В то же мгновение, как епископ произнёс эти слова – воздух вокруг него и всей его свиты начал слегка подрагивать. Одновременно с этим, загудела и земля под ногами у сестёр: валун, на котором лежал Дон, словно бы впитывал в себя кровь полицейского, поглощая её большими жадными глотками.
Мох, облепивший четыре угла камня, потемнел от напитавшей его крови, а затем, к всеобщему удивлению – вдруг начал отслаиваться от него крупными кусками, обнажая под собой тёмную гладкую поверхность.
Валун словно бы застонал, освобождаясь от многовекового сна, и в этот момент – безжизненное тело Дона скатилось с него, подобно безвольной тряпичной кукле.
Все, кто находился перед камнем – явственно ощутили, как земля, в прямом смысле, уходит у них из-под ног. Твёрдая, ещё секунду назад, поверхность – вдруг начала «крошиться», превращаясь на глазах у сестёр и их захватчиков в некое подобие «зыбучих песков». Грослин и Син повалились на землю, ведь руки у них за спинами были связаны, лишая девушек всякой возможности хотя бы попытаться удержаться на ногах.
– Что, чёрт возьми, происходит?! – Прокричала Син, обращаясь к стоявшим рядом Верпетию и Мануэлю.
Однако ответил им сам Корнетти, торжественно воздевший окровавленный клинок к небу:
– Грааль принял жертву! Да восславится имя Господа, я знал – что мы на верном пути!
После этого, мерзавец-епископ бегло оглядел присутствующих, и сделал охране знак:
– Берите девушек на руки, и поднимайтесь как можно выше – процесс открытия входа запущен…
– Что? Нет, не смей! – Сопротивлялась Син, когда один из С.С.И-совцев попытался подхватить её точно также, как до этого Минни. – Эй, отвали от меня, ты – детина-переросток!
Син попыталась лягнуть его, однако охраннику, казалось, было совершенно плевать на попытки Синайи освободиться: он молча ударил девушку кулаком в живот, отчего та вмиг умолкла и согнулась напополам – а, потом, с лёгкостью забросил её себе за спину.
Грослин устремила на Корнетти взгляд, полный отчаянья и ненависти – сейчас, ей больше всего на свете хотелось овладеть его волей, и заставить вонзить этот чёртов кинжал себе же в глотку! Но, сколько бы ни призывала она силы Альберты – всё было тщетно.
Девушке казалось ужасно несправедливым, что, пережив столько опаснейших ситуаций, она в итоге – не может воспользоваться доставшимся ей даром по прямому назначению, а именно, защитить себя и сестёр.
Грослин почувствовала, как солдат С.С.И. грубо хватает её за локоть, ставит на ноги – и тащит куда-то: с каждым шагом, они всё больше отдалялись от заклятого валуна. Старшая Кроу в последний раз бросила свой взгляд туда, где лежало сейчас тело Дона: его кожа уже начала бледнеть, а из груди ещё текла, слабой струйкой, алая кровь…
– Подонок, ты ещё поплатишься за это! – Молча пообещала епископу Грослин.
Вдруг, девушка резко потеряла равновесие.
– Скорее, скорее! – Скомандовал охранникам Мануэль, - Сход вот-вот начнётся!..
Движения всех солдат из епископской охраны резко синхронизировались, и мужчины начали ритмичными движениями преодолевать сопротивление земли, что, казалось, проседала под ними всё сильнее с каждым их шагом.
Наконец, когда вся процессия отодвинулась примерно на полкилометра от камня – Грослин и остальные увидели, зачем это было нужно: почва действительно плавно обрушилась куда-то вниз, увлекая за собой деревья и кустарники. Посреди леса образовалось нечто, наподобие кратера – почти такого же огромного, какой Грослин видела в Дарквилле, после взрыва подземного склепа.
Вот только валун оказался всего лишь «вершиной айсберга» этого устрашающего провала: уходя вниз на добрый десяток метров – камень, на самом деле, являл собой вход в пещеру, чьи высокие своды были украшены затейливой каменной резьбой.
