— Дружила? — переспросил Элиан. — Как можно дружить с...
Он вспомнил, как дед описывал эти чаны с оленьей кровью, этих червей...
— Они умные, очень даже, — всерьёз обиделась Найденочка.
— Да уж, имел честь пообщаться.
Элиан слушал, ощущая, как её слова проникают в его сердце. Он видел, как свет от огня отражается в её глазах, придавая им глубину.
— Ну, он ещё не дозрел. Его извлекли раньше... И это не по приказу верховной жрицы. И я сама решила разобраться во всем, когда узнала о смертях вокруг, — сказала Найденочка, её голос стал тише.
Элиан почувствовал, как его сердце сжалось.
— Ты обязана рассказать мне об этом, — сказал он, полагая, что сможет наконец закрыть белые пятна в её истории.
— Я посвящена смерти, потому что это единственный способ выжить для северян, — тихо продолжила она. — Да, империя принесла нам много пользы. Но что империя хочет взамен? И что она взамен может дать? Именно благодаря тому, что мы сумели спасти чуть было не убитых твоим дедом Нездешних, вам не приходится сталкиваться со всей той нечистью, что обитает здесь.
— Со снежными волками мы с Нездешним бились вместе. Моя заклинания вполне успешно их поражали.
Найденочка тоже выглядела поражённой.
— Ты бился с ними и сумел победить? Старшие жрицы говорили, что это невозможно. Что только Нездешние...
— Я боевой маг, — с улыбкой заметил Элиан. — Это моя специализация.
— Я никогда не думала о ваших магах в таком ключе.
Она сделала паузу, и в её взгляде было что-то такое, что тронуло Элиана до глубины души.
— Что если боги Севера рассержены забвением и отсутствием послушания? - она провела пальцем по губам в задумчивости.
— А что если это только игры жриц? - спросил Элиан.
— Я не верю. Не могу поверить в это... — её голос стал более напряжённым, и Элиан чувствовал, как воздух вокруг них наполнился угрозой.
— Страх, а не любовь, заставляет вас цепляться за старину? — спросил он.
Найденочка кивнула, медленно и осмысленно.
— Но если ваша магия справляется с ними так же хорошо, как Нездешние, то нам не надо убивать и приносить в жертву...
Найденочка закрыла лицо руками.
— Неужели она была права?
Элиан приподнял брови.
— Кто? Та жрица, что сбежала? Не Клотильда, а вторая?
Найденочка кивнула.
— Старые жрицы называют её предательницей. Она должна была принести новую заготовку для Нездешнего. Понесла от одного из ваших, стражника. И сказала... Сказала, что не может так поступить с собственным сыном.
— И её отпустили? Поразительное великодушие.
Найденочка тряхнула косами.
— Её нельзя было не отпустить!
–Именно ее, –задумчиво повторил Элиан, и сделал зарубку в памяти. — Мне кажется, что цепляние жриц за старинные порядки — просто борьба за власть. Я бы хотел, чтобы ты поговорила с моим братом, императором. Но прежде мы должны найти убийцу. Я думаю, что знаю, кто это.
Элиан чувствовал, что его собственные переживания начинают переплетаться с её историей и в этом переплетении создавалось ощущение надежды на то, что они смогут справиться с этим мраком вместе.
— Мне было пятнадцать, когда я впервые приняла участие в ритуале появления Нездешнего, — произнесла она, взглянув в глаза Элиана. — Создание Нездешнего человека — не просто ритуал, это глубокое понимание природных законов. В тот момент, когда я впервые прикоснулась к его холодной, неестественной душе, я чувствовала, словно обе стороны ветра — жизни и смерти — слились в одно целое.
Её голос был тихим, но в нём звучала сила, как в песне волн, разбивающихся о скалы.
— Мы всегда использовали жертвы, покинувшие этот мир по своей воле, — продолжала Найденочка. — Мы делали это тайно, скрываясь от глаз правительственных войск, которые жаждали любого повода для расправы. Ты знаешь, как сильна их ненависть к нам, жрицам Смерти. Каждый вечер мы собирали тех, кто желал жертвовать свою душу ради спасения деревень от снежных духов и живых мертвецов.
