Ладно, это пусть даже так. Это не столь уж важное уточнение. Но все равно. Как-то… жутковато и неправильно.
— Бедные женщины! — с искренним состраданием вздохнула я.
— А причем тут женщины? — удивился Арри?
— Ну, и ребенка-то непросто родить, а уж яйцо на свет произвести — и тем более, — пояснила я, слегка удивленная его вопросом.
— Ты опять все неправильно поняла. — В голосе дашшаха послышалась ирония. — В том-то и дело, что и женщины, и мужчины принимают участие лишь в процессе зачатия. Физиология драконов такова, что яйца у них откладывают как самцы, так и самки.
Так, новое откровение дашшаха требовало особого осмысления.
Я покосилась на бутылку, которую сжимал в любовных объятиях Харор. Пожалуй, сейчас бы я не отказалась приложиться к ней. Правда, жаль, что там вместо нормального вина какой-то ягодный компот. Мне бы сейчас не помешало что-нибудь покрепче.
Итак, и драконы, и драконицы несут яйца. То бишь, сами высиживают свое потомство. Но, елки зеленые, как это вообще осуществимо? То есть, для дракониц я примерно представляю процесс. Но для драконов? Они же самые что ни на есть самцы! Лично видела! Откуда у них яйца-то появляются?
«А самое главное, как эти яйца вообще образуются? — мрачно пробурчал внутренний голос. — При половом акте…»
Меня аж передернуло от этого словосочетания, от которого повеяло чем-то медицинским.
«Ну хорошо, при соитии…» — сделал новую попытку глас моего рассудка.
Я опять страдальчески поморщилась. Хрен редьки не слаще, как говорится.
«При ночи любви, — вновь терпеливо исправился внутренний голос. — Так лучше?»
Против такого словосочетания я не возражала. По-моему, вполне нормально звучит. Ни пошлостью, ни формализмом не отдает.
«Так вот, при ночи любви мужчины и женщины обычно обмениваются определенной физиологической жидкостью. — Въедливый глас рассудка тут же поторопился нарушить наступившее было у меня душевное равновесие, оказавшееся на проверку более чем шатким. — Ну, ты понимаешь, о чем речь. Без этого зачатия не произойдет. Предположим, если пару составляет драконица и человеческий мужчина, то все понятно. А если женщина и дракон?»
— У тебя озадаченный вид, — в этот момент подал голос Арри. — Тебе что-то непонятно? Спрашивай, не стесняйся.
— Да мне все непонятно! — взвыла я чуть ли не в полный голос.
Харор, который как раз выцеживал последние драгоценные капли так называемого вина из бутылки, подавился и закашлялся. Однако никаких вопросов задавать не стал, вновь затянув какую-то на редкость нудную песню без слов.
— Тише! — опасливо шепнул Арри. — Харор выпил уже более чем достаточно. Если нам повезет, то он заснет. А если нет…
И дашшах тяжело вздохнул, не завершив мысль.
Впрочем, кажется, я уже знала ответ, чем именно так опасен подвыпивший дракон. Дашшах ведь рассказал мне, каким именно образом ему не повезло расстаться с жизнью и превратиться в фамильяр. Наверняка Харора в пьяном виде опять потянет на подвиги, и он совершит очередной боевой вылет. Но сейчас меня волновали куда более насущные вопросы.
— Ладно, я могу понять, как вынашивают яйца драконицы, — злым свистящим шепотом сказала я. — Но драконы? Ведь для этого необходим женский организм. Сперматозоид встречается с яйцеклеткой и все такое прочее. А роды? У драконов ведь нет… ну… этой самой…
И я, засмущавшись, замолкла, не сумев выдавить из себя это слово.
«Матки», — милостиво подсказал мне наиболее нейтральное определение внутренний голос.
— Матки, — послушно повторила я. Подумала немного и добавила: — И всего прилегающего к ней.
— Да, тяжело с тобой, — устало посетовал дашшах. — Элементарных вещей не знаешь.
