Элиан кивнул и посмотрел на жреца, который, казалось, воспринимал каждое слово как молитву. В этом мрачном месте среди теней они все искали свет — свет, который мог бы исцелить раны, оставить надежду и дать возможность начать заново.
— Возможно, ваша сестра искала именно этого света, — сказал жрец, прерывая тишину. — Каждому из нас порой необходимо уйти, чтобы найти себя.
Элиан задумался над его словами. Он вспомнил о своих собственных потерях, о тех, кто оставил его наедине с пустотой.
— Я понимаю, — произнес он, — иногда нужно отдалиться от всего, чтобы понять, что действительно важно.
— Но как же трудно это принять, — добавила Ута, снова опуская взгляд на свиток. — Мы все стремимся к любви, к связи, к семье. И в этот момент, когда мы чувствуем себя одинокими, кажется, что вокруг нас лишь тени.
Элиан посмотрел на Уту, её лицо освещалось мягким светом, пробивающимся через маленькое окно.
— Ты права, Ута. Надежда — это то, что держит нас в жизни. Я пришёл не только за ответами, но и чтобы поддержать тебя.
Она улыбнулась, и в её глазах блеснули слёзы.
— Я чувствую твою поддержку, Элиан. И это придаёт мне силы. Но мне нужно знать, что происходит с нашим миром. Каковы последствия тех событий, что привели нас сюда?
Элиан вздохнул.
— Все как всегда, Найденочка. Война никогда не прекращается, — начал он. — Темные силы всегда хотят захватить все, до чего могут дотянутся, и они не остановятся, пока не захватят всё. Люди сражаются, боги сражаются, не только на гранях миров, но и ежедневно, в своем сердце. Но многие потеряны, не знают, как бороться.
Ута нахмурилась, её беспокойство стало явным.
— И что же нам делать? Как мы можем помочь?
— Мы должны объединиться, — ответил Элиан, его голос стал решительным. — Нам необходимо собрать тех, кто еще не потерял надежду. Возможно, твоя сестра может быть частью этого. Если она нашла счастье среди простых людей, она могла бы стать связующим звеном между ними и теми, кто сражается за справедливость.
Жрец кивнул, его мудрые глаза блестели от понимания.
— Ты прав. Объединение — это ключ. Но для этого мы должны преодолеть собственные страхи и сомнения. Каждый из нас должен стать светом для другого.
Ута встала, её решимость была ощутима.
— Я готова. Если моя сестра может помочь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы её найти.
— Я понимаю, что выбор — это тяжкая ноша, — сказал Элиан, — но что ты чувствуешь по поводу своего прошлого?
Ута опустила голову, её длинные волосы упали на лицо, скрывая глаза от света.
— Я много думала об этом. О своих поступках, о том, как я использовала силу, когда не понимала её настоящего значения. Я думала, что могу изменить мир, но лишь погрузила его в хаос.
Жрец из Холодной Ветви, внимательно слушая, произнес:
— Признание своих ошибок — это первый шаг к искуплению.
Ута подняла голову и встретила взгляд Элиана.
— Я не могу больше жить с этим бременем. Я хочу уйти в монастырь Молчания. Там, среди тишины и покоя, я смогу найти себя и, возможно, искупить свои грехи.
Элиан был поражён её решением.
— Ты действительно хочешь уйти? Оставить всё это позади?
— Да, — ответила она, и в её голосе звучала решимость. — Я должна это сделать. Я не могу продолжать существовать как часть этого мира, пока в моём сердце есть тьма. Монастырь станет для меня местом очищения, где я смогу молиться о прощении и учиться смирению.
Жрец кивнул, одобряя её решение.
— В Монастыре Молчания ты найдёшь не только тишину, но и мудрость. Твой путь будет трудным, но каждый шаг приведёт тебя ближе к свету.
Элиан ощутил, как его сердце наполнилось гордостью за Уту. Она была готова взять на себя ответственность за свои действия, и это требовало огромной силы.
