По мере того, как я спускалась по лестнице, все больше изумлялась. В конечном итоге встала у подножья и попыталась вернуть челюсть на место. На полу, от входной двери до гостиной, тянулась дорожка из маленьких круглых свечек, засыпанная розовыми лепестками.
В тишине было слышно, как кто-то шуршал в глубине комнат. Чувствуя себя если не чокнутой, то где-то очень близко, я тихонечко приблизилась к гостиной и замерла в дверном проеме.
На каминной полке, возле аквариума с обалдевшими рыбками, на кофейном столике и на подоконниках трепетали свечи. В самом камине плясал огонь. По стенам плясали тени. Светловолосое создание в искрящемся серебристом платье из плоской корзины раскидывало темные лепестки роз.
Вообще-то, я понимала, что Рэнсвод взрослый мужчина, и у него есть личная жизнь. Он же не скопец и не монах. Но, признаться, никак не ожидала столкнуться с этой самой личной жизнью в первый же вечер после переезда. Ведь очевидно, что женщина, устроившая в гостиной пошлый беспорядок, устраивала его не из любви к искусству… по крайней мере, не к искусству в общепринятом понятии.
Ситуация была, мягко говоря, неловкая. Я попятилась назад, чтобы так же тихонечко вернуться в покои, но — увы, — не успела. Женщина заметила движение в дверях и, громко выругавшись, от неожиданности выплеснула себе в лицо рой розовых лепестков.
— Я пойду, — пробормотала я и махнула рукой: — Вы тут… продолжайте.
— Стоять! — рявкнула она.
Сначала замерев, а потом обернувшись, удивленно уточнила я:
— Простите?
Женщина уперла руки в бока и начала приближаться. В тишине постукивали каблуки. Невольно я уставилась на искрящееся платье, и методично выглядывающую из длинного выреза голую ногу в белой туфельке. Интересно, дамочка бежала по снегу в этой обуви или переобувалась в холле? Так и представлялось, как ругаясь сквозь зубы, она согнулась в одном войлочном сапоге и подставляет палец, чтобы натянуть туфлю.
А еще вблизи было заметно, что наряд полупрозрачный и фактически не скрывает кружевного исподнего. Кружева внизу тоже как-то не особенно что-то прятали. В общем, одежда явно не для тихих занятий. Не то чтобы кто-то сомневался, что в доме устроили взрыв розовых лепестков ради пасьянса.
— Ты кто? — дернула она головой.
— Помощница Рэнсвода, — не задумываясь, соврала я.
— Какая еще помощница? — сморщилась женщина.
— Новая.
— Он мне о тебе ничего не рассказывал. — Она скривила ярко-накрашенные губы в сардонической усмешке и окинула меня нарочито придирчивым взглядом: — Хотя ты точно его помощница. Киара не тянет на заморышей.
Ну все! Я честно пыталась быть вежливой и деликатной с этой неожиданной личной жизнью магистра, но оскорблять себя не позволю.
— О вас он тоже ничего не упоминал, — копируя ее тон, отозвалась я. — И как вы попали в дом? Он сказал, что никого сегодня не ждет.
— А я сюрпризом. — Женщина театрально развела руками, отчего декольте стало особенно глубоко. — Не поняла, кто я?
— Догадываюсь, что не горничная, иначе не стала бы мусорить в гостиной.
Личная жизнь магистра Рэнсвода несколько поменялась в лице.
— Му-мусорить? — от возмущения она начала чуток заикаться. — Ты издеваешься или правда меня не узнала?
Для наглядности женщина помахала рукой у себя перед носом, видимо, намекая на подкрашенное лицо. Не исключаю, что откровенный наряд был магическим, и вместе с платьем в комплект шли прическа, маникюр и вечерний макияж. Надеваешь такое и стоишь, красивая, как кукла в неопределенном возрасте.
— Нас точно не знакомили, — покачала я головой.
— Я. Прима. Королевского театра! — чеканя каждое слово, приблизилась она ко мне настолько, что глаза оказались на одном уровне, а в нос ударил запах духов. — Мой портрет украшает первые полосы всех газетных листов Но-Ирэ.
