Бен рассмеялся, демонстрируя ровный ряд зубов с пока еще втянутыми клыками. Нарочито небрежно отвернулся от Эрика. Скользнул взглядом по напряженной фигурке Бекки, по Робин, с недоумением взирающей на происходящее. С высоко поднятой головой, с расправленными плечами и засунутыми в карманы руками он прошел мимо женщины, вошел в комнату, по-хозяйски распахивая перед собой дверь.
— Так это и есть то самое прославленное теурговское гостеприимство? — вампир оглядел комнату. Скромно, но аккуратно. Никаких намеков на роскошь или излишество. Простенький телевизор, в углу на маленьком столе — ноутбук, видавший виды диванчик, два кресла, на которых давно пора сменить обивку, но вместо этого их просто покрыли пледами. Парочка репродукций на стене. На подоконнике в горшочках цветы, наполняющие комнату еле уловимым запахом растений, напомнивших Бену дом — аланэйские цветы в последнее время стали популярны у цветоводов.
Широкие белоснежные листья, покрытые пушком, зимой изучали горьковато-острый аромат. Эту особенность хорошо использовали люди для профилактики вирусных инфекций. НО Бен помнил, как пахли эти растения летом — нежным ароматом с нотками ванили и скошенной травы. Этот запах у Бена ассоциировался с Рэдланжем.
Эрик прошел в комнату вслед за вампиром. Не приближался, выдерживая дистанцию.
— Значит, так ты благодаришь меня за то, что я спас твою жену? - Бен отвел взгляд от растений и повернулся в сторону теурга.
— Спас? — сведенные яростью губы мага еле шевелились. Речь Эрика больше походила на шипение. — Ты убил ее, кровосос!
— Убил? — Бен резко повернулся в сторону Бекки. Резко, но изящно. Карие глаза с чуть заметной амарантовой оболочкой ощупали фигуру женщины, замершей у дверного проема и с напряжением следящей за перемещениями вампира. — Мне кажется, что она вполне себе живая.
Бен приподнял бровь, переводя удивленный взгляд на Робин, будто приглашая ее стать свидетелем того, что Ребекка мало похожа на труп.
— Она потеряла способности, — фраза у Копентер вырвалась прежде, чем ее успела остановить Бекки.
Саркастическая улыбка исчезла с губ Бена, в глазах появилось сочувствие и понимание той трагедии, перед лицом которой оказалась маг жизни. Быть может он нашел бы слова, чтобы поддержать женщину, пригласил бы к себе в клинику пройти полное исследование, чтобы разобраться в причинах и вернуть все на круги своя — тем более в «Salutem» работал специалист, занимающийся изучением этой проблемы. Но у Лоуренса за спиной стоял Эрик, держащий в руках световой шар, жар от которого Бен чувствовал даже на расстоянии.
— Ясно, — носферату вновь повернулся к собеседнику. — Значит, у магов проблемы, а виноваты в этом, как всегда, вампиры. Как это по-теуровски.
Эрик сдерживался. Долго и, видит Тамаэн, старательно. Но видеть эту наглую морду, расхаживающую по квартире, насмехающуюся над женой и разнюхивающего, что здесь и как, оказалось выше его сил. И последняя фраза, брошенная нарочито небрежно, стала последней каплей.
— Ты! — он налетел на гостя, отбросил к стене, быстро преодолел разделяющее их расстояние и схватил за грудки. — Ты, тварь, скармливал ей свою гадость, из-за которой она и лишилась силы!
— Убери руки, маг! — вампир говорил спокойно, будто не у него перед глазами мелькали мошки из-за сильного удара головой о стену, словно не над ним нависала разъяренная физиономия мага. Бен даже не вытащил руки из карманов. — Я не скармливал, а делал все, чтобы твоя жена продержалась, пока ты соизволил бы за ней явиться.
Он четко проговаривал слова, глядя в пылающие ненавистью глаза теурга.
— Ты думаешь, что самый умный? Что вот нашел выход из ситуации? А вместо этого сделал лишь хуже.