Я от возмущения аж подскочила на месте. Это я-то не знаю? Да у меня по биологии всегда «отлично» в школе стояло!
Одна беда — в наших школах не преподавали особенности строения и размножения драконов. Одни пестики да тычинки. Даже раздел с человеческой анатомией нам задали на самостоятельное изучение. Должно быть, учительница поняла, какой гогот будет стоять в классе при упоминании таких слов, как «член» и «влагалище».
— Если бы Харору удалось тебя соблазнить, то ты бы не забеременела, — сказал Арри. — Никакая человеческая женщина не способна понести от дракона. Хотя сам акт… — Тут в тоне дашшаха послышалось смущение, и я немедленно возликовала. Ага, стало быть, он тоже стесняется обсуждать настолько интимные вещи!
Впрочем, почти сразу Арри кашлянул и продолжил с прежними назидательными нотками.
— Само действие бы при этом ничем не отличалось от такового между двумя обычными людьми, — проговорил он. — Но Харор бы не излил свое семя. При самом благоприятном развитии ситуации ваши, скажем так, ауры бы смешались. И в результате он бы получил частичку твоей жизненной энергии. Это зародило бы жизнь внутри него. И через год, два или три Харор стал бы счастливым отцом, отложив яйцо. — Сделал паузу и негромко добавил: — Но происходит это очень, очень редко. Иначе драконы заполонили бы весь мир. Слишком долго они живут. Слишком много детей могут родить.
— Но как бы яйцо покинуло тело Харора? — Я опять опасно повысила голос, почувствовав, как от всех этих рассуждений у меня начинает болеть голова, и пропустив мимо ушей последнее замечание дашшаха. — Он же мужчина! Со всеми внешними атрибутами мужчины! Он не может рожать! И нестись тоже не может!
— Неужели ты действительно думаешь, что драконицы воспроизводят яйца подобно курицам? — Арри внезапно забулькал от душившего его хохота.
Я пожала плечами. Говоря откровенно, я именно так и думала. А что еще мне было представлять? Потому что я не могу представить себе иное место, из которого у драконов вываливается дополнительное яйцо.
Хм-м… Двусмысленно прозвучало. Особенно применительно к Харору. Ну да ладно, смысл, надеюсь, понятен.
И неуемное воображение мигом нарисовало мне презабавную картину. Правда, почему-то в роли драконицы выступила Генриетта.
Зеленоглазая темноволосая девушка самым натуральным образом кудахтала, сидя в гнезде. И я невольно улыбнулась. Неужели у драконов все происходит именно таким образом?
— Нет, Анна, — продолжил Арри. — Все совсем не так. Если Единый был благосклонен в этот момент, и все прошло, как надо, то после слияния энергий дракон или драконица, не суть важно, долго носит получившийся сгусток жизненных сил под сердцем. О, пожалуй, нет более любвеобильного существа, чем дракон, который пестует нерожденное дитя. Ведь взаимная страсть — самое лучшее топливо для драконьего пламени. Самое интересное, что у каждого дракона процесс занимает разное количество времени. У кого-то — год, а у кого-то и все пять. Имеет значение лишь сила и количество испытываемых эмоций. Даже у одного и того же дракона разные… э-э… ну пусть будет беременности, хотя это слово не совсем подходит для обозначения сути происходящих явлений… могут длиться по-разному. — Арри сделал паузу и торжественно завершил: — И, наконец, приходит тот день и тот час, когда новому дракону суждено появиться на свет.
— Но как же это происходит-то? — чуть не плача, повторила я прежний вопрос.
Конечно, речь дашшах произнес длинную и торжественную. Но, признаюсь честно, я мало что из нее поняла. Ладно, примем за данность, что всю ответственность за деторождение лежит именно на драконах. Кстати, а как они разбираются с тем, кому же носить этот пресловутый сгусток энергии, если оба партнера драконы? Да, я уже уяснила, что подобное не приветствуется, но ведь случалось в истории!
