Нет, Аделион спрашивал об истинных мотивах моего поступка. Кажется, он понимал, что пойти на подобное я могла только из-за достаточно веских побуждений…
Закрыв глаза, я отвернулась, отказываясь отвечать.
Это все было не важно. Действительно не важно! Так или иначе, он получил желаемое, в том числе и ответ на интересующий его вопрос. А в остальном же, до моего поведения ему не должно быть абсолютно никакого дела. На сей раз большего он от меня не добьется, как бы ни пытался – я не хочу самолично предоставлять информацию, позволящую собой управлять.
Но наследник Темной Крепости лератов, как всегда, думал иначе. И настроен был более чем решительно.
От резкого удара спиной об стену у меня потемнело в глазах, дыхание сбилось. Предупреждающий грозный рык Демона оборвал властный, невыносимо медленный взгляд Аделиона, повернувшего голову в сторону дархара. И тот, к моему удивлению, подчинился, оставшись на своем месте и сложив крылья. Но только скалиться малыш не перестал, что наталкивало меня на мысли об довольно-таки ограниченном влиянии мужчина на пса. Думаю, если со стороны моего «хозяина» исходила бы реальная угроза, Демона было бы не остановить.
Бояться мужчину определенно не стоило.
Однако я вздрогнула, когда пришел мой черед встретиться с тяжелым, непроницаемым взглядом черных глаз. Как и когда-то раньше лерат выглядел действительно… опасным. Да и его рука, держащая меня за горло, ни о чем хорошем тоже не говорила.
- Мне повторить свой вопрос? – вскинул брови мужчина, обнажив клыки в ледяной усмешке, от которой мне стало не по себе. Я невольно похолодела, но тут, как назло, проклятые эмоции, вышедшие из-под контроля, снова дали о себе знать. Да, Аделион поглотил большую их часть, но это совсем не значило, что поток их иссякнет так быстро. К тому же, совершенно неожиданно к ним добавились еще и гордость вкупе с тем, чего я никак не ожидала.
Чувство, накатившее изнутри, оседало горьким привкусом на языке.
Это была обида. Обида за то, что я фактически переступила через саму себя, чтобы помочь чертову лерату, а он в ответ снова швыряет меня в стенку, как капризный избалованный ребенок непонравившуюся плюшевую игрушку…
Подобное сравнение порядком разозлило.
Резко выдохнув, я зло сощурила глаза, произнеся громким, предупреждающим тоном:
- Отпусти меня, Аделион. Не стоит осложнять ситуацию.
- Я задал тебе вопрос, - глаза темноволосого наследника похолодели еще больше, став похожими в какой-то миг на непроницаемые зеркала, в которых невозможно различить даже останки хоть чего-то человеческого. Но вместо того, чтобы испугаться, я внезапно разозлилась еще сильнее и, схватившись за его руку, которой он меня удерживал, процедила сквозь зубы:
- А не пошел бы ты?
Вместо ответа мужчина криво усмехнулся и, на мгновение ослабив хватку, снова чувствительно приложил меня об стену.
Я невольно охнула. Скорее от удивления, чем от боли, но все же – мне повезло, что возле камина стены не были отделаны деревом до середины, как в остальной комнате. А потом я разозлилась окончательно.
Во имя всей российской системы налогообложения, какого хрена он себе позволяет?!
- Никогда не думала, что такой простой вопрос настолько заинтересует великого и могучего Аделиона ран Дейла, - саркастично выплюнула, легко сжимая руку, чувствуя, как алмазные коготки вошли в запястье мужчины. - И никогда не догадалась бы, что столь простой ответ придется ему не по силам! Ты очень хочешь знать причину моего поступка? Хорошо, я скажу. Это ты. Твоя проклятая гордость, твое уязвленное самолюбие. Мужчины… вы как дети. Обожаете хвастаться своими игрушками, не заботясь о том, что игрушка может оказаться живым человеком. Нет, вы видите только себя. Вас задели, вас унизили. И вы жаждите во чтобы то ни стало доказать обратное.
