— О, кого я вижу! Мадемуазель де Метерниш! – обронил светским тоном разряженный в пух и прах человечек с красным лицом, остановившись рядом с девушками с таким видом, будто только что их заметил.
— Мессернихт, – поправила его Хильди, закатывая глаза.
— Я так давно не имел счастья лицезреть вас…
— О да, со вчерашнего дня, у дофины.
— И верно. Но поскольку мадам дофина больна, а мадам де Моншеврей следит за фрейлинами, как сущий цербер, мне не удалось перемолвиться с вами ни единым словом!
— Какая жалость, – фыркнула Хильди, демонстративно повернувшись к окну.
Лурмель картинно провел пальцем по тонким усикам цвета выгоревшей пакли.
— Но что же вы не представите меня вашей прекрасной подруге?
Не обращая внимания на бедняжку Элизабет, он пылко схватил за руку Шарлотту.
— Мадемуазель де Маркусси, позвольте представить вам маркиза де Лурмеля, – процедила сквозь зубы немка, прожигая затылок щеголя презрительным взглядом.
Маркиз принялся прилежно слюнявить кончики пальцев Шарлотты, которая не смогла сдержать гримасы отвращения. Наконец ей удалось вырвать у него руку и вытереть о юбку.
— Вас видели сегодня… с королем, – не заметив ее реакции, проворковал Лурмель. – Но вы же наверняка часто с ним видитесь… наедине?
— Его Величество очень привязан к нашей семье, - осторожно ответила Шарлотта.
— О, как я его понимаю, – маркиз устремил голодный взгляд в ее декольте. – Я тоже с радостью привязался бы… к вам.
Намек был так очевиден, что Шарлотта вспыхнула, не зная, что ответить. К счастью, в этот момент раздались первые звуки бранля, которым отрывался бал, чем немедленно воспользовалась Хильди.
— Поспешим, или нам не хватит подушек, – она сделала шаг в сторону ближайшей стены.
— Вы позволите пригласить вас на этот танец, мадемуазель? – не унимался назойливый кавалер.
— Вообще-то…, – начала Шарлотта, лихорадочно придумывая повод для отказа.
Маркиз уже подхватил ее под локоть, но его вдруг оттеснил граф де Шабри, сумевший пробраться к ним сквозь толпу. Неподалеку мелькала голова Элоизы, безуспешно пробивавшейся к окну вслед за графом.
— Мадемуазель, вы не забыли, что обещали этот танец мне? – улыбнулся де Шабри.
Шарлотта на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки и заулыбалась в ответ.
— Вы успели как раз вовремя, сударь. Я ждала вас, – она положила руку на рукав графа и позволила увлечь себя на середину зала под злобные взгляды незадачливой Элоизы.
Они встали друг против друга, заняв место среди других пар, выстроившихся двумя рядами. В первой паре, возглавлявшей бранль, встал сам король со своей внебрачной дочерью, юной принцессой де Конти.
Наклонившись к де Шабри, Шарлотта прошептала:
— Благодарю вас, граф, вы меня спасли. Мне дурно от одной только мысли о том, что пришлось бы танцевать с этим хлыщем с потными руками.
— Нет, это вы меня спасли, – возразил юноша, показав взглядом на надувшуюся Элоизу.
— Не понимаю, чем вы так недовольны. Я нахожу эту особу весьма очаровательной – на вид, – улыбнулась Шарлотта, мелкими шажками скользя по паркету под звуки скрипок.
— А зря. На самом деле мадемуазель де Монвивье кровожаднее дикарей из Нового Света, – дохнул ей в ухо граф, когда фигура танца свела их вместе.
— Так это и есть та самая Монвивье из свиты королевы? – беззвучно ахнула Шарлотта, пристально разглядывая печально знаменитую Элоизу.
Сложная фигура заставила их на мгновение разойтись.
— О да, та самая, единственная и неповторимая, – де Шабри снова коснулся ее руки с изящным поклоном. – По мне, так она хуже липучки.
Им снова пришлось замолчать, потому что танец заставил их сменить партнеров. Грациозно кружась под божественную музыку, Шарлотта мысленно поблагодарила тетушку за уроки танцев, без которых она наверняка опозорилась бы на первом в ее жизни балу.
