Сначала коснулась его кончиками пальцев, затем погрузила всю ладонь, и уже потом все так же медленно поднесла пальцы к лицу. Понюхала, осторожно лизнула и с каким-то затаенным удовольствием размазала густую тягучую жидкость по щекам, груди, животу.
Запах свежей крови точно бы питал ее, придавал сил, возвращал к жизни. Несколько несоизмеримо долгих мгновений, Маора просто сидела, глядя перед собой, но ничего не видя при этом, затем же взгляд ее прояснился.
Она медленно повернула голову… Блеск стали привлек ее внимание, заворожил… Ни в тот миг, ни потом, много позже, Маора так и не смогла понять и ответить, почему сделала то, что сделала. Ею словно бы владел кто-то еще, точно побывав на самом краю Шарховой пропасти, она вернулась оттуда совершенно иной. Не собой, а кем-то… Впрочем, о таких высоких материях Маора никогда не задумывалась. А в тот миг, когда она увидела лежащий совсем рядом широкий, но короткий клинок, который был частью обмундирования стражников герцога Бельдериза.
Маора вздохнула, резко выдохнула, поморщилась от боли, что в истерзанном горле, что во всем теле и осторожно потянулась за клинком. Пальцы коснулись холодной рукояти, и этот холод словно молнией пронзил все ее тело. Мысли затуманились, в голове стало пусто и гулко. И дальше Маора уже не владела ни телом ни мыслями и поступками.
Она поднялась на ноги. Очень медленно, с огромным трудом, хватаясь лишь одной свободной рукой за край стола, под которым лежала, затем пытаясь держаться за холодную каменную стену камеры. Но она смогла встать. Отвела от лица длинные, спутанные пряди растрепанных волос и обернулась.
Дарвиш все еще боролся со своим противником, но он определенно побеждал. В тот момент, когда взор Маоры сосредоточился на мужчинах, ее тюремщик, держа второго стражника за горло обеими руками, пытался пробить его головой стену камеры.
То, что соперник был уже мертв, Дарвиш понял не сразу. А когда отупение от драки и ярости наконец-то схлынуло, просто убрал руки и стражник, уже мертвый, рухнул на пол. Сам же Дарвиш резко выдохнул, закрыл глаза и прислонился лбом к стене. Ему тоже досталось изрядно. Тело ныло в тех местах, где его достали кулаки соперника, голова гудела, дыхание было рваным, одна рука практически не слушалась – скорее всего перелом.
Тихий шорох за спиной, напомнил Дарвишу о том, что здесь произошло. Не поворачиваясь и по-прежнему не открывая глаза, он хрипло спросил:
- Жива? Ходить можешь? – и, не дожидаясь ответа, тут же продолжил: - Вставай, переведу тебя в соседнюю камеру. Отлежишься там, пока я тут приберу!
Последние слова стали для Маоры спусковым механизмом. Она зарычала точно дикий зверь и, уже не обращая внимания на боль, ринулась на стоящего спиной к ней мужчину. Клинок вошел в его тело легко. Намного легче, чем Маора вообще могла себе представить: ведь казалось же, кожа, кости… да и вообще не так-то легко воткнуть оружие в живого человека. Дарвиш дернулся, и Маора, держа клинок обеими руками, всадила его еще глубже. И еще раз. И еще. До тех пор пока мертвое тело не осело на пол.
Маора же отошла от убитого ею стражника и вернулась к своей койке. Медленно, уже не торопясь, оделась и покинула камеру.
Идти было сложно. Тело не слушалось, колени норовили подогнуться, и хотелось… присесть, а то и вовсе лечь прямо тут, на холодных каменных плитах пола. Шум в голове нарастал, и стены сужались, а после и вовсе начали качаться…
Но она шла. Шаг и еще один, и еще… Держалась рукой за стенку, с трудом переставляя непослушные ноги. Она шла… Мгновения растянулись в часы и грозили никогда не закончиться. Подземелье… Маора никогда не думала, что оно такое… огромное. И коридоры эти… холодные, мрачные… они заставляли дрожать, обхватывать себя руками за плечи в тщетной надежде хоть немного согреться.