«А может быть, это выясняется тогда в драке? — промелькнула безумная мысль. — Мол, кто победил — тот и мама».
— Это происходит путем очень древнего и таинственного ритуала, — сказал Арри. — Драконы в этот священный день и час удаляются в Огненные чертоги. Это недоступная для обычных смертных пещера расположена на самом неприступном каменном утесе. Попасть туда можно только по воздуху. Но что именно там происходит — увы, никому неизвестно.
Я пригорюнилась. Ну вот, самое интересное, как и обычно, впрочем, осталось под пеленой тайной.
— По легенде один бесстрашный маг пытался проникнуть в чертог и подсмотреть за процессом, — приглушив голос, продолжил вещать Арри. — К концу дня драконы сняли его со скалы. Ослепшего и обезумевшего. Некогда молодой красивый мужчина превратился в седого немощного старика.
— Жуть какая, — пробормотала я.
Вспомнила утес, на котором оказалась после бегства из королевского дворца. Получается, мне еще повезло, что я по незнанию не угодила в эти самые чертоги. А то насмотрелась бы там на всякие ужасы.
— Кстати, говорят, в тайне рождения и заключается объяснение того, почему драконам лучше не заводить детей друг с другом, — проговорил Арри.
Я мгновенно насторожилась. Ага, сама только недавно задавала себе этот вопрос.
— Видишь ли, как я уже тебе говорил, процесс зачатия у драконов происходит не совсем нормальным образом, — сказал Арри.
— Я бы сказала — совсем не нормальным, — не удержалась я от вполне резонного замечания.
— И если дракон проведет ночь с драконицей, то получившийся сгусток энергии разделится на двоих, — продолжил Арри, сделав вид, будто не услышал моей ремарки. — В этом случае, когда наступит положенный срок, в Огненный чертог удалится пара. Но спустятся они с гор только с одним яйцом. И многие маги полагают, что в этом и заключается причина того, что родившийся позже ребенок со временем превратится в безумца. Как я уже говорил, процесс вынашивания у разных драконов происходит по-разному. На него влияет масса посторонних факторов. По всей видимости, какие-то части души новорожденного дракона в результате столь необычного появления не успевают созреть до конца. И это в свою очередь приводит к столь грозным последствиям во взрослом возрасте, как крайняя эмоциональная нестабильность с вытекающими из этого вспышками гнева и агрессии.
Я неполную минуту молчала, старательно делая умное и сосредоточенное выражение лица. Даже важно покивала, показывая, что соглашаюсь с предположением Арри. Хотя на самом деле мало что поняла из его пространных рассуждений. Ладно, успокою себя тем, что в этом мире есть магия. Все непонятное и загадочное легче всего объяснить именно колдовством. Грубо говоря, если верить законам моего мира, драконы вообще не должны существовать. Поэтому какая разница, как они там размножаются? Хоть почкованием, главное, чтобы меня в этот процесс не втягивали, как попытался недавно Харор.
— А что потом происходит с яйцом? — все-таки спросила я.
— Яйцо на год помещают в пещеру, где хранится сосредоточие драконьей силы, — ответил Арри. — Там хранится Драконий камень, который пылает так жарко, что плавится металл. Но вылупившийся младенец ничем не отличается на первых порах от обычных человеческих новорожденных детей. Ему нужна кормилица. Он растет и развивается как совершенно обычный ребенок. Однако в подростковом возрасте начинается процесс перерождения. Долгий и достаточно мучительный. Впрочем, полагаю, ты уже в курсе, как оно происходит, ведь на твоей ауре есть отпечаток драконьей магии.
— Да, я присутствовала при перерождении короля, — подтвердила я.
— Значит, эту часть объяснений можно опустить, — поторопился сказать Арри, должно быть, уже устав отвечать на мои вопросы. Помолчал немного и завершил: — В общем-то, я рассказал тебе все. Теперь, надеюсь тебе понятно, что избранницы драконов редко воспринимают рожденных таким сложным образом детей как своих. К тому же сами драконы отличаются более чем ветреным характером. Они редко заключают браки. Предпочитают не обременять себя сколько-нибудь длительными отношениями. Поэтому многие женщины, которые оказались вовлечены в этот процесс, впрочем, как и мужчины, даже не подозревают, что стали родителями.
