И все же Бен нашел силы активировать руну. Он видел, как красные комочки-люди, спешащие домой, отправлялись по магазинам, находящимся на рубежах, садились на скамейки остановки, словно отдыхали после долгой поездки — лишь бы не пересекать ту черту, которую определили маги. Неслышно скользили по улицам воины Тамаэна, замыкая кольцо и спеша на подмогу своим товарищам.
Переплетением сосудов отразила руна тех, кто жил в домах, находящихся в том злополучном месте, куда он шел. Кто-то ложился спать, неожиданно сморенный усталостью, кто-то задергивал шторы. Никто в этот вечер не выглянет в окно. Маги поработали хорошо. Хорошо и оперативно.
Боль в голове прошла также неожиданно, как и началась. Тонкие ментальные нити просачивались в мозг вампира, окутывали его ванильной паутиной сладких песен, от которых блаженная улыбка готова была появиться на губах. Однако от улыбки Бен с трудом, но воздержался, только тело в какое-то мгновение стало буквально вафельным. Он ощущал себя асфальтом, тающим под лучами жаркого солнца. Вампир дотронулся рукой до угла дома, прикрыл глаза — буквально на мгновение, во время которого перед ним замелькали красные пятна — и сделал шаг вперед, выходя на площадку, где его ждали.
Все, казалось, замерло. Не двигались тени, не дрожал свет, идущий от редких фонарей, которые еще пытались работать в этот вечер, освещающая детскую площадку, где снег у турникета был продавлен до искусственной травы, грязным зеленым полотном выглядывающей из-под серого зимнего покрывала. Песочные следы тянулись от качелей к горке, на перилах которой висела чья-то рваная варежка. Заваленные снегом урны дали всходы в виде торчащих из их нутра палок и старых рекламных газет.
Рунным взглядом Бен обвел площадку.
На крышах домов застыли снайперы. Люди. Бен даже не стал пробовать воздействовать на них Круорой. Теурги — не идиоты: вряд ли бы выпустили против него неподготовленных смертных. Значит, нет смысла тратить силы.
Сами маги не скрывались. Двоих вампир увидел справа — рядом с мусорным контейнером, стоящим у одного из подъезда. Худосочные теурги, окутанные зловонием покрытых инеем отходов.
Третий стоял прямо по курсу, покачивая ногой детскую карусель.
И это все?
Где-то должны быть другие — Бен видел их руной, когда только вышел из подъезда.
Их не могли отозвать, а значит, где-то они есть, скрытые артефактами или магами разума, которые туманили взор вампиру.
Вновь перед глазами побежали красные пятна, но Бен отогнал их, стукнув себя по лбу ладонью. Это помогло. Пятна исчезли.
Лоуренс изучал площадку, отмечая детали, которые неподвластны теургам. Взгляд вампира скользнул по верхушкам турникета, по горке, блестящей в свете фонарей.
Есть!
Металл отражал не только свет, но и лучи кристалла, направляя его на вампира. Еще один источник яркого света, режущего алые рунные глаза, но совершенно безвредные для глаз обычного человека — это купол крыши, что нависала над детской песочницей…
Маги выжидали. Им торопиться некуда — скоро к ним присоединятся товарищи.
Запоздало возникла мысль, что зря Бен сюда пришел. Надо было прорываться с другой стороны. Там был шанс. А здесь…
Он отрезал себя от этих мыслей, сделал еще один шаг вперед, выходя на площадку и попадая в круг света фонаря.
Движения вялые, словно он шел не по обледеневшему асфальту, а по зыбучим пескам. Хотелось добраться до песочницы, покрытой снегом, который там казался мягким и пушистым, и заснуть.
Но надо идти. Надо сражаться за жизнь. И бороться с мороком магов разума.
Сил почти нет...
Лишь кляксы перед глазами...
Бен выругался, стиснул зубы, избавляясь от мельтешения пятен, которые мешали, не давали сосредоточиться.
