Никита прижался ближе к пульту. Дисплей тёпло подсвечивал его лицо. На карте появилось множество меток — складские отсеки, ремонтные ангары, линии обслуживания. И где-то среди них мерцала точка с именем задания от Мун-Бейби.
— Ты сейчас в доке семь? — уточнил Никита, переключаясь на ручное управление.
— Ага, — ответила она. — Только будь осторожен. У нас тут хаос. Килкирка давно не у дел, а управляют теперь его ребята под моим руководством. Всё ещё работает как надо, но как получится…без моего отца Килкирка неизвестно.
Станция приближалась. За прозрачным щитом “Буцефала” мелькали огромные фермы, как костяной каркас гиганта, застывшего в безмолвии. Огни, мигающие на их концах, отражались в стекле — будто звёзды из другого мира.
Микси выскочил на панель, двигаясь, как маленький светящийся зверёк, и уставился в окно.
— Большой гараж, — произнёс он, его голос звучал чуть дрожащим, будто от восторга. — А если всё это почистить, здесь можно сделать настоящий город.
Никита улыбнулся.
— Сначала бы просто пройти к доку семь, — сказал он. — А потом уже подумаем про города.
Микси обернулся к Никите:
— Думаешь, Мун-Бейби действительно знает, где найти эти брошенные контейнеры?
— Она всегда знает, где спрятаны кредиты, — ответил Никита, глядя на зелёную отметку на радаре. — Только вопрос, хватит ли у нас времени собирать чужие хвосты.
Килкирка-станция. Огромный гараж между звёзд, где металлы старели, а мечты водителей продолжали жить.
И, глядя на всё это, Никита подумал, что тысячи слов действительно не хватит, чтобы описать это место — шумное, искрящееся, живое. Каждый болт, каждая трещина, каждый прожектор здесь были частью истории. Истории тех, кто когда-то не боялся пустоты.
Никита вывел “Буцефал” из дока станции Килкирка, направив его к выходу на трассу. Впереди мерцали координаты Зелёного посёлка — места, где его ждал первый прицеп. Путь пролегал вдоль старых орбитальных линий, обрамлённых обломками некогда величественных станций. Космос здесь казался плотным, густым, как море звёздной пыли. Но прежде чем взять курс на посёлок, Никита свернул к метке Прапора — старого знакомого, который, по обыкновению, встречал всех не словами, а делом, ведь не зря же он ехал в Мусорные Поля сразу два дела за одну поездку.
Прапор поджидал его в открытом космосе среди тысячи вращающихся обломков. Именно в точке рандеву раздался его голос:
— Буцефал? Узнаю звук твоих двигателей, — раздался в эфире грубоватый голос. — Подлетай, Ник! У меня тут кое-что есть для тебя — по старой дружбе.
Встреча с Прапором обещала быть короткой, но, как знал Никита, — полезной: у старого приятеля всегда находилось что-то нужное, будь то инструмент, новый ум для систем или просто дельный совет перед дорогой в Мусорные поля.
Никита уже отлетел от платформы Прапора, но, глянув на карту, заметил, что Смитсон Стар Воркс действительно находился почти на его маршруте — всего один прыжок в сторону. Он задумался, глядя на отметку станции, где по слухам можно было достать любые детали, от обшивки до ядер тяговых систем.
— Ну что, Микси, — произнёс он, чуть усмехнувшись, — похоже, всё-таки заглянем. Раз уж почти по пути.
— Верное решение, — ответил Микси, прыгая по панели управления. — Буцефалу не повредит новый двигатель. Да и тебе — чашка синткофе.
Никита установил маршрут, включил стабилизаторы и направил грузовик к следующей точке. Пространство впереди заискрилось, преломляясь в световом коридоре. За иллюминатором проходили тени орбитальных конструкций, как призраки старых времён.
Смитсон Стар Воркс уже маячил впереди — огромная станция, сверкающая жёлтыми и серебристыми панелями. Никита перевёл тягач на автоматический заход и сказал:
— Ну что, Буцефал, давай посмотрим, что тебе предложит Смитсон.
