Теперь ситуация в корне изменялась и мне придется выкручиваться, чтобы банально раздобыть пропитание. Не бежать же сейчас к Аделиону за решением данной проблемы!
Тем более его самого, кажется, в Крепости на данный момент нет.
Да и вообще, с кухарками и поварами лучше дружить – всегда существует шанс, что именно тебе перепадет что-нибудь вкусненькое…
- Ты кто такая, ась?! – раздалось неожиданное, сказанное таким громовым голосом, что я даже присела, едва не выронив нож из рук. - Ты чего делаешь на моей кухне?!
- А-а-а… Изв-в-вините… - неуверенно проблеяла, глядя на приближающуюся вышеупомянутую кухарку, с которой собиралась подружиться.
Наи-и-ивная…
Шагала она тяжело, медленно, не сводя с меня грозного взгляда. Почему-то я машинально принялась вытирать руки о передник, с трудом подавив желание опустить голову. Было страшновато, честно. И понятно, от чего!
Напротив меня, уперев руки в бока встала та, которую у нас называли бы гром-бабой. Чуть повыше, чем я, но шире в обхвате раз так в шесть. Полная, грузная, с невероятно объемными формами, отчетливо виднеющимися под простой белой рубахой, поверх которой натянут клетчатый сарафан из грубоватой коричневой ткани. Круглое, рыхлое лицо, маленькие, но выразительные глаза темно-карего цвета. Небольшой рот, крупный нос, тонкие яркие брови и такого же невероятного цвета огненно-рыжие волосы на голове, заплетенные в толстую косу, уложенную короной на затылке.
Такая… незабываемая женщина. Колоритная!
- Вы извините, - старательно подавляя порыв втянуть голову в плечи, неловко улыбнулась, аккуратно складывая нарезанный хлеб в плетеную корзинку. Накрыв его холщовой белой тканью, все-таки вытерла руки о передник. - Я у вас похозяйничала немного. С дархаром по парку гуляла, сюда случайно забрела, а тут лежит все неприкрытое. Жалко стало продукты, испортятся же. Вот и…
Я не договорила, все-таки стушевавшись под тяжелым взглядом женщины. Нервно комкая в руках края фартука, из-под ресниц наблюдая за тем, как хозяйка медленно осматривает свои владения, переходя от стола к столу, заглядывая в каждый таз, под каждую крышку, придирчиво выискивая возможные недостатки. И ведь я уверена была, что найдет она их, ох, найдет! И тогда уж мало мне не покажется…
На кой черт я сюда вообще сунулась, никто не знает, нет?
Ожидая неизбежной казни, я не сразу заметила, что мой малыш покинул свое место у очага и теперь, прижавшись к полу, по-пластунски передвигается по кухне, неотступно следуя за поварихой, неотрывно следя за ней взглядом и помахивая хвостом. А когда до меня дошел данный факт, удивиться просто не успела – на меня напал уже конкретный шок.
Ведь кухарка, закончив осмотр, повернулась в мою сторону и, заметив дархара, смерила его недовольным взглядом… чтобы затем расплыться в улыбке, всплеснуть руками и произнести напрочь убившую меня фразу:
- Вот негодник мохнатый, никакого от тебя покоя нет! Вставай, нечего мне тут своим брюхом своим полы подметать. Не злюсь я на твою хозяйку!
Желание щелчком поставить отвисшую челюсть на место я сдержала с трудом. Но ресницами шокировано похлопала, когда этот негодник, приняв нормальную позу, с удовольствием принимал почесывания и поглаживания, громко постукивая хвостом по полу. А когда он и за уши позволил себя потрепать, я окончательно убедилась, что остаться голодным хитрому Демону не грозило и без моих недавних потуг – этого засранца здесь, похоже, уже давно знали!
В конце концов, получив порцию ласки, мой питомец стал счастливым обладателем огромной кости с остатками вареного мяса на ней и, громко цокая когтями по каменному полу, удалился туда, куда его, собственно и отправили ужинать – на улицу. Дархар выглядел гордым донельзя, а я же, оставшись в одиночестве, настороженно следила, как кухарка, грузно перемещая свои объемные телеса, обзавелась тазом, наполненным большими перцами, да маленьким ножом, а затем приблизилась ко мне.
