На носу у Сирши устроились слегка косые очки, одна дужка перемотана кусками какой-то тряпки, чтобы держалась. Её пугающе яркие зелёные глаза излучали неприязнь. Гвендолин невольно сравнила их с отполированными, блестящими изумрудами – самое банальное, но самое точное сравнение.
– Пошли прочь отсюда, – рявкнула Сирша, – пока я не спустила на вас Барри.
Она бросила быстрый взгляд через плечо и, проследив за его направлением, Гвендолин увидела большого волка, явно готового защищать свою хозяйку, если понадобится.
– Нас послала мадам Граффад, – поспешил объясниться Рейн. – Гвендолин, письмо.
Эта фраза заставила её очнуться и действовать. Она протянула Сирше конверт. Та практически вырвала его, бросила на них недовольный взгляд и одним движением сломала печать, едва не оторвав всю верхнюю часть несчастного конверта целиком.
Пока она читала, Гвендолин стояла, не шевелясь, боясь даже вздохнуть. Остальные, похоже, разделяли её трепет перед этой ведьмой. В основном он возник потому, что все понимали – теперь только она сможет им помочь. Если Сирша откажется, им придётся ждать возвращения директора. Как долго он может отсутствовать? Неделю? Две?
Одна только мысль об этом приводила Гвендолин в ужас. Ей надоело чувствовать себя мышью, с которой забавляется кошка, прекрасно знающая, что добыче не сбежать. Хотелось действовать, хотелось понять, наконец, с чем и кем она имеет дело. Поэтому ей была необходима помощь Сирши.
Закончив читать письмо, ведьма изорвала его в мелкие клочки и высыпала прямо на снег. Сердце Гвендолин упало. Но, вместо того, чтобы снова велеть им убираться, Сирша поманила её к себе.
– Ты Гвендолин, верно? Заходи. Но эти четверо пусть тут ждут. Зачем ты вообще их притащила? Да у меня дом бы столько человек и не вместил!
Это, по мнению Гвендолин, было бессовестным преувеличением. Домик, конечно, был маленьким, но не настолько. И всё-таки сейчас в присутствии Сирши она боялась даже вздохнуть не так, вдруг той не понравится. Но и оставаться с ведьмой один на один не хотелось. В голову пришла единственная мысль, которой Гвендолин немедленно воспользовалась:
– Могу я взять с собой Ру? – Она схватила упомянутую подругу за руку, чтобы Сирша сразу поняла, о ком речь. – Она немного разбирается в ритуалах ведьм. Уж точно лучше меня, я о них ничего не знаю.
Сирша на секунду задумалась, потом кивнула.
– Хорошо, пусть тоже зайдёт.
Барри проводил их пристальным взглядом, когда они проходили мимо. Дверь за ними закрылась, и Гвендолин поёжилась. Она напомнила себе, что среди них пятерых именно она и Ру сильнее всего. Впрочем, Рейн был тёмной лошадкой. Она как-то слышала от Эверетта, что с помощью своих зелий он может творить чудеса. Любые, в том числе и весьма подходящие для боя.
Не то чтобы она ожидала, что разозлённая чем-нибудь Сирша решит с ними подраться. Гвендолин глубоко вдохнула, уговаривая себя успокоиться. Вести себя подобным образом… так на неё не похоже. И это означает только одно – она на пределе. Нужно как можно быстрее разобраться со всей этой ситуацией.
– Садитесь, – буркнула ведьма, своим тоном явно давая понять, что больше всего ей хочется, чтобы они провалились сквозь землю.
Да и из мест, где можно сесть, были только кровать и один стул у стола. Весь домик состоял из одной большой комнаты, добрых две трети которой занимали котлы разного размера, множество сушёных трав, несколько столов, большая плита, плита поменьше и длинный комод с кучей маленьких ящичков. В оставшейся части располагались кровать, обеденный и письменный столы, малюсенькая кухонька и книжный шкаф. На стене висел умывальник, из задней части комнаты вела лестница, должно быть, на чердак.