— Если это то, что ты действительно хочешь, я поддержу тебя, — сказал он. — Но ты не одна. Я всегда буду рядом, даже если наши пути разойдутся.
Ута улыбнулась, и в её глазах блеснула надежда.
— Спасибо, Элиан. Твоя поддержка очень важна для меня. Я знаю, что путь будет долгим, но я готова к этому. Но прежде чем отречься от богов севера окончательно, я должна провести один обряд. Обряд примирения.
Элиан и жрец поручились за Уту, и им разрешили вывезти её в лес, рядом с городом. Легко и непринужденно она провела их в тёмное сердце древнего леса, где ветви деревьев переплетались, создавая завесу из теней. Там находилась священная поляна, скрытая от глаз простых смертных. Здесь, среди шепчущих листьев и таинственных шорохов, Ута, жрица бога смерти, стояла перед своими друзьями — Элианом и старым жрецом Дрейком, посланником светлых богов.
Ута прижала ладони к холодному камню, на котором были вырезаны знаки её веры. Тишина вокруг была такой гнетущей, что казалось, даже ветер замер в ожидании. Её сердце колотилось в груди, как птица, запертая в клетке. Она знала, что произнести эти слова будет нелегко, но необходимость в переменах нарастала с каждой минутой.
— Я не могу больше служить, — произнесла она, её голос звучал, как шёпот умирающего листа. — Я хочу отречься от этой тьмы и перейти на сторону светлых богов.
Жрец, с его проницательными глазами, которые, казалось, могли видеть саму суть, внимательно смотрел на неё.
— Это серьезное решение, Ута. Ты понимаешь, что отречение от своего пути может иметь последствия?
Дрейк, светлый и благородный, с лёгким сиянием вокруг, подошел ближе, его голос был мягким, но полным силы.
— Ты готова оставить всё, что у тебя было, ради новой веры? Твоя жизнь была посвящена богу смерти, и теперь ты хочешь отказаться от этого ради света?
Ута кивнула, и её голос стал увереннее.
— Я больше не могу быть орудием тьмы. Я видела, как страдают невинные, как тьма поглощает души. Я хочу бороться за жизнь и свет. Я хочу защищать тех, кто не может защитить себя.
Элиан сделал шаг назад, его глаза сверкали.
— Ты должна понять, что свет требует от тебя жертвы. Будь готова к испытаниям, которые откроют тебе истинную природу твоего выбора.
Дрейк протянул руку к Уте, его ладонь излучала тепло.
— Если ты действительно хочешь идти этим путём, я буду рядом с тобой. Но помни, что путь света не всегда прост. Он может быть слепящим и трудным, но он также приносит надежду и исцеление.
Ута почувствовала, как в ней загорается искра решимости. Она знала, что её путь будет тернистым, но готова была сделать этот шаг.
— Я приму любые испытания. Я готова. Но прежде — примирение.
— А я могу в этом участвовать? — спросил Элиан. — Есть одно... существо, с которым я хотел бы примириться.
— Примирение — не худший из возможных тёмных обрядов, — сказал жрец, — но я, пожалуй, отойду. Мне не след в этом участвовать.
— Мы должны принести жертву, чтобы успокоить их гнев, — говорит Ута, её голос звучит как шёпот ветра. — Это не просто ритуал. Это шанс примириться с теми, кого мы обидели.
Элиан, полный решимости, достал из кармана драгоценности, искрящиеся на свету. Он бросил их к ногам Уты, ожидая, что тёмные боги примут его жертву. Но молчание окутывает лес, и вскоре становится ясно, что боги не принимают его дар.
— Они на тебя обижены, — тихо произносит Ута, её глаза полны печали. — Ты не понимаешь, чего они хотят.
Элиан, ощутив нарастающее смятение, не удержался от иронии:
— Интересно. И за что же?
И тогда Ута, чувствуя его отчаяние, говорит:
— Возможно, они ждут чего-то более личного. Чего-то, что имеет значение для тебя.
