоточиться на кольцах для мисс Сильверуотер и радовалась, что у них есть доступ в домики, построенные человеческими студентами – сейчас это пришлось как нельзя кстати.
Поздно вечером, в четверг, Эверетт появился на пороге её и Ру комнаты. Гвендолин смерила его подозрительным взглядом.
– Сегодня четверг. Просто напоминаю.
Он рассмеялся, и Гвендолин ощутила необъяснимое раздражение от того, как часто он смеётся.
– Знаю. Хочу тебе кое-что показать. И рассказать. Чтобы ты лучше поняла, почему я верю в гипотезу с Основательницей-горгульей. Если у тебя есть время?..
Гвендолин колебалась. Время у неё было. Но с чего бы ей тратить его на Эверетта и его историческую работу? Она и так завтра отправляется с ним на чёрный рынок, а потом едет два дня рыться в Миртиарской библиотеке. Соблазн сказать, что она занята, и закрыть дверь перед его носом был велик, но любопытство пересилило.
– Есть. Но только если мне не придётся выходить из замка.
Словно в ответ на её слова дождь за окнами усилился. Послышался дробный стук чего-то твёрдого о стекло. За спиной Гвендолин Ру выглянула в окно.
– Это что, град? Кошмар, этот ноябрь решил смыть Мейджхолл с лица земли на дно карьера.
Эверетт прижал одну руку к груди, со стороны сердца.
– Торжественно клянусь, что выходить из замка тебе не придётся. Я бы не стал подвергать тебя такой опасности. – Он запнулся. – Хотя нет, вру. Если завтра вечером будет такая же погода, мне всё-таки придётся это сделать.
Ру хмыкнула, а Гвендолин закатила глаза и вышла в коридор, закрывая за собой дверь. Пятна обновлённой краски бросались в глаза, напоминая ей о тикающем счётчике – тридцать дней до… чего-то, что призвано сделать её жизнь в Мейджхолле ещё хуже. Будто издевательств от альвов и убийства, в котором некоторые абсолютно серьёзно подозревали её, Гвендолин мало.
– Мы идём в библиотеку. У меня есть пропуск в тайную секцию, и я хочу показать тебе одну книгу.
– Разве туда не запрещено приводить тех, у кого нет пропуска?
– Именно поэтому мы и идём так поздно, – улыбнулся ей Эверетт, – и будем очень осторожны. Хорошо?
– Мог бы и не говорить, – недовольно ответила Гвендолин.
Ещё одна вещь, которая раздражала её в Эверетте, вдруг поняла она, тот как будто никогда не злился – неважно, что она говорила. Наверное, это положительная черта. И всё-таки Гвендолин чувствовала раздражение, а вместе с ним иррациональное желание уколоть его побольнее, чтобы увидеть реакцию, которое она пока успешно сдерживала.
В библиотеке в это время уже никого не было. Или почти никого – Гвендолин увидела припозднившегося студента, который сладко спал, подложив какую-то толстую книгу под голову. Эверетт покачал головой с притворным осуждением.
– Не самый умный поступок, когда по замку бродит убийца.
Гвендолин взглянула на него и не удержалась.
– Если бы убийцей действительно была я, то тебя бы завтра нашли с перерезанным горлом.
Но Эверетт не дрогнул, явно не воспринимая это всерьёз, хотя Гвендолин говорила вполне серьёзно – будь она убийцей, так бы и сделала. Но она им не была.
– И что бы ты мне пририсовала? – Он улыбнулся. – Или, важнее, что бы отрезала?
Гвендолин фыркнула.
– Язык.
В закрытую секцию они попали без проблем. Хотя Гвендолин каждую секунду ждала, что из-за ближайшего стеллажа вдруг появится другой маг, посмотрит на неё, нахмурившись, и спросит с какого она факультета и как давно у неё есть пропуск?
Она почувствовала облегчение, когда Эверетт привёл её к самым дальним шкафам. Здесь было легче спрятаться, если вдруг придётся. Гвендолин прислонилась плечом к стене и смотрела, как он роется среди книг.
