Я придумала компенсацию: ты расскажешь всем правду и исчезнешь из академии вплоть до нашего отъезда.
— Это будет проблематично, — улыбнулся он. — Я уже брал академический отпуск, но правду о письмах непременно раскрою.
Я посмотрела на парня, вернее, на колечко в его брови, неизменно вызывающее у меня странное щекочущее чувство где-то в животе.
— Полагаю, ты что-нибудь придумаешь с отъездом, чтобы не потерять лицо.
Уголок рта у северянина пополз наверх.
— Встретимся на арене, Адель.
— Не опаздывай, Гаррет, — копируя его снисходительный тон, добавила я.
на поединок опоздала именно я. Два дня куратор делал вид, будто вокруг шай-эрцев ничего не происходит, а к началу дуэли, похоже, в нем проснулся страх прослыть дурным воспитателем. За пятнадцать минут до условленного времени он решил мне сказать, что мы с Гарретом в своем праве выяснить отношения на турнирной арене. На мой взгляд, лучше бы он остановил поединок до его начала, громко объявив, что в Шай-Эре не принято вызывать девушек на дуэль. Но, прожив в Норсенте последние двадцать лет, о чем с большой помпой он объявил при знакомстве, магистр явно пропитался духом и традициями северного полуострова.
После разговора в спортивное крыло я не вошла, а влетела, с трудом переводя дыхание.
— Без меня не начали? — пошутила, увидев в дверях паникующую Юну.
Мейз на дуэль не явился — сказал, что не желает следить за этим шай-эрским позором.
— Там много народа! — жаловалась соседка по комнате, подстраиваясь под мой быстрый шаг, и вдруг схватила за руку: — Элли, еще не поздно передумать!
— Все будет хорошо, — улыбнулась я, осторожно освобождаясь.
На собственный поединок мне пришлось протискиваться сквозь стоящих стеной людей. Никто не хотел пропускать! Оказавшись на арене, я на пару секунд оторопела от того, сколько собралось народа.
Гаррет стоял в центре зала и, не обращая внимания на нарастающий гвалт нетерпеливой толпы, с безучастным видом рассматривал носы своих ботинок. Сказать откровенно, я думала, что он не воспринимает всерьез эту дуэль — явится одетый в один из своих дорогих костюмов, однако ошиблась: он был в спортивной форме, с аккуратно убранными волосами.
При моем появлении гул сначала усилился, а потом вдруг начал утихать. Народ замолк, лишь изредка прокатывались волны шепотков, или разлеталось звонкое нервное хихиканье. Почти уверена, все думали, что девчонка из Шай-Эра предпочтет сбежать.
Гаррет поднял голову и проследил, как я торопливо пересекла зал.
— Я уже начал скучать, Адель, — прокомментировал он.
— Видимо, торопишься проиграть.
Следуя правилам, нам предложили полюбовно договориться до боя, удариться кулаками, как было принято в турнирной магии, и разойтись.
— Противник не принял мои извинения, — объяснила я причину дуэли.
— Ваэрд? — повернулся магистр к северянину.
— Все так.
— Начинайте, — спокойно констатировал магистр.
Мы разошлись в разные стороны. Гаррет легко обращался с тренировочным оружием: прокрутил его в руках, повел плечами. Я покрепче сжала шест и приняла удобную позицию.
— Нападай, — предложил Ваэрд.
— Мы не на тренировке, Гаррет, — отозвалась я.
— Ладно.
Честное слово, лучше бы я прикусила язык и воспользовалась щедрым предложением. Он двигался быстро и ловко: шаг, еще шаг. Шест, стремительный и жалящий, просвистел над моей макушкой, заставив пригнуться.
Я уходила от ударов исключительно из страха почувствовать боль. Дыхание сбилось еще в первые три секунды. Крепкий пучок растрепался. В висках так громко стучала кровь, что заглушала вопли толпы.
Наконец этот демонов шест меня достал! Место пониже спины, на которое я умудрилась нажить неприятности, обожгло от хлесткого удара. Гаррет нарочно придержал шест, просто шлепнул, как в назидание за дурное поведение.
