- А это мы еще посмотрим… - она определенно что-то задумала. И точно – что-то совершенно нехорошее.
Алан приготовился. Слегка тряхнул рукой, чувствуя, как ладони коснулся холодный металл… напрягся, стараясь не упустить момент. И с ведьмы взгляда не сводил…
- Сдавайся, ведьма! – снова рявкнул откуда-то с улицы инквизитор. – И сможешь сохранить жизнь…
Это было неожиданно. Настолько неожиданно, что ведьма на мгновение замерла, определенно не понимая, ослышалась ли она или же…
Алан же воспользовался этим мигом, чтобы выбросить вперед руку. Небольшая стальная звездочка, с острейшими краями, сорвалась с его пальцев, пролетела короткое расстояние до ведьмы…
Время замедлилось настолько, что Алану казалось, он видит серебристый след, оставленный звездой в воздухе. И ведьма… она медленно открыла рот, глаза ее распахнулись… Все тело содрогнулось в тот момент, когда любимое графом Валентайном оружие чиркнуло колдовку по горлу.
Сначала показалось, что ничего-то и не произошло. Что Алан промахнулся или же силу не рассчитал.
Ведьма по-прежнему стояла напротив с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Миг, и она успела лишь вскинуть руку, чтобы прикоснуться к собственной шее… затем издала какой-то странный булькающий звук…
- Да пропустите же! – кто-то толкнул Алана в спину, пытаясь прорваться вперед.
Инквизитор.
Точно он.
А ведьма падала. Медленно, точно бы время снова замедлилось.
Еще мгновение. Брат Араш все же оттолкнул Алана. Ведьма завалилась на бок. Голова ее откинулась назад, открывая аккуратный точный порез на шее. И кровь…
Много крови…
- Что вы натворили?! – инквизитор бросился к ведьме. Не пощадил даже собственную сутану, плюхнувшись на колени прямо в лужу крови. – Как вы посмели?!!
- Я исполнил свой долг, - спокойно произнес Алан. – Колдовка уничтожена.
- Вы… - он все же поднялся, когда понял, что в теле ведьмы не осталось ни капли жизни. Вытер испачканные ладони о сутану. – Вы… У этой мерзкой твари была информация. Важная информация! Понимаете вы это?
Алан лишь пожал плечами. Оглянулся, в поисках своих людей.
Их не было. На крыльце и в прихожей у ведьмы толпились инквизиторы в грязно-серых рясах. Догадка переросла в уверенность. Его людей определенно блокировали, а он сам, Алан Фарли, граф Валентайн, в данном случае исполнял роль наживки. Или, что больше было похоже на правду, пушечного мяса.
Его не жалко.
- Вы будете отвечать перед Ее величеством лично, - глухо произнес Алан. – И перед своим советом старших. Можете быть уверены, я об этом позабочусь.
- Не думаю, - Араш Нароми скривил тонкие губы в брезгливой гримасе, - что кляуза королевского фаворита будет иметь вес.
- Посмотрим, - спорить и что-то доказывать сейчас, Алан не стал. Увы, в настоящий момент, он определенно был в меньшинстве. Но… этот гад еще не знает, с кем связался.
Королевский фаворит? Алан едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Ну-ну… и главе ордена стоит отписаться. Лорд Фамоули не дурак. И инквизиторов не любит так же сильно, как и Алан. Вот и будет ему не только отчет о проделанной работе, но и доклад о том, что слуги Сиятельной перешли все границы.
Инквизиторы заполонили дом. Что-то искали. Перетряхивали нехитрые пожитки ведьмы, гремели посудой, простукивали стены. Что удивительно, тело колдовки так и осталось лежать на полу. Лишь когда кто-то из младших братьев, споткнулся об него, то просто отпихнули к стене, чтобы не мешала.
Алан чувствовал себя не слишком уверенно, понимая, что дальше его присутствие и вовсе не обязательно и можно было бы уйти, но стоило убедиться, что все ведьминские штучки будут уничтожены. И пробы взять.
А еще… очень хотелось насолить противному святоше еще больше. А отказывать себе в исполнении собственных желаний Алан не привык.
