— И уже опасливо косившемуся в мою сторону официанту: — Для меня — как обычно, — распорядился виер, сделав паузу, в которую я успела немного расслабиться, и тут же пожалела о собственной торопливости, — для моей гостьи — лучшее, на выбор шеф-повара.
Официант с поклоном удалился, а я осуждающе воззрилась на виера. Радужная пленка вновь окружила наш столик, заставив меня потереть глаза.
— Итак, высылка из Шаргана вам более не грозит, — напомнили мне, собирая длинные, ухоженные пальцы в замок, и подаваясь вперед. Вся поза виера говорила, что сдаваться и уж тем более извиняться, он не собирается. Ни за библиотеку, ни за заказ, ни за что вообще.
— Вы заставляете меня чувствовать себя обязанной, — выдохнула как на духу. — И мне это не нравится.
— Тогда не чувствуйте себя так, — в лучших традициях своего кузена посоветовал мне виер. — Считайте это небольшой компенсацией за причиненные неудобства. Так ваша гордость легче воспримет мой поступок, верно?
— Верно, — не стала спорить. — Но вы уже обещали мне услугу. Значит это, — я обвела взглядом ресторан, — компенсация за закрытую от моих глаз секцию?
— Пусть будет так, — охотно согласился собеседник.
— Тогда за что мне даровано право говорить о вас и вам абсолютно все? За что вы успели мне так задолжать? — Я тоже подалась вперед, вперив в виера требовательный взгляд. Сейчас, когда у нас проходили торги с взаимозачетом, мне было легче выносить и его взгляд, и всю ситуацию в целом. Она будто перешла на привычное мне поле с деловыми ужинами, уйдя из поля обязывающих свиданий.
— Разве одного желания иметь возможность слушать все ваши мысли недостаточно?
— Нет, — коротко ответила я, не давая себя запутать.
— Жаль.
— Мне кажется, с момента нашего знакомства сожаление вас не оставляет, — не без затаенной горечи — мне было обидно осознавать, что именно я вызываю такие чувства, — заметила.
— Вы ошибаетесь, — покачал головой виер. — Вот уже несколько часов, как я абсолютно доволен. И через четверть часа — моему счастью не будет предела.
— И что всему виной?
— Не виной, — поправил меня виер. — Скорее — это был подарок судьбы, который я не сразу смог оценить.
— Но теперь оценили в полной мере? — попыталась поддеть собеседника я, но… говорят же умные люди: не копай яму другому, а если копаешь — обустраивай как для себя, вот и меня столкнули в западню легко и непринужденно:
— Едва ли. Выпавшее мне счастье с каждой минутой открывается для меня все с новой стороны. — И на меня посмотрели так выразительно, что я пожалела, что еду еще не принесли, а папку с меню забрали — спрятаться оказалось попросту не за чем.
— Рада за вас, — вот и все, что я смогла ответить. Щеки предательски горели, приняв слова виера на наш счет. И… мне льстили его слова, но глубоко внутри все напряглось, будто я не могла позволить себе порадоваться комплименту, будто не считала себя достойной быть чьим-то счастьем…
Разозлилась, глубоко вдохнула, чтобы хватило воздуха на полноценную тираду и… перед нами поставили салаты.
— Приятного аппетита, — пожелал виер, берясь за нож с вилкой. И все мое негодование сдулось: ругаться во время еды я просто не могла. И собеседника об этом определенно кто-то предупредил — слишком довольным он выглядел. Как кот, которого и за разбитую посудную лавку не наказали, и хороший кусок мяса выделили.
И, когда всякий раз, стоило мне отложить приборы, передо мной как по волшебству появлялось новое блюдо, пахнувшее так ароматно, что противостоять ему не представлялось возможным, и моя гордость, и мое желание продолжить разговор капитулировали. И от понимания, что коварный план виера — иначе бы он не выглядел настолько удовлетворенным — исполняется ровно так, как было задумано, я не могла отделаться от мысли, что испытываю искреннее уважение к собеседнику. Как к достойному противнику.
