Гвендолин нахмурилась.
– Ты имеешь в виду убийство и всё, что произошло со мной?
– И шорох крыльев, который ты слышала и мага, которого видела тоже.
– Пожалуй, нам всё-таки нужен свет, – она кивнула на письмо, – чтобы его прочитать.
Но Эверетт покачал головой.
– Я его столько раз перечитал, что наизусть помню. И вы двое, – он повернулся к Ру и Улиссу, – прекратите делать вид, что не слушаете и идите сюда. Если Гвендолин не против.
Гвендолин жестом поманила их к себе, и Улисс сорвался с места, как полный энтузиазма пёс. В Ру было куда больше достоинства. Она подошла к окну словно нехотя. Но это её поведение никого не могло обмануть.
– Почему ты вообще решил написать Опалу? – Спросила Гвендолин, подозревая, что знает ответ.
– Я волновался за тебя, – немного смущённо ответил Эверетт. – Всё, что с тобой происходит ведь неспроста. И я подумал... Это может быть как-то связано с твоим секретом, который раскрыли всему Мейджхоллу. О том, что ты родилась с крыльями горгулий. Разве не будет это значить для альвов, что ты горгулья?
Гвендолин кивнула. Она и сама долго не могла определиться, кто же она такая. Альв? Горгулья? В конце концов, она решила считать себя и тем, и другим. Наполовину горгулья, наполовину альв. И без крыльев. Отличный набор.
– Так они и думают, – согласилась Гвендолин.
– Ну вот, – вздохнул Эверетт, – и ты, конечно, знаешь, что альвы до сих пор недолюбливают горгулий, а когда-то люто их ненавидели. И о «Крыльях Серафины» ты знаешь. Так что я подумал... а что если они до сих пор активны? Может, под другим названием или с другими целями. Поэтому я написал Опалу. Решил, что он может что-то знать.
– И он знает? – Нетерпеливо спросил Улисс.
Ру устало вздохнула и на этот раз Гвендолин подхватила её вздох. Эверетт предпочёл это проигнорировать.
– Ну, у него есть информация и он ей со мной поделился, но она... не очень утешающая. Скорее всего, в этом замешаны учителя. Вернее, одна конкретная учительница.
– Кто? – Опять не выдержал Улисс.
– Перл вон Эст, его сестра. Она третий год преподаёт прорицание в Мейджхолле. Она всё ещё пытается наставить его на путь истинный и часто ему пишет. Хотя Опал почти не отвечает.
– И что такого было в этих письмах? – На этот раз спросила Ру.
– Она упоминала о «Крыльях Серафины». Теперь организация стала куда меньше, королевская семья её не поддерживает, а высокопоставленные альвы скрывают связь с ней. И с горгулий они переключились на людей, но ничего не забыли. Они поддерживают теорию о горгулье-самозванке, которая отобрала Мейджхолл у основательницы-альвы. И раз Перл состоит в «Крыльях Серафины», то вряд ли оставит так просто тот факт, что в Мейджхолле учится горгулья.
Какое-то время в комнате стояла тишина, прерывающаяся только цоканьем копыт Бафомета и их дыханием. Гвендолин наблюдала, как из её рта вырывается облачко пара. Потом спросила:
– Ты считаешь, что это она мне угрожала?
– Я почти уверен, что она подкидывала тебе эти письма. И ведро с кровью тоже её рук дело. Но, честно говоря, не уверен, что она могла зайти настолько далеко... Опал утверждал, что на убийство она не способна. Да и зачем ей убивать альва? Почему тогда...
Он осёкся и побледнел.
– Почему тогда сразу не меня, – закончила за него Гвендолин. – Верно. Пока мы не можем ничего утверждать наверняка. И говорить о своих подозрениях другим учителям было бы неразумно.
– А что насчёт директора? – Спросила Ру.
Гвендолин вспомнила о своём визите в кабинет Вольфрама Кастеля, о его тяжёлом взгляде и красных искрах, мелькающих в глазах. И поёжилась.
– Давайте пока повременим. Попробуем раздобыть какую-нибудь информацию, подтверждающую наши подозрения. Что-то мне подсказывает, что если мы придём к нему только с письмом, слушать нас не будут.
