Танцующие, болтающие гости даже не обратили на это внимания, увлеченные своими разговорами и жизнями. Не обратили они внимания и на то, что на них упала практически неуловимая сетка из мощнейших плетений, искрящих так, что на секунду мне показалось, что все пространство вокруг взлетит к чертям. В ту же минуту по стенам и окнам зала прошлась волна, изолировав зал от внешнего мира, загерметизировав его вместе с нами внутри.
- Как тушенка в банке. – присвистнув, выдал гениальную аналогию Игнат, оглядев пространство вокруг. – Если что-то пойдет не так, нас здесь по стенкам размажет паштетом.
- Зато эта тварь не выберется за пределы дворца, - произнес Ланфорд, поспешно отходя от нас и спускаясь вниз по мраморной лестнице, собранный и готовый к обороне. – здесь же и сдохнет.
- Вместе с нами! – ринувшись за магом, произнес Игнат, которого эта ситуация возмутила ничуть не меньше, чем меня.
Вот только я была занята тем, что прикрыв глаза, чтобы изолироваться хоть на минуту, пыталась почувствовать, как далеко находятся Грейсток с ведьмой. С каждой секундой они приближались, казалось, они будут здесь через несколько мгновений, и не было времени на споры. Потому как изолированность зала позволила нам выиграть какое-то время прежде, чем она почувствует меня также, как я. Ведь я ждала ее, а она нет.
У нас был эффект неожиданности. Было преимущество.
И они нам крайне пригодятся, потому что ведьма, даже не подозревая о готовящейся западне, была вооружена. Я чувствовала ее напряженность от сдерживания призванной силы. Чувствовала, что она готова атаковать даже не зная, нужна ли эта предосторожность. Но вместе с тем было и что-то, что меня смутило. Что-то, что заставило иначе взглянуть на ситуацию и понять, что у нас есть даже больше, чем эффект неожиданности.
- Они здесь. – произнесла я, ощущая, как пространство вокруг императора и Томаса, призвавших силу и окруженных неожиданно подоспевшими магами, загорается и из него, в ярко-красных одеждах, утонченная и лощенная, к нам ступает будущая императорская чета.
Гости балла, еще не понимая ситуации, обернулись, но не аплодировали, не издавали и вздоха восхищения, не здоровались и не поздравляли будущих супругов - почувствовали угрозу и интуитивно сделали несколько шагов назад, недоуменно оглядываясь и перешёптываясь.
Грейсток успел лишь нахмурить брови, завидев количество магов, вооруженных и готовых к атаке, в то время как его невеста, оглядев окружающее пространство вокруг, быстро сообразила и, усмехнувшись, вскинула руку, спустив с привязи свою силу.
Она, стремительная как ураган, с диким воем бросилась вперед, сминая оказавшихся на ее пути магов и отшвыривая их по стенам вокруг как неразумных котят. Ее сила выла, рвалась вперед, гудела и мчалась по залу, вынуждая существ вокруг разбегаться. Она сносила бокалы и пирамиды, уничтожала цветы, гасила свет и разбивала стекло, как настоящий, бесконтрольный ураган. Впрочем, ни одно плетение не пострадало, не только выстояв под натиском, но и став давать отпор.
- Какого?... – растерянно вопросила Грейсток с непередаваемым ужасом взглянув на ту, которой сделал предложение. И ужас тот был вызван вовсе не осознанием. То был инстинкт.
От дамочки за версту разило тьмой и сейчас, в это мгновение, внутри меня все кричало убираться отсюда так далеко, как то было возможно. Кричало и молило. В этой ведьме не было света, только древняя, первородная тьма, из которой в свое время появилась преисподняя и все ее твари.
Понятия не имею, с кем нужно было заключить сделку, чтобы получить такую силу.
Ланфорд, видя растерянность брата, который даже не попытался противостоять стоящей рядом с ним ведьме, с улыбкой нападавшей на магов, которые слабо кидали в нее заклинания, пытаясь избежать столкновения с торнадо, снес брата потоком силы, отбросив его туда, где стоял император. Он его и удержал, не давая рвануть вперед, чтобы защитить ту, что Грейсток безусловно любил.