— Что смог — то и сделал, — Бен лениво освободил из кармана руку и разорвал «объятия» Эрика. — А где был ты, правильный маг? Почему не бросился за своей женой в воронку?
— Ты не имел право решать за нее, — прошипел теург, словно игнорируя последний словесный выпад гостя.
— Я и не решал! — долго сдерживаемый гнев готов был разрушить ту плотину равнодушия, которую старательно выстраивал вампир. — Она сама решила, что обязана тебя дождаться. Я только помог. Хотя, видит Кхорт, иногда у меня было желание ее прирезать, чтобы она не мучилась.
Бекки пыталась что-то сказать, но ее голос, сорвавшийся на хрип, потонул в шуме клокочущей в висках вампира крови.
— Она ждала тебя, придурок. А где был ты?
Вампир не пропустил градус закипания Эрика. Но в руках теурга не было огненного шара и Бен заставил себя держать руки опущенными. Кулак мага сжался и сорвался с места, припечатывая челюсть ученого. Голова вампира откинулась, рот наполнился металлическим вкусом и ярость хлынула бы наружу, но Бен вовремя активировал руну, успокаивая кровь. Вытер губы тыльной стороной ладони, чуть прикрыл глаза, чтобы маг не видел, сколько сил ему приходится тратить, чтобы не сорваться.
— Убирайся! — повторил Эрик. На этот раз в его голосе не было злости. Была уверенность и сила. Словно удар позволил ему избавиться от гнева, во власть которого он попал, когда увидел вампира. Словно вид крови носферату вернул ему уверенность в себе. Эрик — маг света. И пусть вампир пытается поселить в его душе сомнения, перенося ответственность за случившееся на него, Уаэрти не подастся на такую провокацию. Случились то, что случилось. И теперь надо всего лишь найти способ вернуть жене силу. Но для начала не помешало бы избавиться от вампира.
Мелкие искры прошлись по кристаллу перстня Эрика, длинные молнии вышли за его пределы, формируя белоснежный шар в руке мага. В нем не было пульсации, которая свойственна нестабильной силе — такие получаются, когда маг спонтанно обращается к дару. На этот раз шар имел равномерный цвет — и от этого был намного опаснее.
— Не угрожай мне, маг.
— Убирайся!
— А если нет? — Бен готов был рассмеяться: сколько раз за этот вечер он слышал это слово. — Убьешь меня прямо здесь?
— Да!
Белоснежный шар, зажатый в ладони мага, приближался. Тепло, излучаемое им, проникло сквозь ткань куртки, протекло через рубашку и опалило волоски на руке вампира. Бен сделал шаг в сторону — и шар последовал за ним.
— Выход там, — Эрик повел головой, указывая гостю направление. Но Бен остановился. Взглянул на дверь, где все еще стояла, прислонившись к косяку Бекки. Не было ничего проще последовать совету мага. Но какая-то неправильность ситуации смущала. Было ощущение, что он что-то должен сделать. Здесь и сейчас.
А еще Бен понял: Эрик не ударит. Его же принципы не дадут нанести удар по существу, который стоит с опущенными руками и не делает ничего, чтобы напасть.
Но шар мага все еще жег руку. Это было больно. Чертовски больно.
Сквозь стиснутые губы вампира просунулся кончик клыка, несмотря на все попытки Бена сдержать их.
— Я не могу уйти, — сквозь сжатые от боли зубы прохрипел вампир.
Шар дернулся, реагируя на движения мага. Эрик отошел, но лишь затем, чтобы направить ладонь с белоснежной концентрированной энергией в грудь вампира. Если маг отправит шар в полет, Бен даже увернуться не успеет.
— У Сената не будет вопросов, если я убью вампира, проникшего в мой дом.
Эрик мог этого не говорить. Бен знал законы. Но маг медлил, выжидал, хотя вампир не мог точно сказать, как долго капитана будут сдерживать собственные принципы. Испытывать терпение теурга Лоуренс не решился.
— Мне… — язык почему-то стал тяжелым, а губы словно слиплись. Бен мысленно выругался и прошептал: — Мне нужна твоя помощь.
Сказал — и как будто легче стало.
