Почтовая карета была окружена снежными сугробами, а лошади, испуганно фыркая, пытались вырваться из плена. Элиан знал, что у него нет выбора. Он должен защитить эту карету, этих людей, даже если это означало сражаться рядом с Нездешним.
— Ты! — крикнул Элиан, сжимая в руках магическую энергию. — Ты убиваешь людей, а теперь сражаешься на одной стороне со мной?
Нездешний человек обернулся. В его голосе звучало удивление.
— Убиваю? — произнес он, как будто это слово было для него чуждым. — Нет, Элиан. Не для этого меня создали. Я не могу, не хочу, не желаю убивать людей. Вы, люди, прекрасно справляетесь с этим сами.
Элиан замер, его сердце забилось быстрее. Эти слова, произнесённые с такой искренностью, напомнили ему о Найденочке, о том, как он когда-то говорил ей, что жизнь — это не только борьба, но и выбор. Он вспомнил, как она смотрела на него с надеждой, как искала в нём защиту от жестокости мира.
— Но ты же Нездешний! — воскликнул он, не в силах скрыть удивление. — Ты должен быть безжалостным, как говорят легенды.
— Легенды — это лишь тени, Элиан, — ответил Нездешний, его голос стал более уверенным. — Я не тот, кем меня считают. Я вижу, как вы, люди, убиваете друг друга, как вы предаете и уничтожаете. Я лишь защищаю тех, кто не может защитить себя.
В этот момент волки вырвались из снежной пелены, их острые зубы сверкали в лунном свете. Элиан и Нездешний, забыв о своих разногласиях, встали плечом к плечу. Магия Элиана вспыхнула, как молния, создавая защитный барьер вокруг кареты, в то время как Нездешний, с ловкостью и грацией, бросился в бой, его движения были быстрыми и точными.
Волки, словно тени, метались вокруг них, но Элиан чувствовал, как его магия и сила Нездешнего сливаются в единое целое. Они сражались не как враги, а как союзники, защищая тех, кто не мог защитить себя. Каждый удар, каждое заклинание, каждый крик — это была борьба не только за жизнь, но и за понимание, за возможность увидеть друг в друге не врага, а человека.
Когда последний волк пал, Элиан и Нездешний стояли, запыхавшиеся, среди снежного поля, их взгляды встретились. В этот момент Элиан понял, что даже в самых тёмных уголках мира можно найти искру света и что иногда враги могут стать союзниками, если они готовы понять друг друга.
— Не пропустить ли нам по стаканчику, а? — спросил Элиан, тяжело дыша.
Но настроение Нездешнего оказалось очень переменчивым.
Они снова сошлись в драке, ветер, вызванный Нездешним перенес их куда-то,протащил по бескрайнему снежному полю. Элиан понял, что совершенно не понимает, где находится. И даже если победит, сумеет ли он добраться до жилья? И когда мечи Элиана рассеялись, и он почувствовал, как растратил последние крохи силы, Нездешний повалил его, и сорвал с него куртку.
Элиан чувствовал, как холодный ветер пронзает его, когда Нездешний человек, резко стянул с него куртку, оставив его наедине с пронизывающей болью и растерянностью. В этот момент его внимание отвлекло прикосновение к вышитой рубашке, подаренной Найденочкой. Нездешний прищурился и произнес хриплым голосом:
— Почему не сказал, что ты её человек?
И, словно испугавшись собственных слов, стремительно скрылся в ночи, оставив Элиана в полном замешательстве.
Элиан остался на дороге, чувствуя, как боль в почках с каждой секундой становится всё более невыносимой. Рукава куртки снова повисли, словно у него никогда не было этих чудесных рук. К хорошему быстро привыкаешь. Он сгруппировался, но предательская слабость сковала его. Потеря магии давила всё сильнее, а с ней и растерянность — он сам себя не узнавал. Как он мог оказаться столь беспомощным?
— Пенёк! — закричал он, но его голос, потерянный в ночи, не нашёл своего эха. Беспокойство охватило его сердце, когда он осознал, что потерял своего верного мерина в этом мрачном лесу.