Он прошелся по дому. Толкнул одну дверь – гостиная. Утопающая во мраке. За следующей оказался кабинет, в котором уже хозяйничал кто-то из инквизиторов. Они распахивали дверцы шкафов, вываливая все, что там было на пол. Не просматривая, сгребали в кучу бумаги. Здесь Алану делать было нечего.
Да и во всем доме – тоже. Но что-то не позволяло ему просто развернуться и уйти. Он толкнул еще одну дверь.
Спальня.
Почему-то она осталась не востребована инквизиторами и здесь царил относительный порядок. Алан вошел, не закрывая за собой дверь. Зажег свечи. Огляделся. Небольшая комната, с огромной кроватью по середине. А покрывало на кровати удивительное. Дорогое, хорошей работы. Как и ковер на полу. И мебель тоже… не дешевая мебель. Даже жалко будет, когда этакую красоту просто сожгут, как отравленное тьмой.
Эта дверь обнаружилась как-то сама собой. Алан просто взял в руки фарфоровую статуэтку, стоявшую на каминной полке. Чем-то она привлекла его внимание и захотелось потрогать. Вот он и потрогал. Тихий скрип и в стене образовался проем.
- Ничего себе! – восхитился Алан. – А она не так и проста, как можно было бы подумать. Определенно, совсем не проста.
Лаборатория.
Настоящая ведьминская лаборатория. Со стеллажами, что тянулись вдоль одной из стен. Полки были уставлены коробками и коробочками, шкатулочками, пузырьками и колбочками. Одни были пусты, другие – заполнены. Зелья, порошки, всякая всячина, предназначение половины из которой Алан даже предположить не мог.
Он медленно продвигался вдоль стеллажа. Рассматривал все это богатство. Кое-что было подписано, кое-что нет. А при виде некоторых ингредиентов, Алан вдруг почувствовал, как зачесались кончики пальцев.
За вытяжкой из леоринийской смоковницы он гонялся несколько лет. А когда нашел, не пожалел расстаться с целым состоянием за небольшой пузырек. Но оно того стоило. Смоковница сама по себе, редкая травка, растет только на старых заброшенных кладбищах, где сама земля подверглась некоторым изменениям. Но даже если и отыскать такое, то собирать эту вот травку, чтобы она принесла пользу, требуется лишь на вторые сутки после полнолуния в третий месяц лета. Да и не каждому она в руки дается. По официальной версии, лишь седьмая дочь седьмой дочери может безбоязненно сорвать травку, не потревожив при этом ее чувствительность. И там еще куча условий, которые Алан, если честно, уже не мог вспомнить.
Ему, графу Валентайн, члену тайного общества, насчитывающего уже несколько сотен лет, и то с огромнейшим трудом удалось добыть всего несколько капель. А у какой-то ведьмы целый флакон! И где справедливость?
Алан держал флакончик, рассматривая его на просвет, и боролся с искушением.
Так и не смог решить и, не имея в себе сил расстаться с заветным своим сокровищем, двинулся дальше…
Впрочем, то, что он увидел на следующей полке, заставило его выронить флакон, стоимостью в неплохой замок, вместе со слугами, собственным выездом… еще и на содержание бы осталось.
Шкатулки и шкатулочки. Из красного дерева. Разных форм и размеров, подписанные аккуратным почерком. Но привлекла внимание Алана лишь одна.
Совсем небольшая, всего в ладонь, совершенно обычная, без каких-либо украшений, она мало отличалась от остальных. Лишь только надпись. Всего два написанные той же рукой, что и все остальные надписи.
Два слова, от которых у Алана волосы зашевелились на затылке. Он нерешительно протянул руку, коснувшись, что удивительно теплого бока шкатулки и…
- Вот вы где! – Араш Нароми стремительно вошел в лабораторию. – Однако!