Правда, лишь до тех пор, пока мне не улыбались снисходительно и не предлагали заказать еще одну порцию десерта.
Наконец, когда сил не осталось ни на что, кроме сытой улыбки, виер напомнил:
— Вы обещали мне речь, после которой я должен был настаивать на вашем незамедлительном отъезде.
Я посмотрела на собеседника, как на предателя, но тот и не думал брать свои слова обратно.
— И вы готовы их слушать лишь после того, как накормили меня так щедро, что грубить или высказывать вам претензии было бы верхом грубости?
— Не устаю удивляться собственной предусмотрительности, — развел руками виер. Подорвавшийся было официант был остановлен жестом.
— Кто вы? — Я задала самый простой и в то же время самый сложный вопрос.
— Ваш покорный слуга, — усмехнулся мужчина, лукаво улыбаясь.
— А ведете себя порой, будто хозяин, — не выдержала я.
— Маскируюсь. Чтобы вы раньше времени не поняли, как ценно для меня ваше общество, и не затребовали еще чего-нибудь столь же «обязывающее», как и торговые лицензии Верманов.
Я потупилась, реагируя на шпильку. Да уж, по сравнению с тем моим пожеланием, все остальное меркнет. Но…
— Вы мои мысли читаете? — нехорошо прищурилась. — Про обязывающие свидания…
— Проявляю чудеса догадливости.
— Вы!..
— Я, — легко согласился виер и положил салфетку на стол. Поднялся, кивнул повторившему его маневр кузену и подал мне руку. — Не откажетесь прогуляться со мной по городу? Слышал, вам так и не удалось полюбоваться местными фонтанами.
— Вашей милостью, — хмыкнула я, вкладывая свою ладонь в его пальцы. И снова стало тепло и уютно, будто близкое, ощутимое присутствие виера гарантировало мне безопасность. Не выдержала и спросила: — Почему у вас незамужние девушки должны носить перчатки?
— А вы еще не догадались? — притворно удивился виер.
— Хотелось бы услышать от того, кто знает наверняка, — нашлась я.
— Чтобы дракон, случайно коснувшись своей избранницы, не потерял голову и не уволок девушку в пещеру? — предположил виер, насмешливо глядя на меня.
— Смешно, — отозвалась без капли веселья в голосе. — А если на самом деле?
— А чем эта версия плоха?
— Тем, что драконы вымерли несколько сотен лет назад, — сообщила я прописную истину. — Поэтому сохранившаяся чешуя стоит баснословных денег. Если бы драконы вдруг ожили — могли бы ни дня не работать. Главное — линять почаще, и хватило бы… — Я огляделась в поисках вдохновения и хмыкнула: — Хотя бы на содержание этого города.
— Не только этого, — усмехнулся виер. — Но, если вдруг встретите дракона, никогда не предлагайте ему линять на продажу. Унизительно чувствовать себя бараном.
— Баранов — стригут, — не согласилась я. — А линяют — кошки. И здесь скорее бы они оскорбились, что их мурчащие величества сравнили с острозубыми и чешуйчатыми монстрами древности.
— Умеете польстить, — заметил насмешливо виер.
— Люблю кошек, — подтвердила я, сделав вид, что не заметила иронии.
Подошедший из-за спины блондин без слов похлопал трижды, то ли мне, то ли кузену. И сразу весь запал куда-то исчез, а по спине пробежал холодок, как от близкой опасности.
— Лучше бы вы любили драконов, — заметил виер Картиан, державший под руку мою компаньонку.
— Если бы я любила драконов — пошла бы в археологи.
Страх перед блондином начал превращаться в глухое раздражение.
— Никогда не поздно открыть для себя новые горизонты, — хмыкнул виер Картиан и поинтересовался: — Кузен, вы не пригласите вашу спутницу в долину Ар-реш. Полагаю, ей будет полезно взглянуть на ископаемые?
— Не сегодня, — отрезал виер АльТерни и строго напомнил: — Драконы покинули эти земли с приходом людей.
— А могли бы неплохо заработать, — виер Картиан не думал скрывать, что подслушивал мою беседу с кузеном. И даже щит ему не помешал!