С трудом поднимаясь, он старался не потерять равновесие, ведь каждая попытка встать приносила ему лишь новую волну боли. Элиан с трудом, помогая себе зубами и ногами накинул на себя шубу, которая была теперь слишком тяжёлой и мешала движениям. В потемках он почти забыл, как идти.
Но он знал, что не может позволить себе упасть. Не сейчас. Он сделал шаг и сел, и снова вскочил на ноги. Проклиная себя за беспечность, он медленно двигался вдоль дороги, с надеждой призывая своего верного Пенька:
— Пенёк, где ты? — его голос дрожал от страха и отчаяния. — Ответь мне!
Он всматривался в тёмные тени, ощущая себя беззащитным, и, казалось, всю его сущность сковывало одиночество. Потерять руки второй раз оказалось больнее, чем в первый.
Он вдруг, неожиданно для самого себя зарыдал так отчаянно, как плакал только в детстве. Впервые раз после того, как он открыл глаза в госпитале, он позволил себе проявить чувства. Он плакал, как плакал в детстве, как плакал в три года, когда обнаружил, что папа, самый сильный, самый умный, самый лучший, не может сделать так, чтобы Луна принадлежала только Элиану. Как и многие дети в таком возрасте, он выплакал тогда свою тоску от несправедливости мироустройства. Теперь это чувство ненависти и злости вернулось, увеличенное во сто крат.
- Пропали оно все пропадом! - Закричал он, в ярости топая ногами.
Ему казалось что взять и умереть сейчас - было бы лучшим окончанием опостылевшей жизни.
Элиан шагал вдоль дороги, его шаги оставляли следы на свежем снегу, а холод проникает все глубже, заставляя его ноги неметь. Во рту ощущалась горечь, а по телу разливался мрак зимней гипнотизируя своим безмолвием. С каждой минутой он все больше ощущал, как замерзают нос и уши, и с усмешкой думал о том, как "здорово" будет, если он отморозит ещё и их. «Неужели я теперь просто призрак, бродящий по этим снегам?» – размышлял он, проклиная себя за столь мрачные мысли.
В его голове звучали слова Нездешнего, как зловещая мелодия, не желавшая затихнуть: «Место для государыни», «её человек». Эти фразы терзали его несчастный, отмерзший до самого позвоночника, мозг, словно шипы зловредного растения, проникая в самую глубь разума. «Что именно он хотел этим сказать?» – раз за разом спрашивал сам себя Элиан, гадая, какой замысел скрывается за этими намеками. Неужели его Найденочка – это та самая государыня, о которой говорил Нездешний? Нет, не подходит. Он прекрасно знал что они с Найденочкой близко знакомы, как минимум присутствовал при из первой встрече. Вероятно подслушивал их разговоры учитывая почти точную цитату об оношении Элиана к убийствам себе подобных. Клотильда? Тогда как Элиан может быть "ее человеком"? Кто-то третий. Новое неизвестное число в этом уравнении.
Снова и снова он прокручивал в голове их недавнюю встречу. Вдруг в тишине раздался громкий крик: «Элиан!» Он остановился, настороженно прислушиваясь. Возможно, это лишь игра его воображения? Он вздрогнул, будто его окликнули прямо из бездны.
Медленно, с невольной надеждой он обернулся, и вдалеке заметил фигуру. Она приближалась, и его сердце заполнилось смешанными чувствами: тревогой и радостью. Исходящая от неё теплота не могла быть ошибочной.
«Найденочка?»
Она подбежала к Элиану, обняла, и теплота её тела только усилила ощущение зимнего холода. Её лицо было искажено беспокойством. За спиной Найденочки он увидел знакомые лица жителей Холодной ветви.
— Я так испугалась! — проговорила она, заливаясь слезами. — Я думала, ты пропал! Пенёк прискакал в деревню без тебя!
Глядя в её искренние глаза, Элиан почувствовал, как его страхи на мгновение утихли. Но только на мгновение. Словно заклинание, её объятия развеяли его тревоги, и он вновь осознал ужасный вопрос: «Что, если она действительно…?»