Инквизитор замер на пороге, рассматривая лабораторию. Алан кожей чувствовал его нетерпение, предвкушение…
Алан Фарли, граф Валентайн, на миг всего смежил веки, резко выдохнул и, развернувшись к инквизитору, произнес:
- Именем короля, вы обязаны покинуть это место, оставив здесь все в первозданном виде. Ослушание будет означать для вас смерть! – и он резко выбросил вперед руку со сжатым кулаком. Пальцы же разжимал медленно, с каким-то болезненным наслаждением наблюдая за тем, как перекашивает от злости инквизитора, как он пытается остановить Алана, но не успевает приблизиться.
Один лишь миг и с пальцев Алана срывается сизое облачко, которое за несколько коротких мгновений разрастается настолько, что окутывает всю эту комнату полностью.
- Вы… - инквизитор не справляется со своей злостью. Шипит точно змея, щурится, пытаясь взглядом испепелить своего противника. – Вы не имеете права. Это – дело инквизиции и лишь слуги Сиятельной…
- Являются подданными его величества, как и все остальные жители Леоринии, - холодно произносит Алан. – И обязаны подчиняться королевским законам точно так же, как и остальные жители нашей страны.
- Это противоречит…- он все еще пытается отыграться, хоть и понимает, что ничего-то не добьется. Королевская печать стоит. Вон она, переливается жемчужно-серым, почти как ряса инквизитора. И никто, без высочайшего на то позволения не имеет права снять ее. А если вдруг найдется умелец, способный хоть нитку вынести из этой комнаты – просто сгорит в огне, вместе со всем содержимым. И инквизитор знает об этом. Знает, и оттого бесится.
- Подайте жалобу королю, - не скрывая издевки произнес Алан. – И обязательно не забудьте рассказать ему о королевском фаворите. Уверен, его величество шутку оценит.
Капитан Рауз был зол. Кто ж знал, что вернувшись в столицу по поручению герцога, он застанет здесь такое…
Вот знал же, знал, что стоит вычистить это змеиное кубло, под названием двор, но… Лучше предатель известный, прикормленный, которому ничего особо важного узнать не дадут, чем кто-то кого еще вычислять придется. Так считал герцог. И потому вошь вот эта… помощником секретаря промышляющая и по совместительству продающая малые тайны виконту Ардо, была нужна.
Герцог сам отбирал информацию, которую скармливал через Лейрина дражайшему племянничку. И вот… доотбирался.
Дарвиш вот тоже… тварь, мерзавец. Девка ему понадобилась. Неужто в столице девок мало было, что он эту вот решил при себе оставить. А теперь…
Винур сплюнул на пол, все равно в этой вот камере, где нашли свою смерть трое из его стражников – отобранных лично им, Винуром Раузом, обученных и, что уж тут, в определенной степени верных. И девка пропала.
То есть, не пропала, само собой, передана в руки дражайшего племянничка.
- Я… я… - Лейрин, младший помощник секретаря трясся так, что даже говорить не мог нормально. Оно и понятно. Одно дело за малую плату передавать секреты врагу, и совсем иное – попасться за это. – Я не хотел… я не думал…
- Оно и понятно, - качнул головой капитан Рауз, не глядя на младшего секретаря – и придумали же должность. Тьфу, одним словом.
Капитан уж когда герцогу пенял, что тот развел штат таких вот… секретарей, их помощников. В горничные, опять-таки, в последнее время стали набирать не пойми кого. А ведь было время, когда он, Винур Рауз, лично с каждой беседовал. И предупреждал, что будет, если горничная та, или же лакей или еще кто из челяди, рот откроет. А теперь что?
Отпустил ситуацию. Позволил заместителям своим самостоятельно людишек набирать и что из этого вышло.
- Девка где? – на младшего секретаря он по-прежнему не смотрел.
Злость туманила не только взор, но и разум. И справиться с этим у капитана не выходило. Он жжешь самолично поручил Дарвишу от горничной той избавиться.
А тот… Тварь, какая же тварь!
- Так… увезли… - секретарь мялся, заикался. И дрожал от страха. Знал, что выкрутиться не выйдет, но все равно… явно надеялся ускользнуть. Ну-ну, больше Винур Рауз ошибок не совершит. Все концы в воду – и дело закрыто. А нет тела – нет и дела. И расследования и…
- Кто увез?
