– Какого чёрта?! Что вы делаете?! – Протестовали меж тем Син и Грослин, когда спецназовцы бесцеремонно связали им за спиной руки, и потащили прочь из номера.
Грослин пыталась нащупать внутри своих мыслей ту струну, что позволила бы ей максимально повлиять на охранников, однако внутри у неё будто «выключили» радиосигнал. Сколько ни пыталась девушка вызвать свои способности – ничего не происходило, и Гро ужасно злилась, что не может ничего предпринять.
Альберта при этом, словно «воды в рот набрала» - Грослин чувствовала её присутствие, но та предпочитала наблюдать за всем происходящим молча, дожидаясь, очевидно, своего часа.
– Ничего не понимаю, как они это делают? – Недоумевала Синайя, когда её, вместе с другими девушками, посадили в огромный, пугающего вида, внедорожник – покрытый матовой «бронированной» краской. – Я ничего не могу вызвать внутри себя – ни огня, ни холода!
– Не у одной тебя такая проблема, - прошептала в ответ Грослин. – Минни, ты что-нибудь чувствуешь? – Обратилась она ко второй сестре.
Минни, пытаясь прислушаться к собственным ощущениям, только плечами пожала:
– Вроде бы нет, но наверняка мы это сможем узнать только тогда – когда в меня выстрелят, или воткнут нож. А мне, этого, не хотелось бы…
– Понятно, - кивнула сама себе Синайя, – Значит, Корнетти нашёл способ и дальше блокировать наши способности. Чёрт, где же Балтимор?
В этот момент, Минни, прижавшаяся к окну машины – увидела, как из отеля медленно выводят их дедушку и Дона Ромиреза, лицо которого было сплошь в синяках и кровоподтёках.
– О, Господи…, - прошептала девушка, и сцепила зубы, что было сил – она не могла даже лицо руками закрыть, так как те были закованы в специальные пластиковые наручники.
Син и Гро, увидев, в каком ослабленном состоянии находится полицейский, также молчаливо переглянулись. Балтимор не выглядел разбитым, однако, и на его лице отражались гнев, печаль и сожаление…
В этот момент, крыша внедорожника покачнулась – сверху уселись ещё двое представителей С.С.И., помимо тех двоих, что уже сидели на водительском сиденье. Один из солдат, как по команде, резко повернулся к сёстрам – уставившись на них непроницаемым чёрным стеклом своего шлема, в котором девушки могли легко разглядеть собственное отражение.
– Да у нас охрана лучше, чем у президента! – С иронией воскликнула Син. – Сразу видно, подготовились ребята, молодцы…
Корнетти, в сопровождении свиты, включавшей Мануэля, Верпетия и Ли Медичи – последним покинул стены отеля. В руках у него, Грослин заметила дневник Павла Карпатского – и, судя по выражению лица епископа – тот был весьма доволен информацией, полученной из ветхой книжицы.
Он бодрым шагом прошёл к самому первому из автомобилей – и сел в него с ловкостью, которой могла бы позавидовать сама герцогиня Кембриджская.
Все водители одновременно завели мотор, и кортеж медленно двинулся вдоль города, с каждой минутой всё дальше увозя сестёр Кроу.
– Поверить не могу, что этот гад снова жив! – Сокрушалась Минни. – И Дон! Вы видели, что эти твари с ним сделали?!
– Разговоры и движения запрещены. – Всё тем же механическим голосом произнёс солдат, следивший за девушками внутри салона.
Син прищурилась, безуспешно пытаясь разглядеть за шлемом живое (а, может быть, и не очень) лицо:
– Эй, а это, не ты ли, тот самый бугай из самолёта? – Спросила его, приподняв бровь, Синайя.
Солдат, конечно же, ничего не ответил, и синеглазая брюнетка только глаза закатила:
– Какие-то вы совсем скучные, ребята. Не представляю, как вы между собой общаетесь?..
– Минни, прошу тебя, только не волнуйся, - попыталась подбодрить сестру Гро, - Понимаю, сейчас наша ситуация кажется тебе безвыходной, но всё ещё может измениться…
Синайя толкнула старшую сестру, за что тут же получила ответный толчок в живот от того самого солдата.