Эрик не поверил ни одному слову. Решил, что вампир использует новый способ, чтобы завладеть его сознанием. Световой шар в руке мага расцвел переливающимися гранями, и Бен почувствовал, как опалило кожу на груди.
— Мне нужна помощь, — Бен повысил голос, словно опасался, что Эрик его не слышал или не понял. — Помощь!
От боли скрипнули зубы, отросшие клыки прорезали губу и тонкая полоска крови потекла к подбородку. Бен не рискнул ни поднимать руки, ни призывать руну, чтобы убрать алый ручеек — не надо было провоцировать мага. Вот и стоял вампир — тонкие белые полоски ногтей врезались в ладонь, тяжелое дыхание вырывалось изо рта.
— Эрик!
Убедившись, что с Бекки все в порядке, Робин оставила ее в коридоре, а сама проскользнула в комнату. Спряталась за диван, не смея влезать в разборки мужчин. Но ситуация накалялась, и девушка поняла, что никто не отступит, а Бекки так и будет смотреть, как они убивают друг друга. В воздухе пахло горелой плотью и древней ненавистью. Искаженное болью лицо Бена излучало упрямство, а спокойствие Эрика отдавало смертью. Еще чуть-чуть — и драки не миновать. И вполне возможно, что эти существа, которые от человека имеют лишь внешность, сойдутся до крови. И пострадает Бен — тот, стал ей так близок за эти дни, или Эрик — тот, кто близок и дорог ее подруге.
— Это я виновата, нам не стоило приходить.
— Оставь, Робин! — голос теурга смягчился, но лицо оставалось напряженным. Капитан не спускал взгляда с вампира, ловил каждое его движения, следил за малейшим изменением цвета радужки. — Ты ни при чем. Просто еще не знаешь, как умеют вампиры втираться в доверие.
Маг опустил руку и световой шар погас, хотя кольцо все еще продолжало пульсировать энергией, готовое вновь создать опасное для носферату оружие.
— Что он тебе напел: что одинок, несчастен и только ты ему нужна?
Расстояние между Эриком и Беном увеличилось. Маг приблизился к девушке, отмечая, как реагирует вампир на каждый его шаг. Он уже давно понял, что Лоуренс не боялся боли и не боялся смерти. Как и любой носферату, он страшился другого: когда вылезает наружу чернота его души, когда его тайные поступки станут явными, когда с них снимется шелуха порядочности.
— А он рассказал тебе, как бежал с Ферганта, вырубив всех, кто оказался вблизи его тюрьмы?
Темная тень пробежала по лбу вампира, осознавшего, чем для него была башня.
— Рассказал, что он находится в розыске и рыцари всех ведомств ищут его? Подозреваю, он умолчал о том, как разрушил башню учебного заведения, из-за чего пострадали школьники. И о нападении на людей ничего не говорил? Поведай нам, Бен, тебе же приятно было разрывать их глотки? А заодно объясни — мне просто любопытно — как ты смог внушить этим несчастным образ большой птицы?
В свете горящей люстры, раскинувшей стеклянные цветки по потолку, блеснули клыки вампира. Руки сжались в кулак, амарантовым цветом расцвета радужка. И все же Бен нашел в себе достаточно сил, чтобы не броситься на мага, несущего какую-то чушь.
— А скольких соседей Робин ты загрыз за эти дни, Бен? Тебе надоела кровь вампиров и ты перешел на людей?
Что ж, Эрик нащупал нужную струну. Бен был взбешен: взгляд исподлобья, раздувающиеся крылья носа, амарантовые глаза. К счастью, изнутри проникнуть в организм мага света носферату не мог, поэтому за себя Эрик не беспокоился. Маг просто ждал. Да, он имел право убить вампира у себя в доме, но не делал этого. Ему нужен был повод. Хотя бы малюсенький повод, и тогда кольцо, которое сейчас, казалось, вновь заснуло, создаст такой шар, что кровосос не уцелеет.
Эрик приготовился.
Но вместо этого Бен одарил его презрительным взглядом и направился в сторону двери.
— Мы уходим, Робин.
