Глава 32
— ...Но что же мне потребовать от вас на этот раз?
— Обещайте корону тому из нас, кто привезет вам самую красивую невестку,— сказал старший, женатый на дочери турецкого императора, принцессе поразительной красоты.
— Пусть будет так,— сказал старый король.— Корона достанется тому, кто привезет самую красивую жену.
«Принцесса-мышка», французская народная сказка
Кто знает, что бы ответил ей Иво в запальчивости — речь Эмме заставила его и вспыхнуть, и побледнеть, и скрипнуть зубами, - но этой праздничной беспокойной ночью ни у кого бы не вышло вести долгие тайные разговоры. Вновь отовсюду раздалось верещание слуг, разыскивающих Воронью Лапку и его невесту, и вот уже их когтистые лапки назойливо теребили плащ Эмме, царапали руки Иво: «...Король только что спрашивал, куда подевался младший принц! Королю угодно, чтобы Его Воронье Высочество и девчонка-невеста держались рядом с прочим королевским семейством! Где же вы ходите, Ваше Высочество?! Зачем вы прячетесь? Быстрее, быстрее!.. Ворота вот-вот откроются и начнется праздничное шествие!..»
-Как? Уже пришло время шествия? - с досадой воскликнул Иво, прислушиваясь к веселому шуму, а затем повернулся к Эммелин. - Нам и правда нужно поторопиться, Эмме, если ты ВСЕ ЖЕ хочешь вернуться сегодня домой, - и в голосе его прорезались едкие недобрые ноты.
-Я уйду домой до рассвета, - быстро ответила Эммелин, сделав вид, будто ей безразличны невысказанные упреки и подозрения. - Но только если ты пообещаешь мне...
-И не подумаю! - вспылил Иво, не потрудившись дослушать ее.
-...Если ты пообещаешь, что не оставишь меня совсем одну в людском мире, - продолжила Эмме, вновь как будто ничего не заметив. - Ты сам мне когда-то сказал, что в самой природе вашего народа заложено свойство всегда требовать чего-то взамен, если уж к вам обратились с просьбой. И пожелал тогда, чтобы я с тобой станцевала. Теперь я наполовину принадлежу вашему миру, кое-чему обучилась и поступлю так же, раз уж ты столько раз просил меня уйти: желаю одной встречи с тобой до наступления самой долгой ночи!.. А раз тебе запрещено сбегать из Холма в людские земли, то я сама приду к Холму. Мне разрешено пересекать границу. Должна же на что-то сгодиться королевская милость!..
-Тише! - зашипел Иво, оглядываясь по сторонам: не слышали ли слуги, только что копошившиеся вокруг, эту дерзкую речь?.. Но мелкая челядь, передав королевские указания, уже исчезла — придворные громко призывали к себе слуг, готовясь показаться во всей своей исключительной красе лесному простонародью.
-Ну, что же? - Эмме прищурилась, с вызовом глядя на него. - Согласен?
-А если я скажу, что не желаю видеть тебя? - огрызнулся Иво, угрюмо косясь на нее исподлобья.
-Не поверю, - на губах Эммелин мелькнула победная, дерзкая усмешка. - Впрочем, если ты будешь упорствовать и даже не взглянешь на меня при встрече, то я буду рада и этому, но попрошу, чтобы ты проводил меня к кое-кому другому...
-Это к кому же?! - теперь вспыльчивость принца Вороньей Лапки стала чуть обиженной и ревнивой.
-К старому дракону Ллогу, что живет в подземельях, - шепнула Эммелин, склонившись к самому его острому уху, немедленно порозовевшему от ее горячего дыхания. - Он многое знает, хоть и путается во временах прошлых, нынешних и грядущих. Мне нужно поговорить с ним — вдруг он скажет вслух то, что у короля на уме?
-Безумный дракон?! - Иво вздрогнув, отшатнулся. - Откуда...
Но Эмме, нахмурившись, повторила суровее и громче:
-Согласен? Ты согласен, Иво? Обещаешь, что придешь хотя бы раз на мой зов?!