Все вокруг в считанные секунды превратилось в хаос. Гости разбежались по углам, не имея возможности выбраться, но все же сумевшие скрыться за колоннами. Вокруг них лежало разбитое стекло, где-то виднелась кровь от упавших, возможно даже мертвых после столкновения с торнадо магов, которых разметало вокруг, как безвольных кукол. А ведьма все еще стояла там, где была в момент телепортации, не пострадавшая, не уставшая. Все с той же идеальной прической и безупречно сидящим платьем.
Я наблюдала за тем, как к ней рванули с нескольких сторон Игнат, направляющий в нее своего зверя, губительную по природе силу; Дерг с неспешно, показательно извлеченными кнутами; Томас с ядовито-зеленой силой, окутавшей его, как пары удушающего газа; и Ланфорд, чьи глаза заволокла черная пелена, отразившаяся в окружающем пространстве озоном.
Они окружили ее со всех сторон и, казалось, что у нее нет и шанса. Однако, то было не так. Иная, даже для ведьм, по природе сила словно окутала ее, защищая свою хозяйку, как паразит.
Ведьме не стоило особых усилий откинуть в сторону Томаса.
- Аргхаат вольтер лукху! – шепотом, почти не размыкая губ, произнесла ведьма, и весь тот ядовитый газ, заставив Томаса неестественно выгнуться, рванул к его дыхательным путям, заставив мага в одночасье побледнеть и рухнуть туда, где лежали осколки битого стекла.
Всего несколько слов было достаточно, чтобы сильный некромант оказался поверженным.
Дерга с его кнутами она и вовсе не заметила, сметя его одним лишь движением руки, уделив все свое внимание Игнату и Ланфорду. Ведьма, откинув голову к потолку и раскачиваясь в такт собственному напеву, призывала силу, древнее который прежде мне видеть не приходилось. Она раскачивалась из стороны в сторону и напевала мантру, которая, как ни странно, работала, давая ей не энергию вселенной, как любой другой ведьме, а нечто иное. Совершенно другое п своей природе.
И это могло значить лишь одно – Вселенная отвернулась от этой ведьмы. Но тьма приняла ее.
Она, развернувшись на каблуках, направила в Ланфорда поток силы, внутри которого виднелся хаос: черная, гремучая смесь из серы и саранчи. Из того, что многие назвали бы вестниками конца света, апокалипсисом. Ланфорд, усмехнувшись, выставил вперед руки, поглощая эту смерть так, как может только тот, в чьей крови бьется смерть. Или часть ее, как то было у него, сына некроманта.
Поняв, что маг не собирается сдаваться перед ее силой, ведьма сделала то, что могла сделать лишь подлая сущность – кинула в его отца нечто грязное, убийственное и, пока Ланфорд ринулся на опережение, обернулась к Игнату, направив в его сторону поток первозданного хаоса.
- О ма хаша ри, о генеро роса, хтулуху рино борте крау, - продолжала напевать она мантру, устремляя к моему напарнику свою силу.
И как бы я в него не верила, понимала: не выстоит. Перед древней тьмой, первозданным хаосом не выстоит никто. Вот и Игнат, призвав свою силу, чтобы противостоять этому потоку, осознал, что проиграет в ту же секунду, как его руки соскользнули, и смерть, раззявив пасть, рванула прямо на него, отправляя мага в иной мир.
- Достаточно. – произнесла я негромко, но мой голос прозвучал как раскат грома от призванной силы, которая помимо моей воли проснулась во мне.
Ведьма, опустив руки и прекратив убивать Игната, оставила его без внимания. Я успела лишь заметить, как он, прижатый к полу, с кровоточащим носом, растерянно раскрыл глаза, не понимая, кто он и где. Зато был жив.