Сама от себя не ожидая, я звонко чихнула и промычала:
— Отодвиньтесь, пожалуйста, мадам прима. От вашего благовония у меня свербит в носу.
— Мадам?! — рыкнула она. — Ты назвала меня мадам? Мы почти ровесницы!
— С первого взгляда, конечно, не скажешь, но, выходит, к тебе можно по-свойски? — отодвигаясь от этой доморощенной примы, пробормотала я. — Ты знаешь, меня искренне беспокоит, кто именно будет убирать безобразие, которое ты тут устроила.
В воцарившейся на секунду тишине щелкнул замок. Отворилась входная дверь. Злой сквозняк тронул и задул половину свечных огоньков, а следом прозвучал более чем сдержанный голос хозяина дома:
— Какого демона здесь устроили жертвенный алтарь?
У меня врывался громкий издевательский смешок. Если до этого магистра интересовало лишь неожиданное преображение интерьера, то теперь он заметил нас с примой, замерших в дверях гостиной. Вспыхнула люстра, залив холл безжалостным ярким светом. Надо было стереть с лица глумливую ухмылку, но я не просто не успела.
— Хэйзер? — сдержанно прокомментировал Рэнсвод и поморщился: — Что…
— Я пришла к тебе! — с театральным надрывом воскликнула она, протянув к нему руки.
— Это ясно, — сухо отозвался он. — Я не пойму, что на тебе надето. Прикройся чем-нибудь, бога ради.
Она испуганно моргнула и скрестила руки на груди. В общем, прикрыла, как сумела, полуголое декольте.
— София! — рявкнул магистр таким тоном, словно мы вновь оказались в учебной аудитории, и он планировал распять меня за плохо сплетенное заклятие.
— Я полностью одета! — намекнула, что мой внешний вид с момента, как его пальцы застегнули пуговицы на платье, не претерпел никаких изменений.
— Вижу, — вкрадчиво, словно раздумывал, кому из девиц первой свернуть шею, отозвался он.
— И к ритуалу не имею никакого отношения, — на всякий случай открестилась от романтического распределения свечек между комнатами.
— Жди меня в кабинете, — наконец проговорил он.
— А можно мне подождать у себя в покоях? — Я указала пальцем на потолок и немедленно двинулась в озвученном направлении. В смысле, не полезла на потолок по стене, а юркнула к лестнице.
— Она здесь, что ли, живет?! — охнула мне в спину актриса таким пронзительным голосом, что я сбилась с шага и пнула круглый стеклянный подсвечник. Шайбой он отлетел к туфле магистра.
— Хейзер, создай минуту молчания!
Ага, как на поминках. Свечи горят, розы раскиданы, самое время хоронить любовный роман. Атмосфера, так сказать, располагающая.
— Простите, — пробормотала я, перешагивая нестройный ряд, и влетела по лестнице с такой скоростью, словно магистров взгляд подталкивал в спину.
Едва я скрылась с их глаз, как Рэнсвод заговорил. Он не кричал и не рявкал, как бывало на занятиях, но его голос с ледяными интонациями, каких в нем никогда не звучало по отношению к студентам, буквально пробирал до костей.
— Я просил тебя больше никогда не приходить в этот дом.
— Да, но, как видишь, твои домовики по-прежнему открывают мне двери.
— Удивлен, что тебе пришло в голову это проверить, — сухо вымолвил он.
— Подумала, что ты просто пошутил.
— Что во фразе «я разрываю с тобой отношения» намекало, что я шучу? — уточнил он тем самым страшным вкрадчивым голосом. — Когда я был похож на весельчака, Хейзер?
— Она причина, да? Ты завел любовницу моложе и тут же отправил меня в отставку! Так ведь, Киар? — Она пыталась говорить спокойно, но в голове прорывался гнев.
— Хейзер, не приплетай сюда мою временную помощницу. В наших отношения поставлена точка, потому что ты поехала в Норсент к шаманке и попыталась наложить на меня любовное проклятье, — проговорил он.
А вот это уже действительно интересно! Я резко затормозила на верхней площадке и внимательно прислушалась. К счастью, в пустом безмолвном доме голоса звучали четко и резко.