В её глазах сверкнул огонёк. Она вспомнила о Искарне — первом, кого она "обняла" смертью. Бледный, высокий юноша, неудачливый охотник, подранный медведем. Он пришёл к ней в ночь полнолуний, вернее, его принесли, он поклялся защитить свой народ.
— "Я хочу быть Нездешним", — прошептал он в тот зловещий вечер, когда мир вокруг сгущался, наполняясь заклинаниями и жертвенными огнями.
— О, как непросто было! — вздохнула Найденочка. — Мы очертили круг, зажгли чёрные свечи, и я произнесла древние слова, поднимая северный ветер. Это была не просто магия; это было слияние душ, заключение сделки с первозданной тьмой.
Её голос затих, наполнившись неким трепетом, Элиан произнес:
— Но для чего были эти жертвы, Найденочка? Как смогли вы забрать их жизни?
— В тёплом кольце огня мы перемешали свет и тьму, — ответила она, полное света тепло её жестов противоречило мраку слов. — Каждый из тех, кто пришёл ко мне, задавал вопрос: "Куда уйдёт моя душа?" И я отвечала: "Твой дар станет защитой для деревень. Ты обретешь силу, какую не смог бы получить при жизни".
Она знала, что знания, которыми делилась, были как острые иглы, способные причинить боль, но и принести свет новым человеческим существам.
— Нездешний человек был создан. Рождён из тьмы и, в то же время, из вселенского света, — утвердила она. — Он стал непроницаемым щитом для наших земель. Он вызывает трепет у Неживых. И теперь даже самые неумолимые духовные тени боятся его присутствия. Но тот Нездешний, которого ты видел: он не такой. Для его создания выбирали жертв среди Новых Людей, тех, кто отринул старинные обычаи, тех, кто живёт по имперским законам. Они не хотели умирать и не хотели быть его частью. Это добром не кончится.
- Это добром и не начиналось. И все-таки, - не удержался от комментария Элиан. - Твоя бабка поступила с моим дедом жестоко. Неужели она не понимала, что...
- Они просто разного ожидали друг от друга! - вскрикнула она. - Твой дед хотел от моей бабки любви, а ей нужна была хорошая заготовка для Нездешнего.
Найденочка продолжала, повышая голос.
- Твой дед был сильным магом, умелым полководцем, умным, сильным мужчиной. И моя бабка по глупости рассказала ему обо всем, обо всех деталях. И показала. Чан с оленьей кровью, где зреет суть будущего Нездешнего. Сильного, очень сильного. Способного защитить много деревень от снежных духов, способного подчинить много живых мертвецов, ходящих зимой. Он бы сражался с приходящими из-за перевалов разбойниками. Много живых одно было бы спасти... Она рассказала обо всем императору. Может, она была одинока, может, она тоже любила, может, она тоже хотела этого ребенка, но поставила долг выше всего этого. И поделилась этим с единственным, кто, как казалось, сможет ее понять.
- А он не понял.
- Да, он не понял. Как и ты не понимаешь. Разве не должен правитель жертвовать во имя своего народа всем?
- Должен. Но добровольно. Понимая, к чему приведет его жертва. Это должна быть жертва дееспособного человека, а не нерожденного младенца! Но не должен сам превращаться в чудовище! Иначе он не увидит другого выхода, кроме привычной жестокости, не сумеет отличить добро от зла, потому что сам - зло! Скажи твоя бабка моему деду о масштабах бедствия, мы нашли бы выход. Посмотри, как, несмотря на ваше сопротивление, жизнь вокруг меняется. Посмотри на дороги, которые строит империя, на уровень жизни! Магия и наука не стоят на месте и...
Он оборвал сам себя.
- Я знаю, как вывести лекаря на чистую воду.
"Итак", - подумал Элиан. - "Что мы имеем?". Или, не удержался он от непристойного каламбура: "Что имеет нас?"