Призвав магию, я развернулась и ударила его по пояснице. Заклятье куснуло через одежду, и северянин заметно выгнулся, сцедив сквозь зубы ругательство.
— Что это?
— Такой магией успокаивают бешеных псов, — объявила я, отскакивая подальше, чтобы он не успел отходить меня палкой по заду или, ударив под коленки, опрокинуть на пол.
— Оно что делает? — От удивления Гаррет на секунду замедлился и тут же получил вторую оплеуху. — Защитников животных на тебя нет, Адель Роуз!
Видимо, для него тоже было шоком, что кто-то в поединке использовал магию, не причиняющую реального смертельного вреда, по крайней мере, не как разящие боевые заклятия. На нее даже щиты не реагировали, не принимая за реальную угрозу. Но ведь и табуретку тоже считают безобидной мебелью, пока какой-нибудь несчастливец не свалится с нее на каменный пол и не сломает себе шею…
— Общую магию дуэльный кодекс не запрещает! — напомнила я, если он вдруг попытается вспомнить какой-нибудь запрет.
— Ты читала кодекс?!
Божественный слепец, в этой академии только я вдруг озаботилась изучением дуэльного этикета?
— Сейчас у тебя выиграю и еще устав академии почитаю! — пообещала я, с силой ударив по его шесту.
Оружие в его руках вспыхнуло и накалилось. Только я приготовилась праздновать победу, как вдруг случилось непредвиденное: выронив свой шест, он схватился за мной. Я почувствовала ладонями вибрацию чужой магии, над головой с гудением развернулся защитный полог. Противник использовал боевое заклятие, но мне не удалось распознать, какое именно.
Секундой позже шест, за который мы оба держались, сделался таким тяжелым, что мои пальцы сами собой разжались. Я отпрянула на шаг и вдруг начала позорно терять равновесие. Перед глазами смешалось. Думала, что растянусь во весь рот, как вдруг Гаррет, отшвырнув оружие, схватил меня за локоть и с силой привлек к себе.
Наверное, со стороны мы напоминали помирившихся после долгой ссоры любовников. Я чувствовала терпкий запах разгоряченного схваткой сильного тела, слышала, как в широкой груди заполошно колотится сердце.
— Отпусти меня, Гаррет!
— Объявим ничью? — тяжело дыша, пробормотал он мне в растрепанную макушку.
— Какую ничью? — опешила я, не рассчитывая на такой поистине королевский подарок.
Он вел последние минуты, и стоило просто дожать — после короткой и яростной схватки у меня почти не осталось сил. Но, видимо, сегодня Гаррет встал с нужной ноги и решил не портить мне жизнь. Или, может, сходил накануне к гадалке, а она так и сказала: «Если ты, Гаррет Ваэрд, обидишь черноволосую кудрявую шай-эрку, семь лет тебе счастья не видать!» Семь лет — большой срок, чтобы беспрерывно страдать из-за глупой дуэли.
— В таком случае, возьмешь на себя ответственность? — выдохнул он, не дождавшись ответа.
— Какую еще ответственность?! — воскликнула я. — Согласна на ничью!
— Поздно. Придется тебе читать устав, — хмыкнул он, резко отстранился и громко произнес на диалекте, оборачиваясь к магистру: — Я принимаю поражение! Адель победила.
От изумления у победительницы едва не подогнулись колени.
Северяне только кажутся холодными и отстраненными, но я-то их быстренько раскусила. Если даже в академии смотрели сквозь пальцы на ставки, и ректорат не смущало, что студенты ставили деньги, а не мятные леденцы, какой еще сделать вывод? Они огненно-азартные и непредсказуемые, как стихия. И проигрыш бывшего капитана команды по турнирной магии зрительный зал принял за дурацкую шутку.
Впрочем, я тоже посчитала его поступок шуткой и подсознательно ожидала, что вот-вот он расставит руки и протянет с самодовольной усмешкой: «Попалась!». Одеревенев всем телом, я таращилась на Гаррета и пыталась избавиться от странного ощущения, будто совершенно разучилась понимать человеческую речь. Слова звучали знакомые, а смысл ускользал.