Свой резон в словах Арри был. Я представила, что случилось бы, если бы мне не удалось устоять перед страстным любовным наступлением Харора. Провела бы я с ним ночь, а дальше? Скорее всего, я бы даже не узнала, что через пару лет от нашей совместно проведенной ночи вылупился симпатичный новорожденный дракончик. А если бы даже и узнала — то вряд ли это всколыхнуло бы во мне горячие материнские чувства. Хотя наверняка бы мне было любопытно.
— А как же Гийемо? — спросила я. — Он ведь женат…
— Это тот редкий случай, который только подтверждает правило, — сказал Арри. — Гийемо ведь был королем в свое время. А драконы-короли куда чаще обычных драконов имеют дело с людьми. Поэтому, наверное, переняли от них некоторые традиции. Гийемо женат на Терезе много лет. Но ей пришлось смириться с драконьими традициями. Да, другие их дети здесь, в Огненных горах. Но Азиэль, которого Драконий камень признал будущим королем, пришлось отдать на воспитание семье верховного мага.
Мои глаза опять начали медленно, но верно округляться. Только я подумала, что хоть немного постигла дикую логику драконьих традиций, как дашшах подкинул мне новую задачку.
А ведь я обязана буду участвовать во всем этом безобразии. Я присутствовала при перерождении короля, он признал меня своей верховной жрицей. Неужели через несколько лет мне на воспитание отдадут чужого младенца?
«Ага, стало быть, сам факт замужества на Вэйланде тебя уже не смущает», — с сарказмом буркнул внутренний голос.
Смущает, конечно. Но пусть он сначала меня найдет. Пока у меня вполне успешно получается сбегать.
«А вот от Харора ты не сумела сбежать, — занудно напомнил внутренний голос. — Получается, и на твой дар есть противодействие. Это лишь вопрос времени, когда Вэйланд найдет тебя. Тем более, как сказала Тереза, он уже на пути сюда. И потом, всю жизнь, что ли, бегать собралась? Не лучше ли будет нормально поговорить с верховным магом? Вдруг он тоже не в восторге от происходящего? С Генриеттой, по крайней мере, он весьма неплохо ладил. Если Вэйланд поможет тебе вернуться в родной мир, то на роль верховной жрицы изберут другую. Возможно, он сам хочет такого развития ситуации».
Я нахмурилась. Так-то оно так, конечно. Наверное, это в самом деле будет для меня наилучшим решением. Я отправлюсь к себе. Заживу привычной жизнью. Помирюсь с Владом…
— Ты как-то погрустнела, — в этот момент прозорливо заметил Арри. — Неужели перспектива воспитывать будущего наследника престола настолько тебе не по душе?
— И это в том числе, — буркнула я. Вздохнула и полюбопытствовала: — А вообще, как так вышло, что Гийемо еще жив, а его сын уже занял престол? Я думала, смена правителя возможна лишь после смерти предыдущего короля.
— Драконы живут тысячелетия. — Арри негромко хихикнул, словно позабавленный моим вопросом. — И, поверь мне, власть совершенно не прельщает их. Для дракона самая искренняя любовь — это любовь к небу и полету. Во дворцах им скучно и душно. Поэтому каждый из правителей Альгендии только и ждал того момента, когда Драконий камень выберет преемника. После чего с чистой совестью сбегают сюда, в Огненные горы. Здесь они охраняют границы. Здесь пестуют молодняк. А когда вся эта суета окончательно надоедает им — уходят.
— Куда? — спросила я.
— За край неба, — с тихим благоговением в голосе ответил Арри. — Я видел однажды этот момент. Дракон был таким величественным, таким огромным, что закрыл все небо, когда пролетал над нашими норами. Естественно, сначала мы бросились врассыпную, подумав, что пожаловал очередной охотник.
