Затем символы вокруг куклы тоже начали светиться,
И сама кукла вздрогнула,
Издавая едва слышный дребезжащий звук.
—
Кукла волшебным образом ожила,
И, увидев это, родители застыли, как окаменевшие.
Для них это было настоящим чудом.
Они даже не успели ничего сказать,
Как кукла, резко соскочив с места,
Легко побежала к матери.
Обняв её за ногу, она запищала:
Мама! Мама!
Слово за словом,
Она продолжала повторять эти звуки, словно ребёнок.
Монах, наблюдая за этим,
Глубоко вздохнул, понимая, что девочка жива.
Он знал, что предыдущие предметы,
К которым он применял заклинание марионетки, не оживали.
Это означало только одно: все пропавшие дети были мертвы.
Они больше не были на этой земле.
Но удача повернулась,
И последняя ещё здесь.
С нами.
На этой бренной земле.
—
Родители молча стояли,
Не зная, как реагировать.
Кукла, несмотря на пуговки вместо глаз,
Вдруг осознала, что она — не человек.
Поняв это, девочка в панике закричала:
Что это?! Что со мной?! Как?!
Монах, видя, как она впадает в ужас,
Резко схватил куклу и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
Девочка, не бойся.
Всё хорошо.
Ты узнаешь своих родителей?
Он указал на родителей,
Которые так и стояли, будто каменные.
Лишь мать, не сдержавшись, пустила слезу.
Алока, не выдержав, воскликнул:
Да скажите ей что-нибудь! Это же ваша дочь!
Только тогда родители,
Дрожащими голосами, произнесли:
Здравствуй, дочь моя!
Кукла, с надеждой и растерянностью:
Мама! Папа! Что происходит?!
Папа, стараясь успокоить её:
Доченька, всё будет хорошо.
Просто слушайся дядю.
Он волшебник.
Помнишь, мы рассказывали тебе сказки про волшебников?
Кукла, ошарашенная:
Вы волшебник?!
Монах, спокойно:
Да. И мне нужна твоя помощь.
Кукла, с тревогой:
Зачем вы превратили меня в куклу?!
Монах, не меняя выражения:
Это временно.
Скоро сила заклятия исчезнет,
И ты вернешься в своё тело.
А пока расскажи, где ты была?
Как ты туда попала?
Кукла, не сразу:
Как я попала — не помню…
Монах, про себя:
"Так и знал, они были лунатиками.
Магия гипноза."
Кукла продолжила:
Здесь кругом стены,
Огромная люстра, много игрушек…
Три дня назад со мной были два мальчика,
Но их забрали.
Теперь я одна осталась.
Монах, настороженно:
Кто забрал?
Кукла, с лёгким страхом:
Господин Хаузен.
Монах, стараясь оставаться спокойным:
Он не сказал, куда забрал мальчиков?
Кукла, словно вспоминая:
Он сказал,
Что если я буду вести себя хорошо,
Я тоже попаду в райский садик.
Там будет много сладостей и игрушек.
И там будут мои родители.
Монах, напряжённо:
Кто этот Хаузен?
Есть какие-то приметы?
Что-то в нём тебя привлекло?"
Кукла, несмотря на безжизненное лицо, задумалась.
Монах почувствовал,
Как магия начала уходить,
Как связь с куклой вот-вот оборвётся.
Кукла, неожиданно вспомнив:
У господина были зелёные глаза,
И они горели, как светлячки…
Как только она произнесла эти слова, свеча потухла.
Монах нахмурился и тихо прошептал:
Некромант.
—
Некромант
Монах и Алока шли по оживлённому городу,
Но что-то не давало юноше покоя.
Чтобы успокоить свои мысли, он заговорил:
Мастер, вы уверены, что это дело рук некроманта?
Монах, не останавливаясь, ответил:
Безусловно.
Только у них глаза светятся зелёным.
Разве ты не проходил о них в школе,
В курсе тёмных искусств?
Алока задумался:
Да, мы проходили.
Но я не думал, что они действительно существуют.
Монах ехидно рассмеялся:
Не существуют? Ещё как существуют.
Их ещё называют могильщиками.
Конечно, они живут скрытно и их не так много,
Но они проповедуют культ смерти.
Когда-то их было много, в древние времена.
Но Орден чародеев, Дозор Света, расправился с ними.
