— Она проникновенно посмотрела мне в глаза. — Я понимаю, что подругами нам не быть, но пойми, мне очень нужно выйти замуж за Его Высочество. - Она потупила глаза и застенчиво поковыряла пальчиком цветочек на пододеяльнике.
— За князя? — Я села в постели. — А что, думаешь, произвела на него впечатление?
— Очень надеюсь. Смотри, — Элиния протянула мне записку.
На сложенном вчетверо листе было написано: «Надеюсь, случившееся не повлияет на наши отношения. Буду мечтать о нашей встрече». Подписи не было.
— Почему ты решила, что это от него и тебе?
— На конверте было написано.
— Покажи!
Она вынула из кармана халата затёртый серый конверт, на котором действительно было написано «Элин». Конверт мне показался смутно знакомым. Точно! Он был похож на тот, в котором Чёрная борода прислал разрешение на покупку корабля. Хотя это просто дешёвый конверт для доставки, каких много в любой конторе. Странно, что князь послал записку в такой дешевой упаковке.
— Понимаешь, если мне удастся выйти за него замуж, то я уверена, что матушка переселится в княжеский дворец или, во всяком случае, в город, чтобы быть ближе ко двору.
Да, вкусную наживку она мне закинула.
— И чем я смогу помочь? Наряды? Но…
Она прижала пальчики к моим губам.
— Скажи, о чем нужно говорить с мужчинами, чтобы произвести впечатление?
— Нашла у кого спросить! — Я засмеялась.
Она покачала головой.
— Я же видела, что ты в порту встречалась с каким-то парнем. Вы с ним о чем-то говорили, и он так на тебя смотрел…
— Как? — мне стало интересно.
— Влюбленными глазами. Вот о чем ты с ним разговаривала?
— Да вроде ни о чем… Шутила и подкалывала. Сказала, что я всегда проявляю излишнюю самостоятельность.
— А кто он?
— Я же не могла попасть в порт и просила всех, кто проходил мимо, чтобы помогли пройти. Он помог. Вряд ли это повод смотреть влюбленными глазами, — выкрутилась я.
— Мне показалось, что на нем дорогой камзол. Такой же, как был у Хозяина гавани. Может, это его сын?
— Вряд ли. Совсем непохож.
— Значит, сын какого-то вельможи, — не унималась Элиния. — Приглядись, вдруг у вас что-нибудь получится.
— Что-нибудь неинтересно. Хочу большую любовь! А он еще мальчишка.
— Ой, взрослая наша! — подколола Элиния, и мы расхохотались.
Потом поговорили ещё о том, о сём, и она ушла, оставив ощущение успокоения. Ну хотя бы с ней мне больше не нужно вести войну.
Праздник Первого мёда приближался, «родственницы» ретиво готовились к балу, но меня к подготовке не привлекали. Варения даже избегала, чему я только радовалась. Наконец прекратилось мелочное одергивание, подтрунивание и слежка за моими действиями.
Я спокойно объехала деревни, согласовала договоры продажи урожая и количество запасов на зиму.
Мне даже удалось однажды забраться на крышу возле Смотровой башни и полюбоваться морем. Оно было действительно слишком далеко от замка. Только благодаря лучам заходящего солнца разглядела его и тут же ощутила радость оттого, что теперь у меня есть корабль. Теперь на море я бывала почти каждый день, а с палубы корабля морские волны выглядели намного прекрасней.
Оторвав взгляд от далекого моря, я стала рассматривать город. Где-то там по улицам сейчас ходит веселый парень Эрмин. От этого на душе стало радостно. Мне теперь всё время становилось радостно, когда я вспоминала Эрмина и его весёлую улыбку.
Я представила, как взмахнула крыльями и взлетела над крышей замка. Только ощутила ветер в крыльях, как снизу донеслось:
— Госпожа Матильда! Госпожа Матильда! — меня звал дворецкий Кнут. — Госпожа Матильда! Вы где?! Вас зовет отец!