– На кровать садитесь, – с лёгким раздражением пояснила Сирша, когда Гвендолин и Ру не двинулись с места, нервно оглядываясь.
Сама она взгромоздилась на стул, расставив ноги и облокотившись на колени.
– Итак, ради чего вы нарушили моё драгоценное уединение?
Переглянувшись, Гвендолин и Ру постарались как можно короче и понятнее объяснить всё произошедшее, но при этом не упустить ни одной детали. Сирша, недовольно цокавшая языком и закатывающая глаза при каждой заминке и запинке, совсем не помогала.
Когда они закончили, ведьма долго молчала. Гвендолин уже успела испугаться, что та сейчас заявит, что ничем не может помочь и велит убираться.
Но вот Сирша взъерошила короткие, неаккуратно обстриженные волосы, вздохнула и заговорила.
– Я догадываюсь, что они пытаются открыть и почему сделали ключом именно тебя. Но сначала скажите мне: вы знаете, куда исчезли ведьмы? И нет, я не имею в виду слухи о массовых убийствах.
Ру покачала головой и Гвендолин следом за ней. Сирша кивнула. Вряд ли она ожидала, что они действительно что-то знают.
– Тогда я расскажу вам. Но информация секретная, так что постарайтесь о ней не болтать. И вашим друзьям тоже не говорите.
Дождавшись кивков, Сирша продолжила.
– Как вы знаете, существуют три мира, соединённые между собой. Самый старый из них – Аловин. Мир полный магии, откуда все мы, не считая людей, родом. До сих пор неизвестно, что заставило многие расы его покинуть. Говорят, раньше мы походили на существ, которых теперь призываем в фамильяры. Что в мире, полном магии, мы были куда сильнее, чем теперь. А придя в Авилон – самый молодой и в то время почти лишённый магии мир – мы изменились. Стали меньше походить на своих родственников, оставленных в Аловине и больше на людей, порождённых этим миром.
Гвендолин слушала этот краткий курс истории, большую часть из которого и так знала, и не могла понять, куда клонит Сирша. А та продолжала.
– Но вы наверняка знаете и о третьем мире, про который все здесь отчаянно пытаются не вспоминать – Вилноа, мир демонов. Именно туда изгнали ведьм.
Гвендолин шокировано уставилась на Сиршу.
– Но ведь…
– Это невозможно? Слишком жестоко? Как оказалось, ни то и ни другое. Как вы наверняка знаете, вместо фамильяров из Аловина, ведьмы призывали себе на помощь демонов из Вилноа. Они были единственными, на чьи призывы демоны откликались. Так что довольно быстро появилась теория о том, что мы и они связаны и ведьмы на самом деле родом из Вилноа, а не из Аловина. Думаю, это и в самом деле так. И всё-таки большинство из отправленных туда ведьм вряд ли смогли выжить. Отправь других магов в Аловин, и они тоже недолго продержатся. Так что да, это было жестоко и ещё большей жестокостью со стороны всех причастных к этому решению было делать вид, что они «просто отправили ведьм в родной мир» и «там им будет лучше и они будут свободнее».
Сирша фыркнула.
– Но что сделано, то сделано. Демоны, как и фамильяры, пользовались тончайшими разрывами в ткани между мирами, через которые не могли пройти без помощи ведьм, без приглашения с этой стороны. Само собой для того, чтобы отправить в Вилноа десятки тысяч ведьм, требовалось что-то посерьёзнее. И тогда маги, вынесшие приговор, открыли Врата. Думаю, вы слышали о них?
Гвендолин кивнула.
– Врата – это прямой путь из одного мира в другой. Историки утверждают, что именно Вратами мы воспользовались, чтобы покинуть Аловин и перейти в Авилон.
– Но те Врата мы за собой закрыли, – продолжила Ру, – потому что держать их открытыми опасно. Не только из-за того, что кто угодно может пройти через них, а потому что ткань, из которой созданы миры, разная. И в них действуют разные законы, как физические, так и магические. Никто не знает, что может произойти, если ткань разных миров начнёт смешиваться.
Сирша кивнула.