Клотильда — мертвая невеста, и это та самая девушка, смерть которой он помог оплакивать в ночном саду госпиталя. Она же причина, почему лекаря с практикой в самом престижном госпитале, вдруг он оказывается в глуши... Что это? Любовь? Вина? Профессиональный интерес?
Подумать только, когда-то он с Артуром оплакивал будущую убийцу.
- Найденочка, — произнес Элиан, прерывая тишину, — мне пришла в голову мысль.
Он глубоко вдохнул, и волнение пробежало по его позвоночнику.
- Если я пойду к лекарю и потребую, чтобы он прирастил мне руки, как он собирается сделать это с Клотильдой, или уже сделал, мы сможем вывести его на чистую воду.
Его голос был полон решимости, но в то же время и лёгкой тревоги.
Её глаза расширились от удивления. Она явно взвешивала про себя варианты решения их задачи, но страх за его безопасность переаешивал все.
- Но ты же не знаешь, как он отреагирует. Это слишком опасно, Элиан! Я хочу идти с тобой! — взволнованно произнесла она. Её голос казался нежным, как свежий ветер, пробуждающий деревья от зимнего сна.
Элиан почувствовал, как холодные капли сомнения начинают медленно заполнять его сердце.
- Нет, Найденочка, это слишком рискованно. Это моя игра, и я не могу позволить тебе стать её частью, — произнёс он, на мгновение забыв о своих лишениях, зная, что сейчас важнее просто быть на шаг впереди целителя.
Её лицо потемнело от разочарования, и, застыв в напряжённой позе, она тихо прокомментировала:
- А если он догадается о твоем плане?
Элиан сжал зубы.
- Не догадается. Руки — это действительно всё, что я хочу. Я бы отдал за них всё, что угодно!
Найденочка резко вскинула голову, её выражение лица мгновенно изменилось. В её глазах засверкала тревога.
— Мне нужно... — произнёс он, натянув на своё лицо маску уверенности, — мне нужно просто отойти на минуту. Вниз.
Найденочка напряглась, готовая встать, но он быстро добавил:
— Пожалуйста, не растаптывай окончательно мою хрупкую мужественность, — с натянутой улыбкой произнёс он. — Даже в госпитале я всегда мог это сделать самостоятельно, мне помогали лишь тогда, когда я был совсем уж лежачий.
- Я только провожу тебя на лестнице и помогу с брюками, как в прошлый раз, — сказала она. — Послушай, я не считаю тебя не мужественным и я не брезглива. И ты не первый мужчина, которого я вижу в уязвимом состоянии.
Внутри него, подобно бурному морю, боролись чувства — страх за её безопасность, тревога за свои намерения. Он знал, что её моральные принципы как шаманки могли его предать. Его совесть тяжело стучала в висках, но он был готов это вынести, когда речь шла о защите Найденочки.
- Пожалуйста, Найденочка, - мягко произнёс он. — Имею я право на небольшие капризы?
— Хорошо, — утвердительно кивнула она, медленно опуская глаза, в которых читались разочарование и непонимание. — Но ты должен быть осторожен.
Элиан встал, и шаги его звучали в тишине, как раскаты грома. Он оглянулся на её лицо, полное тревоги и отчаяния, и его сердце заколебалось. Он шагнул к выходу, будто бы в последний раз, и запер за собой дверь, ощущая горький осадок обмана, который горчил на его языке, словно металл.
Он закрыл дом заклинаниями такой силы и мощи, что сам себя удивил, учитывая то, что больше суток он пролежал пластом. Заклинания держались около трёх часов, если их не снимать. Но Элиан надеялся, что всё закончится быстрее.
Стараясь не подумать о том, что оставляет её одну, он направился к дому стражи, на встречу с полусотником.
- Ну? - спросил его он. — И куда тебя носило, а? Сыщиком себя почувствовал? А если бы с тобой что-то случилось? Ты же при государе человек, а не просто какой-то безвестный калека. Ты понимаешь, как бы нас тут песочили?