Она нагнулась, сняла с себя шапку и накрыла его ещё одним тёплым плащом, чем спасла его от пронизывающего холода. Внезапно он почувствовал, что на его сердце стало теплее.
— Давай, я отведу тебя домой, — тихо произнесла она, и Элиан без раздумий последовал за ней, надеясь, что все его переживания останутся позади.
Элиан, сильно дрожащий от холодного воздуха, ощутил тепло, когда Найденочка осторожно укладывала его в постель. В комнате горела лампа, её тусклый свет, словно мягкое прикосновение, обнимал тёмные уголки, освещая её лицо — задумчивое и полное заботы.
— Ты в порядке? — спросила она, её голос был почти шёпотом, в нём звучала тревога.
Он почувствовал её нежные руки на своих плечах, её прикосновения были такими бережными, что от них стало тепло, даже несмотря на сильный холод, оставшийся в его теле. Элиан закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и отбросить страх, что его шрамы могут смутить её. Он знал, что её интересует лишь его душа, а не внешний вид.
— У меня всё в порядке, — ответил он с легкой улыбкой, хотя в душе не чувствовал себя так уверенно. Каждый раз, когда она смотрела на его культи, на его шрамы, он ощущал, как тонкие нити стыда обвивают его сердце. В первый раз после ранения и выписки из госпиталя, он предстал перед кем-то обнаженным.
Найденочка тихо бормотала, убаюкивая его, как мать убаюкивает ребенка. Она потянулась, чтобы убрать его верхнюю одежду, и, не смущаясь, обнажила его культи, оставшиеся от рук. Элиан отчужденно смотрел на свое тело, на свои шрамы — беспокойные следы его прошлых битв и страданий. Но она не отвела взгляд; вместо этого в её глазах было только сострадание.
— Я так испугалась за тебя, — произнесла она, прижимаясь губами к его лбу. — Боги, так испугалась...
С этими словами она коснулась его губ своими, нежно целуя, заставляя его сердце забиться быстрее. Но весь сладкий момент был утерян, когда она добавила:
— Мне нужно согреть тебя.
Она согревала теплыми руками его замёрзшее лицо и ноги, растирали легко и нежно, одновременно согревая их дыханием. Дала ему выпить каких-то снадобий, наложила специальные повязки. Северянка до мозга костей, она не впервые такое видела. Каждое её прикосновение вызывало у него волны тепла, но и легкую боль, что выливалась жаром в его морозной коже. Он раскашлялся.
— Мы справимся с этим! — сказала Найденочка, найдя надежду даже в такой мрачной ситуации. — Ты вернёшься к жизни.
Элиан откинул голову на подушку, испытывая крушение всех надежд, но находя утешение в её компании. Он чувствовал что заболевает. Кажется у него поднимался жар, а из носа текло. А магии в нем было совсем мало. Найденочка помогла ему высморкаться.
- Какой позор, - пробормотал он, чувствуя, как его трясет.
- Чушь и бред, - раздражённо и одновременно ласково ответила Найденочка. - Можно подумать, ты первый такой, за которым я присматриваю. И у того несчастного не было магии.
Он усмехнулся. Разнервничавшись, Найденочка совсем позабыла, что вообще-то не помнит ничего о себе.
— Ты скоро поправишься, Элиан. По другому быть не может. Нет. Не сейчас, когда ты ключ к чему-то большему.
Эти слова, произнесённые таким доверительным тоном, заставили его задуматься глубже о своих чувствах и о том, как много она для него значила. Элиан улыбнулся, наконец готовый смириться со своей уязвимостью и позволить её заботе согреть его — не только физически, но и душевно.
Элиан лежал в постели, теплота одеяла постепенно возвращала ему жизненные силы, но ощущение тревоги не покидало его. Терпеть позывы к малой нужде становилось все тяжелее. Улучив момент, когда Найденочка вышла, он попытался встать, но неловко запутавшись в одеяле, рухнул, и позорно упал в обморок. И очнулся, когда Найденочка, прямо перед ним, склонилась над ним; её лицо освещал тусклый свет камина. Она нежно коснулась его лба, её прикосновение было лёгким, как зимнее дыхание.
