«Пусть их не больше трёх, – как заклинание повторяла Гертруда, – пусть их будет не больше трёх». От трёх она ещё сможет убежать, как-нибудь справится. А вот если их больше...
Выкинув из головы эти бесполезные мысли, она продолжала бежать. Придётся добираться до городских улиц окольным путём, ведь этот перекрыл ей третий альв. Гертруда пролезла под низкими ветками очередного куста и... оказалась прямо в объятиях ещё одного альва, которого удачно скрывал густой кустарник. Заглянув ему за спину, она увидела два белых крыла. Ещё один. Не из той троицы.
Гертруда рванулась из его рук и уже открыла рот, чтобы закричать, когда до её затянутого туманом паники мозга дошло, что альв молчит и не спешит звать своих товарищей. На секунду она замешкалась и услышала:
– Тише, пожалуйста, не кричи, они услышат. Я хочу помочь. Помнишь меня? Мы виделись в парке, когда я заплутал, и ты показала мне дорожку...
Моргнув и сфокусировав взгляд, Гертруда, наконец, его узнала. Да, это был он, тот альв, которого она встретила в своём уединённом уголке парка летом.
– Что ты здесь делаешь? – С подозрением спросила Гертруда, когда он её отпустил.
– Снова решился забрести в эти дебри и заметил своих соплеменников. Альвы, знаешь ли, не очень охотно летают за пределами своих земель. Считают, что такое действо другие расы видеть недостойны. Так что я удивился, когда увидел аж двоих. А потом вы так удачно на меня налетели. Винсент вон Эст.
Он протянул ей руку, улыбаясь. Гертруда ошарашенно смотрела на него, пытаясь собраться с мыслями. Если не считать улыбки на утончённом лице и отсутствия высокомерия во взгляде, Винсент вон Эст выглядел как самый обычный альв из высшего света. Но говорил и вёл себя он слишком спокойно и дружелюбно для альва. Слишком тепло.
– Пенелопа, – представилась Гертруда, пожимая протянутую руку.
Если всё это – просто трюк, призванный завести её в ловушку, то Винсент и так знает, кто она такая. А если нет, то и не стоит ему знать.
– Идём, – он отпустил её руку и поманил за собой, – может, парк я и не очень хорошо знаю, но в этот раз запомнил дорогу, которой шёл. И альвов там не было. Может, успеем выйти.
Гертруда пошла за ним. Всё ещё настороженная, но радуясь, что хотя бы от тех трёх альвов она отделалась. У них действительно получилось уйти незамеченными. Стоило им покинуть парк, и Гертруда попыталась вежливо, но настойчиво распрощаться с Винсентом. Она всё ещё боялась, что он как-то связан с теми альвами и просто притворяется. Но тот никаким словам не внял и проводил её до самого дома.
Впрочем, не её дома. Гертруда зашла в холл и простояла там почти полчаса, игнорируя недовольные взгляды консьержа. На вопрос к кому она, вежливо отвечала, что ждёт подругу. Женщина смотрела на неё с сомнением, но выгонять не выгоняла. Только хмыкнула, когда Гертруда всё-таки ушла одна, без подруги.
Добравшись до дома с бешено колотящимся сердцем, оглядываясь через каждый пройденный метр, она нашла обеспокоенную Авиану. С того момента, как Гертруда ушла, прошло около двух часов.
Гвендолин сдала часы с жёлтыми бриллиантами как проект за первую половину второго триместра. Теперь, как следует об этом подумав, она осознала, какую глупость совершила. Но, очевидно, желание получить признание и похвастаться своими навыками было не чуждо и ей.
Мистер Гарнет конфисковал часы, со словами:
– Этой вещи в школе не место, мисс Лонан. Я восхищён вашим талантом, и вы получите высший бал, но часы поедут к вам домой. И чтобы больше здесь они не появлялись. Это ясно?
Ей оставалось только радоваться, что часы не забрали раньше. Их с Эвереттом могла ждать бесславная кончина в Крылатой башне.