Тепло. Ей не хватало тепла. И магические светильники, на которые никогда не скупились во дворце герцога, не помогали. А ведь Маора пыталась. И руку тянула, пытаясь поймать пальцами тусклый огонек. Не вышло. Магический свет не давал тепла, не грел, да и освещал так себе, если честно. И от этого становилось еще хуже. И тоскливее.
И коридор этот представлялся нескончаемым. Маора даже пыталась припомнить, слышала ли она хоть что-то о неприкаянных душах, что бродили по огромному дворцу герцога Бельдериза. Шла… и вспоминала и едва не плакала от осознания, что ничего-то подобного она не слышала. А ведь они должны быть. Души. Проклятые. Не знающие покоя. Вечность скитающиеся в полутемных коридорах, стенающие, что о горькой судьбе своей, что о загубленной жизни. Она это точно знала.
Иначе не могло быть.
Подземелье закончилось как-то сразу. Или же сама Маора просто на несколько мгновений отключилась. В голове все еще шумело, и тело по-прежнему не желало слушаться до конца. А стены то норовили придавить собой тонкую фигуру несчастной узницы, то, наоборот, расширялись, лишая ее единственной опоры, тоже закончились. Вот взяли и… закончились.
Резкий звук необъяснимой природы заставил Маору вздрогнуть и остановиться. Прислонившись к стене, которая вдруг стала на том месте, где ей и положено было быть, она огляделась.
Коридор. И несколько разветвлений от него. Далекий шум и гомон. Она выбралась. Смогла.
И места оказались знакомые. Вон там, за тем поворотом были кладовые, а за ними, немногим дальше, - поворот в кухню.
Нет, туда Маоре не хотелось совершенно. Шум, голоса… там всегда людно, а она не желала попадаться кому-нибудь на глаза. Нет уж, если Маора что и понимала сейчас, так это то, что стоит прятаться. И убираться из этого дома как можно скорее. И дальше.
Осторожно, прислушиваясь к малейшему шуму, Маора двинулась дальше. Она шла, то и дело, задерживая дыхание, прислушиваясь, останавливаясь через шаг. И вот перед ней широкий холл. А за ним – господская половина. Сзади – лестница для слуг. Те самые коридоры по которым еще недавно ходила и она сама. И потому знала там каждый закуток и поворот и… так же хорошо Маора знала, что и народу там много. Слуги снуют по своим делам, а ей не след попадаться кому-нибудь на глаза.
Единственным выходом для себя Маора видела господскую половину. Спрятаться, затаиться, дождаться ночи, а уж потом… потом она сумеет сбежать, выскользнет, как призрак, и…
Так далеко Маора не загадывала. Она не знала, что будет делать дальше, сейчас она могла думать только о том, что ей нужно сбежать. И она попыталась.
Рискнула и проиграла. За первым же поворотом, когда она, затаив дыхание, кралась точно ночной воришка, ей не повезло.
Столкновение вышло болезненным.
- Куда прешь! – грозный рык над ухом заставил Маору сжаться в комочек и крепко зажмурить глаза.
«Вот и все, – мелькнула предательская мыслишка. - Вот сейчас меня поймают и вернут в камеру, а то и вовсе порешат на месте!»
- Маора?
Молодая женщина вздрогнула и решилась приоткрыть глаза. Вздохнула и как-то даже воспряла духом, встретившись взглядом с леером Лейрином, помощником секретаря самого герцога Бельдериза. И как-то сразу вспомнились ей все беды и обиды и то, что именно он, леер Лейрин, был в них виновен. Если бы он не посулил ей золотых монет за информацию, сама Маора ни за что бы не попалась в покоях герцогини.
- Ты! – прошипела она, с ненавистью взирая на своего недавнего подельника. – Ты… ты во всем виноват! Из-за тебя!
- Прохлаждаешься? – в ответ прошипел младший секретарь. – Я уж было подумал, что ты кинуть меня решила. Деньги забрала и сбежала. А ты…
- А я по твоей милости в казематах последние дни провела! – не сдавалась Маора. – Так что придется, вам, леер, раскошелиться! За ту информацию, что стала мне известна, пятью золотыми не отделаетесь.
