Книга вторая.
- А давай тогда на этот раз устроим Мире «естественную серию»? Никаких бонусов, пусть как может, так и крутится. Вдруг любовь всей её жизни – какой-нибудь лесник или там охотник, хватит ей уже принцев, а?
- Как это люди выражаются? А, замётано, чувак!
Чашка пятая. «Через тернии к звёздам и обратно»
«Где я? Что я тут делаю? Кто я?» - эти неоригинальные вопросы тревожили Миру с утра и до самого вечера.
Вечером особенно – пироги закончились, погода испортилась, заставив девушку скрючиться в шалаше и предаваться простым житейским мечтам о горячем чае и прочих удобствах. А ещё ей было страшно. Темнеет, рядом лес, в лесу всякие дикие звери. Тот же заяц, в сумерках проскакавший рядом с шалашом, заставил её завизжать в голос… Что ж дальше-то будет?? Ясно, что ничего хорошего. Мира испытала насущную потребность погрозить небу кулаком и пожелать неведомым силам, чтоб они тоже «башкой стукнулись, память потеряли, в лесу заблудились и там на них напали бешеные зайцы!» Для начала. Небо в ответ как следует громыхнуло, и хулительница предпочла с видом «это не я» закопаться поглубже в плащ и попытаться заснуть.
Это ей в конце концов даже удалось, но всё равно ночь выдалась нервная. А утро окончательно убедило в том, что если не хочешь протянуть ноги, надо их употребить по прямому назначению. То есть пойти для начала хоть куда-нибудь. Приняв решение, девушка набрала воды в бутылку из-под кваса (марки «Знойный демон», придумают же такое!) и только собралась пуститься в путь-дорогу, как вдруг со стороны леса донёсся заливистый собачий лай. И следом ещё более заливистые ругательства.
Мира поневоле заслушалась. Особенно ей понравился оборот «век редиски не видать!», повторенный несколько раз в различных сочетаниях: «мне редиски не видать», какому-то «старому валенку Шишовичу», «тебе, Зоркий, хорош уже лаять, рыжая тетеря» и даже «Горяне, чтоб ты двумя ногами в коровью лепёху вступила». Пока девушка раздумывала, что ей лучше сделать – на всякий случай спрятаться или, наоборот, пойти навстречу невидимому охотнику и попросить о помощи, из густого подлеска с треском выдралась большая пятнистая собака. Заметила её и залаяла уже адресно. Мира сунула руки в карманы плаща и постаралась не выдать животному своего страха, помнила откуда-то, что нельзя. Впрочем, упомянутый Зоркий пока вёл себя не агрессивно, а скорее настороженно. Оббежал вокруг, принюхиваясь, и потрусил обратно к лесу, поджидать хозяина. Через пару минут тот с грацией лося выломился на опушку, и пёс запрыгал вокруг, привлекая его внимание к замершей девушке. Смотри, мол, чё нашёл, надо?
Хозяин неторопливо приблизился. Остановился и стал внимательно рассматривать «находку», видимо, задавая себе тот же вопрос. Мира в ответ разглядывала его.
Высокий крупный мужчина лет тридцати пяти, из тех, про которых говорят «кровь с молоком», буйные светло-русые кудри и короткая кучерявая бородка, лицо простое, глаза вроде не злые. Одет по-походному и при этом добротно, одни сапоги чего стоят.
- И кто ж ты будешь, девица-краса? И что делаешь одна у поганых болот? Не страшно ль? Где твои провожатые, али ждёшь кого?
Она решила, что врать и выкручиваться нет никакого смысла, всё равно достоверную легенду при таком склерозе придумать нереально. Попробуем бить на жалость, главное, ресницами хлопать почаще.
- Никого я не жду, добрый человек. Заблудилась в лесу, как здесь оказалась – не помню, будто кто обухом по голове стукнул. По своей ли воле, случайно, намеренно – ничего не знаю. Только имя своё помню, Мирослава я.
- О, имя-то непростое, - почесал в затылке мужик. – Что же с тобой приключилось, девица Мирослава? Или ты замужняя?
- Кажется, нет. Не помню. Помоги мне, пожалуйста, до жилья добраться, а уж там я как-нибудь сориентируюсь. Родню разыщу, а не найду, так на работу устроюсь.