- Вот как? – в голосе Аделиона не было никакого удивления, только холодная насмешка. И все же я почувствовала, как его пальцы еще сильнее сжались на моей шее. - Если мужчины настолько мерзкие, почему же ты решила поучаствовать в столь ненавистных тебе играх? Дай угадаю. Ты тоже не лишена тщеславия, маленькая маранта. Тебе нравится играть на публику. Не так ли?
- Нравится? – я зло переспросила, сильнее вонзая когти, стремясь сделать ему в ответ как можно больнее, как своими словами, так и поступками. - О нет, Аделион. Я лишена тщеславия. Но очень хорошо знаю, что бывает, когда оказывается задета мужская гордость. Ваше самолюбие нельзя трогать, над ним нельзя смеяться – ответная реакция может быть весьма непредсказуемой. Ты хочешь знать правду, чертов лерат? Хорошо, будет тебе правда. Я знаю, что значит для тебя уязвленная гордость, я видела, насколько слова твоего братца выбили тебя из колеи. Для тебя вернуть репутацию – дело чести. А мне не плевать на твою честь, на твою гордость, на твою репутацию и на тебя самого. Поэтому я устроила весь этот гребаный спектакль. Теперь ты доволен?!
Последние слова я буквально прокричала, уже не в силах сдержаться. Да, я срывалась – нервы были натянуты до предела. Меня здорово колотило от моего положения, от невозможности уйти от ответа, промолчать, соврать или же просто сдвинуться с места.
Аделион заставил меня сказать правду. Произнести вслух то, о чем я не хотела даже думать - он фактически заставил меня признаться в неравнодушии к нему.
И я его за это ненавидела. Всеми фибрами души. Если бы мой взгляд мог убивать, то стоящий напротив меня мужчина, в глазах которого начала расплываться самая настоящая чернота, давно бы сдох в адских муках.
Страх перед ним исчез окончательно.
Более того, от ненависти меня практически трясло. Напряжение, возникшее между нами, нарастало с каждой секундой, становясь все ощутимее и тяжелее из-за невыносимого молчания. От поединка двух взглядов: тяжелого его и яростного, ненавидящего – моего.
Тишина давила на грудную клетку, казалось, еще миг и в помещении что-то просто взорвется.
И оно взорвалось.
Мои собственные эмоции взорвались в тот момент, когда лерат ослабил хватку и переместил ладонь на тыльную сторону моей шеи. А затем резко, быстро, неожиданно впечатал мое тело своим в стену и, наклонившись, с силой впился в мои губы поцелуем…
От шока я не знала, как реагировать.
Но лишь на долю секунды.
Естественно, сначала все мое естество взбунтовалось, и я предприняла попытку оттолкнуть мужчину, сейчас пребывающего явно не в себе. Вот только… Вы когда-нибудь пытались остановить БТР голыми руками?
Вот и я даже пробовать не стала. Особенно после того, как поняла, что сама не в силах устоять против такого напора. И против настойчивых, властных прикосновений его губ.
Огонь ненависти внутри меня внезапно сменился совершенно другим чувством. Желанием. Диким, сильным, необузданным.
И сопротивляться ему не было сил.
Отпустив кисть лерата, даже не заметив испачканных в его крови пальцев, я вцепилась в его рубашку на груди и, резко притянув к себе, с такой же силой поцеловала в ответ…
От искры, проскочившей между нами, подогнулись колени. Но чертов лерат не дал мне упасть, углубляя поцелуй. Он не был чувственным и тягучим, разительно отличаясь ото всех предыдущих. И от того, что я чувствовала раньше, находясь в руках и во власти этого мужчины. Сейчас он буквально сводил меня с ума.
Одна его ладонь лежала на моей шее, слегка надавливая, вторая же скользнула по животу, а затем на поясницу, и движение его пальцев заставило меня выгнуться, вынуждая крепче прижаться. Мои же руки в ответ скользнули на шею лерата, легонько сжимая, поглаживая и оцарапывая загорелую кожу. Расстояния между нами не было уже вовсе, но все равно хотелось стать еще ближе, настолько, насколько вообще возможно. Хотелось чувствовать его каждой клеточкой своего тела, ощущать его силу, его желание.
