Глава 1. Стеклянный гроб и чужие звёзды
Я проснулась с уверенностью, что меня похоронили заживо.
Лёд внутри, ватные руки, воздух — как из банки с монетами: пахнет железом, холодом и чем-то сладко-прелым. Веки не поднимаются — тяжелые, будто на них положили по камню. Я пытаюсь вдохнуть, и пересохшее горло лязгает болью. Где вода? Где свет? Где потолок моей комнаты с тупой трещинкой над кроватью?
Свет нашелся первым. Не солнечный, а голубоватый, холодный, как в аквариуме. Он сочился со всех сторон разом, упирался в лицо, рёбра, в мысли. Подо мной — тонкая податливая поверхность, убаюкивающая, как матрас в ночном поезде, но с чужой, механической вибрацией. Я открыла глаза… и меня накрыло.
Я лежала в прозрачной капсуле, как в стеклянном гробу, а надо мной мерцали панели с десятками незнакомых знаков. Они вспыхивали и гасли, как дыхание огромной машины. По краю купола бежали огоньки: зелёные, янтарные, редкие красные. За куполом — пустота, прострелянная звёздами. Настоящими! Не наклейками на потолке, не заставкой ноутбука, а живыми, холодными, бесстыжими.
Приподнялась, ремни на груди и бёдрах уже были разомкнуты, сдёрнуты кем-то до меня. Сердце отбивало панический ритм, от которого хотелось вцепиться ногтями в реальность.
— Это сон, прошептала сама себе. — Это… очень дорогой сон, и я за него не плат…
Голос сорвался на кашель. Вчера… вчера я точно засыпала дома. Под одеялом с пузырчатым наполнением, с книжкой на груди, с телефоном на зарядке и тупой мыслью, что завтра надо выбросить из холодильника забытые огурцы. А теперь — афиши космоса, панели, лампочки и мой собственный парализованный страх.
Слева, у ног, панель щёлкнула. Воздух вздрогнул длинным шипением, и глухая створка в стене отошла в сторону. В проёме возник кто-то высокий, как дверной косяк.
Я сперва увидела волосы. Длинные, пепельные, тяжелой волной спадающие до середины спины. Потом широкие плечи, как у персонажа из игры, где прокачка и выносливость ушла в потолок. На нём был тёмный костюм, местами похожий на броню, с матовыми вставками и креплениями, которые мне не хотелось рассматривать. И наконец, лицо. Чёткие скулы. Прямой нос. Ровный рот. Недельная щетина. И глаза — белые. Совсем белые без зрачков, светящиеся мягким внутренним светом, от которого становилось холодно.
Моё тело выбрало «застыть и смотреть». Мозг — «бежать и кричать», а ноги… они просто отказали.
— Наконец-то, — сказал он. Голос прозвучал низко, с гортанной хрипотцой, как будто слова проходили через маску. — Сознание стабилизировалось. Двигательная координация в норме.
— Кто вы? Где я? Что… — сглотнула, потому что во рту образовалась пустыня. — Что это за место?
Он сделал шаг ближе, и вся капсула будто стала меньше. Я невольно отодвинулась, упёрлась спиной в изогнутую стенку. Он наклонился к боковой консоли, провёл крупными, сильными пальцами по ряду рельефных символов, и за моей головой с щелчком выдвинулись дугообразные прутья. Ещё щелчок, и они сомкнулись, превращая пространство вокруг капсулы в клетку. Прозрачную, но клетку!
— Эй! — выдох сорвался на визг. — Эй-эй! Так нельзя! Вы не имеете права!
— Имею, — сухо ответил он, даже не глянув. — Протокол перевозки нестабильного биоматериала. Пункт девять: фиксация до полной оценки рисков.
— Какого ещё… биоматериала? Я человек! Я… у меня есть имя!
Он коротко посмотрел, будто проверил, на месте ли я всё ещё.
— Имя добавим к записи после идентификации. Пока ты — груз, — он произнёс это без издёвки, без злобы, как факт. — Моя задача была доставить тебя в пункт приёма. Но маршрут изменился. Теперь в приоритете временное удержание.
— Изменился? Почему? — я вцепилась в край прозрачного каркаса. — Вы меня похитили?