Пришлось спуститься с башни и отправиться в кабинет отца, где меня ждал долгий и нудный разговор с предъявлением счетов за наряды и новую карету. Отец свел разговор к тому, что я должна оплатить эти счета, а об обещании оплатить расходы унаследованными деньгами как будто бы забыл. Но я-то не забыла, поэтому на следующий день с утра мы с батюшкой поехали к нотариусу, где удостоверили расписку об уменьшении наследства отца на 23 000 монет. Только после этого я оплатила все счета, связанные с подготовкой к празднику. Оказалось, что оплачивать пришлось 25 000, потому что счет за платья Ларии принесли после нашего возвращения от нотариуса.
Долгожданный день праздника настал. Родственники встали рано и принялись наряжаться. В доме царила такая веселая суматоха, что я невольно тоже стала её участницей. Сначала помогла Ларии справиться с корсетом и юбками. Потом красила волосы Элинии, которая решила осветлить волосы.
Даже Варения потеплела ко мне и снизошла до просьбы:
— Милочка, принеси мне с кухни камелек для щипцов.
Конечно, я сходила на кухню и отправила к мачехе горничную с камельком и щипцами для завивки волос, а заодно распорядилась насчет обеда.
Суматоха закончилась только после того, как родственнички уселись в новую карету и укатили в город. Мачеха, забравшись в карету, лучилась счастьем (у меня возникло стойкое ощущение: она радовалась, что я осталась дома) и на прощанье елейным голоском сказала мне:
— Остаёшься на хозяйстве. Ты уж проследи, чтобы вымыли полы, постирали оставленную одежду и проветрили мою постель. — Повернулась к кучеру и крикнула: — Трогай! Да вези быстро, но осторожно!
Как только их карета скрылась за воротами, я подпрыгнула и захлопала в ладоши. Ура! Свободный вечер! Никто не будет мешать мне смотреть на море с крыши.
Встретилась взглядом с дворецким.
— Слышал указание госпожи? — Он кивнул, сдерживая улыбку. — Выполняй! Убрать в комнатах и правда не мешает.
— Непременно. Когда подавать ужин?
— Я скажу позже! — И побежала в комнаты Клименты.
— Уф-ф! Наконец-то это светопреставление закончилось! — объявила я старой ключнице с порога.
— А Вы почему не поехали, маленькая графиня? — Ключница отыскала меня своим единственным плохо видящим глазом и как в душу заглянула.
— А зачем? — легко бросила я. — Что я там не видела? Получить какую-нибудь пакость от Варении и весь вечер смотреть, как Элиния кружит в танцах с кавалерами?
— Зря Вы так. Не к добру это… Если Чёрная борода лично приезжал к Ириану и требовал дочь…
— Кимента, ты тут в одиночестве нафантазировала себе невесть что.
— Э-эх, хорошо, если это останется только моими фантазиями. Жаль, не все я могу рассказать тебе. Не моя тайна.
— А чья?
— Графини Габри… Я поклялась ей там, при пожаре, что если выживу, то позабочусь о Вас, а она взяла с меня слово, что я не расскажу никому, даже Вам, о её жизни. Габри сказала, что для Вас она вела дневники. Мол, если дочь захочет, то все прочтёт. Вы забрали у мачехи хозяйственные книги?
— Нет. Не до них сейчас. Да успеется!
— Знаете, я прожила долгую жизнь и тоже некоторые вопросы откладывала на потом. И вот сейчас на пороге смерти о многом жалею.
— Интересно, о чем?
— Например, что мало танцевала в молодости. — Старушка хитро улыбнулась. — Пообещайте, что выполните мою просьбу!
— Хорошо! Какую?
— Клянитесь! — Климента улыбалась беззубым ртом.
— Клянусь! — Я подняла руку. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Вы должны сегодня отправиться на бал и танцевать до упаду!
— Не-е-ет! Климента, только не это…
— Вы поклялись! Назад пути нет! Пойдемте, я помогу Вам собраться. — Она с трудом поднялась с кресла, неуверенно переставляя ноги, подошла к столику под зеркалом, взяла связку старых ключей и потрясла ими. — Помните, как Варения хотела завладеть Вашим замком?
Еще бы я не помнила…
На второй день после появления в замке мачеха буквально отобрала у немощной Клименты связку ключей от всех помещений, заявив, что теперь она здесь хозяйка.