Понимать, что он хочет меня так же сильно, как и я его.
Мне всего было мало.
Оттолкнув его руки и схватив за ворот рубашки, я уже сама с силой впечатала Аделиона в стену рядом, чтобы в следующий миг прильнуть к нему. Острые коготки прошлись по замшевому жилету, срезая серебряные пуговицы, со стуком осыпавшиеся на пол. Рванув шнуровку на груди, сделала то, что давно хотела – прижалась губами к его ключице. Услышав рваный вдох, довольно усмехнулась и прошлась губами по коже, чувствуя, как быстро колотится жилка на шее мужчины. Слегка прикусила ее, оставляя след, и почувствовала, как лерат, собрав в кулак мои волосы, потянул за них, заставляя запрокинуть голову. Теперь уже его губы были на моей шее, прокладывая влажную поцелуев дорожку и вызывая нереальную дрожь удовольствия во всем теле.
Он заставлял понимать – он никогда не позволит делать все, что я захочу.
Едва мои пальцы скользнули в черную массу его волос, не давая отстраниться, как он тут же закинул мою ногу на свое бедро. Именно тогда я почувствовала, насколько же в действительности он меня хочет…
Ярость внутри сменилась страстью, дикой, животной, необузданной. И требовала выхода.
Когда раздался треск разрываемой ткани и обнаженной коже скользнул прохладный воздух, я не вздрогнула. Лишь только застонала, чувствуя, как подкашиваются ноги. И все равно хотелось большего. Быстрее, сильнее, напористее - так, чтобы кружилась голова.
Дыхания не хватало. Мысли ушли на задний план, а в голове было лишь одно желание – как можно скорее добраться до тела Аделиона, чьи губы впивались в мою шею, наверняка оставляя следы. И, черт побери, как же мне это нравилось!
Прерывисто дыша, я наконец-то, смогла разрезать рубашку лерата до конца и, убрав его руку, ладонями провела по крепкой груди, наслаждаясь прикосновениями пальцев к горячей загорелой коже.
Вверх, к сильным плечам, провести по литым мышцам, скользнуть вниз, по рельефной мускулатуре живота… Над ухом послышался сдавленный вздох, но мои пальцы уже завладели пряжкой ремня, в то время, как губы свободно блуждали по его шее, оставляя собственные отметины. Мне хотелось мурчать от удовольствия, прижимая его к стене и чувствуя, как он испытывает наслаждение от того, что я делаю.
Но как только тихо звякнула расстегнутая пряжка, и мои пальцы коснулись пуговицы на штанах, я услышала тихий смешок и негромкий, обжигающий ухо шепот:
- Не сегодня, маленькая маранта.
И в тот же миг я снова оказалась прижата спиной к стене, с руками, сомкнутыми над головой. Сведенные вместе запястья Аделион легко удерживал одной рукой. А второй же…
Усмехнувшись, он пальцем провел по моей нижней губе, слегка усилив нажим. Машинально облизнув пересохшие губы, я увидела, как потемнел взгляд лерата, а его усмешка стала более… предвкушающей. Сердце судорожно забилось в груди, а дышать спокойно не получалось не смотря на вынужденную передышку. Мое тело требовало продолжения, однако сознание еще каким-то чудом понимало, что так как раньше, ничего уже не будет.
Судя по моему нынешнему положению, мне ясно давали понять, кто здесь главный. И знаете… я была совсем не против!
Пальцы мужчины прошлись по шее, пощекотав чувствительную кожу, скользнули ниже, по груди…
Я жалела только об одном – об отсутствии возможности запрокинуть голову. И ни капли о том, что не могу запустить свои руки в шевелюру этого невероятного мужчины. Почему невероятного? Да потому что так изощренно издеваться надо мной никому еще в голову не приходило!