Дурак, в сердцах выругал себя Бен, стараясь справиться с гневом. На что рассчитывал? Что маг поможет? Что он поймет? Он даже выслушать не хочет, и глупо было надеяться, что теург станет рисковать головой, пытаясь провести вампира в архивы или забирая для него оттуда фолианты. Бену даже купить его услуги не на что. Нечего предложить светлому.
Клинику? Но вопрос потери способностей пока еще на стадии изучения, и вампир сомневался, что Бекки добровольно пойдет в заведение, принадлежащее, как они любят говорят, «кровососу».
Что ж, он искренне пытался. Значит, не судьба.
Мужчина пересек комнату, прошел мимо Бекки, так и не решившей покинуть коридор, открыл входную дверь и только тогда обнаружил, что Робин не идет за ним. Она все еще была в комнате, держалась за спинку дивана, словно зачарованная смотрела в одну точку, будто на стене увидела то, что скрыто от остальных.
— Робин!
Девушка вздрогнула.
Перед ее глазами все еще стоял взгляд вампира, направленный на мага, а в голове все еще звучал голос Эрика и вполне закономерный вопрос: чем питался носферату, когда жил у нее?
Как же она была глупа, пытаясь убедить саму себя, что они — одинаковые, что вампир и человек могут быть вместе. Но они могут быть вместе вплоть до того момента, пока это выгодно вампиру. Его объятия крепки, но могут быть смертельны. Его поцелуи сладки, пока он не выпустит клыки и не разорвет тебе горло. Его взгляд может быть нежен, а может излучать ненависть и обещать смерть. Это она увидела сейчас. Только сейчас она поняла, что все это время он врал. Как она вообще могла ему поверить? Преуспевающий бизнесмен без квартиры, без денег, без друзей? Прям как в анекдотах. Вот только сейчас девушке было совсем не до смеха.
Робин была разочарована, оскорблена той ложью, которой, как оказалось, он ее окутывал, словно теплым покрывалом. И она куталась в него, не желая ничего видеть и ничего слышать. В тот первый вечер, когда они встретились, он обещал уйти, как только она попросит. Что ж, самое время проверить цену его слов.
— Тебе пора уходить, Бен.
Он понял ее — и показалось, что рухнул мир, словно Кхорт уже явился на Заолун и начал его уничтожение, опустошая тела вампиров.
Внутри стало пусто. Бен перестал слышать биение собственного сердца, даже боль от сожженной светом груди не ощущалась.
Все слова ушли из головы, все мысли — исчезли.
Как опровергнуть слова Эрика, когда Бен сам не знал, как оказался в Пензоки? Признаться в том, как таскал в квартиру девушки мышей и ел их?
Маг сделал свое дело: вампир потерял доверие. Так к чему объяснения? Все, что он мог — сдержать данное почти месяц назад слово.
Глаза цвета кофе со сливками, непослушный локон, пружинивший на лоб, тонкая шея, которую он любил покрывать поцелуями, забавные ямки на щеках и на подбородке, завитки на висках и на макушке. Последних, конечно, сейчас не было видно, но Бен знал, что они есть, и помнил, как приятно было их наматывать на палец, кода Робин лежала рядом, положив ему голову на плечо.
Вампир смотрел на девушку и запоминал, пытаясь этим образом заполнить образовавшуюся пустоту.
И фоном звучали слова мага:
— К дому стекаются воины. Вскоре весь квартал будет оцеплен. У них приказ на твое уничтожение.
Бен не сразу понял, о чем говорил маг. Пустота внутри превращалась в болото, в котором вязло все. И с трудом через эту вязкую массу пробиралась мысль: твой приятель вызвал рыцарей, как только понял, кто к нему пришел.
Маги стекались. Скоро они окружат дом, ворвутся в квартиру, не замечая тех, кто может оказаться под их ударом...
Вампир перешагнул порог, но прежде чем закрыть дверь, еще раз обернулся.
Ребекка. Она все еще продолжала прятать взгляд. Испуганная птичка, летящая в пропасть, не имеющая сил ни раскрыть глаз, чтобы посмотреть вперед, ни расправить крылья, чтобы их наполнила сила.