Через неделю в этой же комнате она швырнула ключи в Клименту.
— Ни один ключ не подходит ни к одному замку! Слуги отказываются выполнять мои поручения, говорят, что раз не могу открыть двери, значит, не хозяйка! Давай, старуха открывай кладовые, иначе все с голоду сдохнут!
— Слуги, предположим, не сдохнут. Они запасами из графских кладовых не питаются. А что будет с Вами, мне все равно. Вы мне никто. Замок Вас не признал. Вы просто жена местного приживалы, а если не научитесь говорить вежливо, то здесь надолго не задержитесь.
— Ах ты! — Варения покрылась пятнами и, наверное, вцепилась бы в старушку, если бы в тот момент в комнате они были одни. К счастью, в комнате находились ещё я и несколько служанок. — Ну я вам покажу «не хозяйка»! Я выломаю двери и стены, снесу, если понадобится! — Она выбежала из комнаты Клименты.
Через два дня мачеха вернулась, но уже робкой и покорной. Слуги её полностью игнорировали. В кладовые она попасть так и не смогла, потому что прибывшие из города плотники, взломав двери, обнаружили за ними ровную каменную кладку.
— Я согласна на Ваши условия, — произнесла она тихо.
Климента выпрямилась в кресле, навела на Варению единственный глаз и торжественно произнесла:
— Вы должны покинуть замок.
— Что? Да как вы смеете!
— Что ж, считайте, что я Вас предупредила. Если Вам не хватает своего ума, чтобы понять, то я объясняю: замок не любит чужаков. Чем сильнее Вы будете упорствовать, тем сильнее будет противодействие. Помните заложенные двери? Это не я их заложила, если Вы не догадались.
— Я поняла, что Вы здесь всеми управляете, — хитрая Варения смекнула, что старушка её плохо видит, поэтому стала говорить самым елейным голоском, но я видела, каким злобным было её лицо. — Поймите, я не могу покинуть этот дом, потому что я теперь жена герольда Рамадзи, нравится Вам это или нет. Он обещал заботиться обо мне и моих дочках.
— Хорошо, я буду считать, что вы гости.
— Считайте как Вам угодно, только дайте нам нормально жить в замке.
— Нормально - это как?
— Есть, пить, слуги должны слушаться и выполнять мои указания…
— Вы все ещё хотите владеть ключами от кладовых замка?
— Да, конечно! — интонация изменилась, в голосе появилась властность.
— Тогда поднимите ключи. — Климента кивнула головой в сторону связки, которая валялась на том же месте, куда её бросила Варения два дня назад. Старушка никому не разрешила до них дотрагиваться.
Я заметила, что тесная комнатка ключницы уже полностью заполнилась слугами. Пришли даже конюхи и стояли за порогом. Всем было интересно, чем закончится это противостояние.
— Эти я поднимать не буду! Они все равно не подошли ни к одной двери.
— Что ж, в присутствии всех ты отказалась владеть ключами. — Климента обратилась ко мне: — Маленькая госпожа, поднимите, пожалуйста, ключи.
Я послушно подбежала и подняла связку. В комнате раздался всеобщий вздох облегчения.
— Ну что ж, все всё видели. Как и должно быть, хозяйкой замок признал нашу маленькую графиню! — под одобрительный ропот объявила Климента. — Вам, госпожа Рамадзи, остается довольствоваться ролью гостьи и пользоваться добрым расположением хозяйки.
— Десять лет назад мы не дали ей завладеть замком, теперь не дадим разрушить Ваше счастье!
Климента приложила связку ключей к стене, та тут же раздвинулась. Ключница и я встали на узкую ступеньку, которая медленно подняла нас вверх. Мы оказались в тесном переходе. — Ведь это где-то здесь? Куда Вы спрятали платья матушки? — Она снова прижала ключи к стене. Пол перехода заскользил вперед. — Маленькая госпожа, остановите, когда доедем.
Я не понимала, где мы находимся, и просто в какой-то момент хлопнула ладошкой по стене. Пол остановился, а стена раздвинулась, и я увидела в хорошо освещенном помещении вешалки с мамиными платьями и полки с туфлями.