- А вот и ты. – с улыбкой, свойственно лишь сумасшедшим, произнесла ведьма, обернувшись в мою сторону и проследив взглядом за тем, как я аккуратно спускаюсь вниз по мраморной лестнице, стараясь не поскользнутся на крови и стекле. – Я думала, ты мне все их убить дашь прежде, чем появишься сама. Это ли хваленное сочувствие славянских ведьм?
- Не всем же порчу наводить, - пожала я плечами. – как вам, слугам хаоса.
- Так и знала, что его убить ты мне не дашь. – кивнув в сторону Игната, поднимающегося с пола медленно, устрашающе медленно, произнесла ведьма.
Казалось, у напарника повреждено все, каждая частичка его тела, потому он не может регенерировать, и это пугало. Он был наемником, мог собрать себя по кусочкам после того, как дракон его прожует и выплюнет, а здесь, глядя вокруг омертвевшими, белесыми глазами, он явно не понимал, что происходит.
Ведьма, завидев его беспомощность, вскинула руку и со смехом направила к нему цикаду - летающую тварь преисподнии, разносящую вокруг лишь заразу и смерть. Это была провокация, и я это прекрасно понимала, но, ничуть не пытаясь скрыть своего действия, я также показательно сожгла ее в полете, заставив ведьму сменить улыбку на неприязненный взгляд.
- Ты хоть знаешь, что это за империя? – произнесла она, выплюнув последнее слово, как грязное ругательство, обведя вокруг руками, словно стены этого зала были ее личной тюрьмой. – Они всю свою жизнь убивали, нападали, насиловали и пленяли ведьм, наблюдая за нами, как смотрители в зоопарках. Для нас, ведьм, не существовало иной участи, кроме как быть их сосудами. Ты считаешь себя сосудом, ведьма?
- Ни в коем разе, - покачала я головой, усмехнувшись.
- Мою мать убили. – произнесла она горько, спрятав отчаяние за широкой, сумасшедшей улыбкой, пожав плечами. – Такие же твари, как этот маг.
Она, подойдя к лежащему без сознания магу из охраны императора, толкнула его носком туфель в плечо, словно он был камнем на ее пути.
Сам император, удерживающий Грейстока, поморщился, но не позволил ни себе, ни сыну, оплетенного заклинаниями по самую макушку, сделать и шага. Не то опасался той же участи, не то давал мне шанс разобраться самой. В любом случае, на Ланфорда, который, присев на корточки, лечил отца, он кинул внимательный взгляд. Тот не стал отвечать, лишь пристально взглянув на меня, словно силясь понять, что я задумала и на каком этапе ему стоит вмешаться.
Томас дернулся, и из его глазниц на пол отекла кровь, заставив мага переключить свое внимание обратно на него.
- Представляешь, она была так молода. – безразлично произнесла ведьма, рассматривая кровоточащее от мелких порезов лицо поверженного мага. Опустив руку на его грудь, она направила в него свою силу, заставляя срастаться сломанные ребра. Даже эта ее магия была неправильной, черпающей силу из тех материй, которые берут свою цену жертвами. – Кажется, мне тогда и года не было. Ее поймали в собственном доме, перерубив к чертям всех защитников, всю нежить, всех добрых духов, что встали на ее защиту. Ты когда-нибудь видела столько крови, что всю лужайку у дома залило бы? Говорят, птицы потом еще долго купались в лужах крови у нашего дома. Представляешь, какая нелепость: купающиеся в крови воробьи?
Ведьма заливисто рассмеялась, безумно взглянув на мага, который начал шевелиться, противясь ее силе, пытаясь скрыться от лечащей его тьмы. В бессознательном бреду он распахнул глаза и, концентрировав взгляд на ведьме, попытался удрать.
- Ну что ты. - прошептала она, погладив его по голове, отчего маг, обескураженный происходящим, затих на своем месте. – Тогда маги лишь каким-то чудом не заметили меня. Быть может, то была магия моей покойной матушки, последняя воля ведьмы, которая прекрасно понимала, что вскоре, в лучшем случае, ей суждено умереть. Про худший я и думать не хочу. Знаешь, ведьма, я ведь могла умереть там, оставшись одна в беспомощном состоянии. Если бы не другие ведьмы, явившиеся на зов слишком поздно. Они и нашли меня, забрав к себе, воспитав и направив на путь истинный. С тех пор, я ни на секунду не забывала, кто все эти существа.