Сантиметр за сантиметром – чем ниже опускалась ладонь лерата, неспешно поглаживая живот, приближаясь к краю кружевных шортиков, тем яснее я понимала, что последует дальше. И волновало ли меня, что всё случится в такой обстановке: неожиданно, поддавшись эмоциям, слишком быстро и у ледяной стены?
Не-е-ет.
Черт побери, да я в жизни не хотела ни одного мужчину ТАК сильно!
Я не знаю, что это было – помешательство, помутнее рассудка, низменные инстинкты или же зашкаливающие эмоции, которые требовали вырваться из-под контроля окончательно и бесповоротно… Пожалуй, все вместе.
И этот дикий, пьянящий коктейль заставлял меня сходить с ума. Кожа пылала от прикосновений губ лерата, внутри все сжималось, отчаянно требуя еще и еще, но плечо у основания шеи внезапно пронзила острая боль от впившихся в него клыков, а мужские пальцы, наконец, коснулись самого сокровенного.
Сдержать громкий стон я не смогла.
Это было непередаваемо… Кратковременная вспышка боли только усилила наслаждение и сошла на нет, постепенно угасая, оставляя после себя лишь нереальные ощущения.
Этот мужчина действительно знал, как нужно обращаться с женщинами, чтобы им не пришлось потом ни о чем жалеть.
И я не стала исключением, когда моя нога вновь оказалась закинутой на его талию. Одна его ладонь легла на мою щеку, пальцы скользнули в волосы, а губы накрыли мои в быстром, опьяняющем поцелуе. Хотелось стонать и извиваться от его ласк, доставляющих острое, ни с чем несравнимое удовольствие, особенно когда я поняла, что мои собственные руки так и остались прикованными к стене над головой!
Чертов лерат…
Находиться полностью в его власти, понимать, что он может делать со мной все, что ему вздумается, ощущать его силу и превосходство, таять от прикосновения его рук, чувствовать нехватку воздуха в легких, замечать, как от движений его пальцев начинает кружиться голова и осознавать, что все это сводит меня с ума – все это было просто невозможным.
Нереальным, волшебным… и желанным, как ничто другое.
Остро хотелось всего и сразу, его хриплое дыхание перемешалось с моим, а начатый уже давно поцелуй никто не собирался заканчивать. Где-то внутри от действий Аделиона зародился теплый комок, который становился все больше и больше, горячее с каждой секундой, пульсируя все сильнее. Он разрастался, заполняя меня изнутри, заставляя пылать кожу, чувствовать, как к мокрой от пота спине липнут волосы, вынуждал изгибаться, чтобы иметь хоть какую-то возможность коснуться его тела. Кружил сознание, засасывал в водоворот чувств и эмоций, переполнял изнутри, грозясь лопнуть в любой момент.
Охнула от особо чувствительного движения его пальцев внизу, выгнулась и не сдержала очередной стон, который Аделион поймал своими губами. И в этот миг напряжение, нарастающее внутри, лопнуло. Горячая волна хлынула и разошлась по телу, заставляя его дрожать от напряжения. Не в силах сдерживаться, я вскрикнула, но этот вскрик Аделион заглушил поцелуем, я же, ощущая, как сознание тонет под лавиной наслаждения, с силой укусила лерата за нижнюю губу.
Меня здорово трясло. Отдышаться не получалось, как бы я не пыталась это сделать. Все тело дрожало то ли от жары, то ли от возбуждения, которое никак не желало проходить. Оно лишь медленно, постепенно и весьма неохотно отступало. Мокрое от пота тело липло к коже лерата, но раздражения от неприятного ощущения не чувствовалось совсем. Была лишь легкая усталость и… облегчение.
Мои эмоции, как и мое тело, получили, наконец, желанную разрядку. И легкие прикосновения губ Аделиона к моей шее давали непередаваемое ощущение расслабленности, постепенно успокаивая некогда бушующий внутри огонь.
Мне было хорошо, как никогда раньше.
И если бы не мужские руки, вовремя скользнувшие на мою талию, надежно удерживая, я бы наверно рухнула на пол в тот момент, когда кожаные полоски на запястьях перестали меня удерживать. Максимум, на что меня хватило, это обнять лерата за шею, когда он, тихо смеясь, поднял меня на руки.
