И я решила заняться своим гардеробом. Тамира разрешила мне по своему усмотрению использовать вещи её дочери, я их все примерила, почти всё было мне впору. Но из белья я нашла только несколько тонких сорочек и трусов, похожих на мужские семейники. Они мне не понравились, а бюстгальтеров вообще не было. Вчера я постирала своё белье, за ночь оно высохло, но не могу же я всё время ходить в одном и том же!
Я нашла в комоде тонкую кофту, которая мне мала, она была из ткани, похожей на трикотаж. Иголки, нитки и ножницы тоже нашлись в одном из ящиков комода. Я выкроила из кофты трусы и бюстгальтер. Шить я умела не очень хорошо, но кое-какой опыт имелся. В детстве шила куклам платья, а в школе на уроках технологии нас учили шить фартуки, юбки и ночные сорочки. Костюм на новогодний карнавал я тоже шила сама, ну, кроме шали и платка.
Трусы я сшила быстро, правда, резинки для них не нашлось, ее в этом мире не изобрели, сделала, как пляжные бикини, на веревочке. Шить бюстгальтер сложнее, но однажды я шила себе купальник по выкройке из журнала «Бурда Моден». Шитьё бюстгальтера пришлось отложить на потом, когда будет время, но я была уверена, что у меня получится.
А вот колготки, когда порвутся, заменить будет нечем. Ладно, что-нибудь придумаю. А если не придумаю, я здесь всего на год, и без них переживу.
Мне уже пора было готовить обед. Из кухонного окна был виден только дом, напротив которого стоял наш фургон, поэтому я часто подбегала к противоположному окну, чтобы посмотреть на ярмарку.
Вдоль фургонов ходили покупатели – мужчины, женщины, дети. Лавки всех торговых фургонов были открыты, и у каждой толпился народ. Очевидно, село было зажиточным, так как все люди были одеты в шубы или дубленки и меховые шапки или пуховые платки. У многих на ногах кожаные сапоги или унты. Шубы и дубленки встречались и короткие, и длиной до колен. У женщин из-под шуб виднелись юбки разных цветов и разной длины. Многие были в таких, как у меня – до середины икр, самые короткие закрывали колени, из-под самых длинных виднелись только подошвы сапог.
Кажется, торговля шла бойко. Арнис и Тамира приходили обедать по очереди, и были в хорошем настроении. Потом пришел на обед Тео.
– Театр откроется вечером, а прямые и винтовые горки, каток и качели уже работают, – сообщил он.
– А я смогу посмотреть представление и покататься на аттракционах? – спросила я.
– Конечно, сможешь, – ответил Тео.
– Но... у меня нет денег, – пробормотала я.
– Не беспокойся об этом, – улыбнулся Тео. – Караванным всё бесплатно.
– А ты пойдешь? – загорелась я.
– Только вечером, после ужина, тогда и начнется самое веселье. А сейчас мне нужно разносить покупки.
– Значит, и я вечером. Ужин начну готовить только через два часа. А пока можно помогу тебе?
Мне хотелось посмотреть село, и хотя бы издали увидеть аттракционы.
– Хорошо, давай, – согласился Тео. – Только сапоги другие надень, твои слишком заметные, здесь таких никто не носит.
Да, мои сапожки уже стали предметом зависти многих девушек каравана. Они были на тонких высоких каблуках и сантиметровой платформе. А в караване сапоги на каблуках сантиметра три, похожие на ковбойские, были только у охранников.
Мягкие сапоги из овчины, похожие на угги, только выше, я тоже нашла в комоде, они были мне чуть великоваты, но с толстыми носками – самое то. Я и сама была рада сменить сапоги, потому что высокие каблуки носила нечасто, предпочитая удобство красоте. Я оделась, и мы спустились в лавку. Там уже было приготовлено несколько больших и маленьких корзин. Тео взял большую корзину, мне дал поменьше, но все равно тяжелую, и мы пошли. По дороге Тео поздоровался с несколькими парнями, шедшими навстречу. Они точно были не из каравана, иначе я уже знала бы их.
– Ты знаком с ними? – спросила я Тео.
– Да, мы не первый раз в этом селе, – ответил он. – Мы бываем здесь раз в четыре года.
– В четыре года? – удивилась я.
Неужели волшебник обманул меня? Он же сказал, что мы будем в этих местах через год! А караван одной и той же рыбой будет четыре года торговать? Да ну, ерунда, у них и товаров на четыре года не хватит.
– Да, каждый год из четырех у нас немного разный маршрут, а на пятый повторяется первый, – сказал Тео. – Ты попала в наш караван почти в начале. Мы в пути еще только шесть недель.
– И что, ярмарки в селах на пути каравана бывают только раз в четыре года? – удивилась я.
– Конечно, нет, Элена, – Тео рассмеялся. – Караваны ходят круглый год. Они приходят в сёла и города один раз в месяц, кроме самого мокрого осеннего месяца и весной в месяц половодья.
– Тео, а почему вы решили оставить меня в караване? Дядюшка Эгор сказал, что караван – очень закрытое общество.
