На математике я села за последнюю парту, подальше от всех. Когда я открыла рюкзак, внутри лежала маленькая коробка – картонная, перевязанная лентой. Я замерла. Внутри был пакет моего любимого ванильного кофе и сложенный листок. Его почерк: «Кристина, прости. Я не хотел тебя ранить. Дай мне объяснить. Сегодня вечером, у твоего дома, 19:00». Я сжала записку, чувствуя, как злость борется с чем-то другим – слабой, глупой надеждой. Как он узнал, какой кофе я люблю? И почему он продолжает? Я бросила коробку обратно в рюкзак.
На перемене Макс, как всегда, нашёл момент. Он поймал меня в столовой, когда я брала сок. Его ухмылка была острой, как нож.
– Кристина, ты что, в трауре? – сказал он, скрестив руки. – Это из-за твоего принца? Слышал, он в выходные гулял с какой-то красоткой.
Я замерла, сок чуть не выскользнул из рук. Откуда он знает? Никто не знал про парк, кроме меня и Алекса. Или знал?
– Не твоё дело, Макс, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он шагнул ближе, его глаза сузились.
– Просто совет, – сказал он тихо. – Алекс не тот, за кого себя выдаёт. Спроси его, что он скрывает.
Я отвернулась, чувствуя, как кровь стучит в висках. Что он скрывает? Я не хотела слушать Макса, но его слова засели в голове, как заноза. Я ушла в класс, сжимая стакан с соком, но пить не могла – горло сжималось.
После уроков я получила сообщение от Леры: «Крис, давай в кафе? Ты пропала». Я не рассказывала ей всё, но после субботы мне нужен был кто-то, кто не будет судить. Я согласилась, и через час мы сидели в маленьком кафе у школы. Лера заказала нам горячий шоколад, ее глаза внимательно следили за мной.
– Крис, расскажи, – сказала она мягко, тронув мою руку. – Ты выглядишь, будто мир рухнул.
Я вздохнула, и всё вылилось – кафе с Алексом, парк аттракционов, его «До завтра», девушка в парке. Лера слушала, не перебивая, её лицо становилось всё серьёзнее. Когда я закончила, она сжала мою руку.
– Крис, он не стоит твоих слёз, – сказала она тихо. – Ты сильная. Забудь его. Давай сделаем что-нибудь весёлое, чтобы ты отвлеклась.
– Например? – спросила я, вытирая слёзы, которые снова потекли.
– Кино, шопинг, что угодно, – сказала Лера, улыбнувшись. – Я с тобой. Мы не дадим ему испортить тебе жизнь.
Её слова были как теплое одеяло, но боль не уходила. Мы допили шоколад, и Лера предложила пойти в кино в пятницу. Я кивнула, хотя внутри всё ещё болело. Когда я вышла из кафе, уже темнело. Я вспомнила записку. 19:00. У моего дома. Я не хотела идти, но мысль о его словах, о его взгляде не давала покоя.
Дома я сидела в комнате, глядя на коробку с кофе. Мама была на смене, и тишина давила. Я не знала, что делать. Часть меня хотела выбросить коробку, забыть его, но другая часть – та, что помнила его прикосновения на карусели, его улыбку – не могла. Когда часы показали 18:50, я надела куртку и вышла. Не потому, что простила. Я просто хотела услышать, что он скажет.
Алекс стоял у подъезда, под фонарем. Он выпрямился, увидев меня, и его глаза загорелись надеждой.
– Ты пришла, – сказал он, его голос был хриплым, полным облегчения.
Я скрестила руки, держа дистанцию.
– Говори, – сказала я холодно. – Но не жди, что я поверю.
Он шагнул ближе, но остановился, заметив мой взгляд.
– Кристина, та девушка в парке... это была ошибка, – начал он, его голос дрожал. – Она просто знакомая. Я не знал, что ты там будешь. Это ничего не значило.
Я рассмеялась, но смех был горьким.
– Ничего не значило? – перебила я, чувствуя, как слезы жгут глаза. – Ты целовал её! После всего – парка аттракционов, твоих слов, твоих рук! Ты пропал на весь день, а потом я вижу это?
Он опустил голову, проведя рукой по волосам.
– Я не пропал, – сказал он тихо. – Я хотел написать, но... всё запуталось. Я не думал, что это так тебя ранит.