— О! Как это? Я же просто засовывала их в открывшиеся щели стены, чтобы только Варения не нашла!
— Маленькая госпожа, разве Вы не поняли, что замок живой?
— Конечно же поняла! Я это поняла, когда только стала ходить. Помню, что где бы я ни падала, мне всегда было мягко. Но я не понимаю, как мамины вещи оказались в этой комнате?
— Это драконий замок, он живет силой Ваших предков, и здесь хорошо только тем, кого замок примет. Он очень хорошо знает драконьи ценности, поэтому, наверное, так бережно обошелся с платьями Вашей матушки. Но давайте поспешим. Здесь должно быть платье цвета радуги из тончайшего материала, сотканного из паутинок, собранных феями в лесу после грибного дождя.
— Климента, какая же ты сказочница! — я рассмеялась, но тут же осеклась, потому что в углу на специальной подставке стояло именно такое платье.
— Ничего я не сказочница! — фыркнула старушка. — Наверное, поэтому госпожа Габри и взяла с меня слово, чтобы я ничего Вам не рассказывала…
— Верю-верю! Я уже увидела это платье!
— То-то же! Теперь смотрите, где-то должен быть плащ, неприметный снаружи, но теплый и сохраняющий волшебство.
Я уже не возражала, а крутила головой по сторонам.
— Да, есть!
— Теперь туфли. Посмотрите, должны быть хрустальные туфельки, я Вам о них рассказывала.
— Сделанные гномами?
— Запомнили? Да.
Эти туфельки стояли на специальной подставке по центру полки для обуви.
— Все нашлось!
— Переодевайтесь. Чулки и подвязки здесь тоже должны быть. Можно брать любые, они не имеют значения. Корсаж твоя матушка под этот наряд никогда не надевала.
Я быстро сбросила с себя домашнюю одежду, а Климента помогла мне облачиться в платье, которое было совершенно невесомым и переливалось всеми цветами радуги в зависимости оттого, как падал свет.
— К этому платью подходят любые украшения. Найдите изумрудный гарнитур, к Вашим глазкам он очень подойдёт, — приговаривала Климента, затягивая мне сзади лиф и укладывая ленты кушака.
Я обула туфельки из гномьего хрусталя, покрутилась перед зеркалом и не узнала себя. Платье приподняло грудь, сделав её более высокой и округлой, подчеркнуло тонкую талию и длинные ноги.
— Ну как? Красиво должно быть… — протянула Климента. — Госпожа Габри в этом платье была великолепна.
— Я не узнаю себя! — рассмеялась, кружась по комнате.
— Подождите, маленькая госпожа, нужно еще волосы уложить! — Она заставила меня присесть на стул и, распустив мои косы, уложила их локонами, закрепив двумя золотыми гребнями. — Вы нашли изумрудный гарнитур? Посмотрите, здесь где-то должен быть ларец с драгоценностями, он там, в отдельной коробочке.
Я отыскала ларец под зеркалом, открыла его и замерла. Все украшения, которые до этого видела на балах, показались мне жалкими безделушками в сравнении с украшениями в ларце. Я сделала над собой усилие и заставила вытащить коробочку, лежащую сверху. В ней оказался гарнитур из крупных изумрудов: колье, серьги каскадами и браслет. Когда я надела украшения, увидела на дне коробочки прямоугольную карточку, перевернула её и прочла вслух: «Надеюсь, эти изумруды достойно оттенят красоту нашей дочери. Любящий вас Элвиг Химмельсдрёке. Ты уж рассказала ей обо мне?»
Меня охватило волнение, и я поспешно спросила у Клименты:
— У мамы была еще дочь?
— Думаю, это про тебя. Значит, Элвиг Химмельсдрёке… Я не ошиблась, предположив, что Рамадзи не отец её ребенка. Она ездила путешествовать на корабле.
— На корабле?!
— Да, у госпожи Габри был парусник. Только вернулась она через несколько лет на чужом судне. Сказала, что наш корабль разбился. Через две недели после возвращения вышла замуж за этого Ириана, а через месяц у неё стал виден животик. Я не могла расспрашивать госпожу, но всё поняла.