Усевшись за стол позади, она молча принялась срезать с них шляпки и чистить нутро так, словно собиралась их потом фаршировать. И все это быстро, ловко, да короткими и толстыми пальцами – я только диву давалась.
Она молчала. А я же, не зная, что сказать и как начать разговор, сняла фартук и, поправив волосы так, чтобы они прикрывали грудь, неуверенно опустилась на стул за торцом стола – теперь нас разделял только угол. Помогать на сей раз я не спешила.
- Вы простите еще раз, - неуверенно произнесла, глядя на умелую работу женщины,. - И за Демона тоже. Наверняка он у вас тут не первый день попрошайничает. Да и распугал всех работниц, наверное.
- Собака она собака и есть, даром, что большая, да с крыльями, - слегка недовольно отозвалась кухарка и, усмехнувшись, как-то странно на меня посмотрела,. - Давно он тут ошивается, по ночам обычно. Привыкли уже к нему как-то. А вот тебя не видывали.
- Мне… - я замялась и, едва не покраснев, тихо выдохнула. - Запрещено было выходить из комнаты. Я же не из господ, так, рабыня просто.
- Девка ты умелая, ловкая, как я погляжу, - неожиданно прервав чистку овощей, посмотрела на меня повариха прищуренными глазами и грубовато отрезала. - А до остального мне дела нет. Хоть служанка, хоть полюбовница – помогла мне и то ладно. Гнать взашей не буду.
- Спасибо, - улыбнулась, искренне обрадовавшись такой необычной похвале и, расценив ее слова, как одобрение, постелила на колени фартук, взяла второй маленький ножик, принимаясь за разделку перцев. - А почему здесь так пусто? Неужели вы одна со всем справляетесь?
- Да есть уж причина на пустоту такую, - недовольно отозвалась женщина, сердито поджав губы. - Тебя как звать-то?
- Карина, - представилась, вытаскивая мелкий зернышки семян из желтого овоща, ясно осознав, что вопросы дальше задавать не стоит, по крайней мере, именно на эту тему. - А…
- Маруна я, - не дала мне даже договорить лератка (в ее расе я не сомневалась, как и в том, что «человеком» она была хорошим – мой малыш меня наедине абы с кем не оставил). - Титулов и званий не имеем.
- Как по мне, так это не главное, - пожала плечами, улыбаясь. И хотя чувствовалось, что Маруна была чем-то недовольна, мне почему-то думалось, что ее недовольство направлено не на меня.
- Ты вот чего, Карина, - продолжая хмуриться, грозно сообщила мне кухарка, положив кулак на стол с зажатым в нем ножом. - Если беда какая сюда приключится, сюда беги. Чем смогу, подсоблю.
У меня от удивления глаза на лоб полезли. Нет, знала я, конечно, о простоте русских людей, издревле славящихся своей открытостью и прямолинейностью. Но что в этом мире был заведен такой же уклад, стало полной неожиданностью!
- Спасибо, - попыталась я улыбнуться, впрочем, даже не думая отказываться от внезапно оказанной мне поддержки. - Но Маруна, право, я же ничего такого не сделала. Не считайте себя обязанной, мне хлопоты на кухне совсем не в тягость. Если хотите, и дальше помогать вам буду… если позволят, конечно.
- Ишь, не сделала она! – усмехнулась лератка, но на сей раз как-то добродушно. - Знамо, видать, действительно взаперти сидела, раз не знаешь. Господа ныне охотиться изволят, а после пировать засядут. Видишь, солнце уже к закату клонится, скоро дичь Уркан подвезет, хрыч этот старый, а после и лорды, да леди ихные заявятся. Времени, почитай, в обрез, тут каждая секундочка на счету, а эта горголыга древняя, что б ей пусто было! – от переизбытка эмоций женщина взмахнула руками, да так, что я едва успела увернуться от мелькнувшего в воздухе лезвия. От души стукнув кулаками по столу, Маруна недовольно крякнула, возвращаясь к остаткам перцев. - Собрания он устраивать изволила, госпожа, Грент бы побрал ее алчную душу!