– Верно. Врата между Авилоном и Вилноа были намного меньше, чем те, первые, но всё равно создавшие их пошли на риск. Раньше прямого пути между Авилоном и Вилноа не существовало. И безопаснее было бы, если бы так всё и оставалось. Конечно, после того, как ведьмы прошли через Врата, их закрыли, запечатали. Но уничтожить однажды созданные Врата невозможно. А вот открыть снова – пожалуйста.
Гвендолин почувствовала, как всё внутри холодеет. Она догадалась. Судя по испуганному взгляду Ру, до той тоже дошло, куда клонит Сирша.
– Именно это пытаются сделать ведьмы? – Спросила она. – Открыть Врата в Вилноа?
– Они думают, что смогут спасти других ведьм, запертых там? – С сомнением спросила Ру. – Но ведь прошло так много времени и вы сами сказали, что большинство вряд ли выжило.
– Верно. У ведьм рождаются только девочки и они почти со стопроцентной вероятностью наследуют силу матери. Так что все отправленные в Вилноа были женщинами. Большая часть из них погибла в первые несколько десятков лет, я думаю. А те, кто остался, не могли завести семью или детей: среди демонов маловато нормальных, по нашим меркам, и симпатичных. Кто-то, конечно, выжил и даже смог найти себе демона покрасивее и пообходительнее. Подозреваю, что сейчас там небольшое сообщество в несколько сотен ведьм, которое слишком долго живёт по своим правилам, чтобы можно было просто взять и вытащить их обратно в Авилон. Думаю, и ведьмы это понимают. Нет, их главная цель – не спасение, а месть. Они откроют Врата и оставят их открытыми. Они позволят демонам наводнить Авилон, а тканям миров смешаться. Они хотят отомстить, наказать тех, кто обошёлся с нами так жестоко.
– А вы считаете… – Неуверенно начала Гвендолин.
Ру бросила на неё предупреждающий взгляд, и она замолчала. Но Сирша не разозлилась и не обиделась, а только покачала головой.
– Я считаю, что это тупик. Месть не должна бить по тебе сильнее, чем по тому, кому ты мстишь. Месть, в идеале, не должна разрушать жизни тех, кто не имеет к вашей истории никакого отношения. Хотела бы я найти тех, кто принял решение «вернуть ведьм домой» и отправить их в Аловин! Но то, что делают эти безумцы… Нет, это нужно остановить. Я помогу вам.
– Но почему я? – Спросила Гвендолин. – Почему именно меня они выбрали своим ключом?
Сирша усмехнулась.
– Полагаю, они совершили ошибку. И именно тебя мы должны благодарить за то, что их ритуал растянулся, а Врата всё ещё закрыты. Видишь ли, в данном ритуале на роль ключа лучше всего подходит маг, сильно физически отличающийся от представителей своей расы и желательно, чтобы приличная часть из них питала к нему не самые светлые чувства. Они решили, что ты – альва, родившаяся без крыльев. От тебя отказались родители. К тому же ты стала жертвой издевательств со стороны других альвов в свой первый год в школе. Ну чем не идеальная кандидатура? Но что-то пошло не так. Итак, расскажи мне, в чём они ошиблись?
Чувствуя себя немного неловко, Гвендолин рассказала об обстоятельствах своего рождения и о том, каким было её раннее детство. Сирша, к её удивлению, рассмеялась. Ру бросила на ведьму недовольный взгляд, но промолчала – им всё-таки нужна была её помощь.
– Да уж, они одновременно выбрали и самую подходящую жертву и крупно ошиблись. Тебе повезло, что в твоих жилах течёт кровь горгулий. Столь яркие признаки, передавшиеся спустя столько лет… думаю, ты и сама понимаешь, какой сильной эта кровь должна быть. Именно это тебя и спасло.
Гвендолин кивнула. Что-то такое она и сама подозревала. Особенно после случая в карьере. Если бы не морозостойкость горгулий, она бы замёрзла насмерть и никогда больше не проснулась.
Сирша встала.