— Нет, — он наклонился к другой панели, и на секунду его волосы закрыли мне половину мира, запах озона и сего-то острого, как мороз, ударил мне в нос. — Тебя забрали из перехода. Это разные вещи!
— Из какого перехода? Я засыпала у себя в кровати!
Он коротко кивнул, будто этот факт идеально вписывался в какую-то его таблицу.
— Подтверждаю: основное воспоминание — дом, кровать, ночь. Перенос прошел без осложнений. Пока ты была без сознания, проведена проверка.
Слово ударило как лопатой по льду.
— Какая к чёрту проверка? На что?
— На совместимость, — сказал он и тут же отвёл взгляд. — На ещё кое-что. Достаточно.
— Недостаточно! — я рванулась вперёд, ладонью врезаясь в прозрачные прутья. Никакого толку! — Вы не можете… вы не имеете права проверять меня, пока я…
— Могу, — его голос стал растягивающимся и до отвращения спокойным. — Так безопаснее для всех.
Для всех — это для кого? Для него? Для его «пункта приёма»? Для тех, кто ждёт «груз»? Меня трясло от бессилия. В висках стучало. В груди жгло.
— Слушай, — я попыталась говорить ровно, цепляясь за остатки здравого смысла. — Я понятия не имею, где нахожусь. Я не знаю, кто ты и что тебе надо. Я не преступница, не… не биоматериал! Я человек. У меня есть… была жизнь. Люди, вещи, глупые огурцы в холодильнике.
— Знаю, — он сказал это так, будто ему действительно известны и мои огурцы, и цвет занавесок на кухне. — Но сейчас ты — здесь. Вне Земли. И вне её законов.
Слова провалились в меня ледяной водой. Вне земли. Это не метафора. Не шутка. За прозрачными стенками, где иногда скользил отблеск от металлического ребра корпуса, тянулся чёрный бархат, исколотый крошечными белыми уколами. Кто-то когда то говорил, что в космосе нет звука. Неправда. Космос звучал! Низко и глухо — вибрацией корпуса, далёким гулом двигателей, тонким писком, который я не слышала, но ощущала зубами.
— Вы… — я сглотнула. — Вы хотя бы скажите, убьют ли меня?
Он впервые задержал на мне взгляд. Белые глаза вспыхнули чуть сильнее, или мне показалось.
— Если останешься спокойной — нет, — произнёс он после паузы. — Ты ценна живой.
Пауза. Пока. Слово было беззвучным, но оно развернулось между нами, как прозрачная перегородка.
— Ценна кому? — прошептала я. — За что?
— За то, что прошла через переход, — он говорил, как инженер, объясняющий устройству, почему оно работает. — За то, что у тебя нет метки. За то, что проверка показала… пригодность.
— Какую ещё метку? Какую пригодность? Вы точно говорите на моём языке?
Он деловито кивнул.
— Языковый протокол внедрён в стазисе. Это удобно, — подумав, он добавил: — Женщины часто спорят на этом этапе. Ты споришь меньше. Это хорошо.
— Я не спорю, потому что боюсь, — выдохнула, упираясь лбом в прутья. — Боюсь так, что пальцы немеют.
Он не ответил. Несколько секунд в кабине слышно было только, как щёлкают релюшки да где-то дальше вдоль коридора в стене проносятся тихие, как шепот, шаги машины. Я огляделась — чуть выше, слева, над моей головой тянулись ряды мелких датчиков, как россыпь чёрных бусин; справа — узкая панель с прорезями, внктри которой что-то светилось, как тлеющие угли. На дальней стене — символы, похожие на клейма: плоские, тянущиеся, словно кто-то рисовал их раскалённой проволокой.
— Ты вернёшь меня домой? — спросила я. — На Землю.
Он едва заметно качнул головой:
— Нет.
Слова ударили сильнее, чем я ожидала. Меня как будто снова уложили и пристегнули ремнями.
— Тогда… — я вдохнула, выдохнула, чтобы голос не сорвался. — Тогда что со мной будет?
— Тебя должны передать, — сказал он. — Точка приёма — планета Тир Эш. Там оценят, оформят, решат, кто заберёт.
— Кто… заберёт? — переспросила я. — Как вещь?
Он чуть дёрнул плечом, и я не смогла понять, не то он хотел таким жестом ответить положительно, не то… показал что ему без разницы.