По крайне мере теперь у неё появилось больше времени для самостоятельной работы. Она часами сидела в кабинете мистера Гарнета после занятий, пробуя разные методы огранки, проверяя свойства разных камней, работая с тем, с чем никогда раньше не работала. И ей не нужно было волноваться о проекте на эту половину триместра.
Февраль на Гилдуре принадлежал зиме. В Альвариэле в начале месяца снег уже сходил, а столбики термометров показывали несколько градусов выше нуля. Здесь же господствовали холодные ветра и метели. Снежная сказка продолжалась, но стала заметно более жестокой. Несколько дней назад Гвендолин видела, как ветер с корнем вырвал несколько кустиков.
Так что ничего удивительного в том, что ученики не желали покидать замок, не было. На высоте Мейджхолла ветер особенно ярился и подвесные дорожки стали по-настоящему опасным местом. Без походов в Мирнавен Гвендолин ещё больше времени проводила в кабинете мистера Гарнета.
Ей всё же приходилось, выгадывая часы, когда ветер немного успокаивался, навещать Бафомета. Дважды для этого даже пришлось пропустить занятия. Одним из них была история магии и Гвендолин не очень волновалась по этому поводу. Эверетт неизменно присоединялся к ней, за что она была благодарна. Но к благодарности примешивалось беспокойство: Гвендолин знала, что сможет противостоять ветру в случае, если он вдруг поднимется, но что насчёт Эверетта? Она переживала за него.
И, конечно же, именно в такую погоду в голову Улисса должна была прийти совершенно безумная идея. Он поделился ей с Гвендолин и Ру однажды вечером, когда они вдвоём сидели с чашками чая на подоконнике, закончив с домашними заданиями. Только что пришедший Улисс устроился на полу с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего.
– У меня есть идея насчёт того, что мы могли бы сделать для проекта на следующую половину триместра, – довольно сказал он.
– Ты ведь помнишь, что проекты не групповые, да? – Осторожно спросила Ру.
Улисс отмахнулся.
– Я и не предлагаю вам совместный проект. Только говорю, что знаю, где найти отличный жемчуг.
Гвендолин тут же заглотила наживку.
– Жемчуг?
С жемчугом она раньше почти не работала. В самом начале своего ученичества у Луны она брала его пару раз, но это был дешёвый речной жемчуг. Так что не считается.
– И не просто жемчуг, – продолжал Улисс, ободрённый её интересом, – а голубой жемчуг!
Ру отложила книгу. До этого она не очень успешно, но довольно упрямо делала вид, что читает.
– Он слишком дорогой для нас, Улисс, и ты это знаешь.
Он просиял, словно только и ждал этих слов.
– Но нам не придётся его покупать – я знаю, где его найти. Здесь, в Мейджхолле. Вернее, под ним. В карьере.
Ру окинула его полным сомнения взглядом.
– Ты хоть раз спускался в карьер? Знаешь там хоть что-нибудь? Или может у тебя есть проводник? Если нет, то лучше нам туда не лезть.
– Проводника нет, – ответил Улисс, – зато есть карта!
Он подтянул к себе сумку, валявшуюся рядом, и принялся в ней рыться. Гвендолин с Ру переглянулись. Идея конечно безумная, по большей части из-за погоды, но если у него действительно есть карта... Она знала, что ради голубого жемчуга они все готовы рискнуть.
Голубой жемчуг – самый дорогой в мире, пусть и не самый редкой. И всё-таки, мест, где он встречался, было не так много. И, конечно же, его заоблачная цена оправдывалась содержащейся в нём магией.
Элементальные маги, подчинившие стихию воды, готовы были платить огромные суммы за украшения из голубого жемчуга. Магия, скрытая в жемчужинах, усиляла водную магию, так как они были родственны.
В большинстве мест, где находили жемчуг, была запрещена его самостоятельная добыча. Не говоря уже о том, что все они были слишком далеко и от Альвариэля, и от Мейджхолла. Но если такое место существует в карьере... Оно принадлежит школе, а значит – ученики могут спокойно забирать жемчуг. Однако...