Я бросила на блондина задумчивый взгляд. Тот ответил вздернутой бровью, как бы говоря: какие-то проблемы? Определенно, совести у виера Картиана не было от слова совсем. И, кажется, он этим обстоятельством гордился.
— Могли бы. Если бы в этом была необходимость, — отрезал виер АльТерни, и я поняла: нужно расспросить слуг. И виеру Джалиет. Даже несмотря на насмешливый, будто говоривший «ваше любопытство обречено на провал» взгляд моего спутника. — Ларин, позволите провести вам экскурсию по городу?
Я бросила быстрый взгляд на виеру, и та кивнула, давая понять, что не против предложения немножко прогуляться в разгар дня под испепеляющим весенним солнцем Шаргана. И я внезапно поняла, что если здесь даже весной так — то в какое же пекло должен превращаться город летом?
— Летом здесь дуют ветра, — то ли я озвучила свои мысли вслух, то ли виер «догадался» о мучивших меня догадках, но он поспешил ответить. — Да и сейчас… — Он помог мне спуститься по ступенькам, выводя на улицу и разворачивая над нашими головами темный, непроницаемый купол. — Раз уж я пригласил вас на прогулку — должен побеспокоиться о комфорте.
И на его лице даже бисеринки пота не появилось, хотя держать купол виеру пришлось еще долгих четыре часа. Всем на зависть. И мне особенно.
Хорошо все-таки быть магом. Или драконом. Или виером, или…
С уставшей, но довольной улыбкой, я заснула прежде, чем голова коснулась подушки. Еще до ужина. Избегая нравоучительных бесед и вынужденных откровений.
Прогулка с виером по Шаргану привела к неожиданным последствиям. Во-первых, нас снова пригласили. На сей раз не на бал — «заботясь о хрупком здоровье ваших сестер» — а на обед. И, судя по алчно блеснувшим глазам кузена, отказываться от приглашения он был не намерен. А во-вторых, что плавно проистекало из последствий «во-первых», я не хотела вновь встречаться с виером АльТерни.
Перед глазами — хотя скорее ушами — вновь возникала беседа кузена и жениха Терезы, и, слушая на второй день после прогулки под фонтанами, как активно заинтересовались местные власти предложением торгового дома Загресси, я чувствовала себя преданной, придатком к выгодному — раз им так заинтересовались — предложению.
— Я не хочу идти, — честно сказала кузену, когда он вновь собрал нас в гостиной, чтобы зачитать приглашение.
— Но, Лари? — Тереза не видела ничего плохого, чтобы нанести визит вежливости градоправителю. Для нее это был последний выход в свет в статусе незамужней вьеры. Слуги уже начали собирать ее вещи, готовя к скорому отъезду. — Разве тебе самой не хочется лишний раз увидеть виера АльТерни?
— Ларин? — в голосе кузена появились требовательные нотки. Я посмотрела на Терезу, как на предательницу, коей она сейчас и была, но та лишь пожала плечами. Дескать, что в этом такого?
— Полагаю, я могу ответить за госпожу, — вмешалась в беседу вновь присутствовавшая при беседе виера Джалиет. — Виер, — компаньонка настойчиво продолжала пропускать имя моего неожиданно ставшего постоянным спутника, — оказывает госпоже знаки внимания. Но если короткие прогулки по городу могут быть истолкованы и как вежливость по отношению к вашей кузине, то стоит вам нанести личный визит, пойдут определенные слухи.
— А разве их уже нет? — Мариус требовательно взглянул на Антиора, и тот, виновато улыбнувшись, кивнул. — После слов виера на балу, прогулки по городу, которые я полностью одобряю, уже принесли свои плоды. Нашим проектом интересуются, нет-нет и мы получим эксклюзивное предложение от города…
— Ценой моей жизни? — не выдержала, слишком уж горели глаза кузена. Мыслями он был уже не здесь, а где-то в далеком будущем.
— Разве он тебе неприятен? Виер, кхм, хорош собой, вежлив и имеет вес в этом обществе.