- А что ты умеешь делать?
Мира пожала плечами.
- Выясним опытным путём.
- Чего?
- Да не помню я! Читать-писать точно умею, шить-вышивать – не уверена, готовить - должна по идее… Короче, разберусь по ходу дела.
- Ладно, Мирослава, вижу, лапшу ты мне на ухи не вешаешь, незачем тебе в такой ситуёвине. Девка ты нормальная, не раскрасавица, конечно, но так тебе даже лучше, целее будешь, значицца.
- В смысле?
Ничего, да? Только что была «девица-краса», а теперь… Обидно вообще-то.
- В том самом. О, может, ты иностранка? Хм, а что? У нас в Редискии брунетки редки, ха, стихом заговорил! А такие тощие и вовсе, энтот…
- Нонсенс?
- Чего? Ну, точно, иностранка. Или аристократка?
- Угу. Послала меня злая графиня-мачеха на ваше болото за подснежниками, чтоб сгинула я в нём, а она моё наследство себе захапала, - фыркнула Мира.
- Вспомнила, что ль?
- Да нет, это шутка была.
- Аа, ясно. Точняк, в болоте-то подснежники не растут, да и куда им цвести, в сентябре месяце! Смешная шутка, ха-ха!
Мда, походу интеллект у товарища не слишком изощрённый, значит, впредь надо выражаться попроще.
- Что ж, помогу тебе, Мирослава Батьковна, доведу до села нашего, может, ещё чем подсоблю. Кстати, Горян.
- Очень приятно. А это Зоркий, да?
- А ты как узнала??
- Так ты сам на него на весь лес ругался. И ещё на кого-то, только я не запомнила.
- Аа, так на сеструху свою Горяну, мы с ней у себя в Проходимках постоялый двор держим. Самый лучший, промежду прочим. У нас даже титулованные не брезгуют останавливаться, хотя цены кусачие, ну, это Горянка настояла. Зато кормят вкусно, и энтот… сервис лучше, вот. И девки в обслуге самые красивые, да только вчерась дурёха Росяна с заезжим дворянчиком сбежала, эка жалость… Сеструха рвёт и мечет, наорала на меня с утра пораньше, вот я и свалил от греха на охоту. Зайцев вон и двух рябчиков добыл, господа их любят, а ежели не приедет никто сегодня, так сам и слопаю. Хоть простой я человек, а тоже энто дело уважаю, особенно с чесночной подливкой!
Болтовня спутника значительно скрасила дорогу, Мира и устать толком не успела. За небольшим перелеском обнаружилась полузаросшая грунтовая дорога, которая привела их на задворки большого села. Это и были родные для Горяна Проходимки. Название прижилось из-за большого оживлённого тракта, который проходил по другому краю села и вёл непосредственно в столицу. Благодаря этому местные жители не бедствовали, зарабатывая в основном торговлей и гостиничным делом.
Самый лучший, по уверению попутчика, постоялый двор находился в удачном месте и выглядел вполне респектабельно. Говорящее название – «Дорогой проходимец» вызвало у Миры невольную улыбку. Она с любопытством разглядывала широкий, чисто подметенный двор и двухэтажный каменный особнячок, ярко-зелёный, под жёлтой черепичной крышей, даже несколько крошечных балкончиков имелось – словом, почти столичный шик. И только хозяйка сего заведения никак не тянула на солидную мадам: растрёпанная, с закатанными по локоть рукавами простой ситцевой блузки, она выскочила из боковой двери и двинулась на них, воинственно размахивая огромным кухонным ножом. В том, что это и есть Горяна, Мира убедилась сразу – уж больно они с братом похожи. Только женщина возрастом чуть постарше, ростом пониже и куда дороднее. А уж голос… Такой и рупор не нужен, куда до неё зычному братцу.