– В общем, мне всё понятно. Я смогу вам помочь, но мне нужно время, чтобы всё подготовить. А учитывая, как долго всё это тянется… полагаю, времени у нас как раз-таки и нет. Но хотя бы два дня мне нужны. Сегодня что, пятница? В субботу и воскресенье занятий же нет, верно? Сиди в своей комнате, лучше никуда не ходи и вот, возьми…
Ведьма подошла к комоду, открыла несколько ящичков и в пятом, наконец, нашла то, что искала – простой серый мешочек, источающий приятный запах трав. Из другого она достала овальный камень с какими-то непонятными рисунками. Похоже, сделанными кровью.
– Это, – она подняла руку с камнем, – под подушку. А мешочек повесь на дверь комнаты, со своей стороны, а не со стороны коридора – это важно.
Гвендолин осторожно убрала протянутые вещи в карманы пальто и поблагодарила Сиршу.
– Они начали ритуал зимой, – задумчиво продолжала та, отмахнувшись от её благодарности, – не самое удачное время. И в тот раз, когда они унесли тебя в карьер, ничего не получилось. Но весна – время для ритуала достаточно благоприятное. Погода становится всё лучше и я уверена, что они сделают ход до конца следующей недели. Главное нам их опередить. – Она кивнула, словно договорившись с самой собой. – Жду вас обеих в понедельник утром. И тех троих возьмите. В дом они не войдут, но чем больше народу, тем безопаснее. И не делитесь с ними особенно деталями плана, хорошо? Пусть просто делают, что им сказано.
Гвендолин и Ру вздохнули в унисон. Если Рейн наверняка поймёт, то уговорить Эверетта и особенно Улисса действовать, слепо доверившись Сирше, будет сложно.
Винсент сдержал своё слово. Альвы больше за ней не охотились, а он сам не пытался связаться. Гертруда недолго думала о том, правильно ли поступила. Не то чтобы она совсем забыла о Винсенте – он был слишком странным альвом, чтобы вот так просто о нём забыть. Но она практически о нём не думала.
И особой благодарности за его помощь, честно говоря, не испытывала. Может, ей и стоило, но Гертруда скорее воспринимала поступок Винсента как попытку исправить то, что натворили другие альвы. С чего бы ей быть благодарной, когда именно альвы заставили её пройти через сущий кошмар, лишили семьи, жизни, которую она вела, и крыльев? Она ведь и выжила-то чудом, не иначе.
Так что Гертруда о Винсенте не думала. Она наслаждалась новообретённой свободой, планировала поступление на следующий год, искала Ключ вместе с Авианой и Сайласом, пусть пока и безуспешно.
С Винсентом в следующий раз она встретилась летом на каком-то приёме, на который её опять упросила прийти Авиана.
– Там не будет никого нашего возраста! Как я должна справляться с толпами напыщенных взрослых, каждый из которых пытается дать мне совет об учёбе? Гертруда, пожалуйста!
Она бросила на Авиану, сложившую в мольбе руки, взгляд над книгой.
– А ты думаешь, что я с ними справлюсь?
– Ну, вдвоём в любом случае будет легче, верно? Да и есть в тебе что-то такое… Только не злись, но маги не особо к тебе тянутся.
Гертруда хмыкнула.
– Это, скорее, комплимент. Хотя я знаю, что ты так не считаешь.
Она бросила взгляд в окно. Последние несколько дней погода расшалилась, наслав на Гилдур небывалую, по меркам острова, жару. Но теперь, кажется, всё приходило в норму. К тому же, поднялся ветер. Гертруда кивнула.
– Хорошо, я схожу с вами.
Авиана забросала её благодарностями и спустя пару часов они уже садились в карету вместе с Аланией. Когда они вошли в гостиную, выдержанную в малиновых и розовых тонах, Винсент стоял у окна, разговаривая с оборотнем-птицей в летах. Он был настолько старым, что поседел – редкость среди магов, все из которых жили сотни лет, выглядя достаточно молодо, но угасали быстро, за считанные дни. Седеть они просто не успевали.
Винсент, заметив Гертруду, сделал шаг вперёд, но потом передумал, слегка поклонился, и снова повернулся к своему собеседнику. Она не знала, что именно толкнуло её тогда вперёд. Может, всё дело было в том, что Гертруда, наконец, снова начала жить.