Лер прищурился, оглядел Маору с ног до головы, а затем схватил за руку, чуть повыше локтя.
- А ну, пойдем! Сейчас ты мне все расскажешь!
Маора лишь ехидно фыркнула в ответ. Рассказывать этому мерзкому человечку она ничего не собиралась. Но сейчас промолчала. Пошла за ним.
Коридор. И еще один. Поворот и лестница. А затем снова коридоры и переходы. Огромен был дворец герцога и сейчас, торопясь за Лейрином, Маора понимала, что самой ей отсюда не выбраться.
Лер, наконец-то, остановился. Отворил дверь и, не церемонясь, втолкнул Маору внутрь. Вошел сам. Плотно притворил дверь за собой.
- Ну, рассказывай. Что такого тебе стало известно, что в казематах оказалась?
Маора лишь усмехнулась. Отвернулась от мужчины, прошлась по небольшой, не сказать, чтобы светлой комнатке.
«А младшие секретари не так уж и хорошо живут, - подумалось ей. - И комнатушка у него не большая, и обстановочка… так себе обстановочка, надо признать».
- Ничего-то я тебе не скажу, - произнесла она, усаживаясь на узкую кушетку, приткнувшуюся в уголке у стенки. – Тебе – ни словечка не скажу.
- Вот как? – нехорошо прищурился лер. И в другой раз, Маора бы испугалась и этого вот прищура, и нехорошего блеска в маленьких глазках младшего секретаря. Но сейчас… этот мужчина не мог ее испугать. Только не после того, что произошло в подземелье.
- Вот так, - кивнула Маора. – Все, что я знаю, я расскажу только виконту Ардо.
- Ты никак, совсем разум потеряла? – видно было, что Лейрин с трудом сдерживается. И хотелось ему броситься на Маору с кулаками, а быть может и вовсе придушить ее, но он не стал. Лишь только усмехнулся нехорошо. – Думаешь, виконту есть до тебя дело? Или же рассчитываешь на то, что он больше заплатит?
- Да, - честно ответила Маора. – Заплатит. И много. Потому что я ему такое расскажу, после чего герцогиню точно на костер возведут, как ведьму!
И как мерзкий секретаришка ни пытался выведать, что такого Маора узнает, как ни угрожал, ни лебезил перед своей нежданной сообщницей, Маора была непреклонна:
- Я все расскажу только виконту Ардо. Лично! – твердила она.
Лер Лейрин сразу злился, страшно пучил глаза, кричал даже, называл Маору ужасными словами, затем, когда понял, что ничего-то он этим не добьется, принялся уговаривать. Горы золотые сулил, обещал, что все-все устроит. И денег обещал, и место новое, рекомендации самые замечательные.
- У меня есть связи, - принялся уговаривать, в глаза заглядывал, голос его сочился медом, - я могу поспособствовать, чтобы тебя взяли в личные горничные одной придворной дамы. Прости, к принцессе, устроить не смогу, но в королевском дворце станешь частой гостьей.
Маора лишь усмехалась в ответ. Горничная? Она? Нет уж, больше в услужение она не собиралась. Все ж таки, ни много ни мало, графская дочка. Теперь Маора сама желала жить в большом особняке, да служанок гонять по поручениям. Все это она и рассказала своему подельнику.
Тот сразу рассмеялся. Видно решил, что это она так шутит. Только вот стоило леру Лейрину заглянуть в пустые глаза Маоры, как смех его оборвался на выокой ноте. Понял он, что не отступится она, не откажется от своих притязаний.
- Жди здесь! – кинул младший секретарь и вышел, оставив Маору в одиночестве.
Какое-то время она еще посидела на не сказать, чтобы удобном диванчике. Думала сразу прилечь и подремать, затем, вспомнила о том, что происходило с ней немногим ранее, и Маора поднялась. Обошла небольшую комнатенку, позаглядывала во все шкафы, отыскала неприметную дверцу, за которой располагалась совсем крошечная умывальня.