— Бедные женщины! — с искренним состраданием вздохнула я.
— А причем тут женщины? — удивился Арри?
— Ну, и ребенка-то непросто родить, а уж яйцо на свет произвести — и тем более, — пояснила я, слегка удивленная его вопросом.
— Ты опять все неправильно поняла. — В голосе дашшаха послышалась ирония. — В том-то и дело, что и женщины, и мужчины принимают участие лишь в процессе зачатия. Физиология драконов такова, что яйца у них откладывают как самцы, так и самки.
Так, новое откровение дашшаха требовало особого осмысления.
Я покосилась на бутылку, которую сжимал в любовных объятиях Харор. Пожалуй, сейчас бы я не отказалась приложиться к ней. Правда, жаль, что там вместо нормального вина какой-то ягодный компот. Мне бы сейчас не помешало что-нибудь покрепче.
Итак, и драконы, и драконицы несут яйца. То бишь, сами высиживают свое потомство. Но, елки зеленые, как это вообще осуществимо? То есть, для дракониц я примерно представляю процесс. Но для драконов? Они же самые что ни на есть самцы! Лично видела! Откуда у них яйца-то появляются?
«А самое главное, как эти яйца вообще образуются? — мрачно пробурчал внутренний голос. — При половом акте…»
Меня аж передернуло от этого словосочетания, от которого повеяло чем-то медицинским.
«Ну хорошо, при соитии…» — сделал новую попытку глас моего рассудка.
Я опять страдальчески поморщилась. Хрен редьки не слаще, как говорится.
«При ночи любви, — вновь терпеливо исправился внутренний голос. — Так лучше?»
Против такого словосочетания я не возражала. По-моему, вполне нормально звучит. Ни пошлостью, ни формализмом не отдает.
«Так вот, при ночи любви мужчины и женщины обычно обмениваются определенной физиологической жидкостью. — Въедливый глас рассудка тут же поторопился нарушить наступившее было у меня душевное равновесие, оказавшееся на проверку более чем шатким. — Ну, ты понимаешь, о чем речь. Без этого зачатия не произойдет. Предположим, если пару составляет драконица и человеческий мужчина, то все понятно. А если женщина и дракон?»
— У тебя озадаченный вид, — в этот момент подал голос Арри. — Тебе что-то непонятно? Спрашивай, не стесняйся.
— Да мне все непонятно! — взвыла я чуть ли не в полный голос.
Харор, который как раз выцеживал последние драгоценные капли так называемого вина из бутылки, подавился и закашлялся. Однако никаких вопросов задавать не стал, вновь затянув какую-то на редкость нудную песню без слов.
— Тише! — опасливо шепнул Арри. — Харор выпил уже более чем достаточно. Если нам повезет, то он заснет. А если нет…
И дашшах тяжело вздохнул, не завершив мысль.
Впрочем, кажется, я уже знала ответ, чем именно так опасен подвыпивший дракон. Дашшах ведь рассказал мне, каким именно образом ему не повезло расстаться с жизнью и превратиться в фамильяр. Наверняка Харора в пьяном виде опять потянет на подвиги, и он совершит очередной боевой вылет. Но сейчас меня волновали куда более насущные вопросы.
— Ладно, я могу понять, как вынашивают яйца драконицы, — злым свистящим шепотом сказала я. — Но драконы? Ведь для этого необходим женский организм. Сперматозоид встречается с яйцеклеткой и все такое прочее. А роды? У драконов ведь нет… ну… этой самой…
И я, засмущавшись, замолкла, не сумев выдавить из себя это слово.
«Матки», — милостиво подсказал мне наиболее нейтральное определение внутренний голос.
— Матки, — послушно повторила я. Подумала немного и добавила: — И всего прилегающего к ней.
— Да, тяжело с тобой, — устало посетовал дашшах. — Элементарных вещей не знаешь.
Я от возмущения аж подскочила на месте. Это я-то не знаю? Да у меня по биологии всегда «отлично» в школе стояло!