– Не думал? – перебила я, голос сорвался. – Я поверила тебе! Дала шанс, а ты...
Он шагнул ближе, его глаза были полны боли.
– Кристина, ты мне важна, – сказал он, его голос сломался. – Я не хотел этого. Дай мне исправить.
Я отступила, слёзы текли по щекам. Его слова звучали искренне, но я видела ту девушку, её смех, его губы. И слова Макса – «Спроси, что он скрывает» – эхом звучали в голове.
– Как я могу тебе верить? – сказала я, вытирая слёзы. – Ты всё разрушил.
Он протянул руку, но я отшатнулась.
– Пожалуйста, – сказал он, его голос был почти шёпотом. – Дай мне время. Я докажу, что это не игра.
Я посмотрела в его глаза, и на миг мне захотелось поверить. Но боль была сильнее. Я развернулась и пошла к подъезду, не оборачиваясь.
Алекс не останавливался. Его сообщения приходили одно за другим: «Кристина, прости», «Дай мне объяснить», «Пожалуйста, ответь». Каждое слово на экране телефона словно било по сердцу, но я не могла заставить себя прочитать их до конца. Пальцы сами нажимали «удалить», стирая его попытки достучаться до меня. Я не хотела слышать оправданий, не хотела снова чувствовать ту боль, что разрывала меня изнутри. Лера, моя лучшая подруга, заметила, как я тону в своих мыслях, и буквально вытащила меня из дома.
— Пойдём в кино, Крис, — сказала она с той своей заразительной уверенностью. — Хватит сидеть и грустить. Комедия, попкорн, смех — это то, что тебе нужно.
Я нехотя согласилась, надеясь, что темнота кинозала и шумный сюжет помогут заглушить тоску по нему.
Вечер был холодным, осенний ветер пробирал до костей, пока я ждала Леру у входа в кинотеатр. Неоновая вывеска мигала, отбрасывая разноцветные блики на мокрый асфальт — недавно прошёл дождь. Лера появилась с улыбкой, её тёмные волосы развевались, а глаза светились заботой. Она тут же обняла меня, крепко, словно пытаясь передать мне свою энергию.
— Крис, ты выглядишь лучше, — сказала она, хотя я знала, что это ложь.
Зеркало утром показало мне бледное лицо и тёмные круги под глазами. Но я благодарно кивнула, натянув улыбку.
— Давай повеселимся, — продолжила она. — Фильм — комедия, обещаю, будем ржать до слёз.
Мы купили билеты на последний сеанс, огромный стакан попкорна и колу, которая шипела в пластиковом стакане. Зал был почти полон, гул голосов смешивался с шуршанием пакетов и хрустом снеков. Мы заняли свои места в середине ряда, и Лера тут же начала болтать — про школу, про нового парня из параллельного класса, который, по её словам, «милый, но слишком уж выпендривается». Я старалась слушать, кивать в нужных местах, но мысли всё равно возвращались к Алексе. Его лицо — такое знакомое, с лёгкой щетиной и теплыми карими глазами — всплывало передо мной, как кадр из старого фильма. Я отгоняла эти образы, но они цеплялись за меня, как мокрые листья к подошвам.
Свет в зале погас, и началась реклама — обычные трейлеры новых боевиков и мелодрам, яркие, громкие, с пафосной музыкой. Я рассеянно жевала попкорн, пока экран вдруг не потемнел. На чёрном фоне появились белые буквы, выведенные простым шрифтом: «Кристина, прости меня. Я не могу без тебя. Дай мне шанс объяснить. Алекс». Я замерла. Попкорн выпал из рук, рассыпавшись по полу, как маленькие белые звёзды. Сердце заколотилось так, будто хотело пробить рёбра. Лера повернулась ко мне, её глаза расширились от удивления.
— Крис? — прошептала она, наклоняясь ближе. — Это... он? Серьёзно?
Я не могла ответить. Горло сжалось, а в груди будто зажгли огонь. Слова на экране сменились фотографией — нашей, с того солнечного дня в парке аттракционов. Мы смеялись, сидя на карусели, его рука обнимала меня, а ветер трепал мои волосы. Я совсем забыла об этом снимке, но теперь он ожил, яркий и болезненно реальный. Зал зашептался, несколько человек обернулись, пытаясь понять, кто эта Кристина. Лера сжала мою руку так сильно, что я почувствовала её ногти.