У них были амбиции,
Они хотели создать империю,
Завоевать весь мир и посадить на трон своего бога — Буллу.
Алока задумался:
Булла… Я кажется где-то слышал это имя.
Монах, немного помолчав, продолжил:
Булла — это древний демон,
Писарь преисподней.
Он не может существовать в нашем мире,
Живёт в долине вне материального мира.
Его задача — скрупулёзно записывать жизнь каждого человека,
И хранить её в архивах.
Алока, с любопытством:
Почему Дозор Света не уничтожил некромантов до конца?
Монах, одобрительно кивая:
Хороший вопрос, ученик.
Очень засекречено.
Этого тебе в школе не расскажут.
Почему оставили некоторых некромантов в живых?
Причина есть, и она очень веская.
Первая — некроманты живут очень долго,
В среднем от пятисот до семисот лет.
Вторая, и самая важная — запомни, и никому не говори.
У каждого некроманта есть книга,
Чёрная, в которой они записывают все свои видения.
Эти книги содержат информацию,
Полученную от самого демона Буллы.
Так что, если поймаешь некроманта — считай, тебе повезло.
От них можно получить ценную информацию.
—
Столб Позора
Монах и Алока подошли к площади,
Где толпа людей окружала столб позора.
В клетке, висевшей на столбе,
Сидел мужчина, раздетый до трусов.
Жара палящего солнца нещадно мучила его,
А сама клетка была устроена так,
Чтобы его страдания были максимальными,
Словно его поймали как зверя.
Алока,
Увидев узника, не смог сдержать сочувствия:
Мне жалко этого мужика.
Монах,
Не обращая внимания на узника,
Продолжал осматривать люк,
Который привлёк его внимание.
Он сразу понял, что это и есть проход в подземелье.
Остальные проверки не имели смысла.
На что ты уставился?
Сказал Монах, не замечая взгляда ученика.
А сколько он здесь уже сидит?
Спросил Алока, чувствуя неловкость.
Монах,
Наконец заметив узника, вздохнул:
Не знаю.
Может, неделю, а может и две.
Сам виноват.
Если бы он за своим стручком следил получше,
Этого бы не случилось.
Пошли.
Куда?
Вы собираетесь с ним беседовать?
Удивился Алока.
Конечно,
Ответил Монах.
Он же единственный свидетель.
И заодно проверим,
Может в него какой-то бес вселился.
Монах подошёл к клетке и, улыбнувшись, сказал:
Здравствуй, дружок!
Узник лишь молча посмотрел на него.
Монах не сдавался:
Можешь ответить на пару вопросов?
Если ответишь, дам тебе попить,
Может, даже яблоко.
Как только он это сказал,
Мужчина,
Весь измождённый, худой, словно ожил.
Казалось, в нём пробудился какой-то дух.
Вы правда дадите мне воду и яблоко?
Голос его был слабым, было видно,
Что он едва ли мог выдержать ещё одно испытание.
Ему давали всего один стакан воды в день.
Конечно,
Ответил Монах.
Но только если ты ответишь на мои вопросы.
Алока,
Не выдержав, обратился к узнику:
Когда вас должны отпустить?!
Узник, с тоской в голосе:
Говорят, ещё неделя.
Алока, потрясённый:
Ещё неделя под этим зноем?!
Мастер, мне кажется, это уже чересчур!
Монах взглянул на ученика с укором,
Но продолжил:
Так, расскажи мне, что произошло два дня назад.
Ты ведь видел, как люк открылся сам по себе?
Это не волшебство, не так ли?
Узник, с дрожью в голосе:
Это не волшебство!
Это помыслы злых сил!
И я знаю, кто вы! Вы чародей!
Люди должны быть людьми,
А не искривлять суть бытия!
Монах, немного усмехнувшись:
Быть людьми?!
И как ты объяснишь, что обливал девушек мочой?
Узник, не отошёл от ответа:
Девушек?!
Вы думаете, что в наше время,
Когда весь мир поглощён хаосом,
Остались невинные девушки?
В этом городе все женщины с потухшими глазами.
Они настолько опустились,
Что стать жрицами похоти в храме для них — это подарок судьбы.
Монах, с легким раздражением:
Как тебя зовут?
Соднаж.
Монах, уже с большим интересом:
Так слушай, Соднаж,
Давай не будем устраивать дебаты.
Лучше скажи, что ты видел.