Руна отразила то, что происходило вокруг. Вот человек на крыше. Лежит, задержав дыхание. Его палец пока на скобе, но плавное движение — и он перемещается на спусковой крючок.
За миг до того, как капсула с вератрином вылетела из оружия, за мгновение до того, как она взрыхлила почву там, где стоял вампир, Бен вернулся в реальность. Тонкая игла — вот и все, на что был способен в это время вампир, одурманенный магами разума. Она вылезла из артерии, проткнула плечо изнутри, разрывая кожу и выталкивая алые капли наружу. Боль вырвала разум из дурмана, заставила закипеть кровь.
Когда капсула прорезала воздух в том месте, где стоял Бен, его там уже не было. Кровавая пружина вытолкнула вампира вверх, заставляя взлететь над площадкой.
С запозданием в несколько доли секунд выстелили винтовки других снайперов, направляя снаряд туда, куда взвился носферату. Капсулы разбились, столкнувшись с кровяной броней, которой Бен опоясал руку. Высвободившаяся жидкость вератрина потекла по поверхности наспех созданной перчатки.
Вампир зашипел, перевернулся в воздухе, выбрасывая подальше от себя зараженный участок кровяной «плоти» и задерживая дыхание.
Несколько гранат взорвалось буквально в нескольких шагах от того места, где он приземлился, освобождая неощутимые для человека, но столь болезненные для чувствительного носа носферату пары яда.
И сразу же задрожала площадка. Грязными глыбами взъерошился снег, искусственная трава распалась, открывая перед вампиром зияющую пасть земной ямы. Осколки канализационных труб острыми краями смотрели на Лоуренса, поблескивая срезанными металлическими гранями, будто приглашали вампира в объятия импровизированных кольев. Остатки арматуры, дробленый асфальт и на фоне этого где-то в глубине виднелся, словно насмешкой на весь этот хаос, желтый совочек, застрявший в стене земляной тюрьмы, в которую проваливался вампир.
Воздух, вырвавшийся из разорванных труб, унес пары вератрина. Но на этом везение вампира закончилось.
Аэротеург направил в проем новую порцию воздуха, пропитанного вератрином. В это время задвигались, засуетились маги около мусорного контейнера.
Бен не обратил внимание, что за зловонной кучей примостилось кое-что еще. В чистом баке земляного цвета находилось еще одно оружие теургов: сосуд, до краев заполненный простой и чистой водой — чуть сладковатой, как могло бы показаться религиозным людям. Эту воду освятила Церковь. Она приняла на себя часть веры тысячи людей. И теперь эта вера в истинность и благость великого бога Иена готова была соединиться с возможностями посланцев Тамаэна, сына его.
Капли заскользили к яме, сплетаясь с молекулами земли.
Бен выбросил щупальце в надежде выбраться, но острие, вонзенное в освещенную землю, зашипело, вспучилось. Боль распространилась по телу носферату, который почувствовал, словно его опустили в кислоту. Выросшие клыки разорвали губы. Бен чуть не потерял контроль над руной, которая держала на его лице непроницаемую кровяную маску — защиту от паров вератрина, которые кружили в воздухе. Но долго без кислорода вампир не продержится, а значит путь — наверх.
Бен полез. Тлела плоть на руках, от боли — ничего не видно. Лишь обувь и одежда защищали тело от разрушительного действия земли, соединенной со святой водой.
Еще чуть-чуть — и будет верх. Еще немного — и он выберется из этой ловушки. Но на проем упали и намертво приварились к земле железные прутья детского турникета — маги постарались.
Теургов стало больше, а воздуха в легких — меньше. Все плыло перед глазами. Щупальца исходили кровью и она, смешиваясь с землей и водой, разукрашивала стены темницы в багровые узоры.
Еще одно усилие — и кровяная леска, прочная, как сталь, и острая, как бритва, заскользила между прутьев решетки, дотянулась до горки и разрубила металлический пласт, на который крепился усиливающий кристалл, чье давление все еще ощущал Бен. Еще один удар — и очередной камень слетел со своего пьедестала, разрушив ментальные настройки.