— И последнее — его ключевое достоинство, — не без иронии заметила я.
— Для меня — основное, — согласился Мариус. — Ты можешь выбрать и что-то другое.
Он отложил приглашение, которое не выпускал из рук, будто боялся, что оно исчезнет, и совсем другим тоном заметил:
— Тебе в любом случае придется выходить замуж. Так почему бы и не здесь, когда это может принести нам состояние. Да и Терезе будет не так скучно, если ты останешься в Марголине.
— Я не собираюсь здесь оставаться, — отчеканила я.
— Ты можешь и передумать, — усмехнулся Мариус и потребовал: — Присмотрись к виеру. Лучшей партии для тебя все равно пока нет. Дядя одобрит — я все ему объясню.
— Ты все так хорошо придумал, — зло усмехнулась. — А самого виера ты не забыл спросить? Вдруг он не разделяет твоих взглядов на свое будущее?
— Он не будет против, — заверил, будто знал что-то, неизвестное мне, кузен.
И я первый раз в жизни хлопнула дверью. С размаху. Так, что стены дрогнули, а с верхней полки в коридоре упала ваза. Разбилась вдребезги, как и мои глупые мечты о праве на собственный выбор судьбы.
На следующий день я сказалась больной и отказалась покидать свою комнату. Сидела, кусая губы и глядя на улицу, где уже вовсю резвились бабочки. Чтобы хоть немного отвлечься, написала письмо Ринталь. Пусть у меня и не было хороших новостей, решила дать ей понять, что помню и работаю над ее проблемой. Перечитала, зачеркнула половину и, скомкав бумагу, бросила в ящик стола.
А в наш дом приносили цветы. Крупные, дорогие букеты, которые стоили целое состояние, но у меня не было ни сил, ни желания продолжать свое некогда успешное цветочное дело. Кузина, чувствуя свою вину, тоже не заикалась, лишь молча приходила, ставила очередной подарок в вазу и уходила. А я… терпела пару минут, чтобы в следующий миг обнаружить себя с карточкой в руках.
Виер сожалел о моем недомогании, извинялся за недостаточно плотный купол и надеялся на скорую встречу. Будто не знал, что кузен уже внес ее в расписание, и даже окажись я при смерти — не поскупился бы на целителя, лишь бы мы пришли в требуемом составе на личную аудиенцию.
И это злило. Так сильно, что от переживаний у меня разболелась голова. И недомогание из повода остаться в комнате превратилось в непреложную истину. А еще — меня потянуло наружу. На улицу, под палящее солнце, навстречу доставщику букетов и… их отправителю. Почему-то я знала, что виер где-то рядом. И желание увидеть его становилось все сильнее, чем больше времени я оставалась в комнате.
— Мне нужно на воздух, — огорошила я Лираен, поднимавшуюся ко мне с подносом. Девушка отступила к стенке, не делая и попытки меня остановить, а после, поставив ношу на пол, бросилась со всех ног к виере Джалиет.
Компаньонка перехватила меня уже у ограды. Ей хватило одного взгляда на меня, чтобы посторониться и открыть калитку.
— Идемте, — поджав губы, заявила виера и, взяв меня за руку, потащила куда-то. И ни слова про перчатки или неподобающий внешний вид.
Далеко идти не пришлось. Из невысокого дома в конце улицы выскочил очередной доставщик с букетом. Мелькнула знакомая уже карточка с золотым вензелем на обратной стороне. Я отвлеклась, с тоской поняв, что не смогу тут же прочитать новое послание, а виера Джалиет уже ввинчивалась в дом, игнорируя недовольную охрану. Последней было столько, будто в здании временно обосновался минимум советник лиера, а не наш сосед.
— Виер нас примет, — ни секунды не сомневаясь заявила моя компаньонка, переходя на марголинский, а мне вдруг стало стыдно за неуместный визит. — Ларин, тебе легче? — с тревогой спросила виера, заметив, что я отступила на шаг, в тщетной попытке спрятаться за нее.