Одна беда — в наших школах не преподавали особенности строения и размножения драконов. Одни пестики да тычинки. Даже раздел с человеческой анатомией нам задали на самостоятельное изучение. Должно быть, учительница поняла, какой гогот будет стоять в классе при упоминании таких слов, как «член» и «влагалище».
— Если бы Харору удалось тебя соблазнить, то ты бы не забеременела, — сказал Арри. — Никакая человеческая женщина не способна понести от дракона. Хотя сам акт… — Тут в тоне дашшаха послышалось смущение, и я немедленно возликовала. Ага, стало быть, он тоже стесняется обсуждать настолько интимные вещи!
Впрочем, почти сразу Арри кашлянул и продолжил с прежними назидательными нотками.
— Само действие бы при этом ничем не отличалось от такового между двумя обычными людьми, — проговорил он. — Но Харор бы не излил свое семя. При самом благоприятном развитии ситуации ваши, скажем так, ауры бы смешались. И в результате он бы получил частичку твоей жизненной энергии. Это зародило бы жизнь внутри него. И через год, два или три Харор стал бы счастливым отцом, отложив яйцо. — Сделал паузу и негромко добавил: — Но происходит это очень, очень редко. Иначе драконы заполонили бы весь мир. Слишком долго они живут. Слишком много детей могут родить.
— Но как бы яйцо покинуло тело Харора? — Я опять опасно повысила голос, почувствовав, как от всех этих рассуждений у меня начинает болеть голова, и пропустив мимо ушей последнее замечание дашшаха. — Он же мужчина! Со всеми внешними атрибутами мужчины! Он не может рожать! И нестись тоже не может!
— Неужели ты действительно думаешь, что драконицы воспроизводят яйца подобно курицам? — Арри внезапно забулькал от душившего его хохота.
Я пожала плечами. Говоря откровенно, я именно так и думала. А что еще мне было представлять? Потому что я не могу представить себе иное место, из которого у драконов вываливается дополнительное яйцо.
Хм-м… Двусмысленно прозвучало. Особенно применительно к Харору. Ну да ладно, смысл, надеюсь, понятен.
И неуемное воображение мигом нарисовало мне презабавную картину. Правда, почему-то в роли драконицы выступила Генриетта.
Зеленоглазая темноволосая девушка самым натуральным образом кудахтала, сидя в гнезде. И я невольно улыбнулась. Неужели у драконов все происходит именно таким образом?
— Нет, Анна, — продолжил Арри. — Все совсем не так. Если Единый был благосклонен в этот момент, и все прошло, как надо, то после слияния энергий дракон или драконица, не суть важно, долго носит получившийся сгусток жизненных сил под сердцем. О, пожалуй, нет более любвеобильного существа, чем дракон, который пестует нерожденное дитя. Ведь взаимная страсть — самое лучшее топливо для драконьего пламени. Самое интересное, что у каждого дракона процесс занимает разное количество времени. У кого-то — год, а у кого-то и все пять. Имеет значение лишь сила и количество испытываемых эмоций. Даже у одного и того же дракона разные… э-э… ну пусть будет беременности, хотя это слово не совсем подходит для обозначения сути происходящих явлений… могут длиться по-разному. — Арри сделал паузу и торжественно завершил: — И, наконец, приходит тот день и тот час, когда новому дракону суждено появиться на свет.
— Но как же это происходит-то? — чуть не плача, повторила я прежний вопрос.
Конечно, речь дашшах произнес длинную и торжественную. Но, признаюсь честно, я мало что из нее поняла. Ладно, примем за данность, что всю ответственность за деторождение лежит именно на драконах. Кстати, а как они разбираются с тем, кому же носить этот пресловутый сгусток энергии, если оба партнера драконы? Да, я уже уяснила, что подобное не приветствуется, но ведь случалось в истории!
«А может быть, это выясняется тогда в драке? — промелькнула безумная мысль. — Мол, кто победил — тот и мама».