- Так я… виконт… и…
Злость стала осязаемой. Она всколыхнулась внутри, а затем выплеснулась золотым облаком, отравляя воздух вокруг. И этот вот… секретаришшшш-ка… задрожал сильнее, побледнел до синевы, и дыхание его… сердце забилось, как безумное, того и гляди выскочит из груди и кровь…
Горячая… сладкая… такая вот…
Очнулся Винур Рауз подле растерзанного тела бывшего младшего секретаря, весь в крови…
Мотнул головой, не понимая, где он и что происходит. оглядел что собственные руки, покрытые кровавыми разводами, что мертвое тело человечка, который посмел его разозлить…
Выдохнул. Резко поднялся, попытался было отряхнуть кровь, что изрядно испортила мундир. Не получилось…
- Ну и ладно… Приберите здесь! – гаркнул капитан, покидая камеру.
Он шел к своим покоям медленно, привыкая к странному, доселе не испытанному ощущению инаковости. Мир словно стал ярче. Ощущения – острее…
И страх… Страх, разлитый в воздухе, будоражил кровь.
- Иди сюда, - девчонка, молоденькая совсем. Из новеньких горничных. Что она здесь делала? Почему не спряталась, как остальные. Или же… все дело в том, что ее специально подсунули… Ему подсунули.
Она боялась. Тряслась, точно последний листок на осеннем ветру. И страх ее был сладок… а слезы…
Белая кожа, тонкая, гладкая. И тело… такое податливое, теплое…
Сколько длилось это безумие? Минуту? Или вечность? Он не знал. Не понимал и не владел собой…
Наваждение схлынуло как-то сразу и вдруг.
Золотая пелена спала с глаз и капитан, приподнявшись на локте, огляделся.
Его покои. Ковер… обычные, стоит признать. Никогда-то он особо не увлекался модой. Да и на обстановку ему было, мягко говоря, начхать. Чисто, удобно, есть где спать – и того довольно. А теперь вот вдруг заметил, что пушистый ковер, что девчонку, сжавшуюся на этом ковре с коп=мок и вздрагивавшую от рыданий.
На белой коже ее виднелись красные отметины, которые наливались цветом, растрепанные светлые волосы.
Память возвращалась неохотно. И Винур Рауз впервые испугался себя самого. Это что же… он…
Золото… Он вспомнил эти вот золотые вспышки перед глазами. И жажду крови и… желание, которое полностью подчинило себе его разум.
Лейрин… Он ведь растерзал того крысеныша. И кровь его пил. А потом вот… девка эта. Откуда она взялась? Подвернулась под руку?
- Вставай! – Винур резко поднялся сам и дернул девчонку за плечо. – И не реви. Ступай к себе.
Он бросил ей увесистый довольно мешочек с деньгами.
- Этого хватит, чтобы ты забыла о том, что здесь произошло. – Захочешь уйти – рекомендации выправят. Но если станешь болтать…
Он склонился почти к самому ее лицу, заглянул в опухшие от слез глаза и усмехнулся, недобро так усмехнулся. И почувствовал удовлетворение от того, как затрепыхалось, забилось от страха сердечко.
На то, чтобы привести себя в порядок ушло прилично времени. Тело было наполнено энергией. Вспышек злости больше не было, что несказанно радовало.
Теперь стоило заняться делами. Ту девку, которую так бездарно упустил Дарвиш следовало найти. И наказать. И узнать еще, что она там наплела Ардо. А в том, что наплела – сомнений не оставалось.
Виконт… в столице слухи ходили разные. А в особняке виконта Ард у капитана была свои люди. И о том, что племянничком герцога Бельдериза заинтересовалась инквизиция, знали уже все… кому знать такое стоило и кому – не стоило. Шептались. Перешептывались. Виконта перестали принимать в приличных домах. В неприличны, к слову, тоже пытались, но… не у всех вышло.
За три седмицы, что герцог с супругой изволили отдыхать на южном побережье, восемь девок из реки выловили. С характерными повреждениями. И только три из них служили в доме Ардо. Остальные…
Поговаривали, что виконт совсем с катушек слетел. Хватал девиц приглянувшихся прямо на улице, затаскивал в карету а там… через пару дней из вылавливали из реки. Или то, что от них осталось.