Двадцать пар скользили по залу в такт музыки, безупречно выполняя сложные фигуры.
— А вы прекрасно танцуете, – заметил де Шабри, когда они снова оказались вместе.
— Ну что вы, куда мне до вас, – скромно потупилась Шарлотта, радуясь комплименту. Если с музыкой у нее не сложилось, то учитель танцев, напротив, расхваливал ее на все лады, и теперь, ловя на себе восхищенные и завистливые взгляды, она убедилась, что эти похвалы не были пустой лестью.
Бранль закончился как-то уж слишком быстро, и танцоры, раскланявшись, уступили место другим парам.
— Позвольте мне, наконец, представиться, – в голубых глазах ее партнера плясали веселые искорки. – Себастьян де Коссель, граф де Шабри.
— Шарлотта де Маркусси, – снова присела девушка. – Но вам лучше поспешить, ваша липучка летит к нам семимильными шагами.
Де Шабри тихо простонал и, поклонившись на прощание, бросился прочь, затерявшись в толпе.
— Ты танцуешь просто безупречно! – встретила ее восторженным возгласом Хильди.
— О, просто у меня был хороший кавалер, – отмахнулась Шарлотта.
— Не могу не отметить, что у тебя хороший вкус, - подхватила Элизабет.
— Ну да, граф весьма хорош. И манеры у него самые приятные.
Две подружки дружно захихикали, прячась за веерами.
— Ах, моя бедная Шарлотта, беда в том, что у месье де Шабри, кхм, итальянские пристрастия, - заговорщическим тоном прошептала немка, вызвав новый приступ сдавленного смеха у Элизабет.
— И что? – вскинула брови Шарлотта, гадая, чем плоха любовь к Италии.
Видя, что подруга не понимает, Хильди понизила голос:
— Ну ты же наверняка знаешь, что некоторые мужчины предпочитают… мужчин?
— И граф де Шабри… он тоже…
Шарлотта запнулась, покраснев от стыда под взглядами двух подруг, наставительно закивавших головами.
— Но он показался мне…, - хотела было возразить она, но ей не дали. Обе фрейлины заговорили одновременно, перебивая друг друга:
— Мадемуазель де Лаваль сказала нам по секрету, что его обманула и бросила возлюбленная, и он чуть с ума не сошел от горя.
— И с тех пор избегает женщин, - добавила Элизабет.
— Но как же Элоиза?
— Де Шабри – единственный наследник своего отца, скончавшегося в прошлом году. К тому же, он богат и владеет роскошным особняком в Париже. Ради того, чтобы стать графиней, Элоиза готова терпеть что угодно, даже извращенные наклонности мужа.
— При дворе таких, как красавчик Себастьян, сколько угодно, - вздохнула Элизабет.
— Король их терпеть не может. Буквально на днях он отправил в ссылку дюжину извращенцев, пытавшихся совратить юного графа де Вермандуа, одного из внебрачных сыновей Его Величества. Но поскольку его родной брат, герцог Орлеанский, тоже из их числа и защищает себе подобных…
— Графу де Шабри повезло, королю он нравится, - Элизабет подняла веер повыше, чтобы говорить спокойно. – Бонтан лично выделил ему комнату, а это серьезная милость. Я знаю многих дворян, владеющих огромными замками, но готовыми продать душу дьяволу за право ночевать в Версале, пусть даже в чулане или под лестницей!
Менуэт тем временем закончился, и новые пары уже танцевали веселую куранту в вихре парчи и атласа.
— Скажите мне, что я сплю, - ахнула Элизабет. – Вильбрен явился на бал с лентами мадам де Сент-Анж!
— Замужней дамы?
— Ну да, а что? Женятся же для того, чтобы укрепить союзы между семьями. А затем каждый из супругов живет своей жизнью. Но, разумеется, так, чтобы никто ничего не узнал.
— И вы считаете такой образ жизни нормальным? – возмутилась Шарлотта.
— О нет, - рассмеялась Элизабет. – Но это отличная тема для захватывающей беседы.
— Прошу прощения, но мне придется вас оставить. Я обещала этот танец, - Хильди, просияв, подала руку подошедшему к ним кавалеру.
— А ты, Элизабет? Ты разве не танцуешь?