Закрыв глаза, я отвернулась, отказываясь отвечать.
Это все было не важно. Действительно не важно! Так или иначе, он получил желаемое, в том числе и ответ на интересующий его вопрос. А в остальном же, до моего поведения ему не должно быть абсолютно никакого дела. На сей раз большего он от меня не добьется, как бы ни пытался – я не хочу самолично предоставлять информацию, позволящую собой управлять.
Но наследник Темной Крепости лератов, как всегда, думал иначе. И настроен был более чем решительно.
От резкого удара спиной об стену у меня потемнело в глазах, дыхание сбилось. Предупреждающий грозный рык Демона оборвал властный, невыносимо медленный взгляд Аделиона, повернувшего голову в сторону дархара. И тот, к моему удивлению, подчинился, оставшись на своем месте и сложив крылья. Но только скалиться малыш не перестал, что наталкивало меня на мысли об довольно-таки ограниченном влиянии мужчина на пса. Думаю, если со стороны моего «хозяина» исходила бы реальная угроза, Демона было бы не остановить.
Бояться мужчину определенно не стоило.
Однако я вздрогнула, когда пришел мой черед встретиться с тяжелым, непроницаемым взглядом черных глаз. Как и когда-то раньше лерат выглядел действительно… опасным. Да и его рука, держащая меня за горло, ни о чем хорошем тоже не говорила.
- Мне повторить свой вопрос? – вскинул брови мужчина, обнажив клыки в ледяной усмешке, от которой мне стало не по себе. Я невольно похолодела, но тут, как назло, проклятые эмоции, вышедшие из-под контроля, снова дали о себе знать. Да, Аделион поглотил большую их часть, но это совсем не значило, что поток их иссякнет так быстро. К тому же, совершенно неожиданно к ним добавились еще и гордость вкупе с тем, чего я никак не ожидала.
Чувство, накатившее изнутри, оседало горьким привкусом на языке.
Это была обида. Обида за то, что я фактически переступила через саму себя, чтобы помочь чертову лерату, а он в ответ снова швыряет меня в стенку, как капризный избалованный ребенок непонравившуюся плюшевую игрушку…
Подобное сравнение порядком разозлило.
Резко выдохнув, я зло сощурила глаза, произнеся громким, предупреждающим тоном:
- Отпусти меня, Аделион. Не стоит осложнять ситуацию.
- Я задал тебе вопрос, - глаза темноволосого наследника похолодели еще больше, став похожими в какой-то миг на непроницаемые зеркала, в которых невозможно различить даже останки хоть чего-то человеческого. Но вместо того, чтобы испугаться, я внезапно разозлилась еще сильнее и, схватившись за его руку, которой он меня удерживал, процедила сквозь зубы:
- А не пошел бы ты?
Вместо ответа мужчина криво усмехнулся и, на мгновение ослабив хватку, снова чувствительно приложил меня об стену.
Я невольно охнула. Скорее от удивления, чем от боли, но все же – мне повезло, что возле камина стены не были отделаны деревом до середины, как в остальной комнате. А потом я разозлилась окончательно.
Во имя всей российской системы налогообложения, какого хрена он себе позволяет?!
- Никогда не думала, что такой простой вопрос настолько заинтересует великого и могучего Аделиона ран Дейла, - саркастично выплюнула, легко сжимая руку, чувствуя, как алмазные коготки вошли в запястье мужчины. - И никогда не догадалась бы, что столь простой ответ придется ему не по силам! Ты очень хочешь знать причину моего поступка? Хорошо, я скажу. Это ты. Твоя проклятая гордость, твое уязвленное самолюбие. Мужчины… вы как дети. Обожаете хвастаться своими игрушками, не заботясь о том, что игрушка может оказаться живым человеком. Нет, вы видите только себя. Вас задели, вас унизили. И вы жаждите во чтобы то ни стало доказать обратное.