— Элиан, — тихо произнесла она, заботливо смотря ему в глаза, — ты испугал меня до смерти!
В этот момент она опустилась ниже и поцеловала его; её губы были тёплыми и влажными. Он не ответил на поцелуй, лишь нервно вздохнув, переводя взгляд на тёмные стены комнаты, которые казались такими далекими от всего, что он знал и понимал. Он чувствовал, как страх и сомнения вновь накатывают, опутывая его разум.
Она освободила его ноги от предательских одеял, и проводила его до нужника на первом этаже. Вгоняя в стыд, страх и раздражение, расстегнула на нем брюки.
Всю магию, что он скопил за несколько часов, ему пришлось потратить на то, чтобы окончательно не опозориться.
Кормить его Найденочки пришлось с ложки. Потом он спал почти целые сутки, просыпаясь только чтобы попить. И вечером следующего почувствовал себя достаточно сносно, чтобы поговорить.
— Я встретился с Нездешним, — произнес он, глядя в её удивлённые глаза. — Ваше Высочество.
Найденочка замерла; её светлые волосы упали на плечи, создавая вокруг неё ауру тайны и беспокойства. Она стала ещё более серьёзной, её выражение лица изменилось; из далёких глубин её золотыми зрачками била тревога.
— И что же? — её голос прозвучал как шёпот. — Ваше Высочество, Элиан, граф Эр Риттер, принц Акрийский, внук убийцы моей бабки?
Её слова пронзили Элиана как холодное лезвие. Он жестоко оказался в плену воспоминаний, той тёмной части своей жизни, о которой старался не вспоминать. Моменты смятения, раскаяния и разочарования начинали нарастать в его душе.
— Если хочешь знать, — продолжала она, глядя ему в лицо с холодом, — я радовалась, узнав о твоей беде. Благодарила наших Богов, чьи имена вы предали забвению. А затем... Я встретила тебя. Мне столько раз говорили, что ты хороший. Спасаешь котят из колодцев. Я не верила. Ты имперец, ты зло. Ты хуже наших Богов. Они хоть и берут кровавую плату, но защищают от того, что страшнее, чем они. А вы только берёте. Не кровь, нет. Наше золото, шкуры, древесину, ископаемые богатства, уголь, алмазы, горную смолу... И ничего не даёте взамен!
— Найденочка, — перебил он, пытаясь осознать, какие слова она произносит, но она не обращала на него внимания.
— Север ждёт, Элиан. Север помнит. В каждой деревне есть мои люди. И одним моим словом, принц, Север вспыхнет. Он станет лавиной, которая погребёт под собой и нас, и империю. Но я не хочу войны и крови. Я пришла договориться.
Её обычную теплоту сменило холодное, стальное спокойствие. Элиан почувствовал, как мороз пробежал по его телу.
– Пока ничего, – произнес он с такой же холодной решимостью, – пока ты мне всё не расскажешь. Как тебя на самом деле зовут, Найденочка?
Её глаза слегка расширились, она колебалась между страхом и решимостью. Взгляд её стал более глубоким, словно в нем таились все тайны зимней ночи.
Магия вернулась к Элиану. И он приставил нож к горлу северной принцессы.
- Рассказывай, Ута.
- Испугался? - с упрямым хладнокровием спросила Ута, глядя на нож.
- Есть немного, - согласился Элиан. - Учитывая твои рассуждения о том, что ты помогала таким как я. Таким каким? Безруким? Которых готовила в в жертву?
Элиан повернулся на бок, провозился, устраиваясь поудобнее, чтобы лучше видеть её. Свет от огня играл на её лице, подчеркивая мягкие линии и яркие волосы, которые, казалось, искрились в полумраке.
— Уйти от разговора не получится, — с улыбкой произнес он. — Ты готова поговорить?
Она медленно кивнула, и в её глазах появилась решимость. На кинжал у шеи она внимания не обращала.