- Смотрите-ка, явился – не запылился, ирод с двустволкой! Я с самого утра с ног сбилась из-за Росянки этой, злыдни неблагодарной, сама второй час на кухне торчу, а он вместо того, чтоб помочь, гулять утёк! Рябчики? Отнесёшь Беляне, к завтрему баронесса ж’Мот обещала пожаловать… Так, на чём я остановилась? А, я тут, понимашь, бегаю как девочка, сама у себя на побегушках, а ты прохлаждаешься, орясина! Шишович уже два раза спрашивал, когда подадут пирог с зайчатиной, тесто давно поднялось, а ты… О, целых три зайца? Умничка, тащи их на кухню, да поживей! Уфф…
- Выдохлась? – посмеиваясь в бороду, осведомился не впечатлённый встречей брат. – Тогда помолчи минуту, теперь я скажу. Окромя рябчиков с зайцами добыл я случайно в лесу вон эту девицу. Звать Мирославой, по виду из образованных, заблудилась, о себе ничего не помнит. Помочь надобно человеку, как думаешь, Горянушка?
Мира осторожно выглянула из-за его широкой спины и на всякий случай поклонилась. Она опасалась, что громкая хозяйка сейчас разойдётся по новой, возмущаясь тем, что брат притащил домой непонятно кого, и с какой стати этому непонятно кому помогать, но, как ни странно, женщина промолчала. Внимательно оглядела её с ног до головы, пожала плечами и, наконец, кивнула.
- Что, верно, ничего не помнишь? И идти тебе некуда? Так и быть, не гнать же тебя, найдёна, оставайся пока. Комнатку выделю, есть будешь досыта, три раза в день, но, само собой, не задаром. Видишь, какой у нас нынче дурдом творится? Лишние руки вот так нужны! На кухню в работницы пойдёшь?
- Пойду, - закономерно согласилась Мира. – Только скажите, что нужно делать.
Кухарка, суровая обширная женщина, встретила новую помощницу настороженно. Хозяйка лично сопроводила Миру на рабочее место, представила Беляне и вкратце объяснила ситуацию, велев по первости отнестись к ней поснисходительнее. Та, видимо, решила, что амнезия есть синоним слабоумия и сначала пыталась обращаться с девушкой соответственно: «так, взяла большую белую кастрюлю, кастрюля – это такая миска с двумя ручками, правильно; теперь налей в неё воды, только чистой, из ведра, а не из помойного тазика, молодец, а теперь… мать моя редиска, как ей объяснить, что надо почистить ту гору картошки??»
- Вы что, думаете, я совсем, что ли, бестолочь безрукая? Картошку любой дурак чистить умеет! – не выдержала Мира.
- Докажи!
Доказала, даже похвалили. И дали гору лука с морковкой. Редиску, кстати, не доверили, её готовкой занималась исключительно Беляна. Как позже узнала Мира, этот овощ занимал в сердцах, на столах и в экономике страны в целом самое что ни на есть почётное место. Неудивительно, при таком-то названии! Даже на гербе красовалась круглая румяная редиска. В общем-то, всеобщая любовь к ней была полностью оправдана: благодаря местным почвам и климату корнеплод здесь отличался совершенно потрясающим вкусом, достигал солидных размеров и без потерь мог храниться чуть ли не годами. Сочный, хрустящий, живая куча витаминов плюс кормовая ботва и широкое использование и того, и другого в медицине – соседи платили за такую редиску полновесным серебром. Национальное достояние, визитная карточка, главный экспортный продукт – всё это о редиске. И, уж конечно, только жители Редискии знали миллион рецептов приготовления любимого овоща. Варенье и разнообразные десерты с редиской сорта медовая, ароматная эксклюзивная водка – на редиске сорта хреновая, а так же весь ассортимент блюд, от салатов до закусок, сырая-варёная-мочёная-печёная-маринованная-и-фиг-его-ещё-знает-какая – всё о ней, кормилице редиске.
Вот поэтому Мира возилась с картошкой, перебирала крупу, ревела в три ручья от едкого лука, но к редиске её бдительно не подпускали. Не очень-то и хотелось… Мнение пришлось изменить, когда Беляна прониклась мыслью, что помощница не помнит не только свою семью, но и (кошмар!) вкуса редиски, и угостила её парочкой. Умм! Какая это оказалась вкуснятина! Медовая напомнила Мире одновременно какой-то мифический персик, арбуз и дыню, а столовая – огурец с более выраженным пряным вкусом. Прелесть!
К концу рабочего дня у Миры болела спина, отваливались ноги и ныли руки, зато с кухаркой они вполне нашли общий язык. Та убедилась, что девушка не только вменяемая, но и вполне расторопная, даром что выглядит «задохлой белоручкой». Некоторую бестолковость объясняла всё та же амнезия, зато обнаружилось, что салаты она крошит куда лучше своей предшественницы, которую срочно выдернули на место сбежавшей обслужницы Росяны.