-Согласен, - пробормотал он, отворачиваясь. - Но знай, что ты будешь звать не меня, а свою погибель...
Большего Эммелин и не требовалось: рассмеявшись, она бросилась к Иво и обняла его так крепко, что у него никак не вышло сохранить далее равнодушный безучастный вид. Каким бы колючим и холодным ни был разум хромого принца, сердце его отчаянно желало тепла и любви, которых ему так недоставало в Холме. Он все еще сердился на Эмме за ее пылкое безрассудство, но не мог не подчиниться ему — как это уже случалось прежде.
Примирившись без единого слова, произнесенного вслух, они поспешили вернуться к шумной толпе — и вовремя: королева Алисейна, которой уже подали ее золоченые носилки, была вне себя от гнева.
-Из-за вас, невоспитанные дети, мы никак не тронемся с места! - негодующе вскричала она при виде младшего принца и его невесты. - Теперь нам придется поторопиться, чтобы нагнать Его Величество — он, должно быть, уже спустился по лестнице... Ах, я уверена - он вот-вот проедет сквозь Врата и предстанет перед лесными подданными! Я всегда следовала за королем, как его законная супруга, и уж сегодня мое место - рядом с ним. Но он отчего-то повелел, чтобы мы все дожидались тебя, Иво, и твою никчемную человеческую невесту. Мы не смели ослушаться, ведь чтим свой долг перед королем, в отличие от тебя. Посмотри-ка, дрянной мальчишка, на что теперь похоже праздничное шествие!.. Все перепуталось, порядок нарушен, чины и роды смешались!..
-Ох, мы и в самом деле расстроили ход сегодняшнего праздника! - вздохнул Иво после того, как принес королеве извинения, которые та, разумеется, не соизволила принять даже для виду. - И Алисейна, и братья были вынуждены остаться с прочими придворными, вместо того, чтобы сопровождать короля... Все они теперь ужасно злы — злее обычного раз эдак в сто!
В страшной спешке, растеряв добрую половину своей важности и сопутствующего ей величавого очарования, королевское семейство — кто в носилках, кто пешком, - устремилось вслед за Его Величеством, который медленно шествовал вниз по лестнице в сопровождении невесть откуда взявшегося Йоссе; тот, казалось, только и выжидал в укромном месте, чтобы Людуэн остался в одиночестве — теперь ничто не мешало ему нашептывать на ухо королю дурные и злые измышления.
-В день моей свадьбы! - шипел на ходу принц Аскейль, бросая на младшего брата жгучие ненавидящие взгляды. - Клянусь, ты сделал это нарочно, мелкий паршивец, чтобы довести мою прекрасную Нэннайн до слез!.. Если мы покажемся на глаза простонародью вместе с обычными придворными и нас не различат в толпе — как же нам получить причитающиеся поздравления? Я старший сын, наследник королевского рода, и что же?! В мой день бракосочетания меня не восславят должным образом и не восхитятся несравненной красотой моей жены!
-Наследником себя так ясно видишь только ты сам, - ядовито и вкрадчиво заметил Гаэль, которого заметно забавляло огорчение старшего брата. - Желал бы наш венценосный отец назвать тебя будущим правителем Холма и продолжателем рода, то объявил бы это перед всем двором, выслушав ваши брачные клятвы... Но, должно быть, в его глазах ваш с Нэннайн союз не из тех, что даст достойное королевского рода потомство...
-Да как ты смеешь?! - вскричал взбешенный не на шутку Аскейль, тут же позабыв о проступке Иво. - Я старший сын, я привел к королю прекраснейшую из невест нашего народа, с чистой кровью без единой капли дурных примесей! Кто же еще, если не мы с моей Нэннайн, достойны продолжить королевский род? Уж не ты ли с Энтиль?..
Принц Воронья Лапка, лучше всех знавший, как воспользоваться семейной ссорой себе на пользу, незаметно юркнул в сторону и отстал от братьев и мачехи с ее многочисленной свитой, потянув за собой Эммелин. «Пусть уличают друг друга в скрытой скверне, забыв о нас на время!» - шепнул он девушке, не скрывая злорадства, которое, как ни странно, шло к его узкому бледному лицу — и Эмме вновь пришлось напомнить себе, что как бы хромой принц ни был к ней добр, он все же оставался истинным сыном своего безжалостного отца и матери, лесной ведьмы.