– Если в карьере есть такое место, – озвучила мысли Гвендолин Ру, – то почему никто его раньше не нашёл? Зельевары, магизоологи, магибиологи... Кто только там не шляется, его уже вдоль и поперёк изучили.
– И где ты взял карту? – Спросила Гвендолин. – Разве карты карьера не тяжело достать?
Улисс поморщился, явно ими недовольный.
– Я знаю, ладно? Не настолько у меня всё плохо. Я тоже думал: почему никто раньше там не побывал? И наверняка что-то здесь нечисто, но неужели вам не хочется проверить?
– А карта? – Спросила Ру, вероятно потому что ей нечего было возразить.
– Позаимствовал у одного четверокурсника с магибиологии. Надо будет вернуть.
– Ладно, – сказала Гвендолин, перемещаясь на пол и садясь рядом с Улиссом, – показывай, где должен быть жемчуг?
Ру с неохотой присоединилась к ним. Улисс разложил карту. Нашёл Мейджхолл в центре и провёл от него пальцем линию к северо-западной стене карьера.
– Где-то здесь должна быть пещера.
– А в пещере? – Спросила Гвендолин, опередив Ру.
– Ну-у, – Улисс намотал прядь волос на палец, – должен быть жемчуг. Это всё, что я знаю.
– Ну конечно, – пробормотала Ру.
Улисс тут же вскинулся. Похоже, в этот раз Ру удалось его достать – обычно тот сносил все её комментарии, недовольство и недоверие, не дрогнув.
– Отлично, не хочешь идти – не надо! Гвендолин?
Она кивнула.
– Нужно сходить. Даже если там ничего нет или мы не сможем туда попасть – попытка того стоит.
Ру прикусила губу. Потом произнесла: медленно и чётко, словно сама себя в этом убеждала.
– Ладно, ты прав. Извини. Если там действительно есть голубой жемчуг – будет отлично. Просто… давай признаем, что твои идеи частенько заканчиваются… не очень хорошо. Поэтому я волнуюсь.
Она сделала паузу, потом словно через силу добавила:
– И за тебя в том числе.
Улисс обиженно фыркнул, но поспорить с этим было нелегко. В их группе за ним числилось больше всего провальных проектов, половина из которых была странной, а вторая – очень странной.
– Это же не просто домашнее задание, с которым я немного поэкспериментировал. Я понимаю, что это серьёзно. Я бы не тащил вас в карьер, если бы не был уверен, что у нас есть реальный шанс найти жемчуг.
– Нам понадобятся зелья, – заметила Гвендолин, прерывая их напряжённую борьбу взглядами, – чтобы не замёрзнуть. И чтобы дышать под водой. За жемчугом ведь придётся нырять. У тебя случайно нет знакомых на факультете зельеварения?
– Есть, – довольно ответил Улисс.
– Никто и не сомневался, – сказала Ру, но на этот раз в её голосе звучали поощрительные нотки, – ты как будто половину Мейджхолла знаешь.
Улисс лучезарно ей улыбнулся. Похоже, только что произошедшая перепалка была забыта.
– Тогда идём, как только зелья будут готовы?
– Хорошо бы подождать, когда хоть немного сойдёт снег, – нахмурилась Ру, глядя в окно, за которым ветер кружил снежинки.
– Слишком долго, – покачала головой Гвендолин, – он и в марте тут ещё должен лежать.
– Значит, решено, – подвёл итог разговору Улисс, – думаю, через недельку сможем отправляться.
Неделька обернулась пятью днями. Довольный Улисс притащил кучу разных бутылочек. Его глаза сияли, когда он раскладывал свой улов перед Гвендолин и Ру, объясняя, для чего какая.
– Ты уверен, что всё сработает как надо? – Спросила Ру.
Улисс похлопал её по плечу.
– Я знаю, что ты не доверяешь ничему, что не создано или проверено тобой лично, но мои знакомые – отличные зельевары. Они постоянно одни из лучших не только в группе, но и на курсе. И я заплатил за эти зелья, так что они не стали бы халтурить.
Ру кивнула, но Гвендолин подозревала, что та всё ещё не убеждена. Говоря о недоверии подруги ко всему, что не сделано и не проверено ей лично, Улисс попал в самую точку.