Соднаж, немного задумавшись:
Я видел проделки злых сил.
То, что не должно происходить.
Я видел, как мальчик шёл через туман.
Я звал его, но он не откликался.
Затем он нырнул в открытый люк.
Я всем говорил, но мне никто не поверил.
Такая вот репутация у меня.
Монах, насторожившись:
Мальчик, туман, люк, висящий в воздухе…
Может, ты заметил что-то ещё странное?
Соднаж задумался:
А, да… Я кое-что странное увидел.
Но это случилось со мной.
Но я не хотел об этом говорить.
Но вам можно… вы же занимаетесь всякими нечистями.
Монах, с лёгкой улыбкой:
Конечно.
Соднаж, в замешательстве:
Как только люк закрылся,
Туман начал рассеиваться, а я дрожал от холода.
В животе было пусто, и вдруг я увидел,
Как кружка сама по себе налила воду из фонтана и подала мне.
Я, понимая, как я хочу пить, выпил.
Потом откуда-то появился кожаный мешок,
Тёмно-коричневый,
И какая-то сила передала его мне.
Я подумал,
Что это высшие силы — ангелы или сам истинный Творец.
Монах, насмешливо:
Истинный Творец?
Соднаж, с горечью:
Да. Вы думаете, я поверю,
Что все эти боги, населяющие Озан, — истинные творцы?
Может, у них и есть силы, но они не истинные.
Их поведение слишком смахивает на наше.
Монах, удовлетворённый:
Спасибо тебе, Соднаж.
Как я обещал, дам воду и яблоко.
Алока, с любопытством:
А что было в кожаном мешке?
Монах, загадочно:
Еда, наверное?
Соднаж, с ужасом:
Нет. В мешке было полно золотых монет!
Алока, ошарашенно:
Что?!
Соднаж, с гордостью:
Да! Истинно говорю!
Алока, ошеломлённый:
А где эти золотые монеты?
Соднаж, с сожалением:
Как где? Я их выбросил в фонтан.
Не нужны мне деньги от злых сил!
Монах, посмотрев на него с недоумением:
Вот ты и вправду дурачок.
Алока поспешил к фонтану и заглянул в его бассейн.
На самом дне, в мутной воде,
Действительно виднелся кожаный мешок.
Его тёмно-коричневая поверхность,
Тускло поблёскивала в солнечных лучах.
Тем временем Монах,
Выполняя своё обещание,
Подал узнику кружку воды и сочное яблоко.
Тот жадно пил и ел, словно не ел целую вечность.
Монах, немного подождав,
Чтобы узник закончил, заговорил:
Вы, Соднаж, совсем не похожи на сумасшедшего.
И, уж поверьте мне, вы не одержимы,
И в вас не вселился никакой злой дух.
Если бы это было так, я бы заметил.
Соднаж посмотрел на него с благодарностью,
Но ничего не сказал.
Монах, немного помолчав, продолжил:
Но скажите мне: почему вы сами себе так усложняете жизнь?
Что заставляет вас вставать по утрам?
Соднаж на мгновение задумался,
А затем тихо произнёс:
Надежда.
Монах удивлённо поднял бровь:
Надежда? На что?
На лучшее,
Ответил Соднаж.
Понимаете,
Если у меня нет ничего, о чём я мечтаю,
То я радуюсь тому, что у меня есть.
Надеюсь, что однажды всё изменится.
Может быть, я просто мечтатель.
Или дурак.
Или действительно одержимый, как говорят в моём народе.
Но я верю: что посеешь, то и пожнёшь.
Монах слегка усмехнулся,
Потом посмотрел Соднажу прямо в глаза:
Надеюсь, ты возьмёшься за ум.
И этот мешок с деньгами — он твой.
Это твоя награда.
Возьми его, пока кто-нибудь другой не заметил.
Соднаж растерянно посмотрел в сторону фонтана,
Но ничего не ответил.
Монах добавил:
И перестань валять дурака.
Начни жить.
Наслаждайся тем, что у тебя есть.
С этими словами Монах развернулся,
Кивнул Алоке,
И они двинулись дальше, растворяясь в толпе.
Соднаж остался один.
Он задумчиво смотрел на свою ладонь,
Вытянутую к солнцу,
Словно пытаясь увидеть в ней отблеск чего-то нового,
Лучшего.
Его взгляд был полон надежды.