- Эк у тебя мелко выходит, любо-дорого взглянуть! Не нашенского ты круга, Найдёнка, вот помяни моё слово, окажешься пропавшей графской дочкой, ну или на худой конец купеческой! Хотя такие фифы, по идее, вообще готовить не умеют, не положено… Но ты ж себе даже бутерброд какой-то шибко мудрёный сделала, я углядела. Кусочек хлебушка тонюсенький, через сыр читать можно, коли грамотный, ещё полкотлеты туда пристроила, листок салатный и помидорину. И что это за башня у тебя получилась, неужто вкусно?
- Угу. Я, наверное, такие дома ела, вот и соорудила машинально.
Хозяйка пару раз забегала проверить новенькую, убедилась, что та вполне освоилась и не вызывает особых нареканий у Беляны и второй кухарки, пожилой молчаливой Брянки, оценила красоту нарезанных салатиков и вслух порадовалась, что так всё удачно совпало. Брат помог Найдёне, а она в ответ поможет им! «Ещё бы, небось и денежки на ней сбережёшь» - едва слышно пробормотала Беляна. Мира услышала, но пока решила не заострять внимание на оплате – слишком устала. Раздражало только, что всем было лень выговаривать её «иностранское» имя, так и стали звать Найдёнкой. Хочешь, не хочешь, а изволь отзываться.
- На ужин вот тебе целая миска обрезков. Сооруди себе хоть салат, хоть жарёху, хоть так съешь, - уже в дверях, зевая, сказала Беляна. - А что не съешь, в той же миске оставь, Муська придёт дожрёт. Всё, я ушла. Завтра так и быть, приходи попозже, по себе помню, как по первости всё тело ломит. Ничего, привыкнешь…
«Куда я денусь», - вздохнула девушка и закопалась в обрезки.
Кусочки овощей, фруктов, «попки» от колбасы, два кривых кружка редиски, подсохший сыр, белый и чёрный хлеб…
- Раз дали свободу действий, хоть похозяйничаю.
Девушка поставила на огонь маленький чайник, разогрела сковородку под горячие бутерброды; на глаза попался стаканчик с деревянными зубочистками – о, как раз то, что нужно! Интересно, откуда она знает нелепое словечко «канапе»? Что оно означает, Мира тоже неплохо представляла. Лучше бы, конечно, она также легко вспомнила собственную биографию, но что есть, то есть.
Всего несколько минут – и ароматный чай заварен, бутики переложены на тарелку, на другой красивыми разноцветными башенками выстроились «проходимские канапушки». Вот она, заслуженная благодать…
Не успела Мира справиться с первым бутербродом, как вслед за грохнувшей дверью на кухню влетела незнакомая девица в кокетливом фартучке и с ошалелым видом пронеслась мимо.
- Где Беляна, здесь Беляна?!
- Нет, она уже спать ушла!
- А ты ещё кто… Как спать, зачем спать??
- Затем, что всё сделала уже. Она что, зомби, круглосуточно работать?
«И я тоже.»
- Ой, что же делать, что же делать?! – истерично заметалась девица. – Там баронесса ж’Мот приехала, мы её только завтра ждали, требует к вину лёгкую закуску, салатов не хочет, даже редиски ни в каком виде не хочет, старая галоша! Что делать, что делать… О, а это у тебя что? Где взяла??
- Э-э, не трожь, это я себе сделала! – возмутилась Мира, но ушлая девица исхитрилась выхватить у неё из-под руки тарелку с канапе и, торжествуя, умчалась прочь.
- Спасибо, страшнючка!
- Ах, ты! Сама зараза грудастая! Чтоб вы со своей галошей костями от редиски подавились!!
- Вот дура. Не знает, что в редиске отродясь костей не бывало, - рыкнули у неё за спиной. Мира от неожиданности ещё и чай расплескала.
Обернулась и едва сдержала порыв вскочить и сломя голову кинуться на улицу.
Гоблин! Самый настоящий! Огроменный, страшенный, с недобрым взглядом исподлобья и кучей шрамов на грубой клыкастой роже.