В этот раз, к счастью, погода была на их стороне. Безумный ветер заметно утих даже на высоте Мейджхолла, а в карьере, полагала Гвендолин, будет ещё тише. Они собрали всё необходимое и отправились в путь утром субботы. В их распоряжении оставался целый день. Ничего страшного, даже если они вернутся в школу поздно ночью – у них будет целое воскресенье, чтобы отоспаться и отдохнуть.
Никогда раньше Гвендолин не спускалась в карьер. Ру рассказывала, что была тут пару раз. Но непременно с учениками со своего факультатива и далеко они никогда не заходили. Ру не ориентировалась в карьере и во всём, во время этих маленьких экспедиций, полагалась на других. Да и с тех пор, как выпал снег, она сюда не спускалась. И полагала, что не спустится до того, как он растает.
Теперь же им предстояла куда более длительная и опасная экспедиция. Гвендолин была наслышана о том, что может произойти в карьере с неосторожным исследователем. Смертельных случаев, конечно, не было. Во всяком случае, уже давно. Но это её не сильно успокаивало. Было бы неплохо, имей они хотя бы проводника. Но то ли Улиссу не удалось его найти, то ли он считал, что тот им не нужен. Гвендолин склонялась ко второму.
Спускаться по безумной лестнице, висящей над бездной (Гвендолин удивлялась, почему её до сих пор не запретили), в такую погоду было бы настоящим безумием. Безумцев среди них не нашлось – даже Улисс понимал, что лучше пожертвовать парой часов времени и спуститься относительно безопасным способом.
Стоило им ступить на землю карьера, и Гвендолин похвалила себя за то, что надела длинные сапоги, прикрывающие не только ногу до колена, но и сами колени. Снег тут лежал глубокий, а протоптанных тропинок было немного. Да и те язык не поднимался назвать тропинками – просто следы на снегу.
– Если нам придётся идти вот так всю дорогу, – пробормотала Ру, – мы только к завтрашнему утру доберёмся.
– Не страшно, – легкомысленно отозвался Улисс, даже не попытавшись её переубедить, – у нас есть еда, согревающие и тонизирующие зелья.
Ру бросила на него яростный взгляд и Гвендолин испугалась, что первая серьёзная перепалка начнётся уже сейчас, когда они только-только спустились в карьер. Но она промолчала.
Им нужно беречь силы, не тратить их на праздные разговоры и ругань – это понимали все. Идти было далеко.
Ру взяла на себя руководство их маленькой, но дерзкой экспедицией. Улисс не возражал – из них она единственная хотя бы бывала в карьере, а ещё лучше них обоих умела читать карту. Они послушно брели за ней по снегу. Скоро Гвендолин оценила «просто следы на снегу» по достоинству. Идти по чьим-то следам может и было не очень удобно, но требовало меньше сил, чем самостоятельно месить ногами снег.
На то, чтобы добраться до точки на северо-западной стене карьера, отмеченной на карте, у них ушло пять часов. Отчасти виной тому был снег, из-за которого они передвигались в три раза медленнее, чем могли бы. Отчасти то, что даже с картой и с Ру, отлично умеющей по ним ориентироваться, они всё равно трижды сбились пути. Один раз они ушли настолько далеко в неправильную сторону, что потеряли целый час.
Они сделали четыре привала – два из них, по требованию Ру. Она утверждала, что им нужно сохранять силы. Гвендолин была ей за это благодарна, а вот Улисс, казалось, ничуть не уставший, рвался вперёд. Согреваясь зельями и чаем из термоса, они продолжали путь.
Гвендолин волновалась об опасностях карьера, о которых ей столько раз приходилось слышать от других – плотоядные растения, ядовитые насекомые, умудряющиеся выживать даже в зимние холода, множество опасных животных. Но ничего этого, кроме каких-то злых и живучих лиан, попытавшихся утащить Ру, они не встретили.