— Никогда.
— Но почему?
— Разве не очевидно? Я слишком страшна, - Элизабет слабо улыбнулась. – И слишком умна, чтобы не понимать, что меня приглашают только ради моего приданного. Скажи честно, тебе понравилось бы, если бы за тобой ухаживали исключительно ради денег?
Шарлотта взглянула на длинное лицо, покрытое прыщами и белилами, которые уже местами потекли, на жирные волосы тусклого мышиного цвета.
— Ну, наверное, можно было бы подчеркнуть твои достоинства...
— И у тебя, наверняка, есть фея-крестная, способная превратить меня в красавицу одним взмахом волшебной палочки? – невесело усмехнулась Элизабет.
К счастью, ответить Шарлотте не пришлось – их разговор прервал молодой человек, пригласивший ее на следующий танец. С этим кавалером беседовать ей совсем не хотелось, так что можно было спокойно восхищаться роскошью нарядов и убранства и наслаждаться вечером, похожим на волшебный сон. «Бедняжка Мадлен, она бы отдала все на свете, чтобы оказаться здесь со мной!» - промелькнуло у нее в голове.
— Бедняжка Шарлотта, она бы отдала все на свете, чтобы оказаться здесь со мной! – заявила Мадлен, когда ее новая знакомая, горничная Сюзон, принесла им полную миску свежесваренных раков.
Маленькое кабаре сразу за оградой королевского парка было забито битком. Вечер был слишком жаркий, чтобы сидеть в душном зале, где горел очаг, поэтому служанки и лакеи ужинали на улице, под полотняным навесом, дожидаясь, пока их господа вернутся с бала.
Запивая еду пивом или розовым вином, слуги шутили и смеялись, забыв про тяжелую работу и бессон%D
— Бедняжка Шарлотта, она бы отдала все на свете, чтобы оказаться здесь со мной! – заявила Мадлен, когда ее новая знакомая, горничная Сюзон, принесла им полную миску свежесваренных раков.
Маленькое кабаре сразу за оградой королевского парка было забито битком. Вечер был слишком жаркий, чтобы сидеть в душном зале, где горел очаг, поэтому служанки и лакеи ужинали на улице, под полотняным навесом, дожидаясь, пока их господа вернутся с бала.
Запивая еду пивом или розовым вином, слуги шутили и смеялись, забыв про тяжелую работу и бессонные ночи. И сплетничали о хозяевах, конечно же, ведь прислуга видит и слышит все.
Мадлен уже успела завести себе друзей и теперь смеялась вместе со всеми, ловко разделываясь с раками. Наконец, облизав пальцы и отодвинув миску с горкой скорлупы, она глубоко вдохнула напоенный ароматом цветов воздух.
— Ммм, после всей этой вонючей краски здесь просто рай!
— Ничего, - хохотнула Сюзон, - скоро привыкнешь. Это только в первый день воняет, а потом ничего, даже не замечаешь! Старуха Манон, что прислуживает Монтеспан, говорит, что эта стройка тянется уже двадцать лет. Как только она заканчивается в одном месте, король тут же начинает перестраивать другое.
— И платит за это из наших налогов, - подхватил здоровенный парень с густой смоляной шевелюрой, усаживаясь на лавку рядом с ними.
— Привет, Туссен, - робко улыбнулась Сюзон.
Вместо ответа брюнет наклонился и звонко поцеловал девушку в обе щеки, заставив вспыхнуть до ушей.
— Это мой приятель Туссен Маглуар, - отдышавшись, гордо сообщила она. – Он каменщик из артели, что галерею строит.
— Какую именно? – уточнила Мадлен. – Я сегодня штук десять галерей прошла.
— Большую, разумеется! Ту, что соединит покои короля и королевы. Огромную галерею с зеркалами до самого потолка, хрустальными люстрами, расписными потолками и… - Туссен сделал паузу, чтобы отхлебнуть пива.
— Ну хватит, хватит! – рассмеялась Сюзон, закрывая ему рот ладонью.
– Я про эту галерею каждый день слышу, - повернулась она к Мадлен. – Мы ее зовем «галереей принцев», потому что слуг в нее точно пускать не будут, разве что зеркала протереть.