Его сердце сжимается от неуверенности, но в этот момент он решает, что сделает всё ради их примирения. А потом его осенило. Он извлёк из кармана шоколадную конфету, одну из тех, которыми угощал детей в Холодной Ветви. Поднял её к самым глазам:
— Не то чтобы я считал вас капризными детьми, но...
Ута приняла конфету в блестящей обёртке так, будто это священная реликвия, и, не раздумывая, бросила её в центр круга.
К его удивлению, тёмные боги принимают эту жертву, и лес наполняется звуками шепота и тени, словно они одобрили его дар.
Ута, почувствовав их благосклонность, решила принести свою жертву. Она отрезала длинный локон своих волос и бросила его в круг, произнося заклинание. Вдруг пространство вокруг них начинает мерцать, и то ли из тени, то ли из света, к ним приходят мёртвые.
Первым появляется юноша, которого Ута принесла в жертву, когда помогала жрицам в создании Нездешнего. Он смотрел на неё с пониманием и печалью.
— Я прощаю тебя, — говорит он тихо, и слёзы наворачиваются на глаза Уты.
Элиан, не в силах сдержать своё любопытство, спрашивает:
— Ты был добровольцем?
Юноша вздыхает, его взгляд полон глубоких переживаний:
— Да, но я чувствовал, что на меня давили. Полтора года никто не говорил со мной, кроме тех, кто заботился о моих нуждах...
Слушая это, Ута начинает плакать, осознавая тяжесть своих решений и последствия своих действий.
— Видишь? — обернулся Элиан к Уте. — У него был выбор без выбора. Даже хуже, чем открытое насилие над его волей и желанием жить.
Вдруг к Элиану подходит Нездешний, человек, который всю свою жизнь провёл в рабстве, которого собственная мать сделала чудовищем. Он смотрит на Элиана с грустью, но и с пониманием.
— Я не злюсь на тебя, племянник, — сказал Нездешний. Теперь он выглядел как обычный человек. Ни полупрозрачном и, ни недочётов конечностей. И улыбка у него точь-в-точь, как у отца и Арриана. — Быть мёртвым оказалось легче и приятнее, чем быть Нездешним. Я свободен теперь.
Элиан, уставившись в глаза Нездешнего, понимает глубину его слов. Они все находят мир в этом тёмном ритуале, и лес наполняется ощущением надежды, несмотря на его мрачные корни. Каждый из них обретает что-то важное — Ута, прощение; Элиан — понимание; а Нездешний — свободу.
Арриан просто светился от счастья, с распростертыми руками наблюдая, как Элиан поднимается по ступеням. Наконец, он заключил младшего брата в крепкие объятия. Элиан в ответ прижимал щеку к плечу брата. Все полгода, что Элиан отсутствовал, сердце старшего брата сжималось от беспокойства, и каждое утро Арриан задавался вопросом, вернется ли тот целым и невредимым.
— Элиан! Я волновался о тебе, — сказал он.
Элиан улыбнулся, и в его глазах сверкнули искорки счастья. Несмотря на тяжелые испытания, которые ему пришлось пережить, встреча с братом наполнила его душу теплом.
— Я тоже скучал, — ответил Элиан, отпуская объятия. — Но у меня есть новости, как хорошие, так и плохие.
Они сели за стол, накрытый для завтрака. На нем стояли корзины с свежим хлебом, ароматные фрукты и горячий чай, который наполнял комнату согревающим запахом. Арриан налил чашку и передал её брату, внимательно следя за его лицом.
— Сперва поешь, — сказал он с заботой. — Ты выглядишь, как будто не ел целую вечность.
Элиан кивнул и начал есть, медленно, с наслаждением, как будто вкус пищи был для него настоящим праздником. Арриан наблюдал за братом, и его сердце наполнялось гордостью.
— Я нашел убийцу, — начал Элиан, когда его тарелка опустела. — И я нашел следы, которые ведут к темным силам, о которых я не подозревал.На север придется отправить боевых магов. Север кишит нечистью и нежитью, от нас это скрывали. По моим сведениям, в данный момент на севере от трех до пяти нездешних, и боги знают, сколько ещё они могут создать. Но на деле я вполне успешно справился с нежитью, со снежными волками, да и с нездешними тоже.