Пока “Буцефал” снижал скорость перед стыковкой к Смитсон Стар Воркс, в эфире снова ожил знакомый голос Прапора:
— Ник! Слушай, раз уж ты там рядом, у меня идея. Видишь на радаре метку “Груз”? Это мой старый рекламный билборд. Стоит без дела, а сигнал от него жрёт энергию как дрон на перезарядке. Может, прихватишь его и повозишь немного по трассе? Пусть народ видит, что Прапор всё ещё в деле!
Никита усмехнулся, поглядывая на радар — действительно, неподалёку маячила крошечная точка с пометкой “PB-47”.
— Повозить билборд? — переспросил он. — Это ты серьёзно? У меня и так прицеп будет через пару систем.
— Ну, ты ж всё равно едешь через людные сектора, — не сдавался Прапор. — Пусть твой Буцефал станет ходячей рекламой! Я даже немного заплачу.
Никита подумал секунду и ответил с улыбкой:
— Ладно, Прапор, уговорил. Только если этот твой билборд не начнёт мигать посреди гиперпрыжка.
— Да нет, надёжный, как мой характер, — хмыкнул Прапор. — Подцепишь — и поедешь. Люди пусть знают, кто лучший механик в этих краях!
— Вот уж в этом никто и не сомневается, — сказал Никита, включая манипуляторы захвата. Он почему-то был уверен что Прапор придумал хорошую идею и сразу решился помочь ему.
Буцефал слегка качнулся, когда Никита закрепил билборд.
— Ну вот, — пробормотал он, — теперь у нас ещё и реклама на борту.
Гул двигателей постепенно сменился ровным звоном гиперполя — “Буцефал” вошёл в прыжок. Пространство вокруг растянулось, превращаясь в световые ленты, уходящие в бесконечность. За окном не было привычных звёзд — только мягкое свечение, похожее да дыхание космоса.
Никита сидел в кресле пилота, наблюдая, как навигационные индикаторы медленно колеблются в такт импульсам двигателя. Всё шло штатно: курс стабилен, груз надёжно закреплён, билборд Прапора остался в далёком прошлом, Микси тихо мерцал в кормовом отсеке, отражаясь на панели управления.
— Осталось пятьдесят две минуты до выхода, — сообщил Микси, выскочив на дисплей и вытянув лапки. — Маршрут проверен, параметры прыжка в норме.
— Отлично, — ответил Никита, убавив громкость системного гула. — Пора немного отдохнуть. Зелёный посёлок — не самое простое место, особенно если там снова что-то решили модернизировать.
Микси забрался на подлокотник и, глядя в бескрайний световой тоннель, тихо произнёс:
— А ведь каждый прыжок — как сон, только ты точно знаешь, когда и где проснёшься.
Никита улыбнулся:
- Да верная анология.
Буцефал мчался сквозь гиперпространство — спокойно, уверенно, словно знал дорогу лучше всех карт. Впереди ждал Зелёный посёлок и новый прицеп , а пока оставалось только слушать ровный ритм двигателя и наблюдать, как пространство переливается оттенками далёких миров.
При выходе из гиперполя “Буцефал” слегка тряхнуло — пространство сомкнулось, звёзды снова заняли свои места. Впереди, у входных ворот Зелёного посёлка, висели полицейские дроны, мигающий синими огнями. Вокруг первого дрона плавали два таких же патрульных катера с гербом Сектора.
— Ого… — протянул Никита, снижая скорость. — Похоже, у них проверка.
— И не простая, — заметил Микси, склонив голову. — По каналам идёт предупреждение: проверяют на ксенохлор и биометалл третьего класса.
Никита хмыкнул, поглядывая на датчики груза.
— Как раз то, чего у нас нет. Но нервы всё равно щекочет.
Он аккуратно подвёл “Буцефал” к линии ожидания. Впереди ещё три грузовика, и каждый проходил сканирование с задержкой — роботы в броне зависали над контейнерами, делая микропробу для анализа при помощи специализированых лазеров и сканеров. Воздух был словно натянут: слышался только гул стабилизаторов и сухой голос инспектора, отдающий приказы в эфире.