Теперь ничто не затуманивало рунный взор. Бен видел переплетение сосудов еще одного участника этого шоу. Маг прятался за горкой, держал руки сцепленными и управлял воздухом. Бену даже не пришла в голову мысль, откуда он это знает — ведь сам он так и не выбрался из ямы и не мог увидеть зажатый между ладонями теурга голубой кристалл перстня. И все же вампир знал. Как знал и то, что пока он не уничтожит этого мага, он не сможет дышать.
Рыцари не успели ничего сделать. Опоздали всего на долю секунды, когда, описав круг, кровяная леска вернулась к горке и перерезала теурга так же, как мгновение назад перерезала металл.
Нить исчезла, а на ее месте в руке вампира сверкнул клинок. Полетели искры, когда оружие обрушилось на турникет. Обожженные пальцы Лоуренса вцепились в металл, раздвигая его.
Вампир вылезал не спеша, словно намеренно демонстрируя свою усталость и давая время магам прийти в себя.
Вот только времени у них уже не было. Острые отростки кровяной ленты впились в почву там, где она еще не была отравлена ни святой водой, ни вератрином. Они, словно змеи, устремились вперед, прорубая себе путь в мягкой земле, огибая трубы. И они достигли цели. Вовремя отпрыгнуть смог лишь маг земли, почувствовав движение пластов под собой.
Маг воды лишился ноги — щупальце, вынырнувшее на поверхность в нескольких метрах от него, просто перерубило их. Один из магов разума попробовал отскочить, но смертельное острие, устремившись вверх, вошло ему в подбородок и вышло чуть выше виска.
Прибыло подкрепление, но маги даже не поняли, что произошло. Изуродованные тела наполнили воздух сладкими ароматами, от которых рот вампира сразу наполнился слюной.
Стоны раненых и молчание убитых. Бену это даже понравилось: новая сила подарила и новые возможности — девять магов одним ударом!
Вампир посмотрел на свои обожженные руки, и довольная улыбка коснулась его губ. Улыбка того, кто жаждал мести и удовлетворил свое желание. Полностью?
Нет! Маги еще не поняли, с кем связались. Все еще бегут, глупцы, бегут, чтобы убить его, не зная, что теперь охотники и жертва поменялись местами.
Бен стоял в центре площадки, куда не долетал свет единичных фонарей. Ментальный щит все еще давил. Если бы вампир посмотрел на себя в зеркало, он бы увидел, что сейчас не только радужка его глаз окрасилась в красный, но и зрачок. В такой же красный цвет, как кольцо у мага разума, умершего на краю площадки.
Но Бен не видел, зато чувствовал все кристаллы, которые образовывали ментальный купол.
Сила бурлила в жилах, холодная ненависть заполняло сердце, придя на смену боли и пустоте.
И змеями вились кровяные черви, устремляясь под землей в чужие дворы, подкрадываясь к школе, чтобы вылезти на поверхность и сбить треножники с кристаллами, разрушая липкую паутину, сотканную магией разума.
И как только пал последний кристалл, давление исчезло.
В обожженную ладонь вампира легло кровяное оружие.
Бен готов был встретить своих противников.
Дрогнули широкие щупальца, окружающие тело вампира, кровавой пластичной массой потянулась вокруг него река, заставляя отступить единственного пока оставшегося в живых мага земли. Кровь вампира впитывалась в землю, делая ее непригодной для теурга, который, по мнению Бена, доживал свои последние минуты. Как впрочем, и те, кто бежал к этой площадке.
Робин перепрыгивала через ступеньки, лишь бы скорее выбраться из дома.
В висках болезненно стучала мысль, что во всем случившимся виновата она. Не надо было приводить вампира к магам. И не важно, что и первого, и вторых она считала своими друзьями.
Стоило вспомнить слова Эрика — и сердце замирало.
«Приказ на уничтожение»…
Маг сказал это так тихо, что она могла бы даже не расслышать. А если ей все послышалось?