Никаких изысков тут, само собой, не наблюдалось. Но металлический таз и глиняный кувшин с остывшей водой отыскался, как и кусок не самого лучшего мыла и полотенце, не сказать, чтобы мягкое и свежее, но в ее случае, сойдет и такое
Маора обмылась, как смогла. Долго морщилась и кривилась, разглядывая синяки и царапины на теле, вздыхала, вспоминая, каким образом все это получила, но делать было нечего.
В вещах лера Лейрина отыскался осколок не самого лучшего зеркала и гребень с парой обломанных зубцов, но этого вполне хватило, чтобы привести себя в относительный порядок.
Лер вернулся, когда Маора уже порядком заскучала и от нечего делать планировала поискать, чем бы можно было поживиться у своего незадачливого сообщника, но не успела.
- Идем! – Лейрин ворвался в собственную каморку, подлетел к Маоре и, схватив ее за руку, куда-то потащил. – Да скорее же, неповоротливая ко…
Тычок в бок заставил лера закашляться и окончание его фразы так и повисло в воздухе. Маора не спорила, шла, куда вели, лишь неосознанно отмечая, что Лейрин ведет ее полупустыми коридорами… господскими коридорами.
Наконец, коридоры и лестницы закончились, Маора даже на мгновение замерла на пороге дворца, глаза прикрыла и вдохнула полной грудью ночной воздух столицы. Не сказать, чтобы пахло как-то по-особенному, но сейчас, для нее это был запах свободы.
Неподалеку от входа Маора заметила экипаж. Темный, без каких-либо эмблем или иных опознавательных знаков. И возница был закутан в плащ, шляпу надвинул на самый нос и выглядел… странно выглядел, учитывая, что на улице вовсю царило леоринское лето, жаркое, душное, наполненное ароматами южных цветов и пыли. Именно возница и привлек внимание Маоры, а потом уже она и сама догадалась, что экипаж этот стоит здесь по ее душу.
- Ну же, - злился рядом лер секретарь, подталкивая ее к распахнутой дверце. – Живее, пока нас никто не увидел.
Особняк виконта Ардо был… странным. Даже страшным. Душным каким-то, пыльным, пропахшим, что пылью этой, что иными тяжелыми ароматами. И эту всю тяжесть Маора почувствовала, стоило только переступить порог. Захотелось развернуться и броситься наутек.
И комната, куда привел ее Лейрин, была такой же. Душной, пыльной, пропитанной запахами… Эти ароматы, странные, но и знакомые в то же время, въелись в шелковые, потемневшие от времени обои на стенах, в темную вытертую обивку массивной мебели, в ковер, что давно уже утратил свой первоначальный облик.
Маору подтолкнули к камину, усадили на стул с высокой спинкой.
- Ну, рассказывай! – виконт выглядел… Нет, на виконта этот уставший мужчина, с опухшим лицом и красными, налитыми кровью, глазами, не походил ни капли. Маора видела племянника герцога во дворце. Тогда он был красивым, этаким величественным, настоящим аристократом, поражавшим воображение не только служанок, но и знатных дам. Маора сама не один раз слышала, как вздыхают по родственнику Бельдериза придворные кокетки. Видели бы они его сейчас. Вот таким, непричесанным, не умытым, после попойки. – Что ты там такое видела?
Маора передернула плечами. Оглянулась по сторонам, в поисках… помощи? Сочувствия? Сострадания, быть может? Но здесь, в этом доме некому было ей помогать. И теперь, она это и сама поняла. Попала из огня да в самый костер.
- Ну, что же ты, - ласковый голос заставил девушку вздрогнуть и заполошно оглядеться по сторонам. Маора не видела, чтобы в этой душной, захламленной и темной комнате был еще кто-то кроме виконта. Но вот поди ж ты, от стены отделилась тень. Скользнула по пыльному ковру по направлению к ней. – Не бойся, теперь ты в безопасности, дитя. Поведай нам, что случилось? Отчего ты пришла искать помощи в этот дом.
Красное пламя от камина осветило бесформенную фигуру незнакомца, и Маора вскрикнула и отшатнулась от страха, едва не упав со своего стула. И если бы не Лейрин, который все так же и стоял позади, держа одну руку на ее плече. На миг Маоре показалось, что перед ней неупокоенный дух или умрун, о которых когда-то рассказывала полубезумная соседка. Но вот незнакомец остановился и откинул с головы капюшон.