Алан приготовился. Слегка тряхнул рукой, чувствуя, как ладони коснулся холодный металл… напрягся, стараясь не упустить момент. И с ведьмы взгляда не сводил…
- Сдавайся, ведьма! – снова рявкнул откуда-то с улицы инквизитор. – И сможешь сохранить жизнь…
Это было неожиданно. Настолько неожиданно, что ведьма на мгновение замерла, определенно не понимая, ослышалась ли она или же…
Алан же воспользовался этим мигом, чтобы выбросить вперед руку. Небольшая стальная звездочка, с острейшими краями, сорвалась с его пальцев, пролетела короткое расстояние до ведьмы…
Время замедлилось настолько, что Алану казалось, он видит серебристый след, оставленный звездой в воздухе. И ведьма… она медленно открыла рот, глаза ее распахнулись… Все тело содрогнулось в тот момент, когда любимое графом Валентайном оружие чиркнуло колдовку по горлу.
Сначала показалось, что ничего-то и не произошло. Что Алан промахнулся или же силу не рассчитал.
Ведьма по-прежнему стояла напротив с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Миг, и она успела лишь вскинуть руку, чтобы прикоснуться к собственной шее… затем издала какой-то странный булькающий звук…
- Да пропустите же! – кто-то толкнул Алана в спину, пытаясь прорваться вперед.
Инквизитор.
Точно он.
А ведьма падала. Медленно, точно бы время снова замедлилось.
Еще мгновение. Брат Араш все же оттолкнул Алана. Ведьма завалилась на бок. Голова ее откинулась назад, открывая аккуратный точный порез на шее. И кровь…
Много крови…
- Что вы натворили?! – инквизитор бросился к ведьме. Не пощадил даже собственную сутану, плюхнувшись на колени прямо в лужу крови. – Как вы посмели?!!
- Я исполнил свой долг, - спокойно произнес Алан. – Колдовка уничтожена.
- Вы… - он все же поднялся, когда понял, что в теле ведьмы не осталось ни капли жизни. Вытер испачканные ладони о сутану. – Вы… У этой мерзкой твари была информация. Важная информация! Понимаете вы это?
Алан лишь пожал плечами. Оглянулся, в поисках своих людей.
Их не было. На крыльце и в прихожей у ведьмы толпились инквизиторы в грязно-серых рясах. Догадка переросла в уверенность. Его людей определенно блокировали, а он сам, Алан Фарли, граф Валентайн, в данном случае исполнял роль наживки. Или, что больше было похоже на правду, пушечного мяса.
Его не жалко.
- Вы будете отвечать перед Ее величеством лично, - глухо произнес Алан. – И перед своим советом старших. Можете быть уверены, я об этом позабочусь.
- Не думаю, - Араш Нароми скривил тонкие губы в брезгливой гримасе, - что кляуза королевского фаворита будет иметь вес.
- Посмотрим, - спорить и что-то доказывать сейчас, Алан не стал. Увы, в настоящий момент, он определенно был в меньшинстве. Но… этот гад еще не знает, с кем связался.
Королевский фаворит? Алан едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Ну-ну… и главе ордена стоит отписаться. Лорд Фамоули не дурак. И инквизиторов не любит так же сильно, как и Алан. Вот и будет ему не только отчет о проделанной работе, но и доклад о том, что слуги Сиятельной перешли все границы.
Инквизиторы заполонили дом. Что-то искали. Перетряхивали нехитрые пожитки ведьмы, гремели посудой, простукивали стены. Что удивительно, тело колдовки так и осталось лежать на полу. Лишь когда кто-то из младших братьев, споткнулся об него, то просто отпихнули к стене, чтобы не мешала.
Алан чувствовал себя не слишком уверенно, понимая, что дальше его присутствие и вовсе не обязательно и можно было бы уйти, но стоило убедиться, что все ведьминские штучки будут уничтожены. И пробы взять.
А еще… очень хотелось насолить противному святоше еще больше. А отказывать себе в исполнении собственных желаний Алан не привык.