А перепалка старших принцев становилась все громче, их взгляды - все яростнее, и придворные, уши которых уловили отголоски ссоры, почли за лучшее теперь держаться в стороне от королевской семьи — хоть до этого всеми силами искали себе местечко поближе к носилкам Алисейны.
-Достойны ли вы?.. Об этом судить только нашему отцу! - скалился в злой улыбке Гаэль, не скрывая, что нарочно злит старшего брата. - Ты и сам знаешь, что он не раз говорил, будто каждый из нас должен привести в семью невестку высокого рода и чистой крови, прежде чем будет решено, кто же будет зваться наследником правящей династии. Старшинство тут не столь важно, как тебе кажется!
-И что же? Разве мой выбор плох?! - Аскейль указал на свою красавицу-жену, нимало не заботясь о том, что речь о ней шла, точно о прекрасном, но неодушевленном предмете. - Никогда отец и словом не дал знать, что Нэннайн не подходит в жены наследнику трона и не годится в матери будущим королям!
-Однако сегодня он ни слова не сказал и о том, что совершил свой выбор, - отвечал на это Гаэль. - А, стало быть, следует дождаться моей свадьбы, которая, быть может, покажется угоднее отцу...
-Что за низкая перебранка у всех на виду?! - перебила тут их королева, которой не пришлись по душе ни доводы старшего принца, ни доводы среднего. - Сегодня не только младший недостойный сын позабыл о приличиях, но и вы, прежде бывшие такими примерными, любезными детьми! Нэннайн и Энтиль вот-вот расплачутся, а вы, того и гляди, подеретесь!..
Пристыженные принцы смолкли, обменявшись напоследок сердитым змеиным шипением. Эммелин, подумавшая было, что стала свидетельницей одной из тех ссор, после которых мир в семье более невозможен, с опаской ждала, что же произойдет дальше. Ей казалось, что теперь старшие братья вспомнят, кого изначально винили в своих сегодняшних неудачах и, не найдя иного выхода для своего гнева, будут особенно безжалостны и мстительны. Но Иво, заметив, как она тревожно прислушивается, то и дело сбиваясь с шага, ободряюще сказал ей:
-Не бойся, они уже позабыли, с чего начался их спор и что на самом деле их огорчило. Аскейль и Гаэль постоянно ссорятся, выясняя, кого же из них король назначит наследником. Но никто не знает, о чем на самом деле думает король, и эти грозные с виду распри на самом деле пусты и бессмысленны. Вот увидишь, за столом мои старшие братья будут сидеть рядом и весело болтать, как ни в чем не бывало — год за годом все повторяется, и нынешний праздник ничем не будет отличаться от предыдущего, а ведь ты уже бывала нашей гостьей...
-Тогда я только смотрела, как вы... как король и придворные выходят из Холма, - чуть растерянно отозвалась Эмме, обводя взглядом бесконечную процессию, которая с легкостью заполнила ступени лестницы, еще недавно казавшейся ей невообразимо широкой. - Мне казалось, что ничего прекраснее и волшебнее я не видела и никогда не увижу! Все вокруг сияло, глазам было больно смотреть на эту красоту... Погоди, ведь сегодня я... я буду частью этого шествия? - и она задохнулась на мгновение, осознав, сколь многое переменилось за прошедший год. Разве могла она тогда подумать, что будет идти, как равная, среди прекраснейших существ чуждого мира, что будет зваться по праву невестой младшего принца?..
-...Как это странно! - в конце концов, сказала она, все еще проживая захватывающее ощущение сопричастности к чему-то невыразимо чудесному. - Действительно, все точно такое же, как в прошлом году, но в то же время — совсем другое! Здешние чары все еще кажутся мне такими же прекрасными, но теперь я вижу за ним столько гнева, злости, мести и обид...