– Что вы творите!? – Крикнула ему Минни, но и сама в ответ получила грубую пощёчину.
– И ты всё ещё думаешь, что мы выберемся из всего этого живыми?.. – Со стоном произнесла Син. – Не смеши меня, умоляю…
Грослин лишь гневно взглянула на охранника: «Уверяю тебя, просто так, я это не оставлю, - подумала про себя девушка, - Никто не смеет бить моих сестёр».
Постепенно, живописные улочки Глазго и Вест-Энда, остались позади, уступив место огромным лесным массивам, чья зелень казалась девушкам просто фантастической.
Удивительные пейзажи завораживали сестёр своей красотой и силой: изумрудные деревья перемежались высокими холмами, которые, казалось, хранили в себе многовековую и, подчас, суровую историю этого дивного края.
Руины старинных замков и крепостей, заброшенных уже многие сотни лет, по-прежнему стояли одинокими величественными тенями прошлого.
Кортеж всё больше углублялся в лес, пока, наконец, все автомобили не остановились на узкой тропе.
– Всё, дальше только пешком! – Крикнул капитан охраны, и спецназовцы разом высыпали из машин наружу, не забыв, при этом, вытащить и всех остальных.
Всех троих выволокли из внедорожника, после чего, подталкивая их в спины автоматами – заставили идти вглубь леса.
Минни обратила внимание, что узкую тропинку, по которой они двигались – с двух сторон окружали небольшие булыжники, словно эта дорога заранее была отмечена кем-то многие столетия тому назад. Их немноголюдную процессию возглавлял сам Корнетти – он шёл впереди всех, то и дело сверяясь с какими-то отметками в старом дневнике.
Чем дальше углублялись они в лесную чащу – тем сумрачнее становилось вокруг, и, что самое странное, температура здесь, как будто, была на несколько градусов ниже, чем снаружи.
Син, у которой уже изрядно успели замерзнуть и занеметь руки, легонько подтолкнула плечом Минни – та пыталась выглянуть из-за спин военных, чтобы увидеть Дона, идущего впереди. Однако у девушки, толком, не получалось этого сделать, из-за высокого роста спецназовцев.
– Эй, сестрёнка, что-то ты совсем раскисла, - попыталась подбодрить её Син, - Ну, и холодина здесь стоит, не находишь?
Минни только устало глянула на младшую сестру – ей, сейчас, явно было не до разговоров.
– Что-то мне это место не нравится, - тихонько произнесла Гро, и попыталась размять шею.
– Тоже чувствуешь, что нам, скоро, здесь «хвост подпалят»? – С усмешкой откликнулась Синайя, однако Грослин, в ответ, отрицательно покачала головой:
– Дело не в этом. Мне не нравится, что Альберта внутри меня молчит.
Син только удивлённо приподняла свои смоляные брови:
– Так это же, наоборот, прекрасно – разве нет?
– Только не сейчас, - почти шёпотом ответила старшая сестра, и кивком указала брюнетке на большую поляну – расстилавшуюся прямо перед ними.
Син успела лишь мельком глянуть, как весь их маленький отряд резко остановился. В следующую секунду, синеглазая Кроу застыла на месте, не в силах выговорить ни слова: то, что увидела она, и все остальные – у любого нормального человека вызвало бы только ужас и шок.
– Матерь Божья…, - Проговорила Син, и инстинктивно отшатнулась назад, едва не наступив на ноги одного из своих «надсмотрщиков».
Вся поляна была усеяна человеческими телами, и у каждого в груди зияла огромная рана, такая, как если бы им заживо вырвали сердца.
В их пустых мёртвых глазах – застыло выражение ужаса и недоумения, явно говорившие о том, что они не ожидали подобного исхода. Трава вокруг несчастных была тёмной от литров пролитой крови.
– Быть такого не может…, - проговорила Син, и, невзирая на попытки её остановить, вырвалась вперёд на несколько метров. Её сразу же схватили, но самое главное, она увидеть успела…
Белые одежды – они все, все, чьи бездыханные тела сейчас лежали на этой поляне – были одеты в белоснежные одежды. Это могло означать только одно.