Рисунок представлял собой переплетение старинных символов и цветочных мотивов, и Грослин вновь показалось, что нечто подобное она уже видела. Но где?.. Этого старшая из сестёр вспомнить не могла.
– Вот он – проход в Мунсальвеш! – Пафосно изрёк Корнетти, указывая вниз. – А, теперь, господа и дамы – спускаемся обратно! Нам нужно очень быстро пройти сквозь портал, иначе он закроется ещё, быть может, на тысячу лет – а мы же не хотим ждать так долго, правда?
Син на плече охранника горестно застонала:
– Меня сейчас вырвет от этих бесконечных пробежек туда-сюда! А нельзя меня поставить обратно на землю?
Конечно же, солдат церковного спецназа проигнорировал эту просьбу младшей Кроу, после чего начался медленный, и очень трудный спуск к основанию пещеры.
Все двигались очень осторожно, опасаясь, что один неверный шаг – и весь отряд затянет за собой очередной сход земли, из которой то тут, то там – торчали остатки деревьев и крупные куски горной породы.
Достигнув входа, Корнетти обернулся ко всем, и вновь воздел руки к небу:
– Думали ли мы, что когда-нибудь, нам всё же предоставится уникальная возможность попасть в святая святых? Обитель Святого Грааля? Надеюсь, ваши сердца трепещут столь же сильно, как и моё…
Балтимор только крякнул недовольно, и водрузил себе на голову фетровую шляпу, после чего украдкой глянул на своих внучек. Всё, о чём он мог сейчас думать – это как вытащить их изо всей этой передряги.
Старый маг прекрасно понимал, что, если он попробует предпринять что-то прямо сейчас – его, наверняка, ждёт судьба не менее печальная, чем бедного Доналда Ромиреза. Единственное, что ему оставалось – это ждать подходящего момента, тем более что пока было совершенно непонятно, чем окончится вся эта история с Граалем.
– Да уж, в чём-в чём, а в пафосе Его Святейшеству не откажешь, - пробубнил себе под нос Верпетий, проходя мимо колдуна.
Балтимор незаметно ухмыльнулся, пряча улыбку в собственной густой бороде – ему совсем не хотелось, чтобы «псы епископа» заподозрили что-то неладное.
Корнетти же, тем временем, медленно шагнул в высокую каменную арку, предварявшую вход в пещеру: стоило ему сделать лишь шаг, как изнутри, на всю его команду и сестёр Кроу, тут же повеяло ледяным холодом.
Епископа такой «ледяной приём» ничуть не смутил – он перекрестился, и коротко кивнул им всем: «За мной».
Когда Грослин и Син (которой, наконец, позволили идти на своих двоих) попали внутрь пещеры, то невольно ахнули: внутри она выглядела действительно величественной и, по-настоящему, старой. На стенах были вырезаны красивые женские лица, они словно внимательно следили за теми, кому удалось попасть в их мрачные и холодные владения.
Пространство портала представляло собой бесконечный тёмный коридор, освещаемый лишь голубоватыми всполохами таинственного мерцающего света, что проступал сияющими «венами» сквозь камень, и придавал окружающему девушек помещению немного жутковатый вид.
Тишина, царившая в этом переходе, тоже была не вполне обычной: Син показалось, что каменные стены пещеры буквально «поглощают» все, даже самые мельчайшие звуки – будь то удары ботинок спецназовцев по сырому земляному полу, или их с сестрой дыхание. Камень, будто губка или звукоизоляционный материал – впитывал в себя любой звук.
Однако Грослин больше волновало не это, а то, что Минни – с того самого момента, как пришла в себя – не проронила ни слова, оставаясь совершенно равнодушной ко всему, что с ней происходило. Средняя сестра беспрекословно выполняла все приказы спецназовцев, и вела себя будто покорная овечка, которую ведут на заклание.
Гро понимала, что виной всему – жестокая смерть полицейского, свидетелем которой стала Минни.