- Да, — подтвердил Элиан, уставившись в глаза начальнику, который медленно кивнул, приглашая его подойти ближе.
- Что тебе нужно?
Элиан собрался с духом. Яркое полыхание решимости наполнило его грудь, словно обещая, что страх не возьмет верх.
- У меня есть план, — произнес он, стараясь придать своему голосу уверенность. — Я знаю, кто убил девушку Ирис, и я могу подтвердить это.
Стражники лишь переглянулись, и Элиан продолжал, описывая жертвоприношение северных богов. Каждое слово давалось ему с трудом, его сердце сжималось, когда он упоминал о тошнотворных ритуалах.
- Мы должны понять, — настаивал он, — что Нездешний человек — это не миф или легенда. Северные ведьмы до сих пор творят Нездешних! Их ритуалы извращают сердца… Вытаскивают эмбрион из женщины, желающей избавиться от ребенка, и затем растят его в её спине, наполняя его каталонской кровью животных…
Некоторые стражники морщили лбы от отвращения, но их глаза уже стали внимательней.
- На чьей же мы стороне? — Элиан взглянул на них с надеждой. — На стороне жестоких традиций или на стороне прогресса, торжества магии и науки?
Во время его слов над ними повисла неловкая тишина. Воцарился гнетущий момент размышлений, пока стражники переглядывались.
- Мы готовы тебя слушать, — сказал наконец один из них, всё еще не веря в происходящее.
- Вы можете не поверить мне, но у меня есть план, — продолжил Элиан, чувствуя, как страсть охватывает его. — Я собираюсь встретиться с целителем и потребовать, чтобы он прирастил мне руки, как он собирается прирастить ноги своей пациентке Клотильде.
- Это безумие! — произнес кто-то из задних рядов.
- Я сделаю нескольких из вас невидимыми и неслышимыми, и они пойдут за мной, — добавил он, не обращая внимания на скепсис. — Но я вас предупреждаю: если я почувствую от вас угрозу...
На секунду он замер, решимость его была предельно ясна, как кристально чистая вода.
- …убью, не разбираясь.
Элиан покинул дом стражи с тяжёлым сердцем, ощущая давление ожидания, которое накрыло его. Каждый шаг к дому целителя отозвался в его груди стуком, как будто его сердце решило сообщить о своём тревожном состоянии. Он чувствовал, как его магия, спящая до этого момента, теперь бурлила под кожей, желая выплеснуться. Мысли о Найденочке, о том, как она заперта, вот-вот должны были подкорректировать его действия. Он был готов сделать всё, чтобы спасти её.
Когда он подошёл к двери целителя, его рука замерла на мгновение. Удар по двери раздался в тишине, как гром среди ясного неба. «Готов ли ты, Элиан?», — звучал внутренний зов, предвещая, что следующее мгновение может изменить всё.
Элиан глубоко вдохнул, услышав треск старого дерева, когда целитель, с явным недовольством на лице, открыл перед ним дверь. Тусклый свет изнутри подсвечивал резкие черты его лица, придавая ему зловещий вид. Металлический звон подвесок на поясе Артура, словно предвещал несчастье, резонировал в тишине.
— Элиан, ты в порядке? Почему ты не в постели? Тебе нужно отдыхать. Найденочка посылала ко мне за снадобьями... — удивлённо сказал целитель, поджав губы.
— Я здесь по делу, — громко произнёс Элиан, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Мне нужно, чтобы ты прирастил мне руки. Так же, как ты прирастил ногу Клотильде.
Целитель сначала удивился, затем его лицо выразило недоверие. Он резко выдохнул и начал оправдываться, но Элиан не собирался давать ему шанса. Несмотря на внутреннюю тревогу, он продолжал, становясь всё более настойчивым.
— Я знаю о твоих чудесах, я догадался, сложив два и два, — произнёс он, — и сейчас не хочу слушать пустые слова. Ты — целитель, тебе известны возможности твоей магии. Ты сам утешал меня в госпитале, помнишь? "Наука и магия не стоят на месте".
Элиан приблизился, его голос стал почти шёпотом, но подавляющим.