— Это происходит путем очень древнего и таинственного ритуала, — сказал Арри. — Драконы в этот священный день и час удаляются в Огненные чертоги. Это недоступная для обычных смертных пещера расположена на самом неприступном каменном утесе. Попасть туда можно только по воздуху. Но что именно там происходит — увы, никому неизвестно.
Я пригорюнилась. Ну вот, самое интересное, как и обычно, впрочем, осталось под пеленой тайной.
— По легенде один бесстрашный маг пытался проникнуть в чертог и подсмотреть за процессом, — приглушив голос, продолжил вещать Арри. — К концу дня драконы сняли его со скалы. Ослепшего и обезумевшего. Некогда молодой красивый мужчина превратился в седого немощного старика.
— Жуть какая, — пробормотала я.
Вспомнила утес, на котором оказалась после бегства из королевского дворца. Получается, мне еще повезло, что я по незнанию не угодила в эти самые чертоги. А то насмотрелась бы там на всякие ужасы.
— Кстати, говорят, в тайне рождения и заключается объяснение того, почему драконам лучше не заводить детей друг с другом, — проговорил Арри.
Я мгновенно насторожилась. Ага, сама только недавно задавала себе этот вопрос.
— Видишь ли, как я уже тебе говорил, процесс зачатия у драконов происходит не совсем нормальным образом, — сказал Арри.
— Я бы сказала — совсем не нормальным, — не удержалась я от вполне резонного замечания.
— И если дракон проведет ночь с драконицей, то получившийся сгусток энергии разделится на двоих, — продолжил Арри, сделав вид, будто не услышал моей ремарки. — В этом случае, когда наступит положенный срок, в Огненный чертог удалится пара. Но спустятся они с гор только с одним яйцом. И многие маги полагают, что в этом и заключается причина того, что родившийся позже ребенок со временем превратится в безумца. Как я уже говорил, процесс вынашивания у разных драконов происходит по-разному. На него влияет масса посторонних факторов. По всей видимости, какие-то части души новорожденного дракона в результате столь необычного появления не успевают созреть до конца. И это в свою очередь приводит к столь грозным последствиям во взрослом возрасте, как крайняя эмоциональная нестабильность с вытекающими из этого вспышками гнева и агрессии.
Я неполную минуту молчала, старательно делая умное и сосредоточенное выражение лица. Даже важно покивала, показывая, что соглашаюсь с предположением Арри. Хотя на самом деле мало что поняла из его пространных рассуждений. Ладно, успокою себя тем, что в этом мире есть магия. Все непонятное и загадочное легче всего объяснить именно колдовством. Грубо говоря, если верить законам моего мира, драконы вообще не должны существовать. Поэтому какая разница, как они там размножаются? Хоть почкованием, главное, чтобы меня в этот процесс не втягивали, как попытался недавно Харор.
— А что потом происходит с яйцом? — все-таки спросила я.
— Яйцо на год помещают в пещеру, где хранится сосредоточие драконьей силы, — ответил Арри. — Там хранится Драконий камень, который пылает так жарко, что плавится металл. Но вылупившийся младенец ничем не отличается на первых порах от обычных человеческих новорожденных детей. Ему нужна кормилица. Он растет и развивается как совершенно обычный ребенок. Однако в подростковом возрасте начинается процесс перерождения. Долгий и достаточно мучительный. Впрочем, полагаю, ты уже в курсе, как оно происходит, ведь на твоей ауре есть отпечаток драконьей магии.
— Да, я присутствовала при перерождении короля, — подтвердила я.
— Значит, эту часть объяснений можно опустить, — поторопился сказать Арри, должно быть, уже устав отвечать на мои вопросы. Помолчал немного и завершил: — В общем-то, я рассказал тебе все. Теперь, надеюсь тебе понятно, что избранницы драконов редко воспринимают рожденных таким сложным образом детей как своих. К тому же сами драконы отличаются более чем ветреным характером. Они редко заключают браки. Предпочитают не обременять себя сколько-нибудь длительными отношениями. Поэтому многие женщины, которые оказались вовлечены в этот процесс, впрочем, как и мужчины, даже не подозревают, что стали родителями.