- Вот как? – в голосе Аделиона не было никакого удивления, только холодная насмешка. И все же я почувствовала, как его пальцы еще сильнее сжались на моей шее. - Если мужчины настолько мерзкие, почему же ты решила поучаствовать в столь ненавистных тебе играх? Дай угадаю. Ты тоже не лишена тщеславия, маленькая маранта. Тебе нравится играть на публику. Не так ли?
- Нравится? – я зло переспросила, сильнее вонзая когти, стремясь сделать ему в ответ как можно больнее, как своими словами, так и поступками. - О нет, Аделион. Я лишена тщеславия. Но очень хорошо знаю, что бывает, когда оказывается задета мужская гордость. Ваше самолюбие нельзя трогать, над ним нельзя смеяться – ответная реакция может быть весьма непредсказуемой. Ты хочешь знать правду, чертов лерат? Хорошо, будет тебе правда. Я знаю, что значит для тебя уязвленная гордость, я видела, насколько слова твоего братца выбили тебя из колеи. Для тебя вернуть репутацию – дело чести. А мне не плевать на твою честь, на твою гордость, на твою репутацию и на тебя самого. Поэтому я устроила весь этот гребаный спектакль. Теперь ты доволен?!
Последние слова я буквально прокричала, уже не в силах сдержаться. Да, я срывалась – нервы были натянуты до предела. Меня здорово колотило от моего положения, от невозможности уйти от ответа, промолчать, соврать или же просто сдвинуться с места.
Аделион заставил меня сказать правду. Произнести вслух то, о чем я не хотела даже думать - он фактически заставил меня признаться в неравнодушии к нему.
И я его за это ненавидела. Всеми фибрами души. Если бы мой взгляд мог убивать, то стоящий напротив меня мужчина, в глазах которого начала расплываться самая настоящая чернота, давно бы сдох в адских муках.
Страх перед ним исчез окончательно.
Более того, от ненависти меня практически трясло. Напряжение, возникшее между нами, нарастало с каждой секундой, становясь все ощутимее и тяжелее из-за невыносимого молчания. От поединка двух взглядов: тяжелого его и яростного, ненавидящего – моего.
Тишина давила на грудную клетку, казалось, еще миг и в помещении что-то просто взорвется.
И оно взорвалось.
Мои собственные эмоции взорвались в тот момент, когда лерат ослабил хватку и переместил ладонь на тыльную сторону моей шеи. А затем резко, быстро, неожиданно впечатал мое тело своим в стену и, наклонившись, с силой впился в мои губы поцелуем…
От шока я не знала, как реагировать.
Но лишь на долю секунды.
Естественно, сначала все мое естество взбунтовалось, и я предприняла попытку оттолкнуть мужчину, сейчас пребывающего явно не в себе. Вот только… Вы когда-нибудь пытались остановить БТР голыми руками?
Вот и я даже пробовать не стала. Особенно после того, как поняла, что сама не в силах устоять против такого напора. И против настойчивых, властных прикосновений его губ.
Огонь ненависти внутри меня внезапно сменился совершенно другим чувством. Желанием. Диким, сильным, необузданным.
И сопротивляться ему не было сил.
Отпустив кисть лерата, даже не заметив испачканных в его крови пальцев, я вцепилась в его рубашку на груди и, резко притянув к себе, с такой же силой поцеловала в ответ…
От искры, проскочившей между нами, подогнулись колени. Но чертов лерат не дал мне упасть, углубляя поцелуй. Он не был чувственным и тягучим, разительно отличаясь ото всех предыдущих. И от того, что я чувствовала раньше, находясь в руках и во власти этого мужчины. Сейчас он буквально сводил меня с ума.
Одна его ладонь лежала на моей шее, слегка надавливая, вторая же скользнула по животу, а затем на поясницу, и движение его пальцев заставило меня выгнуться, вынуждая крепче прижаться. Мои же руки в ответ скользнули на шею лерата, легонько сжимая, поглаживая и оцарапывая загорелую кожу. Расстояния между нами не было уже вовсе, но все равно хотелось стать еще ближе, настолько, насколько вообще возможно. Хотелось чувствовать его каждой клеточкой своего тела, ощущать его силу, его желание.