Сейчас, стоя на крыльце чужого дома, я осознала, что так и не сменила домашнее платье на парадное да и вообще вышла на улицу в тапочках.
Официант с поклоном удалился, а я осуждающе воззрилась на виера. Радужная пленка вновь окружила наш столик, заставив меня потереть глаза.
— Итак, высылка из Шаргана вам более не грозит, — напомнили мне, собирая длинные, ухоженные пальцы в замок, и подаваясь вперед. Вся поза виера говорила, что сдаваться и уж тем более извиняться, он не собирается. Ни за библиотеку, ни за заказ, ни за что вообще.
— Вы заставляете меня чувствовать себя обязанной, — выдохнула как на духу. — И мне это не нравится.
— Тогда не чувствуйте себя так, — в лучших традициях своего кузена посоветовал мне виер. — Считайте это небольшой компенсацией за причиненные неудобства. Так ваша гордость легче воспримет мой поступок, верно?
— Верно, — не стала спорить. — Но вы уже обещали мне услугу. Значит это, — я обвела взглядом ресторан, — компенсация за закрытую от моих глаз секцию?
— Пусть будет так, — охотно согласился собеседник.
— Тогда за что мне даровано право говорить о вас и вам абсолютно все? За что вы успели мне так задолжать? — Я тоже подалась вперед, вперив в виера требовательный взгляд. Сейчас, когда у нас проходили торги с взаимозачетом, мне было легче выносить и его взгляд, и всю ситуацию в целом. Она будто перешла на привычное мне поле с деловыми ужинами, уйдя из поля обязывающих свиданий.
— Разве одного желания иметь возможность слушать все ваши мысли недостаточно?
— Нет, — коротко ответила я, не давая себя запутать.
— Жаль.
— Мне кажется, с момента нашего знакомства сожаление вас не оставляет, — не без затаенной горечи — мне было обидно осознавать, что именно я вызываю такие чувства, — заметила.
— Вы ошибаетесь, — покачал головой виер. — Вот уже несколько часов, как я абсолютно доволен. И через четверть часа — моему счастью не будет предела.
— И что всему виной?
— Не виной, — поправил меня виер. — Скорее — это был подарок судьбы, который я не сразу смог оценить.
— Но теперь оценили в полной мере? — попыталась поддеть собеседника я, но… говорят же умные люди: не копай яму другому, а если копаешь — обустраивай как для себя, вот и меня столкнули в западню легко и непринужденно:
— Едва ли. Выпавшее мне счастье с каждой минутой открывается для меня все с новой стороны. — И на меня посмотрели так выразительно, что я пожалела, что еду еще не принесли, а папку с меню забрали — спрятаться оказалось попросту не за чем.
— Рада за вас, — вот и все, что я смогла ответить. Щеки предательски горели, приняв слова виера на наш счет. И… мне льстили его слова, но глубоко внутри все напряглось, будто я не могла позволить себе порадоваться комплименту, будто не считала себя достойной быть чьим-то счастьем…
Разозлилась, глубоко вдохнула, чтобы хватило воздуха на полноценную тираду и… перед нами поставили салаты.
— Приятного аппетита, — пожелал виер, берясь за нож с вилкой. И все мое негодование сдулось: ругаться во время еды я просто не могла. И собеседника об этом определенно кто-то предупредил — слишком довольным он выглядел. Как кот, которого и за разбитую посудную лавку не наказали, и хороший кусок мяса выделили.
И, когда всякий раз, стоило мне отложить приборы, передо мной как по волшебству появлялось новое блюдо, пахнувшее так ароматно, что противостоять ему не представлялось возможным, и моя гордость, и мое желание продолжить разговор капитулировали. И от понимания, что коварный план виера — иначе бы он не выглядел настолько удовлетворенным — исполняется ровно так, как было задумано, я не могла отделаться от мысли, что испытываю искреннее уважение к собеседнику. Как к достойному противнику.
Правда, лишь до тех пор, пока мне не улыбались снисходительно и не предлагали заказать еще одну порцию десерта.