И вот теперь они стояли перед вздымающейся вверх стеной, покрытой влажным голубым мхом. Такой же покрывал и все деревья вокруг. Гвендолин огляделась, потом спросила у Улисса:
Выкинув из головы эти бесполезные мысли, она продолжала бежать. Придётся добираться до городских улиц окольным путём, ведь этот перекрыл ей третий альв. Гертруда пролезла под низкими ветками очередного куста и... оказалась прямо в объятиях ещё одного альва, которого удачно скрывал густой кустарник. Заглянув ему за спину, она увидела два белых крыла. Ещё один. Не из той троицы.
Гертруда рванулась из его рук и уже открыла рот, чтобы закричать, когда до её затянутого туманом паники мозга дошло, что альв молчит и не спешит звать своих товарищей. На секунду она замешкалась и услышала:
– Тише, пожалуйста, не кричи, они услышат. Я хочу помочь. Помнишь меня? Мы виделись в парке, когда я заплутал, и ты показала мне дорожку...
Моргнув и сфокусировав взгляд, Гертруда, наконец, его узнала. Да, это был он, тот альв, которого она встретила в своём уединённом уголке парка летом.
– Что ты здесь делаешь? – С подозрением спросила Гертруда, когда он её отпустил.
– Снова решился забрести в эти дебри и заметил своих соплеменников. Альвы, знаешь ли, не очень охотно летают за пределами своих земель. Считают, что такое действо другие расы видеть недостойны. Так что я удивился, когда увидел аж двоих. А потом вы так удачно на меня налетели. Винсент вон Эст.
Он протянул ей руку, улыбаясь. Гертруда ошарашенно смотрела на него, пытаясь собраться с мыслями. Если не считать улыбки на утончённом лице и отсутствия высокомерия во взгляде, Винсент вон Эст выглядел как самый обычный альв из высшего света. Но говорил и вёл себя он слишком спокойно и дружелюбно для альва. Слишком тепло.
– Пенелопа, – представилась Гертруда, пожимая протянутую руку.
Если всё это – просто трюк, призванный завести её в ловушку, то Винсент и так знает, кто она такая. А если нет, то и не стоит ему знать.
– Идём, – он отпустил её руку и поманил за собой, – может, парк я и не очень хорошо знаю, но в этот раз запомнил дорогу, которой шёл. И альвов там не было. Может, успеем выйти.
Гертруда пошла за ним. Всё ещё настороженная, но радуясь, что хотя бы от тех трёх альвов она отделалась. У них действительно получилось уйти незамеченными. Стоило им покинуть парк, и Гертруда попыталась вежливо, но настойчиво распрощаться с Винсентом. Она всё ещё боялась, что он как-то связан с теми альвами и просто притворяется. Но тот никаким словам не внял и проводил её до самого дома.
Впрочем, не её дома. Гертруда зашла в холл и простояла там почти полчаса, игнорируя недовольные взгляды консьержа. На вопрос к кому она, вежливо отвечала, что ждёт подругу. Женщина смотрела на неё с сомнением, но выгонять не выгоняла. Только хмыкнула, когда Гертруда всё-таки ушла одна, без подруги.
Добравшись до дома с бешено колотящимся сердцем, оглядываясь через каждый пройденный метр, она нашла обеспокоенную Авиану. С того момента, как Гертруда ушла, прошло около двух часов.
Глава IV. Голубой жемчуг. Часть первая
Гвендолин сдала часы с жёлтыми бриллиантами как проект за первую половину второго триместра. Теперь, как следует об этом подумав, она осознала, какую глупость совершила. Но, очевидно, желание получить признание и похвастаться своими навыками было не чуждо и ей.
Мистер Гарнет конфисковал часы, со словами:
– Этой вещи в школе не место, мисс Лонан. Я восхищён вашим талантом, и вы получите высший бал, но часы поедут к вам домой. И чтобы больше здесь они не появлялись. Это ясно?
Ей оставалось только радоваться, что часы не забрали раньше. Их с Эвереттом могла ждать бесславная кончина в Крылатой башне.
По крайне мере теперь у неё появилось больше времени для самостоятельной работы. Она часами сидела в кабинете мистера Гарнета после занятий, пробуя разные методы огранки, проверяя свойства разных камней, работая с тем, с чем никогда раньше не работала. И ей не нужно было волноваться о проекте на эту половину триместра.