Эверетт кивнул. Ру и Улисс переглянулись.
– Чем больше о нём слышу, тем больше хочется его увидеть, – заметил Улисс, – интересная личность. Так, а теперь мы пойдём в «Чернобурку»? Или нужно что-то ещё обсудить?
Ру застонала.
– И не говори, – пробормотала Гвендолин.
Появившийся у него план Эверетт поведал им вечером воскресенья. Вернее, поведал он только Гвендолин. Они возвращались из Мирнавена в Мейджхолл, когда Эверетт заговорил.
– Я тут подумал... насчёт Перл. Помнишь, как директор отреагировал на появление Даниля?
Гвендолин медленно кивнула, не очень понимая, как это относится к делу.
– Он сказал про Крылатую башню. Что-то вроде элитного общежития для светлокрылых альвов. Там и учителя живут. – Она осеклась. – И Перл, верно? Она тоже там живёт?
– Ага. А историю Крылатой башни ты знаешь?
Гвендолин пожала плечами.
– Много лет она была общежитием для альвской элиты. Потом его упразднили. Какое-то время пытались сделать там что-то другое, но не вышло. Долгое время она стояла заброшенная. Десять лет назад её отремонтировали и альвы снова туда заселились.
Эверетт кивнул.
– Ну да. А теперь послушай расширенную версию от студента-историка. Изначально Крылатая башня была общежитием для всех студентов с крыльями. Пару-тройку столетий после основания Мейджхолла альвов тут училось не так уж и много. Тогда школа ещё не считалась лучшей, и они предпочитали учебные заведения Альвариэля – проверенные и «достойные».
Потянулись в Мейджхолл альвы только после смерти Основательницы. И, конечно же, тут же захотели отделиться от остальных, показать всем, что они достойны лучшего. И потребовали себе Крылатую башню. Новая директриса отказалась. Получили они её только ещё несколько сотен лет спустя. И то относительно возраста школы они владели башней очень недолго – около четырёх сотен лет.
Крылатой башне хотели вернуть статус общежития для всех учеников с крыльями, но альвы воспротивились. Они явно решили действовать по схеме «не доставайся же ты никому». Сейчас уже неизвестно, почему руководство Мейджхолла пошло им навстречу. Может быть, тогда в нём было слишком много альвов. Может быть, были замешаны деньги – вот это мне кажется более вероятным.
Сначала пытались сделать там классы, потом хоть какие-то подсобные помещения, но все начинания провалились. В итоге башня стояла позабытая всеми, пока десять лет назад альвы о ней не вспомнили. Знаешь, чем они оправдали желание снова присвоить её себе? Засильем человеческих студентов! Да их и сейчас на весь Мейджхолл тридцать с небольшим, а тогда было человек десять! Вот уж засилье так засилье.
В любом случае, у директора тогда явно были дела поважнее – не только альвы протестовали против людей. А Крылатая башня стояла пустая, так что никто не мешал им там обосноваться. А теперь, когда вокруг людей всё поулеглось, директор обратил свой взгляд на альвов и их башню. И решил снова сделать её общежитием для всех крылатых студентов. Вуаля, круг замкнулся.
– Неудивительно, что они недовольны, – сказала Гвендолин, – но к чему ты это вспомнил?
– Ты же сама сказала – Перл живёт там. Завтра днём в Крылатой башне никого не будет – занятия. Мы могли бы пробраться в её комнату и поискать улики против неё.
Гвендолин нахмурилась.
– Ты перечитал детективов? Ты хоть представляешь, насколько это опасно? Если нас застукают, то накажут. Может и исключат. Мы ведь не к другому ученику влезаем, а к учителю. Ещё и к альве! Вон Эсты – известная семья, пользующаяся влиянием и уважением даже после того, что сделал Опал. А я всё ещё альв. Это может аукнуться и мне, и Линнее с Кассией, и Луне. А если она действительно в «Крыльях Серафины», то всё может закончиться ещё хуже.