—
Ночь накрыла город мраком, и улицы опустели.
Лишь редкий свет факелов стражников пробивал тьму.
Согласно новому закону лорда,
После полуночи на улице не должно было быть ни души.
Одни считали,
Что мера была принята ради безопасности,
Другие говорили о серийном убийце,
Который всё ещё оставался на свободе.
Но, как всегда, исключения были.
На улицах появились две тени,
Скользящие между переулками.
Это была пара крыс.
Одна — жёлтая, словно пропитанная солнечным светом,
Другая — тёмно-серая, с шерстью, блестящей, как уголь.
Крысы бесшумно передвигались по узким проходам,
Избегая взглядов патрульных.
Их путь был чётким — они направлялись к главной площади.
Там, укрывшись за клумбами цветов,
Они наблюдали за безлюдным пространством,
Дожидаясь удобного момента.
Когда площадь оказалась пустой,
Они поспешили к центру.
Их цель была ясна:
Массивный железный люк, скрывавший подземные тайны.
Тёмно-серая крыса замерла,
Пристально уставившись на люк.
В её глазах вспыхнул странный голубой свет,
И тяжёлая металлическая крышка,
Подчинившись невидимой силе,
Начала медленно подниматься в воздух.
Соднаж,
Всё ещё сидящий в своей клетке, заметил это:
Опять?!
Его голос дрожал от смеси ужаса и любопытства.
Тем временем крысы,
Проворно воспользовавшись моментом,
Спрыгнули в тёмный проём, скрывшись в неизвестности.
—
В люк
Спуск был странным.
Вместо того чтобы просто упасть,
Они замерли в воздухе,
Словно невидимая сила удерживала их.
Серая крыса снова вспыхнула голубыми глазами,
Создавая вокруг себя мерцание,
Которое замедляло их падение.
Когда они достигли дна,
Серая крыса сделала нечто ещё более странное.
Она прищурила свои сияющие глаза и,
Будто рыча,
Выплюнула изо рта овальный чёрный предмет.
Предмет упал на каменный пол,
Казалось, оставаясь безжизненным.
Но уже через мгновение крыса вновь активировала свою силу.
Она смотрела на предмет,
Пока тот начинал расти и менять форму.
Затем серая крыса обратила взгляд на своего спутника.
Её глаза вспыхнули сильнее,
И жёлтая крыса начала стремительно изменяться.
Её лапы вытягивались,
Покрываясь грубой кожей,
Хвост сокращался,
А тело приобрело очертания чего-то странного и жуткого.
Серая крыса закрыла глаза, её тело дрожало.
В тот же миг она сама начала трансформацию,
Исчезая за пеленой магического света.
Нечто неведомое и зловещее пробуждалось в подземелье.
—
Пикса
В темных и влажных недрах канализации,
Окруженные гулким эхом капель,
Стояли двое, давно привыкшие к таким условиям.
Они, не тратя времени, вскрыли чёрную шкатулку,
Которую недавно рыгнула крыса.
Внутри её оказалось много полезных вещей,
Которые они с легкостью извлекли.
Шкатулка была волшебной:
Могла изменять свой размер,
И в неё вмещалось гораздо больше,
Чем могла бы вместить обычная коробка.
Это было настоящее чудо, облегчающее многие задачи.
Монах,
Держа на конце посоха Адама Кристалл — магический кристалл, Излучавший свет — осветил пространство вокруг,
Прогоняя тьму.
Вскоре стали видны кирпичные стены канализации,
И даже несколько крыс пробежали мимо.
В это время Алока,
Заметив грызунов, почувствовал неудобство.
Алока:
Обязательно было превращаться в крыс?!
Монах с усмешкой ответил, не останавливаясь:
А что?! Надо было в кошку?!
Нам нужно было проникнуть сюда как можно незаметнее.
Крысы же везде,
Они здесь свойственные,
Так что это самый лучший выбор.
Алока:
Просто знаете,
Когда надеваешь шкуру другого,
Начинаешь смотреть на мир по-другому.
Монах хмыкнул и продолжил идти вперед:
Ты привыкнешь,
Когда научишься менять свою форму на животных.
Но мой совет тебе, как учителя:
Выбирай самых полезных животных.
Вот, например, крысы — они всегда рядом,
Никуда не исчезают.
А ты вот, если бы заключил договор с львом,
Что бы с ним делал?