— Как он это сделал? — пробормотала она, её голос дрожал от смеси шока и восхищения. — Он что, оплатил рекламу в кинотеатре?
Я вскочила, не понимая, что делаю. Ноги дрожали, колени подгибались, но я рванула к выходу, пробираясь между рядами. Сердце стучало так громко, что заглушало всё вокруг. Зачем он это сделал? Почему перед всеми? Наши встречи всегда были тайными — уютные вечера в маленьких кафе, прогулки по пустынным аллеям. А теперь — это? Публичное признание? Я выскочила на улицу, холодный ветер ударил в лицо, но я не замечала холода. У входа стоял Алекс, с букетом красных роз в руках. Его силуэт выделялся на фоне тусклого света фонарей, а глаза, полные отчаяния, нашли мои.
— Кристина, — начал он, его голос дрогнул, словно он боялся, что я убегу. — Я не мог иначе. Ты не отвечаешь, не слушаешь. Я хотел, чтобы ты увидела, что я серьёзно.
Я замерла, глядя на букет. Аромат роз кружил голову, сладкий и тяжелый, как мои мысли. Лера выбежала следом, ее темные волосы растрепались от ветра. Она посмотрела на Алекса, и её глаза вспыхнули злостью.
— Алекс, уйди, — сказала она твёрдо, встав между нами. — Ты её ранил. Хватит игр.
Я подняла руку, останавливая ее.
— Лера, подожди, — сказала я тихо, почти шёпотом.
Она нахмурилась, ее губы сжались в тонкую линию, но она кивнула и отошла, бросив на Алекса последний предупреждающий взгляд.
Алекс шагнул ближе, протягивая букет. Его руки дрожали, пальцы нервно сжимали стебли роз.
— Кристина… та девушка… это было до нас, — сказал он, его голос был хриплым от эмоций. — Я не думал, что ты увидишь. Я не хотел тебя ранить. Ты… ты мне нужна.
Я взяла букет, лепестки были мягкими, бархатистыми, но мои пальцы дрожали, когда я касалась их. Слезы жгли глаза, горячие и соленые, но я сжала зубы, не давая им упасть.
— Нужна? — перебила я, мой голос сорвался, дрожа от обиды. — Тогда почему ты сначала пропал, а потом вообще был с другой?
Он шагнул ещё ближе, его лицо оказалось так близко, что я почувствовала тепло его дыхания. Его рука осторожно коснулась моей щеки, пальцы нежно провели по коже, словно вытирая слезу, которой еще не было.
— Я боялся, — сказал он тихо, почти шёпотом, его глаза не отрывались от моих. — Боялся, что недостоин тебя.
Я смотрела в его глаза, тёмные, полные искренности, и чувствовала, как моя злость медленно растворяется, как лед под солнцем. Его прикосновение, его голос, его близость — всё это тянуло меня к нему, несмотря на боль. Я кивнула, почти незаметно, и он улыбнулся — слабой, но такой знакомой улыбкой. Его губы коснулись моей щеки, оставив теплый след, от которого по коже пробежали мурашки.
— Спасибо, — прошептал он, обнимая меня.
Его руки были тёплыми, сильными, и на секунду я почувствовала себя в безопасности, словно весь мир отступил.
Лера стояла в стороне, скрестив руки на груди. Её лицо было полно сомнений, брови нахмурены. Когда Алекс ушёл, она подошла ко мне, её шаги были быстрыми, почти сердитыми.
— Крис, ты уверена? — спросила она тихо, но в её голосе звучала тревога. — Он тебя ранил. Не торопись, ладно? Ты заслуживаешь большего.
Я посмотрела на неё, всё ещё сжимая букет. Аромат роз смешивался с холодным воздухом, и я чувствовала, как моё сердце разрывается между сомнениями и надеждой. Но её слова утонули где-то на краю сознания. Я уже не слушала, погруженная в сладкие грёзы, где все теперь точно будет иначе.