Она, мягко улыбнувшись магу, всмотрелась в его глаза, в которых плескался первобытный ужас и, неожиданно изменившись в лице, воткнула свои пальцы ему в глазницы, вырвав из его груди такой крик, что в паре метров от меня, притаившаяся на полу, одна из королев дружественной империи начала молиться сквозь рыдания.
- А ты им веришь. – рассмеялась ведьма, отойдя в сторону от мага, который, согнувшись пополам на полу, извивался и кричал, пытаясь руками остановить льющуюся на пол кровь. – Знаешь, как говорят? Друг моего друга – мой друг. Я же считаю, что друг моего врага – мой враг. Ты сдохнешь.
Ее глаза, зеленые от природы, заволокла черная пелена, и ведьма, продолжая улыбаться, направила на меня свои руки, поток силы с которых начали клубиться черным дымом и, как яд, потек по кислороду вокруг нас, направляясь в мою сторону.
- Посмотрим. – усмехнулась я, чувствуя как Вселенная, разозленная этим ядом, исходящим из вредителя, коим ей представлялась испещренная ненавистью ведьма, возникает за моей спиной, распахивая свои объятия, словно крылья.
Свет рванул из меня так быстро и стремительно, что мне самой стало страшно на какое-то мгновение, что я ослепну. Он был иным: Вселенная всегда дает нам то, что нужно, ни больше ни меньше. И сейчас, дабы противостоять силе древней тьмы, мне нужен был свет, настолько старый и мощный, что уничтожил первозданную тьму, загнав ее в подполье мира. И он был у меня.
- Мразь! - взревела ведьма, на лице которой появлюсь такая ненависть, что лишь одна она способна была уничтожать империи.
В мою сторону рванул поток силы, гудящий и смердящий как обещанный всеми писаниями конец света. Настоящая смерть, в худшем из ее проявлений: ужас, сера, пыль, гниль и цикады. Их был мириад, они старались попасть в глаза, в нос, в рот. Эта грязь заволокла все вокруг, не давая видеть дальше своего носа, ослепляя и проникая в легкие как пыль. Хотелось кричать, но крик тонул внутри, как под водой.
- Возлюбленная Богиня, Королева Луны,
Хозяйка всех Тайн, Владычица Океана,
Я взываю к тебе, я взываю к тебе,
Артемида, Керридвен, Геката.
Прекрасная Создательница, Матерь всего,
Я молю тебя, надели меня своим светом,
Посели радость в моем сердце.
Да будет так. – произнесла я, выставляя руки вперед и чувствуя, как нечто иное по силе открывается во мне.
- Что ты там бормочешь? – пренебрежительно бросила ведьма, оглядевшись вокруг. – Богиню призываешь? Окстись, дорогая, Гекате дела до нас нет. Она бросила, бросила меня, бросила всех нас, когда была нужно более всего. Она отправила нас на верную смерть и исчезла.
- Прекрасная Богиня, высший свет,
Рассевающий темноту этой ночи,
Я поднимаю глаза свои к тебе,
Я обращаю сердце свое к тебе
В поисках поддержки и утешения.
Я прошу тебя, надели меня Своей силой
Направляй мой дух каждую минуту:
И ночью, когда ты видна моим глазам,
И днем, когда сила твоя помогает мне и
Сопровождает меня невидимо. – продолжала шептать я.
Это работало. Ведьма чувствовала это также, как чувствовала я. Что-то вокруг нас неуловимо менялось, подстраивалась под мои слова, открывало пространство, заточенное Ланфордом, рассеивало тьму, наведенную ведьмой. Я чувствовала и видела, как цикады разрывались прямо в воздухе, а свет, которым была я, рассеивал тьму, уничтожал хворь и серу. Лежащие поверженными маги поднимались один за другим, регенерируя, оживая, воскрешаясь. То была не сила нашей Вселенной.