— Поздравляю, — с серьезной миной произнес Ваэрд, не обращая внимания на выкрики зрительного зала.
— Спасибо, — невольно отозвалась я, хотя всегда считала, что принимать поздравления от побежденного противника — лицемерие. В этом случае один пытался доказать, будто совершенно не огорчен, а второй изображал фальшивое благородство.
Не считаю, что проигрывать с улыбкой на устах — хорошая идея. Если поражение не расстраивает, то и желания совершенствоваться никогда не возникает. Мир меняют амбициозные люди.
Начиная осознавать, что северянин действительно принял проигрыш, зрительный зал перестал горланить и недобро затих, словно поджидал, когда же мы опять задорно подеремся. Неважно на чем: на шестах, на кулаках или просто обменяемся ругательствами, но мы оказались до ужаса вежливые. В смысле, вежливо себя вел Гаррет, а я просто и незамысловато притормаживала, пытаясь вникнуть в реальность происходящего.
Гаррет между тем выставил кулак, предлагая стукнуться костяшками и попрощаться, как положено у спортсменов, но я не шевелилась. Не дождавшись реакции, он кивнул с едва заметной улыбкой, спрятанной в уголках губ.
— Как знаешь.
Откровенно сказать, я вообще ничего не знала и не понимала.
— Ты куда? — вырвалось у меня от растерянности.
— Собирать вещи, — обернулся он через плечо и направился к выходу, словно резко потеряв интерес ко всему происходящему на арене.
Вот так просто?
Уронив руки, ошарашенная пониманием, что Гаррет Ваэрд действительно собрался исчезнуть из академии до конца учебного года, во все глаза я смотрела на его широкую спину, переходящую в узкий пояс. Он удалялся уверенной поступью, больше подходящей победителю нежели проигравшему, прошел сквозь коридор поспешно расступившихся студентов и скрылся из глаз. Народ потянулся в дверной проем следом за ним, словно песчинки, сыплющие в узкую воронку.
Дуэль официально завершилась. Публика покидала арену. Северяне, безусловно, не думали поздравлять девчонку из соседнего королевства, а земляки, наблюдавшие за поединком с балкона, быстренько смотались из спортивного крыла, напрочь забыв о национальной солидарности.
Юна, поджидавшая окончания в галерее перед дверями, протолкнулась против людского потока и бросилась ко мне:
— Они говорят, что ты победила! Да?!
Радостный крик разнесся по пустеющему залу, отразился от стен и отлетел к высоченному потолку, украшенному фресками с эпической битвой. Возможно, картина иллюстрировала какое-нибудь сражение с Шай-Эром, которым гордились северяне. Как понимаете, о той далекой войне наши учебники по истории рассказывают по-разному. Точка зрения зависит от того, по какую сторону от Крушвейской скальной гряды живет автор трактата.
— Похоже на то, — ошарашенно согласилась я.
С победным воплем она наскочила на меня и обняла.
— Значит, сегодня празднуем! — выкрикнула на ухо. — У нас все еще есть черемуховая настойка!
Видимо, Юна так сильно разочаровалась в Гаррете Ваэрде, что решила устроить праздничные поминки по их «эпистолярной» любви. Не удивлюсь, если она захочет помахать ему рукой из окошка и мстительно пожелать никогда не возвращаться в академию.
Напротив входа, ровнехонько под пергаментом с символом на первородном языке «не теряй бдительность», опираясь на каменную кладку, моего появления поджидал Андэш. Увидев его, я остановилась и вынудила помедлить подругу. С улыбкой северянин легко оттолкнулся от стены и подошел к нам.
— Я пойду в общежитие, — с понимающей улыбкой прошептала мне на ухо Юна.
Пройдя десяток шагов, она быстренько обернулась через плечо, подмигнула и припустила из спортивного крыла с такой проворностью, какой я за ней прежде не замечала.
— Мое почтение победителю. — Андэш с улыбкой протянул сжатый кулак.