— Я что должен был сделать в ответ? — задал он риторический вопрос. — Предложить повязать обручальные нити?
— Было бы неплохо, — манерно фыркнула она. — Магия все равно не подействовала. Почему тогда ты злишься, Кирри?
Кирри?! Господи, магистр, я бросила бы ее только за это пошлое прозвище!
— Неудача в корне меняет дело, — издевательски протянул он.
— Но ведь ничего страшного не случилось! — в отчаянье выкрикнула она.
Еще как случилось! И теперь это самое «случилось» вынужденно три недели жить под одной крышей с ее ненаглядным магистром, чтобы, фигурально выражаясь, не отойти в мир иной вместе с древним даром.
Возникшая в скандале пауза, между тем, могла украсить любую постановку королевского театра. И выдержал ее магистр, далекий от актерства, а не прима.
— Хейзер, просто оденься и выйди за дверь.
— Я уже отпустила извозчика.
— Поймай наемный экипаж, — спокойно предложил он.
— Ты отправишь меня на мороз в таком виде? Химерова сволочь ты, Рэнсвод! Я же замерзну насмерть.
— Как-то ты добежала до дома в этом непотребном виде и ничего не отморозила.
— Ты издеваешься?! — взвизгнула прима, выходя из образа страдалицы.
— Нет, я вполне серьезен. Помочь тебе выйти?
Внизу раздались шаги, и я метнулась в свои покои. Тихонечко прикрыла створку и плюхнулась на мягкий стул перед раскрытым секретером, не сразу понимая, что за учебник открыт и почему весь лист разрисован кривоватыми схемами. Кажется, до эпичной встречи внизу я тут что-то пыталась учить. По крайней мере, весьма продуктивно делала вид, что пытаюсь.
В комнате царила тишина. Или скандал не проникал сквозь стены, или бывшие любовники убавили интенсивность воплей. Вдруг с яростным грохотом бабахнула входная дверь, словно петли ее не удержали, и она вылетела. Кошка, дремавшая на подоконнике, немедленно подняла голову и, прислушавшись, повела ушами.
— Не пугайся, — пробормотала я, обращаясь к Дусе. — Хозяин дома избавляется от проблем в личной жизни.
Мысленно представился пустой провал в заснеженный сад, и семенящая на шпильках полуобнаженная прима, для равновесия расставившая голые руки. Надеюсь, Рэнсвод ей хотя бы плед дал. Зимы в Шай-Эре, может, не такие суровые, как в Норсенте, разве что противные, но ведь девушка отморозит себе… вообще все.
Разгулу фантазии помешал деликатный стук. Я выпрямилась на стуле, ожидая, что Рэнсвод войдет, не дождавшись разрешения, даже напустила на себя равнодушный вид, но он не торопился озарить нашу с Дусэей обитель светлым ликом. Пришлось встать и открыть.
Магистр стоял, прислонившись спиной к стене, как раз напротив двери. Руки были спрятаны в карманы.
Магистр стоял, прислонившись спиной к стене, как раз напротив двери. Руки были спрятаны в карманы, поза, на первый взгляд, расслабленная.
— Удивилась? — спросил Рэнсвод.
— Не особенно, — пожала я плечами. — Очевидно, что у взрослого мужчины должны быть отношения с женщинами.
— Извини за сцену в холле. Хейзер всегда была склонна к театральности, но она не болтлива.
— Она не поверила, когда я назвалась вашей помощницей. У вас настолько бурная личная жизнь? — вернула я фразу, брошенную им самим после десяти минут заточения в шкафу с колбасным кольцом. Подозреваю, для Рэнсвода эти минуты были такими же незабываемыми, как для меня — сегодняшнее знакомство с его личной жизнью.
— Обещаю, что эта сторона моей жизни тебя больше не коснется.
— Откровенно сказать, я не имею никакого права лезть ни в вашу личную жизнь, ни в обычную. Но…
— То есть «но» все-таки есть, — иронично хмыкнул он.
— Если вы захотите пригласить гостей…
— Каких? — любезно уточнил он, явно наслаждаясь тем, как я тщательно подбираю слова.