-Значит, теперь ты видишь истинное лицо нашего волшебства, - сказал Иво, пожимая плечами. - И чем дольше и усерднее ты будешь в него всматриваться, тем меньше у тебя шансов спастись, ведь оно тоже не отводит от тебя взгляда. Но довольно о грустном!.. Ты права — мало что сравнится с красотой праздничного осеннего шествия! Я почту за честь сопровождать тебя сегодня к лесным кострам великой Страшночи, - и он церемонно подал Эмме руку, второй указывая вперед — туда, где Врата Холма озаряли ночь теплым золотым светом.
Глава 33
...Пора возвращаться домой, детвора!
На закате роса холодна.
Затянулась игра, и узнать вам пора,
Как зима ледяная темна.
У. Блейк, «Нянюшкина песня»
Сразу же за Вратами Холма, в лесу, их поджидало ненастье — та самая метель, что давным-давно принудила людей спрятаться в свои дома. Но лесным жителям, как и обитателям Холма колкий снег и вой ветра не были так уж страшны. Костры королевского праздника, в отличие от жалких костров людской Страшночи, ярко пылали, вскидывая вверх снопы искр, бурлили котлы, полные горячего вина и меда. Да и сама непогода покорялась и уступала здешнему волшебству: снежные вихри кружились высоко в небе, без устали чертя изменчивые узоры-завитки, серебрясь на темно-синем бархате ночного неба, но касались при этом лишь вершин деревьев, словно королевский праздник был отгорожен от вьюги невидимым, но прочным сводом.
-Как это прекрасно! - восхищенно шепнула Эмме, запрокинув голову. - Как будто морозные рисунки на окне — только живые!
Иво сдержанно согласился и прибавил, что осенние праздники давно уж не были отмечены ранним снегом:
-...Мне говорили, что раньше такое случалось куда чаще, - сказал он задумчиво. - Зима прежде приходила в эти края раньше, и сегодняшнее празднество в былые времена открывало череду великих охотничьих ночей. Но теплые дни потеснили холод и тьму: сколько я себя помню, к этому сроку деревья еще не сбрасывали желтую листву, и разве что на траве к утру проступал иней...
-Это дурной знак? - спросила Эмме, чутко уловив в голосе хромого принца тревогу.
-Для людского племени, пожалуй, ничем хорошим это не обернется, - уклончиво отвечал Иво. - Дороги между вашими поселениями станут опасными раньше обычного. Границы владений моего отца в самые ненастные темные ночи расширяются; ему по нраву снежные бури — мне говорили, будто какие-то из них он создает сам, но я не знаю всех тайн этой разновидности колдовства... Сегодняшняя буря — наверняка его рук дело: ветер стонет слишком уж жалобно и тоскливо, точь-в-точь музыка Холма!..
Ни костры, ни магия не смогли полностью прогнать холод, которым дышала буря: вскоре ноги у Эмме замерзли так сильно, что она едва их чувствовала, а путь к кострам оказался таким долгим!.. С каждым вдохом спина ее горбилась все сильнее, озябшие руки сами по себе жались к груди, а шаг становился все медленнее и неувереннее. Но обитателям Холма все было нипочем: как летом они не ощущали жары, так зимой, должно быть, ничуть не страдали от морозов. В преждевременно наступивших холодах они видели лишь повод принарядиться роскошнее прежнего. Проворным слугам были тут же отданы приказы доставить своим господам зимние одеяния: тяжелые плащи, подбитые лучшим мехом, пушистые накидки, нарядные муфты и горжетки. Эмме с отчаянной завистью смотрела на все это богатство — у нее зуб на зуб не попадал и из головы вылетели все мысли, кроме одной: «Как же холодно! Ох, я замерзну тут насмерть!».
К счастью, Иво знал о людях и их затруднениях чуть больше, чем другие жители Холма, хоть и ему потребовалось некоторое время, чтобы догадаться, отчего лицо Эмме посерело и застыло, словно маска.
-Да ведь ты едва жива! - он с досадой закусил губу. - Я совсем позабыл, что человеческая кровь должна всегда оставаться горячей... Эй, слуга! Да, ты! Быстрее сюда!..
Гоблин-прислужник