Нет, я видела, как она отошла в сторону, не исчезая, но наблюдая за всем происходящим с интересом не меньшим, чем был у нас. Ведьма замерла в растерянности, глядя на меня с ужасом и непониманием.
- Как тушенка в банке. – присвистнув, выдал гениальную аналогию Игнат, оглядев пространство вокруг. – Если что-то пойдет не так, нас здесь по стенкам размажет паштетом.
- Зато эта тварь не выберется за пределы дворца, - произнес Ланфорд, поспешно отходя от нас и спускаясь вниз по мраморной лестнице, собранный и готовый к обороне. – здесь же и сдохнет.
- Вместе с нами! – ринувшись за магом, произнес Игнат, которого эта ситуация возмутила ничуть не меньше, чем меня.
Вот только я была занята тем, что прикрыв глаза, чтобы изолироваться хоть на минуту, пыталась почувствовать, как далеко находятся Грейсток с ведьмой. С каждой секундой они приближались, казалось, они будут здесь через несколько мгновений, и не было времени на споры. Потому как изолированность зала позволила нам выиграть какое-то время прежде, чем она почувствует меня также, как я. Ведь я ждала ее, а она нет.
У нас был эффект неожиданности. Было преимущество.
И они нам крайне пригодятся, потому что ведьма, даже не подозревая о готовящейся западне, была вооружена. Я чувствовала ее напряженность от сдерживания призванной силы. Чувствовала, что она готова атаковать даже не зная, нужна ли эта предосторожность. Но вместе с тем было и что-то, что меня смутило. Что-то, что заставило иначе взглянуть на ситуацию и понять, что у нас есть даже больше, чем эффект неожиданности.
- Они здесь. – произнесла я, ощущая, как пространство вокруг императора и Томаса, призвавших силу и окруженных неожиданно подоспевшими магами, загорается и из него, в ярко-красных одеждах, утонченная и лощенная, к нам ступает будущая императорская чета.
Гости балла, еще не понимая ситуации, обернулись, но не аплодировали, не издавали и вздоха восхищения, не здоровались и не поздравляли будущих супругов - почувствовали угрозу и интуитивно сделали несколько шагов назад, недоуменно оглядываясь и перешёптываясь.
Грейсток успел лишь нахмурить брови, завидев количество магов, вооруженных и готовых к атаке, в то время как его невеста, оглядев окружающее пространство вокруг, быстро сообразила и, усмехнувшись, вскинула руку, спустив с привязи свою силу.
Она, стремительная как ураган, с диким воем бросилась вперед, сминая оказавшихся на ее пути магов и отшвыривая их по стенам вокруг как неразумных котят. Ее сила выла, рвалась вперед, гудела и мчалась по залу, вынуждая существ вокруг разбегаться. Она сносила бокалы и пирамиды, уничтожала цветы, гасила свет и разбивала стекло, как настоящий, бесконтрольный ураган. Впрочем, ни одно плетение не пострадало, не только выстояв под натиском, но и став давать отпор.
- Какого?... – растерянно вопросила Грейсток с непередаваемым ужасом взглянув на ту, которой сделал предложение. И ужас тот был вызван вовсе не осознанием. То был инстинкт.
От дамочки за версту разило тьмой и сейчас, в это мгновение, внутри меня все кричало убираться отсюда так далеко, как то было возможно. Кричало и молило. В этой ведьме не было света, только древняя, первородная тьма, из которой в свое время появилась преисподняя и все ее твари.
Понятия не имею, с кем нужно было заключить сделку, чтобы получить такую силу.
Ланфорд, видя растерянность брата, который даже не попытался противостоять стоящей рядом с ним ведьме, с улыбкой нападавшей на магов, которые слабо кидали в нее заклинания, пытаясь избежать столкновения с торнадо, снес брата потоком силы, отбросив его туда, где стоял император. Он его и удержал, не давая рвануть вперед, чтобы защитить ту, что Грейсток безусловно любил.