После той ночи у кинотеатра я не могла перестать думать об Алексе. Его слова, взгляд, тепло его рук — все это осело в моем сердце, как пыльца на цветах. Я простила его, хотя Лерина тревога все еще звенела в ушах, как назойливый будильник. Но я хотела верить, что он изменился, что его публичное признание в кинотеатре было не просто жестом, а обещанием. Когда он написал мне на следующий день, предлагая встретиться, я не колебалась. "Вечером, в семь, у реки. Будет сюрприз", — гласило его сообщение. Я улыбнулась экрану, чувствуя, как внутри разливается тепло, и ответила: "Жду".
К вечеру я стояла у зеркала, перебирая одежду. Хотелось выглядеть красиво, но не слишком старательно. В итоге я выбрала мягкий свитер цвета какао, джинсы и длинный шарф, который развевался на ветру, когда я вышла из дома. Река блестела под закатным солнцем, отражая золотые и розовые блики. Воздух пах сыростью и опавшими листьями, а где-то вдалеке играла уличная скрипка, добавляя вечеру нотку волшебства. Алекс ждал меня у старого деревянного мостика, украшенного гирляндами из маленьких лампочек. Он был в темно-синей куртке, волосы слегка растрепаны ветром, а в руках — корзинка для пикника.
— Кристина, — улыбнулся он, и его глаза загорелись, как будто он увидел что-то невероятное. — Ты пришла.
— Конечно, — ответила я, стараясь скрыть волнение. — Что за сюрприз?
Он взял меня за руку, и его пальцы были теплыми, несмотря на вечернюю прохладу. Мы прошли по мостику к небольшому столику, который он, видимо, заранее подготовил. На нем стояла свеча в стеклянном подсвечнике, пара бокалов, бутылка безалкогольного вина и тарелки с бутербродами, фруктами и маленькими пирожными. Гирлянды над нами мерцали, создавая уютный полумрак, а река тихо журчала, отражая свет.
— Ты серьезно? — выдохнула я, оглядывая все это. — Это ты сам устроил?
— Хотел, чтобы этот вечер был особенным, — сказал он, глядя мне в глаза. — Чтобы ты знала, как сильно я хочу все исправить.
Мы сели за столик, и он налил мне вина. Я сделала глоток — сладкое, с легкой кислинкой, как мои чувства к нему. Мы говорили обо всем: о музыке, о фильмах, о том, как он однажды пытался научиться кататься на скейте и разбил колено. Я смеялась, впервые за долгое время чувствуя себя легко. Его голос, его улыбка, его жесты — все казалось таким правильным. Когда он рассказывал, как в детстве строил замки из песка на пляже, я поймала себя на мысли, что не могу отвести от него взгляд. В какой-то момент он замолчал, наклонился ближе и убрал прядь волос с моего лица.
— Крис, — сказал он тихо, — я правда не хочу тебя потерять. Ты для меня... все.
Я почувствовала, как щеки горят, и улыбнулась, не в силах ответить. Он взял мою руку, и мы сидели так, слушая реку и скрипку вдалеке. В тот момент я поверила, что все может быть хорошо. Он наклонился и поцеловал меня — мягко, осторожно, но с такой теплотой, что я забыла о холоде вокруг. Это было идеальное свидание, как из тех романтических фильмов, которые я тайком смотрела по ночам.
Но утро следующего дня вернуло меня в реальность. Школа гудела, как улей: уроки, перемены, шепот одноклассников. Я видела Алекса в коридоре, он стоял у своего шкафчика, листая телефон. Сердце екнуло, и я, не думая, подошла к нему. Мои пальцы нашли его руку, я сжала ее, чувствуя знакомое тепло. Но он вдруг отдернул руку, быстро, словно обжегся. Его взгляд метнулся по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто-то.
— Крис, — пробормотал он, отступая на шаг, — не здесь.
Я замерла, чувствуя, как внутри все сжимается. Вчера он устраивал мне пикник под звездами, а сегодня... это? Я скрестила руки, стараясь скрыть дрожь в пальцах.
— Не здесь? — переспросила я, мой голос был резче, чем я ожидала. — Алекс, ты серьезно? Ты так долго извинялся, устраивал шоу в кинотеатре, а теперь прячешься, как будто я — это какой-то секрет?
Он опустил глаза, его щеки слегка покраснели.
— Кристина, это не так, — сказал он тихо, почти шепотом. — Просто... в школе все смотрят. Я не хочу, чтобы о нас сплетничали.