И мне бы поинтересоваться, что за госпожа любопытная такая у них здесь заведует… Но увы, все мои силы ушли на то, чтобы банально не захрюкать от смеха, сосредоточенно ковыряя ножиком последний овощ. Какой там «Камеди клаб», «Камеди батл» и иже с ними! Я вас умоляю, они и рядом не стояли с проникновенной речью этой простодушной женщины!
Про Грента и Грога, двух главных богов Аммирана, я уже читала – успела как-то полистать книгу с описанием местного пантеона и теперь точно могла утверждать об отсутствии здесь каких-либо славянских корней, устоев и обычаев. Так что кажущаяся мне деревенская речь Маруны была лишь игрой моего восприятия, не более того.
Да, похоже, да, знакомо до жути. Но мир-то все равно другой.
И пускай для маранты говор простых людей был чем-то обыденным и привычным, для меня он навсегда останется напоминанием о старой, доброй России.
Хм, что-то ностальгией попахивает… не рановато ли?
- Собрания? – полюбопытствовала, рискуя вызвать на себя праведный гнев лератки,. - Что за собрания такие, из-за которых кухня пустует по часу? Это же глупо!
- Дык я тоже и сказала, - одобрительно посмотрела на меня кухарка, возвращаясь к спокойному настроению так быстро, словно вспышки гнева и не было вовсе. - На пол, под ноги ейные плюнула, да ушла обратно! Раньше надобно было сделать, да все ждала – авось что умное скажет, нет?
- Так и не сказала? – тихо прыснула, сметая мусор в ведро под столом.
- Гаргалыга-то? – захохотала женщина, от чего ее пышный бюст устрашающе закачался. - Ой, насмешила, ты меня, девка! Когда ж эта зазнайка что умное из себя выдавить могла?
- А поди ж я знаю, - пожала плечами, хитро улыбаясь.
Ну не смогла я ей не подыграть, честно! Это было выше моих сил и, к счастью, Маруна меня поняла, снова зайдясь в громком хохоте. Правда, когда он резко оборвался, а большие кулаки с треском опустились на столешницу, я едва не свалилась на пол с сердечным приступом. И только раздавшаяся следом отборная ругань позволила хоть чуть-чуть перевести дух: кричала кухарка громко, но, слава тому самому Гренту, вовсе не на меня:
- Тунеядки! Лентяйки! Да где вы прохлаждались, Грент вас забери? На сенокос захотели, окаянные?! Сейчас вот на конюшню схожу, возьму кнут потолще, да всю шкуру спущу!
- Но Маруна… Мы же не могли так просто уйти!
- Я смогла, а вы что, ущербные какие?! Кто за вас работать будет, ась?! Господа на пир скоро явятся, на стол им подавать что прикажите? Как с кухни убегать, так погляди, шустрые какие, а как вернуться, так о страхе вспомнили, небось? Гаргалыгу ослушаться побоялись, убогие?
- Но Маруна, она же главная…
- Ах, давно ль она для тебя главной стала?! Ну, поди ж сюда, девка ты бесстыжая, я тебя покажу, кто на моей кухне командует!
- Ай!
- На тебе «ай», на тебе «Маруна», на тебе «главная»!
Я, подперев щеку кулаком, тихо подхихикивая, как и остальные вернувшиеся работники, смотрела, как грузная, неповоротливая лератка гоняет по кухне хорошенькую молодую светловолосую девочку. Точнее девушку, примерно мою ровесницу, стройную такую, гибкую, ловкую. Впрочем, все эти качества мало ей помогали – суровая «начальница» то и дело настигала свою подчиненную, от души протягивая ее по спине влажным кухонным полотенцем.
Нет, я испугалась вначале, не спорю. Но когда огляделась и поняла, что представшая передо мной картина была для всех привычной и обыденной, быстро успокоилась. В конце концов, не я здесь устанавливала правила, не мне было их нарушать.
- Вот попадешься ты мне, - устав от беготни, Маруна тяжело опустилась все на тот же стул, пытаясь отдышаться и обмахивая красное, потное лицо все тем же полотенцем. - Выпорю! Как есть выпорю!
- Не надо, - жалобно пискнула девушка, прячась за спиной рослого, но какого-то мрачного мужчины, стоявшего впереди всех. - Не виноватая я!