Эрик. Самоуверенный в своей чистоте, верящий лишь в свет, защищающий свою веру, даже если она и ложная, и семью, которая на грани распада — почему-то в этот момент Бен осознал, что все именно так.
— Так это и есть то самое прославленное теурговское гостеприимство? — вампир оглядел комнату. Скромно, но аккуратно. Никаких намеков на роскошь или излишество. Простенький телевизор, в углу на маленьком столе — ноутбук, видавший виды диванчик, два кресла, на которых давно пора сменить обивку, но вместо этого их просто покрыли пледами. Парочка репродукций на стене. На подоконнике в горшочках цветы, наполняющие комнату еле уловимым запахом растений, напомнивших Бену дом — аланэйские цветы в последнее время стали популярны у цветоводов.
Широкие белоснежные листья, покрытые пушком, зимой изучали горьковато-острый аромат. Эту особенность хорошо использовали люди для профилактики вирусных инфекций. НО Бен помнил, как пахли эти растения летом — нежным ароматом с нотками ванили и скошенной травы. Этот запах у Бена ассоциировался с Рэдланжем.
Эрик прошел в комнату вслед за вампиром. Не приближался, выдерживая дистанцию.
— Значит, так ты благодаришь меня за то, что я спас твою жену? - Бен отвел взгляд от растений и повернулся в сторону теурга.
— Спас? — сведенные яростью губы мага еле шевелились. Речь Эрика больше походила на шипение. — Ты убил ее, кровосос!
— Убил? — Бен резко повернулся в сторону Бекки. Резко, но изящно. Карие глаза с чуть заметной амарантовой оболочкой ощупали фигуру женщины, замершей у дверного проема и с напряжением следящей за перемещениями вампира. — Мне кажется, что она вполне себе живая.
Бен приподнял бровь, переводя удивленный взгляд на Робин, будто приглашая ее стать свидетелем того, что Ребекка мало похожа на труп.
— Она потеряла способности, — фраза у Копентер вырвалась прежде, чем ее успела остановить Бекки.
Саркастическая улыбка исчезла с губ Бена, в глазах появилось сочувствие и понимание той трагедии, перед лицом которой оказалась маг жизни. Быть может он нашел бы слова, чтобы поддержать женщину, пригласил бы к себе в клинику пройти полное исследование, чтобы разобраться в причинах и вернуть все на круги своя — тем более в «Salutem» работал специалист, занимающийся изучением этой проблемы. Но у Лоуренса за спиной стоял Эрик, держащий в руках световой шар, жар от которого Бен чувствовал даже на расстоянии.
— Ясно, — носферату вновь повернулся к собеседнику. — Значит, у магов проблемы, а виноваты в этом, как всегда, вампиры. Как это по-теуровски.
Эрик сдерживался. Долго и, видит Тамаэн, старательно. Но видеть эту наглую морду, расхаживающую по квартире, насмехающуюся над женой и разнюхивающего, что здесь и как, оказалось выше его сил. И последняя фраза, брошенная нарочито небрежно, стала последней каплей.
— Ты! — он налетел на гостя, отбросил к стене, быстро преодолел разделяющее их расстояние и схватил за грудки. — Ты, тварь, скармливал ей свою гадость, из-за которой она и лишилась силы!
— Убери руки, маг! — вампир говорил спокойно, будто не у него перед глазами мелькали мошки из-за сильного удара головой о стену, словно не над ним нависала разъяренная физиономия мага. Бен даже не вытащил руки из карманов. — Я не скармливал, а делал все, чтобы твоя жена продержалась, пока ты соизволил бы за ней явиться.
Он четко проговаривал слова, глядя в пылающие ненавистью глаза теурга.
— Ты думаешь, что самый умный? Что вот нашел выход из ситуации? А вместо этого сделал лишь хуже.
— Что смог — то и сделал, — Бен лениво освободил из кармана руку и разорвал «объятия» Эрика. — А где был ты, правильный маг? Почему не бросился за своей женой в воронку?
— Ты не имел право решать за нее, — прошипел теург, словно игнорируя последний словесный выпад гостя.