Наконец, когда сил не осталось ни на что, кроме сытой улыбки, виер напомнил:
— Вы обещали мне речь, после которой я должен был настаивать на вашем незамедлительном отъезде.
Я посмотрела на собеседника, как на предателя, но тот и не думал брать свои слова обратно.
— И вы готовы их слушать лишь после того, как накормили меня так щедро, что грубить или высказывать вам претензии было бы верхом грубости?
— Не устаю удивляться собственной предусмотрительности, — развел руками виер. Подорвавшийся было официант был остановлен жестом.
— Кто вы? — Я задала самый простой и в то же время самый сложный вопрос.
— Ваш покорный слуга, — усмехнулся мужчина, лукаво улыбаясь.
— А ведете себя порой, будто хозяин, — не выдержала я.
— Маскируюсь. Чтобы вы раньше времени не поняли, как ценно для меня ваше общество, и не затребовали еще чего-нибудь столь же «обязывающее», как и торговые лицензии Верманов.
Я потупилась, реагируя на шпильку. Да уж, по сравнению с тем моим пожеланием, все остальное меркнет. Но…
— Вы мои мысли читаете? — нехорошо прищурилась. — Про обязывающие свидания…
— Проявляю чудеса догадливости.
— Вы!..
— Я, — легко согласился виер и положил салфетку на стол. Поднялся, кивнул повторившему его маневр кузену и подал мне руку. — Не откажетесь прогуляться со мной по городу? Слышал, вам так и не удалось полюбоваться местными фонтанами.
— Вашей милостью, — хмыкнула я, вкладывая свою ладонь в его пальцы. И снова стало тепло и уютно, будто близкое, ощутимое присутствие виера гарантировало мне безопасность. Не выдержала и спросила: — Почему у вас незамужние девушки должны носить перчатки?
— А вы еще не догадались? — притворно удивился виер.
— Хотелось бы услышать от того, кто знает наверняка, — нашлась я.
— Чтобы дракон, случайно коснувшись своей избранницы, не потерял голову и не уволок девушку в пещеру? — предположил виер, насмешливо глядя на меня.
— Смешно, — отозвалась без капли веселья в голосе. — А если на самом деле?
— А чем эта версия плоха?
— Тем, что драконы вымерли несколько сотен лет назад, — сообщила я прописную истину. — Поэтому сохранившаяся чешуя стоит баснословных денег. Если бы драконы вдруг ожили — могли бы ни дня не работать. Главное — линять почаще, и хватило бы… — Я огляделась в поисках вдохновения и хмыкнула: — Хотя бы на содержание этого города.
— Не только этого, — усмехнулся виер. — Но, если вдруг встретите дракона, никогда не предлагайте ему линять на продажу. Унизительно чувствовать себя бараном.
— Баранов — стригут, — не согласилась я. — А линяют — кошки. И здесь скорее бы они оскорбились, что их мурчащие величества сравнили с острозубыми и чешуйчатыми монстрами древности.
— Умеете польстить, — заметил насмешливо виер.
— Люблю кошек, — подтвердила я, сделав вид, что не заметила иронии.
Подошедший из-за спины блондин без слов похлопал трижды, то ли мне, то ли кузену. И сразу весь запал куда-то исчез, а по спине пробежал холодок, как от близкой опасности.
— Лучше бы вы любили драконов, — заметил виер Картиан, державший под руку мою компаньонку.
— Если бы я любила драконов — пошла бы в археологи.
Страх перед блондином начал превращаться в глухое раздражение.
— Никогда не поздно открыть для себя новые горизонты, — хмыкнул виер Картиан и поинтересовался: — Кузен, вы не пригласите вашу спутницу в долину Ар-реш. Полагаю, ей будет полезно взглянуть на ископаемые?
— Не сегодня, — отрезал виер АльТерни и строго напомнил: — Драконы покинули эти земли с приходом людей.
— А могли бы неплохо заработать, — виер Картиан не думал скрывать, что подслушивал мою беседу с кузеном. И даже щит ему не помешал!