И тут я все-таки хрюкнула. Сдержаться в ответ на эту фразу было выше моих сил!
Не знаю, к счастью ли, либо наоборот, но после моего смешка взоры всех присутствующих тут же обратились ко мне.
- Что уставились?! – тут же злобно зыркнула на всех Маруна. - Готовьте посуду, живо! Да девке этой спасибо скажите. В пояс кланяйтесь, что работу за вас всю выполнила!
- Не надо кланяться! – поспешно открестилась я от такой благодарности. - Была рада помочь просто так!
- Добрая ты больно, Карина, - недовольно цокнула кухарка, пока все поспешно расходились, бросая на меня косые, но любопытные, а не злобные взгляды. - Им дай слабину хоть раз, вмиг на шею сядут и ножки свесят!
- Да бросьте, - фыркнула и, обведя взглядом работников, негромко поинтересовалась, благо мой голос прекрасно терялся в разнообразии звуков, коими быстро наполнилась кухня с возвращением своих обитателей. - На мне далеко не уедешь, я не кобыла какая. Скажите, а здесь все… м-м-м… лераты?
- Да что ты, - хмыкнула Маруна и, зычно крикнув кому-то, чтобы нам чаю принесли, так же негромко ответила. - Полукровки они. Я, да Орум, вон он, у очагов носом водит, чистокровные, хоть из простых. Глянь, волос у него какой, красный, как кровь из раны – вот кровью он и хозяйничает, да со всем, что с ней связано. Не весть какая сила, но на кухне ему равных не сыскать, вмиг угадает, пропеклось ли мясо, али сыро еще внутри. Немой он рождения, недуг этот жить ему не мешает, но на службу какую повыше не берут, что поделать.
- Вот как, - протянула, тайком разглядывая того самого хмурого мужчину, лет сорока на вид, с коротким хвостом темно-алых волос. - А вы?
- Дык с огнем я дружу, - расплылась в улыбке женщина, разводя руками. - По волосам у лератов все видать.
- Это точно, - хмыкнула, припоминая Эмита с его искрящейся шевелюрой. - А у полукровок как?
- Значится, гляди, - осмотревшись как следует, лератка сцепила пухлые пальцы в замок и принялась перечислять. - Вон там, у стенки, две шкоды рыжие, да конопатые шушукаются – Тарак и Дунар, в поварята метятся, давно уже у нас. По двадцать годков им всего, но свое дело знают, я их после себя оставлю, как время помирать придет, аль гаргалыга со свету сжить надумает.
- Что-то мне подсказывает, что у нее это вряд ли выйдет, - тихо усмехнулась, отчетливо осознавая – кем бы ни была часто упоминаемая «гаргалыга», Маруна в любом случае придется ей не по зубам. - А та девушка? Ну, которую вы полотенцем охаживали?
- Аркана? – посмотрела на меня кухарка и улыбнулась, - Кулинарка она наша. Пироги, хлеб, булочки – за что не возьмется, все у нее вкусно выходит! Ни в одном знатном доме таких не сыскать, а что до силы ее, так ведь до сих пор и не знаем толком, чем она владеет. Слабенькая она у нее. Вон там Зара у шкафчика крутится, со специями дружна очень, Тарама с овощами да зеленью обращается ловко, старуха Эмильга с водой договаривается. Есть Филюг еще у нас, да снова запропастился где-то. Грета порядок наводит, а остальные трое так, принеси-подай…
- Пойди прочь и не мешай, - понятливо кивнула. - А он чем владеет?
- Филюг-то? – вскинула яркие брови Маруна. - Да чем угодно, только не головой своей дурной! Нет, парень он толковый, живое от мертвого враз отличит, торгуется так, что Урюк позавидует! Только его за провизией в город и отправляем, всегда все самое свежее привезет, ни одного вялого листика не пропустит. Что до остального... бестолочь невыносимая, иногда сил нет, как прибить его хочется!
Урюк здесь – что-то вроде скандинавского Локи, бог хитрости и коварства, покровитель азартных игр и торговцев. И если парня сравнивают с ним, значит, и правда, ценный кадр.