Эверетт ничего не ответил. Какое-то время они шли молча. К вечеру тучи разошлись, снег сверкал под лунным светом. «Каждая снежинка – маленькая звёздочка, посылающая привет своим старшим сёстрам на небе». Это была цитата из сказки, которая больше всего нравилась Гвендолин. Глядя по сторонам, она невольно вспомнила её. Когда взгляд ловил яркое сияние снега, легко было поверить, что тот действительно состоит из маленьких замёрзших звёздочек.
Гвендолин покосилась на Эверетта. Тот о чём-то напряжённо думал. Она научилась понимать, когда он погружен в свои мысли и размышляет ли он о чём-то или уходит в воспоминания. Сейчас он слегка хмурился, между бровей у него залегла складка, а прямой, серьёзный взгляд был устремлён вниз, словно он пытался найти ответы на дорожке под их ногами.
Единственное, что Гвендолин знала наверняка – он будет спорить. И раз решил, то сделает – с ней или без неё.
Подтверждая её умозаключения, Эверетт поднял голову и сказал:
– Я понимаю. Я могу сходить один. У меня есть друг, который согласится постоять на страже. Я ему доверяю. Потом расскажу тебе, что найду.
На этот раз уже Гвендолин ничего ему не ответила. Просто не могла. Она ускорила шаг, надеясь поскорее добраться до замка, до своей комнаты. И поговорить с Ру. Она подскажет, как ей быть. Поможет отговорить Эверетта от этой безумной затеи.
Гвендолин совсем не хотелось отпускать его в Крылатую башню одного. Или с другом. Неважно. Но она верила в то, что сказала. Если им нужны «улики» против Перл вон Эст, то они должны найти другой способ раздобыть их. Взламывать замок учительской комнаты, хозяйничать там... Если их поймают – это конец. Их обучение закончится. Их даже не начавшаяся карьера будет под угрозой.
Хотя, наверное, нет. Вряд ли людям есть хоть какое-то дело до того, что там думают альвы. Едва ли в Тираме взлом комнаты Перл вон Эст студентом-человеком станет главной новостью. Даже если Эверетта поймают, для него это не будет концом. И всё-таки он лишится места в Мейджхолле, а это многое значит.
Минут десять спустя Гвендолин выкладывала всё это Ру, ходя по комнате из угла в угол. Подруга наблюдала за ней в равной доле с интересом и беспокойством. Потом неуверенно постучала выкрашенными в тёмно-бордовый ногтями по столу.
– Знаешь... Мы ведь могли бы это сделать.
Гвендолин замерла посереди комнаты.
– Что, прости? Ру, ты ведь несерьёзно. Я тебе только что в красках объяснила, почему нам нельзя этого делать. Если уж на то пошло, почему мне нельзя этого делать. И дело не только в моей учёбе и карьере: я наврежу Линнее с Кассией и даже Луне, если меня поймают.
– Значит нужно сделать так, чтобы не поймали, – Ру поднялась из-за стола.
Они стояли друг напротив друга, готовые к словесной битве, когда дверь комнаты без стука распахнулась.
– Привет! О... что у вас тут происходит?
– Привет, – эхом откликнулась Гвендолин, поворачиваясь к Улиссу.
Ру тут же набросилась на него.
– Стучаться не учили? А если бы мы... не знаю, переодевались?
– Я бы закрыл глаза, – с убийственной серьёзностью ответил тот.
Гвендолин не удержалась от смеха.
– Похоже, пора начинать запирать дверь даже когда мы тут, – пробормотала Ру.
Вообще-то они и так это делали, но только на ночь, когда ложились спать.
Гвендолин села на кровать и похлопала по месту рядом с собой, приглашая Улисса тоже сесть. Ру терпеть не могла, когда кто-то, кроме Гвендолин, сидел на её кровати. И стоило Улиссу предпринять попытку, она безжалостно его сгоняла.
– Так что у вас тут происходило?
Гвендолин переглянулась с Ру. Та кивнула. В конце концов, они бы не смогли скрывать это от Улисса. Они бы вообще ничего не смогли скрывать от Улисса. Рано или поздно он бы узнал и только расстроился, что его не посвятили в планы. Даже если этим планам не суждено было сбыться.