— Я и не решал! — долго сдерживаемый гнев готов был разрушить ту плотину равнодушия, которую старательно выстраивал вампир. — Она сама решила, что обязана тебя дождаться. Я только помог. Хотя, видит Кхорт, иногда у меня было желание ее прирезать, чтобы она не мучилась.
Бекки пыталась что-то сказать, но ее голос, сорвавшийся на хрип, потонул в шуме клокочущей в висках вампира крови.
— Она ждала тебя, придурок. А где был ты?
Вампир не пропустил градус закипания Эрика. Но в руках теурга не было огненного шара и Бен заставил себя держать руки опущенными. Кулак мага сжался и сорвался с места, припечатывая челюсть ученого. Голова вампира откинулась, рот наполнился металлическим вкусом и ярость хлынула бы наружу, но Бен вовремя активировал руну, успокаивая кровь. Вытер губы тыльной стороной ладони, чуть прикрыл глаза, чтобы маг не видел, сколько сил ему приходится тратить, чтобы не сорваться.
— Убирайся! — повторил Эрик. На этот раз в его голосе не было злости. Была уверенность и сила. Словно удар позволил ему избавиться от гнева, во власть которого он попал, когда увидел вампира. Словно вид крови носферату вернул ему уверенность в себе. Эрик — маг света. И пусть вампир пытается поселить в его душе сомнения, перенося ответственность за случившееся на него, Уаэрти не подастся на такую провокацию. Случились то, что случилось. И теперь надо всего лишь найти способ вернуть жене силу. Но для начала не помешало бы избавиться от вампира.
Мелкие искры прошлись по кристаллу перстня Эрика, длинные молнии вышли за его пределы, формируя белоснежный шар в руке мага. В нем не было пульсации, которая свойственна нестабильной силе — такие получаются, когда маг спонтанно обращается к дару. На этот раз шар имел равномерный цвет — и от этого был намного опаснее.
— Не угрожай мне, маг.
— Убирайся!
— А если нет? — Бен готов был рассмеяться: сколько раз за этот вечер он слышал это слово. — Убьешь меня прямо здесь?
— Да!
Белоснежный шар, зажатый в ладони мага, приближался. Тепло, излучаемое им, проникло сквозь ткань куртки, протекло через рубашку и опалило волоски на руке вампира. Бен сделал шаг в сторону — и шар последовал за ним.
— Выход там, — Эрик повел головой, указывая гостю направление. Но Бен остановился. Взглянул на дверь, где все еще стояла, прислонившись к косяку Бекки. Не было ничего проще последовать совету мага. Но какая-то неправильность ситуации смущала. Было ощущение, что он что-то должен сделать. Здесь и сейчас.
А еще Бен понял: Эрик не ударит. Его же принципы не дадут нанести удар по существу, который стоит с опущенными руками и не делает ничего, чтобы напасть.
Но шар мага все еще жег руку. Это было больно. Чертовски больно.
Сквозь стиснутые губы вампира просунулся кончик клыка, несмотря на все попытки Бена сдержать их.
— Я не могу уйти, — сквозь сжатые от боли зубы прохрипел вампир.
Шар дернулся, реагируя на движения мага. Эрик отошел, но лишь затем, чтобы направить ладонь с белоснежной концентрированной энергией в грудь вампира. Если маг отправит шар в полет, Бен даже увернуться не успеет.
— У Сената не будет вопросов, если я убью вампира, проникшего в мой дом.
Эрик мог этого не говорить. Бен знал законы. Но маг медлил, выжидал, хотя вампир не мог точно сказать, как долго капитана будут сдерживать собственные принципы. Испытывать терпение теурга Лоуренс не решился.
— Мне… — язык почему-то стал тяжелым, а губы словно слиплись. Бен мысленно выругался и прошептал: — Мне нужна твоя помощь.
Сказал — и как будто легче стало.
Эрик не поверил ни одному слову. Решил, что вампир использует новый способ, чтобы завладеть его сознанием. Световой шар в руке мага расцвел переливающимися гранями, и Бен почувствовал, как опалило кожу на груди.