— Всё законно, — шепнул Никита, будто убеждая самого себя. — Абсолютно законно.
— Конечно, — ответил Микси, чуть тише. — Просто не смотри им прямо в объектив.
Буцефал плавно подался вперёд — очередь дошла до него.
Никита снова оказался в Мусорных Полях. Вид с внешней камеры был завораживающим — вокруг тянулись бескрайние просторы обломков, контейнеров и старых станций, медленно вращающихся в холодной пустоте. Солнце, отражаясь от металлических поверхностей, разбрызгивало яркие блики, будто всё пространство было засыпано крошечными зеркалами.
Буцефал скользил между ними плавно, почти бесшумно, как большой зверь в глубинах космоса. Камера показывала, как на фоне звёзд проносились искорёженные каркасы старых кораблей, фрагменты станций, остатки жизни прежних времён.
— Красиво, да? — пробормотал Никита, глядя на экран. — Хоть и Мусорные Поля, а всё равно — космос.
Микси мягко откликнулась:
— Красота — это то, что осталось даже после того, как всё остальное сломалось.
Никита увеличил тягу, и Буцефал плавно ускорился, оставляя позади мерцающие обломки. Вибрация прошла по кабине, панели приборов засветились ровным светом — система стабилизации перешла в активный режим.
Впереди на навигационном экране загорелся маяк Прапора — яркая точка среди серого поля мусора. Маршрут проложен, и Буцефал начал аккуратно лавировать между металлическими останками и висящими в пустоте цистернами.
— Ну что, старик Прапор, — усмехнулся Никита, — надеюсь, у тебя снова есть какая-нибудь история как заработать.
Микси тихо хмыкнула:
— Или хотя бы кофе. В прошлый раз он налил ужасный.
- Ты же не пьёшь кофе!
- Я про то что для тебя он был ужасен.
Буцефал уверенно нырнул в просвет между двумя искорёженными станционными рамами — курс был взят точно на Прапора.
Космос вокруг был живой — не безмолвная пустота, а медленно дышащее море света. Синие и фиолетовые блики отражались от обломков старых станций, от изогнутых ферм и потускневших солнечных панелей, дрейфующих в невесомости. Буцефал летел сквозь всё это, оставляя за собой след — длинную, колеблющуюся полосу золотистого и голубого пламени, в котором дрожали частицы пыли.
Пламя двигателей отражалось от металлических поверхностей, превращая окрестности в калейдоскоп бликов. Казалось, будто вся Вселенная на миг вспоминает, что когда-то здесь кипела жизнь — станции, шахты, орбитальные поселения… А теперь только тихий шелест радиошума да мерцающие огни, словно чужие сигналы, потерянные в вечности.
Буцефал резал это великолепие, как нож волны — уверенно, мощно, и где-то в глубине кабины чувствовалось глухое урчание реакторов, будто сердцебиение старого, но верного зверя.
В кабине стоял тихий, ровный гул — низкое ворчание систем жизнеобеспечения, перемешанное с редкими щелчками стабилизаторов и мягким посвистом циркуляционных насосов. Всё это создавалo особую симфонию корабельного уюта: ни один звук не мешал, наоборот — будто напоминал, что Буцефал жив, дышит и летит.
Никита выключил свет — один за другим погасли панели, мягко утонув в темноте. Только индикаторы на пульте и тусклое сияние от экранов добавляли немного цвета: зелёные, янтарные, синие огоньки мерцали, как далекие костры.
Темнота обняла кабину. Сквозь панорамное стекло виднелись миллионы звёзд, а отражение пламени двигателей снаружи делало всё вокруг похожим на уютный очаг. В этой полутьме Никите было спокойно — здесь не нужно было никуда спешить, ни о чём спорить. Только он, его Буцефал и вечность за бортом.
Впереди, сквозь прозрачный купол кабины, вдруг вспыхнули огни — сначала едва заметное свечение, а потом целое сияющее поле света. Смитсон Стар Воркс медленно вырастал из темноты, словно целый город, построенный прямо в космосе.