Конечно же, идея прогулять уроки, вломиться в Крылатую башню и взломать комнату Перл вон Эст привела Улисса в восторг. Гвендолин и не ожидала ничего другого. И теперь у неё просто не оставалось выбора. Даже если она не пойдёт с ними, Улисс определённо предложит Эверетту свою помощь. А она не сможет отговорить никого из них. И Ру... Вряд ли она пойдёт с ними, но её молчаливое одобрение раздражало Гвендолин.
Если она будет с ними, то, по крайней мере, сможет контролировать происходящее.
С этими мыслями на следующий день Гвендолин стояла перед входом в Крылатую башню. Понедельник, самый разгар учебного дня. Ей бы сейчас сидеть на занятиях у мистера Гарнета. Но вместо этого она вместе с Эвереттом и Ру отправилась сюда. Улисс, пусть и был очень недоволен таким выбором, отправился на занятие, чтобы прикрыть их. То же самое должен был сделать и друг Эверетта. Впрочем, у студентов-историков третьего курса с их исследованиями и необходимостью ездить то туда, то сюда, свободы было куда больше, чем у первокурсников с ювелирного.
– Так, и как мы собираемся открывать дверь? – Спросила Ру, разглядывая внушительные двустворчатые двери из тёмного дерева. – Она наверняка заперта.
С этим Гвендолин согласилась. В любом другом общежитие дверь днём была бы открыта, но только не у альвов. Они считали себя слишком важными персонами, чтобы оставить без защиты хоть что-то, принадлежащее им.
Отчасти ей хотелось, чтобы Эверетт не подумал об этом, и они вынуждены были отправиться восвояси, так и не попав в башню. Но, конечно, он подготовился.
– Не переживай, – ответил он Ру, – я обо всём подумал. Смотрите.
Эверетт достал из сумки маленький бутылёк из тёмно-синего стекла с фигурной пробкой. Кажется, она изображала голову дракона, но Гвендолин не была уверена. Вытащив пробку зубами – она поморщилась, кто вообще достаёт зубами стеклянную пробку? – Эверетт очень осторожно капнул несколько капель светло-голубой блестящей жидкости в замочную скважину. Часть из них попала на металл рядом и Гвендолин увидела, как зелье вступает в реакцию, пенится и становится белым.
– У меня есть друг с факультета зельеварения, – пояснил Эверетт, вернув пробку на место и убрав флакон обратно в сумку, – он сварил это зелье для меня ещё в прошлом году. Расходуется очень медленно и работает практически безотказно. Классная штука.
Гвендолин промычала что-то в знак согласия, наблюдая, как белой пены в замочной скважине и вокруг становится всё больше. Послышался щелчок. Эверетт довольно кивнул.
– Готово.
– Удачи вам, – напутствовала Ру, – будьте осторожны.
Ей предстояло остаться на страже у дверей и предупредить их, если кто-то решит вернуться в башню раньше положенного.
Эверетт толкнул дверь и та послушно отворилась. Гвендолин проскользнула внутрь следом за ним и аккуратно прикрыла её за собой.
Даже зная альвов достаточно хорошо (она всё ещё считала себя одной из них, хотя бы наполовину), Гвендолин не ожидала того, что увидела. Эверетт присвистнул, оглядываясь кругом.
– Да уж, неплохо они тут устроились.
От привычной аскетичности Мейджхолла не осталось ни следа. На стенах появились блестящие обои жемчужного цвета с модным узором. Каменный пол и лестницу натёрли до блеска и покрыли пушистыми, явно дорогими коврами. Кругом стояли скульптуры из блестящего белого мрамора, изображающие, конечно же, альвов. И вычурные вазы с не менее вычурными стеклянными цветами.
– Я как будто вдруг перенеслась из Мейджхолла в Альвариэль, – пробормотала Гвендолин.
– Никогда там не был, но я тебе верю, – ответил Эверетт. – Осторожнее с лестницей. Говорят, некоторые ступеньки время от времени просто исчезают сами по себе. А иногда и вся лестница целиком.
Гвендолин кивнула.
– Знаменитая исчезающая лестница. До сих пор неизвестно, кто и как её заколдовал, а все попытки расколдовать провалились. Я слышала. Именно из-за неё это место и сделали общежитием для крылатых студентов. А потом из-за неё же не смогли устроить тут ничего другого.