— Моя бабка часто рассказывала мне о том, как она спасла несколько заготовок от императора. В детстве я дружила с ними, — её голос стал более уверенным.
— Ты! — крикнул Элиан, сжимая в руках магическую энергию. — Ты убиваешь людей, а теперь сражаешься на одной стороне со мной?
Нездешний человек обернулся. В его голосе звучало удивление.
— Убиваю? — произнес он, как будто это слово было для него чуждым. — Нет, Элиан. Не для этого меня создали. Я не могу, не хочу, не желаю убивать людей. Вы, люди, прекрасно справляетесь с этим сами.
Элиан замер, его сердце забилось быстрее. Эти слова, произнесённые с такой искренностью, напомнили ему о Найденочке, о том, как он когда-то говорил ей, что жизнь — это не только борьба, но и выбор. Он вспомнил, как она смотрела на него с надеждой, как искала в нём защиту от жестокости мира.
— Но ты же Нездешний! — воскликнул он, не в силах скрыть удивление. — Ты должен быть безжалостным, как говорят легенды.
— Легенды — это лишь тени, Элиан, — ответил Нездешний, его голос стал более уверенным. — Я не тот, кем меня считают. Я вижу, как вы, люди, убиваете друг друга, как вы предаете и уничтожаете. Я лишь защищаю тех, кто не может защитить себя.
В этот момент волки вырвались из снежной пелены, их острые зубы сверкали в лунном свете. Элиан и Нездешний, забыв о своих разногласиях, встали плечом к плечу. Магия Элиана вспыхнула, как молния, создавая защитный барьер вокруг кареты, в то время как Нездешний, с ловкостью и грацией, бросился в бой, его движения были быстрыми и точными.
Волки, словно тени, метались вокруг них, но Элиан чувствовал, как его магия и сила Нездешнего сливаются в единое целое. Они сражались не как враги, а как союзники, защищая тех, кто не мог защитить себя. Каждый удар, каждое заклинание, каждый крик — это была борьба не только за жизнь, но и за понимание, за возможность увидеть друг в друге не врага, а человека.
Когда последний волк пал, Элиан и Нездешний стояли, запыхавшиеся, среди снежного поля, их взгляды встретились. В этот момент Элиан понял, что даже в самых тёмных уголках мира можно найти искру света и что иногда враги могут стать союзниками, если они готовы понять друг друга.
— Не пропустить ли нам по стаканчику, а? — спросил Элиан, тяжело дыша.
Но настроение Нездешнего оказалось очень переменчивым.
Они снова сошлись в драке, ветер, вызванный Нездешним перенес их куда-то,протащил по бескрайнему снежному полю. Элиан понял, что совершенно не понимает, где находится. И даже если победит, сумеет ли он добраться до жилья? И когда мечи Элиана рассеялись, и он почувствовал, как растратил последние крохи силы, Нездешний повалил его, и сорвал с него куртку.
Элиан чувствовал, как холодный ветер пронзает его, когда Нездешний человек, резко стянул с него куртку, оставив его наедине с пронизывающей болью и растерянностью. В этот момент его внимание отвлекло прикосновение к вышитой рубашке, подаренной Найденочкой. Нездешний прищурился и произнес хриплым голосом:
— Почему не сказал, что ты её человек?
И, словно испугавшись собственных слов, стремительно скрылся в ночи, оставив Элиана в полном замешательстве.
Элиан остался на дороге, чувствуя, как боль в почках с каждой секундой становится всё более невыносимой. Рукава куртки снова повисли, словно у него никогда не было этих чудесных рук. К хорошему быстро привыкаешь. Он сгруппировался, но предательская слабость сковала его. Потеря магии давила всё сильнее, а с ней и растерянность — он сам себя не узнавал. Как он мог оказаться столь беспомощным?
— Пенёк! — закричал он, но его голос, потерянный в ночи, не нашёл своего эха. Беспокойство охватило его сердце, когда он осознал, что потерял своего верного мерина в этом мрачном лесу.