И сама кукла вздрогнула,
Издавая едва слышный дребезжащий звук.
—
Кукла волшебным образом ожила,
И, увидев это, родители застыли, как окаменевшие.
Для них это было настоящим чудом.
Они даже не успели ничего сказать,
Как кукла, резко соскочив с места,
Легко побежала к матери.
Обняв её за ногу, она запищала:
Мама! Мама!
Слово за словом,
Она продолжала повторять эти звуки, словно ребёнок.
Монах, наблюдая за этим,
Глубоко вздохнул, понимая, что девочка жива.
Он знал, что предыдущие предметы,
К которым он применял заклинание марионетки, не оживали.
Это означало только одно: все пропавшие дети были мертвы.
Они больше не были на этой земле.
Но удача повернулась,
И последняя ещё здесь.
С нами.
На этой бренной земле.
—
Родители молча стояли,
Не зная, как реагировать.
Кукла, несмотря на пуговки вместо глаз,
Вдруг осознала, что она — не человек.
Поняв это, девочка в панике закричала:
Что это?! Что со мной?! Как?!
Монах, видя, как она впадает в ужас,
Резко схватил куклу и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
Девочка, не бойся.
Всё хорошо.
Ты узнаешь своих родителей?
Он указал на родителей,
Которые так и стояли, будто каменные.
Лишь мать, не сдержавшись, пустила слезу.
Алока, не выдержав, воскликнул:
Да скажите ей что-нибудь! Это же ваша дочь!
Только тогда родители,
Дрожащими голосами, произнесли:
Здравствуй, дочь моя!
Кукла, с надеждой и растерянностью:
Мама! Папа! Что происходит?!
Папа, стараясь успокоить её:
Доченька, всё будет хорошо.
Просто слушайся дядю.
Он волшебник.
Помнишь, мы рассказывали тебе сказки про волшебников?
Кукла, ошарашенная:
Вы волшебник?!
Монах, спокойно:
Да. И мне нужна твоя помощь.
Кукла, с тревогой:
Зачем вы превратили меня в куклу?!
Монах, не меняя выражения:
Это временно.
Скоро сила заклятия исчезнет,
И ты вернешься в своё тело.
А пока расскажи, где ты была?
Как ты туда попала?
Кукла, не сразу:
Как я попала — не помню…
Монах, про себя:
"Так и знал, они были лунатиками.
Магия гипноза."
Кукла продолжила:
Здесь кругом стены,
Огромная люстра, много игрушек…
Три дня назад со мной были два мальчика,
Но их забрали.
Теперь я одна осталась.
Монах, настороженно:
Кто забрал?
Кукла, с лёгким страхом:
Господин Хаузен.
Монах, стараясь оставаться спокойным:
Он не сказал, куда забрал мальчиков?
Кукла, словно вспоминая:
Он сказал,
Что если я буду вести себя хорошо,
Я тоже попаду в райский садик.
Там будет много сладостей и игрушек.
И там будут мои родители.
Монах, напряжённо:
Кто этот Хаузен?
Есть какие-то приметы?
Что-то в нём тебя привлекло?"
Кукла, несмотря на безжизненное лицо, задумалась.
Монах почувствовал,
Как магия начала уходить,
Как связь с куклой вот-вот оборвётся.
Кукла, неожиданно вспомнив:
У господина были зелёные глаза,
И они горели, как светлячки…
Как только она произнесла эти слова, свеча потухла.
Монах нахмурился и тихо прошептал:
Некромант.
—
Некромант
Монах и Алока шли по оживлённому городу,
Но что-то не давало юноше покоя.
Чтобы успокоить свои мысли, он заговорил:
Мастер, вы уверены, что это дело рук некроманта?
Монах, не останавливаясь, ответил:
Безусловно.
Только у них глаза светятся зелёным.
Разве ты не проходил о них в школе,
В курсе тёмных искусств?
Алока задумался:
Да, мы проходили.
Но я не думал, что они действительно существуют.
Монах ехидно рассмеялся:
Не существуют? Ещё как существуют.
Их ещё называют могильщиками.
Конечно, они живут скрытно и их не так много,
Но они проповедуют культ смерти.
Когда-то их было много, в древние времена.
Но Орден чародеев, Дозор Света, расправился с ними.