Он вспомнил, как дед описывал эти чаны с оленьей кровью, этих червей...
— Они умные, очень даже, — всерьёз обиделась Найденочка.
— Да уж, имел честь пообщаться.
Элиан слушал, ощущая, как её слова проникают в его сердце. Он видел, как свет от огня отражается в её глазах, придавая им глубину.
— Ну, он ещё не дозрел. Его извлекли раньше... И это не по приказу верховной жрицы. И я сама решила разобраться во всем, когда узнала о смертях вокруг, — сказала Найденочка, её голос стал тише.
Элиан почувствовал, как его сердце сжалось.
— Ты обязана рассказать мне об этом, — сказал он, полагая, что сможет наконец закрыть белые пятна в её истории.
— Я посвящена смерти, потому что это единственный способ выжить для северян, — тихо продолжила она. — Да, империя принесла нам много пользы. Но что империя хочет взамен? И что она взамен может дать? Именно благодаря тому, что мы сумели спасти чуть было не убитых твоим дедом Нездешних, вам не приходится сталкиваться со всей той нечистью, что обитает здесь.
— Со снежными волками мы с Нездешним бились вместе. Моя заклинания вполне успешно их поражали.
Найденочка тоже выглядела поражённой.
— Ты бился с ними и сумел победить? Старшие жрицы говорили, что это невозможно. Что только Нездешние...
— Я боевой маг, — с улыбкой заметил Элиан. — Это моя специализация.
— Я никогда не думала о ваших магах в таком ключе.
Она сделала паузу, и в её взгляде было что-то такое, что тронуло Элиана до глубины души.
— Что если боги Севера рассержены забвением и отсутствием послушания? - она провела пальцем по губам в задумчивости.
— А что если это только игры жриц? - спросил Элиан.
— Я не верю. Не могу поверить в это... — её голос стал более напряжённым, и Элиан чувствовал, как воздух вокруг них наполнился угрозой.
— Страх, а не любовь, заставляет вас цепляться за старину? — спросил он.
Найденочка кивнула, медленно и осмысленно.
— Но если ваша магия справляется с ними так же хорошо, как Нездешние, то нам не надо убивать и приносить в жертву...
Найденочка закрыла лицо руками.
— Неужели она была права?
Элиан приподнял брови.
— Кто? Та жрица, что сбежала? Не Клотильда, а вторая?
Найденочка кивнула.
— Старые жрицы называют её предательницей. Она должна была принести новую заготовку для Нездешнего. Понесла от одного из ваших, стражника. И сказала... Сказала, что не может так поступить с собственным сыном.
— И её отпустили? Поразительное великодушие.
Найденочка тряхнула косами.
— Её нельзя было не отпустить!
–Именно ее, –задумчиво повторил Элиан, и сделал зарубку в памяти. — Мне кажется, что цепляние жриц за старинные порядки — просто борьба за власть. Я бы хотел, чтобы ты поговорила с моим братом, императором. Но прежде мы должны найти убийцу. Я думаю, что знаю, кто это.
Элиан чувствовал, что его собственные переживания начинают переплетаться с её историей и в этом переплетении создавалось ощущение надежды на то, что они смогут справиться с этим мраком вместе.
— Мне было пятнадцать, когда я впервые приняла участие в ритуале появления Нездешнего, — произнесла она, взглянув в глаза Элиана. — Создание Нездешнего человека — не просто ритуал, это глубокое понимание природных законов. В тот момент, когда я впервые прикоснулась к его холодной, неестественной душе, я чувствовала, словно обе стороны ветра — жизни и смерти — слились в одно целое.
Её голос был тихим, но в нём звучала сила, как в песне волн, разбивающихся о скалы.
— Мы всегда использовали жертвы, покинувшие этот мир по своей воле, — продолжала Найденочка. — Мы делали это тайно, скрываясь от глаз правительственных войск, которые жаждали любого повода для расправы. Ты знаешь, как сильна их ненависть к нам, жрицам Смерти. Каждый вечер мы собирали тех, кто желал жертвовать свою душу ради спасения деревень от снежных духов и живых мертвецов.