– Пошли прочь отсюда, – рявкнула Сирша, – пока я не спустила на вас Барри.
Она бросила быстрый взгляд через плечо и, проследив за его направлением, Гвендолин увидела большого волка, явно готового защищать свою хозяйку, если понадобится.
– Нас послала мадам Граффад, – поспешил объясниться Рейн. – Гвендолин, письмо.
Эта фраза заставила её очнуться и действовать. Она протянула Сирше конверт. Та практически вырвала его, бросила на них недовольный взгляд и одним движением сломала печать, едва не оторвав всю верхнюю часть несчастного конверта целиком.
Пока она читала, Гвендолин стояла, не шевелясь, боясь даже вздохнуть. Остальные, похоже, разделяли её трепет перед этой ведьмой. В основном он возник потому, что все понимали – теперь только она сможет им помочь. Если Сирша откажется, им придётся ждать возвращения директора. Как долго он может отсутствовать? Неделю? Две?
Одна только мысль об этом приводила Гвендолин в ужас. Ей надоело чувствовать себя мышью, с которой забавляется кошка, прекрасно знающая, что добыче не сбежать. Хотелось действовать, хотелось понять, наконец, с чем и кем она имеет дело. Поэтому ей была необходима помощь Сирши.
Закончив читать письмо, ведьма изорвала его в мелкие клочки и высыпала прямо на снег. Сердце Гвендолин упало. Но, вместо того, чтобы снова велеть им убираться, Сирша поманила её к себе.
– Ты Гвендолин, верно? Заходи. Но эти четверо пусть тут ждут. Зачем ты вообще их притащила? Да у меня дом бы столько человек и не вместил!
Это, по мнению Гвендолин, было бессовестным преувеличением. Домик, конечно, был маленьким, но не настолько. И всё-таки сейчас в присутствии Сирши она боялась даже вздохнуть не так, вдруг той не понравится. Но и оставаться с ведьмой один на один не хотелось. В голову пришла единственная мысль, которой Гвендолин немедленно воспользовалась:
– Могу я взять с собой Ру? – Она схватила упомянутую подругу за руку, чтобы Сирша сразу поняла, о ком речь. – Она немного разбирается в ритуалах ведьм. Уж точно лучше меня, я о них ничего не знаю.
Сирша на секунду задумалась, потом кивнула.
– Хорошо, пусть тоже зайдёт.
Барри проводил их пристальным взглядом, когда они проходили мимо. Дверь за ними закрылась, и Гвендолин поёжилась. Она напомнила себе, что среди них пятерых именно она и Ру сильнее всего. Впрочем, Рейн был тёмной лошадкой. Она как-то слышала от Эверетта, что с помощью своих зелий он может творить чудеса. Любые, в том числе и весьма подходящие для боя.
Не то чтобы она ожидала, что разозлённая чем-нибудь Сирша решит с ними подраться. Гвендолин глубоко вдохнула, уговаривая себя успокоиться. Вести себя подобным образом… так на неё не похоже. И это означает только одно – она на пределе. Нужно как можно быстрее разобраться со всей этой ситуацией.
– Садитесь, – буркнула ведьма, своим тоном явно давая понять, что больше всего ей хочется, чтобы они провалились сквозь землю.
Да и из мест, где можно сесть, были только кровать и один стул у стола. Весь домик состоял из одной большой комнаты, добрых две трети которой занимали котлы разного размера, множество сушёных трав, несколько столов, большая плита, плита поменьше и длинный комод с кучей маленьких ящичков. В оставшейся части располагались кровать, обеденный и письменный столы, малюсенькая кухонька и книжный шкаф. На стене висел умывальник, из задней части комнаты вела лестница, должно быть, на чердак.
– На кровать садитесь, – с лёгким раздражением пояснила Сирша, когда Гвендолин и Ру не двинулись с места, нервно оглядываясь.
Сама она взгромоздилась на стул, расставив ноги и облокотившись на колени.