– Вот и наши конкуренты, - довольным тоном произнёс Корнетти, - Глупцы, они неправильно провели ритуал открытия входа в Мунсальвеш, и дорого за это поплатились… Что ж, нам же лучше.
Епископ пожал плечами, и безразлично перешагнул через пару тел, мешавших ему добраться до центра поляны, на которой стоял обычный, заросший мхом – и абсолютно непримечательный каменный валун.
– Они же все из «Снежной кости», верно? – Спросил у своего учителя Верпетий.
– Верно, - медленно произнёс тот, и с опаской поглядел на Корнетти, - Если уж им не удалось открыть вход, со своей магией Люцифера, то нам и подавно не стоит надеяться на успех…
Мануэль сделал вид, что поправляет перчатки, а сам, в это время – осторожно приблизился к Балтимору, на лице которого застыло выражение неизбывного ужаса.
– Догадываетесь, что здесь произошло? – Кивнул он в сторону трупов. – Кучка сатанистов, всю жизнь мечтавших вернуть Дьяволу камень для его тиары, похоже, сама попала к нему на обед. Причём, в прямом смысле.
– Они выбрали неправильную жертву, - дрожащими от волнения губами, произнёс Балтимор Кроу. – Нужен человек с чистым сердцем, а их подношение, видимо, таковым не обладало…
– И Чёрный Грааль забрал себе, вместо одного чистого сердца – пятнадцать простых! – Весело закончил, появившийся словно из ниоткуда, Медичи.
– Будь добр – избавь нас от своего присутствия? – Сморщился Мануэль. – Нам и так хватает здесь всякой «дичи».
Зелёные глаза бывшего агента вспыхнули зловещим огнём:
– А ты, никак, завидуешь мне – Великий инквизитор? Кто знает, может, тебе просто пришло время уступить своё место кому-то более молодому и… прогрессивному?
Лицо священнослужителя стало похоже на непроницаемую восковую маску, однако все прекрасно понимали, что за ним скрывается хорошо подавляемый гнев.
– Следи за своим грязным языком, живой труп. – Прошипел ему Диего, после чего, переключил своё внимание сначала на сестёр, а потом и на епископа.
Корнетти что-то внимательно изучал на страницах дневника, а по его лицу, то и дело, блуждала загадочная улыбка. Наконец, сделав несколько шагов в направлении валуна, он громко произнёс:
– Тащите сюда нашего доблестного полицейского! Пришло его время сослужить службу величайшему Делу Господа!
Корнетти театрально воздел руки к небу и улыбнулся, когда его прислужники потащили к камню упирающегося и брыкающегося Дона.
– Нет! Нет!! – Кричала Минни, пытаясь вырваться из своих пут, но её силы не действовали, а охрана крепко держала девушку. – Дон!! ДОН!!! Нееееет!!!
Медичи покорно занял своё место по левую руку епископа, когда тот передал ему дневник:
– Подержи-ка, - просто сказал тот, - Помни, когда придёт время, ты должен будешь сразу же подать знак всем присутствующим, чтобы начали незамедлительно проходить через портал…
– Конечно. Как прикажете, ваше Святейшество, - поклонился ему Ли.
Затем, Корнетти подал короткий знак двум спецназовцам, удерживающим Ромиреза:
– Положите его на камень, так, чтобы лицо его было устремлено вверх. И расстегните рубашку на его груди.
– Чёртов старый извращенец! – Прокричал ему в лицо офицер, - Ты что, правда решил, что, принеся меня в жертву, сможешь попасть в другое измерение? Да по тебе, точно, психушка «плачет»!
Корнетти смерил его презрительным взглядом с головы до ног, а один из солдат – грубо придавил его собственным телом к гладкой поверхности валуна, слегка напоминающей прямоугольную площадку.
Эта особенность камня не так бросалась в глаза, из-за обильно растущего на нём мха, однако если приглядеться как следует – можно было заметить небольшие заострённые выступы, равномерно распределенные по всем сторонам огромного монолита.