В её глазах сверкнул огонёк. Она вспомнила о Искарне — первом, кого она "обняла" смертью. Бледный, высокий юноша, неудачливый охотник, подранный медведем. Он пришёл к ней в ночь полнолуний, вернее, его принесли, он поклялся защитить свой народ.
— "Я хочу быть Нездешним", — прошептал он в тот зловещий вечер, когда мир вокруг сгущался, наполняясь заклинаниями и жертвенными огнями.
— О, как непросто было! — вздохнула Найденочка. — Мы очертили круг, зажгли чёрные свечи, и я произнесла древние слова, поднимая северный ветер. Это была не просто магия; это было слияние душ, заключение сделки с первозданной тьмой.
Её голос затих, наполнившись неким трепетом, Элиан произнес:
— Но для чего были эти жертвы, Найденочка? Как смогли вы забрать их жизни?
— В тёплом кольце огня мы перемешали свет и тьму, — ответила она, полное света тепло её жестов противоречило мраку слов. — Каждый из тех, кто пришёл ко мне, задавал вопрос: "Куда уйдёт моя душа?" И я отвечала: "Твой дар станет защитой для деревень. Ты обретешь силу, какую не смог бы получить при жизни".
Она знала, что знания, которыми делилась, были как острые иглы, способные причинить боль, но и принести свет новым человеческим существам.
— Нездешний человек был создан. Рождён из тьмы и, в то же время, из вселенского света, — утвердила она. — Он стал непроницаемым щитом для наших земель. Он вызывает трепет у Неживых. И теперь даже самые неумолимые духовные тени боятся его присутствия. Но тот Нездешний, которого ты видел: он не такой. Для его создания выбирали жертв среди Новых Людей, тех, кто отринул старинные обычаи, тех, кто живёт по имперским законам. Они не хотели умирать и не хотели быть его частью. Это добром не кончится.
- Это добром и не начиналось. И все-таки, - не удержался от комментария Элиан. - Твоя бабка поступила с моим дедом жестоко. Неужели она не понимала, что...
- Они просто разного ожидали друг от друга! - вскрикнула она. - Твой дед хотел от моей бабки любви, а ей нужна была хорошая заготовка для Нездешнего.
Найденочка продолжала, повышая голос.
- Твой дед был сильным магом, умелым полководцем, умным, сильным мужчиной. И моя бабка по глупости рассказала ему обо всем, обо всех деталях. И показала. Чан с оленьей кровью, где зреет суть будущего Нездешнего. Сильного, очень сильного. Способного защитить много деревень от снежных духов, способного подчинить много живых мертвецов, ходящих зимой. Он бы сражался с приходящими из-за перевалов разбойниками. Много живых одно было бы спасти... Она рассказала обо всем императору. Может, она была одинока, может, она тоже любила, может, она тоже хотела этого ребенка, но поставила долг выше всего этого. И поделилась этим с единственным, кто, как казалось, сможет ее понять.
- А он не понял.
- Да, он не понял. Как и ты не понимаешь. Разве не должен правитель жертвовать во имя своего народа всем?
- Должен. Но добровольно. Понимая, к чему приведет его жертва. Это должна быть жертва дееспособного человека, а не нерожденного младенца! Но не должен сам превращаться в чудовище! Иначе он не увидит другого выхода, кроме привычной жестокости, не сумеет отличить добро от зла, потому что сам - зло! Скажи твоя бабка моему деду о масштабах бедствия, мы нашли бы выход. Посмотри, как, несмотря на ваше сопротивление, жизнь вокруг меняется. Посмотри на дороги, которые строит империя, на уровень жизни! Магия и наука не стоят на месте и...
Он оборвал сам себя.
- Я знаю, как вывести лекаря на чистую воду.
Глава 14. На ощупь
"Итак", - подумал Элиан. - "Что мы имеем?". Или, не удержался он от непристойного каламбура: "Что имеет нас?"