- А давай тогда на этот раз устроим Мире «естественную серию»? Никаких бонусов, пусть как может, так и крутится. Вдруг любовь всей её жизни – какой-нибудь лесник или там охотник, хватит ей уже принцев, а?
- Как это люди выражаются? А, замётано, чувак!
Чашка пятая. «Через тернии к звёздам и обратно»
«Где я? Что я тут делаю? Кто я?» - эти неоригинальные вопросы тревожили Миру с утра и до самого вечера.
Вечером особенно – пироги закончились, погода испортилась, заставив девушку скрючиться в шалаше и предаваться простым житейским мечтам о горячем чае и прочих удобствах. А ещё ей было страшно. Темнеет, рядом лес, в лесу всякие дикие звери. Тот же заяц, в сумерках проскакавший рядом с шалашом, заставил её завизжать в голос… Что ж дальше-то будет?? Ясно, что ничего хорошего. Мира испытала насущную потребность погрозить небу кулаком и пожелать неведомым силам, чтоб они тоже «башкой стукнулись, память потеряли, в лесу заблудились и там на них напали бешеные зайцы!» Для начала. Небо в ответ как следует громыхнуло, и хулительница предпочла с видом «это не я» закопаться поглубже в плащ и попытаться заснуть.
Это ей в конце концов даже удалось, но всё равно ночь выдалась нервная. А утро окончательно убедило в том, что если не хочешь протянуть ноги, надо их употребить по прямому назначению. То есть пойти для начала хоть куда-нибудь. Приняв решение, девушка набрала воды в бутылку из-под кваса (марки «Знойный демон», придумают же такое!) и только собралась пуститься в путь-дорогу, как вдруг со стороны леса донёсся заливистый собачий лай. И следом ещё более заливистые ругательства.
Мира поневоле заслушалась. Особенно ей понравился оборот «век редиски не видать!», повторенный несколько раз в различных сочетаниях: «мне редиски не видать», какому-то «старому валенку Шишовичу», «тебе, Зоркий, хорош уже лаять, рыжая тетеря» и даже «Горяне, чтоб ты двумя ногами в коровью лепёху вступила». Пока девушка раздумывала, что ей лучше сделать – на всякий случай спрятаться или, наоборот, пойти навстречу невидимому охотнику и попросить о помощи, из густого подлеска с треском выдралась большая пятнистая собака. Заметила её и залаяла уже адресно. Мира сунула руки в карманы плаща и постаралась не выдать животному своего страха, помнила откуда-то, что нельзя. Впрочем, упомянутый Зоркий пока вёл себя не агрессивно, а скорее настороженно. Оббежал вокруг, принюхиваясь, и потрусил обратно к лесу, поджидать хозяина. Через пару минут тот с грацией лося выломился на опушку, и пёс запрыгал вокруг, привлекая его внимание к замершей девушке. Смотри, мол, чё нашёл, надо?
Хозяин неторопливо приблизился. Остановился и стал внимательно рассматривать «находку», видимо, задавая себе тот же вопрос. Мира в ответ разглядывала его.
Высокий крупный мужчина лет тридцати пяти, из тех, про которых говорят «кровь с молоком», буйные светло-русые кудри и короткая кучерявая бородка, лицо простое, глаза вроде не злые. Одет по-походному и при этом добротно, одни сапоги чего стоят.
- И кто ж ты будешь, девица-краса? И что делаешь одна у поганых болот? Не страшно ль? Где твои провожатые, али ждёшь кого?
Она решила, что врать и выкручиваться нет никакого смысла, всё равно достоверную легенду при таком склерозе придумать нереально. Попробуем бить на жалость, главное, ресницами хлопать почаще.
- Никого я не жду, добрый человек. Заблудилась в лесу, как здесь оказалась – не помню, будто кто обухом по голове стукнул. По своей ли воле, случайно, намеренно – ничего не знаю. Только имя своё помню, Мирослава я.
- О, имя-то непростое, - почесал в затылке мужик. – Что же с тобой приключилось, девица Мирослава? Или ты замужняя?
- Кажется, нет. Не помню. Помоги мне, пожалуйста, до жилья добраться, а уж там я как-нибудь сориентируюсь. Родню разыщу, а не найду, так на работу устроюсь.