Я закрыла глаза. Над веками всё равно плавало молочное свечение его зрачков. Нет, не зрачков, их у него нет. И этот белый свет въедался, как мороз в лёгкие. Я поймала себя на глупой мысли: а вдруг, если я сильно-сильно пожелаю, моргну и… вернусь.
Усиленно представила потолок с трещинкой, бокал с водой на тумбочке, будильник, который я вечно забываю поставить. Моргнула… но космос никуда не делся.
— Воды, — прошептала, чувствуя, что во рту снова першит. — Можно хотя бы воды?
Он кивнул, что-то нажал, и из боковой щели выехала плоская пластинка; на ней выросла прозрачная, как капля на лезвии, чашка. Вода была прохладной, почти сладкой. Я выпила, не отрываясь, дрожа и стараясь не расплакаться от этой простой, дикой роскоши.
— Спасибо, — сказала я, когда дыхание чуть выровнялось.
— Не умирай, — отозвался он, глядя на очередную панель. — Это будет неудобно.
Я фыркнула. Да, юмор — последняя дрожащая нитка к жизни.
— Слушай, длинноволосый, — прищурилась, внимательно наблюдая за каждым его движением. — У тебя есть имя? Или мне называть тебя…
— Сайр, — перебил он, не дав озвучить уже вертящиеся на языке клички. — Капрал перевозочного звена «Сив».
— Сайр, — задумалась с чего начать, и решила всё же представиться. Возможно, получится как-то повлиять на события, и изменить планы этого огромного инопланетянина. Хотя, присматриваясь, в нём всё же больше от человека. Но вот габариты, и грубое, хоть и красивое лицо, со светящимися глазами, говорило обратное. — Я…
Он не дал договорить, подняв ладонь:
— Имена позже. Если тебя не подтвердят, они вообще ни к чему.
— Подтвердят что? — снова упёрлась я в пустоту.
— То, что показала проверка. И то, что ещё скрыто, — его плечи на мгновение качнулись, звёзды за куполом ползли быстрее — или мне так казалось.
Сайр на секунду прислушался, всё так же, не меняя выражения лица, коснулся стороны шеи — там видимо, было встроено средство связи.
— Траектория стабильна, — сказал он в пустоту. Выслушал ответ, которого я не слышала, кивнул сам себе и снова посмотрел на меня. — Буду рядом, — произнёс он после короткой паузы. — До передачи.
— «Рядом» — это как? У моей клетки что ли?
— В пределах слышимости, — он кивнул на панель. — Если начнёшь ломать, получишь разряд. Если будешь кричать, получишь седатив. Если будешь драться, получишь фиксацию тяжелее. Если будешь — просто будешь дышать.
— Великолепный выбор, — я усмехнулась, и меня тут же тряхнуло от собственной смелости, или глупости. Но отступать было поздно: — Почти как в меню: «миска с унижением», «сэндвич из беспомощности» и «десерт из отчаяния».
Конечно же, он не понял. Ну, или просто сделал вид, что ему всё равно.
— Ты сказала… — продолжил Сайр, но вдруг замолчал, и его глаза вспыхнули чуть ярче. Он резко обернулся к панели.
— Что? — я напряглась. — Что там такое?
Он больше не смотрел на меня. Только тихо процедил:
— Мы получаем новый протокол.
— Протокол?
Сайр медленно отступил от «гроба», как зверь, учуявший охотника.
— Никому не открывать. Даже контактным. Ждать.
— Ждать чего? — я почти прилипла к прозрачным прутьям. — Эй! Сайр!
Он резко посмотрел на меня, и впервые за всё это время в его лице что-то дрогнуло. На одно короткое мгновение я увидела командный холод, не равнодушие, а… опасение?
— Не шуми, — только и сказал он. — И если тебя снова вырубят — не сопротивляйся. Это не я.
— Что?! — ничего не понимая, смотрела на бесшумно сомкнувшуюся дверь.
Я осталась одна. Среди звёзд. В стеклянной клетке. С мыслью, которая холоднее космоса: Если даже он испугался — что тогда приближается?
Прода от 05.09.2025, 12:19
Глава 2. План Б
Сначала был только глухой удар, будто корабль столкнулся с чем-то невидимым. Панель на потолке мигнула и потемнела. Следом почувствовалась вибрация, и по стенам пробежал тревожный красный свет, пульсируя как сердечный ритм. Огоньки на пульте перед капсулой вспыхнули, начали хаотично мигать: красным, желтым, алым.