С трудом поднимаясь, он старался не потерять равновесие, ведь каждая попытка встать приносила ему лишь новую волну боли. Элиан с трудом, помогая себе зубами и ногами накинул на себя шубу, которая была теперь слишком тяжёлой и мешала движениям. В потемках он почти забыл, как идти.
Но он знал, что не может позволить себе упасть. Не сейчас. Он сделал шаг и сел, и снова вскочил на ноги. Проклиная себя за беспечность, он медленно двигался вдоль дороги, с надеждой призывая своего верного Пенька:
— Пенёк, где ты? — его голос дрожал от страха и отчаяния. — Ответь мне!
Он всматривался в тёмные тени, ощущая себя беззащитным, и, казалось, всю его сущность сковывало одиночество. Потерять руки второй раз оказалось больнее, чем в первый.
Он вдруг, неожиданно для самого себя зарыдал так отчаянно, как плакал только в детстве. Впервые раз после того, как он открыл глаза в госпитале, он позволил себе проявить чувства. Он плакал, как плакал в детстве, как плакал в три года, когда обнаружил, что папа, самый сильный, самый умный, самый лучший, не может сделать так, чтобы Луна принадлежала только Элиану. Как и многие дети в таком возрасте, он выплакал тогда свою тоску от несправедливости мироустройства. Теперь это чувство ненависти и злости вернулось, увеличенное во сто крат.
- Пропали оно все пропадом! - Закричал он, в ярости топая ногами.
Ему казалось что взять и умереть сейчас - было бы лучшим окончанием опостылевшей жизни.
Глава 13. Светский раут в глуши
Элиан шагал вдоль дороги, его шаги оставляли следы на свежем снегу, а холод проникает все глубже, заставляя его ноги неметь. Во рту ощущалась горечь, а по телу разливался мрак зимней гипнотизируя своим безмолвием. С каждой минутой он все больше ощущал, как замерзают нос и уши, и с усмешкой думал о том, как "здорово" будет, если он отморозит ещё и их. «Неужели я теперь просто призрак, бродящий по этим снегам?» – размышлял он, проклиная себя за столь мрачные мысли.
В его голове звучали слова Нездешнего, как зловещая мелодия, не желавшая затихнуть: «Место для государыни», «её человек». Эти фразы терзали его несчастный, отмерзший до самого позвоночника, мозг, словно шипы зловредного растения, проникая в самую глубь разума. «Что именно он хотел этим сказать?» – раз за разом спрашивал сам себя Элиан, гадая, какой замысел скрывается за этими намеками. Неужели его Найденочка – это та самая государыня, о которой говорил Нездешний? Нет, не подходит. Он прекрасно знал что они с Найденочкой близко знакомы, как минимум присутствовал при из первой встрече. Вероятно подслушивал их разговоры учитывая почти точную цитату об оношении Элиана к убийствам себе подобных. Клотильда? Тогда как Элиан может быть "ее человеком"? Кто-то третий. Новое неизвестное число в этом уравнении.
Снова и снова он прокручивал в голове их недавнюю встречу. Вдруг в тишине раздался громкий крик: «Элиан!» Он остановился, настороженно прислушиваясь. Возможно, это лишь игра его воображения? Он вздрогнул, будто его окликнули прямо из бездны.
Медленно, с невольной надеждой он обернулся, и вдалеке заметил фигуру. Она приближалась, и его сердце заполнилось смешанными чувствами: тревогой и радостью. Исходящая от неё теплота не могла быть ошибочной.
«Найденочка?»
Она подбежала к Элиану, обняла, и теплота её тела только усилила ощущение зимнего холода. Её лицо было искажено беспокойством. За спиной Найденочки он увидел знакомые лица жителей Холодной ветви.
— Я так испугалась! — проговорила она, заливаясь слезами. — Я думала, ты пропал! Пенёк прискакал в деревню без тебя!
Глядя в её искренние глаза, Элиан почувствовал, как его страхи на мгновение утихли. Но только на мгновение. Словно заклинание, её объятия развеяли его тревоги, и он вновь осознал ужасный вопрос: «Что, если она действительно…?»