— Сплетничали? — я повысила голос, не в силах сдержаться. — Ты сам вывел мое имя на экран перед всем залом! А теперь боишься, что кто-то увидит, как я держу тебя за руку?
На перемене Макс, как всегда, нашёл момент. Он поймал меня в столовой, когда я брала сок. Его ухмылка была острой, как нож.
– Кристина, ты что, в трауре? – сказал он, скрестив руки. – Это из-за твоего принца? Слышал, он в выходные гулял с какой-то красоткой.
Я замерла, сок чуть не выскользнул из рук. Откуда он знает? Никто не знал про парк, кроме меня и Алекса. Или знал?
– Не твоё дело, Макс, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Он шагнул ближе, его глаза сузились.
– Просто совет, – сказал он тихо. – Алекс не тот, за кого себя выдаёт. Спроси его, что он скрывает.
Я отвернулась, чувствуя, как кровь стучит в висках. Что он скрывает? Я не хотела слушать Макса, но его слова засели в голове, как заноза. Я ушла в класс, сжимая стакан с соком, но пить не могла – горло сжималось.
После уроков я получила сообщение от Леры: «Крис, давай в кафе? Ты пропала». Я не рассказывала ей всё, но после субботы мне нужен был кто-то, кто не будет судить. Я согласилась, и через час мы сидели в маленьком кафе у школы. Лера заказала нам горячий шоколад, ее глаза внимательно следили за мной.
– Крис, расскажи, – сказала она мягко, тронув мою руку. – Ты выглядишь, будто мир рухнул.
Я вздохнула, и всё вылилось – кафе с Алексом, парк аттракционов, его «До завтра», девушка в парке. Лера слушала, не перебивая, её лицо становилось всё серьёзнее. Когда я закончила, она сжала мою руку.
– Крис, он не стоит твоих слёз, – сказала она тихо. – Ты сильная. Забудь его. Давай сделаем что-нибудь весёлое, чтобы ты отвлеклась.
– Например? – спросила я, вытирая слёзы, которые снова потекли.
– Кино, шопинг, что угодно, – сказала Лера, улыбнувшись. – Я с тобой. Мы не дадим ему испортить тебе жизнь.
Её слова были как теплое одеяло, но боль не уходила. Мы допили шоколад, и Лера предложила пойти в кино в пятницу. Я кивнула, хотя внутри всё ещё болело. Когда я вышла из кафе, уже темнело. Я вспомнила записку. 19:00. У моего дома. Я не хотела идти, но мысль о его словах, о его взгляде не давала покоя.
Дома я сидела в комнате, глядя на коробку с кофе. Мама была на смене, и тишина давила. Я не знала, что делать. Часть меня хотела выбросить коробку, забыть его, но другая часть – та, что помнила его прикосновения на карусели, его улыбку – не могла. Когда часы показали 18:50, я надела куртку и вышла. Не потому, что простила. Я просто хотела услышать, что он скажет.
Алекс стоял у подъезда, под фонарем. Он выпрямился, увидев меня, и его глаза загорелись надеждой.
– Ты пришла, – сказал он, его голос был хриплым, полным облегчения.
Я скрестила руки, держа дистанцию.
– Говори, – сказала я холодно. – Но не жди, что я поверю.
Он шагнул ближе, но остановился, заметив мой взгляд.
– Кристина, та девушка в парке... это была ошибка, – начал он, его голос дрожал. – Она просто знакомая. Я не знал, что ты там будешь. Это ничего не значило.
Я рассмеялась, но смех был горьким.
– Ничего не значило? – перебила я, чувствуя, как слезы жгут глаза. – Ты целовал её! После всего – парка аттракционов, твоих слов, твоих рук! Ты пропал на весь день, а потом я вижу это?
Он опустил голову, проведя рукой по волосам.
– Я не пропал, – сказал он тихо. – Я хотел написать, но... всё запуталось. Я не думал, что это так тебя ранит.
– Не думал? – перебила я, голос сорвался. – Я поверила тебе! Дала шанс, а ты...
Он шагнул ближе, его глаза были полны боли.
– Кристина, ты мне важна, – сказал он, его голос сломался. – Я не хотел этого. Дай мне исправить.
