— Вот из-за этого оттенка они и не прошли.
— А мне такие нравятся даже больше ярко-зеленых, - сказала я. На удачу, сегодня я надела простенький кулон на длинной серебряной цепочке, который сняла и заменила на подаренное украшение.
— Спасибо! - Сказала я с улыбкой. Подарок был приятным началом дня. Правда совесть немного грызла от того, что он такой дорогой. Да и опыт подсказывал, что если мужчина делает девушке дорогие подарки, он, как правило, на что-то рассчитывает
— Что вы делаете сегодня вечером? - Я рассмеялась, догадка подтвердилась. Но с другой стороны, лучше мне думать о нашем русском Ване, чем о всяких заграничных Дэниелах.
— Если честно, скорее всего я еду в Лозанну. Помните, я рассказывала вам о своем коллеге. Он мечтал отправиться туда при жизни, не вышло. Так что я решила осуществить его мечту после его смерти.
— Романтично, — сказал Иван с улыбкой. — Что ж, значит мне снова ужинать в одиночестве.
— Давайте завтра, — предложила я ему: — И если что-то произойдет, я вам обязательно напишу.
Я посмотрела на телефон и осознала, что мы просидели вдвоем больше часа, а последние двадцать минут Дэниел писал мне настойчивые сообщения. Черт, он, кажется, уже ждал меня. Сумочка мгновенно оказалась в моих руках, но прежде чем я сказала Ивану, что вынуждена откланяться, он произнес:
— Договорились. Дина, до завтра.
Проницательный мужик.
Уже покинув ресторан я оглянулась, почувствовав как кто-то настойчиво смотрит мне в спину. Как и ожидалось, это был Иван, он говорил по телефону, не отводя от меня взгляда. Я улыбнулась и помахала ему рукой, улыбка на его лице появилась спустя секунду и показалась мне какой-то натянутой.
* *
«Вот же бука голубоглазая», подумала я, слушая как Дэниел отчитывает меня за опоздание:
— И где вы вообще пропадали? - недовольно произнес он, сверля меня взглядом. Мужчина расположился в лобби в гостинице так, чтобы ему было видно окно. После того, как он рассказал мне о своей клаустрофобии, я начала отмечать мелкие детали, что выдавали его страхи с головой.
— Завтракала с другом.
— С каким другом? — Спросил он.
— Какая разница? — с усмешкой я ответила вопросом на вопрос. Сцены ревности закатывать рановато. Да и читала я где-то, что европейцы не ревнивые. Ага, щас! Мужчина вздохнул.
— Никакой. Прошу прощения.
— Главное, что я готова. Едем? — сказала я, понимая, что говорим мы на повышенных тонах, а потому женщина на ресепшн начинает проявлять к нам интерес. Дэниел явно хотел сказать что-то еще, но вздохнул и промолвил:
— Я не смог дозвониться по номеру, который получил в клинике, в которой работает Майя. Но они сказали, что она сегодня не работает, так что мы попытаем удачу и сразу поедем к ней домой. И еще… Вот.
Он протянул мне букет мелких розовых роз, перетянутых шелковой лентой. Все это время букет прятался за его спиной, поэтому я его не заметила.
— Что это? — Спросила я, понимая, что наступает моя очередь злиться.
— Цветы, — было доложено в ответ.
— Зачем цветы? — я говорила сквозь стиснутые зубы, но букет, нехотя, приняла.
Надо поставить их в вазу, розовые розы… Я развернулась спиной к Дэниелу и любопытной девушке на ресепшн, которая даже через стойку перегнулась, чтобы нас лучше видеть, и поспешила в свою комнату наверху. Ничего не понимающий Дэниел следовал за мной, объясняя:
— Ну как же. Вы же вчера мне сами сказали. Ухаживать за русской девушкой - это значит дарить ей цветы.
Железная логика! Кабелиная логика! Мысленно я просто кричала. Только с одной девушкой расстался, сразу принялся за другой увиваться. Да что он о себе думает? Прямо, как мой… Сергей. На глаза навернулись слезы, жгучая старая обида стала подниматься в душе. Маленькие розовые розы. Они стояли на столе в гостиной в тот злополучный день, когда я поймала своего жениха на измене.