При мысли о Доне, Грослин ощутила, как внутри у неё моментально вспыхнул гнев: старшая Кроу до сих пор не могла смириться с тем, что случилось с бывшим парнем её сестры, и ей даже страшно было себе представить – что в тот момент испытала Минни…
Син же старалась не думать о том, что сейчас происходит в душе у их средней сестры – боль, которую та испытывала – всё равно было ничем не унять. Младшая Кроу молча переглянулась с Грослин – обе девушки прекрасно поняли друг друга без слов. Корнетти не останется безнаказанным, в этом они были уверены на все сто процентов.
– Вижу! Я вижу выход!! – Прокричал в этот момент епископ, и край некогда белоснежной, а теперь изрядно потемневшей от грязи рясы – взметнулся вокруг его бледных худых ног, когда пожилой мужчина бегом бросился на призрачный, розовато-лиловый свет.
Вся процессия устремилась вперёд, и сёстры ощутили, как подталкивают их в спину автоматные стволы: Син пробормотала себе под нос крепкое ругательство, одновременно потирая ушиб на животе, оставленный громилой-солдатом. Она не могла не признаться себе в том, что уже начала было отчаиваться – смогут ли они, вообще, выйти из этого туннеля – или угодили в очередную мистическую ловушку?
Когда все члены отряда епископа, включая Блэквуда, Мануэля, Верпетия и Ли Медичи оказались внутри замка – Корнетти охватил ни с чем не сравнимый, духовный трепет:
– Мунсальвеш! Наконец-то!! – Воскликнул он, и, переполненный счастьем безумца, закружился по мраморной плитке огромного тронного зала, в котором они все оказались.
Сделав ещё несколько грациозных «па» – епископ махнул рукой:
– Выгружайте оборудование, и установите прожекторы – я хочу, чтобы в этом зале был виден каждый уголок! Чтобы каждая тень в этом Божественном месте знала, что Альберто Корнетти удостоился чести оказаться здесь!
Спецназ С.С.И. отреагировал моментально: тут же, солдаты начали снимать с плеч свои сумки и большие военные рюкзаки, в которых, как оказалось, всё это время было компактное, но очень мощное цифровое оборудование.
Спустя всего четверть часа, по всему периметру огромного, полутёмного тронного зала – было установлено не меньше десятка ярчайших прожекторов. Щелчок – и в зале стало светло, как самым погожим летним днём…
– Боже мой! – Не в силах более сдерживаться, вскрикнула Минни, - Какой кошмар!!..
Минерва Кроу вся сжалась в комок от ужаса и отвращения – не этого она ждала от места, где некогда Святые Девы проводили таинство посвящения рыцарей в Слуги Грааля.
Весь пол тронного зала, где когда-то, давным-давно, восседал тот самый, легендарный Король-Рыбак – было усеяно множеством человеческих костей. Их там были сотни – мужские и женские, они бесхозно валялись, становясь жертвами тяжеленных солдатских ботинок, под которыми нещадно хрустели – и тут же обращались в пыль.
Некоторые из скелетов сохранились настолько хорошо, что на них можно было различить прекрасные женские платья из шёлка и лёгкой, почти невесомой ткани, развевавшейся тончайшим шлейфом на невидимом и неощутимом ветру.
Ткань колыхалась словно бы сама по себе, поддерживаемая невидимыми мистическими потоками той энергии, что клубилась и концентрировалась в этом прискорбном месте, на протяжении последних нескольких сотен лет.
На мужчинах же, до сих пор, ржавели тяжёлые доспехи и латы, подтверждавшие, что их обладатели являлись теми самыми рыцарями, решившими однажды, что вся сила и власть Святого Грааля – должна принадлежать исключительно им одним.
– Ого! – Невольно присвистнул Верпетий, – Такое чувство, что здесь случилась самая настоящая «мясорубка».