Нет. Не возможно. А значит приказ действительно есть, если маг света не соврал. А маг света не может врать. Не может. Это аксиома!
Быстрее... быстрее!
Ступени, как назло, не кончались. Нога постоянно норовила соскользнуть с края. И все же девушка благополучно миновала все эти бетонные препятствия, открыла дверь и зажмурилась, прижавшись к стене. Невидимые щупальца беспросветного страха тянулись к ней из темноты, заползали под брюки, лапали за талию, облизывали спину, оставляя мокрые полосы от своего языка, шершавого, как наждачная бумага.
Робин вцепилась в ручку двери, желая одного — вновь забежать в подъезд и спрятаться там. Но, подняв руку, она ничего не сделала. Страх сковал тело. То перестало слушаться, лишь тремор охватил конечности, а зубы застучали так, что сунь между ними палку — и та превратится в крошево.
Бежать! Бежать отсюда!
Нет, не бежать. Надо вернуться в квартиру к Бекки!
Нет, бежать! Домой! Дом там — надо лишь пройти квартал до остановки, сесть на автобус…
Вот только идти предстояло по темному двору.
Почему он такой черный, ведь светят фонари и горящие окна освещают площадку?
Но тьма, казалось, поселилась везде. В куртке Бена, брошенной на лавку, в темных следах, оставленных чьей-то ногой на снегу. Тьма притаилась за голыми ветвями деревьев, качалась вместе с этими обнаженными сучьями, готовая в любой момент взвиться змеей и наброситься.
Робин даже показалось, что несколько таких змей — только большие — ползут по площадке и под ней. Девушка была уверена, что чувствует, как вибрирует под ногами земля, когда эти чудовища прорывают себе проход.
Но Карпентер так и не нашла сил сдвинуться с места. Парализованная страхом, она не могла даже кричать, чтобы разбить гробовую тишину, сквозь которую не проникало никаких звуков: ни легкого треска фонарей, освещающих дорогу на площадке, ни хлопанья форточек, ни пения ночных птиц, ни даже хлопанья крыльев ночи, о которых так любят писать фантасты. Не было ничего.
Лишь там, за домом, возникали какие-то вспышки. Там шла битва, но звуки глушила тьма.
— Бен!
Имя, даже не произнесенное, а вспыхнувшее в сознании, сработало как заклятие. Страх исчез, словно его и не было никогда. Будто она проснулась, оставив позади то, что привиделось ей в той реальности, которая не доступна человеку, а потому не представляющей никакую опасность.
Разрушенные Беном кристаллы потеряли связь с созданными магами нити. Те лишились силы и ментальный купол треснул, сводя на нет ореол тревоги и страха.
Робин побежала. Мимо безмолвных подъездов, мимо затемненных глазниц окон. Где-то там, позади, прижавшись друг к другу, остались Эрик и Бекки. Ее подруга и сильный маг.
Но впереди был тот, о ком она не могла не думать.
Девушка бежала туда, где алыми всполохами разрывалось пространство, где воздух искрился от магических техник, где земля дрожала от безжалостных действий магов, где воины Тамаэна приводили в действие решение своего правительства.
— Бен!
Успеть бы! Не опоздать. Застать бы его живым!
— Бен!
Дома расступились — и Робин оказалась в нескольких шагах от площадки, которая и площадкой перестала быть. Ни одного целого аттракциона, ни одного участка белого снега. Лишь черная земля, взлохмаченная, с торчащими из темных кудряшек трубами-шпильками.
В центре стоял Бен, хорошо освещенный покосившимися, но еще работающими фонарями.
Он стоял боком к девушке, улыбался — и Робин испугалась этой улыбкой.
Его лицо…
О, Иен!
Темная подвижная маска покрывала лицо вампира, в совершенстве повторяя все черты лица.
По рукам стекала кровь.
Робин опустила взгляд и едва сдержала крик.