У них были амбиции,
Они хотели создать империю,
Завоевать весь мир и посадить на трон своего бога — Буллу.
Алока задумался:
Булла… Я кажется где-то слышал это имя.
Монах, немного помолчав, продолжил:
Булла — это древний демон,
Писарь преисподней.
Он не может существовать в нашем мире,
Живёт в долине вне материального мира.
Его задача — скрупулёзно записывать жизнь каждого человека,
И хранить её в архивах.
Алока, с любопытством:
Почему Дозор Света не уничтожил некромантов до конца?
Монах, одобрительно кивая:
Хороший вопрос, ученик.
Очень засекречено.
Этого тебе в школе не расскажут.
Почему оставили некоторых некромантов в живых?
Причина есть, и она очень веская.
Первая — некроманты живут очень долго,
В среднем от пятисот до семисот лет.
Вторая, и самая важная — запомни, и никому не говори.
У каждого некроманта есть книга,
Чёрная, в которой они записывают все свои видения.
Эти книги содержат информацию,
Полученную от самого демона Буллы.
Так что, если поймаешь некроманта — считай, тебе повезло.
От них можно получить ценную информацию.
—
Столб Позора
Монах и Алока подошли к площади,
Где толпа людей окружала столб позора.
В клетке, висевшей на столбе,
Сидел мужчина, раздетый до трусов.
Жара палящего солнца нещадно мучила его,
А сама клетка была устроена так,
Чтобы его страдания были максимальными,
Словно его поймали как зверя.
Алока,
Увидев узника, не смог сдержать сочувствия:
Мне жалко этого мужика.
Монах,
Не обращая внимания на узника,
Продолжал осматривать люк,
Который привлёк его внимание.
Он сразу понял, что это и есть проход в подземелье.
Остальные проверки не имели смысла.
На что ты уставился?
Сказал Монах, не замечая взгляда ученика.
А сколько он здесь уже сидит?
Спросил Алока, чувствуя неловкость.
Монах,
Наконец заметив узника, вздохнул:
Не знаю.
Может, неделю, а может и две.
Сам виноват.
Если бы он за своим стручком следил получше,
Этого бы не случилось.
Пошли.
Куда?
Вы собираетесь с ним беседовать?
Удивился Алока.
Конечно,
Ответил Монах.
Он же единственный свидетель.
И заодно проверим,
Может в него какой-то бес вселился.
Монах подошёл к клетке и, улыбнувшись, сказал:
Здравствуй, дружок!
Узник лишь молча посмотрел на него.
Монах не сдавался:
Можешь ответить на пару вопросов?
Если ответишь, дам тебе попить,
Может, даже яблоко.
Как только он это сказал,
Мужчина,
Весь измождённый, худой, словно ожил.
Казалось, в нём пробудился какой-то дух.
Вы правда дадите мне воду и яблоко?
Голос его был слабым, было видно,
Что он едва ли мог выдержать ещё одно испытание.
Ему давали всего один стакан воды в день.
Конечно,
Ответил Монах.
Но только если ты ответишь на мои вопросы.
Алока,
Не выдержав, обратился к узнику:
Когда вас должны отпустить?!
Узник, с тоской в голосе:
Говорят, ещё неделя.
Алока, потрясённый:
Ещё неделя под этим зноем?!
Мастер, мне кажется, это уже чересчур!
Монах взглянул на ученика с укором,
Но продолжил:
Так, расскажи мне, что произошло два дня назад.
Ты ведь видел, как люк открылся сам по себе?
Это не волшебство, не так ли?
Узник, с дрожью в голосе:
Это не волшебство!
Это помыслы злых сил!
И я знаю, кто вы! Вы чародей!
Люди должны быть людьми,
А не искривлять суть бытия!
Монах, немного усмехнувшись:
Быть людьми?!
И как ты объяснишь, что обливал девушек мочой?
Узник, не отошёл от ответа:
Девушек?!
Вы думаете, что в наше время,
Когда весь мир поглощён хаосом,
Остались невинные девушки?
В этом городе все женщины с потухшими глазами.
Они настолько опустились,
Что стать жрицами похоти в храме для них — это подарок судьбы.
Монах, с легким раздражением:
Как тебя зовут?
Соднаж.
Монах, уже с большим интересом:
Так слушай, Соднаж,
Давай не будем устраивать дебаты.
Лучше скажи, что ты видел.