— В чем дело? Я вас чем-то обидел? — Дэниел глядел на меня во все глаза, не понимая, что могло вызвать такую реакцию. Я же давилась слезами от обиды и стыда.
— Нет. — Проговорила я, пытаясь справиться с дыханием и слезами. Он же мне нравится, чертов швейцарец с русскими корнями. Он мне очень нравится, но я не готова к еще одной ране.
— Тогда скажите в чем дело, — мужчина встал передо мной, упрямо глядя в глаза. Его женские слезы не пугали. Первый раз вижу подобное.
— Да потому что вы только что расстались со своей девушкой! - Воскликнула я. Куда же убрать эти цветы? Наконец, я сообразила, вытащив из ванной подставку под зубные щетки, наполнила ее водой. Она, к счастью, оказалась достаточно глубокой.
— Ну и что. - Промолвил Дэниел.
— Ну и что? Да, то, что это не порядочно. А я не девушка на выходные.
— Разве я относился к вам как к девушке на выходные? - Дэниел нахмурился, от чего между его бровей залегла пара неглубоких морщин. Я же сжала зубы и постаралась сделать несколько глубоких вдохов. Но женская натура не унималась, мне хотелось крушить и ломать все вокруг себя, мне хотелось напасть на него, но я не знала, что ему сказать да и за что, собственно, нападаю я тоже понятия не имела.
Дэниел тоже не знал, а потому сделал несколько шагов в мою сторону и крепко обнял. Так, что затрещали кости, а я почувствовала себя маленькой и беззащитной. Вопреки своему обыкновению, я не разрыдалась навзрыд, а почувствовала, что расслабляюсь. Дэниел говорил со мной будто с капризным ребенком, перейдя на «ты»:
— Мы сейчас поедем к Майе, а следом направимся в Лозанну. Чтобы не опоздать, я предлагаю собраться прямо сейчас. Я подожду тебя в машине, Дина, а ты пока возьми все необходимое, хорошо?
— Хорошо.
— И не забудь прах Александра. Ради него едем.
Я кивнула, мельком взглянув на шкаф из-за плеча Дэниела. К шкафу было прикреплено зеркало, показывающее мой внешний вид. Ну и кикимора. Мне было стыдно за то, что повела себя как истеричка. Но с другой стороны, может это охладит его желание ко мне подкатывать.
Я села в машину, где играла извечная Нюша и пристегнулась ремнями безопасности. Дэниел решил сделать вид, что ничего не было и невозмутимо повез нас навстречу приключениям.
* * *
Однако приключения не спешили встречаться с нами. Мы замерли перед закрытой дверью, ведущей в небольшой, немножко обветшалый домик с бежевыми стенами на окраине Моллиса, где согласно адресу, полученному в больнице, проживала наша подозреваемая. Район даже при свете дня казался каким-то мрачным.
Из густого леса, подступающий сразу за домом, пахло хвоей и мхом. Я была готова поклясться, что пока мы выбирались из машины, мимо нас пронеслась пушистая, рыжая лисица и скрылась в лесу. Дэниел тоже заметил это размытое пятно и забурчал:
— Вечно их кто-то начинает подкармливать, вот они и лезут в город.
— Лисы?
— Да. Большая проблема, — я же улыбнулась, не видя в рыжей красавице никаких проблем. Под крышей на площадке перед домом было припарковано два велосипеда и скутер. Один велосипед фиолетовый, явно женский. Второй - чудовище с широкими шинами, скорее всего приспособленное для экстремального катания по пересеченной местности, скорее всего принадлежал молодому парню.
Постучав в дверь несколько минут мы было отчаялись, но она отворилась являя на пороге рыжего заспанного парня из кофейни. Я едва не вскрикнула, а Дэниел отодвинул меня себе за спину, буквально становясь живым щитом. Парень из кофейни широко зевнул, затем заметил меня и улыбнулся. Вел он себя точно не как одержимый протоколами психопат.
— Ой, Дина! Здравствуйте. Рад видеть.