Я отступила, слёзы текли по щекам. Его слова звучали искренне, но я видела ту девушку, её смех, его губы. И слова Макса – «Спроси, что он скрывает» – эхом звучали в голове.
– Как я могу тебе верить? – сказала я, вытирая слёзы. – Ты всё разрушил.
Он протянул руку, но я отшатнулась.
– Пожалуйста, – сказал он, его голос был почти шёпотом. – Дай мне время. Я докажу, что это не игра.
Я посмотрела в его глаза, и на миг мне захотелось поверить. Но боль была сильнее. Я развернулась и пошла к подъезду, не оборачиваясь.
Глава 18: Сюрприз в кинотеатре
Алекс не останавливался. Его сообщения приходили одно за другим: «Кристина, прости», «Дай мне объяснить», «Пожалуйста, ответь». Каждое слово на экране телефона словно било по сердцу, но я не могла заставить себя прочитать их до конца. Пальцы сами нажимали «удалить», стирая его попытки достучаться до меня. Я не хотела слышать оправданий, не хотела снова чувствовать ту боль, что разрывала меня изнутри. Лера, моя лучшая подруга, заметила, как я тону в своих мыслях, и буквально вытащила меня из дома.
— Пойдём в кино, Крис, — сказала она с той своей заразительной уверенностью. — Хватит сидеть и грустить. Комедия, попкорн, смех — это то, что тебе нужно.
Я нехотя согласилась, надеясь, что темнота кинозала и шумный сюжет помогут заглушить тоску по нему.
Вечер был холодным, осенний ветер пробирал до костей, пока я ждала Леру у входа в кинотеатр. Неоновая вывеска мигала, отбрасывая разноцветные блики на мокрый асфальт — недавно прошёл дождь. Лера появилась с улыбкой, её тёмные волосы развевались, а глаза светились заботой. Она тут же обняла меня, крепко, словно пытаясь передать мне свою энергию.
— Крис, ты выглядишь лучше, — сказала она, хотя я знала, что это ложь.
Зеркало утром показало мне бледное лицо и тёмные круги под глазами. Но я благодарно кивнула, натянув улыбку.
— Давай повеселимся, — продолжила она. — Фильм — комедия, обещаю, будем ржать до слёз.
Мы купили билеты на последний сеанс, огромный стакан попкорна и колу, которая шипела в пластиковом стакане. Зал был почти полон, гул голосов смешивался с шуршанием пакетов и хрустом снеков. Мы заняли свои места в середине ряда, и Лера тут же начала болтать — про школу, про нового парня из параллельного класса, который, по её словам, «милый, но слишком уж выпендривается». Я старалась слушать, кивать в нужных местах, но мысли всё равно возвращались к Алексе. Его лицо — такое знакомое, с лёгкой щетиной и теплыми карими глазами — всплывало передо мной, как кадр из старого фильма. Я отгоняла эти образы, но они цеплялись за меня, как мокрые листья к подошвам.
Свет в зале погас, и началась реклама — обычные трейлеры новых боевиков и мелодрам, яркие, громкие, с пафосной музыкой. Я рассеянно жевала попкорн, пока экран вдруг не потемнел. На чёрном фоне появились белые буквы, выведенные простым шрифтом: «Кристина, прости меня. Я не могу без тебя. Дай мне шанс объяснить. Алекс». Я замерла. Попкорн выпал из рук, рассыпавшись по полу, как маленькие белые звёзды. Сердце заколотилось так, будто хотело пробить рёбра. Лера повернулась ко мне, её глаза расширились от удивления.
— Крис? — прошептала она, наклоняясь ближе. — Это... он? Серьёзно?
Я не могла ответить. Горло сжалось, а в груди будто зажгли огонь. Слова на экране сменились фотографией — нашей, с того солнечного дня в парке аттракционов. Мы смеялись, сидя на карусели, его рука обнимала меня, а ветер трепал мои волосы. Я совсем забыла об этом снимке, но теперь он ожил, яркий и болезненно реальный. Зал зашептался, несколько человек обернулись, пытаясь понять, кто эта Кристина. Лера сжала мою руку так сильно, что я почувствовала её ногти.
— Как он это сделал? — пробормотала она, её голос дрожал от смеси шока и восхищения. — Он что, оплатил рекламу в кинотеатре?