Молодой ученик инквизитора медленно прошёл вдоль рядов из нескольких, давно убитых, мужчин и женщин, что схватились когда-то в последнем, самом смертельном бою – из которого никто из них, так и не вышел победителем. Черепа скелетов были искажены, а челюсти навсегда застыли в немом крике – воистину, одному лишь Богу было известно, что тогда произошло здесь в ту роковую, последнюю для первых Сияющих ночь…
Если отбросить все ужасы человеческих останков, навсегда запертых в этой священной гробнице – тронный зал Мунсальвеша не мог не поразить всех присутствующих своей роскошью. Высокие мраморные колонны поддерживали красивейший потолок, на котором мозаикой были выложены сложные цветные фрески, изображавшие некоторые из библейских сюжетов.
Чёрно-белая мраморная плитка, на которой ещё недавно так фанатично танцевал Корнетти – явно была привезена и установлена на заказ: это было просто уму непостижимо, учитывая, что всё происходило во времена раннего Средневековья.
Куда бы ни посмотрели сёстры – повсюду стояли произведения искусства, будь то шикарный обеденный стол, уставленный блюдами и кубками из чистого золота – или изображавшие сложнейшие и причудливые мифические сюжеты гобелены, коих тут было немало.
Внезапно, из соседнего с тронным зала вышел один из бойцов отряда, и подойдя к епископу – шепнул тому что-то на ухо.
– Не может быть, - с придыханием произнёс Корнетти. – Вы в этом точно уверены?
– По описанию, всё совпадает, сэр. Однако вам стоит самому на это взглянуть…, - тихим голосом ответил ему боец, и Корнетти, в сопровождении Ли Медичи – скрылся в смежном помещении.
Спустя всего пару минут – оттуда раздался громкий вскрик.
– Пресвятая Дева, что они там все – с ума посходили? – Недовольно проворчал Мануэль, бросаясь вслед за епископом.
Однако, стоило им с Верпетием оказаться в том же зале, где был Корнетти – как они тотчас повалились на колени, не в силах выдержать влияние священного артефакта.
– Глазам своим не верю, Господи! – Перекрестился инквизитор, - Неужели, это действительно он??
– Как видишь, Диего – думаю, твои чувства могут рассказать тебе гораздо больше, нежели какие-то слова…, - Откликнулся Корнетти, который и сам был не в силах оторвать своих глаз от Грааля – настолько прекрасным было зрелище, заставлявшее пожилого священнослужителя невольно проливать слёзы.
В отличие от тронного зала – эта комната была куда скромнее в своих размерах, хотя также производила впечатление: пространство здесь было заполнено лишь высокими резными колоннами из абсолютно чёрного мрамора, которые упирались в высокий каменный потолок.
Посреди зала, окружённый заграждением из старинных овальных камней – стоял Священный Грааль, который теперь можно было с уверенностью назвать «Чёрным».
Грааль представлял собой огромный кусок скальной породы, тёмного, дымчатого оттенка, по своей структуре больше напоминавшей горный хрусталь: вся его поверхность была покрыта острыми, идеально прямыми гранями – из-за чего, весь кристалл казался невероятно древним, но в то же время – было в нём и что-то, настолько неуловимо современное, что Мануэль и Верпетий не могли дать этому хоть сколько-нибудь внятного объяснения.
Казалось, Грааль ждал их: стоило Корнетти подойти к нему поближе, как внутри дымчатого кристалла тут же обозначилось какое-то шевеление. Спустя мгновение – камень словно завибрировал изнутри, вмиг начав излучать тёмно-багровое, кровавое сияние…
– Он чувствует, что мы хотим использовать его для возрождения, - с нескрываемым волнением в голосе произнёс епископ. – Подумать только, мы сможем оживить мою дочь, и в то же время – получить контроль над самым великим и могущественным артефактом всех времён!
Корнетти протянул к камню свою бледную, дрожащую руку, и Мануэль заметил, как в глазах его – вспыхнуло хорошо знакомое самому инквизитору пламя.