Февраль на Гилдуре принадлежал зиме. В Альвариэле в начале месяца снег уже сходил, а столбики термометров показывали несколько градусов выше нуля. Здесь же господствовали холодные ветра и метели. Снежная сказка продолжалась, но стала заметно более жестокой. Несколько дней назад Гвендолин видела, как ветер с корнем вырвал несколько кустиков.
Так что ничего удивительного в том, что ученики не желали покидать замок, не было. На высоте Мейджхолла ветер особенно ярился и подвесные дорожки стали по-настоящему опасным местом. Без походов в Мирнавен Гвендолин ещё больше времени проводила в кабинете мистера Гарнета.
Ей всё же приходилось, выгадывая часы, когда ветер немного успокаивался, навещать Бафомета. Дважды для этого даже пришлось пропустить занятия. Одним из них была история магии и Гвендолин не очень волновалась по этому поводу. Эверетт неизменно присоединялся к ней, за что она была благодарна. Но к благодарности примешивалось беспокойство: Гвендолин знала, что сможет противостоять ветру в случае, если он вдруг поднимется, но что насчёт Эверетта? Она переживала за него.
И, конечно же, именно в такую погоду в голову Улисса должна была прийти совершенно безумная идея. Он поделился ей с Гвендолин и Ру однажды вечером, когда они вдвоём сидели с чашками чая на подоконнике, закончив с домашними заданиями. Только что пришедший Улисс устроился на полу с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего.
– У меня есть идея насчёт того, что мы могли бы сделать для проекта на следующую половину триместра, – довольно сказал он.
– Ты ведь помнишь, что проекты не групповые, да? – Осторожно спросила Ру.
Улисс отмахнулся.
– Я и не предлагаю вам совместный проект. Только говорю, что знаю, где найти отличный жемчуг.
Гвендолин тут же заглотила наживку.
– Жемчуг?
С жемчугом она раньше почти не работала. В самом начале своего ученичества у Луны она брала его пару раз, но это был дешёвый речной жемчуг. Так что не считается.
– И не просто жемчуг, – продолжал Улисс, ободрённый её интересом, – а голубой жемчуг!
Ру отложила книгу. До этого она не очень успешно, но довольно упрямо делала вид, что читает.
– Он слишком дорогой для нас, Улисс, и ты это знаешь.
Он просиял, словно только и ждал этих слов.
– Но нам не придётся его покупать – я знаю, где его найти. Здесь, в Мейджхолле. Вернее, под ним. В карьере.
Ру окинула его полным сомнения взглядом.
– Ты хоть раз спускался в карьер? Знаешь там хоть что-нибудь? Или может у тебя есть проводник? Если нет, то лучше нам туда не лезть.
– Проводника нет, – ответил Улисс, – зато есть карта!
Он подтянул к себе сумку, валявшуюся рядом, и принялся в ней рыться. Гвендолин с Ру переглянулись. Идея конечно безумная, по большей части из-за погоды, но если у него действительно есть карта... Она знала, что ради голубого жемчуга они все готовы рискнуть.
Голубой жемчуг – самый дорогой в мире, пусть и не самый редкой. И всё-таки, мест, где он встречался, было не так много. И, конечно же, его заоблачная цена оправдывалась содержащейся в нём магией.
Элементальные маги, подчинившие стихию воды, готовы были платить огромные суммы за украшения из голубого жемчуга. Магия, скрытая в жемчужинах, усиляла водную магию, так как они были родственны.
В большинстве мест, где находили жемчуг, была запрещена его самостоятельная добыча. Не говоря уже о том, что все они были слишком далеко и от Альвариэля, и от Мейджхолла. Но если такое место существует в карьере... Оно принадлежит школе, а значит – ученики могут спокойно забирать жемчуг. Однако...
– Если в карьере есть такое место, – озвучила мысли Гвендолин Ру, – то почему никто его раньше не нашёл? Зельевары, магизоологи, магибиологи... Кто только там не шляется, его уже вдоль и поперёк изучили.