Он смотрел на нас, мы на него. Первым опомнился Дэниел:
— Здесь живет Майя Корп? — напарник спрашивал на английском, продолжая разыгрывать из себя иностранца.
— Да, это моя мама. — Парнишка выглядел заинтересованным, но не испуганным.
Город маленький, подобное совпадение могло произойти. Подумаешь, единственный сын возможной владелицы протоколов работает в кофейне, где общается с большим количеством людей, в частности с убитым ныне Александром: — Но она ночевала у своего парня, так что ее нет дома. — слово «парень» юноша произнес без удовольствия. Как же его зовут…
— Маркус, - вспомнила я - Мы здесь потому, что есть основания предполагать, что протоколы по делу Анны Гельди все это время были у твоей мамы.
Парень хохотнул. А потом уставился на нас расширившимися глазами:
— Вы что сейчас серьезно?
Мы с Дэниелом серьезно кивнули. Парень тут же отошел в сторону, впуская нас в дом.
— Вы проходите в гостиную, - он как то смущенно засеменил на второй этаж. Я понимала его неловкость, все таки в одних трусах парня из кровати выдернули.
Дэниел возбужденно вертел головой, запоминая каждую деталь в этом доме. Я старалась не походить на него, хотя тоже старалась запомнить все предметы меблировки, в особенности шкафы и комоды, куда можно было убрать бумаги. В гостиной оказались чистенькие, но довольно старые шторы, удобный диван из рогожи. Всюду была заметна тщательно скрываемая если не бедность, то недостаток денег. Когда-то этот дом явно видал лучшие времена.
Маркус спустился уже в футболке и домашних штанах. В его руках был телефон, по которому он скорее всего пытался дозвониться до матери.
— Не берет, спит еще наверное.
Лицо Дэниела немного скривилось, ну конечно, сам ранняя птаха, он не одобрял, когда люди слишком долго спали. А стрелки часов были, о ужас, на половине одиннадцатого. Что мы можем без Майи? Не так много, учитывая как парень удивился нашему визиту. Сомневаюсь, что он слышал что-то о протоколах или месте их хранения. Дэниел, вероятно, думал о том же.
— Хотите, я кофе заварю? — Прервал Маркус неловко повисшее молчание. Когда юноша вышел, я озвучила свои мысли. На них Дэниел мне ответил:
— Я думаю, нам нужно потянуть время. Когда она проснется и вернется, мы можем расспросить о протоколах.
Кофе парень принес вместе с вкусным миндальным печеньем. Я должна была признать, что несмотря на то, что атмосфера была не богатой, здесь было очень уютно и чисто.
— Ты знаешь что-нибудь о времени, когда твоя мама работала на Манфреда Чуди.
— Чуди?? - парень, знакомый с Александром, знал эту фамилию. — Это который умер примерно три года назад?
Я кивнула. Парень почесал рыжую макушку.
— Мама к нему хорошо относилась, ей было его жалко. Помню, она плакала, когда он умер.
Я могла представить. Ты привязываешься к человеку, когда видишь его несколько раз в неделю. А потом, пуф, он исчезает. Пусть прошлое Манфреда и было весьма сомнительным, очевидно, что между ним и его сиделкой были очень хорошие отношения.
— У нас есть предположение о том, что протоколы все это время находятся у вас и вашей мамы. Что Манфред Чуди передал ей их перед смертью.
Парень хохотнул, а потом его большие глаза, обрамленные бледными ресницами широко распахнулись:
— Да вы серьезно! Вау!
Мы кивнули, я не смогла сдержать улыбки от этой скопированной из сериала «Друзья» интонации. После секундного размышления Маркус сказал:
— Если вы хотите, я с вами покопаюсь в наших бумагах. До мамы все-равно пока не дозвониться… А сколько они могут стоить, эти протоколы? - Запоздало спросил он, в голубых глазах загорелся интерес.
Дэниел назвал пятизначную сумму во франках. Хотя я сильно сомневалась в том, что это была хотя бы половина из того, что уплатит моему напарнику анонимный коллекционер после того как протоколы попадут на аукцион.
Юноша присвистнул.