Я бросила на блондина задумчивый взгляд. Тот ответил вздернутой бровью, как бы говоря: какие-то проблемы? Определенно, совести у виера Картиана не было от слова совсем. И, кажется, он этим обстоятельством гордился.
— Могли бы. Если бы в этом была необходимость, — отрезал виер АльТерни, и я поняла: нужно расспросить слуг. И виеру Джалиет. Даже несмотря на насмешливый, будто говоривший «ваше любопытство обречено на провал» взгляд моего спутника. — Ларин, позволите провести вам экскурсию по городу?
Я бросила быстрый взгляд на виеру, и та кивнула, давая понять, что не против предложения немножко прогуляться в разгар дня под испепеляющим весенним солнцем Шаргана. И я внезапно поняла, что если здесь даже весной так — то в какое же пекло должен превращаться город летом?
— Летом здесь дуют ветра, — то ли я озвучила свои мысли вслух, то ли виер «догадался» о мучивших меня догадках, но он поспешил ответить. — Да и сейчас… — Он помог мне спуститься по ступенькам, выводя на улицу и разворачивая над нашими головами темный, непроницаемый купол. — Раз уж я пригласил вас на прогулку — должен побеспокоиться о комфорте.
И на его лице даже бисеринки пота не появилось, хотя держать купол виеру пришлось еще долгих четыре часа. Всем на зависть. И мне особенно.
Хорошо все-таки быть магом. Или драконом. Или виером, или…
С уставшей, но довольной улыбкой, я заснула прежде, чем голова коснулась подушки. Еще до ужина. Избегая нравоучительных бесед и вынужденных откровений.
ГЛАВА 5. От таких предложений не отказываются
Прогулка с виером по Шаргану привела к неожиданным последствиям. Во-первых, нас снова пригласили. На сей раз не на бал — «заботясь о хрупком здоровье ваших сестер» — а на обед. И, судя по алчно блеснувшим глазам кузена, отказываться от приглашения он был не намерен. А во-вторых, что плавно проистекало из последствий «во-первых», я не хотела вновь встречаться с виером АльТерни.
Перед глазами — хотя скорее ушами — вновь возникала беседа кузена и жениха Терезы, и, слушая на второй день после прогулки под фонтанами, как активно заинтересовались местные власти предложением торгового дома Загресси, я чувствовала себя преданной, придатком к выгодному — раз им так заинтересовались — предложению.
— Я не хочу идти, — честно сказала кузену, когда он вновь собрал нас в гостиной, чтобы зачитать приглашение.
— Но, Лари? — Тереза не видела ничего плохого, чтобы нанести визит вежливости градоправителю. Для нее это был последний выход в свет в статусе незамужней вьеры. Слуги уже начали собирать ее вещи, готовя к скорому отъезду. — Разве тебе самой не хочется лишний раз увидеть виера АльТерни?
— Ларин? — в голосе кузена появились требовательные нотки. Я посмотрела на Терезу, как на предательницу, коей она сейчас и была, но та лишь пожала плечами. Дескать, что в этом такого?
— Полагаю, я могу ответить за госпожу, — вмешалась в беседу вновь присутствовавшая при беседе виера Джалиет. — Виер, — компаньонка настойчиво продолжала пропускать имя моего неожиданно ставшего постоянным спутника, — оказывает госпоже знаки внимания. Но если короткие прогулки по городу могут быть истолкованы и как вежливость по отношению к вашей кузине, то стоит вам нанести личный визит, пойдут определенные слухи.
— А разве их уже нет? — Мариус требовательно взглянул на Антиора, и тот, виновато улыбнувшись, кивнул. — После слов виера на балу, прогулки по городу, которые я полностью одобряю, уже принесли свои плоды. Нашим проектом интересуются, нет-нет и мы получим эксклюзивное предложение от города…
— Ценой моей жизни? — не выдержала, слишком уж горели глаза кузена. Мыслями он был уже не здесь, а где-то в далеком будущем.
— Разве он тебе неприятен? Виер, кхм, хорош собой, вежлив и имеет вес в этом обществе.
— И последнее — его ключевое достоинство, — не без иронии заметила я.