– Итак, ради чего вы нарушили моё драгоценное уединение?
Переглянувшись, Гвендолин и Ру постарались как можно короче и понятнее объяснить всё произошедшее, но при этом не упустить ни одной детали. Сирша, недовольно цокавшая языком и закатывающая глаза при каждой заминке и запинке, совсем не помогала.
Когда они закончили, ведьма долго молчала. Гвендолин уже успела испугаться, что та сейчас заявит, что ничем не может помочь и велит убираться.
Но вот Сирша взъерошила короткие, неаккуратно обстриженные волосы, вздохнула и заговорила.
– Я догадываюсь, что они пытаются открыть и почему сделали ключом именно тебя. Но сначала скажите мне: вы знаете, куда исчезли ведьмы? И нет, я не имею в виду слухи о массовых убийствах.
Ру покачала головой и Гвендолин следом за ней. Сирша кивнула. Вряд ли она ожидала, что они действительно что-то знают.
– Тогда я расскажу вам. Но информация секретная, так что постарайтесь о ней не болтать. И вашим друзьям тоже не говорите.
Дождавшись кивков, Сирша продолжила.
– Как вы знаете, существуют три мира, соединённые между собой. Самый старый из них – Аловин. Мир полный магии, откуда все мы, не считая людей, родом. До сих пор неизвестно, что заставило многие расы его покинуть. Говорят, раньше мы походили на существ, которых теперь призываем в фамильяры. Что в мире, полном магии, мы были куда сильнее, чем теперь. А придя в Авилон – самый молодой и в то время почти лишённый магии мир – мы изменились. Стали меньше походить на своих родственников, оставленных в Аловине и больше на людей, порождённых этим миром.
Гвендолин слушала этот краткий курс истории, большую часть из которого и так знала, и не могла понять, куда клонит Сирша. А та продолжала.
– Но вы наверняка знаете и о третьем мире, про который все здесь отчаянно пытаются не вспоминать – Вилноа, мир демонов. Именно туда изгнали ведьм.
Гвендолин шокировано уставилась на Сиршу.
– Но ведь…
– Это невозможно? Слишком жестоко? Как оказалось, ни то и ни другое. Как вы наверняка знаете, вместо фамильяров из Аловина, ведьмы призывали себе на помощь демонов из Вилноа. Они были единственными, на чьи призывы демоны откликались. Так что довольно быстро появилась теория о том, что мы и они связаны и ведьмы на самом деле родом из Вилноа, а не из Аловина. Думаю, это и в самом деле так. И всё-таки большинство из отправленных туда ведьм вряд ли смогли выжить. Отправь других магов в Аловин, и они тоже недолго продержатся. Так что да, это было жестоко и ещё большей жестокостью со стороны всех причастных к этому решению было делать вид, что они «просто отправили ведьм в родной мир» и «там им будет лучше и они будут свободнее».
Сирша фыркнула.
– Но что сделано, то сделано. Демоны, как и фамильяры, пользовались тончайшими разрывами в ткани между мирами, через которые не могли пройти без помощи ведьм, без приглашения с этой стороны. Само собой для того, чтобы отправить в Вилноа десятки тысяч ведьм, требовалось что-то посерьёзнее. И тогда маги, вынесшие приговор, открыли Врата. Думаю, вы слышали о них?
Гвендолин кивнула.
– Врата – это прямой путь из одного мира в другой. Историки утверждают, что именно Вратами мы воспользовались, чтобы покинуть Аловин и перейти в Авилон.
– Но те Врата мы за собой закрыли, – продолжила Ру, – потому что держать их открытыми опасно. Не только из-за того, что кто угодно может пройти через них, а потому что ткань, из которой созданы миры, разная. И в них действуют разные законы, как физические, так и магические. Никто не знает, что может произойти, если ткань разных миров начнёт смешиваться.
Сирша кивнула.
– Верно. Врата между Авилоном и Вилноа были намного меньше, чем те, первые, но всё равно создавшие их пошли на риск. Раньше прямого пути между Авилоном и Вилноа не существовало. И безопаснее было бы, если бы так всё и оставалось. Конечно, после того, как ведьмы прошли через Врата, их закрыли, запечатали. Но уничтожить однажды созданные Врата невозможно. А вот открыть снова – пожалуйста.