— Любых гостей, какие вам нравятся. Вы просто намекните, что вечер будет шумный. Я где-нибудь прогуляюсь, чтобы никого не смущать и не отвлекать. Мы в общежитии всегда так поступаем: освобождаем территорию.
— София… — Он с трудом проглотил улыбку, тронувшую уголки губ.
— Кхм?
— Когда ты научилась язвить?
— Вы же сказали, чтобы я чувствовала себя как дома, — развела я руками. — Или мне следует вспомнить, что я в гостях?
— Доброй ночи, — не поддался на провокацию Рэнсвод и собрался отправиться восвояси, так и не поделившись со мной великим знанием о выверте подруги.
— Магистр, честное слово, я не подслушивала! Просто в доме хорошая слышимость, — вырвалось у меня, и Киар вопросительно изогнул брови. — Вы… мы действительно оказались в такой ситуации из-за шаманской ворожбы.
— Разочарована, что не существует вселенского заговора? — усмехнулся он, пропустив мимо тот факт, что я действительно бессовестно подслушала ссору.
— Наоборот, испытываю облегчение, — призналась я. — Можно не беспокоиться о причине, просто позаботиться о последствиях.
А еще мне чуточку жаль Рэнсвода. Наверняка потомок избранного ощущал себя полным кретином, что профукал легендарный дар из-за любовной интрижки. Как он там говорил, когда со смаком отчитывал меня на занятиях? Серьезнее надо относиться к выбору!
— Завтра мы узнаем наверняка, действительно ли причиной стала Хейзер или нет, — спокойно ответил он. — С рассветом я уеду в семейный замок, проверю одну теорию, к вечеру вернусь. И обещаю, что кроме горничной в этот дом точно никто не войдет.
— Нет, само собой, я вам верю, но как показывает мой опыт… — многозначительно примолкла я.
— Все-таки доброй ночи, — с улыбкой отказался он развивать тему.
Следующее утро началось в обед. Просторную комнату заливал солнечный свет. Счастливо щурясь, я со вкусом потянулась в необъятной, исключительно удобной кровати и тут замерла от тревожной мысли. Время давно перевалило за полдень… Где Дуся?
Я резко села и вытянула шею, пытаясь разглядеть трехцветную подружку в соседней комнате.
— Дуся!
Стыдно признавать, но в минуту пропажи кошки из покоев, больше всего я опасалась не за нее, а за сохранность магистрова имущества. Особенно, водоплавающего.
Сломя голову выскочила в коридор, как была, в ночной сорочке, с расплетшейся косой и босая. Немедленно вспомнила, что вряд ли, предлагая мне чувствовать себя, как дома, Рэнсвод имел в виду, что можно носиться по особняку в естественном виде, и втянулась обратно в комнату. Ругая себя, что поленилась прихватить халат, я кое-как втиснулась в платье и уже, пусть не особенно приличная, но точно не настолько, чтобы шокировать магистра, бросилась искать кошку.
Дом традиционно оказался тих. Холл прибран. Вряд ли Рэнсвод с утра сам размахивал метелкой, наверняка появлялась неуловимая горничная. В гостиной тоже царил идеальный порядок. Кошка спокойно возлежала на антикварной кушетке. Определенно, сытая и довольная. В аквариуме такие же сытые и довольные плавали рыбки.
Две штуки.
Уверенная, что меня проводит зрение, я приблизила нос к стеклянному пузырю и пересчитала еще раз. Из дуэта никак не выходило трио. Хоть справа начинай считать, хоть слева.
— Ду-уся… — выпрямляясь, протянула я страшным голосом.
И это была грубая тактическая ошибка! Кошка, знающая, чью рыбу сожрала, моментально сорвалась с кушетки, с грохотом сбила с кофейного столика стопку книг и рванула на вход с проворностью драконовой химеры. Прямиком, не пытаясь закладывать петель, чтобы сбить врага со следа. Только по полу заскрипели когти!
— Стоять! — рявкнула я страшным голосом и с помощью магии захлопнула дверь.
Та шарахнула с таким оглушительным грохотом, что с потолка посыпалась какая-то труха, а со стены сорвалась картина.