Все вокруг в считанные секунды превратилось в хаос. Гости разбежались по углам, не имея возможности выбраться, но все же сумевшие скрыться за колоннами. Вокруг них лежало разбитое стекло, где-то виднелась кровь от упавших, возможно даже мертвых после столкновения с торнадо магов, которых разметало вокруг, как безвольных кукол. А ведьма все еще стояла там, где была в момент телепортации, не пострадавшая, не уставшая. Все с той же идеальной прической и безупречно сидящим платьем.
Я наблюдала за тем, как к ней рванули с нескольких сторон Игнат, направляющий в нее своего зверя, губительную по природе силу; Дерг с неспешно, показательно извлеченными кнутами; Томас с ядовито-зеленой силой, окутавшей его, как пары удушающего газа; и Ланфорд, чьи глаза заволокла черная пелена, отразившаяся в окружающем пространстве озоном.
Они окружили ее со всех сторон и, казалось, что у нее нет и шанса. Однако, то было не так. Иная, даже для ведьм, по природе сила словно окутала ее, защищая свою хозяйку, как паразит.
Ведьме не стоило особых усилий откинуть в сторону Томаса.
- Аргхаат вольтер лукху! – шепотом, почти не размыкая губ, произнесла ведьма, и весь тот ядовитый газ, заставив Томаса неестественно выгнуться, рванул к его дыхательным путям, заставив мага в одночасье побледнеть и рухнуть туда, где лежали осколки битого стекла.
Всего несколько слов было достаточно, чтобы сильный некромант оказался поверженным.
Дерга с его кнутами она и вовсе не заметила, сметя его одним лишь движением руки, уделив все свое внимание Игнату и Ланфорду. Ведьма, откинув голову к потолку и раскачиваясь в такт собственному напеву, призывала силу, древнее который прежде мне видеть не приходилось. Она раскачивалась из стороны в сторону и напевала мантру, которая, как ни странно, работала, давая ей не энергию вселенной, как любой другой ведьме, а нечто иное. Совершенно другое п своей природе.
И это могло значить лишь одно – Вселенная отвернулась от этой ведьмы. Но тьма приняла ее.
Она, развернувшись на каблуках, направила в Ланфорда поток силы, внутри которого виднелся хаос: черная, гремучая смесь из серы и саранчи. Из того, что многие назвали бы вестниками конца света, апокалипсисом. Ланфорд, усмехнувшись, выставил вперед руки, поглощая эту смерть так, как может только тот, в чьей крови бьется смерть. Или часть ее, как то было у него, сына некроманта.
Поняв, что маг не собирается сдаваться перед ее силой, ведьма сделала то, что могла сделать лишь подлая сущность – кинула в его отца нечто грязное, убийственное и, пока Ланфорд ринулся на опережение, обернулась к Игнату, направив в его сторону поток первозданного хаоса.
- О ма хаша ри, о генеро роса, хтулуху рино борте крау, - продолжала напевать она мантру, устремляя к моему напарнику свою силу.
И как бы я в него не верила, понимала: не выстоит. Перед древней тьмой, первозданным хаосом не выстоит никто. Вот и Игнат, призвав свою силу, чтобы противостоять этому потоку, осознал, что проиграет в ту же секунду, как его руки соскользнули, и смерть, раззявив пасть, рванула прямо на него, отправляя мага в иной мир.
- Достаточно. – произнесла я негромко, но мой голос прозвучал как раскат грома от призванной силы, которая помимо моей воли проснулась во мне.
Ведьма, опустив руки и прекратив убивать Игната, оставила его без внимания. Я успела лишь заметить, как он, прижатый к полу, с кровоточащим носом, растерянно раскрыл глаза, не понимая, кто он и где. Зато был жив.
- А вот и ты. – с улыбкой, свойственно лишь сумасшедшим, произнесла ведьма, обернувшись в мою сторону и проследив взглядом за тем, как я аккуратно спускаюсь вниз по мраморной лестнице, стараясь не поскользнутся на крови и стекле. – Я думала, ты мне все их убить дашь прежде, чем появишься сама. Это ли хваленное сочувствие славянских ведьм?