Запах свежей крови точно бы питал ее, придавал сил, возвращал к жизни. Несколько несоизмеримо долгих мгновений, Маора просто сидела, глядя перед собой, но ничего не видя при этом, затем же взгляд ее прояснился.
Она медленно повернула голову… Блеск стали привлек ее внимание, заворожил… Ни в тот миг, ни потом, много позже, Маора так и не смогла понять и ответить, почему сделала то, что сделала. Ею словно бы владел кто-то еще, точно побывав на самом краю Шарховой пропасти, она вернулась оттуда совершенно иной. Не собой, а кем-то… Впрочем, о таких высоких материях Маора никогда не задумывалась. А в тот миг, когда она увидела лежащий совсем рядом широкий, но короткий клинок, который был частью обмундирования стражников герцога Бельдериза.
Маора вздохнула, резко выдохнула, поморщилась от боли, что в истерзанном горле, что во всем теле и осторожно потянулась за клинком. Пальцы коснулись холодной рукояти, и этот холод словно молнией пронзил все ее тело. Мысли затуманились, в голове стало пусто и гулко. И дальше Маора уже не владела ни телом ни мыслями и поступками.
Она поднялась на ноги. Очень медленно, с огромным трудом, хватаясь лишь одной свободной рукой за край стола, под которым лежала, затем пытаясь держаться за холодную каменную стену камеры. Но она смогла встать. Отвела от лица длинные, спутанные пряди растрепанных волос и обернулась.
Дарвиш все еще боролся со своим противником, но он определенно побеждал. В тот момент, когда взор Маоры сосредоточился на мужчинах, ее тюремщик, держа второго стражника за горло обеими руками, пытался пробить его головой стену камеры.
То, что соперник был уже мертв, Дарвиш понял не сразу. А когда отупение от драки и ярости наконец-то схлынуло, просто убрал руки и стражник, уже мертвый, рухнул на пол. Сам же Дарвиш резко выдохнул, закрыл глаза и прислонился лбом к стене. Ему тоже досталось изрядно. Тело ныло в тех местах, где его достали кулаки соперника, голова гудела, дыхание было рваным, одна рука практически не слушалась – скорее всего перелом.
Тихий шорох за спиной, напомнил Дарвишу о том, что здесь произошло. Не поворачиваясь и по-прежнему не открывая глаза, он хрипло спросил:
- Жива? Ходить можешь? – и, не дожидаясь ответа, тут же продолжил: - Вставай, переведу тебя в соседнюю камеру. Отлежишься там, пока я тут приберу!
Последние слова стали для Маоры спусковым механизмом. Она зарычала точно дикий зверь и, уже не обращая внимания на боль, ринулась на стоящего спиной к ней мужчину. Клинок вошел в его тело легко. Намного легче, чем Маора вообще могла себе представить: ведь казалось же, кожа, кости… да и вообще не так-то легко воткнуть оружие в живого человека. Дарвиш дернулся, и Маора, держа клинок обеими руками, всадила его еще глубже. И еще раз. И еще. До тех пор пока мертвое тело не осело на пол.
Маора же отошла от убитого ею стражника и вернулась к своей койке. Медленно, уже не торопясь, оделась и покинула камеру.
Идти было сложно. Тело не слушалось, колени норовили подогнуться, и хотелось… присесть, а то и вовсе лечь прямо тут, на холодных каменных плитах пола. Шум в голове нарастал, и стены сужались, а после и вовсе начали качаться…
Но она шла. Шаг и еще один, и еще… Держалась рукой за стенку, с трудом переставляя непослушные ноги. Она шла… Мгновения растянулись в часы и грозили никогда не закончиться. Подземелье… Маора никогда не думала, что оно такое… огромное. И коридоры эти… холодные, мрачные… они заставляли дрожать, обхватывать себя руками за плечи в тщетной надежде хоть немного согреться.