- Кого ж еще я запамятовала-то, - потеребила полную нижнюю губу кухарка. - Никак вспомнить не могу!
Тем более его самого, кажется, в Крепости на данный момент нет.
Да и вообще, с кухарками и поварами лучше дружить – всегда существует шанс, что именно тебе перепадет что-нибудь вкусненькое…
- Ты кто такая, ась?! – раздалось неожиданное, сказанное таким громовым голосом, что я даже присела, едва не выронив нож из рук. - Ты чего делаешь на моей кухне?!
- А-а-а… Изв-в-вините… - неуверенно проблеяла, глядя на приближающуюся вышеупомянутую кухарку, с которой собиралась подружиться.
Наи-и-ивная…
Шагала она тяжело, медленно, не сводя с меня грозного взгляда. Почему-то я машинально принялась вытирать руки о передник, с трудом подавив желание опустить голову. Было страшновато, честно. И понятно, от чего!
Напротив меня, уперев руки в бока встала та, которую у нас называли бы гром-бабой. Чуть повыше, чем я, но шире в обхвате раз так в шесть. Полная, грузная, с невероятно объемными формами, отчетливо виднеющимися под простой белой рубахой, поверх которой натянут клетчатый сарафан из грубоватой коричневой ткани. Круглое, рыхлое лицо, маленькие, но выразительные глаза темно-карего цвета. Небольшой рот, крупный нос, тонкие яркие брови и такого же невероятного цвета огненно-рыжие волосы на голове, заплетенные в толстую косу, уложенную короной на затылке.
Такая… незабываемая женщина. Колоритная!
- Вы извините, - старательно подавляя порыв втянуть голову в плечи, неловко улыбнулась, аккуратно складывая нарезанный хлеб в плетеную корзинку. Накрыв его холщовой белой тканью, все-таки вытерла руки о передник. - Я у вас похозяйничала немного. С дархаром по парку гуляла, сюда случайно забрела, а тут лежит все неприкрытое. Жалко стало продукты, испортятся же. Вот и…
Я не договорила, все-таки стушевавшись под тяжелым взглядом женщины. Нервно комкая в руках края фартука, из-под ресниц наблюдая за тем, как хозяйка медленно осматривает свои владения, переходя от стола к столу, заглядывая в каждый таз, под каждую крышку, придирчиво выискивая возможные недостатки. И ведь я уверена была, что найдет она их, ох, найдет! И тогда уж мало мне не покажется…
На кой черт я сюда вообще сунулась, никто не знает, нет?
Ожидая неизбежной казни, я не сразу заметила, что мой малыш покинул свое место у очага и теперь, прижавшись к полу, по-пластунски передвигается по кухне, неотступно следуя за поварихой, неотрывно следя за ней взглядом и помахивая хвостом. А когда до меня дошел данный факт, удивиться просто не успела – на меня напал уже конкретный шок.
Ведь кухарка, закончив осмотр, повернулась в мою сторону и, заметив дархара, смерила его недовольным взглядом… чтобы затем расплыться в улыбке, всплеснуть руками и произнести напрочь убившую меня фразу:
- Вот негодник мохнатый, никакого от тебя покоя нет! Вставай, нечего мне тут своим брюхом своим полы подметать. Не злюсь я на твою хозяйку!
Желание щелчком поставить отвисшую челюсть на место я сдержала с трудом. Но ресницами шокировано похлопала, когда этот негодник, приняв нормальную позу, с удовольствием принимал почесывания и поглаживания, громко постукивая хвостом по полу. А когда он и за уши позволил себя потрепать, я окончательно убедилась, что остаться голодным хитрому Демону не грозило и без моих недавних потуг – этого засранца здесь, похоже, уже давно знали!
В конце концов, получив порцию ласки, мой питомец стал счастливым обладателем огромной кости с остатками вареного мяса на ней и, громко цокая когтями по каменному полу, удалился туда, куда его, собственно и отправили ужинать – на улицу. Дархар выглядел гордым донельзя, а я же, оставшись в одиночестве, настороженно следила, как кухарка, грузно перемещая свои объемные телеса, обзавелась тазом, наполненным большими перцами, да маленьким ножом, а затем приблизилась ко мне.