- А что ты умеешь делать?
Мира пожала плечами.
- Выясним опытным путём.
- Чего?
- Да не помню я! Читать-писать точно умею, шить-вышивать – не уверена, готовить - должна по идее… Короче, разберусь по ходу дела.
- Ладно, Мирослава, вижу, лапшу ты мне на ухи не вешаешь, незачем тебе в такой ситуёвине. Девка ты нормальная, не раскрасавица, конечно, но так тебе даже лучше, целее будешь, значицца.
- В смысле?
Ничего, да? Только что была «девица-краса», а теперь… Обидно вообще-то.
- В том самом. О, может, ты иностранка? Хм, а что? У нас в Редискии брунетки редки, ха, стихом заговорил! А такие тощие и вовсе, энтот…
- Нонсенс?
- Чего? Ну, точно, иностранка. Или аристократка?
- Угу. Послала меня злая графиня-мачеха на ваше болото за подснежниками, чтоб сгинула я в нём, а она моё наследство себе захапала, - фыркнула Мира.
- Вспомнила, что ль?
- Да нет, это шутка была.
- Аа, ясно. Точняк, в болоте-то подснежники не растут, да и куда им цвести, в сентябре месяце! Смешная шутка, ха-ха!
Мда, походу интеллект у товарища не слишком изощрённый, значит, впредь надо выражаться попроще.
- Что ж, помогу тебе, Мирослава Батьковна, доведу до села нашего, может, ещё чем подсоблю. Кстати, Горян.
- Очень приятно. А это Зоркий, да?
- А ты как узнала??
- Так ты сам на него на весь лес ругался. И ещё на кого-то, только я не запомнила.
- Аа, так на сеструху свою Горяну, мы с ней у себя в Проходимках постоялый двор держим. Самый лучший, промежду прочим. У нас даже титулованные не брезгуют останавливаться, хотя цены кусачие, ну, это Горянка настояла. Зато кормят вкусно, и энтот… сервис лучше, вот. И девки в обслуге самые красивые, да только вчерась дурёха Росяна с заезжим дворянчиком сбежала, эка жалость… Сеструха рвёт и мечет, наорала на меня с утра пораньше, вот я и свалил от греха на охоту. Зайцев вон и двух рябчиков добыл, господа их любят, а ежели не приедет никто сегодня, так сам и слопаю. Хоть простой я человек, а тоже энто дело уважаю, особенно с чесночной подливкой!
Болтовня спутника значительно скрасила дорогу, Мира и устать толком не успела. За небольшим перелеском обнаружилась полузаросшая грунтовая дорога, которая привела их на задворки большого села. Это и были родные для Горяна Проходимки. Название прижилось из-за большого оживлённого тракта, который проходил по другому краю села и вёл непосредственно в столицу. Благодаря этому местные жители не бедствовали, зарабатывая в основном торговлей и гостиничным делом.
Самый лучший, по уверению попутчика, постоялый двор находился в удачном месте и выглядел вполне респектабельно. Говорящее название – «Дорогой проходимец» вызвало у Миры невольную улыбку. Она с любопытством разглядывала широкий, чисто подметенный двор и двухэтажный каменный особнячок, ярко-зелёный, под жёлтой черепичной крышей, даже несколько крошечных балкончиков имелось – словом, почти столичный шик. И только хозяйка сего заведения никак не тянула на солидную мадам: растрёпанная, с закатанными по локоть рукавами простой ситцевой блузки, она выскочила из боковой двери и двинулась на них, воинственно размахивая огромным кухонным ножом. В том, что это и есть Горяна, Мира убедилась сразу – уж больно они с братом похожи. Только женщина возрастом чуть постарше, ростом пониже и куда дороднее. А уж голос… Такой и рупор не нужен, куда до неё зычному братцу.