Бен стоял не просто на площадке, а в центре кровавого озера, из которого выныривали огромные змеи — так похожие на чудовищ, которые охотились за Робин в кристалле. Только более гибкие, более длинные. А еще эти змеи были послушны.
Переплетением сосудов отразила руна тех, кто жил в домах, находящихся в том злополучном месте, куда он шел. Кто-то ложился спать, неожиданно сморенный усталостью, кто-то задергивал шторы. Никто в этот вечер не выглянет в окно. Маги поработали хорошо. Хорошо и оперативно.
Боль в голове прошла также неожиданно, как и началась. Тонкие ментальные нити просачивались в мозг вампира, окутывали его ванильной паутиной сладких песен, от которых блаженная улыбка готова была появиться на губах. Однако от улыбки Бен с трудом, но воздержался, только тело в какое-то мгновение стало буквально вафельным. Он ощущал себя асфальтом, тающим под лучами жаркого солнца. Вампир дотронулся рукой до угла дома, прикрыл глаза — буквально на мгновение, во время которого перед ним замелькали красные пятна — и сделал шаг вперед, выходя на площадку, где его ждали.
Все, казалось, замерло. Не двигались тени, не дрожал свет, идущий от редких фонарей, которые еще пытались работать в этот вечер, освещающая детскую площадку, где снег у турникета был продавлен до искусственной травы, грязным зеленым полотном выглядывающей из-под серого зимнего покрывала. Песочные следы тянулись от качелей к горке, на перилах которой висела чья-то рваная варежка. Заваленные снегом урны дали всходы в виде торчащих из их нутра палок и старых рекламных газет.
Рунным взглядом Бен обвел площадку.
На крышах домов застыли снайперы. Люди. Бен даже не стал пробовать воздействовать на них Круорой. Теурги — не идиоты: вряд ли бы выпустили против него неподготовленных смертных. Значит, нет смысла тратить силы.
Сами маги не скрывались. Двоих вампир увидел справа — рядом с мусорным контейнером, стоящим у одного из подъезда. Худосочные теурги, окутанные зловонием покрытых инеем отходов.
Третий стоял прямо по курсу, покачивая ногой детскую карусель.
И это все?
Где-то должны быть другие — Бен видел их руной, когда только вышел из подъезда.
Их не могли отозвать, а значит, где-то они есть, скрытые артефактами или магами разума, которые туманили взор вампиру.
Вновь перед глазами побежали красные пятна, но Бен отогнал их, стукнув себя по лбу ладонью. Это помогло. Пятна исчезли.
Лоуренс изучал площадку, отмечая детали, которые неподвластны теургам. Взгляд вампира скользнул по верхушкам турникета, по горке, блестящей в свете фонарей.
Есть!
Металл отражал не только свет, но и лучи кристалла, направляя его на вампира. Еще один источник яркого света, режущего алые рунные глаза, но совершенно безвредные для глаз обычного человека — это купол крыши, что нависала над детской песочницей…
Маги выжидали. Им торопиться некуда — скоро к ним присоединятся товарищи.
Запоздало возникла мысль, что зря Бен сюда пришел. Надо было прорываться с другой стороны. Там был шанс. А здесь…
Он отрезал себя от этих мыслей, сделал еще один шаг вперед, выходя на площадку и попадая в круг света фонаря.
Движения вялые, словно он шел не по обледеневшему асфальту, а по зыбучим пескам. Хотелось добраться до песочницы, покрытой снегом, который там казался мягким и пушистым, и заснуть.
Но надо идти. Надо сражаться за жизнь. И бороться с мороком магов разума.
Сил почти нет...
Лишь кляксы перед глазами...
Бен выругался, стиснул зубы, избавляясь от мельтешения пятен, которые мешали, не давали сосредоточиться.
Руна отразила то, что происходило вокруг. Вот человек на крыше. Лежит, задержав дыхание. Его палец пока на скобе, но плавное движение — и он перемещается на спусковой крючок.