Арриан нахмурился, беспокоясь:
— Сколько магов потребуется? Маги воины - ресурс ограниченный.
– Возможно у меня есть какое-никакое решение. Но пока что я не уверен...
Они начали обсуждать детали расследования, но Арриан не мог не замечать, как его брат, несмотря на серьёзность ситуации, сохраняет спокойствие и даже легкую улыбку.
— Знаешь, — сказал Элиан, — я думал о том, как сильно ты переживаешь. Я чувствовал твою поддержку, даже на расстоянии. Это придавало мне сил.
Арриан, улыбаясь, положил руку на плечо Элиана. Они были братьями, и ничто не могло разорвать их связь.
— Второй вопрос, — продолжил Элиан. — В молчании и замалчивании я вижу больше вреда, чем пользы, Ар. Мы не можем больше оставлять общественность в неведении! Все, что мы знаем о северных жрицах, должно быть обнародовано! Их преступления и обман должны быть на виду у народа. Если мы оставим это в тени, они продолжат действовать, как и прежде, под покровом лжи!
Лицо Арриана излучало тяжесть власти, он скептически наклонил голову.
— Элиан, ты не понимаешь всей сути. Мы живем в бурное время. Волнение в народе может привести к хаосу. Ты помнишь, как быстро слухи расходятся, как легко люди становятся жертвами паники? Темные жрицы могут получить поддержку среди тех, кто ищет ответ на свои страхи.
— Но именно незнание и страх привели нас к этому! — горячо возразил Элиан, его голос стал более громким, полным решимости. — Люди имеют право знать, что происходит на самом деле. Те, кто уже готов пойти по темному пути, найдут его независимо от того, что мы скажем. Но если они будут осведомлены о том, что жрицы — не божества, а злые манипуляторы, может, кто-то из них откажется от этой участи!
Император, нахмурив брови, встал с трона, его высокая фигура напоминала гору, устремленную в небеса.
— Ты не осознаешь, как опасен этот путь, брат. Мы можем спровоцировать ненависть, создать врагов там, где их не было. И, возможно, однажды, когда пыль уляжется, мы обнаружим, что наши собственные люди, напуганные и слепые, станут хуже самих жриц.
Элиан шагнул вперед, его лицо было полным решимости, словно он готов был бросить вызов не только брату, но и самой судьбе.
— Тогда пусть они боятся! Пусть знают, что истина может быть пугающей, но она — единственная защита от зла. Скрывая правду, мы лишь продлеваем страдания и даем жрицам возможность продолжать свои игры. Я готов идти на риск, если это значит, что мы можем спасти хоть одну душу от их влияния.
Император закрыл глаза на мгновение, погружаясь в свои мысли. В этот момент в зале воцарилась тишина, которая казалась глухой и тяжелой, как свинец.
— Обсудим это с другими моими "руками".
Император стоял на балконе своего роскошного дворца, освещенный мягким светом заката. Золотые лучи солнца окутывали его фигуру, создавая ауру величия и силы. Император расправил плечи, готовясь представить Элиана своим верным помощникам — тем, кого он называет "руками императора".
–Ты удивительно много рук, - пробормотал Элиан, оглядываясь.
В зале собралась разнообразная компания. Крупный промышленник с ухоженной бородой — его лицо излучало уверенность и деловую хватку. Два аристократа, старый и среднего возраста, в роскошных одеждах с высокими воротниками обсуждали последние новости из высшего света, в то время как жрица облаченная в ритуальные одеяния, прогуливалась в доль стены, рассматривая картины.
В углу зала, с неприметным выражением лица, стоял скромный уборщик, которого Элиан не раз видел в коридорах дворца. Рядом с ним находился владелец небольшого трактира, который, несмотря на свой простой вид, излучал теплоту и доброту. Было ещё несколько человек, большинство из которых в силу занятия постоянно были в разъездах и таким образом могли выполнять поручения императора, не привлекая к себе внимания. Среди них был гимнаст из бродячего цирка, горшечник, лекарь... Представители всех сословий и родов занятий были здесь.