Клотильда — мертвая невеста, и это та самая девушка, смерть которой он помог оплакивать в ночном саду госпиталя. Она же причина, почему лекаря с практикой в самом престижном госпитале, вдруг он оказывается в глуши... Что это? Любовь? Вина? Профессиональный интерес?
Подумать только, когда-то он с Артуром оплакивал будущую убийцу.
- Найденочка, — произнес Элиан, прерывая тишину, — мне пришла в голову мысль.
Он глубоко вдохнул, и волнение пробежало по его позвоночнику.
- Если я пойду к лекарю и потребую, чтобы он прирастил мне руки, как он собирается сделать это с Клотильдой, или уже сделал, мы сможем вывести его на чистую воду.
Его голос был полон решимости, но в то же время и лёгкой тревоги.
Её глаза расширились от удивления. Она явно взвешивала про себя варианты решения их задачи, но страх за его безопасность переаешивал все.
- Но ты же не знаешь, как он отреагирует. Это слишком опасно, Элиан! Я хочу идти с тобой! — взволнованно произнесла она. Её голос казался нежным, как свежий ветер, пробуждающий деревья от зимнего сна.
Элиан почувствовал, как холодные капли сомнения начинают медленно заполнять его сердце.
- Нет, Найденочка, это слишком рискованно. Это моя игра, и я не могу позволить тебе стать её частью, — произнёс он, на мгновение забыв о своих лишениях, зная, что сейчас важнее просто быть на шаг впереди целителя.
Её лицо потемнело от разочарования, и, застыв в напряжённой позе, она тихо прокомментировала:
- А если он догадается о твоем плане?
Элиан сжал зубы.
- Не догадается. Руки — это действительно всё, что я хочу. Я бы отдал за них всё, что угодно!
Найденочка резко вскинула голову, её выражение лица мгновенно изменилось. В её глазах засверкала тревога.
— Мне нужно... — произнёс он, натянув на своё лицо маску уверенности, — мне нужно просто отойти на минуту. Вниз.
Найденочка напряглась, готовая встать, но он быстро добавил:
— Пожалуйста, не растаптывай окончательно мою хрупкую мужественность, — с натянутой улыбкой произнёс он. — Даже в госпитале я всегда мог это сделать самостоятельно, мне помогали лишь тогда, когда я был совсем уж лежачий.
- Я только провожу тебя на лестнице и помогу с брюками, как в прошлый раз, — сказала она. — Послушай, я не считаю тебя не мужественным и я не брезглива. И ты не первый мужчина, которого я вижу в уязвимом состоянии.
Внутри него, подобно бурному морю, боролись чувства — страх за её безопасность, тревога за свои намерения. Он знал, что её моральные принципы как шаманки могли его предать. Его совесть тяжело стучала в висках, но он был готов это вынести, когда речь шла о защите Найденочки.
- Пожалуйста, Найденочка, - мягко произнёс он. — Имею я право на небольшие капризы?
— Хорошо, — утвердительно кивнула она, медленно опуская глаза, в которых читались разочарование и непонимание. — Но ты должен быть осторожен.
Элиан встал, и шаги его звучали в тишине, как раскаты грома. Он оглянулся на её лицо, полное тревоги и отчаяния, и его сердце заколебалось. Он шагнул к выходу, будто бы в последний раз, и запер за собой дверь, ощущая горький осадок обмана, который горчил на его языке, словно металл.
Он закрыл дом заклинаниями такой силы и мощи, что сам себя удивил, учитывая то, что больше суток он пролежал пластом. Заклинания держались около трёх часов, если их не снимать. Но Элиан надеялся, что всё закончится быстрее.
Стараясь не подумать о том, что оставляет её одну, он направился к дому стражи, на встречу с полусотником.
- Ну? - спросил его он. — И куда тебя носило, а? Сыщиком себя почувствовал? А если бы с тобой что-то случилось? Ты же при государе человек, а не просто какой-то безвестный калека. Ты понимаешь, как бы нас тут песочили?
- Да, — подтвердил Элиан, уставившись в глаза начальнику, который медленно кивнул, приглашая его подойти ближе.