За миг до того, как капсула с вератрином вылетела из оружия, за мгновение до того, как она взрыхлила почву там, где стоял вампир, Бен вернулся в реальность. Тонкая игла — вот и все, на что был способен в это время вампир, одурманенный магами разума. Она вылезла из артерии, проткнула плечо изнутри, разрывая кожу и выталкивая алые капли наружу. Боль вырвала разум из дурмана, заставила закипеть кровь.
Когда капсула прорезала воздух в том месте, где стоял Бен, его там уже не было. Кровавая пружина вытолкнула вампира вверх, заставляя взлететь над площадкой.
С запозданием в несколько доли секунд выстелили винтовки других снайперов, направляя снаряд туда, куда взвился носферату. Капсулы разбились, столкнувшись с кровяной броней, которой Бен опоясал руку. Высвободившаяся жидкость вератрина потекла по поверхности наспех созданной перчатки.
Вампир зашипел, перевернулся в воздухе, выбрасывая подальше от себя зараженный участок кровяной «плоти» и задерживая дыхание.
Несколько гранат взорвалось буквально в нескольких шагах от того места, где он приземлился, освобождая неощутимые для человека, но столь болезненные для чувствительного носа носферату пары яда.
И сразу же задрожала площадка. Грязными глыбами взъерошился снег, искусственная трава распалась, открывая перед вампиром зияющую пасть земной ямы. Осколки канализационных труб острыми краями смотрели на Лоуренса, поблескивая срезанными металлическими гранями, будто приглашали вампира в объятия импровизированных кольев. Остатки арматуры, дробленый асфальт и на фоне этого где-то в глубине виднелся, словно насмешкой на весь этот хаос, желтый совочек, застрявший в стене земляной тюрьмы, в которую проваливался вампир.
Воздух, вырвавшийся из разорванных труб, унес пары вератрина. Но на этом везение вампира закончилось.
Аэротеург направил в проем новую порцию воздуха, пропитанного вератрином. В это время задвигались, засуетились маги около мусорного контейнера.
Бен не обратил внимание, что за зловонной кучей примостилось кое-что еще. В чистом баке земляного цвета находилось еще одно оружие теургов: сосуд, до краев заполненный простой и чистой водой — чуть сладковатой, как могло бы показаться религиозным людям. Эту воду освятила Церковь. Она приняла на себя часть веры тысячи людей. И теперь эта вера в истинность и благость великого бога Иена готова была соединиться с возможностями посланцев Тамаэна, сына его.
Капли заскользили к яме, сплетаясь с молекулами земли.
Бен выбросил щупальце в надежде выбраться, но острие, вонзенное в освещенную землю, зашипело, вспучилось. Боль распространилась по телу носферату, который почувствовал, словно его опустили в кислоту. Выросшие клыки разорвали губы. Бен чуть не потерял контроль над руной, которая держала на его лице непроницаемую кровяную маску — защиту от паров вератрина, которые кружили в воздухе. Но долго без кислорода вампир не продержится, а значит путь — наверх.
Бен полез. Тлела плоть на руках, от боли — ничего не видно. Лишь обувь и одежда защищали тело от разрушительного действия земли, соединенной со святой водой.
Еще чуть-чуть — и будет верх. Еще немного — и он выберется из этой ловушки. Но на проем упали и намертво приварились к земле железные прутья детского турникета — маги постарались.
Теургов стало больше, а воздуха в легких — меньше. Все плыло перед глазами. Щупальца исходили кровью и она, смешиваясь с землей и водой, разукрашивала стены темницы в багровые узоры.
Еще одно усилие — и кровяная леска, прочная, как сталь, и острая, как бритва, заскользила между прутьев решетки, дотянулась до горки и разрубила металлический пласт, на который крепился усиливающий кристалл, чье давление все еще ощущал Бен. Еще один удар — и очередной камень слетел со своего пьедестала, разрушив ментальные настройки.