- Не всем же порчу наводить, - пожала я плечами. – как вам, слугам хаоса.
- Так и знала, что его убить ты мне не дашь. – кивнув в сторону Игната, поднимающегося с пола медленно, устрашающе медленно, произнесла ведьма.
Казалось, у напарника повреждено все, каждая частичка его тела, потому он не может регенерировать, и это пугало. Он был наемником, мог собрать себя по кусочкам после того, как дракон его прожует и выплюнет, а здесь, глядя вокруг омертвевшими, белесыми глазами, он явно не понимал, что происходит.
Ведьма, завидев его беспомощность, вскинула руку и со смехом направила к нему цикаду - летающую тварь преисподнии, разносящую вокруг лишь заразу и смерть. Это была провокация, и я это прекрасно понимала, но, ничуть не пытаясь скрыть своего действия, я также показательно сожгла ее в полете, заставив ведьму сменить улыбку на неприязненный взгляд.
- Ты хоть знаешь, что это за империя? – произнесла она, выплюнув последнее слово, как грязное ругательство, обведя вокруг руками, словно стены этого зала были ее личной тюрьмой. – Они всю свою жизнь убивали, нападали, насиловали и пленяли ведьм, наблюдая за нами, как смотрители в зоопарках. Для нас, ведьм, не существовало иной участи, кроме как быть их сосудами. Ты считаешь себя сосудом, ведьма?
- Ни в коем разе, - покачала я головой, усмехнувшись.
- Мою мать убили. – произнесла она горько, спрятав отчаяние за широкой, сумасшедшей улыбкой, пожав плечами. – Такие же твари, как этот маг.
Она, подойдя к лежащему без сознания магу из охраны императора, толкнула его носком туфель в плечо, словно он был камнем на ее пути.
Сам император, удерживающий Грейстока, поморщился, но не позволил ни себе, ни сыну, оплетенного заклинаниями по самую макушку, сделать и шага. Не то опасался той же участи, не то давал мне шанс разобраться самой. В любом случае, на Ланфорда, который, присев на корточки, лечил отца, он кинул внимательный взгляд. Тот не стал отвечать, лишь пристально взглянув на меня, словно силясь понять, что я задумала и на каком этапе ему стоит вмешаться.
Томас дернулся, и из его глазниц на пол отекла кровь, заставив мага переключить свое внимание обратно на него.
- Представляешь, она была так молода. – безразлично произнесла ведьма, рассматривая кровоточащее от мелких порезов лицо поверженного мага. Опустив руку на его грудь, она направила в него свою силу, заставляя срастаться сломанные ребра. Даже эта ее магия была неправильной, черпающей силу из тех материй, которые берут свою цену жертвами. – Кажется, мне тогда и года не было. Ее поймали в собственном доме, перерубив к чертям всех защитников, всю нежить, всех добрых духов, что встали на ее защиту. Ты когда-нибудь видела столько крови, что всю лужайку у дома залило бы? Говорят, птицы потом еще долго купались в лужах крови у нашего дома. Представляешь, какая нелепость: купающиеся в крови воробьи?
Ведьма заливисто рассмеялась, безумно взглянув на мага, который начал шевелиться, противясь ее силе, пытаясь скрыться от лечащей его тьмы. В бессознательном бреду он распахнул глаза и, концентрировав взгляд на ведьме, попытался удрать.
- Ну что ты. - прошептала она, погладив его по голове, отчего маг, обескураженный происходящим, затих на своем месте. – Тогда маги лишь каким-то чудом не заметили меня. Быть может, то была магия моей покойной матушки, последняя воля ведьмы, которая прекрасно понимала, что вскоре, в лучшем случае, ей суждено умереть. Про худший я и думать не хочу. Знаешь, ведьма, я ведь могла умереть там, оставшись одна в беспомощном состоянии. Если бы не другие ведьмы, явившиеся на зов слишком поздно. Они и нашли меня, забрав к себе, воспитав и направив на путь истинный. С тех пор, я ни на секунду не забывала, кто все эти существа.