Я вскочила, не понимая, что делаю. Ноги дрожали, колени подгибались, но я рванула к выходу, пробираясь между рядами. Сердце стучало так громко, что заглушало всё вокруг. Зачем он это сделал? Почему перед всеми? Наши встречи всегда были тайными — уютные вечера в маленьких кафе, прогулки по пустынным аллеям. А теперь — это? Публичное признание? Я выскочила на улицу, холодный ветер ударил в лицо, но я не замечала холода. У входа стоял Алекс, с букетом красных роз в руках. Его силуэт выделялся на фоне тусклого света фонарей, а глаза, полные отчаяния, нашли мои.
— Кристина, — начал он, его голос дрогнул, словно он боялся, что я убегу. — Я не мог иначе. Ты не отвечаешь, не слушаешь. Я хотел, чтобы ты увидела, что я серьёзно.
Я замерла, глядя на букет. Аромат роз кружил голову, сладкий и тяжелый, как мои мысли. Лера выбежала следом, ее темные волосы растрепались от ветра. Она посмотрела на Алекса, и её глаза вспыхнули злостью.
— Алекс, уйди, — сказала она твёрдо, встав между нами. — Ты её ранил. Хватит игр.
Я подняла руку, останавливая ее.
— Лера, подожди, — сказала я тихо, почти шёпотом.
Она нахмурилась, ее губы сжались в тонкую линию, но она кивнула и отошла, бросив на Алекса последний предупреждающий взгляд.
Алекс шагнул ближе, протягивая букет. Его руки дрожали, пальцы нервно сжимали стебли роз.
— Кристина… та девушка… это было до нас, — сказал он, его голос был хриплым от эмоций. — Я не думал, что ты увидишь. Я не хотел тебя ранить. Ты… ты мне нужна.
Я взяла букет, лепестки были мягкими, бархатистыми, но мои пальцы дрожали, когда я касалась их. Слезы жгли глаза, горячие и соленые, но я сжала зубы, не давая им упасть.
— Нужна? — перебила я, мой голос сорвался, дрожа от обиды. — Тогда почему ты сначала пропал, а потом вообще был с другой?
Он шагнул ещё ближе, его лицо оказалось так близко, что я почувствовала тепло его дыхания. Его рука осторожно коснулась моей щеки, пальцы нежно провели по коже, словно вытирая слезу, которой еще не было.
— Я боялся, — сказал он тихо, почти шёпотом, его глаза не отрывались от моих. — Боялся, что недостоин тебя.
Я смотрела в его глаза, тёмные, полные искренности, и чувствовала, как моя злость медленно растворяется, как лед под солнцем. Его прикосновение, его голос, его близость — всё это тянуло меня к нему, несмотря на боль. Я кивнула, почти незаметно, и он улыбнулся — слабой, но такой знакомой улыбкой. Его губы коснулись моей щеки, оставив теплый след, от которого по коже пробежали мурашки.
— Спасибо, — прошептал он, обнимая меня.
Его руки были тёплыми, сильными, и на секунду я почувствовала себя в безопасности, словно весь мир отступил.
Лера стояла в стороне, скрестив руки на груди. Её лицо было полно сомнений, брови нахмурены. Когда Алекс ушёл, она подошла ко мне, её шаги были быстрыми, почти сердитыми.
— Крис, ты уверена? — спросила она тихо, но в её голосе звучала тревога. — Он тебя ранил. Не торопись, ладно? Ты заслуживаешь большего.
Я посмотрела на неё, всё ещё сжимая букет. Аромат роз смешивался с холодным воздухом, и я чувствовала, как моё сердце разрывается между сомнениями и надеждой. Но её слова утонули где-то на краю сознания. Я уже не слушала, погруженная в сладкие грёзы, где все теперь точно будет иначе.
Глава 19: Двуличность
После той ночи у кинотеатра я не могла перестать думать об Алексе. Его слова, взгляд, тепло его рук — все это осело в моем сердце, как пыльца на цветах. Я простила его, хотя Лерина тревога все еще звенела в ушах, как назойливый будильник. Но я хотела верить, что он изменился, что его публичное признание в кинотеатре было не просто жестом, а обещанием. Когда он написал мне на следующий день, предлагая встретиться, я не колебалась. "Вечером, в семь, у реки. Будет сюрприз", — гласило его сообщение. Я улыбнулась экрану, чувствуя, как внутри разливается тепло, и ответила: "Жду".