– Ты имеешь в виду убийство и всё, что произошло со мной?
– И шорох крыльев, который ты слышала и мага, которого видела тоже.
– Пожалуй, нам всё-таки нужен свет, – она кивнула на письмо, – чтобы его прочитать.
Но Эверетт покачал головой.
– Я его столько раз перечитал, что наизусть помню. И вы двое, – он повернулся к Ру и Улиссу, – прекратите делать вид, что не слушаете и идите сюда. Если Гвендолин не против.
Гвендолин жестом поманила их к себе, и Улисс сорвался с места, как полный энтузиазма пёс. В Ру было куда больше достоинства. Она подошла к окну словно нехотя. Но это её поведение никого не могло обмануть.
– Почему ты вообще решил написать Опалу? – Спросила Гвендолин, подозревая, что знает ответ.
– Я волновался за тебя, – немного смущённо ответил Эверетт. – Всё, что с тобой происходит ведь неспроста. И я подумал... Это может быть как-то связано с твоим секретом, который раскрыли всему Мейджхоллу. О том, что ты родилась с крыльями горгулий. Разве не будет это значить для альвов, что ты горгулья?
Гвендолин кивнула. Она и сама долго не могла определиться, кто же она такая. Альв? Горгулья? В конце концов, она решила считать себя и тем, и другим. Наполовину горгулья, наполовину альв. И без крыльев. Отличный набор.
– Так они и думают, – согласилась Гвендолин.
– Ну вот, – вздохнул Эверетт, – и ты, конечно, знаешь, что альвы до сих пор недолюбливают горгулий, а когда-то люто их ненавидели. И о «Крыльях Серафины» ты знаешь. Так что я подумал... а что если они до сих пор активны? Может, под другим названием или с другими целями. Поэтому я написал Опалу. Решил, что он может что-то знать.
– И он знает? – Нетерпеливо спросил Улисс.
Ру устало вздохнула и на этот раз Гвендолин подхватила её вздох. Эверетт предпочёл это проигнорировать.
– Ну, у него есть информация и он ей со мной поделился, но она... не очень утешающая. Скорее всего, в этом замешаны учителя. Вернее, одна конкретная учительница.
– Кто? – Опять не выдержал Улисс.
– Перл вон Эст, его сестра. Она третий год преподаёт прорицание в Мейджхолле. Она всё ещё пытается наставить его на путь истинный и часто ему пишет. Хотя Опал почти не отвечает.
– И что такого было в этих письмах? – На этот раз спросила Ру.
– Она упоминала о «Крыльях Серафины». Теперь организация стала куда меньше, королевская семья её не поддерживает, а высокопоставленные альвы скрывают связь с ней. И с горгулий они переключились на людей, но ничего не забыли. Они поддерживают теорию о горгулье-самозванке, которая отобрала Мейджхолл у основательницы-альвы. И раз Перл состоит в «Крыльях Серафины», то вряд ли оставит так просто тот факт, что в Мейджхолле учится горгулья.
Какое-то время в комнате стояла тишина, прерывающаяся только цоканьем копыт Бафомета и их дыханием. Гвендолин наблюдала, как из её рта вырывается облачко пара. Потом спросила:
– Ты считаешь, что это она мне угрожала?
– Я почти уверен, что она подкидывала тебе эти письма. И ведро с кровью тоже её рук дело. Но, честно говоря, не уверен, что она могла зайти настолько далеко... Опал утверждал, что на убийство она не способна. Да и зачем ей убивать альва? Почему тогда...
Он осёкся и побледнел.
– Почему тогда сразу не меня, – закончила за него Гвендолин. – Верно. Пока мы не можем ничего утверждать наверняка. И говорить о своих подозрениях другим учителям было бы неразумно.
– А что насчёт директора? – Спросила Ру.
Гвендолин вспомнила о своём визите в кабинет Вольфрама Кастеля, о его тяжёлом взгляде и красных искрах, мелькающих в глазах. И поёжилась.
– Давайте пока повременим. Попробуем раздобыть какую-нибудь информацию, подтверждающую наши подозрения. Что-то мне подсказывает, что если мы придём к нему только с письмом, слушать нас не будут.
Эверетт кивнул. Ру и Улисс переглянулись.
– Чем больше о нём слышу, тем больше хочется его увидеть, – заметил Улисс, – интересная личность. Так, а теперь мы пойдём в «Чернобурку»? Или нужно что-то ещё обсудить?
Ру застонала.
– И не говори, – пробормотала Гвендолин.
Появившийся у него план Эверетт поведал им вечером воскресенья. Вернее, поведал он только Гвендолин. Они возвращались из Мирнавена в Мейджхолл, когда Эверетт заговорил.
– Я тут подумал... насчёт Перл. Помнишь, как директор отреагировал на появление Даниля?
Гвендолин медленно кивнула, не очень понимая, как это относится к делу.
– Он сказал про Крылатую башню. Что-то вроде элитного общежития для светлокрылых альвов. Там и учителя живут. – Она осеклась. – И Перл, верно? Она тоже там живёт?
– Ага. А историю Крылатой башни ты знаешь?
Гвендолин пожала плечами.
– Много лет она была общежитием для альвской элиты. Потом его упразднили. Какое-то время пытались сделать там что-то другое, но не вышло. Долгое время она стояла заброшенная. Десять лет назад её отремонтировали и альвы снова туда заселились.
Эверетт кивнул.
– Ну да. А теперь послушай расширенную версию от студента-историка. Изначально Крылатая башня была общежитием для всех студентов с крыльями. Пару-тройку столетий после основания Мейджхолла альвов тут училось не так уж и много. Тогда школа ещё не считалась лучшей, и они предпочитали учебные заведения Альвариэля – проверенные и «достойные».
Потянулись в Мейджхолл альвы только после смерти Основательницы. И, конечно же, тут же захотели отделиться от остальных, показать всем, что они достойны лучшего. И потребовали себе Крылатую башню. Новая директриса отказалась. Получили они её только ещё несколько сотен лет спустя. И то относительно возраста школы они владели башней очень недолго – около четырёх сотен лет.
Крылатой башне хотели вернуть статус общежития для всех учеников с крыльями, но альвы воспротивились. Они явно решили действовать по схеме «не доставайся же ты никому». Сейчас уже неизвестно, почему руководство Мейджхолла пошло им навстречу. Может быть, тогда в нём было слишком много альвов. Может быть, были замешаны деньги – вот это мне кажется более вероятным.
Сначала пытались сделать там классы, потом хоть какие-то подсобные помещения, но все начинания провалились. В итоге башня стояла позабытая всеми, пока десять лет назад альвы о ней не вспомнили. Знаешь, чем они оправдали желание снова присвоить её себе? Засильем человеческих студентов! Да их и сейчас на весь Мейджхолл тридцать с небольшим, а тогда было человек десять! Вот уж засилье так засилье.
В любом случае, у директора тогда явно были дела поважнее – не только альвы протестовали против людей. А Крылатая башня стояла пустая, так что никто не мешал им там обосноваться. А теперь, когда вокруг людей всё поулеглось, директор обратил свой взгляд на альвов и их башню. И решил снова сделать её общежитием для всех крылатых студентов. Вуаля, круг замкнулся.
– Неудивительно, что они недовольны, – сказала Гвендолин, – но к чему ты это вспомнил?
– Ты же сама сказала – Перл живёт там. Завтра днём в Крылатой башне никого не будет – занятия. Мы могли бы пробраться в её комнату и поискать улики против неё.
Гвендолин нахмурилась.
– Ты перечитал детективов? Ты хоть представляешь, насколько это опасно? Если нас застукают, то накажут. Может и исключат. Мы ведь не к другому ученику влезаем, а к учителю. Ещё и к альве! Вон Эсты – известная семья, пользующаяся влиянием и уважением даже после того, что сделал Опал. А я всё ещё альв. Это может аукнуться и мне, и Линнее с Кассией, и Луне. А если она действительно в «Крыльях Серафины», то всё может закончиться ещё хуже.