Тепло. Ей не хватало тепла. И магические светильники, на которые никогда не скупились во дворце герцога, не помогали. А ведь Маора пыталась. И руку тянула, пытаясь поймать пальцами тусклый огонек. Не вышло. Магический свет не давал тепла, не грел, да и освещал так себе, если честно. И от этого становилось еще хуже. И тоскливее.
И коридор этот представлялся нескончаемым. Маора даже пыталась припомнить, слышала ли она хоть что-то о неприкаянных душах, что бродили по огромному дворцу герцога Бельдериза. Шла… и вспоминала и едва не плакала от осознания, что ничего-то подобного она не слышала. А ведь они должны быть. Души. Проклятые. Не знающие покоя. Вечность скитающиеся в полутемных коридорах, стенающие, что о горькой судьбе своей, что о загубленной жизни. Она это точно знала.
Иначе не могло быть.
Подземелье закончилось как-то сразу. Или же сама Маора просто на несколько мгновений отключилась. В голове все еще шумело, и тело по-прежнему не желало слушаться до конца. А стены то норовили придавить собой тонкую фигуру несчастной узницы, то, наоборот, расширялись, лишая ее единственной опоры, тоже закончились. Вот взяли и… закончились.
Резкий звук необъяснимой природы заставил Маору вздрогнуть и остановиться. Прислонившись к стене, которая вдруг стала на том месте, где ей и положено было быть, она огляделась.
Коридор. И несколько разветвлений от него. Далекий шум и гомон. Она выбралась. Смогла.
И места оказались знакомые. Вон там, за тем поворотом были кладовые, а за ними, немногим дальше, - поворот в кухню.
Нет, туда Маоре не хотелось совершенно. Шум, голоса… там всегда людно, а она не желала попадаться кому-нибудь на глаза. Нет уж, если Маора что и понимала сейчас, так это то, что стоит прятаться. И убираться из этого дома как можно скорее. И дальше.
Осторожно, прислушиваясь к малейшему шуму, Маора двинулась дальше. Она шла, то и дело, задерживая дыхание, прислушиваясь, останавливаясь через шаг. И вот перед ней широкий холл. А за ним – господская половина. Сзади – лестница для слуг. Те самые коридоры по которым еще недавно ходила и она сама. И потому знала там каждый закуток и поворот и… так же хорошо Маора знала, что и народу там много. Слуги снуют по своим делам, а ей не след попадаться кому-нибудь на глаза.
Единственным выходом для себя Маора видела господскую половину. Спрятаться, затаиться, дождаться ночи, а уж потом… потом она сумеет сбежать, выскользнет, как призрак, и…
Так далеко Маора не загадывала. Она не знала, что будет делать дальше, сейчас она могла думать только о том, что ей нужно сбежать. И она попыталась.
Рискнула и проиграла. За первым же поворотом, когда она, затаив дыхание, кралась точно ночной воришка, ей не повезло.
Столкновение вышло болезненным.
- Куда прешь! – грозный рык над ухом заставил Маору сжаться в комочек и крепко зажмурить глаза.
«Вот и все, – мелькнула предательская мыслишка. - Вот сейчас меня поймают и вернут в камеру, а то и вовсе порешат на месте!»
- Маора?
Молодая женщина вздрогнула и решилась приоткрыть глаза. Вздохнула и как-то даже воспряла духом, встретившись взглядом с леером Лейрином, помощником секретаря самого герцога Бельдериза. И как-то сразу вспомнились ей все беды и обиды и то, что именно он, леер Лейрин, был в них виновен. Если бы он не посулил ей золотых монет за информацию, сама Маора ни за что бы не попалась в покоях герцогини.
- Ты! – прошипела она, с ненавистью взирая на своего недавнего подельника. – Ты… ты во всем виноват! Из-за тебя!
- Прохлаждаешься? – в ответ прошипел младший секретарь. – Я уж было подумал, что ты кинуть меня решила. Деньги забрала и сбежала. А ты…
- А я по твоей милости в казематах последние дни провела! – не сдавалась Маора. – Так что придется, вам, леер, раскошелиться! За ту информацию, что стала мне известна, пятью золотыми не отделаетесь.
Лер прищурился, оглядел Маору с ног до головы, а затем схватил за руку, чуть повыше локтя.