Гигантские фермы, стальные арки, тысячи ламп и прожекторов — всё это складывалось в сложный узор, в котором отражались отблески ближайшей звезды. Казалось, сама тьма отступает перед этим сиянием, и где-то там, среди мигающих точек, рождаются новые машины, корабли, целые миры.
Никита смотрел, не мигая. От бликов свет падал на его лицо, и на мгновение Буцефал превратился в часть этого великолепия — космического завода, где металл встречается со звёздами.
Скафандр плавно слушался движений джойстика.
Никита слегка отклонил ручку, и тело послушно скользнуло вперёд, к сияющему билборду. Тихое жужжание стабилизаторов звучало ровно и успокаивающе.
Он двигался осторожно, стараясь не столкнутся с нависающими фермами и кабелями, которые тянулись, как металлические лозы, в глубину черноты.
Под ним медленно проплывала тень от Буцефала, а сверху в чёрном бархате космоса мерцали тысячи звёзд. Синие отблески от планетарных колец ложились на шлем ровными бликами, и весь мир вокруг казался невероятно ясным, неподвижным, почти хрупким.
Никита поправил курс, двинулся выше, и билборд стал занимать всё больше места в его поле зрения.
Он завис прямо перед ним — огромный, неровно подсвеченный, с мигающими символами рекламы.
Никита остановил движение, лёг на стабилизаторы и потянулся к панели доступа.
— Слушай, Микси, — сказал Никита, зависая напротив огромного билборда и оглядываясь на звёзды, — ведь космос везде одинаков. Что в Зелёном Посёлке, что в Мусорных Полях — та же темнота, те же звёзды.
— Может, тебе просто кажется, — ответил Микси из динамиков в шлеме. — Или это скафандр влияет, он ведь регулирует восприятие освещения, чтобы не перегружать зрение.
— Да нет… — задумчиво произнёс Никита. — Всё кажется как будто приглушённым. Даже звёзды будто дышат медленнее.
— Это фильтры отражений которые внутри скафандра, а так как я без скафандра то и звёзды мне везде кажутся различными — спокойно объяснил Микси. — Они убирают лишние блики.
— Тогда понятно, — кивнул Никита, глядя, как далекие станции вспыхивают точками света. — Просто странно… вроде летишь в разные системы, а чувствуешь одно и то же — безмолвие и спокойствие.
Никита осторожно подлетел к крепёжной раме, удерживая равновесие с помощью микродвигателей скафандра. Инструменты мерно поблёскивали в свете далёких станционных прожекторов. Несколько уверенных движений — и массивная панель билборда заняла своё место. Он проверил фиксаторы, затянул электромагнитные болты, подал питание через разъём.
На поверхности загорелись первые линии рекламы — мягкое свечение пробежало по буквам, отражаясь в его шлеме. Никита завис на мгновение, глядя, как сияние медленно растекается по металлу, а за спиной тянется бескрайняя чернота космоса, прорезанная звёздным светом. Всё готово — билборд был установлен. Никита сидел уже в ложементе в своём Буцефале всё пора в путь.
Последние движения дались Никите с трудом. Он уже чувствовал, как внимание рассыпается, а дыхание становится тяжёлым. В наушниках тихо потрескивала связь, индикаторы мигали зелёным, но перед глазами всё плыло. Ещё немного — и он потеряет координацию управления грузовиком, руль будет выворачивать не в ту сторону, надо передохнуть.
Рука соскользнула с джойстика, тело в скафандре медленно накренилось, и Никита, не удержавшись, плавно рухнул прямо на панель билборда. Удар был негромким, но через шлем отозвался гулом в висках. Перед глазами вспыхнули огни рекламы, он с наслажением выдохнул пора поспать, а потом — только темнота и гул двигателя в ушах.
Проснувшись, Никита первым делом проверил бортовой интерфейс: уровень топлива, состояние систем, сообщения от диспетчеров и общий канал водителей. Всё было на своих местах. Экран мигал новыми сводками — в одном секторе открыли трассу, в другом Никита проверял свой уровень водителя.
ИИ Буцефала уже подгрузил новостные ленты, отметив главное: курс на Зелёный Посёлок остаётся безопасным.