Понимать, что он хочет меня так же сильно, как и я его.
Мне всего было мало.
Оттолкнув его руки и схватив за ворот рубашки, я уже сама с силой впечатала Аделиона в стену рядом, чтобы в следующий миг прильнуть к нему. Острые коготки прошлись по замшевому жилету, срезая серебряные пуговицы, со стуком осыпавшиеся на пол. Рванув шнуровку на груди, сделала то, что давно хотела – прижалась губами к его ключице. Услышав рваный вдох, довольно усмехнулась и прошлась губами по коже, чувствуя, как быстро колотится жилка на шее мужчины. Слегка прикусила ее, оставляя след, и почувствовала, как лерат, собрав в кулак мои волосы, потянул за них, заставляя запрокинуть голову. Теперь уже его губы были на моей шее, прокладывая влажную поцелуев дорожку и вызывая нереальную дрожь удовольствия во всем теле.
Он заставлял понимать – он никогда не позволит делать все, что я захочу.
Едва мои пальцы скользнули в черную массу его волос, не давая отстраниться, как он тут же закинул мою ногу на свое бедро. Именно тогда я почувствовала, насколько же в действительности он меня хочет…
Ярость внутри сменилась страстью, дикой, животной, необузданной. И требовала выхода.
Когда раздался треск разрываемой ткани и обнаженной коже скользнул прохладный воздух, я не вздрогнула. Лишь только застонала, чувствуя, как подкашиваются ноги. И все равно хотелось большего. Быстрее, сильнее, напористее - так, чтобы кружилась голова.
Дыхания не хватало. Мысли ушли на задний план, а в голове было лишь одно желание – как можно скорее добраться до тела Аделиона, чьи губы впивались в мою шею, наверняка оставляя следы. И, черт побери, как же мне это нравилось!
Прерывисто дыша, я наконец-то, смогла разрезать рубашку лерата до конца и, убрав его руку, ладонями провела по крепкой груди, наслаждаясь прикосновениями пальцев к горячей загорелой коже.
Вверх, к сильным плечам, провести по литым мышцам, скользнуть вниз, по рельефной мускулатуре живота… Над ухом послышался сдавленный вздох, но мои пальцы уже завладели пряжкой ремня, в то время, как губы свободно блуждали по его шее, оставляя собственные отметины. Мне хотелось мурчать от удовольствия, прижимая его к стене и чувствуя, как он испытывает наслаждение от того, что я делаю.
Но как только тихо звякнула расстегнутая пряжка, и мои пальцы коснулись пуговицы на штанах, я услышала тихий смешок и негромкий, обжигающий ухо шепот:
- Не сегодня, маленькая маранта.
И в тот же миг я снова оказалась прижата спиной к стене, с руками, сомкнутыми над головой. Сведенные вместе запястья Аделион легко удерживал одной рукой. А второй же…
Усмехнувшись, он пальцем провел по моей нижней губе, слегка усилив нажим. Машинально облизнув пересохшие губы, я увидела, как потемнел взгляд лерата, а его усмешка стала более… предвкушающей. Сердце судорожно забилось в груди, а дышать спокойно не получалось не смотря на вынужденную передышку. Мое тело требовало продолжения, однако сознание еще каким-то чудом понимало, что так как раньше, ничего уже не будет.
Судя по моему нынешнему положению, мне ясно давали понять, кто здесь главный. И знаете… я была совсем не против!
Пальцы мужчины прошлись по шее, пощекотав чувствительную кожу, скользнули ниже, по груди…
Я жалела только об одном – об отсутствии возможности запрокинуть голову. И ни капли о том, что не могу запустить свои руки в шевелюру этого невероятного мужчины. Почему невероятного? Да потому что так изощренно издеваться надо мной никому еще в голову не приходило!
Сантиметр за сантиметром – чем ниже опускалась ладонь лерата, неспешно поглаживая живот, приближаясь к краю кружевных шортиков, тем яснее я понимала, что последует дальше. И волновало ли меня, что всё случится в такой обстановке: неожиданно, поддавшись эмоциям, слишком быстро и у ледяной стены?