- А ну, пойдем! Сейчас ты мне все расскажешь!
Маора лишь ехидно фыркнула в ответ. Рассказывать этому мерзкому человечку она ничего не собиралась. Но сейчас промолчала. Пошла за ним.
Коридор. И еще один. Поворот и лестница. А затем снова коридоры и переходы. Огромен был дворец герцога и сейчас, торопясь за Лейрином, Маора понимала, что самой ей отсюда не выбраться.
Лер, наконец-то, остановился. Отворил дверь и, не церемонясь, втолкнул Маору внутрь. Вошел сам. Плотно притворил дверь за собой.
- Ну, рассказывай. Что такого тебе стало известно, что в казематах оказалась?
Маора лишь усмехнулась. Отвернулась от мужчины, прошлась по небольшой, не сказать, чтобы светлой комнатке.
«А младшие секретари не так уж и хорошо живут, - подумалось ей. - И комнатушка у него не большая, и обстановочка… так себе обстановочка, надо признать».
- Ничего-то я тебе не скажу, - произнесла она, усаживаясь на узкую кушетку, приткнувшуюся в уголке у стенки. – Тебе – ни словечка не скажу.
- Вот как? – нехорошо прищурился лер. И в другой раз, Маора бы испугалась и этого вот прищура, и нехорошего блеска в маленьких глазках младшего секретаря. Но сейчас… этот мужчина не мог ее испугать. Только не после того, что произошло в подземелье.
- Вот так, - кивнула Маора. – Все, что я знаю, я расскажу только виконту Ардо.
- Ты никак, совсем разум потеряла? – видно было, что Лейрин с трудом сдерживается. И хотелось ему броситься на Маору с кулаками, а быть может и вовсе придушить ее, но он не стал. Лишь только усмехнулся нехорошо. – Думаешь, виконту есть до тебя дело? Или же рассчитываешь на то, что он больше заплатит?
- Да, - честно ответила Маора. – Заплатит. И много. Потому что я ему такое расскажу, после чего герцогиню точно на костер возведут, как ведьму!
И как мерзкий секретаришка ни пытался выведать, что такого Маора узнает, как ни угрожал, ни лебезил перед своей нежданной сообщницей, Маора была непреклонна:
- Я все расскажу только виконту Ардо. Лично! – твердила она.
Лер Лейрин сразу злился, страшно пучил глаза, кричал даже, называл Маору ужасными словами, затем, когда понял, что ничего-то он этим не добьется, принялся уговаривать. Горы золотые сулил, обещал, что все-все устроит. И денег обещал, и место новое, рекомендации самые замечательные.
- У меня есть связи, - принялся уговаривать, в глаза заглядывал, голос его сочился медом, - я могу поспособствовать, чтобы тебя взяли в личные горничные одной придворной дамы. Прости, к принцессе, устроить не смогу, но в королевском дворце станешь частой гостьей.
Маора лишь усмехалась в ответ. Горничная? Она? Нет уж, больше в услужение она не собиралась. Все ж таки, ни много ни мало, графская дочка. Теперь Маора сама желала жить в большом особняке, да служанок гонять по поручениям. Все это она и рассказала своему подельнику.
Тот сразу рассмеялся. Видно решил, что это она так шутит. Только вот стоило леру Лейрину заглянуть в пустые глаза Маоры, как смех его оборвался на выокой ноте. Понял он, что не отступится она, не откажется от своих притязаний.
- Жди здесь! – кинул младший секретарь и вышел, оставив Маору в одиночестве.
Какое-то время она еще посидела на не сказать, чтобы удобном диванчике. Думала сразу прилечь и подремать, затем, вспомнила о том, что происходило с ней немногим ранее, и Маора поднялась. Обошла небольшую комнатенку, позаглядывала во все шкафы, отыскала неприметную дверцу, за которой располагалась совсем крошечная умывальня.
Никаких изысков тут, само собой, не наблюдалось. Но металлический таз и глиняный кувшин с остывшей водой отыскался, как и кусок не самого лучшего мыла и полотенце, не сказать, чтобы мягкое и свежее, но в ее случае, сойдет и такое
Маора обмылась, как смогла. Долго морщилась и кривилась, разглядывая синяки и царапины на теле, вздыхала, вспоминая, каким образом все это получила, но делать было нечего.