— За князя? — Я села в постели. — А что, думаешь, произвела на него впечатление?
— Очень надеюсь. Смотри, — Элиния протянула мне записку.
На сложенном вчетверо листе было написано: «Надеюсь, случившееся не повлияет на наши отношения. Буду мечтать о нашей встрече». Подписи не было.
— Почему ты решила, что это от него и тебе?
— На конверте было написано.
— Покажи!
Она вынула из кармана халата затёртый серый конверт, на котором действительно было написано «Элин». Конверт мне показался смутно знакомым. Точно! Он был похож на тот, в котором Чёрная борода прислал разрешение на покупку корабля. Хотя это просто дешёвый конверт для доставки, каких много в любой конторе. Странно, что князь послал записку в такой дешевой упаковке.
— Понимаешь, если мне удастся выйти за него замуж, то я уверена, что матушка переселится в княжеский дворец или, во всяком случае, в город, чтобы быть ближе ко двору.
Да, вкусную наживку она мне закинула.
— И чем я смогу помочь? Наряды? Но…
Она прижала пальчики к моим губам.
— Скажи, о чем нужно говорить с мужчинами, чтобы произвести впечатление?
— Нашла у кого спросить! — Я засмеялась.
Она покачала головой.
— Я же видела, что ты в порту встречалась с каким-то парнем. Вы с ним о чем-то говорили, и он так на тебя смотрел…
— Как? — мне стало интересно.
— Влюбленными глазами. Вот о чем ты с ним разговаривала?
— Да вроде ни о чем… Шутила и подкалывала. Сказала, что я всегда проявляю излишнюю самостоятельность.
— А кто он?
— Я же не могла попасть в порт и просила всех, кто проходил мимо, чтобы помогли пройти. Он помог. Вряд ли это повод смотреть влюбленными глазами, — выкрутилась я.
— Мне показалось, что на нем дорогой камзол. Такой же, как был у Хозяина гавани. Может, это его сын?
— Вряд ли. Совсем непохож.
— Значит, сын какого-то вельможи, — не унималась Элиния. — Приглядись, вдруг у вас что-нибудь получится.
— Что-нибудь неинтересно. Хочу большую любовь! А он еще мальчишка.
— Ой, взрослая наша! — подколола Элиния, и мы расхохотались.
Потом поговорили ещё о том, о сём, и она ушла, оставив ощущение успокоения. Ну хотя бы с ней мне больше не нужно вести войну.
Глава 9
Праздник Первого мёда приближался, «родственницы» ретиво готовились к балу, но меня к подготовке не привлекали. Варения даже избегала, чему я только радовалась. Наконец прекратилось мелочное одергивание, подтрунивание и слежка за моими действиями.
Я спокойно объехала деревни, согласовала договоры продажи урожая и количество запасов на зиму.
Мне даже удалось однажды забраться на крышу возле Смотровой башни и полюбоваться морем. Оно было действительно слишком далеко от замка. Только благодаря лучам заходящего солнца разглядела его и тут же ощутила радость оттого, что теперь у меня есть корабль. Теперь на море я бывала почти каждый день, а с палубы корабля морские волны выглядели намного прекрасней.
Оторвав взгляд от далекого моря, я стала рассматривать город. Где-то там по улицам сейчас ходит веселый парень Эрмин. От этого на душе стало радостно. Мне теперь всё время становилось радостно, когда я вспоминала Эрмина и его весёлую улыбку.
Я представила, как взмахнула крыльями и взлетела над крышей замка. Только ощутила ветер в крыльях, как снизу донеслось:
— Госпожа Матильда! Госпожа Матильда! — меня звал дворецкий Кнут. — Госпожа Матильда! Вы где?! Вас зовет отец!