— Я просто обязан вам помочь!
Он показал нам все возможные тайники для документов, сам с энтузиазмом перерывая бумаги. Большинство хранилось в кабинете его мамы на втором этаже дома, скрупулезно разложенных по полкам. Парень явно не боялся того, что мы можем их ограбить, был тот случай, когда у этой семьи нечего было взять, кроме долгов.
— Дом высасывает огромные суммы! Я давно говорю маме, давай переедем в квартиру, но она не хочет. Он в нашей семье двести лет.
Жаловался парень, смущенно убирая бумаги с просроченными счетами. Он пока еще не понимал, что семейный дом, передающийся из поколения в поколение — это большая ценность. Его мама, видимо, понимала.
Мельком я взглянула на стоимость реставрационных работ этого, казалось бы, простенького домика с черепичной крышей и поняла, что в у нас в Москве строители берут очень по-божески. Мы искали везде, но никаких бумаг, похожих на протоколы восемнадцатого века так и не обнаружили. Неожиданно мы услышали, как кто-то открыл дверь, раздался женский голос.
— Это мама пришла.
Парень тут же собрал документы и побежал вниз. Мы осознали, что со стороны ситуация, когда два незнакомца роются в семейных бумагах, может выглядеть, мягко говоря, необычно.
— Я буду говорить. Я вы молчите, — сказал мне Дэниел.
Он поднялся из-за стола, на котором просматривал бумаги, оправил голубую рубашку. Когда невысокая, немного полноватая женщина неопределенного возраста со светлыми волосами вошла в комнату, ее встречал серьезный продавец антиквариата Дэниел Вольф. Мужчина даже в лице переменился, одним своим видом внушая доверие. Было очевидно, что в отличие от сына, Майя осторожно относилась к незнакомым людям, поэтому она заметно побледнела и занервничала, обнаружив двух посторонних в своем доме.
— Дэниел Вольф. Простите за вторжение, — мужчина протянул ей руку, женщина робко ее пожала. Я же от неловкости готова была сквозь землю провалиться, нужно было ее дождаться, а не копаться в чужих бумагах. — Моя коллега, Дина.
Я тоже пожала ей руку, чувствуя как вспотела от нервозности моя ладонь.
— Мой сын сказал, что знаком с вами, — сказала она на швейцарском диалекте, но я уже наловчилась понимать его на слух.
— Да, он также знал покойного коллегу Дины.
— Помнишь, я рассказывал об историке по имени Александр? — Маркус взирал на мать своими голубыми глазами, умудряясь смотреть на нее снизу вверх при том, что был выше ее на голову: — Он книгу о Анне Гельди приезжал писать. А потом его убили, а тело нашли в розовом саду.
— Ох уж эта бесконечная история с Анной Гельди, — женщина улыбнулась, а я выдохнула. Видимо наша выходка не была расценена ей слишком серьезно. — Ты, — она обратилась к сыну: — Иди, завари нам кофе. Я так понимаю, вы пришли поговорить о протоколах.
Мы с Дэниелом синхронно вытянулись по стойке смирно и закивали как два радостных болванчика. Женщина пнула коробку со старыми газетами, которая находилась под ее рабочим столом и достала из нее пластиковую папку с документами.
— Вам повезло, что я пока не выбросила эти бумажки: — Она протянула папку Дэниелу и спустилась вниз на кухню.
Застежка переполненного файла с легкостью распахнулась, в нем оказалась плотная тетрадь в коричневом переплете. Дэниел выглядел, как змея, поймавшая мышь и стремящаяся поскорее ее проглотить, он прижимал к себе тетрадь. Я же чувствовала, что что-то здесь не так. Женщина сказала «бумажки». И относилась к ним как к чему-то несущественному.
Мы спустились вниз следом за ней, где на потертом кресле, изготовленном лет сто назад, уже сидела хозяйка дома и гладила неизвестно откуда взявшегося рыжего кота. Дэниел с осторожностью выложил документы на стол, начал их просматривать, между его бровей тут же залегли морщины. Мужчина был недоволен. Даже бросив быстрый взгляд на бумаги, я могла понять чем.