– И где ты взял карту? – Спросила Гвендолин. – Разве карты карьера не тяжело достать?
Улисс поморщился, явно ими недовольный.
– Я знаю, ладно? Не настолько у меня всё плохо. Я тоже думал: почему никто раньше там не побывал? И наверняка что-то здесь нечисто, но неужели вам не хочется проверить?
– А карта? – Спросила Ру, вероятно потому что ей нечего было возразить.
– Позаимствовал у одного четверокурсника с магибиологии. Надо будет вернуть.
– Ладно, – сказала Гвендолин, перемещаясь на пол и садясь рядом с Улиссом, – показывай, где должен быть жемчуг?
Ру с неохотой присоединилась к ним. Улисс разложил карту. Нашёл Мейджхолл в центре и провёл от него пальцем линию к северо-западной стене карьера.
– Где-то здесь должна быть пещера.
– А в пещере? – Спросила Гвендолин, опередив Ру.
– Ну-у, – Улисс намотал прядь волос на палец, – должен быть жемчуг. Это всё, что я знаю.
– Ну конечно, – пробормотала Ру.
Улисс тут же вскинулся. Похоже, в этот раз Ру удалось его достать – обычно тот сносил все её комментарии, недовольство и недоверие, не дрогнув.
– Отлично, не хочешь идти – не надо! Гвендолин?
Она кивнула.
– Нужно сходить. Даже если там ничего нет или мы не сможем туда попасть – попытка того стоит.
Ру прикусила губу. Потом произнесла: медленно и чётко, словно сама себя в этом убеждала.
– Ладно, ты прав. Извини. Если там действительно есть голубой жемчуг – будет отлично. Просто… давай признаем, что твои идеи частенько заканчиваются… не очень хорошо. Поэтому я волнуюсь.
Она сделала паузу, потом словно через силу добавила:
– И за тебя в том числе.
Улисс обиженно фыркнул, но поспорить с этим было нелегко. В их группе за ним числилось больше всего провальных проектов, половина из которых была странной, а вторая – очень странной.
– Это же не просто домашнее задание, с которым я немного поэкспериментировал. Я понимаю, что это серьёзно. Я бы не тащил вас в карьер, если бы не был уверен, что у нас есть реальный шанс найти жемчуг.
– Нам понадобятся зелья, – заметила Гвендолин, прерывая их напряжённую борьбу взглядами, – чтобы не замёрзнуть. И чтобы дышать под водой. За жемчугом ведь придётся нырять. У тебя случайно нет знакомых на факультете зельеварения?
– Есть, – довольно ответил Улисс.
– Никто и не сомневался, – сказала Ру, но на этот раз в её голосе звучали поощрительные нотки, – ты как будто половину Мейджхолла знаешь.
Улисс лучезарно ей улыбнулся. Похоже, только что произошедшая перепалка была забыта.
– Тогда идём, как только зелья будут готовы?
– Хорошо бы подождать, когда хоть немного сойдёт снег, – нахмурилась Ру, глядя в окно, за которым ветер кружил снежинки.
– Слишком долго, – покачала головой Гвендолин, – он и в марте тут ещё должен лежать.
– Значит, решено, – подвёл итог разговору Улисс, – думаю, через недельку сможем отправляться.
Неделька обернулась пятью днями. Довольный Улисс притащил кучу разных бутылочек. Его глаза сияли, когда он раскладывал свой улов перед Гвендолин и Ру, объясняя, для чего какая.
– Ты уверен, что всё сработает как надо? – Спросила Ру.
Улисс похлопал её по плечу.
– Я знаю, что ты не доверяешь ничему, что не создано или проверено тобой лично, но мои знакомые – отличные зельевары. Они постоянно одни из лучших не только в группе, но и на курсе. И я заплатил за эти зелья, так что они не стали бы халтурить.
Ру кивнула, но Гвендолин подозревала, что та всё ещё не убеждена. Говоря о недоверии подруги ко всему, что не сделано и не проверено ей лично, Улисс попал в самую точку.