Эверетт ничего не ответил. Какое-то время они шли молча. К вечеру тучи разошлись, снег сверкал под лунным светом. «Каждая снежинка – маленькая звёздочка, посылающая привет своим старшим сёстрам на небе». Это была цитата из сказки, которая больше всего нравилась Гвендолин. Глядя по сторонам, она невольно вспомнила её. Когда взгляд ловил яркое сияние снега, легко было поверить, что тот действительно состоит из маленьких замёрзших звёздочек.
Гвендолин покосилась на Эверетта. Тот о чём-то напряжённо думал. Она научилась понимать, когда он погружен в свои мысли и размышляет ли он о чём-то или уходит в воспоминания. Сейчас он слегка хмурился, между бровей у него залегла складка, а прямой, серьёзный взгляд был устремлён вниз, словно он пытался найти ответы на дорожке под их ногами.
Единственное, что Гвендолин знала наверняка – он будет спорить. И раз решил, то сделает – с ней или без неё.
Подтверждая её умозаключения, Эверетт поднял голову и сказал:
– Я понимаю. Я могу сходить один. У меня есть друг, который согласится постоять на страже. Я ему доверяю. Потом расскажу тебе, что найду.
На этот раз уже Гвендолин ничего ему не ответила. Просто не могла. Она ускорила шаг, надеясь поскорее добраться до замка, до своей комнаты. И поговорить с Ру. Она подскажет, как ей быть. Поможет отговорить Эверетта от этой безумной затеи.
Гвендолин совсем не хотелось отпускать его в Крылатую башню одного. Или с другом. Неважно. Но она верила в то, что сказала. Если им нужны «улики» против Перл вон Эст, то они должны найти другой способ раздобыть их. Взламывать замок учительской комнаты, хозяйничать там... Если их поймают – это конец. Их обучение закончится. Их даже не начавшаяся карьера будет под угрозой.
Хотя, наверное, нет. Вряд ли людям есть хоть какое-то дело до того, что там думают альвы. Едва ли в Тираме взлом комнаты Перл вон Эст студентом-человеком станет главной новостью. Даже если Эверетта поймают, для него это не будет концом. И всё-таки он лишится места в Мейджхолле, а это многое значит.
Минут десять спустя Гвендолин выкладывала всё это Ру, ходя по комнате из угла в угол. Подруга наблюдала за ней в равной доле с интересом и беспокойством. Потом неуверенно постучала выкрашенными в тёмно-бордовый ногтями по столу.
– Знаешь... Мы ведь могли бы это сделать.
Гвендолин замерла посереди комнаты.
– Что, прости? Ру, ты ведь несерьёзно. Я тебе только что в красках объяснила, почему нам нельзя этого делать. Если уж на то пошло, почему мне нельзя этого делать. И дело не только в моей учёбе и карьере: я наврежу Линнее с Кассией и даже Луне, если меня поймают.
– Значит нужно сделать так, чтобы не поймали, – Ру поднялась из-за стола.
Они стояли друг напротив друга, готовые к словесной битве, когда дверь комнаты без стука распахнулась.
– Привет! О... что у вас тут происходит?
– Привет, – эхом откликнулась Гвендолин, поворачиваясь к Улиссу.
Ру тут же набросилась на него.
– Стучаться не учили? А если бы мы... не знаю, переодевались?
– Я бы закрыл глаза, – с убийственной серьёзностью ответил тот.
Гвендолин не удержалась от смеха.
– Похоже, пора начинать запирать дверь даже когда мы тут, – пробормотала Ру.
Вообще-то они и так это делали, но только на ночь, когда ложились спать.
Гвендолин села на кровать и похлопала по месту рядом с собой, приглашая Улисса тоже сесть. Ру терпеть не могла, когда кто-то, кроме Гвендолин, сидел на её кровати. И стоило Улиссу предпринять попытку, она безжалостно его сгоняла.
– Так что у вас тут происходило?
Гвендолин переглянулась с Ру. Та кивнула. В конце концов, они бы не смогли скрывать это от Улисса. Они бы вообще ничего не смогли скрывать от Улисса. Рано или поздно он бы узнал и только расстроился, что его не посвятили в планы. Даже если этим планам не суждено было сбыться.