Гвендолин почувствовала, как всё внутри холодеет. Она догадалась. Судя по испуганному взгляду Ру, до той тоже дошло, куда клонит Сирша.
– Именно это пытаются сделать ведьмы? – Спросила она. – Открыть Врата в Вилноа?
– Они думают, что смогут спасти других ведьм, запертых там? – С сомнением спросила Ру. – Но ведь прошло так много времени и вы сами сказали, что большинство вряд ли выжило.
– Верно. У ведьм рождаются только девочки и они почти со стопроцентной вероятностью наследуют силу матери. Так что все отправленные в Вилноа были женщинами. Большая часть из них погибла в первые несколько десятков лет, я думаю. А те, кто остался, не могли завести семью или детей: среди демонов маловато нормальных, по нашим меркам, и симпатичных. Кто-то, конечно, выжил и даже смог найти себе демона покрасивее и пообходительнее. Подозреваю, что сейчас там небольшое сообщество в несколько сотен ведьм, которое слишком долго живёт по своим правилам, чтобы можно было просто взять и вытащить их обратно в Авилон. Думаю, и ведьмы это понимают. Нет, их главная цель – не спасение, а месть. Они откроют Врата и оставят их открытыми. Они позволят демонам наводнить Авилон, а тканям миров смешаться. Они хотят отомстить, наказать тех, кто обошёлся с нами так жестоко.
– А вы считаете… – Неуверенно начала Гвендолин.
Ру бросила на неё предупреждающий взгляд, и она замолчала. Но Сирша не разозлилась и не обиделась, а только покачала головой.
– Я считаю, что это тупик. Месть не должна бить по тебе сильнее, чем по тому, кому ты мстишь. Месть, в идеале, не должна разрушать жизни тех, кто не имеет к вашей истории никакого отношения. Хотела бы я найти тех, кто принял решение «вернуть ведьм домой» и отправить их в Аловин! Но то, что делают эти безумцы… Нет, это нужно остановить. Я помогу вам.
– Но почему я? – Спросила Гвендолин. – Почему именно меня они выбрали своим ключом?
Сирша усмехнулась.
– Полагаю, они совершили ошибку. И именно тебя мы должны благодарить за то, что их ритуал растянулся, а Врата всё ещё закрыты. Видишь ли, в данном ритуале на роль ключа лучше всего подходит маг, сильно физически отличающийся от представителей своей расы и желательно, чтобы приличная часть из них питала к нему не самые светлые чувства. Они решили, что ты – альва, родившаяся без крыльев. От тебя отказались родители. К тому же ты стала жертвой издевательств со стороны других альвов в свой первый год в школе. Ну чем не идеальная кандидатура? Но что-то пошло не так. Итак, расскажи мне, в чём они ошиблись?
Чувствуя себя немного неловко, Гвендолин рассказала об обстоятельствах своего рождения и о том, каким было её раннее детство. Сирша, к её удивлению, рассмеялась. Ру бросила на ведьму недовольный взгляд, но промолчала – им всё-таки нужна была её помощь.
– Да уж, они одновременно выбрали и самую подходящую жертву и крупно ошиблись. Тебе повезло, что в твоих жилах течёт кровь горгулий. Столь яркие признаки, передавшиеся спустя столько лет… думаю, ты и сама понимаешь, какой сильной эта кровь должна быть. Именно это тебя и спасло.
Гвендолин кивнула. Что-то такое она и сама подозревала. Особенно после случая в карьере. Если бы не морозостойкость горгулий, она бы замёрзла насмерть и никогда больше не проснулась.
Сирша встала.