– Что, вы так и будете на это смотреть? И ничего не сделаете?? – Спросила, в порыве отчаяния, Минни у Мануэля.
Кадык инквизитора дёргался вверх-вниз, выдавая в том крайнюю степень тревоги, да и в его тёмных глазах, на мгновение, промелькнуло нечто, отдалённо напоминающее сожаление:
– Минерва, я не в силах что-либо изменить… Епископ выбрал его, как единственного носителя «рыцарского» гена. Он либо поможет нам открыть проход в Мунсальвеш – либо умрёт сам, и тем самым убьёт всех нас…
– Что? Но ведь вы же и так уже давно мертвец – как и все мы! – Срываясь на крик, произнесла Син, - Неужели, эта штука, чем бы она ни была – сожрёт и нас тоже?!
Инквизитор лишь неопределённо покачал головой, а вместо него ответил подошедший к внучкам Балтимор:
– Девочки, Граалю нужна просто жизнь – в любом её проявлении. Если он не получит свою жертву с чистым сердцем, то будет довольствоваться тем, что есть…
– Погодите, а с чего Корнетти взял, что Дон – носитель крови рыцаря? – Спросила Грослин.
– Он его уже давно заприметил. Ещё, когда тот работал в Вэлридже. Встреча же с мэром Дарквилля, лишь укрепила подозрения епископа, - проговорил Верпетий с грустной улыбкой. – Мало кто может устоять против влияния Блэквуда, а Ромирезу это удалось.
Минни же, в это время, ничего не оставалось, как смотреть на то, как её близкого человека собираются принести в жертву прямо здесь, в этом, богом забытом лесу.
Корнетти вытащил из широких складок своего облачения огромный кривой кинжал, чья золотая рукоять была украшена аметистами и рубинами – и занёс его над обнажённой грудью полицейского…
– Господи, как же так?.. Дон!! – Хрипло кричала Минни, но изменить уже ничего не могла.
Дон смотрел вверх, а челюсти его были сжаты – он не собирался умирать, как какой-то кролик, на столе у мясника. Если его час пришёл – он встретит свою смерть с достоинством.
Сверкнув белоснежной улыбкой, Корнетти произнёс:
– Да будет заплачен Священный Долг! Прошу тебя, прими эту чистую жертву в дар от твоих вечных рабов – о, Великий и Непревзойденный, в своей мощи и красоте, Грааль!
Рассекая холодный лесной воздух – нож опустился точно в сердце Дона Ромиреза.
Чёрный Грааль
Чёрный Грааль
Кривой клинок с глухим звуком вонзился в грудь полицейского, обрызгав лицо епископа багряными каплями.
– Нет, Дон!! ДОН!!!! – Вскрикнула, заходясь в истерическом плаче Минни, после чего тут же потеряла сознание, упав на руки ближайшему спецназовцу. Солдат же, молча подхватил девушку на руки, и перекинул её через плечо – словно мешок со старой утварью, которую собирался отнести на помойку.
– Боже правый, - побледнев, перекрестился Мануэль, которому молодой офицер, в общем-то, не сделал ничего плохого, а потому, у него к нему не было ни капли ненависти или презрения. Лишь пренебрежение, но его инквизитор испытывал ко всем людям, без исключения.
– Этот парень точно не заслуживал такого конца, - прошептал Верпетий, отвернувшись от епископа и его кровавой жертвы.
Грослин и Син не в силах были произнести ни слова: потрясение от увиденного будто бы окончательно выбило почву у них из-под ног. Как бы они не относились к Дону, сёстры никогда не желали ему смерти, особенно от рук такого матёрого фанатика, каким являлся Корнетти.
Дон же, чьи пустые глаза были устремлены в самое небо, ни проронил ни звука, пока кинжал всё глубже и глубже погружался в его плоть. Мужчина лишь коротко дёрнул головой, не в силах сдержать подступивших судорог, когда острый металл достиг, наконец, своей цели. Какая-то сотая доля секунды – и пронзённое насквозь сердце офицера Ромиреза, перестало биться навсегда.