Туссен увернулся от импровизированного кляпа и возмутился:
— Что значит, хватит? Да красивее ее во всем мире не будет. Восьмое чудо света, вот что мы строим, да!
— Да ты у меня настоящий поэт, - хмыкнула Сюзон.
— Десять часов, все за работу! – громко объявил пожилой кучер по имени Батист, поднимаясь из-за стола.
Сюзон нехотя поднялась с недовольным ворчанием.
— Моя баронесса вернется уставшая и голодная, как волк. Наверняка придется бежать на кухню, а потом еще раздевать ее до полуночи.
— Мне еще хуже, - вздохнула одна из горничных. – Моя герцогинюшка нынче ужинает у Кольбера, так что я вряд ли доберусь до постели раньше двух часов ночи, а в шесть уже вставать.
— А мне везти моих обратно в Париж, - подхватил Батист. – Но хватит жаловаться, друзья. Все лучше, чем горбатиться в полях или работать в мастерской с рассвета и до заката.
Его соседки, сестрицы-близняшки, дружно закивали головами.
— Мастерские хуже всего. Мать отдала нас в ученицы к швее, так та привязывала нас к стулу, чтобы мы не сбежали раньше времени. Только шить нам не понравилось. Год продержались, а потом сюда пошли работать поломойками. Но и здесь тоже работы хватает. Попробуй, убери тот мусор, что оставляют все эти прекрасные господа и дамы. Это же просто ужас какой-то. Объедки бросают повсюду, плюются где попало! Про остальное и не говорю даже. Вот тебе если вдруг приспичит, ты ведь попросишь ведро у лакея или на улицу выйдешь за дерево, как все нормальные люди. А эти свои дела делают прямо под лестницами или за портьерами. Кошмар!
— Одного не понимаю, что все эти люди делают при дворе, - робко вклинилась в поток жалоб Мадлен.
— Да ну, малышка, это же просто, - Туссен снисходительно похлопал ее по плечу. – Одна половина дворян имеет должности и служит королю. Вторая – интригует, чтобы получить должность при дворе.
— Все равно не понимаю.
— Давай я объясню, - оттеснила своего поклонника Сюзон. – Представь, что ты богатая дама. Очень богатая. Ты покупаешь место гардеробмейстерины королевы и становишься, таким образом, вроде как слугой. Тебе за это перепадают кое-какие деньги, не говоря уже про стол и кров, праздники и балы. Но при этом надо проявлять усердие, иначе выгонят.
— То есть, они платят за то, чтобы служить королю? – изумилась Мадлен.
— Ну да. Чем ближе к королю, тем дороже должность, но тем больше дохода она приносит. И этих должностей сотни! Сходи как-нибудь, посмотри, как обедает Его Величество. Один человек пробует все блюда, другой подносит бокалы, третий их наполняет, четвертый уносит, и так далее. Ой, это еще не самое смешное. У короля есть даже особый человек, который заведует важными делами!
— Звучит впечатляюще, - неуверенно кивнула Мадлен, чувствуя какой-то подвох, уж больно хитро заулыбались все вокруг.
— О, за эту должность чуть ли не дерутся. Подумай только, всего за тридцать тысяч ливров ты получаешь право оставаться подле короля, когда он делает свои важные дела. Сидит в отхожем месте, то есть. И в это время ты можешь с ним говорить, представляешь? Это же золотая жила!
Мадлен только хмыкнула недоверчиво, подумав про себя: «Ну точно, чем знатнее, тем чуднее!»
Июль 1682 года
— Половина седьмого! – послышалось из коридора.
Шарлотта застонала в подушку, не желая расставаться со сном. Хильди привычно вскочила с кровати, тихо ругаясь на родном немецком.
— И не говори, - Шарлотта зевнула до хруста в ушах. – Тяжела она, служба придворная.
— Рано вставать, поздно в кровать, с утра и до ночи на ногах простоять, - продекламировала Хильди, плеснув холодной воды в тазик для умывания. – И улыбаться не забывать!
Мадлен, сонно хлопая глазами, водрузила на крошечную печку оловянный кувшин с водой и кастрюльку с остатками ужина.
— А мне опять кошмар приснился, - вздохнула она, присев перед печкой в ночной рубашке, чтобы развести огонь.