— А мне такие нравятся даже больше ярко-зеленых, - сказала я. На удачу, сегодня я надела простенький кулон на длинной серебряной цепочке, который сняла и заменила на подаренное украшение.
— Спасибо! - Сказала я с улыбкой. Подарок был приятным началом дня. Правда совесть немного грызла от того, что он такой дорогой. Да и опыт подсказывал, что если мужчина делает девушке дорогие подарки, он, как правило, на что-то рассчитывает
— Что вы делаете сегодня вечером? - Я рассмеялась, догадка подтвердилась. Но с другой стороны, лучше мне думать о нашем русском Ване, чем о всяких заграничных Дэниелах.
— Если честно, скорее всего я еду в Лозанну. Помните, я рассказывала вам о своем коллеге. Он мечтал отправиться туда при жизни, не вышло. Так что я решила осуществить его мечту после его смерти.
— Романтично, — сказал Иван с улыбкой. — Что ж, значит мне снова ужинать в одиночестве.
— Давайте завтра, — предложила я ему: — И если что-то произойдет, я вам обязательно напишу.
Я посмотрела на телефон и осознала, что мы просидели вдвоем больше часа, а последние двадцать минут Дэниел писал мне настойчивые сообщения. Черт, он, кажется, уже ждал меня. Сумочка мгновенно оказалась в моих руках, но прежде чем я сказала Ивану, что вынуждена откланяться, он произнес:
— Договорились. Дина, до завтра.
Проницательный мужик.
Уже покинув ресторан я оглянулась, почувствовав как кто-то настойчиво смотрит мне в спину. Как и ожидалось, это был Иван, он говорил по телефону, не отводя от меня взгляда. Я улыбнулась и помахала ему рукой, улыбка на его лице появилась спустя секунду и показалась мне какой-то натянутой.
* *
«Вот же бука голубоглазая», подумала я, слушая как Дэниел отчитывает меня за опоздание:
— И где вы вообще пропадали? - недовольно произнес он, сверля меня взглядом. Мужчина расположился в лобби в гостинице так, чтобы ему было видно окно. После того, как он рассказал мне о своей клаустрофобии, я начала отмечать мелкие детали, что выдавали его страхи с головой.
— Завтракала с другом.
— С каким другом? — Спросил он.
— Какая разница? — с усмешкой я ответила вопросом на вопрос. Сцены ревности закатывать рановато. Да и читала я где-то, что европейцы не ревнивые. Ага, щас! Мужчина вздохнул.
— Никакой. Прошу прощения.
— Главное, что я готова. Едем? — сказала я, понимая, что говорим мы на повышенных тонах, а потому женщина на ресепшн начинает проявлять к нам интерес. Дэниел явно хотел сказать что-то еще, но вздохнул и промолвил:
— Я не смог дозвониться по номеру, который получил в клинике, в которой работает Майя. Но они сказали, что она сегодня не работает, так что мы попытаем удачу и сразу поедем к ней домой. И еще… Вот.
Он протянул мне букет мелких розовых роз, перетянутых шелковой лентой. Все это время букет прятался за его спиной, поэтому я его не заметила.
— Что это? — Спросила я, понимая, что наступает моя очередь злиться.
— Цветы, — было доложено в ответ.
— Зачем цветы? — я говорила сквозь стиснутые зубы, но букет, нехотя, приняла.
Надо поставить их в вазу, розовые розы… Я развернулась спиной к Дэниелу и любопытной девушке на ресепшн, которая даже через стойку перегнулась, чтобы нас лучше видеть, и поспешила в свою комнату наверху. Ничего не понимающий Дэниел следовал за мной, объясняя:
— Ну как же. Вы же вчера мне сами сказали. Ухаживать за русской девушкой - это значит дарить ей цветы.
Железная логика! Кабелиная логика! Мысленно я просто кричала. Только с одной девушкой расстался, сразу принялся за другой увиваться. Да что он о себе думает? Прямо, как мой… Сергей. На глаза навернулись слезы, жгучая старая обида стала подниматься в душе. Маленькие розовые розы. Они стояли на столе в гостиной в тот злополучный день, когда я поймала своего жениха на измене.