— Мне нужна помощь, — Бен повысил голос, словно опасался, что Эрик его не слышал или не понял. — Помощь!
От боли скрипнули зубы, отросшие клыки прорезали губу и тонкая полоска крови потекла к подбородку. Бен не рискнул ни поднимать руки, ни призывать руну, чтобы убрать алый ручеек — не надо было провоцировать мага. Вот и стоял вампир — тонкие белые полоски ногтей врезались в ладонь, тяжелое дыхание вырывалось изо рта.
— Эрик!
Убедившись, что с Бекки все в порядке, Робин оставила ее в коридоре, а сама проскользнула в комнату. Спряталась за диван, не смея влезать в разборки мужчин. Но ситуация накалялась, и девушка поняла, что никто не отступит, а Бекки так и будет смотреть, как они убивают друг друга. В воздухе пахло горелой плотью и древней ненавистью. Искаженное болью лицо Бена излучало упрямство, а спокойствие Эрика отдавало смертью. Еще чуть-чуть — и драки не миновать. И вполне возможно, что эти существа, которые от человека имеют лишь внешность, сойдутся до крови. И пострадает Бен — тот, стал ей так близок за эти дни, или Эрик — тот, кто близок и дорог ее подруге.
— Это я виновата, нам не стоило приходить.
— Оставь, Робин! — голос теурга смягчился, но лицо оставалось напряженным. Капитан не спускал взгляда с вампира, ловил каждое его движения, следил за малейшим изменением цвета радужки. — Ты ни при чем. Просто еще не знаешь, как умеют вампиры втираться в доверие.
Маг опустил руку и световой шар погас, хотя кольцо все еще продолжало пульсировать энергией, готовое вновь создать опасное для носферату оружие.
— Что он тебе напел: что одинок, несчастен и только ты ему нужна?
Расстояние между Эриком и Беном увеличилось. Маг приблизился к девушке, отмечая, как реагирует вампир на каждый его шаг. Он уже давно понял, что Лоуренс не боялся боли и не боялся смерти. Как и любой носферату, он страшился другого: когда вылезает наружу чернота его души, когда его тайные поступки станут явными, когда с них снимется шелуха порядочности.
— А он рассказал тебе, как бежал с Ферганта, вырубив всех, кто оказался вблизи его тюрьмы?
Темная тень пробежала по лбу вампира, осознавшего, чем для него была башня.
— Рассказал, что он находится в розыске и рыцари всех ведомств ищут его? Подозреваю, он умолчал о том, как разрушил башню учебного заведения, из-за чего пострадали школьники. И о нападении на людей ничего не говорил? Поведай нам, Бен, тебе же приятно было разрывать их глотки? А заодно объясни — мне просто любопытно — как ты смог внушить этим несчастным образ большой птицы?
В свете горящей люстры, раскинувшей стеклянные цветки по потолку, блеснули клыки вампира. Руки сжались в кулак, амарантовым цветом расцвета радужка. И все же Бен нашел в себе достаточно сил, чтобы не броситься на мага, несущего какую-то чушь.
— А скольких соседей Робин ты загрыз за эти дни, Бен? Тебе надоела кровь вампиров и ты перешел на людей?
Что ж, Эрик нащупал нужную струну. Бен был взбешен: взгляд исподлобья, раздувающиеся крылья носа, амарантовые глаза. К счастью, изнутри проникнуть в организм мага света носферату не мог, поэтому за себя Эрик не беспокоился. Маг просто ждал. Да, он имел право убить вампира у себя в доме, но не делал этого. Ему нужен был повод. Хотя бы малюсенький повод, и тогда кольцо, которое сейчас, казалось, вновь заснуло, создаст такой шар, что кровосос не уцелеет.
Эрик приготовился.
Но вместо этого Бен одарил его презрительным взглядом и направился в сторону двери.
— Мы уходим, Робин.
Дурак, в сердцах выругал себя Бен, стараясь справиться с гневом. На что рассчитывал? Что маг поможет? Что он поймет? Он даже выслушать не хочет, и глупо было надеяться, что теург станет рисковать головой, пытаясь провести вампира в архивы или забирая для него оттуда фолианты. Бену даже купить его услуги не на что. Нечего предложить светлому.