Кошка крутанула вираж, заскользила по паркету и рванула к окну. Молнией вскарабкалась по дорогущей портьере и, пока я бросилась на спасение проклятой шторы, угнездилась на карнизе высоко над полом.
В тишине было слышно, как кто-то шуршал в глубине комнат. Чувствуя себя если не чокнутой, то где-то очень близко, я тихонечко приблизилась к гостиной и замерла в дверном проеме.
На каминной полке, возле аквариума с обалдевшими рыбками, на кофейном столике и на подоконниках трепетали свечи. В самом камине плясал огонь. По стенам плясали тени. Светловолосое создание в искрящемся серебристом платье из плоской корзины раскидывало темные лепестки роз.
Вообще-то, я понимала, что Рэнсвод взрослый мужчина, и у него есть личная жизнь. Он же не скопец и не монах. Но, признаться, никак не ожидала столкнуться с этой самой личной жизнью в первый же вечер после переезда. Ведь очевидно, что женщина, устроившая в гостиной пошлый беспорядок, устраивала его не из любви к искусству… по крайней мере, не к искусству в общепринятом понятии.
Ситуация была, мягко говоря, неловкая. Я попятилась назад, чтобы так же тихонечко вернуться в покои, но — увы, — не успела. Женщина заметила движение в дверях и, громко выругавшись, от неожиданности выплеснула себе в лицо рой розовых лепестков.
— Я пойду, — пробормотала я и махнула рукой: — Вы тут… продолжайте.
— Стоять! — рявкнула она.
Сначала замерев, а потом обернувшись, удивленно уточнила я:
— Простите?
Женщина уперла руки в бока и начала приближаться. В тишине постукивали каблуки. Невольно я уставилась на искрящееся платье, и методично выглядывающую из длинного выреза голую ногу в белой туфельке. Интересно, дамочка бежала по снегу в этой обуви или переобувалась в холле? Так и представлялось, как ругаясь сквозь зубы, она согнулась в одном войлочном сапоге и подставляет палец, чтобы натянуть туфлю.
А еще вблизи было заметно, что наряд полупрозрачный и фактически не скрывает кружевного исподнего. Кружева внизу тоже как-то не особенно что-то прятали. В общем, одежда явно не для тихих занятий. Не то чтобы кто-то сомневался, что в доме устроили взрыв розовых лепестков ради пасьянса.
— Ты кто? — дернула она головой.
— Помощница Рэнсвода, — не задумываясь, соврала я.
— Какая еще помощница? — сморщилась женщина.
— Новая.
— Он мне о тебе ничего не рассказывал. — Она скривила ярко-накрашенные губы в сардонической усмешке и окинула меня нарочито придирчивым взглядом: — Хотя ты точно его помощница. Киара не тянет на заморышей.
Ну все! Я честно пыталась быть вежливой и деликатной с этой неожиданной личной жизнью магистра, но оскорблять себя не позволю.
— О вас он тоже ничего не упоминал, — копируя ее тон, отозвалась я. — И как вы попали в дом? Он сказал, что никого сегодня не ждет.
— А я сюрпризом. — Женщина театрально развела руками, отчего декольте стало особенно глубоко. — Не поняла, кто я?
— Догадываюсь, что не горничная, иначе не стала бы мусорить в гостиной.
Личная жизнь магистра Рэнсвода несколько поменялась в лице.
— Му-мусорить? — от возмущения она начала чуток заикаться. — Ты издеваешься или правда меня не узнала?
Для наглядности женщина помахала рукой у себя перед носом, видимо, намекая на подкрашенное лицо. Не исключаю, что откровенный наряд был магическим, и вместе с платьем в комплект шли прическа, маникюр и вечерний макияж. Надеваешь такое и стоишь, красивая, как кукла в неопределенном возрасте.
— Нас точно не знакомили, — покачала я головой.
— Я. Прима. Королевского театра! — чеканя каждое слово, приблизилась она ко мне настолько, что глаза оказались на одном уровне, а в нос ударил запах духов. — Мой портрет украшает первые полосы всех газетных листов Но-Ирэ.
Сама от себя не ожидая, я звонко чихнула и промычала:
— Отодвиньтесь, пожалуйста, мадам прима. От вашего благовония у меня свербит в носу.