Чувствуя себя если не по-дурацки, то где-то рядом, я ударилась костяшками. Вообще-то, было неприятно: суставы лязгнули, словно ударилась о деревяшку, пусть несильно, но чувствительно.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я и трусливо припрятала руки за спину, если вдруг благодарность тоже требует этого изуверского жеста. — И спасибо за помощь. Ты смотрел за поединком?
— Половина академии смотрела, — уклончиво отозвался он. — А вторая половина очень сожалела, что вы выбрали малую арену.
Похоже, Гаррет предполагал, какой переполох подниматься, и выбрал маленький зал неслучайно.
— Какие планы на выходные? — вдруг спросил он, когда стало ясно, что особенно обсуждать нам нечего, и вдруг повисла натужная пауза. — Может, отпразднуем?
— Мы собираемся, — подхватила я. — Если хочешь, то приходи. Просто скромно выпьем черемуховой настойки. Между прочим, традиционный напиток.
— Я думал, что ее пьют только на поминании усопших. Прошлый год я учился в Ос-Арэте по обмену и кое с какими традициями столкнулся. — Он замолчал и поспешно добавил: — Обошлось без похорон… Предлагая отметить твою победу, я имел в виду Элмвудскую долину. Здесь есть что посмотреть и куда сходить. Я знаю места, о которых не рассказывают в путеводителе.
«А в Элмвудской долине есть собственный путеводитель?!» — чуть не спросила я, но прикусила язык и, сама от себя не ожидая, начала краснеть.
— Ты имеешь в виду поездку с Мейзом и Юной?
— Мне нравятся твои друзья, но вместе мы можем погулять на следующих выходных. Надо ловить хорошую погоду — у нас быстро наступают холода.
Два свидания, одно с друзьями? Это же почти отношения! Или нет?
— Ну… — с пылающими щеками протянула я.
Ну?! Что за ущербный ответ? Как будто меня впервые в жизни приглашали на свидание, а я мялась, как косноязычная девчонка! Куда делся мой богатый словарный запас?
В итоге мы заговорили в один голос:
— У меня завтра первое занятие по стихийной магии.
— Зря я, похоже, предложил.
Замолкнув, переглянулись. Пожалуй, теперь мы оба чувствовали себя глупо, а с каждым сказанным словом, но еще более — почти готовым сорваться с уст, — разговор становился нелепее.
Понятия не имею, чем бы мы закончили, если бы в спортивном крыле не появился Мейз и с беспардонным нахальством не потребовал подтвердить нелепые слухи.
— Тот парень действительно принял поражение?
Широкими шагами он преодолел галерею и встал возле меня, точно под нарисованном на пергаменте знаком первородного языка «смирение».
— То есть ты даже меня не поздравишь? — уперла я руки в бока, мысленно возблагодарив умение лучшего друга появиться в неподходящий момент.
— Всегда говорил, что тебе везет на хороших парней, подруга, — прокомментировал он, с какого-то перепугу занеся в категорию хороших людей и Ваэрда, и, безусловно, себя любимого. — Мастрес Гор, ты с нами праздновать? У Адель припрятана черемуховая настойка. Если ты не в курсе, то каждый, кто хочет приобщиться к традициям Шай-Эра, обязан испробовать праздничную настойку…
Я толкнула его локтем в бок и пробормотала:
— Андэш в прошлом году учился в Ос-Арэте. Он знает, что настойка — поминальная.
— И его не смутило, что единственный алкоголь, который ты приемлешь, подаешься на похоронах? — со смешком спросил Мейз и тут же обратился к северянину: — Значит, идешь с нами праздновать? Устроим какую-нибудь застольную игру. Адель, конечно, любит поминальную настойку, но игры знает веселые.
— В следующий раз, — уклонился от общежитских посиделок тот. Видимо, сегодня ему не импонировало приобщаться к традициям королевства, расположенного по другую сторону Крушвейской гряды.
— Я искренне рассчитываю, что другого такого раза не будет, — фыркнул лучший друг.
Поминальная или праздничная, но черемуховая настойка отлично вписалась в атмосферу странного вечера после дуэли.