– В общем, мне всё понятно. Я смогу вам помочь, но мне нужно время, чтобы всё подготовить. А учитывая, как долго всё это тянется… полагаю, времени у нас как раз-таки и нет. Но хотя бы два дня мне нужны. Сегодня что, пятница? В субботу и воскресенье занятий же нет, верно? Сиди в своей комнате, лучше никуда не ходи и вот, возьми…
Ведьма подошла к комоду, открыла несколько ящичков и в пятом, наконец, нашла то, что искала – простой серый мешочек, источающий приятный запах трав. Из другого она достала овальный камень с какими-то непонятными рисунками. Похоже, сделанными кровью.
– Это, – она подняла руку с камнем, – под подушку. А мешочек повесь на дверь комнаты, со своей стороны, а не со стороны коридора – это важно.
Гвендолин осторожно убрала протянутые вещи в карманы пальто и поблагодарила Сиршу.
– Они начали ритуал зимой, – задумчиво продолжала та, отмахнувшись от её благодарности, – не самое удачное время. И в тот раз, когда они унесли тебя в карьер, ничего не получилось. Но весна – время для ритуала достаточно благоприятное. Погода становится всё лучше и я уверена, что они сделают ход до конца следующей недели. Главное нам их опередить. – Она кивнула, словно договорившись с самой собой. – Жду вас обеих в понедельник утром. И тех троих возьмите. В дом они не войдут, но чем больше народу, тем безопаснее. И не делитесь с ними особенно деталями плана, хорошо? Пусть просто делают, что им сказано.
Гвендолин и Ру вздохнули в унисон. Если Рейн наверняка поймёт, то уговорить Эверетта и особенно Улисса действовать, слепо доверившись Сирше, будет сложно.
Часть VIII. Гертруда
Винсент сдержал своё слово. Альвы больше за ней не охотились, а он сам не пытался связаться. Гертруда недолго думала о том, правильно ли поступила. Не то чтобы она совсем забыла о Винсенте – он был слишком странным альвом, чтобы вот так просто о нём забыть. Но она практически о нём не думала.
И особой благодарности за его помощь, честно говоря, не испытывала. Может, ей и стоило, но Гертруда скорее воспринимала поступок Винсента как попытку исправить то, что натворили другие альвы. С чего бы ей быть благодарной, когда именно альвы заставили её пройти через сущий кошмар, лишили семьи, жизни, которую она вела, и крыльев? Она ведь и выжила-то чудом, не иначе.
Так что Гертруда о Винсенте не думала. Она наслаждалась новообретённой свободой, планировала поступление на следующий год, искала Ключ вместе с Авианой и Сайласом, пусть пока и безуспешно.
С Винсентом в следующий раз она встретилась летом на каком-то приёме, на который её опять упросила прийти Авиана.
– Там не будет никого нашего возраста! Как я должна справляться с толпами напыщенных взрослых, каждый из которых пытается дать мне совет об учёбе? Гертруда, пожалуйста!
Она бросила на Авиану, сложившую в мольбе руки, взгляд над книгой.
– А ты думаешь, что я с ними справлюсь?
– Ну, вдвоём в любом случае будет легче, верно? Да и есть в тебе что-то такое… Только не злись, но маги не особо к тебе тянутся.
Гертруда хмыкнула.
– Это, скорее, комплимент. Хотя я знаю, что ты так не считаешь.
Она бросила взгляд в окно. Последние несколько дней погода расшалилась, наслав на Гилдур небывалую, по меркам острова, жару. Но теперь, кажется, всё приходило в норму. К тому же, поднялся ветер. Гертруда кивнула.
– Хорошо, я схожу с вами.
Авиана забросала её благодарностями и спустя пару часов они уже садились в карету вместе с Аланией. Когда они вошли в гостиную, выдержанную в малиновых и розовых тонах, Винсент стоял у окна, разговаривая с оборотнем-птицей в летах. Он был настолько старым, что поседел – редкость среди магов, все из которых жили сотни лет, выглядя достаточно молодо, но угасали быстро, за считанные дни. Седеть они просто не успевали.
Винсент, заметив Гертруду, сделал шаг вперёд, но потом передумал, слегка поклонился, и снова повернулся к своему собеседнику. Она не знала, что именно толкнуло её тогда вперёд. Может, всё дело было в том, что Гертруда, наконец, снова начала жить.