– О, да-а-а…, - прошептал сладострастно Корнетти, испытывавший в тот момент почти физическое возбуждение, – Я не сомневался, что ваша жертва будет не напрасной, господин Ромирез…
Грослин пыталась нащупать внутри своих мыслей ту струну, что позволила бы ей максимально повлиять на охранников, однако внутри у неё будто «выключили» радиосигнал. Сколько ни пыталась девушка вызвать свои способности – ничего не происходило, и Гро ужасно злилась, что не может ничего предпринять.
Альберта при этом, словно «воды в рот набрала» - Грослин чувствовала её присутствие, но та предпочитала наблюдать за всем происходящим молча, дожидаясь, очевидно, своего часа.
– Ничего не понимаю, как они это делают? – Недоумевала Синайя, когда её, вместе с другими девушками, посадили в огромный, пугающего вида, внедорожник – покрытый матовой «бронированной» краской. – Я ничего не могу вызвать внутри себя – ни огня, ни холода!
– Не у одной тебя такая проблема, - прошептала в ответ Грослин. – Минни, ты что-нибудь чувствуешь? – Обратилась она ко второй сестре.
Минни, пытаясь прислушаться к собственным ощущениям, только плечами пожала:
– Вроде бы нет, но наверняка мы это сможем узнать только тогда – когда в меня выстрелят, или воткнут нож. А мне, этого, не хотелось бы…
– Понятно, - кивнула сама себе Синайя, – Значит, Корнетти нашёл способ и дальше блокировать наши способности. Чёрт, где же Балтимор?
В этот момент, Минни, прижавшаяся к окну машины – увидела, как из отеля медленно выводят их дедушку и Дона Ромиреза, лицо которого было сплошь в синяках и кровоподтёках.
– О, Господи…, - прошептала девушка, и сцепила зубы, что было сил – она не могла даже лицо руками закрыть, так как те были закованы в специальные пластиковые наручники.
Син и Гро, увидев, в каком ослабленном состоянии находится полицейский, также молчаливо переглянулись. Балтимор не выглядел разбитым, однако, и на его лице отражались гнев, печаль и сожаление…
В этот момент, крыша внедорожника покачнулась – сверху уселись ещё двое представителей С.С.И., помимо тех двоих, что уже сидели на водительском сиденье. Один из солдат, как по команде, резко повернулся к сёстрам – уставившись на них непроницаемым чёрным стеклом своего шлема, в котором девушки могли легко разглядеть собственное отражение.
– Да у нас охрана лучше, чем у президента! – С иронией воскликнула Син. – Сразу видно, подготовились ребята, молодцы…
Корнетти, в сопровождении свиты, включавшей Мануэля, Верпетия и Ли Медичи – последним покинул стены отеля. В руках у него, Грослин заметила дневник Павла Карпатского – и, судя по выражению лица епископа – тот был весьма доволен информацией, полученной из ветхой книжицы.
Он бодрым шагом прошёл к самому первому из автомобилей – и сел в него с ловкостью, которой могла бы позавидовать сама герцогиня Кембриджская.
Все водители одновременно завели мотор, и кортеж медленно двинулся вдоль города, с каждой минутой всё дальше увозя сестёр Кроу.
– Поверить не могу, что этот гад снова жив! – Сокрушалась Минни. – И Дон! Вы видели, что эти твари с ним сделали?!
– Разговоры и движения запрещены. – Всё тем же механическим голосом произнёс солдат, следивший за девушками внутри салона.
Син прищурилась, безуспешно пытаясь разглядеть за шлемом живое (а, может быть, и не очень) лицо:
– Эй, а это, не ты ли, тот самый бугай из самолёта? – Спросила его, приподняв бровь, Синайя.
Солдат, конечно же, ничего не ответил, и синеглазая брюнетка только глаза закатила:
– Какие-то вы совсем скучные, ребята. Не представляю, как вы между собой общаетесь?..
– Минни, прошу тебя, только не волнуйся, - попыталась подбодрить сестру Гро, - Понимаю, сейчас наша ситуация кажется тебе безвыходной, но всё ещё может измениться…
Синайя толкнула старшую сестру, за что тут же получила ответный толчок в живот от того самого солдата.
– Что вы творите!? – Крикнула ему Минни, но и сама в ответ получила грубую пощёчину.