Она, мягко улыбнувшись магу, всмотрелась в его глаза, в которых плескался первобытный ужас и, неожиданно изменившись в лице, воткнула свои пальцы ему в глазницы, вырвав из его груди такой крик, что в паре метров от меня, притаившаяся на полу, одна из королев дружественной империи начала молиться сквозь рыдания.
- А ты им веришь. – рассмеялась ведьма, отойдя в сторону от мага, который, согнувшись пополам на полу, извивался и кричал, пытаясь руками остановить льющуюся на пол кровь. – Знаешь, как говорят? Друг моего друга – мой друг. Я же считаю, что друг моего врага – мой враг. Ты сдохнешь.
Ее глаза, зеленые от природы, заволокла черная пелена, и ведьма, продолжая улыбаться, направила на меня свои руки, поток силы с которых начали клубиться черным дымом и, как яд, потек по кислороду вокруг нас, направляясь в мою сторону.
- Посмотрим. – усмехнулась я, чувствуя как Вселенная, разозленная этим ядом, исходящим из вредителя, коим ей представлялась испещренная ненавистью ведьма, возникает за моей спиной, распахивая свои объятия, словно крылья.
Свет рванул из меня так быстро и стремительно, что мне самой стало страшно на какое-то мгновение, что я ослепну. Он был иным: Вселенная всегда дает нам то, что нужно, ни больше ни меньше. И сейчас, дабы противостоять силе древней тьмы, мне нужен был свет, настолько старый и мощный, что уничтожил первозданную тьму, загнав ее в подполье мира. И он был у меня.
- Мразь! - взревела ведьма, на лице которой появлюсь такая ненависть, что лишь одна она способна была уничтожать империи.
В мою сторону рванул поток силы, гудящий и смердящий как обещанный всеми писаниями конец света. Настоящая смерть, в худшем из ее проявлений: ужас, сера, пыль, гниль и цикады. Их был мириад, они старались попасть в глаза, в нос, в рот. Эта грязь заволокла все вокруг, не давая видеть дальше своего носа, ослепляя и проникая в легкие как пыль. Хотелось кричать, но крик тонул внутри, как под водой.
- Возлюбленная Богиня, Королева Луны,
Хозяйка всех Тайн, Владычица Океана,
Я взываю к тебе, я взываю к тебе,
Артемида, Керридвен, Геката.
Прекрасная Создательница, Матерь всего,
Я молю тебя, надели меня своим светом,
Посели радость в моем сердце.
Да будет так. – произнесла я, выставляя руки вперед и чувствуя, как нечто иное по силе открывается во мне.
- Что ты там бормочешь? – пренебрежительно бросила ведьма, оглядевшись вокруг. – Богиню призываешь? Окстись, дорогая, Гекате дела до нас нет. Она бросила, бросила меня, бросила всех нас, когда была нужно более всего. Она отправила нас на верную смерть и исчезла.
- Прекрасная Богиня, высший свет,
Рассевающий темноту этой ночи,
Я поднимаю глаза свои к тебе,
Я обращаю сердце свое к тебе
В поисках поддержки и утешения.
Я прошу тебя, надели меня Своей силой
Направляй мой дух каждую минуту:
И ночью, когда ты видна моим глазам,
И днем, когда сила твоя помогает мне и
Сопровождает меня невидимо. – продолжала шептать я.
Это работало. Ведьма чувствовала это также, как чувствовала я. Что-то вокруг нас неуловимо менялось, подстраивалась под мои слова, открывало пространство, заточенное Ланфордом, рассеивало тьму, наведенную ведьмой. Я чувствовала и видела, как цикады разрывались прямо в воздухе, а свет, которым была я, рассеивал тьму, уничтожал хворь и серу. Лежащие поверженными маги поднимались один за другим, регенерируя, оживая, воскрешаясь. То была не сила нашей Вселенной.
Нет, я видела, как она отошла в сторону, не исчезая, но наблюдая за всем происходящим с интересом не меньшим, чем был у нас. Ведьма замерла в растерянности, глядя на меня с ужасом и непониманием.