Пришлось спуститься с башни и отправиться в кабинет отца, где меня ждал долгий и нудный разговор с предъявлением счетов за наряды и новую карету. Отец свел разговор к тому, что я должна оплатить эти счета, а об обещании оплатить расходы унаследованными деньгами как будто бы забыл. Но я-то не забыла, поэтому на следующий день с утра мы с батюшкой поехали к нотариусу, где удостоверили расписку об уменьшении наследства отца на 23 000 монет. Только после этого я оплатила все счета, связанные с подготовкой к празднику. Оказалось, что оплачивать пришлось 25 000, потому что счет за платья Ларии принесли после нашего возвращения от нотариуса.
***
Долгожданный день праздника настал. Родственники встали рано и принялись наряжаться. В доме царила такая веселая суматоха, что я невольно тоже стала её участницей. Сначала помогла Ларии справиться с корсетом и юбками. Потом красила волосы Элинии, которая решила осветлить волосы.
Даже Варения потеплела ко мне и снизошла до просьбы:
— Милочка, принеси мне с кухни камелек для щипцов.
Конечно, я сходила на кухню и отправила к мачехе горничную с камельком и щипцами для завивки волос, а заодно распорядилась насчет обеда.
Суматоха закончилась только после того, как родственнички уселись в новую карету и укатили в город. Мачеха, забравшись в карету, лучилась счастьем (у меня возникло стойкое ощущение: она радовалась, что я осталась дома) и на прощанье елейным голоском сказала мне:
— Остаёшься на хозяйстве. Ты уж проследи, чтобы вымыли полы, постирали оставленную одежду и проветрили мою постель. — Повернулась к кучеру и крикнула: — Трогай! Да вези быстро, но осторожно!
Как только их карета скрылась за воротами, я подпрыгнула и захлопала в ладоши. Ура! Свободный вечер! Никто не будет мешать мне смотреть на море с крыши.
Встретилась взглядом с дворецким.
— Слышал указание госпожи? — Он кивнул, сдерживая улыбку. — Выполняй! Убрать в комнатах и правда не мешает.
— Непременно. Когда подавать ужин?
— Я скажу позже! — И побежала в комнаты Клименты.
***
— Уф-ф! Наконец-то это светопреставление закончилось! — объявила я старой ключнице с порога.
— А Вы почему не поехали, маленькая графиня? — Ключница отыскала меня своим единственным плохо видящим глазом и как в душу заглянула.
— А зачем? — легко бросила я. — Что я там не видела? Получить какую-нибудь пакость от Варении и весь вечер смотреть, как Элиния кружит в танцах с кавалерами?
— Зря Вы так. Не к добру это… Если Чёрная борода лично приезжал к Ириану и требовал дочь…
— Кимента, ты тут в одиночестве нафантазировала себе невесть что.
— Э-эх, хорошо, если это останется только моими фантазиями. Жаль, не все я могу рассказать тебе. Не моя тайна.
— А чья?
— Графини Габри… Я поклялась ей там, при пожаре, что если выживу, то позабочусь о Вас, а она взяла с меня слово, что я не расскажу никому, даже Вам, о её жизни. Габри сказала, что для Вас она вела дневники. Мол, если дочь захочет, то все прочтёт. Вы забрали у мачехи хозяйственные книги?
— Нет. Не до них сейчас. Да успеется!
— Знаете, я прожила долгую жизнь и тоже некоторые вопросы откладывала на потом. И вот сейчас на пороге смерти о многом жалею.
— Интересно, о чем?
— Например, что мало танцевала в молодости. — Старушка хитро улыбнулась. — Пообещайте, что выполните мою просьбу!
— Хорошо! Какую?
— Клянитесь! — Климента улыбалась беззубым ртом.
— Клянусь! — Я подняла руку. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Вы должны сегодня отправиться на бал и танцевать до упаду!
— Не-е-ет! Климента, только не это…
— Вы поклялись! Назад пути нет! Пойдемте, я помогу Вам собраться. — Она с трудом поднялась с кресла, неуверенно переставляя ноги, подошла к столику под зеркалом, взяла связку старых ключей и потрясла ими. — Помните, как Варения хотела завладеть Вашим замком?
Еще бы я не помнила…
***
На второй день после появления в замке мачеха буквально отобрала у немощной Клименты связку ключей от всех помещений, заявив, что теперь она здесь хозяйка.
Через неделю в этой же комнате она швырнула ключи в Клименту.