— Мадам?! — рыкнула она. — Ты назвала меня мадам? Мы почти ровесницы!
— С первого взгляда, конечно, не скажешь, но, выходит, к тебе можно по-свойски? — отодвигаясь от этой доморощенной примы, пробормотала я. — Ты знаешь, меня искренне беспокоит, кто именно будет убирать безобразие, которое ты тут устроила.
В воцарившейся на секунду тишине щелкнул замок. Отворилась входная дверь. Злой сквозняк тронул и задул половину свечных огоньков, а следом прозвучал более чем сдержанный голос хозяина дома:
— Какого демона здесь устроили жертвенный алтарь?
У меня врывался громкий издевательский смешок. Если до этого магистра интересовало лишь неожиданное преображение интерьера, то теперь он заметил нас с примой, замерших в дверях гостиной. Вспыхнула люстра, залив холл безжалостным ярким светом. Надо было стереть с лица глумливую ухмылку, но я не просто не успела.
— Хэйзер? — сдержанно прокомментировал Рэнсвод и поморщился: — Что…
— Я пришла к тебе! — с театральным надрывом воскликнула она, протянув к нему руки.
— Это ясно, — сухо отозвался он. — Я не пойму, что на тебе надето. Прикройся чем-нибудь, бога ради.
Она испуганно моргнула и скрестила руки на груди. В общем, прикрыла, как сумела, полуголое декольте.
— София! — рявкнул магистр таким тоном, словно мы вновь оказались в учебной аудитории, и он планировал распять меня за плохо сплетенное заклятие.
— Я полностью одета! — намекнула, что мой внешний вид с момента, как его пальцы застегнули пуговицы на платье, не претерпел никаких изменений.
— Вижу, — вкрадчиво, словно раздумывал, кому из девиц первой свернуть шею, отозвался он.
— И к ритуалу не имею никакого отношения, — на всякий случай открестилась от романтического распределения свечек между комнатами.
— Жди меня в кабинете, — наконец проговорил он.
— А можно мне подождать у себя в покоях? — Я указала пальцем на потолок и немедленно двинулась в озвученном направлении. В смысле, не полезла на потолок по стене, а юркнула к лестнице.
— Она здесь, что ли, живет?! — охнула мне в спину актриса таким пронзительным голосом, что я сбилась с шага и пнула круглый стеклянный подсвечник. Шайбой он отлетел к туфле магистра.
— Хейзер, создай минуту молчания!
Ага, как на поминках. Свечи горят, розы раскиданы, самое время хоронить любовный роман. Атмосфера, так сказать, располагающая.
— Простите, — пробормотала я, перешагивая нестройный ряд, и влетела по лестнице с такой скоростью, словно магистров взгляд подталкивал в спину.
Едва я скрылась с их глаз, как Рэнсвод заговорил. Он не кричал и не рявкал, как бывало на занятиях, но его голос с ледяными интонациями, каких в нем никогда не звучало по отношению к студентам, буквально пробирал до костей.
— Я просил тебя больше никогда не приходить в этот дом.
— Да, но, как видишь, твои домовики по-прежнему открывают мне двери.
— Удивлен, что тебе пришло в голову это проверить, — сухо вымолвил он.
— Подумала, что ты просто пошутил.
— Что во фразе «я разрываю с тобой отношения» намекало, что я шучу? — уточнил он тем самым страшным вкрадчивым голосом. — Когда я был похож на весельчака, Хейзер?
— Она причина, да? Ты завел любовницу моложе и тут же отправил меня в отставку! Так ведь, Киар? — Она пыталась говорить спокойно, но в голове прорывался гнев.
— Хейзер, не приплетай сюда мою временную помощницу. В наших отношения поставлена точка, потому что ты поехала в Норсент к шаманке и попыталась наложить на меня любовное проклятье, — проговорил он.
А вот это уже действительно интересно! Я резко затормозила на верхней площадке и внимательно прислушалась. К счастью, в пустом безмолвном доме голоса звучали четко и резко.
— Я что должен был сделать в ответ? — задал он риторический вопрос. — Предложить повязать обручальные нити?