– И ты всё ещё думаешь, что мы выберемся из всего этого живыми?.. – Со стоном произнесла Син. – Не смеши меня, умоляю…
Грослин лишь гневно взглянула на охранника: «Уверяю тебя, просто так, я это не оставлю, - подумала про себя девушка, - Никто не смеет бить моих сестёр».
Постепенно, живописные улочки Глазго и Вест-Энда, остались позади, уступив место огромным лесным массивам, чья зелень казалась девушкам просто фантастической.
Удивительные пейзажи завораживали сестёр своей красотой и силой: изумрудные деревья перемежались высокими холмами, которые, казалось, хранили в себе многовековую и, подчас, суровую историю этого дивного края.
Руины старинных замков и крепостей, заброшенных уже многие сотни лет, по-прежнему стояли одинокими величественными тенями прошлого.
Кортеж всё больше углублялся в лес, пока, наконец, все автомобили не остановились на узкой тропе.
– Всё, дальше только пешком! – Крикнул капитан охраны, и спецназовцы разом высыпали из машин наружу, не забыв, при этом, вытащить и всех остальных.
Всех троих выволокли из внедорожника, после чего, подталкивая их в спины автоматами – заставили идти вглубь леса.
Минни обратила внимание, что узкую тропинку, по которой они двигались – с двух сторон окружали небольшие булыжники, словно эта дорога заранее была отмечена кем-то многие столетия тому назад. Их немноголюдную процессию возглавлял сам Корнетти – он шёл впереди всех, то и дело сверяясь с какими-то отметками в старом дневнике.
Чем дальше углублялись они в лесную чащу – тем сумрачнее становилось вокруг, и, что самое странное, температура здесь, как будто, была на несколько градусов ниже, чем снаружи.
Син, у которой уже изрядно успели замерзнуть и занеметь руки, легонько подтолкнула плечом Минни – та пыталась выглянуть из-за спин военных, чтобы увидеть Дона, идущего впереди. Однако у девушки, толком, не получалось этого сделать, из-за высокого роста спецназовцев.
– Эй, сестрёнка, что-то ты совсем раскисла, - попыталась подбодрить её Син, - Ну, и холодина здесь стоит, не находишь?
Минни только устало глянула на младшую сестру – ей, сейчас, явно было не до разговоров.
– Что-то мне это место не нравится, - тихонько произнесла Гро, и попыталась размять шею.
– Тоже чувствуешь, что нам, скоро, здесь «хвост подпалят»? – С усмешкой откликнулась Синайя, однако Грослин, в ответ, отрицательно покачала головой:
– Дело не в этом. Мне не нравится, что Альберта внутри меня молчит.
Син только удивлённо приподняла свои смоляные брови:
– Так это же, наоборот, прекрасно – разве нет?
– Только не сейчас, - почти шёпотом ответила старшая сестра, и кивком указала брюнетке на большую поляну – расстилавшуюся прямо перед ними.
Син успела лишь мельком глянуть, как весь их маленький отряд резко остановился. В следующую секунду, синеглазая Кроу застыла на месте, не в силах выговорить ни слова: то, что увидела она, и все остальные – у любого нормального человека вызвало бы только ужас и шок.
– Матерь Божья…, - Проговорила Син, и инстинктивно отшатнулась назад, едва не наступив на ноги одного из своих «надсмотрщиков».
Вся поляна была усеяна человеческими телами, и у каждого в груди зияла огромная рана, такая, как если бы им заживо вырвали сердца.
В их пустых мёртвых глазах – застыло выражение ужаса и недоумения, явно говорившие о том, что они не ожидали подобного исхода. Трава вокруг несчастных была тёмной от литров пролитой крови.
– Быть такого не может…, - проговорила Син, и, невзирая на попытки её остановить, вырвалась вперёд на несколько метров. Её сразу же схватили, но самое главное, она увидеть успела…
Белые одежды – они все, все, чьи бездыханные тела сейчас лежали на этой поляне – были одеты в белоснежные одежды. Это могло означать только одно.