Вера – фанатически преданная и не терпящая никаких аргументов и логических выводов – лишь она двигала сейчас епископом, который, в тот момент, действительно искренне верил, что сможет изменить благодаря силе Грааля тысячи, если не миллионы жизней.
Мох, облепивший четыре угла камня, потемнел от напитавшей его крови, а затем, к всеобщему удивлению – вдруг начал отслаиваться от него крупными кусками, обнажая под собой тёмную гладкую поверхность.
Валун словно бы застонал, освобождаясь от многовекового сна, и в этот момент – безжизненное тело Дона скатилось с него, подобно безвольной тряпичной кукле.
Все, кто находился перед камнем – явственно ощутили, как земля, в прямом смысле, уходит у них из-под ног. Твёрдая, ещё секунду назад, поверхность – вдруг начала «крошиться», превращаясь на глазах у сестёр и их захватчиков в некое подобие «зыбучих песков». Грослин и Син повалились на землю, ведь руки у них за спинами были связаны, лишая девушек всякой возможности хотя бы попытаться удержаться на ногах.
– Что, чёрт возьми, происходит?! – Прокричала Син, обращаясь к стоявшим рядом Верпетию и Мануэлю.
Однако ответил им сам Корнетти, торжественно воздевший окровавленный клинок к небу:
– Грааль принял жертву! Да восславится имя Господа, я знал – что мы на верном пути!
После этого, мерзавец-епископ бегло оглядел присутствующих, и сделал охране знак:
– Берите девушек на руки, и поднимайтесь как можно выше – процесс открытия входа запущен…
– Что? Нет, не смей! – Сопротивлялась Син, когда один из С.С.И-совцев попытался подхватить её точно также, как до этого Минни. – Эй, отвали от меня, ты – детина-переросток!
Син попыталась лягнуть его, однако охраннику, казалось, было совершенно плевать на попытки Синайи освободиться: он молча ударил девушку кулаком в живот, отчего та вмиг умолкла и согнулась напополам – а, потом, с лёгкостью забросил её себе за спину.
Грослин устремила на Корнетти взгляд, полный отчаянья и ненависти – сейчас, ей больше всего на свете хотелось овладеть его волей, и заставить вонзить этот чёртов кинжал себе же в глотку! Но, сколько бы ни призывала она силы Альберты – всё было тщетно.
Девушке казалось ужасно несправедливым, что, пережив столько опаснейших ситуаций, она в итоге – не может воспользоваться доставшимся ей даром по прямому назначению, а именно, защитить себя и сестёр.
Грослин почувствовала, как солдат С.С.И. грубо хватает её за локоть, ставит на ноги – и тащит куда-то: с каждым шагом, они всё больше отдалялись от заклятого валуна. Старшая Кроу в последний раз бросила свой взгляд туда, где лежало сейчас тело Дона: его кожа уже начала бледнеть, а из груди ещё текла, слабой струйкой, алая кровь…
– Подонок, ты ещё поплатишься за это! – Молча пообещала епископу Грослин.
Вдруг, девушка резко потеряла равновесие.
– Скорее, скорее! – Скомандовал охранникам Мануэль, - Сход вот-вот начнётся!..
Движения всех солдат из епископской охраны резко синхронизировались, и мужчины начали ритмичными движениями преодолевать сопротивление земли, что, казалось, проседала под ними всё сильнее с каждым их шагом.
Наконец, когда вся процессия отодвинулась примерно на полкилометра от камня – Грослин и остальные увидели, зачем это было нужно: почва действительно плавно обрушилась куда-то вниз, увлекая за собой деревья и кустарники. Посреди леса образовалось нечто, наподобие кратера – почти такого же огромного, какой Грослин видела в Дарквилле, после взрыва подземного склепа.
Вот только валун оказался всего лишь «вершиной айсберга» этого устрашающего провала: уходя вниз на добрый десяток метров – камень, на самом деле, являл собой вход в пещеру, чьи высокие своды были украшены затейливой каменной резьбой.