- Смотрите-ка, явился – не запылился, ирод с двустволкой! Я с самого утра с ног сбилась из-за Росянки этой, злыдни неблагодарной, сама второй час на кухне торчу, а он вместо того, чтоб помочь, гулять утёк! Рябчики? Отнесёшь Беляне, к завтрему баронесса ж’Мот обещала пожаловать… Так, на чём я остановилась? А, я тут, понимашь, бегаю как девочка, сама у себя на побегушках, а ты прохлаждаешься, орясина! Шишович уже два раза спрашивал, когда подадут пирог с зайчатиной, тесто давно поднялось, а ты… О, целых три зайца? Умничка, тащи их на кухню, да поживей! Уфф…
- Выдохлась? – посмеиваясь в бороду, осведомился не впечатлённый встречей брат. – Тогда помолчи минуту, теперь я скажу. Окромя рябчиков с зайцами добыл я случайно в лесу вон эту девицу. Звать Мирославой, по виду из образованных, заблудилась, о себе ничего не помнит. Помочь надобно человеку, как думаешь, Горянушка?
Мира осторожно выглянула из-за его широкой спины и на всякий случай поклонилась. Она опасалась, что громкая хозяйка сейчас разойдётся по новой, возмущаясь тем, что брат притащил домой непонятно кого, и с какой стати этому непонятно кому помогать, но, как ни странно, женщина промолчала. Внимательно оглядела её с ног до головы, пожала плечами и, наконец, кивнула.
- Что, верно, ничего не помнишь? И идти тебе некуда? Так и быть, не гнать же тебя, найдёна, оставайся пока. Комнатку выделю, есть будешь досыта, три раза в день, но, само собой, не задаром. Видишь, какой у нас нынче дурдом творится? Лишние руки вот так нужны! На кухню в работницы пойдёшь?
- Пойду, - закономерно согласилась Мира. – Только скажите, что нужно делать.
Кухарка, суровая обширная женщина, встретила новую помощницу настороженно. Хозяйка лично сопроводила Миру на рабочее место, представила Беляне и вкратце объяснила ситуацию, велев по первости отнестись к ней поснисходительнее. Та, видимо, решила, что амнезия есть синоним слабоумия и сначала пыталась обращаться с девушкой соответственно: «так, взяла большую белую кастрюлю, кастрюля – это такая миска с двумя ручками, правильно; теперь налей в неё воды, только чистой, из ведра, а не из помойного тазика, молодец, а теперь… мать моя редиска, как ей объяснить, что надо почистить ту гору картошки??»
- Вы что, думаете, я совсем, что ли, бестолочь безрукая? Картошку любой дурак чистить умеет! – не выдержала Мира.
- Докажи!
Доказала, даже похвалили. И дали гору лука с морковкой. Редиску, кстати, не доверили, её готовкой занималась исключительно Беляна. Как позже узнала Мира, этот овощ занимал в сердцах, на столах и в экономике страны в целом самое что ни на есть почётное место. Неудивительно, при таком-то названии! Даже на гербе красовалась круглая румяная редиска. В общем-то, всеобщая любовь к ней была полностью оправдана: благодаря местным почвам и климату корнеплод здесь отличался совершенно потрясающим вкусом, достигал солидных размеров и без потерь мог храниться чуть ли не годами. Сочный, хрустящий, живая куча витаминов плюс кормовая ботва и широкое использование и того, и другого в медицине – соседи платили за такую редиску полновесным серебром. Национальное достояние, визитная карточка, главный экспортный продукт – всё это о редиске. И, уж конечно, только жители Редискии знали миллион рецептов приготовления любимого овоща. Варенье и разнообразные десерты с редиской сорта медовая, ароматная эксклюзивная водка – на редиске сорта хреновая, а так же весь ассортимент блюд, от салатов до закусок, сырая-варёная-мочёная-печёная-маринованная-и-фиг-его-ещё-знает-какая – всё о ней, кормилице редиске.
Вот поэтому Мира возилась с картошкой, перебирала крупу, ревела в три ручья от едкого лука, но к редиске её бдительно не подпускали. Не очень-то и хотелось… Мнение пришлось изменить, когда Беляна прониклась мыслью, что помощница не помнит не только свою семью, но и (кошмар!) вкуса редиски, и угостила её парочкой. Умм! Какая это оказалась вкуснятина! Медовая напомнила Мире одновременно какой-то мифический персик, арбуз и дыню, а столовая – огурец с более выраженным пряным вкусом. Прелесть!
К концу рабочего дня у Миры болела спина, отваливались ноги и ныли руки, зато с кухаркой они вполне нашли общий язык. Та убедилась, что девушка не только вменяемая, но и вполне расторопная, даром что выглядит «задохлой белоручкой». Некоторую бестолковость объясняла всё та же амнезия, зато обнаружилось, что салаты она крошит куда лучше своей предшественницы, которую срочно выдернули на место сбежавшей обслужницы Росяны.