Он прошелся по дому. Толкнул одну дверь – гостиная. Утопающая во мраке. За следующей оказался кабинет, в котором уже хозяйничал кто-то из инквизиторов. Они распахивали дверцы шкафов, вываливая все, что там было на пол. Не просматривая, сгребали в кучу бумаги. Здесь Алану делать было нечего.
Да и во всем доме – тоже. Но что-то не позволяло ему просто развернуться и уйти. Он толкнул еще одну дверь.
Спальня.
Почему-то она осталась не востребована инквизиторами и здесь царил относительный порядок. Алан вошел, не закрывая за собой дверь. Зажег свечи. Огляделся. Небольшая комната, с огромной кроватью по середине. А покрывало на кровати удивительное. Дорогое, хорошей работы. Как и ковер на полу. И мебель тоже… не дешевая мебель. Даже жалко будет, когда этакую красоту просто сожгут, как отравленное тьмой.
Эта дверь обнаружилась как-то сама собой. Алан просто взял в руки фарфоровую статуэтку, стоявшую на каминной полке. Чем-то она привлекла его внимание и захотелось потрогать. Вот он и потрогал. Тихий скрип и в стене образовался проем.
- Ничего себе! – восхитился Алан. – А она не так и проста, как можно было бы подумать. Определенно, совсем не проста.
Лаборатория.
Настоящая ведьминская лаборатория. Со стеллажами, что тянулись вдоль одной из стен. Полки были уставлены коробками и коробочками, шкатулочками, пузырьками и колбочками. Одни были пусты, другие – заполнены. Зелья, порошки, всякая всячина, предназначение половины из которой Алан даже предположить не мог.
Он медленно продвигался вдоль стеллажа. Рассматривал все это богатство. Кое-что было подписано, кое-что нет. А при виде некоторых ингредиентов, Алан вдруг почувствовал, как зачесались кончики пальцев.
За вытяжкой из леоринийской смоковницы он гонялся несколько лет. А когда нашел, не пожалел расстаться с целым состоянием за небольшой пузырек. Но оно того стоило. Смоковница сама по себе, редкая травка, растет только на старых заброшенных кладбищах, где сама земля подверглась некоторым изменениям. Но даже если и отыскать такое, то собирать эту вот травку, чтобы она принесла пользу, требуется лишь на вторые сутки после полнолуния в третий месяц лета. Да и не каждому она в руки дается. По официальной версии, лишь седьмая дочь седьмой дочери может безбоязненно сорвать травку, не потревожив при этом ее чувствительность. И там еще куча условий, которые Алан, если честно, уже не мог вспомнить.
Ему, графу Валентайн, члену тайного общества, насчитывающего уже несколько сотен лет, и то с огромнейшим трудом удалось добыть всего несколько капель. А у какой-то ведьмы целый флакон! И где справедливость?
Алан держал флакончик, рассматривая его на просвет, и боролся с искушением.
Так и не смог решить и, не имея в себе сил расстаться с заветным своим сокровищем, двинулся дальше…
Впрочем, то, что он увидел на следующей полке, заставило его выронить флакон, стоимостью в неплохой замок, вместе со слугами, собственным выездом… еще и на содержание бы осталось.
Шкатулки и шкатулочки. Из красного дерева. Разных форм и размеров, подписанные аккуратным почерком. Но привлекла внимание Алана лишь одна.
Совсем небольшая, всего в ладонь, совершенно обычная, без каких-либо украшений, она мало отличалась от остальных. Лишь только надпись. Всего два написанные той же рукой, что и все остальные надписи.
Два слова, от которых у Алана волосы зашевелились на затылке. Он нерешительно протянул руку, коснувшись, что удивительно теплого бока шкатулки и…
- Вот вы где! – Араш Нароми стремительно вошел в лабораторию. – Однако!
Инквизитор замер на пороге, рассматривая лабораторию. Алан кожей чувствовал его нетерпение, предвкушение…
Алан Фарли, граф Валентайн, на миг всего смежил веки, резко выдохнул и, развернувшись к инквизитору, произнес:
- Именем короля, вы обязаны покинуть это место, оставив здесь все в первозданном виде. Ослушание будет означать для вас смерть! – и он резко выбросил вперед руку со сжатым кулаком. Пальцы же разжимал медленно, с каким-то болезненным наслаждением наблюдая за тем, как перекашивает от злости инквизитора, как он пытается остановить Алана, но не успевает приблизиться.