— Ни один ключ не подходит ни к одному замку! Слуги отказываются выполнять мои поручения, говорят, что раз не могу открыть двери, значит, не хозяйка! Давай, старуха открывай кладовые, иначе все с голоду сдохнут!
— Слуги, предположим, не сдохнут. Они запасами из графских кладовых не питаются. А что будет с Вами, мне все равно. Вы мне никто. Замок Вас не признал. Вы просто жена местного приживалы, а если не научитесь говорить вежливо, то здесь надолго не задержитесь.
— Ах ты! — Варения покрылась пятнами и, наверное, вцепилась бы в старушку, если бы в тот момент в комнате они были одни. К счастью, в комнате находились ещё я и несколько служанок. — Ну я вам покажу «не хозяйка»! Я выломаю двери и стены, снесу, если понадобится! — Она выбежала из комнаты Клименты.
Через два дня мачеха вернулась, но уже робкой и покорной. Слуги её полностью игнорировали. В кладовые она попасть так и не смогла, потому что прибывшие из города плотники, взломав двери, обнаружили за ними ровную каменную кладку.
— Я согласна на Ваши условия, — произнесла она тихо.
Климента выпрямилась в кресле, навела на Варению единственный глаз и торжественно произнесла:
— Вы должны покинуть замок.
— Что? Да как вы смеете!
— Что ж, считайте, что я Вас предупредила. Если Вам не хватает своего ума, чтобы понять, то я объясняю: замок не любит чужаков. Чем сильнее Вы будете упорствовать, тем сильнее будет противодействие. Помните заложенные двери? Это не я их заложила, если Вы не догадались.
— Я поняла, что Вы здесь всеми управляете, — хитрая Варения смекнула, что старушка её плохо видит, поэтому стала говорить самым елейным голоском, но я видела, каким злобным было её лицо. — Поймите, я не могу покинуть этот дом, потому что я теперь жена герольда Рамадзи, нравится Вам это или нет. Он обещал заботиться обо мне и моих дочках.
— Хорошо, я буду считать, что вы гости.
— Считайте как Вам угодно, только дайте нам нормально жить в замке.
— Нормально - это как?
— Есть, пить, слуги должны слушаться и выполнять мои указания…
— Вы все ещё хотите владеть ключами от кладовых замка?
— Да, конечно! — интонация изменилась, в голосе появилась властность.
— Тогда поднимите ключи. — Климента кивнула головой в сторону связки, которая валялась на том же месте, куда её бросила Варения два дня назад. Старушка никому не разрешила до них дотрагиваться.
Я заметила, что тесная комнатка ключницы уже полностью заполнилась слугами. Пришли даже конюхи и стояли за порогом. Всем было интересно, чем закончится это противостояние.
— Эти я поднимать не буду! Они все равно не подошли ни к одной двери.
— Что ж, в присутствии всех ты отказалась владеть ключами. — Климента обратилась ко мне: — Маленькая госпожа, поднимите, пожалуйста, ключи.
Я послушно подбежала и подняла связку. В комнате раздался всеобщий вздох облегчения.
— Ну что ж, все всё видели. Как и должно быть, хозяйкой замок признал нашу маленькую графиню! — под одобрительный ропот объявила Климента. — Вам, госпожа Рамадзи, остается довольствоваться ролью гостьи и пользоваться добрым расположением хозяйки.
***
— Десять лет назад мы не дали ей завладеть замком, теперь не дадим разрушить Ваше счастье!
Климента приложила связку ключей к стене, та тут же раздвинулась. Ключница и я встали на узкую ступеньку, которая медленно подняла нас вверх. Мы оказались в тесном переходе. — Ведь это где-то здесь? Куда Вы спрятали платья матушки? — Она снова прижала ключи к стене. Пол перехода заскользил вперед. — Маленькая госпожа, остановите, когда доедем.
Я не понимала, где мы находимся, и просто в какой-то момент хлопнула ладошкой по стене. Пол остановился, а стена раздвинулась, и я увидела в хорошо освещенном помещении вешалки с мамиными платьями и полки с туфлями.