– Вот и наши конкуренты, - довольным тоном произнёс Корнетти, - Глупцы, они неправильно провели ритуал открытия входа в Мунсальвеш, и дорого за это поплатились… Что ж, нам же лучше.
Епископ пожал плечами, и безразлично перешагнул через пару тел, мешавших ему добраться до центра поляны, на которой стоял обычный, заросший мхом – и абсолютно непримечательный каменный валун.
– Они же все из «Снежной кости», верно? – Спросил у своего учителя Верпетий.
– Верно, - медленно произнёс тот, и с опаской поглядел на Корнетти, - Если уж им не удалось открыть вход, со своей магией Люцифера, то нам и подавно не стоит надеяться на успех…
Мануэль сделал вид, что поправляет перчатки, а сам, в это время – осторожно приблизился к Балтимору, на лице которого застыло выражение неизбывного ужаса.
– Догадываетесь, что здесь произошло? – Кивнул он в сторону трупов. – Кучка сатанистов, всю жизнь мечтавших вернуть Дьяволу камень для его тиары, похоже, сама попала к нему на обед. Причём, в прямом смысле.
– Они выбрали неправильную жертву, - дрожащими от волнения губами, произнёс Балтимор Кроу. – Нужен человек с чистым сердцем, а их подношение, видимо, таковым не обладало…
– И Чёрный Грааль забрал себе, вместо одного чистого сердца – пятнадцать простых! – Весело закончил, появившийся словно из ниоткуда, Медичи.
– Будь добр – избавь нас от своего присутствия? – Сморщился Мануэль. – Нам и так хватает здесь всякой «дичи».
Зелёные глаза бывшего агента вспыхнули зловещим огнём:
– А ты, никак, завидуешь мне – Великий инквизитор? Кто знает, может, тебе просто пришло время уступить своё место кому-то более молодому и… прогрессивному?
Лицо священнослужителя стало похоже на непроницаемую восковую маску, однако все прекрасно понимали, что за ним скрывается хорошо подавляемый гнев.
– Следи за своим грязным языком, живой труп. – Прошипел ему Диего, после чего, переключил своё внимание сначала на сестёр, а потом и на епископа.
Корнетти что-то внимательно изучал на страницах дневника, а по его лицу, то и дело, блуждала загадочная улыбка. Наконец, сделав несколько шагов в направлении валуна, он громко произнёс:
– Тащите сюда нашего доблестного полицейского! Пришло его время сослужить службу величайшему Делу Господа!
Корнетти театрально воздел руки к небу и улыбнулся, когда его прислужники потащили к камню упирающегося и брыкающегося Дона.
– Нет! Нет!! – Кричала Минни, пытаясь вырваться из своих пут, но её силы не действовали, а охрана крепко держала девушку. – Дон!! ДОН!!! Нееееет!!!
Медичи покорно занял своё место по левую руку епископа, когда тот передал ему дневник:
– Подержи-ка, - просто сказал тот, - Помни, когда придёт время, ты должен будешь сразу же подать знак всем присутствующим, чтобы начали незамедлительно проходить через портал…
– Конечно. Как прикажете, ваше Святейшество, - поклонился ему Ли.
Затем, Корнетти подал короткий знак двум спецназовцам, удерживающим Ромиреза:
– Положите его на камень, так, чтобы лицо его было устремлено вверх. И расстегните рубашку на его груди.
– Чёртов старый извращенец! – Прокричал ему в лицо офицер, - Ты что, правда решил, что, принеся меня в жертву, сможешь попасть в другое измерение? Да по тебе, точно, психушка «плачет»!
Корнетти смерил его презрительным взглядом с головы до ног, а один из солдат – грубо придавил его собственным телом к гладкой поверхности валуна, слегка напоминающей прямоугольную площадку.
Эта особенность камня не так бросалась в глаза, из-за обильно растущего на нём мха, однако если приглядеться как следует – можно было заметить небольшие заострённые выступы, равномерно распределенные по всем сторонам огромного монолита.
– Что, вы так и будете на это смотреть? И ничего не сделаете?? – Спросила, в порыве отчаяния, Минни у Мануэля.