Рисунок представлял собой переплетение старинных символов и цветочных мотивов, и Грослин вновь показалось, что нечто подобное она уже видела. Но где?.. Этого старшая из сестёр вспомнить не могла.
– Вот он – проход в Мунсальвеш! – Пафосно изрёк Корнетти, указывая вниз. – А, теперь, господа и дамы – спускаемся обратно! Нам нужно очень быстро пройти сквозь портал, иначе он закроется ещё, быть может, на тысячу лет – а мы же не хотим ждать так долго, правда?
Син на плече охранника горестно застонала:
– Меня сейчас вырвет от этих бесконечных пробежек туда-сюда! А нельзя меня поставить обратно на землю?
Конечно же, солдат церковного спецназа проигнорировал эту просьбу младшей Кроу, после чего начался медленный, и очень трудный спуск к основанию пещеры.
Все двигались очень осторожно, опасаясь, что один неверный шаг – и весь отряд затянет за собой очередной сход земли, из которой то тут, то там – торчали остатки деревьев и крупные куски горной породы.
Достигнув входа, Корнетти обернулся ко всем, и вновь воздел руки к небу:
– Думали ли мы, что когда-нибудь, нам всё же предоставится уникальная возможность попасть в святая святых? Обитель Святого Грааля? Надеюсь, ваши сердца трепещут столь же сильно, как и моё…
Балтимор только крякнул недовольно, и водрузил себе на голову фетровую шляпу, после чего украдкой глянул на своих внучек. Всё, о чём он мог сейчас думать – это как вытащить их изо всей этой передряги.
Старый маг прекрасно понимал, что, если он попробует предпринять что-то прямо сейчас – его, наверняка, ждёт судьба не менее печальная, чем бедного Доналда Ромиреза. Единственное, что ему оставалось – это ждать подходящего момента, тем более что пока было совершенно непонятно, чем окончится вся эта история с Граалем.
– Да уж, в чём-в чём, а в пафосе Его Святейшеству не откажешь, - пробубнил себе под нос Верпетий, проходя мимо колдуна.
Балтимор незаметно ухмыльнулся, пряча улыбку в собственной густой бороде – ему совсем не хотелось, чтобы «псы епископа» заподозрили что-то неладное.
Корнетти же, тем временем, медленно шагнул в высокую каменную арку, предварявшую вход в пещеру: стоило ему сделать лишь шаг, как изнутри, на всю его команду и сестёр Кроу, тут же повеяло ледяным холодом.
Епископа такой «ледяной приём» ничуть не смутил – он перекрестился, и коротко кивнул им всем: «За мной».
Когда Грослин и Син (которой, наконец, позволили идти на своих двоих) попали внутрь пещеры, то невольно ахнули: внутри она выглядела действительно величественной и, по-настоящему, старой. На стенах были вырезаны красивые женские лица, они словно внимательно следили за теми, кому удалось попасть в их мрачные и холодные владения.
Пространство портала представляло собой бесконечный тёмный коридор, освещаемый лишь голубоватыми всполохами таинственного мерцающего света, что проступал сияющими «венами» сквозь камень, и придавал окружающему девушек помещению немного жутковатый вид.
Тишина, царившая в этом переходе, тоже была не вполне обычной: Син показалось, что каменные стены пещеры буквально «поглощают» все, даже самые мельчайшие звуки – будь то удары ботинок спецназовцев по сырому земляному полу, или их с сестрой дыхание. Камень, будто губка или звукоизоляционный материал – впитывал в себя любой звук.
Однако Грослин больше волновало не это, а то, что Минни – с того самого момента, как пришла в себя – не проронила ни слова, оставаясь совершенно равнодушной ко всему, что с ней происходило. Средняя сестра беспрекословно выполняла все приказы спецназовцев, и вела себя будто покорная овечка, которую ведут на заклание.
Гро понимала, что виной всему – жестокая смерть полицейского, свидетелем которой стала Минни.