Не-е-ет.
Черт побери, да я в жизни не хотела ни одного мужчину ТАК сильно!
Я не знаю, что это было – помешательство, помутнее рассудка, низменные инстинкты или же зашкаливающие эмоции, которые требовали вырваться из-под контроля окончательно и бесповоротно… Пожалуй, все вместе.
И этот дикий, пьянящий коктейль заставлял меня сходить с ума. Кожа пылала от прикосновений губ лерата, внутри все сжималось, отчаянно требуя еще и еще, но плечо у основания шеи внезапно пронзила острая боль от впившихся в него клыков, а мужские пальцы, наконец, коснулись самого сокровенного.
Сдержать громкий стон я не смогла.
Это было непередаваемо… Кратковременная вспышка боли только усилила наслаждение и сошла на нет, постепенно угасая, оставляя после себя лишь нереальные ощущения.
Этот мужчина действительно знал, как нужно обращаться с женщинами, чтобы им не пришлось потом ни о чем жалеть.
И я не стала исключением, когда моя нога вновь оказалась закинутой на его талию. Одна его ладонь легла на мою щеку, пальцы скользнули в волосы, а губы накрыли мои в быстром, опьяняющем поцелуе. Хотелось стонать и извиваться от его ласк, доставляющих острое, ни с чем несравнимое удовольствие, особенно когда я поняла, что мои собственные руки так и остались прикованными к стене над головой!
Чертов лерат…
Находиться полностью в его власти, понимать, что он может делать со мной все, что ему вздумается, ощущать его силу и превосходство, таять от прикосновения его рук, чувствовать нехватку воздуха в легких, замечать, как от движений его пальцев начинает кружиться голова и осознавать, что все это сводит меня с ума – все это было просто невозможным.
Нереальным, волшебным… и желанным, как ничто другое.
Остро хотелось всего и сразу, его хриплое дыхание перемешалось с моим, а начатый уже давно поцелуй никто не собирался заканчивать. Где-то внутри от действий Аделиона зародился теплый комок, который становился все больше и больше, горячее с каждой секундой, пульсируя все сильнее. Он разрастался, заполняя меня изнутри, заставляя пылать кожу, чувствовать, как к мокрой от пота спине липнут волосы, вынуждал изгибаться, чтобы иметь хоть какую-то возможность коснуться его тела. Кружил сознание, засасывал в водоворот чувств и эмоций, переполнял изнутри, грозясь лопнуть в любой момент.
Охнула от особо чувствительного движения его пальцев внизу, выгнулась и не сдержала очередной стон, который Аделион поймал своими губами. И в этот миг напряжение, нарастающее внутри, лопнуло. Горячая волна хлынула и разошлась по телу, заставляя его дрожать от напряжения. Не в силах сдерживаться, я вскрикнула, но этот вскрик Аделион заглушил поцелуем, я же, ощущая, как сознание тонет под лавиной наслаждения, с силой укусила лерата за нижнюю губу.
Меня здорово трясло. Отдышаться не получалось, как бы я не пыталась это сделать. Все тело дрожало то ли от жары, то ли от возбуждения, которое никак не желало проходить. Оно лишь медленно, постепенно и весьма неохотно отступало. Мокрое от пота тело липло к коже лерата, но раздражения от неприятного ощущения не чувствовалось совсем. Была лишь легкая усталость и… облегчение.
Мои эмоции, как и мое тело, получили, наконец, желанную разрядку. И легкие прикосновения губ Аделиона к моей шее давали непередаваемое ощущение расслабленности, постепенно успокаивая некогда бушующий внутри огонь.
Мне было хорошо, как никогда раньше.
И если бы не мужские руки, вовремя скользнувшие на мою талию, надежно удерживая, я бы наверно рухнула на пол в тот момент, когда кожаные полоски на запястьях перестали меня удерживать. Максимум, на что меня хватило, это обнять лерата за шею, когда он, тихо смеясь, поднял меня на руки.