Соднаж, немного задумавшись:
Я видел проделки злых сил.
То, что не должно происходить.
Я видел, как мальчик шёл через туман.
Я звал его, но он не откликался.
Затем он нырнул в открытый люк.
Я всем говорил, но мне никто не поверил.
Такая вот репутация у меня.
Монах, насторожившись:
Мальчик, туман, люк, висящий в воздухе…
Может, ты заметил что-то ещё странное?
Соднаж задумался:
А, да… Я кое-что странное увидел.
Но это случилось со мной.
Но я не хотел об этом говорить.
Но вам можно… вы же занимаетесь всякими нечистями.
Монах, с лёгкой улыбкой:
Конечно.
Соднаж, в замешательстве:
Как только люк закрылся,
Туман начал рассеиваться, а я дрожал от холода.
В животе было пусто, и вдруг я увидел,
Как кружка сама по себе налила воду из фонтана и подала мне.
Я, понимая, как я хочу пить, выпил.
Потом откуда-то появился кожаный мешок,
Тёмно-коричневый,
И какая-то сила передала его мне.
Я подумал,
Что это высшие силы — ангелы или сам истинный Творец.
Монах, насмешливо:
Истинный Творец?
Соднаж, с горечью:
Да. Вы думаете, я поверю,
Что все эти боги, населяющие Озан, — истинные творцы?
Может, у них и есть силы, но они не истинные.
Их поведение слишком смахивает на наше.
Монах, удовлетворённый:
Спасибо тебе, Соднаж.
Как я обещал, дам воду и яблоко.
Алока, с любопытством:
А что было в кожаном мешке?
Монах, загадочно:
Еда, наверное?
Соднаж, с ужасом:
Нет. В мешке было полно золотых монет!
Алока, ошарашенно:
Что?!
Соднаж, с гордостью:
Да! Истинно говорю!
Алока, ошеломлённый:
А где эти золотые монеты?
Соднаж, с сожалением:
Как где? Я их выбросил в фонтан.
Не нужны мне деньги от злых сил!
Монах, посмотрев на него с недоумением:
Вот ты и вправду дурачок.
Алока поспешил к фонтану и заглянул в его бассейн.
На самом дне, в мутной воде,
Действительно виднелся кожаный мешок.
Его тёмно-коричневая поверхность,
Тускло поблёскивала в солнечных лучах.
Тем временем Монах,
Выполняя своё обещание,
Подал узнику кружку воды и сочное яблоко.
Тот жадно пил и ел, словно не ел целую вечность.
Монах, немного подождав,
Чтобы узник закончил, заговорил:
Вы, Соднаж, совсем не похожи на сумасшедшего.
И, уж поверьте мне, вы не одержимы,
И в вас не вселился никакой злой дух.
Если бы это было так, я бы заметил.
Соднаж посмотрел на него с благодарностью,
Но ничего не сказал.
Монах, немного помолчав, продолжил:
Но скажите мне: почему вы сами себе так усложняете жизнь?
Что заставляет вас вставать по утрам?
Соднаж на мгновение задумался,
А затем тихо произнёс:
Надежда.
Монах удивлённо поднял бровь:
Надежда? На что?
На лучшее,
Ответил Соднаж.
Понимаете,
Если у меня нет ничего, о чём я мечтаю,
То я радуюсь тому, что у меня есть.
Надеюсь, что однажды всё изменится.
Может быть, я просто мечтатель.
Или дурак.
Или действительно одержимый, как говорят в моём народе.
Но я верю: что посеешь, то и пожнёшь.
Монах слегка усмехнулся,
Потом посмотрел Соднажу прямо в глаза:
Надеюсь, ты возьмёшься за ум.
И этот мешок с деньгами — он твой.
Это твоя награда.
Возьми его, пока кто-нибудь другой не заметил.
Соднаж растерянно посмотрел в сторону фонтана,
Но ничего не ответил.
Монах добавил:
И перестань валять дурака.
Начни жить.
Наслаждайся тем, что у тебя есть.
С этими словами Монах развернулся,
Кивнул Алоке,
И они двинулись дальше, растворяясь в толпе.
Соднаж остался один.
Он задумчиво смотрел на свою ладонь,
Вытянутую к солнцу,
Словно пытаясь увидеть в ней отблеск чего-то нового,
Лучшего.
Его взгляд был полон надежды.