— Ты сейчас в доке семь? — уточнил Никита, переключаясь на ручное управление.
— Ага, — ответила она. — Только будь осторожен. У нас тут хаос. Килкирка давно не у дел, а управляют теперь его ребята под моим руководством. Всё ещё работает как надо, но как получится…без моего отца Килкирка неизвестно.
Станция приближалась. За прозрачным щитом “Буцефала” мелькали огромные фермы, как костяной каркас гиганта, застывшего в безмолвии. Огни, мигающие на их концах, отражались в стекле — будто звёзды из другого мира.
Микси выскочил на панель, двигаясь, как маленький светящийся зверёк, и уставился в окно.
— Большой гараж, — произнёс он, его голос звучал чуть дрожащим, будто от восторга. — А если всё это почистить, здесь можно сделать настоящий город.
Никита улыбнулся.
— Сначала бы просто пройти к доку семь, — сказал он. — А потом уже подумаем про города.
Микси обернулся к Никите:
— Думаешь, Мун-Бейби действительно знает, где найти эти брошенные контейнеры?
— Она всегда знает, где спрятаны кредиты, — ответил Никита, глядя на зелёную отметку на радаре. — Только вопрос, хватит ли у нас времени собирать чужие хвосты.
Килкирка-станция. Огромный гараж между звёзд, где металлы старели, а мечты водителей продолжали жить.
И, глядя на всё это, Никита подумал, что тысячи слов действительно не хватит, чтобы описать это место — шумное, искрящееся, живое. Каждый болт, каждая трещина, каждый прожектор здесь были частью истории. Истории тех, кто когда-то не боялся пустоты.
Никита вывел “Буцефал” из дока станции Килкирка, направив его к выходу на трассу. Впереди мерцали координаты Зелёного посёлка — места, где его ждал первый прицеп. Путь пролегал вдоль старых орбитальных линий, обрамлённых обломками некогда величественных станций. Космос здесь казался плотным, густым, как море звёздной пыли. Но прежде чем взять курс на посёлок, Никита свернул к метке Прапора — старого знакомого, который, по обыкновению, встречал всех не словами, а делом, ведь не зря же он ехал в Мусорные Поля сразу два дела за одну поездку.
Прапор поджидал его в открытом космосе среди тысячи вращающихся обломков. Именно в точке рандеву раздался его голос:
— Буцефал? Узнаю звук твоих двигателей, — раздался в эфире грубоватый голос. — Подлетай, Ник! У меня тут кое-что есть для тебя — по старой дружбе.
Встреча с Прапором обещала быть короткой, но, как знал Никита, — полезной: у старого приятеля всегда находилось что-то нужное, будь то инструмент, новый ум для систем или просто дельный совет перед дорогой в Мусорные поля.
Никита уже отлетел от платформы Прапора, но, глянув на карту, заметил, что Смитсон Стар Воркс действительно находился почти на его маршруте — всего один прыжок в сторону. Он задумался, глядя на отметку станции, где по слухам можно было достать любые детали, от обшивки до ядер тяговых систем.
— Ну что, Микси, — произнёс он, чуть усмехнувшись, — похоже, всё-таки заглянем. Раз уж почти по пути.
— Верное решение, — ответил Микси, прыгая по панели управления. — Буцефалу не повредит новый двигатель. Да и тебе — чашка синткофе.
Никита установил маршрут, включил стабилизаторы и направил грузовик к следующей точке. Пространство впереди заискрилось, преломляясь в световом коридоре. За иллюминатором проходили тени орбитальных конструкций, как призраки старых времён.
Смитсон Стар Воркс уже маячил впереди — огромная станция, сверкающая жёлтыми и серебристыми панелями. Никита перевёл тягач на автоматический заход и сказал:
— Ну что, Буцефал, давай посмотрим, что тебе предложит Смитсон.