— В чем дело? Я вас чем-то обидел? — Дэниел глядел на меня во все глаза, не понимая, что могло вызвать такую реакцию. Я же давилась слезами от обиды и стыда.
— Нет. — Проговорила я, пытаясь справиться с дыханием и слезами. Он же мне нравится, чертов швейцарец с русскими корнями. Он мне очень нравится, но я не готова к еще одной ране.
— Тогда скажите в чем дело, — мужчина встал передо мной, упрямо глядя в глаза. Его женские слезы не пугали. Первый раз вижу подобное.
— Да потому что вы только что расстались со своей девушкой! - Воскликнула я. Куда же убрать эти цветы? Наконец, я сообразила, вытащив из ванной подставку под зубные щетки, наполнила ее водой. Она, к счастью, оказалась достаточно глубокой.
— Ну и что. - Промолвил Дэниел.
— Ну и что? Да, то, что это не порядочно. А я не девушка на выходные.
— Разве я относился к вам как к девушке на выходные? - Дэниел нахмурился, от чего между его бровей залегла пара неглубоких морщин. Я же сжала зубы и постаралась сделать несколько глубоких вдохов. Но женская натура не унималась, мне хотелось крушить и ломать все вокруг себя, мне хотелось напасть на него, но я не знала, что ему сказать да и за что, собственно, нападаю я тоже понятия не имела.
Дэниел тоже не знал, а потому сделал несколько шагов в мою сторону и крепко обнял. Так, что затрещали кости, а я почувствовала себя маленькой и беззащитной. Вопреки своему обыкновению, я не разрыдалась навзрыд, а почувствовала, что расслабляюсь. Дэниел говорил со мной будто с капризным ребенком, перейдя на «ты»:
— Мы сейчас поедем к Майе, а следом направимся в Лозанну. Чтобы не опоздать, я предлагаю собраться прямо сейчас. Я подожду тебя в машине, Дина, а ты пока возьми все необходимое, хорошо?
— Хорошо.
— И не забудь прах Александра. Ради него едем.
Я кивнула, мельком взглянув на шкаф из-за плеча Дэниела. К шкафу было прикреплено зеркало, показывающее мой внешний вид. Ну и кикимора. Мне было стыдно за то, что повела себя как истеричка. Но с другой стороны, может это охладит его желание ко мне подкатывать.
Я села в машину, где играла извечная Нюша и пристегнулась ремнями безопасности. Дэниел решил сделать вид, что ничего не было и невозмутимо повез нас навстречу приключениям.
* * *
Однако приключения не спешили встречаться с нами. Мы замерли перед закрытой дверью, ведущей в небольшой, немножко обветшалый домик с бежевыми стенами на окраине Моллиса, где согласно адресу, полученному в больнице, проживала наша подозреваемая. Район даже при свете дня казался каким-то мрачным.
Из густого леса, подступающий сразу за домом, пахло хвоей и мхом. Я была готова поклясться, что пока мы выбирались из машины, мимо нас пронеслась пушистая, рыжая лисица и скрылась в лесу. Дэниел тоже заметил это размытое пятно и забурчал:
— Вечно их кто-то начинает подкармливать, вот они и лезут в город.
— Лисы?
— Да. Большая проблема, — я же улыбнулась, не видя в рыжей красавице никаких проблем. Под крышей на площадке перед домом было припарковано два велосипеда и скутер. Один велосипед фиолетовый, явно женский. Второй - чудовище с широкими шинами, скорее всего приспособленное для экстремального катания по пересеченной местности, скорее всего принадлежал молодому парню.
Постучав в дверь несколько минут мы было отчаялись, но она отворилась являя на пороге рыжего заспанного парня из кофейни. Я едва не вскрикнула, а Дэниел отодвинул меня себе за спину, буквально становясь живым щитом. Парень из кофейни широко зевнул, затем заметил меня и улыбнулся. Вел он себя точно не как одержимый протоколами психопат.
— Ой, Дина! Здравствуйте. Рад видеть.