— Это будет проблематично, — улыбнулся он. — Я уже брал академический отпуск, но правду о письмах непременно раскрою.
Я посмотрела на парня, вернее, на колечко в его брови, неизменно вызывающее у меня странное щекочущее чувство где-то в животе.
— Полагаю, ты что-нибудь придумаешь с отъездом, чтобы не потерять лицо.
Уголок рта у северянина пополз наверх.
— Встретимся на арене, Адель.
— Не опаздывай, Гаррет, — копируя его снисходительный тон, добавила я.
на поединок опоздала именно я. Два дня куратор делал вид, будто вокруг шай-эрцев ничего не происходит, а к началу дуэли, похоже, в нем проснулся страх прослыть дурным воспитателем. За пятнадцать минут до условленного времени он решил мне сказать, что мы с Гарретом в своем праве выяснить отношения на турнирной арене. На мой взгляд, лучше бы он остановил поединок до его начала, громко объявив, что в Шай-Эре не принято вызывать девушек на дуэль. Но, прожив в Норсенте последние двадцать лет, о чем с большой помпой он объявил при знакомстве, магистр явно пропитался духом и традициями северного полуострова.
После разговора в спортивное крыло я не вошла, а влетела, с трудом переводя дыхание.
— Без меня не начали? — пошутила, увидев в дверях паникующую Юну.
Мейз на дуэль не явился — сказал, что не желает следить за этим шай-эрским позором.
— Там много народа! — жаловалась соседка по комнате, подстраиваясь под мой быстрый шаг, и вдруг схватила за руку: — Элли, еще не поздно передумать!
— Все будет хорошо, — улыбнулась я, осторожно освобождаясь.
На собственный поединок мне пришлось протискиваться сквозь стоящих стеной людей. Никто не хотел пропускать! Оказавшись на арене, я на пару секунд оторопела от того, сколько собралось народа.
Гаррет стоял в центре зала и, не обращая внимания на нарастающий гвалт нетерпеливой толпы, с безучастным видом рассматривал носы своих ботинок. Сказать откровенно, я думала, что он не воспринимает всерьез эту дуэль — явится одетый в один из своих дорогих костюмов, однако ошиблась: он был в спортивной форме, с аккуратно убранными волосами.
При моем появлении гул сначала усилился, а потом вдруг начал утихать. Народ замолк, лишь изредка прокатывались волны шепотков, или разлеталось звонкое нервное хихиканье. Почти уверена, все думали, что девчонка из Шай-Эра предпочтет сбежать.
Гаррет поднял голову и проследил, как я торопливо пересекла зал.
— Я уже начал скучать, Адель, — прокомментировал он.
— Видимо, торопишься проиграть.
Следуя правилам, нам предложили полюбовно договориться до боя, удариться кулаками, как было принято в турнирной магии, и разойтись.
— Противник не принял мои извинения, — объяснила я причину дуэли.
— Ваэрд? — повернулся магистр к северянину.
— Все так.
— Начинайте, — спокойно констатировал магистр.
Мы разошлись в разные стороны. Гаррет легко обращался с тренировочным оружием: прокрутил его в руках, повел плечами. Я покрепче сжала шест и приняла удобную позицию.
— Нападай, — предложил Ваэрд.
— Мы не на тренировке, Гаррет, — отозвалась я.
— Ладно.
Честное слово, лучше бы я прикусила язык и воспользовалась щедрым предложением. Он двигался быстро и ловко: шаг, еще шаг. Шест, стремительный и жалящий, просвистел над моей макушкой, заставив пригнуться.
Я уходила от ударов исключительно из страха почувствовать боль. Дыхание сбилось еще в первые три секунды. Крепкий пучок растрепался. В висках так громко стучала кровь, что заглушала вопли толпы.
Наконец этот демонов шест меня достал! Место пониже спины, на которое я умудрилась нажить неприятности, обожгло от хлесткого удара. Гаррет нарочно придержал шест, просто шлепнул, как в назидание за дурное поведение.