— Мессернихт, – поправила его Хильди, закатывая глаза.
— Я так давно не имел счастья лицезреть вас…
— О да, со вчерашнего дня, у дофины.
— И верно. Но поскольку мадам дофина больна, а мадам де Моншеврей следит за фрейлинами, как сущий цербер, мне не удалось перемолвиться с вами ни единым словом!
— Какая жалость, – фыркнула Хильди, демонстративно повернувшись к окну.
Лурмель картинно провел пальцем по тонким усикам цвета выгоревшей пакли.
— Но что же вы не представите меня вашей прекрасной подруге?
Не обращая внимания на бедняжку Элизабет, он пылко схватил за руку Шарлотту.
— Мадемуазель де Маркусси, позвольте представить вам маркиза де Лурмеля, – процедила сквозь зубы немка, прожигая затылок щеголя презрительным взглядом.
Маркиз принялся прилежно слюнявить кончики пальцев Шарлотты, которая не смогла сдержать гримасы отвращения. Наконец ей удалось вырвать у него руку и вытереть о юбку.
— Вас видели сегодня… с королем, – не заметив ее реакции, проворковал Лурмель. – Но вы же наверняка часто с ним видитесь… наедине?
— Его Величество очень привязан к нашей семье, - осторожно ответила Шарлотта.
— О, как я его понимаю, – маркиз устремил голодный взгляд в ее декольте. – Я тоже с радостью привязался бы… к вам.
Намек был так очевиден, что Шарлотта вспыхнула, не зная, что ответить. К счастью, в этот момент раздались первые звуки бранля, которым отрывался бал, чем немедленно воспользовалась Хильди.
— Поспешим, или нам не хватит подушек, – она сделала шаг в сторону ближайшей стены.
— Вы позволите пригласить вас на этот танец, мадемуазель? – не унимался назойливый кавалер.
— Вообще-то…, – начала Шарлотта, лихорадочно придумывая повод для отказа.
Маркиз уже подхватил ее под локоть, но его вдруг оттеснил граф де Шабри, сумевший пробраться к ним сквозь толпу. Неподалеку мелькала голова Элоизы, безуспешно пробивавшейся к окну вслед за графом.
— Мадемуазель, вы не забыли, что обещали этот танец мне? – улыбнулся де Шабри.
Шарлотта на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки и заулыбалась в ответ.
— Вы успели как раз вовремя, сударь. Я ждала вас, – она положила руку на рукав графа и позволила увлечь себя на середину зала под злобные взгляды незадачливой Элоизы.
Прода от 01.06.2019, 01:09
Они встали друг против друга, заняв место среди других пар, выстроившихся двумя рядами. В первой паре, возглавлявшей бранль, встал сам король со своей внебрачной дочерью, юной принцессой де Конти.
Наклонившись к де Шабри, Шарлотта прошептала:
— Благодарю вас, граф, вы меня спасли. Мне дурно от одной только мысли о том, что пришлось бы танцевать с этим хлыщем с потными руками.
— Нет, это вы меня спасли, – возразил юноша, показав взглядом на надувшуюся Элоизу.
— Не понимаю, чем вы так недовольны. Я нахожу эту особу весьма очаровательной – на вид, – улыбнулась Шарлотта, мелкими шажками скользя по паркету под звуки скрипок.
— А зря. На самом деле мадемуазель де Монвивье кровожаднее дикарей из Нового Света, – дохнул ей в ухо граф, когда фигура танца свела их вместе.
— Так это и есть та самая Монвивье из свиты королевы? – беззвучно ахнула Шарлотта, пристально разглядывая печально знаменитую Элоизу.
Сложная фигура заставила их на мгновение разойтись.
— О да, та самая, единственная и неповторимая, – де Шабри снова коснулся ее руки с изящным поклоном. – По мне, так она хуже липучки.
Им снова пришлось замолчать, потому что танец заставил их сменить партнеров. Грациозно кружась под божественную музыку, Шарлотта мысленно поблагодарила тетушку за уроки танцев, без которых она наверняка опозорилась бы на первом в ее жизни балу.
Двадцать пар скользили по залу в такт музыки, безупречно выполняя сложные фигуры.
— А вы прекрасно танцуете, – заметил де Шабри, когда они снова оказались вместе.
— Ну что вы, куда мне до вас, – скромно потупилась Шарлотта, радуясь комплименту. Если с музыкой у нее не сложилось, то учитель танцев, напротив, расхваливал ее на все лады, и теперь, ловя на себе восхищенные и завистливые взгляды, она убедилась, что эти похвалы не были пустой лестью.
Бранль закончился как-то уж слишком быстро, и танцоры, раскланявшись, уступили место другим парам.
— Позвольте мне, наконец, представиться, – в голубых глазах ее партнера плясали веселые искорки. – Себастьян де Коссель, граф де Шабри.
— Шарлотта де Маркусси, – снова присела девушка. – Но вам лучше поспешить, ваша липучка летит к нам семимильными шагами.
Де Шабри тихо простонал и, поклонившись на прощание, бросился прочь, затерявшись в толпе.
— Ты танцуешь просто безупречно! – встретила ее восторженным возгласом Хильди.
— О, просто у меня был хороший кавалер, – отмахнулась Шарлотта.
— Не могу не отметить, что у тебя хороший вкус, - подхватила Элизабет.
— Ну да, граф весьма хорош. И манеры у него самые приятные.
Две подружки дружно захихикали, прячась за веерами.
— Ах, моя бедная Шарлотта, беда в том, что у месье де Шабри, кхм, итальянские пристрастия, - заговорщическим тоном прошептала немка, вызвав новый приступ сдавленного смеха у Элизабет.
— И что? – вскинула брови Шарлотта, гадая, чем плоха любовь к Италии.
Видя, что подруга не понимает, Хильди понизила голос:
— Ну ты же наверняка знаешь, что некоторые мужчины предпочитают… мужчин?
— И граф де Шабри… он тоже…
Шарлотта запнулась, покраснев от стыда под взглядами двух подруг, наставительно закивавших головами.
— Но он показался мне…, - хотела было возразить она, но ей не дали. Обе фрейлины заговорили одновременно, перебивая друг друга:
— Мадемуазель де Лаваль сказала нам по секрету, что его обманула и бросила возлюбленная, и он чуть с ума не сошел от горя.
— И с тех пор избегает женщин, - добавила Элизабет.
— Но как же Элоиза?
— Де Шабри – единственный наследник своего отца, скончавшегося в прошлом году. К тому же, он богат и владеет роскошным особняком в Париже. Ради того, чтобы стать графиней, Элоиза готова терпеть что угодно, даже извращенные наклонности мужа.
— При дворе таких, как красавчик Себастьян, сколько угодно, - вздохнула Элизабет.
— Король их терпеть не может. Буквально на днях он отправил в ссылку дюжину извращенцев, пытавшихся совратить юного графа де Вермандуа, одного из внебрачных сыновей Его Величества. Но поскольку его родной брат, герцог Орлеанский, тоже из их числа и защищает себе подобных…
— Графу де Шабри повезло, королю он нравится, - Элизабет подняла веер повыше, чтобы говорить спокойно. – Бонтан лично выделил ему комнату, а это серьезная милость. Я знаю многих дворян, владеющих огромными замками, но готовыми продать душу дьяволу за право ночевать в Версале, пусть даже в чулане или под лестницей!
Менуэт тем временем закончился, и новые пары уже танцевали веселую куранту в вихре парчи и атласа.
— Скажите мне, что я сплю, - ахнула Элизабет. – Вильбрен явился на бал с лентами мадам де Сент-Анж!
— Замужней дамы?
— Ну да, а что? Женятся же для того, чтобы укрепить союзы между семьями. А затем каждый из супругов живет своей жизнью. Но, разумеется, так, чтобы никто ничего не узнал.
— И вы считаете такой образ жизни нормальным? – возмутилась Шарлотта.
— О нет, - рассмеялась Элизабет. – Но это отличная тема для захватывающей беседы.
— Прошу прощения, но мне придется вас оставить. Я обещала этот танец, - Хильди, просияв, подала руку подошедшему к ним кавалеру.
— А ты, Элизабет? Ты разве не танцуешь?
— Никогда.
— Но почему?
— Разве не очевидно? Я слишком страшна, - Элизабет слабо улыбнулась. – И слишком умна, чтобы не понимать, что меня приглашают только ради моего приданного. Скажи честно, тебе понравилось бы, если бы за тобой ухаживали исключительно ради денег?
Шарлотта взглянула на длинное лицо, покрытое прыщами и белилами, которые уже местами потекли, на жирные волосы тусклого мышиного цвета.
— Ну, наверное, можно было бы подчеркнуть твои достоинства...
— И у тебя, наверняка, есть фея-крестная, способная превратить меня в красавицу одним взмахом волшебной палочки? – невесело усмехнулась Элизабет.
К счастью, ответить Шарлотте не пришлось – их разговор прервал молодой человек, пригласивший ее на следующий танец. С этим кавалером беседовать ей совсем не хотелось, так что можно было спокойно восхищаться роскошью нарядов и убранства и наслаждаться вечером, похожим на волшебный сон. «Бедняжка Мадлен, она бы отдала все на свете, чтобы оказаться здесь со мной!» - промелькнуло у нее в голове.
Прода от 02.06.2019, 01:59
***
— Бедняжка Шарлотта, она бы отдала все на свете, чтобы оказаться здесь со мной! – заявила Мадлен, когда ее новая знакомая, горничная Сюзон, принесла им полную миску свежесваренных раков.
Маленькое кабаре сразу за оградой королевского парка было забито битком. Вечер был слишком жаркий, чтобы сидеть в душном зале, где горел очаг, поэтому служанки и лакеи ужинали на улице, под полотняным навесом, дожидаясь, пока их господа вернутся с бала.
Запивая еду пивом или розовым вином, слуги шутили и смеялись, забыв про тяжелую работу и бессон%D
Прода от 02.06.2019, 01:59
***
— Бедняжка Шарлотта, она бы отдала все на свете, чтобы оказаться здесь со мной! – заявила Мадлен, когда ее новая знакомая, горничная Сюзон, принесла им полную миску свежесваренных раков.
Маленькое кабаре сразу за оградой королевского парка было забито битком. Вечер был слишком жаркий, чтобы сидеть в душном зале, где горел очаг, поэтому служанки и лакеи ужинали на улице, под полотняным навесом, дожидаясь, пока их господа вернутся с бала.
Запивая еду пивом или розовым вином, слуги шутили и смеялись, забыв про тяжелую работу и бессонные ночи. И сплетничали о хозяевах, конечно же, ведь прислуга видит и слышит все.
Мадлен уже успела завести себе друзей и теперь смеялась вместе со всеми, ловко разделываясь с раками. Наконец, облизав пальцы и отодвинув миску с горкой скорлупы, она глубоко вдохнула напоенный ароматом цветов воздух.
— Ммм, после всей этой вонючей краски здесь просто рай!
— Ничего, - хохотнула Сюзон, - скоро привыкнешь. Это только в первый день воняет, а потом ничего, даже не замечаешь! Старуха Манон, что прислуживает Монтеспан, говорит, что эта стройка тянется уже двадцать лет. Как только она заканчивается в одном месте, король тут же начинает перестраивать другое.
— И платит за это из наших налогов, - подхватил здоровенный парень с густой смоляной шевелюрой, усаживаясь на лавку рядом с ними.
— Привет, Туссен, - робко улыбнулась Сюзон.
Вместо ответа брюнет наклонился и звонко поцеловал девушку в обе щеки, заставив вспыхнуть до ушей.
— Это мой приятель Туссен Маглуар, - отдышавшись, гордо сообщила она. – Он каменщик из артели, что галерею строит.
— Какую именно? – уточнила Мадлен. – Я сегодня штук десять галерей прошла.
— Большую, разумеется! Ту, что соединит покои короля и королевы. Огромную галерею с зеркалами до самого потолка, хрустальными люстрами, расписными потолками и… - Туссен сделал паузу, чтобы отхлебнуть пива.
— Ну хватит, хватит! – рассмеялась Сюзон, закрывая ему рот ладонью.
– Я про эту галерею каждый день слышу, - повернулась она к Мадлен. – Мы ее зовем «галереей принцев», потому что слуг в нее точно пускать не будут, разве что зеркала протереть.