— Было бы неплохо, — манерно фыркнула она. — Магия все равно не подействовала. Почему тогда ты злишься, Кирри?
Кирри?! Господи, магистр, я бросила бы ее только за это пошлое прозвище!
— Неудача в корне меняет дело, — издевательски протянул он.
— Но ведь ничего страшного не случилось! — в отчаянье выкрикнула она.
Еще как случилось! И теперь это самое «случилось» вынужденно три недели жить под одной крышей с ее ненаглядным магистром, чтобы, фигурально выражаясь, не отойти в мир иной вместе с древним даром.
Возникшая в скандале пауза, между тем, могла украсить любую постановку королевского театра. И выдержал ее магистр, далекий от актерства, а не прима.
— Хейзер, просто оденься и выйди за дверь.
— Я уже отпустила извозчика.
— Поймай наемный экипаж, — спокойно предложил он.
— Ты отправишь меня на мороз в таком виде? Химерова сволочь ты, Рэнсвод! Я же замерзну насмерть.
— Как-то ты добежала до дома в этом непотребном виде и ничего не отморозила.
— Ты издеваешься?! — взвизгнула прима, выходя из образа страдалицы.
— Нет, я вполне серьезен. Помочь тебе выйти?
Внизу раздались шаги, и я метнулась в свои покои. Тихонечко прикрыла створку и плюхнулась на мягкий стул перед раскрытым секретером, не сразу понимая, что за учебник открыт и почему весь лист разрисован кривоватыми схемами. Кажется, до эпичной встречи внизу я тут что-то пыталась учить. По крайней мере, весьма продуктивно делала вид, что пытаюсь.
В комнате царила тишина. Или скандал не проникал сквозь стены, или бывшие любовники убавили интенсивность воплей. Вдруг с яростным грохотом бабахнула входная дверь, словно петли ее не удержали, и она вылетела. Кошка, дремавшая на подоконнике, немедленно подняла голову и, прислушавшись, повела ушами.
— Не пугайся, — пробормотала я, обращаясь к Дусе. — Хозяин дома избавляется от проблем в личной жизни.
Мысленно представился пустой провал в заснеженный сад, и семенящая на шпильках полуобнаженная прима, для равновесия расставившая голые руки. Надеюсь, Рэнсвод ей хотя бы плед дал. Зимы в Шай-Эре, может, не такие суровые, как в Норсенте, разве что противные, но ведь девушка отморозит себе… вообще все.
Разгулу фантазии помешал деликатный стук. Я выпрямилась на стуле, ожидая, что Рэнсвод войдет, не дождавшись разрешения, даже напустила на себя равнодушный вид, но он не торопился озарить нашу с Дусэей обитель светлым ликом. Пришлось встать и открыть.
Магистр стоял, прислонившись спиной к стене, как раз напротив двери. Руки были спрятаны в карманы.
Магистр стоял, прислонившись спиной к стене, как раз напротив двери. Руки были спрятаны в карманы, поза, на первый взгляд, расслабленная.
— Удивилась? — спросил Рэнсвод.
— Не особенно, — пожала я плечами. — Очевидно, что у взрослого мужчины должны быть отношения с женщинами.
— Извини за сцену в холле. Хейзер всегда была склонна к театральности, но она не болтлива.
— Она не поверила, когда я назвалась вашей помощницей. У вас настолько бурная личная жизнь? — вернула я фразу, брошенную им самим после десяти минут заточения в шкафу с колбасным кольцом. Подозреваю, для Рэнсвода эти минуты были такими же незабываемыми, как для меня — сегодняшнее знакомство с его личной жизнью.
— Обещаю, что эта сторона моей жизни тебя больше не коснется.
— Откровенно сказать, я не имею никакого права лезть ни в вашу личную жизнь, ни в обычную. Но…
— То есть «но» все-таки есть, — иронично хмыкнул он.
— Если вы захотите пригласить гостей…
— Каких? — любезно уточнил он, явно наслаждаясь тем, как я тщательно подбираю слова.
— Любых гостей, какие вам нравятся. Вы просто намекните, что вечер будет шумный. Я где-нибудь прогуляюсь, чтобы никого не смущать и не отвлекать. Мы в общежитии всегда так поступаем: освобождаем территорию.