Он смотрел на нас, мы на него. Первым опомнился Дэниел:
— Здесь живет Майя Корп? — напарник спрашивал на английском, продолжая разыгрывать из себя иностранца.
— Да, это моя мама. — Парнишка выглядел заинтересованным, но не испуганным.
Город маленький, подобное совпадение могло произойти. Подумаешь, единственный сын возможной владелицы протоколов работает в кофейне, где общается с большим количеством людей, в частности с убитым ныне Александром: — Но она ночевала у своего парня, так что ее нет дома. — слово «парень» юноша произнес без удовольствия. Как же его зовут…
— Маркус, - вспомнила я - Мы здесь потому, что есть основания предполагать, что протоколы по делу Анны Гельди все это время были у твоей мамы.
Парень хохотнул. А потом уставился на нас расширившимися глазами:
— Вы что сейчас серьезно?
Мы с Дэниелом серьезно кивнули. Парень тут же отошел в сторону, впуская нас в дом.
— Вы проходите в гостиную, - он как то смущенно засеменил на второй этаж. Я понимала его неловкость, все таки в одних трусах парня из кровати выдернули.
Дэниел возбужденно вертел головой, запоминая каждую деталь в этом доме. Я старалась не походить на него, хотя тоже старалась запомнить все предметы меблировки, в особенности шкафы и комоды, куда можно было убрать бумаги. В гостиной оказались чистенькие, но довольно старые шторы, удобный диван из рогожи. Всюду была заметна тщательно скрываемая если не бедность, то недостаток денег. Когда-то этот дом явно видал лучшие времена.
Маркус спустился уже в футболке и домашних штанах. В его руках был телефон, по которому он скорее всего пытался дозвониться до матери.
— Не берет, спит еще наверное.
Лицо Дэниела немного скривилось, ну конечно, сам ранняя птаха, он не одобрял, когда люди слишком долго спали. А стрелки часов были, о ужас, на половине одиннадцатого. Что мы можем без Майи? Не так много, учитывая как парень удивился нашему визиту. Сомневаюсь, что он слышал что-то о протоколах или месте их хранения. Дэниел, вероятно, думал о том же.
— Хотите, я кофе заварю? — Прервал Маркус неловко повисшее молчание. Когда юноша вышел, я озвучила свои мысли. На них Дэниел мне ответил:
— Я думаю, нам нужно потянуть время. Когда она проснется и вернется, мы можем расспросить о протоколах.
Кофе парень принес вместе с вкусным миндальным печеньем. Я должна была признать, что несмотря на то, что атмосфера была не богатой, здесь было очень уютно и чисто.
— Ты знаешь что-нибудь о времени, когда твоя мама работала на Манфреда Чуди.
— Чуди?? - парень, знакомый с Александром, знал эту фамилию. — Это который умер примерно три года назад?
Я кивнула. Парень почесал рыжую макушку.
— Мама к нему хорошо относилась, ей было его жалко. Помню, она плакала, когда он умер.
Я могла представить. Ты привязываешься к человеку, когда видишь его несколько раз в неделю. А потом, пуф, он исчезает. Пусть прошлое Манфреда и было весьма сомнительным, очевидно, что между ним и его сиделкой были очень хорошие отношения.
— У нас есть предположение о том, что протоколы все это время находятся у вас и вашей мамы. Что Манфред Чуди передал ей их перед смертью.
Парень хохотнул, а потом его большие глаза, обрамленные бледными ресницами широко распахнулись:
— Да вы серьезно! Вау!
Мы кивнули, я не смогла сдержать улыбки от этой скопированной из сериала «Друзья» интонации. После секундного размышления Маркус сказал:
— Если вы хотите, я с вами покопаюсь в наших бумагах. До мамы все-равно пока не дозвониться… А сколько они могут стоить, эти протоколы? - Запоздало спросил он, в голубых глазах загорелся интерес.
Дэниел назвал пятизначную сумму во франках. Хотя я сильно сомневалась в том, что это была хотя бы половина из того, что уплатит моему напарнику анонимный коллекционер после того как протоколы попадут на аукцион.
Юноша присвистнул.