Один лишь миг и с пальцев Алана срывается сизое облачко, которое за несколько коротких мгновений разрастается настолько, что окутывает всю эту комнату полностью.
- Вы… - инквизитор не справляется со своей злостью. Шипит точно змея, щурится, пытаясь взглядом испепелить своего противника. – Вы не имеете права. Это – дело инквизиции и лишь слуги Сиятельной…
- Являются подданными его величества, как и все остальные жители Леоринии, - холодно произносит Алан. – И обязаны подчиняться королевским законам точно так же, как и остальные жители нашей страны.
- Это противоречит…- он все еще пытается отыграться, хоть и понимает, что ничего-то не добьется. Королевская печать стоит. Вон она, переливается жемчужно-серым, почти как ряса инквизитора. И никто, без высочайшего на то позволения не имеет права снять ее. А если вдруг найдется умелец, способный хоть нитку вынести из этой комнаты – просто сгорит в огне, вместе со всем содержимым. И инквизитор знает об этом. Знает, и оттого бесится.
- Подайте жалобу королю, - не скрывая издевки произнес Алан. – И обязательно не забудьте рассказать ему о королевском фаворите. Уверен, его величество шутку оценит.
ГЛАВА 23
Капитан Рауз был зол. Кто ж знал, что вернувшись в столицу по поручению герцога, он застанет здесь такое…
Вот знал же, знал, что стоит вычистить это змеиное кубло, под названием двор, но… Лучше предатель известный, прикормленный, которому ничего особо важного узнать не дадут, чем кто-то кого еще вычислять придется. Так считал герцог. И потому вошь вот эта… помощником секретаря промышляющая и по совместительству продающая малые тайны виконту Ардо, была нужна.
Герцог сам отбирал информацию, которую скармливал через Лейрина дражайшему племянничку. И вот… доотбирался.
Дарвиш вот тоже… тварь, мерзавец. Девка ему понадобилась. Неужто в столице девок мало было, что он эту вот решил при себе оставить. А теперь…
Винур сплюнул на пол, все равно в этой вот камере, где нашли свою смерть трое из его стражников – отобранных лично им, Винуром Раузом, обученных и, что уж тут, в определенной степени верных. И девка пропала.
То есть, не пропала, само собой, передана в руки дражайшего племянничка.
- Я… я… - Лейрин, младший помощник секретаря трясся так, что даже говорить не мог нормально. Оно и понятно. Одно дело за малую плату передавать секреты врагу, и совсем иное – попасться за это. – Я не хотел… я не думал…
- Оно и понятно, - качнул головой капитан Рауз, не глядя на младшего секретаря – и придумали же должность. Тьфу, одним словом.
Капитан уж когда герцогу пенял, что тот развел штат таких вот… секретарей, их помощников. В горничные, опять-таки, в последнее время стали набирать не пойми кого. А ведь было время, когда он, Винур Рауз, лично с каждой беседовал. И предупреждал, что будет, если горничная та, или же лакей или еще кто из челяди, рот откроет. А теперь что?
Отпустил ситуацию. Позволил заместителям своим самостоятельно людишек набирать и что из этого вышло.
- Девка где? – на младшего секретаря он по-прежнему не смотрел.
Злость туманила не только взор, но и разум. И справиться с этим у капитана не выходило. Он жжешь самолично поручил Дарвишу от горничной той избавиться.
А тот… Тварь, какая же тварь!
- Так… увезли… - секретарь мялся, заикался. И дрожал от страха. Знал, что выкрутиться не выйдет, но все равно… явно надеялся ускользнуть. Ну-ну, больше Винур Рауз ошибок не совершит. Все концы в воду – и дело закрыто. А нет тела – нет и дела. И расследования и…
- Кто увез?