— Возможно, ваша сестра искала именно этого света, — сказал жрец, прерывая тишину. — Каждому из нас порой необходимо уйти, чтобы найти себя.
Элиан задумался над его словами. Он вспомнил о своих собственных потерях, о тех, кто оставил его наедине с пустотой.
— Я понимаю, — произнес он, — иногда нужно отдалиться от всего, чтобы понять, что действительно важно.
— Но как же трудно это принять, — добавила Ута, снова опуская взгляд на свиток. — Мы все стремимся к любви, к связи, к семье. И в этот момент, когда мы чувствуем себя одинокими, кажется, что вокруг нас лишь тени.
Элиан посмотрел на Уту, её лицо освещалось мягким светом, пробивающимся через маленькое окно.
— Ты права, Ута. Надежда — это то, что держит нас в жизни. Я пришёл не только за ответами, но и чтобы поддержать тебя.
Она улыбнулась, и в её глазах блеснули слёзы.
— Я чувствую твою поддержку, Элиан. И это придаёт мне силы. Но мне нужно знать, что происходит с нашим миром. Каковы последствия тех событий, что привели нас сюда?
Элиан вздохнул.
— Все как всегда, Найденочка. Война никогда не прекращается, — начал он. — Темные силы всегда хотят захватить все, до чего могут дотянутся, и они не остановятся, пока не захватят всё. Люди сражаются, боги сражаются, не только на гранях миров, но и ежедневно, в своем сердце. Но многие потеряны, не знают, как бороться.
Ута нахмурилась, её беспокойство стало явным.
— И что же нам делать? Как мы можем помочь?
— Мы должны объединиться, — ответил Элиан, его голос стал решительным. — Нам необходимо собрать тех, кто еще не потерял надежду. Возможно, твоя сестра может быть частью этого. Если она нашла счастье среди простых людей, она могла бы стать связующим звеном между ними и теми, кто сражается за справедливость.
Жрец кивнул, его мудрые глаза блестели от понимания.
— Ты прав. Объединение — это ключ. Но для этого мы должны преодолеть собственные страхи и сомнения. Каждый из нас должен стать светом для другого.
Ута встала, её решимость была ощутима.
— Я готова. Если моя сестра может помочь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы её найти.
— Я понимаю, что выбор — это тяжкая ноша, — сказал Элиан, — но что ты чувствуешь по поводу своего прошлого?
Ута опустила голову, её длинные волосы упали на лицо, скрывая глаза от света.
— Я много думала об этом. О своих поступках, о том, как я использовала силу, когда не понимала её настоящего значения. Я думала, что могу изменить мир, но лишь погрузила его в хаос.
Жрец из Холодной Ветви, внимательно слушая, произнес:
— Признание своих ошибок — это первый шаг к искуплению.
Ута подняла голову и встретила взгляд Элиана.
— Я не могу больше жить с этим бременем. Я хочу уйти в монастырь Молчания. Там, среди тишины и покоя, я смогу найти себя и, возможно, искупить свои грехи.
Элиан был поражён её решением.
— Ты действительно хочешь уйти? Оставить всё это позади?
— Да, — ответила она, и в её голосе звучала решимость. — Я должна это сделать. Я не могу продолжать существовать как часть этого мира, пока в моём сердце есть тьма. Монастырь станет для меня местом очищения, где я смогу молиться о прощении и учиться смирению.
Жрец кивнул, одобряя её решение.
— В Монастыре Молчания ты найдёшь не только тишину, но и мудрость. Твой путь будет трудным, но каждый шаг приведёт тебя ближе к свету.
Элиан ощутил, как его сердце наполнилось гордостью за Уту. Она была готова взять на себя ответственность за свои действия, и это требовало огромной силы.
— Если это то, что ты действительно хочешь, я поддержу тебя, — сказал он. — Но ты не одна. Я всегда буду рядом, даже если наши пути разойдутся.
Ута улыбнулась, и в её глазах блеснула надежда.