Теперь ничто не затуманивало рунный взор. Бен видел переплетение сосудов еще одного участника этого шоу. Маг прятался за горкой, держал руки сцепленными и управлял воздухом. Бену даже не пришла в голову мысль, откуда он это знает — ведь сам он так и не выбрался из ямы и не мог увидеть зажатый между ладонями теурга голубой кристалл перстня. И все же вампир знал. Как знал и то, что пока он не уничтожит этого мага, он не сможет дышать.
Рыцари не успели ничего сделать. Опоздали всего на долю секунды, когда, описав круг, кровяная леска вернулась к горке и перерезала теурга так же, как мгновение назад перерезала металл.
Нить исчезла, а на ее месте в руке вампира сверкнул клинок. Полетели искры, когда оружие обрушилось на турникет. Обожженные пальцы Лоуренса вцепились в металл, раздвигая его.
Вампир вылезал не спеша, словно намеренно демонстрируя свою усталость и давая время магам прийти в себя.
Вот только времени у них уже не было. Острые отростки кровяной ленты впились в почву там, где она еще не была отравлена ни святой водой, ни вератрином. Они, словно змеи, устремились вперед, прорубая себе путь в мягкой земле, огибая трубы. И они достигли цели. Вовремя отпрыгнуть смог лишь маг земли, почувствовав движение пластов под собой.
Маг воды лишился ноги — щупальце, вынырнувшее на поверхность в нескольких метрах от него, просто перерубило их. Один из магов разума попробовал отскочить, но смертельное острие, устремившись вверх, вошло ему в подбородок и вышло чуть выше виска.
Прибыло подкрепление, но маги даже не поняли, что произошло. Изуродованные тела наполнили воздух сладкими ароматами, от которых рот вампира сразу наполнился слюной.
Стоны раненых и молчание убитых. Бену это даже понравилось: новая сила подарила и новые возможности — девять магов одним ударом!
Вампир посмотрел на свои обожженные руки, и довольная улыбка коснулась его губ. Улыбка того, кто жаждал мести и удовлетворил свое желание. Полностью?
Нет! Маги еще не поняли, с кем связались. Все еще бегут, глупцы, бегут, чтобы убить его, не зная, что теперь охотники и жертва поменялись местами.
Бен стоял в центре площадки, куда не долетал свет единичных фонарей. Ментальный щит все еще давил. Если бы вампир посмотрел на себя в зеркало, он бы увидел, что сейчас не только радужка его глаз окрасилась в красный, но и зрачок. В такой же красный цвет, как кольцо у мага разума, умершего на краю площадки.
Но Бен не видел, зато чувствовал все кристаллы, которые образовывали ментальный купол.
Сила бурлила в жилах, холодная ненависть заполняло сердце, придя на смену боли и пустоте.
И змеями вились кровяные черви, устремляясь под землей в чужие дворы, подкрадываясь к школе, чтобы вылезти на поверхность и сбить треножники с кристаллами, разрушая липкую паутину, сотканную магией разума.
И как только пал последний кристалл, давление исчезло.
В обожженную ладонь вампира легло кровяное оружие.
Бен готов был встретить своих противников.
Дрогнули широкие щупальца, окружающие тело вампира, кровавой пластичной массой потянулась вокруг него река, заставляя отступить единственного пока оставшегося в живых мага земли. Кровь вампира впитывалась в землю, делая ее непригодной для теурга, который, по мнению Бена, доживал свои последние минуты. Как впрочем, и те, кто бежал к этой площадке.
Робин перепрыгивала через ступеньки, лишь бы скорее выбраться из дома.
В висках болезненно стучала мысль, что во всем случившимся виновата она. Не надо было приводить вампира к магам. И не важно, что и первого, и вторых она считала своими друзьями.
Стоило вспомнить слова Эрика — и сердце замирало.
«Приказ на уничтожение»…
Маг сказал это так тихо, что она могла бы даже не расслышать. А если ей все послышалось?
Нет. Не возможно. А значит приказ действительно есть, если маг света не соврал. А маг света не может врать. Не может. Это аксиома!
Быстрее... быстрее!
Ступени, как назло, не кончались. Нога постоянно норовила соскользнуть с края. И все же девушка благополучно миновала все эти бетонные препятствия, открыла дверь и зажмурилась, прижавшись к стене. Невидимые щупальца беспросветного страха тянулись к ней из темноты, заползали под брюки, лапали за талию, облизывали спину, оставляя мокрые полосы от своего языка, шершавого, как наждачная бумага.
Робин вцепилась в ручку двери, желая одного — вновь забежать в подъезд и спрятаться там. Но, подняв руку, она ничего не сделала. Страх сковал тело. То перестало слушаться, лишь тремор охватил конечности, а зубы застучали так, что сунь между ними палку — и та превратится в крошево.
Бежать! Бежать отсюда!
Нет, не бежать. Надо вернуться в квартиру к Бекки!
Нет, бежать! Домой! Дом там — надо лишь пройти квартал до остановки, сесть на автобус…
Вот только идти предстояло по темному двору.
Почему он такой черный, ведь светят фонари и горящие окна освещают площадку?
Но тьма, казалось, поселилась везде. В куртке Бена, брошенной на лавку, в темных следах, оставленных чьей-то ногой на снегу. Тьма притаилась за голыми ветвями деревьев, качалась вместе с этими обнаженными сучьями, готовая в любой момент взвиться змеей и наброситься.
Робин даже показалось, что несколько таких змей — только большие — ползут по площадке и под ней. Девушка была уверена, что чувствует, как вибрирует под ногами земля, когда эти чудовища прорывают себе проход.
Но Карпентер так и не нашла сил сдвинуться с места. Парализованная страхом, она не могла даже кричать, чтобы разбить гробовую тишину, сквозь которую не проникало никаких звуков: ни легкого треска фонарей, освещающих дорогу на площадке, ни хлопанья форточек, ни пения ночных птиц, ни даже хлопанья крыльев ночи, о которых так любят писать фантасты. Не было ничего.
Лишь там, за домом, возникали какие-то вспышки. Там шла битва, но звуки глушила тьма.
— Бен!
Имя, даже не произнесенное, а вспыхнувшее в сознании, сработало как заклятие. Страх исчез, словно его и не было никогда. Будто она проснулась, оставив позади то, что привиделось ей в той реальности, которая не доступна человеку, а потому не представляющей никакую опасность.
Разрушенные Беном кристаллы потеряли связь с созданными магами нити. Те лишились силы и ментальный купол треснул, сводя на нет ореол тревоги и страха.
Робин побежала. Мимо безмолвных подъездов, мимо затемненных глазниц окон. Где-то там, позади, прижавшись друг к другу, остались Эрик и Бекки. Ее подруга и сильный маг.
Но впереди был тот, о ком она не могла не думать.
Девушка бежала туда, где алыми всполохами разрывалось пространство, где воздух искрился от магических техник, где земля дрожала от безжалостных действий магов, где воины Тамаэна приводили в действие решение своего правительства.
— Бен!
Успеть бы! Не опоздать. Застать бы его живым!
— Бен!
Дома расступились — и Робин оказалась в нескольких шагах от площадки, которая и площадкой перестала быть. Ни одного целого аттракциона, ни одного участка белого снега. Лишь черная земля, взлохмаченная, с торчащими из темных кудряшек трубами-шпильками.
В центре стоял Бен, хорошо освещенный покосившимися, но еще работающими фонарями.
Он стоял боком к девушке, улыбался — и Робин испугалась этой улыбкой.
Его лицо…
О, Иен!
Темная подвижная маска покрывала лицо вампира, в совершенстве повторяя все черты лица.
По рукам стекала кровь.
Робин опустила взгляд и едва сдержала крик.
Бен стоял не просто на площадке, а в центре кровавого озера, из которого выныривали огромные змеи — так похожие на чудовищ, которые охотились за Робин в кристалле. Только более гибкие, более длинные. А еще эти змеи были послушны.