- Так я… виконт… и…
Злость стала осязаемой. Она всколыхнулась внутри, а затем выплеснулась золотым облаком, отравляя воздух вокруг. И этот вот… секретаришшшш-ка… задрожал сильнее, побледнел до синевы, и дыхание его… сердце забилось, как безумное, того и гляди выскочит из груди и кровь…
Горячая… сладкая… такая вот…
Очнулся Винур Рауз подле растерзанного тела бывшего младшего секретаря, весь в крови…
Мотнул головой, не понимая, где он и что происходит. оглядел что собственные руки, покрытые кровавыми разводами, что мертвое тело человечка, который посмел его разозлить…
Выдохнул. Резко поднялся, попытался было отряхнуть кровь, что изрядно испортила мундир. Не получилось…
- Ну и ладно… Приберите здесь! – гаркнул капитан, покидая камеру.
Он шел к своим покоям медленно, привыкая к странному, доселе не испытанному ощущению инаковости. Мир словно стал ярче. Ощущения – острее…
И страх… Страх, разлитый в воздухе, будоражил кровь.
- Иди сюда, - девчонка, молоденькая совсем. Из новеньких горничных. Что она здесь делала? Почему не спряталась, как остальные. Или же… все дело в том, что ее специально подсунули… Ему подсунули.
Она боялась. Тряслась, точно последний листок на осеннем ветру. И страх ее был сладок… а слезы…
Белая кожа, тонкая, гладкая. И тело… такое податливое, теплое…
Сколько длилось это безумие? Минуту? Или вечность? Он не знал. Не понимал и не владел собой…
Наваждение схлынуло как-то сразу и вдруг.
Золотая пелена спала с глаз и капитан, приподнявшись на локте, огляделся.
Его покои. Ковер… обычные, стоит признать. Никогда-то он особо не увлекался модой. Да и на обстановку ему было, мягко говоря, начхать. Чисто, удобно, есть где спать – и того довольно. А теперь вот вдруг заметил, что пушистый ковер, что девчонку, сжавшуюся на этом ковре с коп=мок и вздрагивавшую от рыданий.
На белой коже ее виднелись красные отметины, которые наливались цветом, растрепанные светлые волосы.
Память возвращалась неохотно. И Винур Рауз впервые испугался себя самого. Это что же… он…
Золото… Он вспомнил эти вот золотые вспышки перед глазами. И жажду крови и… желание, которое полностью подчинило себе его разум.
Лейрин… Он ведь растерзал того крысеныша. И кровь его пил. А потом вот… девка эта. Откуда она взялась? Подвернулась под руку?
- Вставай! – Винур резко поднялся сам и дернул девчонку за плечо. – И не реви. Ступай к себе.
Он бросил ей увесистый довольно мешочек с деньгами.
- Этого хватит, чтобы ты забыла о том, что здесь произошло. – Захочешь уйти – рекомендации выправят. Но если станешь болтать…
Он склонился почти к самому ее лицу, заглянул в опухшие от слез глаза и усмехнулся, недобро так усмехнулся. И почувствовал удовлетворение от того, как затрепыхалось, забилось от страха сердечко.
На то, чтобы привести себя в порядок ушло прилично времени. Тело было наполнено энергией. Вспышек злости больше не было, что несказанно радовало.
Теперь стоило заняться делами. Ту девку, которую так бездарно упустил Дарвиш следовало найти. И наказать. И узнать еще, что она там наплела Ардо. А в том, что наплела – сомнений не оставалось.
Виконт… в столице слухи ходили разные. А в особняке виконта Ард у капитана была свои люди. И о том, что племянничком герцога Бельдериза заинтересовалась инквизиция, знали уже все… кому знать такое стоило и кому – не стоило. Шептались. Перешептывались. Виконта перестали принимать в приличных домах. В неприличны, к слову, тоже пытались, но… не у всех вышло.
За три седмицы, что герцог с супругой изволили отдыхать на южном побережье, восемь девок из реки выловили. С характерными повреждениями. И только три из них служили в доме Ардо. Остальные…
Поговаривали, что виконт совсем с катушек слетел. Хватал девиц приглянувшихся прямо на улице, затаскивал в карету а там… через пару дней из вылавливали из реки. Или то, что от них осталось.