В этот раз, к счастью, погода была на их стороне. Безумный ветер заметно утих даже на высоте Мейджхолла, а в карьере, полагала Гвендолин, будет ещё тише. Они собрали всё необходимое и отправились в путь утром субботы. В их распоряжении оставался целый день. Ничего страшного, даже если они вернутся в школу поздно ночью – у них будет целое воскресенье, чтобы отоспаться и отдохнуть.
Никогда раньше Гвендолин не спускалась в карьер. Ру рассказывала, что была тут пару раз. Но непременно с учениками со своего факультатива и далеко они никогда не заходили. Ру не ориентировалась в карьере и во всём, во время этих маленьких экспедиций, полагалась на других. Да и с тех пор, как выпал снег, она сюда не спускалась. И полагала, что не спустится до того, как он растает.
Теперь же им предстояла куда более длительная и опасная экспедиция. Гвендолин была наслышана о том, что может произойти в карьере с неосторожным исследователем. Смертельных случаев, конечно, не было. Во всяком случае, уже давно. Но это её не сильно успокаивало. Было бы неплохо, имей они хотя бы проводника. Но то ли Улиссу не удалось его найти, то ли он считал, что тот им не нужен. Гвендолин склонялась ко второму.
Спускаться по безумной лестнице, висящей над бездной (Гвендолин удивлялась, почему её до сих пор не запретили), в такую погоду было бы настоящим безумием. Безумцев среди них не нашлось – даже Улисс понимал, что лучше пожертвовать парой часов времени и спуститься относительно безопасным способом.
Стоило им ступить на землю карьера, и Гвендолин похвалила себя за то, что надела длинные сапоги, прикрывающие не только ногу до колена, но и сами колени. Снег тут лежал глубокий, а протоптанных тропинок было немного. Да и те язык не поднимался назвать тропинками – просто следы на снегу.
– Если нам придётся идти вот так всю дорогу, – пробормотала Ру, – мы только к завтрашнему утру доберёмся.
– Не страшно, – легкомысленно отозвался Улисс, даже не попытавшись её переубедить, – у нас есть еда, согревающие и тонизирующие зелья.
Ру бросила на него яростный взгляд и Гвендолин испугалась, что первая серьёзная перепалка начнётся уже сейчас, когда они только-только спустились в карьер. Но она промолчала.
Им нужно беречь силы, не тратить их на праздные разговоры и ругань – это понимали все. Идти было далеко.
Ру взяла на себя руководство их маленькой, но дерзкой экспедицией. Улисс не возражал – из них она единственная хотя бы бывала в карьере, а ещё лучше них обоих умела читать карту. Они послушно брели за ней по снегу. Скоро Гвендолин оценила «просто следы на снегу» по достоинству. Идти по чьим-то следам может и было не очень удобно, но требовало меньше сил, чем самостоятельно месить ногами снег.
На то, чтобы добраться до точки на северо-западной стене карьера, отмеченной на карте, у них ушло пять часов. Отчасти виной тому был снег, из-за которого они передвигались в три раза медленнее, чем могли бы. Отчасти то, что даже с картой и с Ру, отлично умеющей по ним ориентироваться, они всё равно трижды сбились пути. Один раз они ушли настолько далеко в неправильную сторону, что потеряли целый час.
Они сделали четыре привала – два из них, по требованию Ру. Она утверждала, что им нужно сохранять силы. Гвендолин была ей за это благодарна, а вот Улисс, казалось, ничуть не уставший, рвался вперёд. Согреваясь зельями и чаем из термоса, они продолжали путь.
Гвендолин волновалась об опасностях карьера, о которых ей столько раз приходилось слышать от других – плотоядные растения, ядовитые насекомые, умудряющиеся выживать даже в зимние холода, множество опасных животных. Но ничего этого, кроме каких-то злых и живучих лиан, попытавшихся утащить Ру, они не встретили.
И вот теперь они стояли перед вздымающейся вверх стеной, покрытой влажным голубым мхом. Такой же покрывал и все деревья вокруг. Гвендолин огляделась, потом спросила у Улисса:
