Он взглянул на дознавателя, всё ещё стоявшего в полуприклонённой позе и пытающегося прийти в себя. Выбросить бы этого идиота прямо в окно.
Но.
Это вечное проклятое "но". Политика всегда требовала больше терпения, чем действий. Даже таких, которые напрашивались сами собой.
Лорд-директор перевёл взгляд на магов, готовых к конфликту, и сделал резкий жест рукой, призывая к тишине и спокойствию. Его присутствие, как всегда, подействовало. В напряжении, охватившем кабинет, было что-то почти физическое, как будто все ждали сигнала, чтобы сорваться с цепи.
— На территории Академии и Империи ментальная магия без разрешения запрещена, лорд Ардис. — холодно произнес лорд Вальтар, его голос был едким, как капля яда, медленно растекающаяся по комнате. Он сделал шаг вперёд, его хищные черты лица стали ещё резче, а взгляд, казалось, обжигал. — А если бы вы действительно смогли её применить, последствия для вас были бы плачевными. И я сейчас говорю не только о законе.
Дознаватель, всё ещё бледный и ошеломлённый, попытался что-то сказать, но едва открыл рот, как лорд-директор Эйвен поднял руку, жестом велев ему замолчать. В этот момент в его взгляде читалась не только злость, но и презрение — глупость подчинённых раздражала его больше всего, особенно когда она могла повлечь за собой серьёзные последствия.
— Я… я не подумал… — начал было лорд Ардис, но слова застряли в горле, когда Вальтар, скрестив руки на груди, хмыкнул.
— Не думали, — повторил лорд Вальтар с едва заметной насмешкой, его тон был убийственно спокойным. — Это, похоже, проблема всех ваших решений.
Корнелия наблюдала за происходящим с лёгким, почти незаметным удовлетворением. Уголки её губ дёрнулись в слабой тени улыбки, которую она всё же подавила, не желая усугублять ситуацию. Дознаватель выглядел так, словно готов был провалиться под землю, но всё равно упрямо стоял, опустив взгляд, будто пытаясь удержать хотя бы крупицу своего достоинства.
Лорд-директор Эйвен, бросив последний тяжёлый взгляд на Ардиса, медленно провёл рукой по чёрной поверхности стола, будто пытаясь унять собственное раздражение. Он знал, что последствия этого инцидента придётся разгребать ему. Политика всегда была его проклятием, и сейчас оно напоминало о себе с особой силой.
В комнате вновь воцарилась тишина, но она больше походила на затишье перед бурей.
— Леди Морвенна, — наконец заговорил ректор, его голос, спокойный и выверенный, был словно остриё кинжала, проникающее в самый центр напряжённой ситуации. — Оставим эту неприятную сцену позади. Прошу, изложите вашу версию событий.
Корнелия медленно перевела на него взгляд, её тёмные глаза словно в душу смотрели. Черные, глубокие — настоящая проклятийница. Она чуть приподняла подбородок, подчёркивая своё положение.
— Мне добавить нечего. Всё было очевидно: нападение. И если вы не хотите обсуждать, почему защита Академии оказалась столь слабой, мне остаётся лишь замолчать.
Маги из комитета переглянулись, не зная, как реагировать, но никто не посмел прервать тишину. Даже Вальтар, обычно язвительный и готовый к насмешкам, лишь скользнул по Корнелии оценивающим взглядом, будто проверяя её пределы. Он все прикидывал, когда у лорда-директора закончится терпение и он согласиться вскрыть эту хорошенькую головушку.
Однако в этот момент случилось нечто, что заставило даже самых опытных магов застыть. Этого просто не могло быть — на Академию Синергии после случившегося наложили полог, сквозь который невозможно было пройти людям без приглашения. Специально, чтобы ведьмы не сумели вмешаться.
Однако воздух в центре кабинета начал разрываться, словно кто-то разрезал его невидимым лезвием. Послышался треск, напоминающий разрывающийся шёлк, который быстро перерос в оглушительный гул. Реальность будто отступила, открыв пустоту, из которой вырвалась яркая голубая вспышка. Ледяной поток магии хлынул в кабинет, заставив свечи задрожать и погаснуть. Холод проник в каждую щель, отозвавшись в костях каждого присутствующего.
Маги инстинктивно отступили назад, их движения выдали растерянность. Даже лод Вальтар с любопытством наблюдал за происходящим. Лорд-директор Эйвен и вовсе подался вперёд, внимательно всматриваясь в центр этого магического вихря.
И вот из портала, сверкающего яркими голубыми всполохами, вышла женщина. Её шаг был величественным, лёгким, но каждый жест излучал силу. Леди Злослава Морвенна. Ни один магический купол не остановит женщину, мать, на пути к своему ребенку, находящемуся в опасности.
Но разве маги, разве мужчины могут понять силу души матери, рвущейся к своей дочери? Злослава могла и саму Изнанку вывернуть, если бы это требовалось. Если бы это угрожало Корнелии.
Всё в облике ведьмы заставляло время замереть. Её высокая статная фигура была воплощением утончённой элегантности и непререкаемой власти. Светлые волосы, гладкие и безупречные, были собраны в сложную высокую причёску, подчёркивающую аристократичность её облика. Ярко-голубые глаза, холодные, как ледяной ветер, с надменностью окинули помещение. Уголки губ были чуть приподняты в лёгкой, почти насмешливой усмешке, а изящная родинка над верхней губой только усиливала её красоту. Тёмно-синее платье, струящееся, как ночное небо, подчёркивало линию её талии, а каждая складка ткани была совершенством.
Леди Злослава, едва переступив порог реальности, мгновенно овладела вниманием всей комнаты. Однако её взгляд не задержался ни на ректоре, ни на лорде Вальтаре, ни на магах комитета. Она искала только одну фигуру. Её глаза моментально нашли Корнелию. Всё в её облике изменилось: ледяная маска величия растворилась, уступая место глубокой тревоге. В её ярко-голубых глазах мелькнул страх, который она, возможно, даже не осознавала.
— Корнелия! — её голос прорезал тишину, низкий, глубокий, словно раскат грома, наполненный искренними эмоциями, которые редко можно было услышать от леди Морвенны.
Она метнулась вперёд, мгновенно забыв обо всех присутствующих. Каждое её движение излучало беспокойство, непохожее на её обычную холодную уверенность. В мгновение ока она оказалась перед дочерью, опустившись на колени перед ее креслом, не обращая внимания на свои изысканные одеяния. Её руки, крепкие и теплые, обхватили ледяные ладони Корнелии.
— Ты цела? — в голосе Злославы звучала неподдельная тревога. Она осторожно осматривала руки дочери, взгляд выискивал каждую царапину, каждую деталь. Пятна крови на её платье заставили лицо ведьмы напрячься. Её губы дрогнули, но она сдержалась, не позволив эмоциям выйти наружу.
— Я в порядке, — наконец произнесла Корнелия, её голос звучал спокойно и почти весело. Она посмотрела на мать с улыбкой и добавила, желая успокоить её: — Всё под контролем. Окружающие переживают сейчас больший стресс, чем я во время нападения.
Но слова Корнелии, как оказалось, не успокоили Злославу. Её руки, всё ещё держащие дочь, едва заметно дрожали. Это было зрелище, которое ошеломило бы любого, кто знал ледяную, всегда спокойную и непоколебимую леди Морвенну.
— Это что? Кровь? Ты ранена?
— Это не... — начала было Корнелия, но Злослава не дала ей договорить, её мысли уже унеслись дальше.
— Почему это вообще произошло?! — резко обернулась она к магам, её ледяной взгляд прошёлся по каждому, как клинок. Воздух в комнате стал ещё тяжелее.
Ректор, осознавая, что ситуация грозит выйти из-под контроля, поспешил вмешаться. Его голос прозвучал ровно, с тщательно выверенной интонацией, за которой скрывалась его попытка восстановить хоть какой-то порядок.
— Леди Морвенна, ваша дочь в безопасности, и мы уже начали расследование инцидента, — его слова прозвучали спокойно, с нарочитой чиновничьей беспристрастностью, словно каждое из них было продумано заранее. — Прошу вас...
Но это спокойствие лишь сильнее разожгло гнев Злославы.
— Безопасности?! — её голос прорезал тишину, как хлыст, заставив нескольких магов вздрогнуть. Она встала, выпрямившись во весь рост, её фигура мгновенно заполнила пространство кабинета, заставив почувствовать её силу. Злослава возвышалась над сидящей Корнелией, как крепостная стена, и её ледяной взгляд обжигал каждого, кто осмеливался встретиться с ним.
— Если бы Корнелия была в безопасности, мне не пришлось бы выжигать дорогу сквозь вашу так называемую защиту, чтобы сюда попасть! — продолжила она, её голос стал ещё громче, и казалось, что даже стены кабинета дрогнули. — Вы допустили промах и пытались его скрыть, когда поняли, как сильно облажались, господа маги!
Слово «облажались» прозвучало особенно резко, словно клинок, вонзённый в гордость каждого присутствующего. Несколько магов невольно напряглись, их лица выражали смесь замешательства и негодования. Один из них даже открыл рот, чтобы возразить, но, перехватив взгляд Злославы, тут же передумал.
Ректор, внешне сохраняя невозмутимость, чувствовал, как ситуация накаляется до предела. Словно сама магия в кабинете реагировала на гнев леди Морвенны, делая воздух густым, почти осязаемым. Его серые глаза встретились с её ледяными, и на краткий миг он ощутил, как эта женщина, не поднимая руки и не произнося заклинаний, способна подавить волю любого. Но он не мог позволить ей взять верх.
Кто он? Ректор, мужчина, маг, глава Академии. Он был воплощением власти в этих стенах. И он бы не был собой, если бы позволил женщине захватить власть в его вотчине. Злослава могла быть сильной, она могла быть угрожающей, но это был его кабинет, его Академия, и здесь всё происходило по его правилам. Её гнев был бурей, да, но у него были годы, чтобы научиться укрощать даже самые разрушительные силы. Лорд-директор Каспар Эйвен не собирался уступать.
— Леди Морвенна, — начал он чуть твёрже, его тон стал более официальным. — Мы понимаем ваше беспокойство, но...
— Понимаете?! — перебила она, сделав шаг вперёд. Её платье, казалось, зашуршало с вызовом, словно живое. — Вы даже не представляете! Смерть ведьмы в вашей Академии, нападение на мою дочь, провал защиты — это катастрофа, которую невозможно оправдать! Вы позволили этим магам, — она махнула рукой в сторону дознавателя и его коллег, — превратить вашу "безопасную" Академию в фарс!
Каждое её слово ударяло с такой силой, что никто не осмелился возразить. Даже лорд Вальтар, который до этого лишь наблюдал с лёгкой усмешкой, чуть сузил глаза, изучая её с новой стороны. Его взгляд, тяжёлый и непреклонный, встретился с её ледяным взором. И вот что было удивительно — тёмная ведьма не позволила себе даже намёка на укол в адрес тёмного мага.
Это не укрылось от внимания Корнелии. Она отметила этот момент про себя, как нечто странное, почти выбивающееся из общего тона матери. Конечно, лорд Вальтар не имел отношения к произошедшему; он был здесь скорее как наблюдатель, союзник ректора, не более. Но что-то в поведении Злославы заставило Корнелию задуматься. Ведь её мать редко упускала возможность бросить колкое замечание, особенно если это касалось мужчин-магов.
И всё же сейчас Злослава осталась сдержанной. Это был не просто выбор тактики — это говорило о чём-то большем.
Политика. Корнелия не могла игнорировать этого слова, мелькнувшего в её сознании, словно подсказка. Вальтар был известной фигурой, но не только как высокопоставленный маг. Ходили слухи, сплетни, даже истории, которые невозможно было проверить, о его роли при дворе Императора. Говорили, что он имел неофициальные полномочия, касающиеся вопросов, которые не обсуждались публично.
Её мать, часть влиятельного тёмного ведьмовского ковена, наверняка знала больше. И именно это объясняло её молчание. Злослава понимала, что сейчас не время обострять отношения с человеком, который может быть опаснее, чем кажется. Это был не просто жест дипломатии, это было проявление хладнокровного расчёта, так свойственного её матери. Здесь было что-то, что не проговаривалось вслух.
— Вы заявляете, что мы «облажались», — продолжил лорд-директор, выдерживая паузу, чтобы её слова эхом отозвались в ушах всех. — Возможно. Но пока вы находитесь здесь, я напомню, кто несёт ответственность за происходящее в этих стенах.
Он сделал шаг вперёд, и его фигура, казалось, стала выше.
— Мы начнём расследование, мы найдём виновных, и мы решим эту проблему. Но это будет сделано моими методами. Академия — не арена для демонстрации вашего гнева, леди Морвенна.
Лорд Вальтар, стоявший чуть в стороне, не смог удержаться от комментария. Его голос прозвучал спокойно, почти невозмутимо:
— Ваше недовольство, леди Морвенна, красноречиво. Магия Академии Синергии в данный момент защищает всех нас. Даже вас, так рьяно ворвавшуюся в эти стены. Или вы считаете, что ваши тёмные методы более эффективны?
Он смотрел на неё так, будто знал заранее, что именно она ответит. Но Злослава не была женщиной, которая позволяла ставить себя в угол. Она медленно повернула голову, её голубые глаза встретились с его ледяным взглядом. Этот момент наполнил комнату тишиной, от которой мурашки пробегали по коже. Даже свечи, казалось, трещали тише, чтобы не нарушать этой тишины.
— Лорд Вальтар, — начала она, её голос был мягким, почти шелковым, но в этой мягкости было больше угрозы, чем в самом прямом обвинении. — Результат эффективности методов магов я только что имела честь наблюдать. Думаю, вы понимаете, что мои выводы вряд ли в вашу пользу.
— Пожалуй, я даже не буду спорить. — произнёс он. — Однако, позволю напомнить: ведьмы редко довольствуются результатами, даже когда ситуация разрешается в их пользу.
В его голосе звучала подчёркнутая насмешка, скрытый вызов, как будто он проверял, как далеко может зайти, чтобы увидеть её следующую реакцию.
Корнелия, почувствовав, как напряжение в комнате начинает переходить границы допустимого, поспешила вмешаться. Она знала свою мать. Злослава была истинной тёмной ведьмой: неукротимой, жёсткой и порой пугающе неосмотрительной. Её гнев мог стать разрушительной силой, способной стереть этот кабинет, а то и всю Академию, с лица земли. Но Корнелии была нужна эта Академия. Ей нужны были маги, нужны были их знания и ресурсы, чтобы докопаться до истинных причин убийства Элизабет. Злослава же могла позволить себе следовать порыву своей внутренней силы и хаоса, не думая о последствиях. Так бывало. Гордость была слабостью ее мамы.
Злослава была воплощением хаоса в его чистом, первозданном виде. И это даже не игра слов. Злослава Морвенна получила свою силу от демона. История её матери была легендой, предостережением и уроком одновременно, поэтому Корнелия не продала свою душу, а выбрала смерть, чтобы вступить в силу.
Когда-то, ещё в юности, Злослава была одержимой идеей обрести силу, которая выделила бы её среди остальных. Едва понимая, какие последствия может иметь её поступок, она продала свою душу демону Хаоса, существу, чьё имя не произносилось даже шёпотом в магических кругах. Демон с удовольствием принял душу молодой темной ведьмы, связав её с собой навечно.
Но Злослава не была бы собой, если бы демона Хаоса не поставила на колени. Это был, возможно, единственный в своём роде демон с зачатками души, с неосознанной, но глубокой способностью чувствовать. Что-то в Злославе зацепило его, что-то, что он не мог объяснить. Она не боялась его, не преклонялась, не молила о милости. Она была дерзкой, своенравной и ледяной. Её неукротимая натура разожгла в нём странное желание. Желание, которое он не мог подавить.
Но.
Это вечное проклятое "но". Политика всегда требовала больше терпения, чем действий. Даже таких, которые напрашивались сами собой.
Лорд-директор перевёл взгляд на магов, готовых к конфликту, и сделал резкий жест рукой, призывая к тишине и спокойствию. Его присутствие, как всегда, подействовало. В напряжении, охватившем кабинет, было что-то почти физическое, как будто все ждали сигнала, чтобы сорваться с цепи.
— На территории Академии и Империи ментальная магия без разрешения запрещена, лорд Ардис. — холодно произнес лорд Вальтар, его голос был едким, как капля яда, медленно растекающаяся по комнате. Он сделал шаг вперёд, его хищные черты лица стали ещё резче, а взгляд, казалось, обжигал. — А если бы вы действительно смогли её применить, последствия для вас были бы плачевными. И я сейчас говорю не только о законе.
Дознаватель, всё ещё бледный и ошеломлённый, попытался что-то сказать, но едва открыл рот, как лорд-директор Эйвен поднял руку, жестом велев ему замолчать. В этот момент в его взгляде читалась не только злость, но и презрение — глупость подчинённых раздражала его больше всего, особенно когда она могла повлечь за собой серьёзные последствия.
— Я… я не подумал… — начал было лорд Ардис, но слова застряли в горле, когда Вальтар, скрестив руки на груди, хмыкнул.
— Не думали, — повторил лорд Вальтар с едва заметной насмешкой, его тон был убийственно спокойным. — Это, похоже, проблема всех ваших решений.
Корнелия наблюдала за происходящим с лёгким, почти незаметным удовлетворением. Уголки её губ дёрнулись в слабой тени улыбки, которую она всё же подавила, не желая усугублять ситуацию. Дознаватель выглядел так, словно готов был провалиться под землю, но всё равно упрямо стоял, опустив взгляд, будто пытаясь удержать хотя бы крупицу своего достоинства.
Лорд-директор Эйвен, бросив последний тяжёлый взгляд на Ардиса, медленно провёл рукой по чёрной поверхности стола, будто пытаясь унять собственное раздражение. Он знал, что последствия этого инцидента придётся разгребать ему. Политика всегда была его проклятием, и сейчас оно напоминало о себе с особой силой.
В комнате вновь воцарилась тишина, но она больше походила на затишье перед бурей.
— Леди Морвенна, — наконец заговорил ректор, его голос, спокойный и выверенный, был словно остриё кинжала, проникающее в самый центр напряжённой ситуации. — Оставим эту неприятную сцену позади. Прошу, изложите вашу версию событий.
Корнелия медленно перевела на него взгляд, её тёмные глаза словно в душу смотрели. Черные, глубокие — настоящая проклятийница. Она чуть приподняла подбородок, подчёркивая своё положение.
— Мне добавить нечего. Всё было очевидно: нападение. И если вы не хотите обсуждать, почему защита Академии оказалась столь слабой, мне остаётся лишь замолчать.
Маги из комитета переглянулись, не зная, как реагировать, но никто не посмел прервать тишину. Даже Вальтар, обычно язвительный и готовый к насмешкам, лишь скользнул по Корнелии оценивающим взглядом, будто проверяя её пределы. Он все прикидывал, когда у лорда-директора закончится терпение и он согласиться вскрыть эту хорошенькую головушку.
Однако в этот момент случилось нечто, что заставило даже самых опытных магов застыть. Этого просто не могло быть — на Академию Синергии после случившегося наложили полог, сквозь который невозможно было пройти людям без приглашения. Специально, чтобы ведьмы не сумели вмешаться.
Однако воздух в центре кабинета начал разрываться, словно кто-то разрезал его невидимым лезвием. Послышался треск, напоминающий разрывающийся шёлк, который быстро перерос в оглушительный гул. Реальность будто отступила, открыв пустоту, из которой вырвалась яркая голубая вспышка. Ледяной поток магии хлынул в кабинет, заставив свечи задрожать и погаснуть. Холод проник в каждую щель, отозвавшись в костях каждого присутствующего.
Маги инстинктивно отступили назад, их движения выдали растерянность. Даже лод Вальтар с любопытством наблюдал за происходящим. Лорд-директор Эйвен и вовсе подался вперёд, внимательно всматриваясь в центр этого магического вихря.
И вот из портала, сверкающего яркими голубыми всполохами, вышла женщина. Её шаг был величественным, лёгким, но каждый жест излучал силу. Леди Злослава Морвенна. Ни один магический купол не остановит женщину, мать, на пути к своему ребенку, находящемуся в опасности.
Но разве маги, разве мужчины могут понять силу души матери, рвущейся к своей дочери? Злослава могла и саму Изнанку вывернуть, если бы это требовалось. Если бы это угрожало Корнелии.
Всё в облике ведьмы заставляло время замереть. Её высокая статная фигура была воплощением утончённой элегантности и непререкаемой власти. Светлые волосы, гладкие и безупречные, были собраны в сложную высокую причёску, подчёркивающую аристократичность её облика. Ярко-голубые глаза, холодные, как ледяной ветер, с надменностью окинули помещение. Уголки губ были чуть приподняты в лёгкой, почти насмешливой усмешке, а изящная родинка над верхней губой только усиливала её красоту. Тёмно-синее платье, струящееся, как ночное небо, подчёркивало линию её талии, а каждая складка ткани была совершенством.
Леди Злослава, едва переступив порог реальности, мгновенно овладела вниманием всей комнаты. Однако её взгляд не задержался ни на ректоре, ни на лорде Вальтаре, ни на магах комитета. Она искала только одну фигуру. Её глаза моментально нашли Корнелию. Всё в её облике изменилось: ледяная маска величия растворилась, уступая место глубокой тревоге. В её ярко-голубых глазах мелькнул страх, который она, возможно, даже не осознавала.
— Корнелия! — её голос прорезал тишину, низкий, глубокий, словно раскат грома, наполненный искренними эмоциями, которые редко можно было услышать от леди Морвенны.
Она метнулась вперёд, мгновенно забыв обо всех присутствующих. Каждое её движение излучало беспокойство, непохожее на её обычную холодную уверенность. В мгновение ока она оказалась перед дочерью, опустившись на колени перед ее креслом, не обращая внимания на свои изысканные одеяния. Её руки, крепкие и теплые, обхватили ледяные ладони Корнелии.
— Ты цела? — в голосе Злославы звучала неподдельная тревога. Она осторожно осматривала руки дочери, взгляд выискивал каждую царапину, каждую деталь. Пятна крови на её платье заставили лицо ведьмы напрячься. Её губы дрогнули, но она сдержалась, не позволив эмоциям выйти наружу.
— Я в порядке, — наконец произнесла Корнелия, её голос звучал спокойно и почти весело. Она посмотрела на мать с улыбкой и добавила, желая успокоить её: — Всё под контролем. Окружающие переживают сейчас больший стресс, чем я во время нападения.
Но слова Корнелии, как оказалось, не успокоили Злославу. Её руки, всё ещё держащие дочь, едва заметно дрожали. Это было зрелище, которое ошеломило бы любого, кто знал ледяную, всегда спокойную и непоколебимую леди Морвенну.
— Это что? Кровь? Ты ранена?
— Это не... — начала было Корнелия, но Злослава не дала ей договорить, её мысли уже унеслись дальше.
— Почему это вообще произошло?! — резко обернулась она к магам, её ледяной взгляд прошёлся по каждому, как клинок. Воздух в комнате стал ещё тяжелее.
Ректор, осознавая, что ситуация грозит выйти из-под контроля, поспешил вмешаться. Его голос прозвучал ровно, с тщательно выверенной интонацией, за которой скрывалась его попытка восстановить хоть какой-то порядок.
— Леди Морвенна, ваша дочь в безопасности, и мы уже начали расследование инцидента, — его слова прозвучали спокойно, с нарочитой чиновничьей беспристрастностью, словно каждое из них было продумано заранее. — Прошу вас...
Но это спокойствие лишь сильнее разожгло гнев Злославы.
— Безопасности?! — её голос прорезал тишину, как хлыст, заставив нескольких магов вздрогнуть. Она встала, выпрямившись во весь рост, её фигура мгновенно заполнила пространство кабинета, заставив почувствовать её силу. Злослава возвышалась над сидящей Корнелией, как крепостная стена, и её ледяной взгляд обжигал каждого, кто осмеливался встретиться с ним.
— Если бы Корнелия была в безопасности, мне не пришлось бы выжигать дорогу сквозь вашу так называемую защиту, чтобы сюда попасть! — продолжила она, её голос стал ещё громче, и казалось, что даже стены кабинета дрогнули. — Вы допустили промах и пытались его скрыть, когда поняли, как сильно облажались, господа маги!
Слово «облажались» прозвучало особенно резко, словно клинок, вонзённый в гордость каждого присутствующего. Несколько магов невольно напряглись, их лица выражали смесь замешательства и негодования. Один из них даже открыл рот, чтобы возразить, но, перехватив взгляд Злославы, тут же передумал.
Ректор, внешне сохраняя невозмутимость, чувствовал, как ситуация накаляется до предела. Словно сама магия в кабинете реагировала на гнев леди Морвенны, делая воздух густым, почти осязаемым. Его серые глаза встретились с её ледяными, и на краткий миг он ощутил, как эта женщина, не поднимая руки и не произнося заклинаний, способна подавить волю любого. Но он не мог позволить ей взять верх.
Кто он? Ректор, мужчина, маг, глава Академии. Он был воплощением власти в этих стенах. И он бы не был собой, если бы позволил женщине захватить власть в его вотчине. Злослава могла быть сильной, она могла быть угрожающей, но это был его кабинет, его Академия, и здесь всё происходило по его правилам. Её гнев был бурей, да, но у него были годы, чтобы научиться укрощать даже самые разрушительные силы. Лорд-директор Каспар Эйвен не собирался уступать.
— Леди Морвенна, — начал он чуть твёрже, его тон стал более официальным. — Мы понимаем ваше беспокойство, но...
— Понимаете?! — перебила она, сделав шаг вперёд. Её платье, казалось, зашуршало с вызовом, словно живое. — Вы даже не представляете! Смерть ведьмы в вашей Академии, нападение на мою дочь, провал защиты — это катастрофа, которую невозможно оправдать! Вы позволили этим магам, — она махнула рукой в сторону дознавателя и его коллег, — превратить вашу "безопасную" Академию в фарс!
Каждое её слово ударяло с такой силой, что никто не осмелился возразить. Даже лорд Вальтар, который до этого лишь наблюдал с лёгкой усмешкой, чуть сузил глаза, изучая её с новой стороны. Его взгляд, тяжёлый и непреклонный, встретился с её ледяным взором. И вот что было удивительно — тёмная ведьма не позволила себе даже намёка на укол в адрес тёмного мага.
Это не укрылось от внимания Корнелии. Она отметила этот момент про себя, как нечто странное, почти выбивающееся из общего тона матери. Конечно, лорд Вальтар не имел отношения к произошедшему; он был здесь скорее как наблюдатель, союзник ректора, не более. Но что-то в поведении Злославы заставило Корнелию задуматься. Ведь её мать редко упускала возможность бросить колкое замечание, особенно если это касалось мужчин-магов.
И всё же сейчас Злослава осталась сдержанной. Это был не просто выбор тактики — это говорило о чём-то большем.
Политика. Корнелия не могла игнорировать этого слова, мелькнувшего в её сознании, словно подсказка. Вальтар был известной фигурой, но не только как высокопоставленный маг. Ходили слухи, сплетни, даже истории, которые невозможно было проверить, о его роли при дворе Императора. Говорили, что он имел неофициальные полномочия, касающиеся вопросов, которые не обсуждались публично.
Её мать, часть влиятельного тёмного ведьмовского ковена, наверняка знала больше. И именно это объясняло её молчание. Злослава понимала, что сейчас не время обострять отношения с человеком, который может быть опаснее, чем кажется. Это был не просто жест дипломатии, это было проявление хладнокровного расчёта, так свойственного её матери. Здесь было что-то, что не проговаривалось вслух.
— Вы заявляете, что мы «облажались», — продолжил лорд-директор, выдерживая паузу, чтобы её слова эхом отозвались в ушах всех. — Возможно. Но пока вы находитесь здесь, я напомню, кто несёт ответственность за происходящее в этих стенах.
Он сделал шаг вперёд, и его фигура, казалось, стала выше.
— Мы начнём расследование, мы найдём виновных, и мы решим эту проблему. Но это будет сделано моими методами. Академия — не арена для демонстрации вашего гнева, леди Морвенна.
Лорд Вальтар, стоявший чуть в стороне, не смог удержаться от комментария. Его голос прозвучал спокойно, почти невозмутимо:
— Ваше недовольство, леди Морвенна, красноречиво. Магия Академии Синергии в данный момент защищает всех нас. Даже вас, так рьяно ворвавшуюся в эти стены. Или вы считаете, что ваши тёмные методы более эффективны?
Он смотрел на неё так, будто знал заранее, что именно она ответит. Но Злослава не была женщиной, которая позволяла ставить себя в угол. Она медленно повернула голову, её голубые глаза встретились с его ледяным взглядом. Этот момент наполнил комнату тишиной, от которой мурашки пробегали по коже. Даже свечи, казалось, трещали тише, чтобы не нарушать этой тишины.
— Лорд Вальтар, — начала она, её голос был мягким, почти шелковым, но в этой мягкости было больше угрозы, чем в самом прямом обвинении. — Результат эффективности методов магов я только что имела честь наблюдать. Думаю, вы понимаете, что мои выводы вряд ли в вашу пользу.
— Пожалуй, я даже не буду спорить. — произнёс он. — Однако, позволю напомнить: ведьмы редко довольствуются результатами, даже когда ситуация разрешается в их пользу.
В его голосе звучала подчёркнутая насмешка, скрытый вызов, как будто он проверял, как далеко может зайти, чтобы увидеть её следующую реакцию.
Корнелия, почувствовав, как напряжение в комнате начинает переходить границы допустимого, поспешила вмешаться. Она знала свою мать. Злослава была истинной тёмной ведьмой: неукротимой, жёсткой и порой пугающе неосмотрительной. Её гнев мог стать разрушительной силой, способной стереть этот кабинет, а то и всю Академию, с лица земли. Но Корнелии была нужна эта Академия. Ей нужны были маги, нужны были их знания и ресурсы, чтобы докопаться до истинных причин убийства Элизабет. Злослава же могла позволить себе следовать порыву своей внутренней силы и хаоса, не думая о последствиях. Так бывало. Гордость была слабостью ее мамы.
Злослава была воплощением хаоса в его чистом, первозданном виде. И это даже не игра слов. Злослава Морвенна получила свою силу от демона. История её матери была легендой, предостережением и уроком одновременно, поэтому Корнелия не продала свою душу, а выбрала смерть, чтобы вступить в силу.
Когда-то, ещё в юности, Злослава была одержимой идеей обрести силу, которая выделила бы её среди остальных. Едва понимая, какие последствия может иметь её поступок, она продала свою душу демону Хаоса, существу, чьё имя не произносилось даже шёпотом в магических кругах. Демон с удовольствием принял душу молодой темной ведьмы, связав её с собой навечно.
Но Злослава не была бы собой, если бы демона Хаоса не поставила на колени. Это был, возможно, единственный в своём роде демон с зачатками души, с неосознанной, но глубокой способностью чувствовать. Что-то в Злославе зацепило его, что-то, что он не мог объяснить. Она не боялась его, не преклонялась, не молила о милости. Она была дерзкой, своенравной и ледяной. Её неукротимая натура разожгла в нём странное желание. Желание, которое он не мог подавить.