Пока “Буцефал” снижал скорость перед стыковкой к Смитсон Стар Воркс, в эфире снова ожил знакомый голос Прапора:
— Ник! Слушай, раз уж ты там рядом, у меня идея. Видишь на радаре метку “Груз”? Это мой старый рекламный билборд. Стоит без дела, а сигнал от него жрёт энергию как дрон на перезарядке. Может, прихватишь его и повозишь немного по трассе? Пусть народ видит, что Прапор всё ещё в деле!
Никита усмехнулся, поглядывая на радар — действительно, неподалёку маячила крошечная точка с пометкой “PB-47”.
— Повозить билборд? — переспросил он. — Это ты серьёзно? У меня и так прицеп будет через пару систем.
— Ну, ты ж всё равно едешь через людные сектора, — не сдавался Прапор. — Пусть твой Буцефал станет ходячей рекламой! Я даже немного заплачу.
Никита подумал секунду и ответил с улыбкой:
— Ладно, Прапор, уговорил. Только если этот твой билборд не начнёт мигать посреди гиперпрыжка.
— Да нет, надёжный, как мой характер, — хмыкнул Прапор. — Подцепишь — и поедешь. Люди пусть знают, кто лучший механик в этих краях!
— Вот уж в этом никто и не сомневается, — сказал Никита, включая манипуляторы захвата. Он почему-то был уверен что Прапор придумал хорошую идею и сразу решился помочь ему.
Буцефал слегка качнулся, когда Никита закрепил билборд.
— Ну вот, — пробормотал он, — теперь у нас ещё и реклама на борту.
Глава 10 Путь к Зелёному посёлку и обратно
Гул двигателей постепенно сменился ровным звоном гиперполя — “Буцефал” вошёл в прыжок. Пространство вокруг растянулось, превращаясь в световые ленты, уходящие в бесконечность. За окном не было привычных звёзд — только мягкое свечение, похожее да дыхание космоса.
Никита сидел в кресле пилота, наблюдая, как навигационные индикаторы медленно колеблются в такт импульсам двигателя. Всё шло штатно: курс стабилен, груз надёжно закреплён, билборд Прапора остался в далёком прошлом, Микси тихо мерцал в кормовом отсеке, отражаясь на панели управления.
— Осталось пятьдесят две минуты до выхода, — сообщил Микси, выскочив на дисплей и вытянув лапки. — Маршрут проверен, параметры прыжка в норме.
— Отлично, — ответил Никита, убавив громкость системного гула. — Пора немного отдохнуть. Зелёный посёлок — не самое простое место, особенно если там снова что-то решили модернизировать.
Микси забрался на подлокотник и, глядя в бескрайний световой тоннель, тихо произнёс:
— А ведь каждый прыжок — как сон, только ты точно знаешь, когда и где проснёшься.
Никита улыбнулся:
- Да верная анология.
Буцефал мчался сквозь гиперпространство — спокойно, уверенно, словно знал дорогу лучше всех карт. Впереди ждал Зелёный посёлок и новый прицеп , а пока оставалось только слушать ровный ритм двигателя и наблюдать, как пространство переливается оттенками далёких миров.
При выходе из гиперполя “Буцефал” слегка тряхнуло — пространство сомкнулось, звёзды снова заняли свои места. Впереди, у входных ворот Зелёного посёлка, висели полицейские дроны, мигающий синими огнями. Вокруг первого дрона плавали два таких же патрульных катера с гербом Сектора.
— Ого… — протянул Никита, снижая скорость. — Похоже, у них проверка.
— И не простая, — заметил Микси, склонив голову. — По каналам идёт предупреждение: проверяют на ксенохлор и биометалл третьего класса.
Никита хмыкнул, поглядывая на датчики груза.
— Как раз то, чего у нас нет. Но нервы всё равно щекочет.
Он аккуратно подвёл “Буцефал” к линии ожидания. Впереди ещё три грузовика, и каждый проходил сканирование с задержкой — роботы в броне зависали над контейнерами, делая микропробу для анализа при помощи специализированых лазеров и сканеров. Воздух был словно натянут: слышался только гул стабилизаторов и сухой голос инспектора, отдающий приказы в эфире.
— Всё законно, — шепнул Никита, будто убеждая самого себя. — Абсолютно законно.