—
Ночь накрыла город мраком, и улицы опустели.
Лишь редкий свет факелов стражников пробивал тьму.
Согласно новому закону лорда,
После полуночи на улице не должно было быть ни души.
Одни считали,
Что мера была принята ради безопасности,
Другие говорили о серийном убийце,
Который всё ещё оставался на свободе.
Но, как всегда, исключения были.
На улицах появились две тени,
Скользящие между переулками.
Это была пара крыс.
Одна — жёлтая, словно пропитанная солнечным светом,
Другая — тёмно-серая, с шерстью, блестящей, как уголь.
Крысы бесшумно передвигались по узким проходам,
Избегая взглядов патрульных.
Их путь был чётким — они направлялись к главной площади.
Там, укрывшись за клумбами цветов,
Они наблюдали за безлюдным пространством,
Дожидаясь удобного момента.
Когда площадь оказалась пустой,
Они поспешили к центру.
Их цель была ясна:
Массивный железный люк, скрывавший подземные тайны.
Тёмно-серая крыса замерла,
Пристально уставившись на люк.
В её глазах вспыхнул странный голубой свет,
И тяжёлая металлическая крышка,
Подчинившись невидимой силе,
Начала медленно подниматься в воздух.
Соднаж,
Всё ещё сидящий в своей клетке, заметил это:
Опять?!
Его голос дрожал от смеси ужаса и любопытства.
Тем временем крысы,
Проворно воспользовавшись моментом,
Спрыгнули в тёмный проём, скрывшись в неизвестности.
—
В люк
Спуск был странным.
Вместо того чтобы просто упасть,
Они замерли в воздухе,
Словно невидимая сила удерживала их.
Серая крыса снова вспыхнула голубыми глазами,
Создавая вокруг себя мерцание,
Которое замедляло их падение.
Когда они достигли дна,
Серая крыса сделала нечто ещё более странное.
Она прищурила свои сияющие глаза и,
Будто рыча,
Выплюнула изо рта овальный чёрный предмет.
Предмет упал на каменный пол,
Казалось, оставаясь безжизненным.
Но уже через мгновение крыса вновь активировала свою силу.
Она смотрела на предмет,
Пока тот начинал расти и менять форму.
Затем серая крыса обратила взгляд на своего спутника.
Её глаза вспыхнули сильнее,
И жёлтая крыса начала стремительно изменяться.
Её лапы вытягивались,
Покрываясь грубой кожей,
Хвост сокращался,
А тело приобрело очертания чего-то странного и жуткого.
Серая крыса закрыла глаза, её тело дрожало.
В тот же миг она сама начала трансформацию,
Исчезая за пеленой магического света.
Нечто неведомое и зловещее пробуждалось в подземелье.
—
Пикса
В темных и влажных недрах канализации,
Окруженные гулким эхом капель,
Стояли двое, давно привыкшие к таким условиям.
Они, не тратя времени, вскрыли чёрную шкатулку,
Которую недавно рыгнула крыса.
Внутри её оказалось много полезных вещей,
Которые они с легкостью извлекли.
Шкатулка была волшебной:
Могла изменять свой размер,
И в неё вмещалось гораздо больше,
Чем могла бы вместить обычная коробка.
Это было настоящее чудо, облегчающее многие задачи.
Монах,
Держа на конце посоха Адама Кристалл — магический кристалл, Излучавший свет — осветил пространство вокруг,
Прогоняя тьму.
Вскоре стали видны кирпичные стены канализации,
И даже несколько крыс пробежали мимо.
В это время Алока,
Заметив грызунов, почувствовал неудобство.
Алока:
Обязательно было превращаться в крыс?!
Монах с усмешкой ответил, не останавливаясь:
А что?! Надо было в кошку?!
Нам нужно было проникнуть сюда как можно незаметнее.
Крысы же везде,
Они здесь свойственные,
Так что это самый лучший выбор.
Алока:
Просто знаете,
Когда надеваешь шкуру другого,
Начинаешь смотреть на мир по-другому.
Монах хмыкнул и продолжил идти вперед:
Ты привыкнешь,
Когда научишься менять свою форму на животных.
Но мой совет тебе, как учителя:
Выбирай самых полезных животных.
Вот, например, крысы — они всегда рядом,
Никуда не исчезают.
А ты вот, если бы заключил договор с львом,
Что бы с ним делал?