К вечеру я стояла у зеркала, перебирая одежду. Хотелось выглядеть красиво, но не слишком старательно. В итоге я выбрала мягкий свитер цвета какао, джинсы и длинный шарф, который развевался на ветру, когда я вышла из дома. Река блестела под закатным солнцем, отражая золотые и розовые блики. Воздух пах сыростью и опавшими листьями, а где-то вдалеке играла уличная скрипка, добавляя вечеру нотку волшебства. Алекс ждал меня у старого деревянного мостика, украшенного гирляндами из маленьких лампочек. Он был в темно-синей куртке, волосы слегка растрепаны ветром, а в руках — корзинка для пикника.
— Кристина, — улыбнулся он, и его глаза загорелись, как будто он увидел что-то невероятное. — Ты пришла.
— Конечно, — ответила я, стараясь скрыть волнение. — Что за сюрприз?
Он взял меня за руку, и его пальцы были теплыми, несмотря на вечернюю прохладу. Мы прошли по мостику к небольшому столику, который он, видимо, заранее подготовил. На нем стояла свеча в стеклянном подсвечнике, пара бокалов, бутылка безалкогольного вина и тарелки с бутербродами, фруктами и маленькими пирожными. Гирлянды над нами мерцали, создавая уютный полумрак, а река тихо журчала, отражая свет.
— Ты серьезно? — выдохнула я, оглядывая все это. — Это ты сам устроил?
— Хотел, чтобы этот вечер был особенным, — сказал он, глядя мне в глаза. — Чтобы ты знала, как сильно я хочу все исправить.
Мы сели за столик, и он налил мне вина. Я сделала глоток — сладкое, с легкой кислинкой, как мои чувства к нему. Мы говорили обо всем: о музыке, о фильмах, о том, как он однажды пытался научиться кататься на скейте и разбил колено. Я смеялась, впервые за долгое время чувствуя себя легко. Его голос, его улыбка, его жесты — все казалось таким правильным. Когда он рассказывал, как в детстве строил замки из песка на пляже, я поймала себя на мысли, что не могу отвести от него взгляд. В какой-то момент он замолчал, наклонился ближе и убрал прядь волос с моего лица.
— Крис, — сказал он тихо, — я правда не хочу тебя потерять. Ты для меня... все.
Я почувствовала, как щеки горят, и улыбнулась, не в силах ответить. Он взял мою руку, и мы сидели так, слушая реку и скрипку вдалеке. В тот момент я поверила, что все может быть хорошо. Он наклонился и поцеловал меня — мягко, осторожно, но с такой теплотой, что я забыла о холоде вокруг. Это было идеальное свидание, как из тех романтических фильмов, которые я тайком смотрела по ночам.
Но утро следующего дня вернуло меня в реальность. Школа гудела, как улей: уроки, перемены, шепот одноклассников. Я видела Алекса в коридоре, он стоял у своего шкафчика, листая телефон. Сердце екнуло, и я, не думая, подошла к нему. Мои пальцы нашли его руку, я сжала ее, чувствуя знакомое тепло. Но он вдруг отдернул руку, быстро, словно обжегся. Его взгляд метнулся по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто-то.
— Крис, — пробормотал он, отступая на шаг, — не здесь.
Я замерла, чувствуя, как внутри все сжимается. Вчера он устраивал мне пикник под звездами, а сегодня... это? Я скрестила руки, стараясь скрыть дрожь в пальцах.
— Не здесь? — переспросила я, мой голос был резче, чем я ожидала. — Алекс, ты серьезно? Ты так долго извинялся, устраивал шоу в кинотеатре, а теперь прячешься, как будто я — это какой-то секрет?
Он опустил глаза, его щеки слегка покраснели.
— Кристина, это не так, — сказал он тихо, почти шепотом. — Просто... в школе все смотрят. Я не хочу, чтобы о нас сплетничали.
— Сплетничали? — я повысила голос, не в силах сдержаться. — Ты сам вывел мое имя на экран перед всем залом! А теперь боишься, что кто-то увидит, как я держу тебя за руку?