— Конечно, — ответил Микси, чуть тише. — Просто не смотри им прямо в объектив.
Буцефал плавно подался вперёд — очередь дошла до него.
Никита снова оказался в Мусорных Полях. Вид с внешней камеры был завораживающим — вокруг тянулись бескрайние просторы обломков, контейнеров и старых станций, медленно вращающихся в холодной пустоте. Солнце, отражаясь от металлических поверхностей, разбрызгивало яркие блики, будто всё пространство было засыпано крошечными зеркалами.
Буцефал скользил между ними плавно, почти бесшумно, как большой зверь в глубинах космоса. Камера показывала, как на фоне звёзд проносились искорёженные каркасы старых кораблей, фрагменты станций, остатки жизни прежних времён.
— Красиво, да? — пробормотал Никита, глядя на экран. — Хоть и Мусорные Поля, а всё равно — космос.
Микси мягко откликнулась:
— Красота — это то, что осталось даже после того, как всё остальное сломалось.
Никита увеличил тягу, и Буцефал плавно ускорился, оставляя позади мерцающие обломки. Вибрация прошла по кабине, панели приборов засветились ровным светом — система стабилизации перешла в активный режим.
Впереди на навигационном экране загорелся маяк Прапора — яркая точка среди серого поля мусора. Маршрут проложен, и Буцефал начал аккуратно лавировать между металлическими останками и висящими в пустоте цистернами.
— Ну что, старик Прапор, — усмехнулся Никита, — надеюсь, у тебя снова есть какая-нибудь история как заработать.
Микси тихо хмыкнула:
— Или хотя бы кофе. В прошлый раз он налил ужасный.
- Ты же не пьёшь кофе!
- Я про то что для тебя он был ужасен.
Буцефал уверенно нырнул в просвет между двумя искорёженными станционными рамами — курс был взят точно на Прапора.
Космос вокруг был живой — не безмолвная пустота, а медленно дышащее море света. Синие и фиолетовые блики отражались от обломков старых станций, от изогнутых ферм и потускневших солнечных панелей, дрейфующих в невесомости. Буцефал летел сквозь всё это, оставляя за собой след — длинную, колеблющуюся полосу золотистого и голубого пламени, в котором дрожали частицы пыли.
Пламя двигателей отражалось от металлических поверхностей, превращая окрестности в калейдоскоп бликов. Казалось, будто вся Вселенная на миг вспоминает, что когда-то здесь кипела жизнь — станции, шахты, орбитальные поселения… А теперь только тихий шелест радиошума да мерцающие огни, словно чужие сигналы, потерянные в вечности.
Буцефал резал это великолепие, как нож волны — уверенно, мощно, и где-то в глубине кабины чувствовалось глухое урчание реакторов, будто сердцебиение старого, но верного зверя.
В кабине стоял тихий, ровный гул — низкое ворчание систем жизнеобеспечения, перемешанное с редкими щелчками стабилизаторов и мягким посвистом циркуляционных насосов. Всё это создавалo особую симфонию корабельного уюта: ни один звук не мешал, наоборот — будто напоминал, что Буцефал жив, дышит и летит.
Никита выключил свет — один за другим погасли панели, мягко утонув в темноте. Только индикаторы на пульте и тусклое сияние от экранов добавляли немного цвета: зелёные, янтарные, синие огоньки мерцали, как далекие костры.
Темнота обняла кабину. Сквозь панорамное стекло виднелись миллионы звёзд, а отражение пламени двигателей снаружи делало всё вокруг похожим на уютный очаг. В этой полутьме Никите было спокойно — здесь не нужно было никуда спешить, ни о чём спорить. Только он, его Буцефал и вечность за бортом.
Впереди, сквозь прозрачный купол кабины, вдруг вспыхнули огни — сначала едва заметное свечение, а потом целое сияющее поле света. Смитсон Стар Воркс медленно вырастал из темноты, словно целый город, построенный прямо в космосе.
Гигантские фермы, стальные арки, тысячи ламп и прожекторов — всё это складывалось в сложный узор, в котором отражались отблески ближайшей звезды. Казалось, сама тьма отступает перед этим сиянием, и где-то там, среди мигающих точек, рождаются новые машины, корабли, целые миры.