Свой резон в словах Арри был. Я представила, что случилось бы, если бы мне не удалось устоять перед страстным любовным наступлением Харора. Провела бы я с ним ночь, а дальше? Скорее всего, я бы даже не узнала, что через пару лет от нашей совместно проведенной ночи вылупился симпатичный новорожденный дракончик. А если бы даже и узнала — то вряд ли это всколыхнуло бы во мне горячие материнские чувства. Хотя наверняка бы мне было любопытно.
— А как же Гийемо? — спросила я. — Он ведь женат…
— Это тот редкий случай, который только подтверждает правило, — сказал Арри. — Гийемо ведь был королем в свое время. А драконы-короли куда чаще обычных драконов имеют дело с людьми. Поэтому, наверное, переняли от них некоторые традиции. Гийемо женат на Терезе много лет. Но ей пришлось смириться с драконьими традициями. Да, другие их дети здесь, в Огненных горах. Но Азиэль, которого Драконий камень признал будущим королем, пришлось отдать на воспитание семье верховного мага.
Мои глаза опять начали медленно, но верно округляться. Только я подумала, что хоть немного постигла дикую логику драконьих традиций, как дашшах подкинул мне новую задачку.
А ведь я обязана буду участвовать во всем этом безобразии. Я присутствовала при перерождении короля, он признал меня своей верховной жрицей. Неужели через несколько лет мне на воспитание отдадут чужого младенца?
«Ага, стало быть, сам факт замужества на Вэйланде тебя уже не смущает», — с сарказмом буркнул внутренний голос.
Смущает, конечно. Но пусть он сначала меня найдет. Пока у меня вполне успешно получается сбегать.
«А вот от Харора ты не сумела сбежать, — занудно напомнил внутренний голос. — Получается, и на твой дар есть противодействие. Это лишь вопрос времени, когда Вэйланд найдет тебя. Тем более, как сказала Тереза, он уже на пути сюда. И потом, всю жизнь, что ли, бегать собралась? Не лучше ли будет нормально поговорить с верховным магом? Вдруг он тоже не в восторге от происходящего? С Генриеттой, по крайней мере, он весьма неплохо ладил. Если Вэйланд поможет тебе вернуться в родной мир, то на роль верховной жрицы изберут другую. Возможно, он сам хочет такого развития ситуации».
Я нахмурилась. Так-то оно так, конечно. Наверное, это в самом деле будет для меня наилучшим решением. Я отправлюсь к себе. Заживу привычной жизнью. Помирюсь с Владом…
— Ты как-то погрустнела, — в этот момент прозорливо заметил Арри. — Неужели перспектива воспитывать будущего наследника престола настолько тебе не по душе?
— И это в том числе, — буркнула я. Вздохнула и полюбопытствовала: — А вообще, как так вышло, что Гийемо еще жив, а его сын уже занял престол? Я думала, смена правителя возможна лишь после смерти предыдущего короля.
— Драконы живут тысячелетия. — Арри негромко хихикнул, словно позабавленный моим вопросом. — И, поверь мне, власть совершенно не прельщает их. Для дракона самая искренняя любовь — это любовь к небу и полету. Во дворцах им скучно и душно. Поэтому каждый из правителей Альгендии только и ждал того момента, когда Драконий камень выберет преемника. После чего с чистой совестью сбегают сюда, в Огненные горы. Здесь они охраняют границы. Здесь пестуют молодняк. А когда вся эта суета окончательно надоедает им — уходят.
— Куда? — спросила я.
— За край неба, — с тихим благоговением в голосе ответил Арри. — Я видел однажды этот момент. Дракон был таким величественным, таким огромным, что закрыл все небо, когда пролетал над нашими норами. Естественно, сначала мы бросились врассыпную, подумав, что пожаловал очередной охотник.