— Я просто обязан вам помочь!
Он показал нам все возможные тайники для документов, сам с энтузиазмом перерывая бумаги. Большинство хранилось в кабинете его мамы на втором этаже дома, скрупулезно разложенных по полкам. Парень явно не боялся того, что мы можем их ограбить, был тот случай, когда у этой семьи нечего было взять, кроме долгов.
— Дом высасывает огромные суммы! Я давно говорю маме, давай переедем в квартиру, но она не хочет. Он в нашей семье двести лет.
Жаловался парень, смущенно убирая бумаги с просроченными счетами. Он пока еще не понимал, что семейный дом, передающийся из поколения в поколение — это большая ценность. Его мама, видимо, понимала.
Мельком я взглянула на стоимость реставрационных работ этого, казалось бы, простенького домика с черепичной крышей и поняла, что в у нас в Москве строители берут очень по-божески. Мы искали везде, но никаких бумаг, похожих на протоколы восемнадцатого века так и не обнаружили. Неожиданно мы услышали, как кто-то открыл дверь, раздался женский голос.
— Это мама пришла.
Парень тут же собрал документы и побежал вниз. Мы осознали, что со стороны ситуация, когда два незнакомца роются в семейных бумагах, может выглядеть, мягко говоря, необычно.
— Я буду говорить. Я вы молчите, — сказал мне Дэниел.
Он поднялся из-за стола, на котором просматривал бумаги, оправил голубую рубашку. Когда невысокая, немного полноватая женщина неопределенного возраста со светлыми волосами вошла в комнату, ее встречал серьезный продавец антиквариата Дэниел Вольф. Мужчина даже в лице переменился, одним своим видом внушая доверие. Было очевидно, что в отличие от сына, Майя осторожно относилась к незнакомым людям, поэтому она заметно побледнела и занервничала, обнаружив двух посторонних в своем доме.
— Дэниел Вольф. Простите за вторжение, — мужчина протянул ей руку, женщина робко ее пожала. Я же от неловкости готова была сквозь землю провалиться, нужно было ее дождаться, а не копаться в чужих бумагах. — Моя коллега, Дина.
Я тоже пожала ей руку, чувствуя как вспотела от нервозности моя ладонь.
— Мой сын сказал, что знаком с вами, — сказала она на швейцарском диалекте, но я уже наловчилась понимать его на слух.
— Да, он также знал покойного коллегу Дины.
— Помнишь, я рассказывал об историке по имени Александр? — Маркус взирал на мать своими голубыми глазами, умудряясь смотреть на нее снизу вверх при том, что был выше ее на голову: — Он книгу о Анне Гельди приезжал писать. А потом его убили, а тело нашли в розовом саду.
— Ох уж эта бесконечная история с Анной Гельди, — женщина улыбнулась, а я выдохнула. Видимо наша выходка не была расценена ей слишком серьезно. — Ты, — она обратилась к сыну: — Иди, завари нам кофе. Я так понимаю, вы пришли поговорить о протоколах.
Мы с Дэниелом синхронно вытянулись по стойке смирно и закивали как два радостных болванчика. Женщина пнула коробку со старыми газетами, которая находилась под ее рабочим столом и достала из нее пластиковую папку с документами.
— Вам повезло, что я пока не выбросила эти бумажки: — Она протянула папку Дэниелу и спустилась вниз на кухню.
Застежка переполненного файла с легкостью распахнулась, в нем оказалась плотная тетрадь в коричневом переплете. Дэниел выглядел, как змея, поймавшая мышь и стремящаяся поскорее ее проглотить, он прижимал к себе тетрадь. Я же чувствовала, что что-то здесь не так. Женщина сказала «бумажки». И относилась к ним как к чему-то несущественному.
Мы спустились вниз следом за ней, где на потертом кресле, изготовленном лет сто назад, уже сидела хозяйка дома и гладила неизвестно откуда взявшегося рыжего кота. Дэниел с осторожностью выложил документы на стол, начал их просматривать, между его бровей тут же залегли морщины. Мужчина был недоволен. Даже бросив быстрый взгляд на бумаги, я могла понять чем.