Что-то пошло не так! Очень сильно не так.
— Эй! — всем телом вжалась в прозрачные прутья. — Сайр?!
Ответа не было. Только низкий вой сирены, как из старого фильма про конец света.
Клетка качнулась, и я чуть не ударилась лбом о стекло. Корабль трясло, будто он нырял в шторм. Прутья вибрировали. Звёзды за окном бешено метались, будто пытаясь найти своё место.
Снова потянулась к панели, но теперь с настоящей паникой внутри. Руки дрожали, а пальцы почти не слушались. Но мне всё же удалось нащупать какие-то выступы, кнопки или переключатели. Ничего не соображая, начала нажимать всё подряд.
— Пожалуйста… ну давай же…
И вдруг прозвучал щелчок! Прутья вокруг «гроба» дрогнули и… со скрежетом поползли вверх, втягиваясь в корпус.
На миг я остолбенела, не веря такой удачи. Но после, всё же пришла в себя, и попыталась вылезти. Вот только когда мои ноги коснулись пола, онемевшие мышцы не выдержали. И я с тихим писком повалилась на холодный металл, больно ударившись при этом локтями. Всё тело казалось ватным. Голова кружилась. Но радовало то, что я нахожусь вне капсулы. Свободна!
Откуда-то снизу донёсся звук, похожий на рёв турбин. Шум за дверью усиливался. И мне ничего не оставалось кроме того чтобы собрать силы и придерживаясь за стену, подняться. Но это был лишь маленький шажок. Ещё нужно было добраться до двери. Так что, пошатываясь, нашла в стене узкую нишу и, прижавшись в ней, затаилась, думая о том, что если кто войдёт — я непременно нападу. Угу, с такими-то силами… но деваться некуда. Придётся защищаться даже с помощью ногтей.
Пока ждала, сердце было тревогу, как барабан в древнем племени. Но я держалась, не смотря на то, что звук приближался. Слышались какие-то рывки, шаги, и… автоматическая дверь зашипела.
Первое что я увидела, это поток серебристых волос, словно порыв ветра ворвался в комнату.
— А-а-а! — метнулась вперёд, надеясь хотя бы стукнуть кулаком вошедшего. Но потерпела неудачу — он оказался быстрее. Резким, почти ленивым движением мужчина отклонился в сторону, поймал меня за талию, и прежде чем я поняла, что происходит, меня, уже перекинув через плечо, несли по коридору. Ну, точно как мешок с картошкой.
— Отпусти! — орала я, пытаясь как можно больнее ударить его по спине. — Сайр! Ты… тварь! Отпусти!
— Молчать, — зарычал он, и этот рык был таким низким, что пробрал до костей. — Планы изменились.
Он шагал быстро, почти бегом. Коридоры мигали красным, сирены выли, всё вокруг гудело и дрожало.
Я пыталась разглядеть, куда он идёт, но из этого положения видела лишь часть его спины и мелькающие вдоль стен символы. На повороте краем глаза заметила два безжизненно распластанных тела, лица не разобрать, одежда разорвана, лохмотья валяются по полу в лужах крови.
— Что происходит?! — прохрипела я, пугаясь не на шутку. Сопротивляться резко расхотелось. Зафиксировав положение, во все глаза смотрела по сторонам. — Кто они? Что с кораблём?
— Атака, — бросил он, не сбавляя шага. — Пираты. Или хуже.
— Что?! — я замерла. Это был не сон! Определённо всё это мне не сниться!
Мы свернули, и перед нами возник большой отсек, внутри которого стояло нечто, похожее на каплю, гладкое, серебристое, с выдвинутыми посадочными опорами. Оно явно было намного меньше основного корабля, но выглядело быстро, как снаряд.
Сайр открыл боковую дверь и вскочил внутрь, не заботясь о плавности. Ну да, у него вообще-то есть ноша, но видимо моего веса для такого гиганта маловато. Поэтому он даже не замечал его. Но теперь оказавшись внутри, меня быстро сгрузили в угол, словно ненужный мусор, который в данный момент некуда деть. И уже не обращая внимания на мои попытки подняться, инопланетянин бросился к панели управления.