Призвав магию, я развернулась и ударила его по пояснице. Заклятье куснуло через одежду, и северянин заметно выгнулся, сцедив сквозь зубы ругательство.
— Что это?
— Такой магией успокаивают бешеных псов, — объявила я, отскакивая подальше, чтобы он не успел отходить меня палкой по заду или, ударив под коленки, опрокинуть на пол.
— Оно что делает? — От удивления Гаррет на секунду замедлился и тут же получил вторую оплеуху. — Защитников животных на тебя нет, Адель Роуз!
Видимо, для него тоже было шоком, что кто-то в поединке использовал магию, не причиняющую реального смертельного вреда, по крайней мере, не как разящие боевые заклятия. На нее даже щиты не реагировали, не принимая за реальную угрозу. Но ведь и табуретку тоже считают безобидной мебелью, пока какой-нибудь несчастливец не свалится с нее на каменный пол и не сломает себе шею…
— Общую магию дуэльный кодекс не запрещает! — напомнила я, если он вдруг попытается вспомнить какой-нибудь запрет.
— Ты читала кодекс?!
Божественный слепец, в этой академии только я вдруг озаботилась изучением дуэльного этикета?
— Сейчас у тебя выиграю и еще устав академии почитаю! — пообещала я, с силой ударив по его шесту.
Оружие в его руках вспыхнуло и накалилось. Только я приготовилась праздновать победу, как вдруг случилось непредвиденное: выронив свой шест, он схватился за мной. Я почувствовала ладонями вибрацию чужой магии, над головой с гудением развернулся защитный полог. Противник использовал боевое заклятие, но мне не удалось распознать, какое именно.
Секундой позже шест, за который мы оба держались, сделался таким тяжелым, что мои пальцы сами собой разжались. Я отпрянула на шаг и вдруг начала позорно терять равновесие. Перед глазами смешалось. Думала, что растянусь во весь рот, как вдруг Гаррет, отшвырнув оружие, схватил меня за локоть и с силой привлек к себе.
Наверное, со стороны мы напоминали помирившихся после долгой ссоры любовников. Я чувствовала терпкий запах разгоряченного схваткой сильного тела, слышала, как в широкой груди заполошно колотится сердце.
— Отпусти меня, Гаррет!
— Объявим ничью? — тяжело дыша, пробормотал он мне в растрепанную макушку.
— Какую ничью? — опешила я, не рассчитывая на такой поистине королевский подарок.
Он вел последние минуты, и стоило просто дожать — после короткой и яростной схватки у меня почти не осталось сил. Но, видимо, сегодня Гаррет встал с нужной ноги и решил не портить мне жизнь. Или, может, сходил накануне к гадалке, а она так и сказала: «Если ты, Гаррет Ваэрд, обидишь черноволосую кудрявую шай-эрку, семь лет тебе счастья не видать!» Семь лет — большой срок, чтобы беспрерывно страдать из-за глупой дуэли.
— В таком случае, возьмешь на себя ответственность? — выдохнул он, не дождавшись ответа.
— Какую еще ответственность?! — воскликнула я. — Согласна на ничью!
— Поздно. Придется тебе читать устав, — хмыкнул он, резко отстранился и громко произнес на диалекте, оборачиваясь к магистру: — Я принимаю поражение! Адель победила.
От изумления у победительницы едва не подогнулись колени.
ГЛАВА 6. Прощай, Гаррет
Северяне только кажутся холодными и отстраненными, но я-то их быстренько раскусила. Если даже в академии смотрели сквозь пальцы на ставки, и ректорат не смущало, что студенты ставили деньги, а не мятные леденцы, какой еще сделать вывод? Они огненно-азартные и непредсказуемые, как стихия. И проигрыш бывшего капитана команды по турнирной магии зрительный зал принял за дурацкую шутку.
Впрочем, я тоже посчитала его поступок шуткой и подсознательно ожидала, что вот-вот он расставит руки и протянет с самодовольной усмешкой: «Попалась!». Одеревенев всем телом, я таращилась на Гаррета и пыталась избавиться от странного ощущения, будто совершенно разучилась понимать человеческую речь. Слова звучали знакомые, а смысл ускользал.