Никита смотрел, не мигая. От бликов свет падал на его лицо, и на мгновение Буцефал превратился в часть этого великолепия — космического завода, где металл встречается со звёздами.
Скафандр плавно слушался движений джойстика.
Никита слегка отклонил ручку, и тело послушно скользнуло вперёд, к сияющему билборду. Тихое жужжание стабилизаторов звучало ровно и успокаивающе.
Он двигался осторожно, стараясь не столкнутся с нависающими фермами и кабелями, которые тянулись, как металлические лозы, в глубину черноты.
Под ним медленно проплывала тень от Буцефала, а сверху в чёрном бархате космоса мерцали тысячи звёзд. Синие отблески от планетарных колец ложились на шлем ровными бликами, и весь мир вокруг казался невероятно ясным, неподвижным, почти хрупким.
Никита поправил курс, двинулся выше, и билборд стал занимать всё больше места в его поле зрения.
Он завис прямо перед ним — огромный, неровно подсвеченный, с мигающими символами рекламы.
Никита остановил движение, лёг на стабилизаторы и потянулся к панели доступа.
— Слушай, Микси, — сказал Никита, зависая напротив огромного билборда и оглядываясь на звёзды, — ведь космос везде одинаков. Что в Зелёном Посёлке, что в Мусорных Полях — та же темнота, те же звёзды.
— Может, тебе просто кажется, — ответил Микси из динамиков в шлеме. — Или это скафандр влияет, он ведь регулирует восприятие освещения, чтобы не перегружать зрение.
— Да нет… — задумчиво произнёс Никита. — Всё кажется как будто приглушённым. Даже звёзды будто дышат медленнее.
— Это фильтры отражений которые внутри скафандра, а так как я без скафандра то и звёзды мне везде кажутся различными — спокойно объяснил Микси. — Они убирают лишние блики.
— Тогда понятно, — кивнул Никита, глядя, как далекие станции вспыхивают точками света. — Просто странно… вроде летишь в разные системы, а чувствуешь одно и то же — безмолвие и спокойствие.
Никита осторожно подлетел к крепёжной раме, удерживая равновесие с помощью микродвигателей скафандра. Инструменты мерно поблёскивали в свете далёких станционных прожекторов. Несколько уверенных движений — и массивная панель билборда заняла своё место. Он проверил фиксаторы, затянул электромагнитные болты, подал питание через разъём.
На поверхности загорелись первые линии рекламы — мягкое свечение пробежало по буквам, отражаясь в его шлеме. Никита завис на мгновение, глядя, как сияние медленно растекается по металлу, а за спиной тянется бескрайняя чернота космоса, прорезанная звёздным светом. Всё готово — билборд был установлен. Никита сидел уже в ложементе в своём Буцефале всё пора в путь.
Последние движения дались Никите с трудом. Он уже чувствовал, как внимание рассыпается, а дыхание становится тяжёлым. В наушниках тихо потрескивала связь, индикаторы мигали зелёным, но перед глазами всё плыло. Ещё немного — и он потеряет координацию управления грузовиком, руль будет выворачивать не в ту сторону, надо передохнуть.
Рука соскользнула с джойстика, тело в скафандре медленно накренилось, и Никита, не удержавшись, плавно рухнул прямо на панель билборда. Удар был негромким, но через шлем отозвался гулом в висках. Перед глазами вспыхнули огни рекламы, он с наслажением выдохнул пора поспать, а потом — только темнота и гул двигателя в ушах.
Глава 11 Интернет, ИИ и новости привычный день водителя
Проснувшись, Никита первым делом проверил бортовой интерфейс: уровень топлива, состояние систем, сообщения от диспетчеров и общий канал водителей. Всё было на своих местах. Экран мигал новыми сводками — в одном секторе открыли трассу, в другом Никита проверял свой уровень водителя.
ИИ Буцефала уже подгрузил новостные ленты, отметив главное: курс на Зелёный Посёлок остаётся безопасным.