— Спасибо, Элиан. Твоя поддержка очень важна для меня. Я знаю, что путь будет долгим, но я готова к этому. Но прежде чем отречься от богов севера окончательно, я должна провести один обряд. Обряд примирения.
***
Элиан и жрец поручились за Уту, и им разрешили вывезти её в лес, рядом с городом. Легко и непринужденно она провела их в тёмное сердце древнего леса, где ветви деревьев переплетались, создавая завесу из теней. Там находилась священная поляна, скрытая от глаз простых смертных. Здесь, среди шепчущих листьев и таинственных шорохов, Ута, жрица бога смерти, стояла перед своими друзьями — Элианом и старым жрецом Дрейком, посланником светлых богов.
Ута прижала ладони к холодному камню, на котором были вырезаны знаки её веры. Тишина вокруг была такой гнетущей, что казалось, даже ветер замер в ожидании. Её сердце колотилось в груди, как птица, запертая в клетке. Она знала, что произнести эти слова будет нелегко, но необходимость в переменах нарастала с каждой минутой.
— Я не могу больше служить, — произнесла она, её голос звучал, как шёпот умирающего листа. — Я хочу отречься от этой тьмы и перейти на сторону светлых богов.
Жрец, с его проницательными глазами, которые, казалось, могли видеть саму суть, внимательно смотрел на неё.
— Это серьезное решение, Ута. Ты понимаешь, что отречение от своего пути может иметь последствия?
Дрейк, светлый и благородный, с лёгким сиянием вокруг, подошел ближе, его голос был мягким, но полным силы.
— Ты готова оставить всё, что у тебя было, ради новой веры? Твоя жизнь была посвящена богу смерти, и теперь ты хочешь отказаться от этого ради света?
Ута кивнула, и её голос стал увереннее.
— Я больше не могу быть орудием тьмы. Я видела, как страдают невинные, как тьма поглощает души. Я хочу бороться за жизнь и свет. Я хочу защищать тех, кто не может защитить себя.
Элиан сделал шаг назад, его глаза сверкали.
— Ты должна понять, что свет требует от тебя жертвы. Будь готова к испытаниям, которые откроют тебе истинную природу твоего выбора.
Дрейк протянул руку к Уте, его ладонь излучала тепло.
— Если ты действительно хочешь идти этим путём, я буду рядом с тобой. Но помни, что путь света не всегда прост. Он может быть слепящим и трудным, но он также приносит надежду и исцеление.
Ута почувствовала, как в ней загорается искра решимости. Она знала, что её путь будет тернистым, но готова была сделать этот шаг.
— Я приму любые испытания. Я готова. Но прежде — примирение.
— А я могу в этом участвовать? — спросил Элиан. — Есть одно... существо, с которым я хотел бы примириться.
— Примирение — не худший из возможных тёмных обрядов, — сказал жрец, — но я, пожалуй, отойду. Мне не след в этом участвовать.
— Мы должны принести жертву, чтобы успокоить их гнев, — говорит Ута, её голос звучит как шёпот ветра. — Это не просто ритуал. Это шанс примириться с теми, кого мы обидели.
Элиан, полный решимости, достал из кармана драгоценности, искрящиеся на свету. Он бросил их к ногам Уты, ожидая, что тёмные боги примут его жертву. Но молчание окутывает лес, и вскоре становится ясно, что боги не принимают его дар.
— Они на тебя обижены, — тихо произносит Ута, её глаза полны печали. — Ты не понимаешь, чего они хотят.
Элиан, ощутив нарастающее смятение, не удержался от иронии:
— Интересно. И за что же?
И тогда Ута, чувствуя его отчаяние, говорит:
— Возможно, они ждут чего-то более личного. Чего-то, что имеет значение для тебя.
Его сердце сжимается от неуверенности, но в этот момент он решает, что сделает всё ради их примирения. А потом его осенило. Он извлёк из кармана шоколадную конфету, одну из тех, которыми угощал детей в Холодной Ветви. Поднял её к самым глазам:
— Не то чтобы я считал вас капризными детьми, но...