Она нагнулась, сняла с себя шапку и накрыла его ещё одним тёплым плащом, чем спасла его от пронизывающего холода. Внезапно он почувствовал, что на его сердце стало теплее.
— Давай, я отведу тебя домой, — тихо произнесла она, и Элиан без раздумий последовал за ней, надеясь, что все его переживания останутся позади.
Элиан, сильно дрожащий от холодного воздуха, ощутил тепло, когда Найденочка осторожно укладывала его в постель. В комнате горела лампа, её тусклый свет, словно мягкое прикосновение, обнимал тёмные уголки, освещая её лицо — задумчивое и полное заботы.
— Ты в порядке? — спросила она, её голос был почти шёпотом, в нём звучала тревога.
Он почувствовал её нежные руки на своих плечах, её прикосновения были такими бережными, что от них стало тепло, даже несмотря на сильный холод, оставшийся в его теле. Элиан закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и отбросить страх, что его шрамы могут смутить её. Он знал, что её интересует лишь его душа, а не внешний вид.
— У меня всё в порядке, — ответил он с легкой улыбкой, хотя в душе не чувствовал себя так уверенно. Каждый раз, когда она смотрела на его культи, на его шрамы, он ощущал, как тонкие нити стыда обвивают его сердце. В первый раз после ранения и выписки из госпиталя, он предстал перед кем-то обнаженным.
Найденочка тихо бормотала, убаюкивая его, как мать убаюкивает ребенка. Она потянулась, чтобы убрать его верхнюю одежду, и, не смущаясь, обнажила его культи, оставшиеся от рук. Элиан отчужденно смотрел на свое тело, на свои шрамы — беспокойные следы его прошлых битв и страданий. Но она не отвела взгляд; вместо этого в её глазах было только сострадание.
— Я так испугалась за тебя, — произнесла она, прижимаясь губами к его лбу. — Боги, так испугалась...
С этими словами она коснулась его губ своими, нежно целуя, заставляя его сердце забиться быстрее. Но весь сладкий момент был утерян, когда она добавила:
— Мне нужно согреть тебя.
Она согревала теплыми руками его замёрзшее лицо и ноги, растирали легко и нежно, одновременно согревая их дыханием. Дала ему выпить каких-то снадобий, наложила специальные повязки. Северянка до мозга костей, она не впервые такое видела. Каждое её прикосновение вызывало у него волны тепла, но и легкую боль, что выливалась жаром в его морозной коже. Он раскашлялся.
— Мы справимся с этим! — сказала Найденочка, найдя надежду даже в такой мрачной ситуации. — Ты вернёшься к жизни.
Элиан откинул голову на подушку, испытывая крушение всех надежд, но находя утешение в её компании. Он чувствовал что заболевает. Кажется у него поднимался жар, а из носа текло. А магии в нем было совсем мало. Найденочка помогла ему высморкаться.
- Какой позор, - пробормотал он, чувствуя, как его трясет.
- Чушь и бред, - раздражённо и одновременно ласково ответила Найденочка. - Можно подумать, ты первый такой, за которым я присматриваю. И у того несчастного не было магии.
Он усмехнулся. Разнервничавшись, Найденочка совсем позабыла, что вообще-то не помнит ничего о себе.
— Ты скоро поправишься, Элиан. По другому быть не может. Нет. Не сейчас, когда ты ключ к чему-то большему.
Эти слова, произнесённые таким доверительным тоном, заставили его задуматься глубже о своих чувствах и о том, как много она для него значила. Элиан улыбнулся, наконец готовый смириться со своей уязвимостью и позволить её заботе согреть его — не только физически, но и душевно.
Элиан лежал в постели, теплота одеяла постепенно возвращала ему жизненные силы, но ощущение тревоги не покидало его. Терпеть позывы к малой нужде становилось все тяжелее. Улучив момент, когда Найденочка вышла, он попытался встать, но неловко запутавшись в одеяле, рухнул, и позорно упал в обморок. И очнулся, когда Найденочка, прямо перед ним, склонилась над ним; её лицо освещал тусклый свет камина. Она нежно коснулась его лба, её прикосновение было лёгким, как зимнее дыхание.