Конечно же, идея прогулять уроки, вломиться в Крылатую башню и взломать комнату Перл вон Эст привела Улисса в восторг. Гвендолин и не ожидала ничего другого. И теперь у неё просто не оставалось выбора. Даже если она не пойдёт с ними, Улисс определённо предложит Эверетту свою помощь. А она не сможет отговорить никого из них. И Ру... Вряд ли она пойдёт с ними, но её молчаливое одобрение раздражало Гвендолин.
Если она будет с ними, то, по крайней мере, сможет контролировать происходящее.
С этими мыслями на следующий день Гвендолин стояла перед входом в Крылатую башню. Понедельник, самый разгар учебного дня. Ей бы сейчас сидеть на занятиях у мистера Гарнета. Но вместо этого она вместе с Эвереттом и Ру отправилась сюда. Улисс, пусть и был очень недоволен таким выбором, отправился на занятие, чтобы прикрыть их. То же самое должен был сделать и друг Эверетта. Впрочем, у студентов-историков третьего курса с их исследованиями и необходимостью ездить то туда, то сюда, свободы было куда больше, чем у первокурсников с ювелирного.
– Так, и как мы собираемся открывать дверь? – Спросила Ру, разглядывая внушительные двустворчатые двери из тёмного дерева. – Она наверняка заперта.
С этим Гвендолин согласилась. В любом другом общежитие дверь днём была бы открыта, но только не у альвов. Они считали себя слишком важными персонами, чтобы оставить без защиты хоть что-то, принадлежащее им.
Отчасти ей хотелось, чтобы Эверетт не подумал об этом, и они вынуждены были отправиться восвояси, так и не попав в башню. Но, конечно, он подготовился.
– Не переживай, – ответил он Ру, – я обо всём подумал. Смотрите.
Эверетт достал из сумки маленький бутылёк из тёмно-синего стекла с фигурной пробкой. Кажется, она изображала голову дракона, но Гвендолин не была уверена. Вытащив пробку зубами – она поморщилась, кто вообще достаёт зубами стеклянную пробку? – Эверетт очень осторожно капнул несколько капель светло-голубой блестящей жидкости в замочную скважину. Часть из них попала на металл рядом и Гвендолин увидела, как зелье вступает в реакцию, пенится и становится белым.
– У меня есть друг с факультета зельеварения, – пояснил Эверетт, вернув пробку на место и убрав флакон обратно в сумку, – он сварил это зелье для меня ещё в прошлом году. Расходуется очень медленно и работает практически безотказно. Классная штука.
Гвендолин промычала что-то в знак согласия, наблюдая, как белой пены в замочной скважине и вокруг становится всё больше. Послышался щелчок. Эверетт довольно кивнул.
– Готово.
– Удачи вам, – напутствовала Ру, – будьте осторожны.
Ей предстояло остаться на страже у дверей и предупредить их, если кто-то решит вернуться в башню раньше положенного.
Эверетт толкнул дверь и та послушно отворилась. Гвендолин проскользнула внутрь следом за ним и аккуратно прикрыла её за собой.
Даже зная альвов достаточно хорошо (она всё ещё считала себя одной из них, хотя бы наполовину), Гвендолин не ожидала того, что увидела. Эверетт присвистнул, оглядываясь кругом.
– Да уж, неплохо они тут устроились.
От привычной аскетичности Мейджхолла не осталось ни следа. На стенах появились блестящие обои жемчужного цвета с модным узором. Каменный пол и лестницу натёрли до блеска и покрыли пушистыми, явно дорогими коврами. Кругом стояли скульптуры из блестящего белого мрамора, изображающие, конечно же, альвов. И вычурные вазы с не менее вычурными стеклянными цветами.
– Я как будто вдруг перенеслась из Мейджхолла в Альвариэль, – пробормотала Гвендолин.
– Никогда там не был, но я тебе верю, – ответил Эверетт. – Осторожнее с лестницей. Говорят, некоторые ступеньки время от времени просто исчезают сами по себе. А иногда и вся лестница целиком.
Гвендолин кивнула.
– Знаменитая исчезающая лестница. До сих пор неизвестно, кто и как её заколдовал, а все попытки расколдовать провалились. Я слышала. Именно из-за неё это место и сделали общежитием для крылатых студентов. А потом из-за неё же не смогли устроить тут ничего другого.