— Для меня — основное, — согласился Мариус. — Ты можешь выбрать и что-то другое.
Он отложил приглашение, которое не выпускал из рук, будто боялся, что оно исчезнет, и совсем другим тоном заметил:
— Тебе в любом случае придется выходить замуж. Так почему бы и не здесь, когда это может принести нам состояние. Да и Терезе будет не так скучно, если ты останешься в Марголине.
— Я не собираюсь здесь оставаться, — отчеканила я.
— Ты можешь и передумать, — усмехнулся Мариус и потребовал: — Присмотрись к виеру. Лучшей партии для тебя все равно пока нет. Дядя одобрит — я все ему объясню.
— Ты все так хорошо придумал, — зло усмехнулась. — А самого виера ты не забыл спросить? Вдруг он не разделяет твоих взглядов на свое будущее?
— Он не будет против, — заверил, будто знал что-то, неизвестное мне, кузен.
И я первый раз в жизни хлопнула дверью. С размаху. Так, что стены дрогнули, а с верхней полки в коридоре упала ваза. Разбилась вдребезги, как и мои глупые мечты о праве на собственный выбор судьбы.
На следующий день я сказалась больной и отказалась покидать свою комнату. Сидела, кусая губы и глядя на улицу, где уже вовсю резвились бабочки. Чтобы хоть немного отвлечься, написала письмо Ринталь. Пусть у меня и не было хороших новостей, решила дать ей понять, что помню и работаю над ее проблемой. Перечитала, зачеркнула половину и, скомкав бумагу, бросила в ящик стола.
А в наш дом приносили цветы. Крупные, дорогие букеты, которые стоили целое состояние, но у меня не было ни сил, ни желания продолжать свое некогда успешное цветочное дело. Кузина, чувствуя свою вину, тоже не заикалась, лишь молча приходила, ставила очередной подарок в вазу и уходила. А я… терпела пару минут, чтобы в следующий миг обнаружить себя с карточкой в руках.
Виер сожалел о моем недомогании, извинялся за недостаточно плотный купол и надеялся на скорую встречу. Будто не знал, что кузен уже внес ее в расписание, и даже окажись я при смерти — не поскупился бы на целителя, лишь бы мы пришли в требуемом составе на личную аудиенцию.
И это злило. Так сильно, что от переживаний у меня разболелась голова. И недомогание из повода остаться в комнате превратилось в непреложную истину. А еще — меня потянуло наружу. На улицу, под палящее солнце, навстречу доставщику букетов и… их отправителю. Почему-то я знала, что виер где-то рядом. И желание увидеть его становилось все сильнее, чем больше времени я оставалась в комнате.
— Мне нужно на воздух, — огорошила я Лираен, поднимавшуюся ко мне с подносом. Девушка отступила к стенке, не делая и попытки меня остановить, а после, поставив ношу на пол, бросилась со всех ног к виере Джалиет.
Компаньонка перехватила меня уже у ограды. Ей хватило одного взгляда на меня, чтобы посторониться и открыть калитку.
— Идемте, — поджав губы, заявила виера и, взяв меня за руку, потащила куда-то. И ни слова про перчатки или неподобающий внешний вид.
Далеко идти не пришлось. Из невысокого дома в конце улицы выскочил очередной доставщик с букетом. Мелькнула знакомая уже карточка с золотым вензелем на обратной стороне. Я отвлеклась, с тоской поняв, что не смогу тут же прочитать новое послание, а виера Джалиет уже ввинчивалась в дом, игнорируя недовольную охрану. Последней было столько, будто в здании временно обосновался минимум советник лиера, а не наш сосед.
— Виер нас примет, — ни секунды не сомневаясь заявила моя компаньонка, переходя на марголинский, а мне вдруг стало стыдно за неуместный визит. — Ларин, тебе легче? — с тревогой спросила виера, заметив, что я отступила на шаг, в тщетной попытке спрятаться за нее.
Сейчас, стоя на крыльце чужого дома, я осознала, что так и не сменила домашнее платье на парадное да и вообще вышла на улицу в тапочках.