Клинику? Но вопрос потери способностей пока еще на стадии изучения, и вампир сомневался, что Бекки добровольно пойдет в заведение, принадлежащее, как они любят говорят, «кровососу».
Что ж, он искренне пытался. Значит, не судьба.
Мужчина пересек комнату, прошел мимо Бекки, так и не решившей покинуть коридор, открыл входную дверь и только тогда обнаружил, что Робин не идет за ним. Она все еще была в комнате, держалась за спинку дивана, словно зачарованная смотрела в одну точку, будто на стене увидела то, что скрыто от остальных.
— Робин!
Девушка вздрогнула.
Перед ее глазами все еще стоял взгляд вампира, направленный на мага, а в голове все еще звучал голос Эрика и вполне закономерный вопрос: чем питался носферату, когда жил у нее?
Как же она была глупа, пытаясь убедить саму себя, что они — одинаковые, что вампир и человек могут быть вместе. Но они могут быть вместе вплоть до того момента, пока это выгодно вампиру. Его объятия крепки, но могут быть смертельны. Его поцелуи сладки, пока он не выпустит клыки и не разорвет тебе горло. Его взгляд может быть нежен, а может излучать ненависть и обещать смерть. Это она увидела сейчас. Только сейчас она поняла, что все это время он врал. Как она вообще могла ему поверить? Преуспевающий бизнесмен без квартиры, без денег, без друзей? Прям как в анекдотах. Вот только сейчас девушке было совсем не до смеха.
Робин была разочарована, оскорблена той ложью, которой, как оказалось, он ее окутывал, словно теплым покрывалом. И она куталась в него, не желая ничего видеть и ничего слышать. В тот первый вечер, когда они встретились, он обещал уйти, как только она попросит. Что ж, самое время проверить цену его слов.
— Тебе пора уходить, Бен.
Он понял ее — и показалось, что рухнул мир, словно Кхорт уже явился на Заолун и начал его уничтожение, опустошая тела вампиров.
Внутри стало пусто. Бен перестал слышать биение собственного сердца, даже боль от сожженной светом груди не ощущалась.
Все слова ушли из головы, все мысли — исчезли.
Как опровергнуть слова Эрика, когда Бен сам не знал, как оказался в Пензоки? Признаться в том, как таскал в квартиру девушки мышей и ел их?
Маг сделал свое дело: вампир потерял доверие. Так к чему объяснения? Все, что он мог — сдержать данное почти месяц назад слово.
Глаза цвета кофе со сливками, непослушный локон, пружинивший на лоб, тонкая шея, которую он любил покрывать поцелуями, забавные ямки на щеках и на подбородке, завитки на висках и на макушке. Последних, конечно, сейчас не было видно, но Бен знал, что они есть, и помнил, как приятно было их наматывать на палец, кода Робин лежала рядом, положив ему голову на плечо.
Вампир смотрел на девушку и запоминал, пытаясь этим образом заполнить образовавшуюся пустоту.
И фоном звучали слова мага:
— К дому стекаются воины. Вскоре весь квартал будет оцеплен. У них приказ на твое уничтожение.
Бен не сразу понял, о чем говорил маг. Пустота внутри превращалась в болото, в котором вязло все. И с трудом через эту вязкую массу пробиралась мысль: твой приятель вызвал рыцарей, как только понял, кто к нему пришел.
Маги стекались. Скоро они окружат дом, ворвутся в квартиру, не замечая тех, кто может оказаться под их ударом...
Вампир перешагнул порог, но прежде чем закрыть дверь, еще раз обернулся.
Ребекка. Она все еще продолжала прятать взгляд. Испуганная птичка, летящая в пропасть, не имеющая сил ни раскрыть глаз, чтобы посмотреть вперед, ни расправить крылья, чтобы их наполнила сила.
Эрик. Самоуверенный в своей чистоте, верящий лишь в свет, защищающий свою веру, даже если она и ложная, и семью, которая на грани распада — почему-то в этот момент Бен осознал, что все именно так.