— Поздравляю, — с серьезной миной произнес Ваэрд, не обращая внимания на выкрики зрительного зала.
— Спасибо, — невольно отозвалась я, хотя всегда считала, что принимать поздравления от побежденного противника — лицемерие. В этом случае один пытался доказать, будто совершенно не огорчен, а второй изображал фальшивое благородство.
Не считаю, что проигрывать с улыбкой на устах — хорошая идея. Если поражение не расстраивает, то и желания совершенствоваться никогда не возникает. Мир меняют амбициозные люди.
Начиная осознавать, что северянин действительно принял проигрыш, зрительный зал перестал горланить и недобро затих, словно поджидал, когда же мы опять задорно подеремся. Неважно на чем: на шестах, на кулаках или просто обменяемся ругательствами, но мы оказались до ужаса вежливые. В смысле, вежливо себя вел Гаррет, а я просто и незамысловато притормаживала, пытаясь вникнуть в реальность происходящего.
Гаррет между тем выставил кулак, предлагая стукнуться костяшками и попрощаться, как положено у спортсменов, но я не шевелилась. Не дождавшись реакции, он кивнул с едва заметной улыбкой, спрятанной в уголках губ.
— Как знаешь.
Откровенно сказать, я вообще ничего не знала и не понимала.
— Ты куда? — вырвалось у меня от растерянности.
— Собирать вещи, — обернулся он через плечо и направился к выходу, словно резко потеряв интерес ко всему происходящему на арене.
Вот так просто?
Уронив руки, ошарашенная пониманием, что Гаррет Ваэрд действительно собрался исчезнуть из академии до конца учебного года, во все глаза я смотрела на его широкую спину, переходящую в узкий пояс. Он удалялся уверенной поступью, больше подходящей победителю нежели проигравшему, прошел сквозь коридор поспешно расступившихся студентов и скрылся из глаз. Народ потянулся в дверной проем следом за ним, словно песчинки, сыплющие в узкую воронку.
Дуэль официально завершилась. Публика покидала арену. Северяне, безусловно, не думали поздравлять девчонку из соседнего королевства, а земляки, наблюдавшие за поединком с балкона, быстренько смотались из спортивного крыла, напрочь забыв о национальной солидарности.
Юна, поджидавшая окончания в галерее перед дверями, протолкнулась против людского потока и бросилась ко мне:
— Они говорят, что ты победила! Да?!
Радостный крик разнесся по пустеющему залу, отразился от стен и отлетел к высоченному потолку, украшенному фресками с эпической битвой. Возможно, картина иллюстрировала какое-нибудь сражение с Шай-Эром, которым гордились северяне. Как понимаете, о той далекой войне наши учебники по истории рассказывают по-разному. Точка зрения зависит от того, по какую сторону от Крушвейской скальной гряды живет автор трактата.
— Похоже на то, — ошарашенно согласилась я.
С победным воплем она наскочила на меня и обняла.
— Значит, сегодня празднуем! — выкрикнула на ухо. — У нас все еще есть черемуховая настойка!
Видимо, Юна так сильно разочаровалась в Гаррете Ваэрде, что решила устроить праздничные поминки по их «эпистолярной» любви. Не удивлюсь, если она захочет помахать ему рукой из окошка и мстительно пожелать никогда не возвращаться в академию.
Напротив входа, ровнехонько под пергаментом с символом на первородном языке «не теряй бдительность», опираясь на каменную кладку, моего появления поджидал Андэш. Увидев его, я остановилась и вынудила помедлить подругу. С улыбкой северянин легко оттолкнулся от стены и подошел к нам.
— Я пойду в общежитие, — с понимающей улыбкой прошептала мне на ухо Юна.
Пройдя десяток шагов, она быстренько обернулась через плечо, подмигнула и припустила из спортивного крыла с такой проворностью, какой я за ней прежде не замечала.
— Мое почтение победителю. — Андэш с улыбкой протянул сжатый кулак.