В вещах лера Лейрина отыскался осколок не самого лучшего зеркала и гребень с парой обломанных зубцов, но этого вполне хватило, чтобы привести себя в относительный порядок.
Лер вернулся, когда Маора уже порядком заскучала и от нечего делать планировала поискать, чем бы можно было поживиться у своего незадачливого сообщника, но не успела.
- Идем! – Лейрин ворвался в собственную каморку, подлетел к Маоре и, схватив ее за руку, куда-то потащил. – Да скорее же, неповоротливая ко…
Тычок в бок заставил лера закашляться и окончание его фразы так и повисло в воздухе. Маора не спорила, шла, куда вели, лишь неосознанно отмечая, что Лейрин ведет ее полупустыми коридорами… господскими коридорами.
Наконец, коридоры и лестницы закончились, Маора даже на мгновение замерла на пороге дворца, глаза прикрыла и вдохнула полной грудью ночной воздух столицы. Не сказать, чтобы пахло как-то по-особенному, но сейчас, для нее это был запах свободы.
Неподалеку от входа Маора заметила экипаж. Темный, без каких-либо эмблем или иных опознавательных знаков. И возница был закутан в плащ, шляпу надвинул на самый нос и выглядел… странно выглядел, учитывая, что на улице вовсю царило леоринское лето, жаркое, душное, наполненное ароматами южных цветов и пыли. Именно возница и привлек внимание Маоры, а потом уже она и сама догадалась, что экипаж этот стоит здесь по ее душу.
- Ну же, - злился рядом лер секретарь, подталкивая ее к распахнутой дверце. – Живее, пока нас никто не увидел.
Особняк виконта Ардо был… странным. Даже страшным. Душным каким-то, пыльным, пропахшим, что пылью этой, что иными тяжелыми ароматами. И эту всю тяжесть Маора почувствовала, стоило только переступить порог. Захотелось развернуться и броситься наутек.
И комната, куда привел ее Лейрин, была такой же. Душной, пыльной, пропитанной запахами… Эти ароматы, странные, но и знакомые в то же время, въелись в шелковые, потемневшие от времени обои на стенах, в темную вытертую обивку массивной мебели, в ковер, что давно уже утратил свой первоначальный облик.
Маору подтолкнули к камину, усадили на стул с высокой спинкой.
- Ну, рассказывай! – виконт выглядел… Нет, на виконта этот уставший мужчина, с опухшим лицом и красными, налитыми кровью, глазами, не походил ни капли. Маора видела племянника герцога во дворце. Тогда он был красивым, этаким величественным, настоящим аристократом, поражавшим воображение не только служанок, но и знатных дам. Маора сама не один раз слышала, как вздыхают по родственнику Бельдериза придворные кокетки. Видели бы они его сейчас. Вот таким, непричесанным, не умытым, после попойки. – Что ты там такое видела?
Маора передернула плечами. Оглянулась по сторонам, в поисках… помощи? Сочувствия? Сострадания, быть может? Но здесь, в этом доме некому было ей помогать. И теперь, она это и сама поняла. Попала из огня да в самый костер.
- Ну, что же ты, - ласковый голос заставил девушку вздрогнуть и заполошно оглядеться по сторонам. Маора не видела, чтобы в этой душной, захламленной и темной комнате был еще кто-то кроме виконта. Но вот поди ж ты, от стены отделилась тень. Скользнула по пыльному ковру по направлению к ней. – Не бойся, теперь ты в безопасности, дитя. Поведай нам, что случилось? Отчего ты пришла искать помощи в этот дом.
Красное пламя от камина осветило бесформенную фигуру незнакомца, и Маора вскрикнула и отшатнулась от страха, едва не упав со своего стула. И если бы не Лейрин, который все так же и стоял позади, держа одну руку на ее плече. На миг Маоре показалось, что перед ней неупокоенный дух или умрун, о которых когда-то рассказывала полубезумная соседка. Но вот незнакомец остановился и откинул с головы капюшон.