Усевшись за стол позади, она молча принялась срезать с них шляпки и чистить нутро так, словно собиралась их потом фаршировать. И все это быстро, ловко, да короткими и толстыми пальцами – я только диву давалась.
Она молчала. А я же, не зная, что сказать и как начать разговор, сняла фартук и, поправив волосы так, чтобы они прикрывали грудь, неуверенно опустилась на стул за торцом стола – теперь нас разделял только угол. Помогать на сей раз я не спешила.
- Вы простите еще раз, - неуверенно произнесла, глядя на умелую работу женщины,. - И за Демона тоже. Наверняка он у вас тут не первый день попрошайничает. Да и распугал всех работниц, наверное.
- Собака она собака и есть, даром, что большая, да с крыльями, - слегка недовольно отозвалась кухарка и, усмехнувшись, как-то странно на меня посмотрела,. - Давно он тут ошивается, по ночам обычно. Привыкли уже к нему как-то. А вот тебя не видывали.
- Мне… - я замялась и, едва не покраснев, тихо выдохнула. - Запрещено было выходить из комнаты. Я же не из господ, так, рабыня просто.
- Девка ты умелая, ловкая, как я погляжу, - неожиданно прервав чистку овощей, посмотрела на меня повариха прищуренными глазами и грубовато отрезала. - А до остального мне дела нет. Хоть служанка, хоть полюбовница – помогла мне и то ладно. Гнать взашей не буду.
- Спасибо, - улыбнулась, искренне обрадовавшись такой необычной похвале и, расценив ее слова, как одобрение, постелила на колени фартук, взяла второй маленький ножик, принимаясь за разделку перцев. - А почему здесь так пусто? Неужели вы одна со всем справляетесь?
- Да есть уж причина на пустоту такую, - недовольно отозвалась женщина, сердито поджав губы. - Тебя как звать-то?
- Карина, - представилась, вытаскивая мелкий зернышки семян из желтого овоща, ясно осознав, что вопросы дальше задавать не стоит, по крайней мере, именно на эту тему. - А…
- Маруна я, - не дала мне даже договорить лератка (в ее расе я не сомневалась, как и в том, что «человеком» она была хорошим – мой малыш меня наедине абы с кем не оставил). - Титулов и званий не имеем.
- Как по мне, так это не главное, - пожала плечами, улыбаясь. И хотя чувствовалось, что Маруна была чем-то недовольна, мне почему-то думалось, что ее недовольство направлено не на меня.
- Ты вот чего, Карина, - продолжая хмуриться, грозно сообщила мне кухарка, положив кулак на стол с зажатым в нем ножом. - Если беда какая сюда приключится, сюда беги. Чем смогу, подсоблю.
У меня от удивления глаза на лоб полезли. Нет, знала я, конечно, о простоте русских людей, издревле славящихся своей открытостью и прямолинейностью. Но что в этом мире был заведен такой же уклад, стало полной неожиданностью!
- Спасибо, - попыталась я улыбнуться, впрочем, даже не думая отказываться от внезапно оказанной мне поддержки. - Но Маруна, право, я же ничего такого не сделала. Не считайте себя обязанной, мне хлопоты на кухне совсем не в тягость. Если хотите, и дальше помогать вам буду… если позволят, конечно.
- Ишь, не сделала она! – усмехнулась лератка, но на сей раз как-то добродушно. - Знамо, видать, действительно взаперти сидела, раз не знаешь. Господа ныне охотиться изволят, а после пировать засядут. Видишь, солнце уже к закату клонится, скоро дичь Уркан подвезет, хрыч этот старый, а после и лорды, да леди ихные заявятся. Времени, почитай, в обрез, тут каждая секундочка на счету, а эта горголыга древняя, что б ей пусто было! – от переизбытка эмоций женщина взмахнула руками, да так, что я едва успела увернуться от мелькнувшего в воздухе лезвия. От души стукнув кулаками по столу, Маруна недовольно крякнула, возвращаясь к остаткам перцев. - Собрания он устраивать изволила, госпожа, Грент бы побрал ее алчную душу!