При мысли о Доне, Грослин ощутила, как внутри у неё моментально вспыхнул гнев: старшая Кроу до сих пор не могла смириться с тем, что случилось с бывшим парнем её сестры, и ей даже страшно было себе представить – что в тот момент испытала Минни…
Син же старалась не думать о том, что сейчас происходит в душе у их средней сестры – боль, которую та испытывала – всё равно было ничем не унять. Младшая Кроу молча переглянулась с Грослин – обе девушки прекрасно поняли друг друга без слов. Корнетти не останется безнаказанным, в этом они были уверены на все сто процентов.
– Вижу! Я вижу выход!! – Прокричал в этот момент епископ, и край некогда белоснежной, а теперь изрядно потемневшей от грязи рясы – взметнулся вокруг его бледных худых ног, когда пожилой мужчина бегом бросился на призрачный, розовато-лиловый свет.
Вся процессия устремилась вперёд, и сёстры ощутили, как подталкивают их в спину автоматные стволы: Син пробормотала себе под нос крепкое ругательство, одновременно потирая ушиб на животе, оставленный громилой-солдатом. Она не могла не признаться себе в том, что уже начала было отчаиваться – смогут ли они, вообще, выйти из этого туннеля – или угодили в очередную мистическую ловушку?
Когда все члены отряда епископа, включая Блэквуда, Мануэля, Верпетия и Ли Медичи оказались внутри замка – Корнетти охватил ни с чем не сравнимый, духовный трепет:
– Мунсальвеш! Наконец-то!! – Воскликнул он, и, переполненный счастьем безумца, закружился по мраморной плитке огромного тронного зала, в котором они все оказались.
Сделав ещё несколько грациозных «па» – епископ махнул рукой:
– Выгружайте оборудование, и установите прожекторы – я хочу, чтобы в этом зале был виден каждый уголок! Чтобы каждая тень в этом Божественном месте знала, что Альберто Корнетти удостоился чести оказаться здесь!
Спецназ С.С.И. отреагировал моментально: тут же, солдаты начали снимать с плеч свои сумки и большие военные рюкзаки, в которых, как оказалось, всё это время было компактное, но очень мощное цифровое оборудование.
Спустя всего четверть часа, по всему периметру огромного, полутёмного тронного зала – было установлено не меньше десятка ярчайших прожекторов. Щелчок – и в зале стало светло, как самым погожим летним днём…
– Боже мой! – Не в силах более сдерживаться, вскрикнула Минни, - Какой кошмар!!..
Минерва Кроу вся сжалась в комок от ужаса и отвращения – не этого она ждала от места, где некогда Святые Девы проводили таинство посвящения рыцарей в Слуги Грааля.
Весь пол тронного зала, где когда-то, давным-давно, восседал тот самый, легендарный Король-Рыбак – было усеяно множеством человеческих костей. Их там были сотни – мужские и женские, они бесхозно валялись, становясь жертвами тяжеленных солдатских ботинок, под которыми нещадно хрустели – и тут же обращались в пыль.
Некоторые из скелетов сохранились настолько хорошо, что на них можно было различить прекрасные женские платья из шёлка и лёгкой, почти невесомой ткани, развевавшейся тончайшим шлейфом на невидимом и неощутимом ветру.
Ткань колыхалась словно бы сама по себе, поддерживаемая невидимыми мистическими потоками той энергии, что клубилась и концентрировалась в этом прискорбном месте, на протяжении последних нескольких сотен лет.
На мужчинах же, до сих пор, ржавели тяжёлые доспехи и латы, подтверждавшие, что их обладатели являлись теми самыми рыцарями, решившими однажды, что вся сила и власть Святого Грааля – должна принадлежать исключительно им одним.
– Ого! – Невольно присвистнул Верпетий, – Такое чувство, что здесь случилась самая настоящая «мясорубка».