- Что тебе нужно?
Элиан собрался с духом. Яркое полыхание решимости наполнило его грудь, словно обещая, что страх не возьмет верх.
- У меня есть план, — произнес он, стараясь придать своему голосу уверенность. — Я знаю, кто убил девушку Ирис, и я могу подтвердить это.
Стражники лишь переглянулись, и Элиан продолжал, описывая жертвоприношение северных богов. Каждое слово давалось ему с трудом, его сердце сжималось, когда он упоминал о тошнотворных ритуалах.
- Мы должны понять, — настаивал он, — что Нездешний человек — это не миф или легенда. Северные ведьмы до сих пор творят Нездешних! Их ритуалы извращают сердца… Вытаскивают эмбрион из женщины, желающей избавиться от ребенка, и затем растят его в её спине, наполняя его каталонской кровью животных…
Некоторые стражники морщили лбы от отвращения, но их глаза уже стали внимательней.
- На чьей же мы стороне? — Элиан взглянул на них с надеждой. — На стороне жестоких традиций или на стороне прогресса, торжества магии и науки?
Во время его слов над ними повисла неловкая тишина. Воцарился гнетущий момент размышлений, пока стражники переглядывались.
- Мы готовы тебя слушать, — сказал наконец один из них, всё еще не веря в происходящее.
- Вы можете не поверить мне, но у меня есть план, — продолжил Элиан, чувствуя, как страсть охватывает его. — Я собираюсь встретиться с целителем и потребовать, чтобы он прирастил мне руки, как он собирается прирастить ноги своей пациентке Клотильде.
- Это безумие! — произнес кто-то из задних рядов.
- Я сделаю нескольких из вас невидимыми и неслышимыми, и они пойдут за мной, — добавил он, не обращая внимания на скепсис. — Но я вас предупреждаю: если я почувствую от вас угрозу...
На секунду он замер, решимость его была предельно ясна, как кристально чистая вода.
- …убью, не разбираясь.
Элиан покинул дом стражи с тяжёлым сердцем, ощущая давление ожидания, которое накрыло его. Каждый шаг к дому целителя отозвался в его груди стуком, как будто его сердце решило сообщить о своём тревожном состоянии. Он чувствовал, как его магия, спящая до этого момента, теперь бурлила под кожей, желая выплеснуться. Мысли о Найденочке, о том, как она заперта, вот-вот должны были подкорректировать его действия. Он был готов сделать всё, чтобы спасти её.
Когда он подошёл к двери целителя, его рука замерла на мгновение. Удар по двери раздался в тишине, как гром среди ясного неба. «Готов ли ты, Элиан?», — звучал внутренний зов, предвещая, что следующее мгновение может изменить всё.
Элиан глубоко вдохнул, услышав треск старого дерева, когда целитель, с явным недовольством на лице, открыл перед ним дверь. Тусклый свет изнутри подсвечивал резкие черты его лица, придавая ему зловещий вид. Металлический звон подвесок на поясе Артура, словно предвещал несчастье, резонировал в тишине.
— Элиан, ты в порядке? Почему ты не в постели? Тебе нужно отдыхать. Найденочка посылала ко мне за снадобьями... — удивлённо сказал целитель, поджав губы.
— Я здесь по делу, — громко произнёс Элиан, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Мне нужно, чтобы ты прирастил мне руки. Так же, как ты прирастил ногу Клотильде.
Целитель сначала удивился, затем его лицо выразило недоверие. Он резко выдохнул и начал оправдываться, но Элиан не собирался давать ему шанса. Несмотря на внутреннюю тревогу, он продолжал, становясь всё более настойчивым.
— Я знаю о твоих чудесах, я догадался, сложив два и два, — произнёс он, — и сейчас не хочу слушать пустые слова. Ты — целитель, тебе известны возможности твоей магии. Ты сам утешал меня в госпитале, помнишь? "Наука и магия не стоят на месте".
Элиан приблизился, его голос стал почти шёпотом, но подавляющим.