Кадык инквизитора дёргался вверх-вниз, выдавая в том крайнюю степень тревоги, да и в его тёмных глазах, на мгновение, промелькнуло нечто, отдалённо напоминающее сожаление:
– Минерва, я не в силах что-либо изменить… Епископ выбрал его, как единственного носителя «рыцарского» гена. Он либо поможет нам открыть проход в Мунсальвеш – либо умрёт сам, и тем самым убьёт всех нас…
– Что? Но ведь вы же и так уже давно мертвец – как и все мы! – Срываясь на крик, произнесла Син, - Неужели, эта штука, чем бы она ни была – сожрёт и нас тоже?!
Инквизитор лишь неопределённо покачал головой, а вместо него ответил подошедший к внучкам Балтимор:
– Девочки, Граалю нужна просто жизнь – в любом её проявлении. Если он не получит свою жертву с чистым сердцем, то будет довольствоваться тем, что есть…
– Погодите, а с чего Корнетти взял, что Дон – носитель крови рыцаря? – Спросила Грослин.
– Он его уже давно заприметил. Ещё, когда тот работал в Вэлридже. Встреча же с мэром Дарквилля, лишь укрепила подозрения епископа, - проговорил Верпетий с грустной улыбкой. – Мало кто может устоять против влияния Блэквуда, а Ромирезу это удалось.
Минни же, в это время, ничего не оставалось, как смотреть на то, как её близкого человека собираются принести в жертву прямо здесь, в этом, богом забытом лесу.
Корнетти вытащил из широких складок своего облачения огромный кривой кинжал, чья золотая рукоять была украшена аметистами и рубинами – и занёс его над обнажённой грудью полицейского…
– Господи, как же так?.. Дон!! – Хрипло кричала Минни, но изменить уже ничего не могла.
Дон смотрел вверх, а челюсти его были сжаты – он не собирался умирать, как какой-то кролик, на столе у мясника. Если его час пришёл – он встретит свою смерть с достоинством.
Сверкнув белоснежной улыбкой, Корнетти произнёс:
– Да будет заплачен Священный Долг! Прошу тебя, прими эту чистую жертву в дар от твоих вечных рабов – о, Великий и Непревзойденный, в своей мощи и красоте, Грааль!
Рассекая холодный лесной воздух – нож опустился точно в сердце Дона Ромиреза.
Глава 24. Часть 1.
Чёрный Грааль
Глава 24
Чёрный Грааль
Кривой клинок с глухим звуком вонзился в грудь полицейского, обрызгав лицо епископа багряными каплями.
– Нет, Дон!! ДОН!!!! – Вскрикнула, заходясь в истерическом плаче Минни, после чего тут же потеряла сознание, упав на руки ближайшему спецназовцу. Солдат же, молча подхватил девушку на руки, и перекинул её через плечо – словно мешок со старой утварью, которую собирался отнести на помойку.
– Боже правый, - побледнев, перекрестился Мануэль, которому молодой офицер, в общем-то, не сделал ничего плохого, а потому, у него к нему не было ни капли ненависти или презрения. Лишь пренебрежение, но его инквизитор испытывал ко всем людям, без исключения.
– Этот парень точно не заслуживал такого конца, - прошептал Верпетий, отвернувшись от епископа и его кровавой жертвы.
Грослин и Син не в силах были произнести ни слова: потрясение от увиденного будто бы окончательно выбило почву у них из-под ног. Как бы они не относились к Дону, сёстры никогда не желали ему смерти, особенно от рук такого матёрого фанатика, каким являлся Корнетти.
Дон же, чьи пустые глаза были устремлены в самое небо, ни проронил ни звука, пока кинжал всё глубже и глубже погружался в его плоть. Мужчина лишь коротко дёрнул головой, не в силах сдержать подступивших судорог, когда острый металл достиг, наконец, своей цели. Какая-то сотая доля секунды – и пронзённое насквозь сердце офицера Ромиреза, перестало биться навсегда.
– О, да-а-а…, - прошептал сладострастно Корнетти, испытывавший в тот момент почти физическое возбуждение, – Я не сомневался, что ваша жертва будет не напрасной, господин Ромирез…