— Элиан, — тихо произнесла она, заботливо смотря ему в глаза, — ты испугал меня до смерти!
В этот момент она опустилась ниже и поцеловала его; её губы были тёплыми и влажными. Он не ответил на поцелуй, лишь нервно вздохнув, переводя взгляд на тёмные стены комнаты, которые казались такими далекими от всего, что он знал и понимал. Он чувствовал, как страх и сомнения вновь накатывают, опутывая его разум.
Она освободила его ноги от предательских одеял, и проводила его до нужника на первом этаже. Вгоняя в стыд, страх и раздражение, расстегнула на нем брюки.
Всю магию, что он скопил за несколько часов, ему пришлось потратить на то, чтобы окончательно не опозориться.
Кормить его Найденочки пришлось с ложки. Потом он спал почти целые сутки, просыпаясь только чтобы попить. И вечером следующего почувствовал себя достаточно сносно, чтобы поговорить.
— Я встретился с Нездешним, — произнес он, глядя в её удивлённые глаза. — Ваше Высочество.
Найденочка замерла; её светлые волосы упали на плечи, создавая вокруг неё ауру тайны и беспокойства. Она стала ещё более серьёзной, её выражение лица изменилось; из далёких глубин её золотыми зрачками била тревога.
— И что же? — её голос прозвучал как шёпот. — Ваше Высочество, Элиан, граф Эр Риттер, принц Акрийский, внук убийцы моей бабки?
Её слова пронзили Элиана как холодное лезвие. Он жестоко оказался в плену воспоминаний, той тёмной части своей жизни, о которой старался не вспоминать. Моменты смятения, раскаяния и разочарования начинали нарастать в его душе.
— Если хочешь знать, — продолжала она, глядя ему в лицо с холодом, — я радовалась, узнав о твоей беде. Благодарила наших Богов, чьи имена вы предали забвению. А затем... Я встретила тебя. Мне столько раз говорили, что ты хороший. Спасаешь котят из колодцев. Я не верила. Ты имперец, ты зло. Ты хуже наших Богов. Они хоть и берут кровавую плату, но защищают от того, что страшнее, чем они. А вы только берёте. Не кровь, нет. Наше золото, шкуры, древесину, ископаемые богатства, уголь, алмазы, горную смолу... И ничего не даёте взамен!
— Найденочка, — перебил он, пытаясь осознать, какие слова она произносит, но она не обращала на него внимания.
— Север ждёт, Элиан. Север помнит. В каждой деревне есть мои люди. И одним моим словом, принц, Север вспыхнет. Он станет лавиной, которая погребёт под собой и нас, и империю. Но я не хочу войны и крови. Я пришла договориться.
Её обычную теплоту сменило холодное, стальное спокойствие. Элиан почувствовал, как мороз пробежал по его телу.
– Пока ничего, – произнес он с такой же холодной решимостью, – пока ты мне всё не расскажешь. Как тебя на самом деле зовут, Найденочка?
Её глаза слегка расширились, она колебалась между страхом и решимостью. Взгляд её стал более глубоким, словно в нем таились все тайны зимней ночи.
Магия вернулась к Элиану. И он приставил нож к горлу северной принцессы.
- Рассказывай, Ута.
- Испугался? - с упрямым хладнокровием спросила Ута, глядя на нож.
- Есть немного, - согласился Элиан. - Учитывая твои рассуждения о том, что ты помогала таким как я. Таким каким? Безруким? Которых готовила в в жертву?
Элиан повернулся на бок, провозился, устраиваясь поудобнее, чтобы лучше видеть её. Свет от огня играл на её лице, подчеркивая мягкие линии и яркие волосы, которые, казалось, искрились в полумраке.
— Уйти от разговора не получится, — с улыбкой произнес он. — Ты готова поговорить?
Она медленно кивнула, и в её глазах появилась решимость. На кинжал у шеи она внимания не обращала.
— Моя бабка часто рассказывала мне о том, как она спасла несколько заготовок от императора. В детстве я дружила с ними, — её голос стал более уверенным.