И мне бы поинтересоваться, что за госпожа любопытная такая у них здесь заведует… Но увы, все мои силы ушли на то, чтобы банально не захрюкать от смеха, сосредоточенно ковыряя ножиком последний овощ. Какой там «Камеди клаб», «Камеди батл» и иже с ними! Я вас умоляю, они и рядом не стояли с проникновенной речью этой простодушной женщины!
Про Грента и Грога, двух главных богов Аммирана, я уже читала – успела как-то полистать книгу с описанием местного пантеона и теперь точно могла утверждать об отсутствии здесь каких-либо славянских корней, устоев и обычаев. Так что кажущаяся мне деревенская речь Маруны была лишь игрой моего восприятия, не более того.
Да, похоже, да, знакомо до жути. Но мир-то все равно другой.
И пускай для маранты говор простых людей был чем-то обыденным и привычным, для меня он навсегда останется напоминанием о старой, доброй России.
Хм, что-то ностальгией попахивает… не рановато ли?
- Собрания? – полюбопытствовала, рискуя вызвать на себя праведный гнев лератки,. - Что за собрания такие, из-за которых кухня пустует по часу? Это же глупо!
- Дык я тоже и сказала, - одобрительно посмотрела на меня кухарка, возвращаясь к спокойному настроению так быстро, словно вспышки гнева и не было вовсе. - На пол, под ноги ейные плюнула, да ушла обратно! Раньше надобно было сделать, да все ждала – авось что умное скажет, нет?
- Так и не сказала? – тихо прыснула, сметая мусор в ведро под столом.
- Гаргалыга-то? – захохотала женщина, от чего ее пышный бюст устрашающе закачался. - Ой, насмешила, ты меня, девка! Когда ж эта зазнайка что умное из себя выдавить могла?
- А поди ж я знаю, - пожала плечами, хитро улыбаясь.
Ну не смогла я ей не подыграть, честно! Это было выше моих сил и, к счастью, Маруна меня поняла, снова зайдясь в громком хохоте. Правда, когда он резко оборвался, а большие кулаки с треском опустились на столешницу, я едва не свалилась на пол с сердечным приступом. И только раздавшаяся следом отборная ругань позволила хоть чуть-чуть перевести дух: кричала кухарка громко, но, слава тому самому Гренту, вовсе не на меня:
- Тунеядки! Лентяйки! Да где вы прохлаждались, Грент вас забери? На сенокос захотели, окаянные?! Сейчас вот на конюшню схожу, возьму кнут потолще, да всю шкуру спущу!
- Но Маруна… Мы же не могли так просто уйти!
- Я смогла, а вы что, ущербные какие?! Кто за вас работать будет, ась?! Господа на пир скоро явятся, на стол им подавать что прикажите? Как с кухни убегать, так погляди, шустрые какие, а как вернуться, так о страхе вспомнили, небось? Гаргалыгу ослушаться побоялись, убогие?
- Но Маруна, она же главная…
- Ах, давно ль она для тебя главной стала?! Ну, поди ж сюда, девка ты бесстыжая, я тебя покажу, кто на моей кухне командует!
- Ай!
- На тебе «ай», на тебе «Маруна», на тебе «главная»!
Я, подперев щеку кулаком, тихо подхихикивая, как и остальные вернувшиеся работники, смотрела, как грузная, неповоротливая лератка гоняет по кухне хорошенькую молодую светловолосую девочку. Точнее девушку, примерно мою ровесницу, стройную такую, гибкую, ловкую. Впрочем, все эти качества мало ей помогали – суровая «начальница» то и дело настигала свою подчиненную, от души протягивая ее по спине влажным кухонным полотенцем.
Нет, я испугалась вначале, не спорю. Но когда огляделась и поняла, что представшая передо мной картина была для всех привычной и обыденной, быстро успокоилась. В конце концов, не я здесь устанавливала правила, не мне было их нарушать.
- Вот попадешься ты мне, - устав от беготни, Маруна тяжело опустилась все на тот же стул, пытаясь отдышаться и обмахивая красное, потное лицо все тем же полотенцем. - Выпорю! Как есть выпорю!
- Не надо, - жалобно пискнула девушка, прячась за спиной рослого, но какого-то мрачного мужчины, стоявшего впереди всех. - Не виноватая я!