Чувствуя себя если не по-дурацки, то где-то рядом, я ударилась костяшками. Вообще-то, было неприятно: суставы лязгнули, словно ударилась о деревяшку, пусть несильно, но чувствительно.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я и трусливо припрятала руки за спину, если вдруг благодарность тоже требует этого изуверского жеста. — И спасибо за помощь. Ты смотрел за поединком?
— Половина академии смотрела, — уклончиво отозвался он. — А вторая половина очень сожалела, что вы выбрали малую арену.
Похоже, Гаррет предполагал, какой переполох подниматься, и выбрал маленький зал неслучайно.
— Какие планы на выходные? — вдруг спросил он, когда стало ясно, что особенно обсуждать нам нечего, и вдруг повисла натужная пауза. — Может, отпразднуем?
— Мы собираемся, — подхватила я. — Если хочешь, то приходи. Просто скромно выпьем черемуховой настойки. Между прочим, традиционный напиток.
— Я думал, что ее пьют только на поминании усопших. Прошлый год я учился в Ос-Арэте по обмену и кое с какими традициями столкнулся. — Он замолчал и поспешно добавил: — Обошлось без похорон… Предлагая отметить твою победу, я имел в виду Элмвудскую долину. Здесь есть что посмотреть и куда сходить. Я знаю места, о которых не рассказывают в путеводителе.
«А в Элмвудской долине есть собственный путеводитель?!» — чуть не спросила я, но прикусила язык и, сама от себя не ожидая, начала краснеть.
— Ты имеешь в виду поездку с Мейзом и Юной?
— Мне нравятся твои друзья, но вместе мы можем погулять на следующих выходных. Надо ловить хорошую погоду — у нас быстро наступают холода.
Два свидания, одно с друзьями? Это же почти отношения! Или нет?
— Ну… — с пылающими щеками протянула я.
Ну?! Что за ущербный ответ? Как будто меня впервые в жизни приглашали на свидание, а я мялась, как косноязычная девчонка! Куда делся мой богатый словарный запас?
В итоге мы заговорили в один голос:
— У меня завтра первое занятие по стихийной магии.
— Зря я, похоже, предложил.
Замолкнув, переглянулись. Пожалуй, теперь мы оба чувствовали себя глупо, а с каждым сказанным словом, но еще более — почти готовым сорваться с уст, — разговор становился нелепее.
Понятия не имею, чем бы мы закончили, если бы в спортивном крыле не появился Мейз и с беспардонным нахальством не потребовал подтвердить нелепые слухи.
— Тот парень действительно принял поражение?
Широкими шагами он преодолел галерею и встал возле меня, точно под нарисованном на пергаменте знаком первородного языка «смирение».
— То есть ты даже меня не поздравишь? — уперла я руки в бока, мысленно возблагодарив умение лучшего друга появиться в неподходящий момент.
— Всегда говорил, что тебе везет на хороших парней, подруга, — прокомментировал он, с какого-то перепугу занеся в категорию хороших людей и Ваэрда, и, безусловно, себя любимого. — Мастрес Гор, ты с нами праздновать? У Адель припрятана черемуховая настойка. Если ты не в курсе, то каждый, кто хочет приобщиться к традициям Шай-Эра, обязан испробовать праздничную настойку…
Я толкнула его локтем в бок и пробормотала:
— Андэш в прошлом году учился в Ос-Арэте. Он знает, что настойка — поминальная.
— И его не смутило, что единственный алкоголь, который ты приемлешь, подаешься на похоронах? — со смешком спросил Мейз и тут же обратился к северянину: — Значит, идешь с нами праздновать? Устроим какую-нибудь застольную игру. Адель, конечно, любит поминальную настойку, но игры знает веселые.
— В следующий раз, — уклонился от общежитских посиделок тот. Видимо, сегодня ему не импонировало приобщаться к традициям королевства, расположенного по другую сторону Крушвейской гряды.
— Я искренне рассчитываю, что другого такого раза не будет, — фыркнул лучший друг.
Поминальная или праздничная, но черемуховая настойка отлично вписалась в атмосферу странного вечера после дуэли.