Ута приняла конфету в блестящей обёртке так, будто это священная реликвия, и, не раздумывая, бросила её в центр круга.
К его удивлению, тёмные боги принимают эту жертву, и лес наполняется звуками шепота и тени, словно они одобрили его дар.
Ута, почувствовав их благосклонность, решила принести свою жертву. Она отрезала длинный локон своих волос и бросила его в круг, произнося заклинание. Вдруг пространство вокруг них начинает мерцать, и то ли из тени, то ли из света, к ним приходят мёртвые.
Первым появляется юноша, которого Ута принесла в жертву, когда помогала жрицам в создании Нездешнего. Он смотрел на неё с пониманием и печалью.
— Я прощаю тебя, — говорит он тихо, и слёзы наворачиваются на глаза Уты.
Элиан, не в силах сдержать своё любопытство, спрашивает:
— Ты был добровольцем?
Юноша вздыхает, его взгляд полон глубоких переживаний:
— Да, но я чувствовал, что на меня давили. Полтора года никто не говорил со мной, кроме тех, кто заботился о моих нуждах...
Слушая это, Ута начинает плакать, осознавая тяжесть своих решений и последствия своих действий.
— Видишь? — обернулся Элиан к Уте. — У него был выбор без выбора. Даже хуже, чем открытое насилие над его волей и желанием жить.
Вдруг к Элиану подходит Нездешний, человек, который всю свою жизнь провёл в рабстве, которого собственная мать сделала чудовищем. Он смотрит на Элиана с грустью, но и с пониманием.
— Я не злюсь на тебя, племянник, — сказал Нездешний. Теперь он выглядел как обычный человек. Ни полупрозрачном и, ни недочётов конечностей. И улыбка у него точь-в-точь, как у отца и Арриана. — Быть мёртвым оказалось легче и приятнее, чем быть Нездешним. Я свободен теперь.
Элиан, уставившись в глаза Нездешнего, понимает глубину его слов. Они все находят мир в этом тёмном ритуале, и лес наполняется ощущением надежды, несмотря на его мрачные корни. Каждый из них обретает что-то важное — Ута, прощение; Элиан — понимание; а Нездешний — свободу.
Глава 17. Следите за руками
Арриан просто светился от счастья, с распростертыми руками наблюдая, как Элиан поднимается по ступеням. Наконец, он заключил младшего брата в крепкие объятия. Элиан в ответ прижимал щеку к плечу брата. Все полгода, что Элиан отсутствовал, сердце старшего брата сжималось от беспокойства, и каждое утро Арриан задавался вопросом, вернется ли тот целым и невредимым.
— Элиан! Я волновался о тебе, — сказал он.
Элиан улыбнулся, и в его глазах сверкнули искорки счастья. Несмотря на тяжелые испытания, которые ему пришлось пережить, встреча с братом наполнила его душу теплом.
— Я тоже скучал, — ответил Элиан, отпуская объятия. — Но у меня есть новости, как хорошие, так и плохие.
Они сели за стол, накрытый для завтрака. На нем стояли корзины с свежим хлебом, ароматные фрукты и горячий чай, который наполнял комнату согревающим запахом. Арриан налил чашку и передал её брату, внимательно следя за его лицом.
— Сперва поешь, — сказал он с заботой. — Ты выглядишь, как будто не ел целую вечность.
Элиан кивнул и начал есть, медленно, с наслаждением, как будто вкус пищи был для него настоящим праздником. Арриан наблюдал за братом, и его сердце наполнялось гордостью.
— Я нашел убийцу, — начал Элиан, когда его тарелка опустела. — И я нашел следы, которые ведут к темным силам, о которых я не подозревал.На север придется отправить боевых магов. Север кишит нечистью и нежитью, от нас это скрывали. По моим сведениям, в данный момент на севере от трех до пяти нездешних, и боги знают, сколько ещё они могут создать. Но на деле я вполне успешно справился с нежитью, со снежными волками, да и с нездешними тоже.
Арриан нахмурился, беспокоясь:
— Сколько магов потребуется? Маги воины - ресурс ограниченный.
– Возможно у меня есть какое-никакое решение. Но пока что я не уверен...
Они начали обсуждать детали расследования, но Арриан не мог не замечать, как его брат, несмотря на серьёзность ситуации, сохраняет спокойствие и даже легкую улыбку.
— Знаешь, — сказал Элиан, — я думал о том, как сильно ты переживаешь. Я чувствовал твою поддержку, даже на расстоянии. Это придавало мне сил.
Арриан, улыбаясь, положил руку на плечо Элиана. Они были братьями, и ничто не могло разорвать их связь.
— Второй вопрос, — продолжил Элиан. — В молчании и замалчивании я вижу больше вреда, чем пользы, Ар. Мы не можем больше оставлять общественность в неведении! Все, что мы знаем о северных жрицах, должно быть обнародовано! Их преступления и обман должны быть на виду у народа. Если мы оставим это в тени, они продолжат действовать, как и прежде, под покровом лжи!
Лицо Арриана излучало тяжесть власти, он скептически наклонил голову.
— Элиан, ты не понимаешь всей сути. Мы живем в бурное время. Волнение в народе может привести к хаосу. Ты помнишь, как быстро слухи расходятся, как легко люди становятся жертвами паники? Темные жрицы могут получить поддержку среди тех, кто ищет ответ на свои страхи.
— Но именно незнание и страх привели нас к этому! — горячо возразил Элиан, его голос стал более громким, полным решимости. — Люди имеют право знать, что происходит на самом деле. Те, кто уже готов пойти по темному пути, найдут его независимо от того, что мы скажем. Но если они будут осведомлены о том, что жрицы — не божества, а злые манипуляторы, может, кто-то из них откажется от этой участи!
Император, нахмурив брови, встал с трона, его высокая фигура напоминала гору, устремленную в небеса.
— Ты не осознаешь, как опасен этот путь, брат. Мы можем спровоцировать ненависть, создать врагов там, где их не было. И, возможно, однажды, когда пыль уляжется, мы обнаружим, что наши собственные люди, напуганные и слепые, станут хуже самих жриц.
Элиан шагнул вперед, его лицо было полным решимости, словно он готов был бросить вызов не только брату, но и самой судьбе.
— Тогда пусть они боятся! Пусть знают, что истина может быть пугающей, но она — единственная защита от зла. Скрывая правду, мы лишь продлеваем страдания и даем жрицам возможность продолжать свои игры. Я готов идти на риск, если это значит, что мы можем спасти хоть одну душу от их влияния.
Император закрыл глаза на мгновение, погружаясь в свои мысли. В этот момент в зале воцарилась тишина, которая казалась глухой и тяжелой, как свинец.
— Обсудим это с другими моими "руками".
***
Император стоял на балконе своего роскошного дворца, освещенный мягким светом заката. Золотые лучи солнца окутывали его фигуру, создавая ауру величия и силы. Император расправил плечи, готовясь представить Элиана своим верным помощникам — тем, кого он называет "руками императора".
–Ты удивительно много рук, - пробормотал Элиан, оглядываясь.
В зале собралась разнообразная компания. Крупный промышленник с ухоженной бородой — его лицо излучало уверенность и деловую хватку. Два аристократа, старый и среднего возраста, в роскошных одеждах с высокими воротниками обсуждали последние новости из высшего света, в то время как жрица облаченная в ритуальные одеяния, прогуливалась в доль стены, рассматривая картины.
В углу зала, с неприметным выражением лица, стоял скромный уборщик, которого Элиан не раз видел в коридорах дворца. Рядом с ним находился владелец небольшого трактира, который, несмотря на свой простой вид, излучал теплоту и доброту. Было ещё несколько человек, большинство из которых в силу занятия постоянно были в разъездах и таким образом могли выполнять поручения императора, не привлекая к себе внимания. Среди них был гимнаст из бродячего цирка, горшечник, лекарь... Представители всех сословий и родов занятий были здесь.