— О! Как это? Я же просто засовывала их в открывшиеся щели стены, чтобы только Варения не нашла!
— Маленькая госпожа, разве Вы не поняли, что замок живой?
— Конечно же поняла! Я это поняла, когда только стала ходить. Помню, что где бы я ни падала, мне всегда было мягко. Но я не понимаю, как мамины вещи оказались в этой комнате?
— Это драконий замок, он живет силой Ваших предков, и здесь хорошо только тем, кого замок примет. Он очень хорошо знает драконьи ценности, поэтому, наверное, так бережно обошелся с платьями Вашей матушки. Но давайте поспешим. Здесь должно быть платье цвета радуги из тончайшего материала, сотканного из паутинок, собранных феями в лесу после грибного дождя.
— Климента, какая же ты сказочница! — я рассмеялась, но тут же осеклась, потому что в углу на специальной подставке стояло именно такое платье.
— Ничего я не сказочница! — фыркнула старушка. — Наверное, поэтому госпожа Габри и взяла с меня слово, чтобы я ничего Вам не рассказывала…
— Верю-верю! Я уже увидела это платье!
— То-то же! Теперь смотрите, где-то должен быть плащ, неприметный снаружи, но теплый и сохраняющий волшебство.
Я уже не возражала, а крутила головой по сторонам.
— Да, есть!
— Теперь туфли. Посмотрите, должны быть хрустальные туфельки, я Вам о них рассказывала.
— Сделанные гномами?
— Запомнили? Да.
Эти туфельки стояли на специальной подставке по центру полки для обуви.
— Все нашлось!
— Переодевайтесь. Чулки и подвязки здесь тоже должны быть. Можно брать любые, они не имеют значения. Корсаж твоя матушка под этот наряд никогда не надевала.
Я быстро сбросила с себя домашнюю одежду, а Климента помогла мне облачиться в платье, которое было совершенно невесомым и переливалось всеми цветами радуги в зависимости оттого, как падал свет.
— К этому платью подходят любые украшения. Найдите изумрудный гарнитур, к Вашим глазкам он очень подойдёт, — приговаривала Климента, затягивая мне сзади лиф и укладывая ленты кушака.
Я обула туфельки из гномьего хрусталя, покрутилась перед зеркалом и не узнала себя. Платье приподняло грудь, сделав её более высокой и округлой, подчеркнуло тонкую талию и длинные ноги.
— Ну как? Красиво должно быть… — протянула Климента. — Госпожа Габри в этом платье была великолепна.
— Я не узнаю себя! — рассмеялась, кружась по комнате.
— Подождите, маленькая госпожа, нужно еще волосы уложить! — Она заставила меня присесть на стул и, распустив мои косы, уложила их локонами, закрепив двумя золотыми гребнями. — Вы нашли изумрудный гарнитур? Посмотрите, здесь где-то должен быть ларец с драгоценностями, он там, в отдельной коробочке.
Я отыскала ларец под зеркалом, открыла его и замерла. Все украшения, которые до этого видела на балах, показались мне жалкими безделушками в сравнении с украшениями в ларце. Я сделала над собой усилие и заставила вытащить коробочку, лежащую сверху. В ней оказался гарнитур из крупных изумрудов: колье, серьги каскадами и браслет. Когда я надела украшения, увидела на дне коробочки прямоугольную карточку, перевернула её и прочла вслух: «Надеюсь, эти изумруды достойно оттенят красоту нашей дочери. Любящий вас Элвиг Химмельсдрёке. Ты уж рассказала ей обо мне?»
Меня охватило волнение, и я поспешно спросила у Клименты:
— У мамы была еще дочь?
— Думаю, это про тебя. Значит, Элвиг Химмельсдрёке… Я не ошиблась, предположив, что Рамадзи не отец её ребенка. Она ездила путешествовать на корабле.
— На корабле?!
— Да, у госпожи Габри был парусник. Только вернулась она через несколько лет на чужом судне. Сказала, что наш корабль разбился. Через две недели после возвращения вышла замуж за этого Ириана, а через месяц у неё стал виден животик. Я не могла расспрашивать госпожу, но всё поняла.