Молодой ученик инквизитора медленно прошёл вдоль рядов из нескольких, давно убитых, мужчин и женщин, что схватились когда-то в последнем, самом смертельном бою – из которого никто из них, так и не вышел победителем. Черепа скелетов были искажены, а челюсти навсегда застыли в немом крике – воистину, одному лишь Богу было известно, что тогда произошло здесь в ту роковую, последнюю для первых Сияющих ночь…
Если отбросить все ужасы человеческих останков, навсегда запертых в этой священной гробнице – тронный зал Мунсальвеша не мог не поразить всех присутствующих своей роскошью. Высокие мраморные колонны поддерживали красивейший потолок, на котором мозаикой были выложены сложные цветные фрески, изображавшие некоторые из библейских сюжетов.
Чёрно-белая мраморная плитка, на которой ещё недавно так фанатично танцевал Корнетти – явно была привезена и установлена на заказ: это было просто уму непостижимо, учитывая, что всё происходило во времена раннего Средневековья.
Куда бы ни посмотрели сёстры – повсюду стояли произведения искусства, будь то шикарный обеденный стол, уставленный блюдами и кубками из чистого золота – или изображавшие сложнейшие и причудливые мифические сюжеты гобелены, коих тут было немало.
Внезапно, из соседнего с тронным зала вышел один из бойцов отряда, и подойдя к епископу – шепнул тому что-то на ухо.
– Не может быть, - с придыханием произнёс Корнетти. – Вы в этом точно уверены?
– По описанию, всё совпадает, сэр. Однако вам стоит самому на это взглянуть…, - тихим голосом ответил ему боец, и Корнетти, в сопровождении Ли Медичи – скрылся в смежном помещении.
Спустя всего пару минут – оттуда раздался громкий вскрик.
– Пресвятая Дева, что они там все – с ума посходили? – Недовольно проворчал Мануэль, бросаясь вслед за епископом.
Однако, стоило им с Верпетием оказаться в том же зале, где был Корнетти – как они тотчас повалились на колени, не в силах выдержать влияние священного артефакта.
– Глазам своим не верю, Господи! – Перекрестился инквизитор, - Неужели, это действительно он??
– Как видишь, Диего – думаю, твои чувства могут рассказать тебе гораздо больше, нежели какие-то слова…, - Откликнулся Корнетти, который и сам был не в силах оторвать своих глаз от Грааля – настолько прекрасным было зрелище, заставлявшее пожилого священнослужителя невольно проливать слёзы.
В отличие от тронного зала – эта комната была куда скромнее в своих размерах, хотя также производила впечатление: пространство здесь было заполнено лишь высокими резными колоннами из абсолютно чёрного мрамора, которые упирались в высокий каменный потолок.
Посреди зала, окружённый заграждением из старинных овальных камней – стоял Священный Грааль, который теперь можно было с уверенностью назвать «Чёрным».
Грааль представлял собой огромный кусок скальной породы, тёмного, дымчатого оттенка, по своей структуре больше напоминавшей горный хрусталь: вся его поверхность была покрыта острыми, идеально прямыми гранями – из-за чего, весь кристалл казался невероятно древним, но в то же время – было в нём и что-то, настолько неуловимо современное, что Мануэль и Верпетий не могли дать этому хоть сколько-нибудь внятного объяснения.
Казалось, Грааль ждал их: стоило Корнетти подойти к нему поближе, как внутри дымчатого кристалла тут же обозначилось какое-то шевеление. Спустя мгновение – камень словно завибрировал изнутри, вмиг начав излучать тёмно-багровое, кровавое сияние…
– Он чувствует, что мы хотим использовать его для возрождения, - с нескрываемым волнением в голосе произнёс епископ. – Подумать только, мы сможем оживить мою дочь, и в то же время – получить контроль над самым великим и могущественным артефактом всех времён!
Корнетти протянул к камню свою бледную, дрожащую руку, и Мануэль заметил, как в глазах его – вспыхнуло хорошо знакомое самому инквизитору пламя.
Вера – фанатически преданная и не терпящая никаких аргументов и логических выводов – лишь она двигала сейчас епископом, который, в тот момент, действительно искренне верил, что сможет изменить благодаря силе Грааля тысячи, если не миллионы жизней.