— София… — Он с трудом проглотил улыбку, тронувшую уголки губ.
— Кхм?
— Когда ты научилась язвить?
— Вы же сказали, чтобы я чувствовала себя как дома, — развела я руками. — Или мне следует вспомнить, что я в гостях?
— Доброй ночи, — не поддался на провокацию Рэнсвод и собрался отправиться восвояси, так и не поделившись со мной великим знанием о выверте подруги.
— Магистр, честное слово, я не подслушивала! Просто в доме хорошая слышимость, — вырвалось у меня, и Киар вопросительно изогнул брови. — Вы… мы действительно оказались в такой ситуации из-за шаманской ворожбы.
— Разочарована, что не существует вселенского заговора? — усмехнулся он, пропустив мимо тот факт, что я действительно бессовестно подслушала ссору.
— Наоборот, испытываю облегчение, — призналась я. — Можно не беспокоиться о причине, просто позаботиться о последствиях.
А еще мне чуточку жаль Рэнсвода. Наверняка потомок избранного ощущал себя полным кретином, что профукал легендарный дар из-за любовной интрижки. Как он там говорил, когда со смаком отчитывал меня на занятиях? Серьезнее надо относиться к выбору!
— Завтра мы узнаем наверняка, действительно ли причиной стала Хейзер или нет, — спокойно ответил он. — С рассветом я уеду в семейный замок, проверю одну теорию, к вечеру вернусь. И обещаю, что кроме горничной в этот дом точно никто не войдет.
— Нет, само собой, я вам верю, но как показывает мой опыт… — многозначительно примолкла я.
— Все-таки доброй ночи, — с улыбкой отказался он развивать тему.
Следующее утро началось в обед. Просторную комнату заливал солнечный свет. Счастливо щурясь, я со вкусом потянулась в необъятной, исключительно удобной кровати и тут замерла от тревожной мысли. Время давно перевалило за полдень… Где Дуся?
Я резко села и вытянула шею, пытаясь разглядеть трехцветную подружку в соседней комнате.
— Дуся!
Стыдно признавать, но в минуту пропажи кошки из покоев, больше всего я опасалась не за нее, а за сохранность магистрова имущества. Особенно, водоплавающего.
Сломя голову выскочила в коридор, как была, в ночной сорочке, с расплетшейся косой и босая. Немедленно вспомнила, что вряд ли, предлагая мне чувствовать себя, как дома, Рэнсвод имел в виду, что можно носиться по особняку в естественном виде, и втянулась обратно в комнату. Ругая себя, что поленилась прихватить халат, я кое-как втиснулась в платье и уже, пусть не особенно приличная, но точно не настолько, чтобы шокировать магистра, бросилась искать кошку.
Дом традиционно оказался тих. Холл прибран. Вряд ли Рэнсвод с утра сам размахивал метелкой, наверняка появлялась неуловимая горничная. В гостиной тоже царил идеальный порядок. Кошка спокойно возлежала на антикварной кушетке. Определенно, сытая и довольная. В аквариуме такие же сытые и довольные плавали рыбки.
Две штуки.
Уверенная, что меня проводит зрение, я приблизила нос к стеклянному пузырю и пересчитала еще раз. Из дуэта никак не выходило трио. Хоть справа начинай считать, хоть слева.
— Ду-уся… — выпрямляясь, протянула я страшным голосом.
И это была грубая тактическая ошибка! Кошка, знающая, чью рыбу сожрала, моментально сорвалась с кушетки, с грохотом сбила с кофейного столика стопку книг и рванула на вход с проворностью драконовой химеры. Прямиком, не пытаясь закладывать петель, чтобы сбить врага со следа. Только по полу заскрипели когти!
— Стоять! — рявкнула я страшным голосом и с помощью магии захлопнула дверь.
Та шарахнула с таким оглушительным грохотом, что с потолка посыпалась какая-то труха, а со стены сорвалась картина.
Кошка крутанула вираж, заскользила по паркету и рванула к окну. Молнией вскарабкалась по дорогущей портьере и, пока я бросилась на спасение проклятой шторы, угнездилась на карнизе высоко над полом.