И тут я все-таки хрюкнула. Сдержаться в ответ на эту фразу было выше моих сил!
Не знаю, к счастью ли, либо наоборот, но после моего смешка взоры всех присутствующих тут же обратились ко мне.
- Что уставились?! – тут же злобно зыркнула на всех Маруна. - Готовьте посуду, живо! Да девке этой спасибо скажите. В пояс кланяйтесь, что работу за вас всю выполнила!
- Не надо кланяться! – поспешно открестилась я от такой благодарности. - Была рада помочь просто так!
- Добрая ты больно, Карина, - недовольно цокнула кухарка, пока все поспешно расходились, бросая на меня косые, но любопытные, а не злобные взгляды. - Им дай слабину хоть раз, вмиг на шею сядут и ножки свесят!
- Да бросьте, - фыркнула и, обведя взглядом работников, негромко поинтересовалась, благо мой голос прекрасно терялся в разнообразии звуков, коими быстро наполнилась кухня с возвращением своих обитателей. - На мне далеко не уедешь, я не кобыла какая. Скажите, а здесь все… м-м-м… лераты?
- Да что ты, - хмыкнула Маруна и, зычно крикнув кому-то, чтобы нам чаю принесли, так же негромко ответила. - Полукровки они. Я, да Орум, вон он, у очагов носом водит, чистокровные, хоть из простых. Глянь, волос у него какой, красный, как кровь из раны – вот кровью он и хозяйничает, да со всем, что с ней связано. Не весть какая сила, но на кухне ему равных не сыскать, вмиг угадает, пропеклось ли мясо, али сыро еще внутри. Немой он рождения, недуг этот жить ему не мешает, но на службу какую повыше не берут, что поделать.
- Вот как, - протянула, тайком разглядывая того самого хмурого мужчину, лет сорока на вид, с коротким хвостом темно-алых волос. - А вы?
- Дык с огнем я дружу, - расплылась в улыбке женщина, разводя руками. - По волосам у лератов все видать.
- Это точно, - хмыкнула, припоминая Эмита с его искрящейся шевелюрой. - А у полукровок как?
- Значится, гляди, - осмотревшись как следует, лератка сцепила пухлые пальцы в замок и принялась перечислять. - Вон там, у стенки, две шкоды рыжие, да конопатые шушукаются – Тарак и Дунар, в поварята метятся, давно уже у нас. По двадцать годков им всего, но свое дело знают, я их после себя оставлю, как время помирать придет, аль гаргалыга со свету сжить надумает.
- Что-то мне подсказывает, что у нее это вряд ли выйдет, - тихо усмехнулась, отчетливо осознавая – кем бы ни была часто упоминаемая «гаргалыга», Маруна в любом случае придется ей не по зубам. - А та девушка? Ну, которую вы полотенцем охаживали?
- Аркана? – посмотрела на меня кухарка и улыбнулась, - Кулинарка она наша. Пироги, хлеб, булочки – за что не возьмется, все у нее вкусно выходит! Ни в одном знатном доме таких не сыскать, а что до силы ее, так ведь до сих пор и не знаем толком, чем она владеет. Слабенькая она у нее. Вон там Зара у шкафчика крутится, со специями дружна очень, Тарама с овощами да зеленью обращается ловко, старуха Эмильга с водой договаривается. Есть Филюг еще у нас, да снова запропастился где-то. Грета порядок наводит, а остальные трое так, принеси-подай…
- Пойди прочь и не мешай, - понятливо кивнула. - А он чем владеет?
- Филюг-то? – вскинула яркие брови Маруна. - Да чем угодно, только не головой своей дурной! Нет, парень он толковый, живое от мертвого враз отличит, торгуется так, что Урюк позавидует! Только его за провизией в город и отправляем, всегда все самое свежее привезет, ни одного вялого листика не пропустит. Что до остального... бестолочь невыносимая, иногда сил нет, как прибить его хочется!
Урюк здесь – что-то вроде скандинавского Локи, бог хитрости и коварства, покровитель азартных игр и торговцев. И если парня сравнивают с ним, значит, и правда, ценный кадр.
- Кого ж еще я запамятовала-то, - потеребила полную нижнюю губу кухарка. - Никак вспомнить не могу!