- Эк у тебя мелко выходит, любо-дорого взглянуть! Не нашенского ты круга, Найдёнка, вот помяни моё слово, окажешься пропавшей графской дочкой, ну или на худой конец купеческой! Хотя такие фифы, по идее, вообще готовить не умеют, не положено… Но ты ж себе даже бутерброд какой-то шибко мудрёный сделала, я углядела. Кусочек хлебушка тонюсенький, через сыр читать можно, коли грамотный, ещё полкотлеты туда пристроила, листок салатный и помидорину. И что это за башня у тебя получилась, неужто вкусно?
- Угу. Я, наверное, такие дома ела, вот и соорудила машинально.
Хозяйка пару раз забегала проверить новенькую, убедилась, что та вполне освоилась и не вызывает особых нареканий у Беляны и второй кухарки, пожилой молчаливой Брянки, оценила красоту нарезанных салатиков и вслух порадовалась, что так всё удачно совпало. Брат помог Найдёне, а она в ответ поможет им! «Ещё бы, небось и денежки на ней сбережёшь» - едва слышно пробормотала Беляна. Мира услышала, но пока решила не заострять внимание на оплате – слишком устала. Раздражало только, что всем было лень выговаривать её «иностранское» имя, так и стали звать Найдёнкой. Хочешь, не хочешь, а изволь отзываться.
- На ужин вот тебе целая миска обрезков. Сооруди себе хоть салат, хоть жарёху, хоть так съешь, - уже в дверях, зевая, сказала Беляна. - А что не съешь, в той же миске оставь, Муська придёт дожрёт. Всё, я ушла. Завтра так и быть, приходи попозже, по себе помню, как по первости всё тело ломит. Ничего, привыкнешь…
«Куда я денусь», - вздохнула девушка и закопалась в обрезки.
Кусочки овощей, фруктов, «попки» от колбасы, два кривых кружка редиски, подсохший сыр, белый и чёрный хлеб…
- Раз дали свободу действий, хоть похозяйничаю.
Девушка поставила на огонь маленький чайник, разогрела сковородку под горячие бутерброды; на глаза попался стаканчик с деревянными зубочистками – о, как раз то, что нужно! Интересно, откуда она знает нелепое словечко «канапе»? Что оно означает, Мира тоже неплохо представляла. Лучше бы, конечно, она также легко вспомнила собственную биографию, но что есть, то есть.
Всего несколько минут – и ароматный чай заварен, бутики переложены на тарелку, на другой красивыми разноцветными башенками выстроились «проходимские канапушки». Вот она, заслуженная благодать…
Не успела Мира справиться с первым бутербродом, как вслед за грохнувшей дверью на кухню влетела незнакомая девица в кокетливом фартучке и с ошалелым видом пронеслась мимо.
- Где Беляна, здесь Беляна?!
- Нет, она уже спать ушла!
- А ты ещё кто… Как спать, зачем спать??
- Затем, что всё сделала уже. Она что, зомби, круглосуточно работать?
«И я тоже.»
- Ой, что же делать, что же делать?! – истерично заметалась девица. – Там баронесса ж’Мот приехала, мы её только завтра ждали, требует к вину лёгкую закуску, салатов не хочет, даже редиски ни в каком виде не хочет, старая галоша! Что делать, что делать… О, а это у тебя что? Где взяла??
- Э-э, не трожь, это я себе сделала! – возмутилась Мира, но ушлая девица исхитрилась выхватить у неё из-под руки тарелку с канапе и, торжествуя, умчалась прочь.
- Спасибо, страшнючка!
- Ах, ты! Сама зараза грудастая! Чтоб вы со своей галошей костями от редиски подавились!!
- Вот дура. Не знает, что в редиске отродясь костей не бывало, - рыкнули у неё за спиной. Мира от неожиданности ещё и чай расплескала.
Обернулась и едва сдержала порыв вскочить и сломя голову кинуться на улицу.
Гоблин! Самый настоящий! Огроменный, страшенный, с недобрым взглядом исподлобья и кучей шрамов на грубой клыкастой роже.