Туссен увернулся от импровизированного кляпа и возмутился:
— Что значит, хватит? Да красивее ее во всем мире не будет. Восьмое чудо света, вот что мы строим, да!
— Да ты у меня настоящий поэт, - хмыкнула Сюзон.
— Десять часов, все за работу! – громко объявил пожилой кучер по имени Батист, поднимаясь из-за стола.
Сюзон нехотя поднялась с недовольным ворчанием.
— Моя баронесса вернется уставшая и голодная, как волк. Наверняка придется бежать на кухню, а потом еще раздевать ее до полуночи.
— Мне еще хуже, - вздохнула одна из горничных. – Моя герцогинюшка нынче ужинает у Кольбера, так что я вряд ли доберусь до постели раньше двух часов ночи, а в шесть уже вставать.
— А мне везти моих обратно в Париж, - подхватил Батист. – Но хватит жаловаться, друзья. Все лучше, чем горбатиться в полях или работать в мастерской с рассвета и до заката.
Его соседки, сестрицы-близняшки, дружно закивали головами.
— Мастерские хуже всего. Мать отдала нас в ученицы к швее, так та привязывала нас к стулу, чтобы мы не сбежали раньше времени. Только шить нам не понравилось. Год продержались, а потом сюда пошли работать поломойками. Но и здесь тоже работы хватает. Попробуй, убери тот мусор, что оставляют все эти прекрасные господа и дамы. Это же просто ужас какой-то. Объедки бросают повсюду, плюются где попало! Про остальное и не говорю даже. Вот тебе если вдруг приспичит, ты ведь попросишь ведро у лакея или на улицу выйдешь за дерево, как все нормальные люди. А эти свои дела делают прямо под лестницами или за портьерами. Кошмар!
— Одного не понимаю, что все эти люди делают при дворе, - робко вклинилась в поток жалоб Мадлен.
— Да ну, малышка, это же просто, - Туссен снисходительно похлопал ее по плечу. – Одна половина дворян имеет должности и служит королю. Вторая – интригует, чтобы получить должность при дворе.
— Все равно не понимаю.
— Давай я объясню, - оттеснила своего поклонника Сюзон. – Представь, что ты богатая дама. Очень богатая. Ты покупаешь место гардеробмейстерины королевы и становишься, таким образом, вроде как слугой. Тебе за это перепадают кое-какие деньги, не говоря уже про стол и кров, праздники и балы. Но при этом надо проявлять усердие, иначе выгонят.
— То есть, они платят за то, чтобы служить королю? – изумилась Мадлен.
— Ну да. Чем ближе к королю, тем дороже должность, но тем больше дохода она приносит. И этих должностей сотни! Сходи как-нибудь, посмотри, как обедает Его Величество. Один человек пробует все блюда, другой подносит бокалы, третий их наполняет, четвертый уносит, и так далее. Ой, это еще не самое смешное. У короля есть даже особый человек, который заведует важными делами!
— Звучит впечатляюще, - неуверенно кивнула Мадлен, чувствуя какой-то подвох, уж больно хитро заулыбались все вокруг.
— О, за эту должность чуть ли не дерутся. Подумай только, всего за тридцать тысяч ливров ты получаешь право оставаться подле короля, когда он делает свои важные дела. Сидит в отхожем месте, то есть. И в это время ты можешь с ним говорить, представляешь? Это же золотая жила!
Мадлен только хмыкнула недоверчиво, подумав про себя: «Ну точно, чем знатнее, тем чуднее!»
Прода от 03.06.2019, 00:50
Глава 9
Июль 1682 года
— Половина седьмого! – послышалось из коридора.
Шарлотта застонала в подушку, не желая расставаться со сном. Хильди привычно вскочила с кровати, тихо ругаясь на родном немецком.
— И не говори, - Шарлотта зевнула до хруста в ушах. – Тяжела она, служба придворная.
— Рано вставать, поздно в кровать, с утра и до ночи на ногах простоять, - продекламировала Хильди, плеснув холодной воды в тазик для умывания. – И улыбаться не забывать!
Мадлен, сонно хлопая глазами, водрузила на крошечную печку оловянный кувшин с водой и кастрюльку с остатками ужина.
— А мне опять кошмар приснился, - вздохнула она, присев перед печкой в ночной рубашке, чтобы развести огонь.