– Да, он прав. Раз в год много караванов встречается в столице караванов, городе Амира-Ван. Мы продаем в городе то, что купили здесь, и покупаем товары, что будем продавать в следующем рейсе. В Амира-Ване моя старшая сестра нашла себе мужа. Но не из тех караванов, с которыми мы встречаемся раз в год. Она задержалась в городе, обещала догнать нас, но вскоре курьер принес от нее письмо, в котором она написала, что вышла замуж за парня из летнего каравана. И как только умудрилась с ним сговориться, мы же с летними караванами не встречаемся даже в Амира-Ване. И теперь увидеться с ней у нас нет никакой возможности. Мама очень переживала. И вот, наш фургон ехал первым, когда я увидел тебя, лежавшую на обочине. Когда мы поняли, что ты жива, мама очень обрадовалась, и решила, что это Великие предки послали нам тебя вместо потерянной навсегда Лоисы. Тем более ты даже чем-то на нее похожа. И возраст у тебя примерно тот же. Дядюшка Эгор сказал, твое появление – добрый знак для всего каравана.
Село оказалось больше, чем мне показалось сначала. От главной улицы отходило множество переулков, и было несколько параллельных улиц. Мы пришли к дому, в который несли груз, передали его хозяевам, и вернулись к фургону. Я была рада, что мне уже пора приниматься за приготовление ужина, и не надо больше никуда идти.
Вечером мы с Тео и другими парнями и девушками из каравана пошли на сельскую площадь. Уже стемнело, но площадь освещалась люминесцентными шарами.
Театр представлял собой большой шатер, похожий на шапито. Внутри смонтировали полукруглую сцену, остальное пространство занимали деревянные скамейки, выстроенные лесенкой. Освещалась сцена всё теми же люминесцентными шарами. Кстати, наверняка в этих шарах есть что-то волшебное. Ни один люминофор в моем мире не светится так ярко и так долго. Надо будет спросить Эгора.
Актеры переодевались в пристроенной рядом палатке. Шатер не отапливался, но когда в него набился народ, стало гораздо теплее, и спектакль начался. Пьеса была незатейливой, в ней было несколько диалогов, танцев и песен, не слишком длинной, в меру смешной и поучительной. Минут через десять после окончания спектакля начался второй показ. На второй мы с Тео не остались, и вышли на улицу.
Молодежь на площади вовсю каталась с горок. Их было четыре – прямая, винтовая, волнистая и с небольшим трамплином. Все горки были из деревянных конструкций, которые легко собирать и разбирать. Когда горка собрана, остается только полить водой наклонные поверхности из деревянных щитов, и подождать, когда вода замерзнет. Мы с Тео прокатились только по одному разу. Мне было неудобно, что сельские катаются за деньги, а мы – бесплатно. Хотя остальную караванную молодежь это ничуть не смущало.
Единственное развлечение, которое было бесплатным для всех, это занимавший половину площади каток. Но мало у кого из сельских жителей имелись коньки. Их можно было взять напрокат. Заплати – и катайся хоть весь вечер, только вернуть не забудь. Многие, особенно дети, катались просто так, на кожаных подошвах сапог. Они падали, катились на коленках или пятой точке, и весело смеялись. Девушки и парни, молодые мужчины и женщины, и пожилые люди степенно катались по кругу, парами, держась за руки, или поодиночке.
Коньки были очень просты, металлическое лезвие, прикрученное к деревянной подошве и пара кожаных ремешков. Больше всего они походили на старинные «снегурки», которые привязывались к валенкам, такие были у моей бабушки в молодости.
Владельцами аттракциона-катка были родители Териссы, одной из охранниц каравана, Даяна и Флин Эрин-Ван. Даяна выдавала коньки, а Флин следил за порядком на льду, и гонял с катка тех, у кого подошвы сапог были подбиты гвоздиками – чтобы лёд не портили. Тео рассказал, что каток заливают сами селяне, еще в начале зимы, Флину и Даяне приходится его только подновить, но это тоже непросто.
Люминесцентные шары начали постепенно гаснуть, и мелкую ребятню родители начали отправлять по домам. На катке становилось всё более просторно.
Пока я смотрела на катающихся, Тео куда-то исчез, и через минуту появился, держа за ремешки две пары коньков.
– Хочешь прокатиться, Элена?
Мне очень хотелось покататься, но после того, как в своем мире я с первого по седьмой класс каталась на фигурных коньках в секции фигурного катания, было как-то неловко. К концу седьмого класса я поняла, что чемпионки из меня не получится, и бросила секцию. С тех пор кататься мне было негде, да и не с кем, мои подруги были далеки от спорта, и от фигурного катания не фанатели. Так что я уже лет семь не вставала на коньки.
Видя мое замешательство, Тео сказал:
– Наверное, ты не умеешь, так я научу. Это не сложно. Давай, не бойся.
Ой, да кто боится-то? Я позволила Тео привязать коньки к моим уггам, и мы вышли на лёд. Я решительно отвергла руку Тео, и сделала несколько осторожных шагов. Не так удобно, как на фигурных, но скоро я освоилась. Мы проехали пару кругов рядом. Как же здорово! Вернусь домой, куплю коньки, и буду ходить на каток, пусть даже одна, без компании.
Катание по кругу мне скоро надоело. Середина катка уже почти опустела, и я свернула туда. Сделала несколько поворотов, проехалась спиной вперед, прыгнула перекидной, в пол-оборота, прыжков сложнее делать не стала, всё-таки коньки не фигурные, могло и не получиться. Эх, как же приятно, что за столько лет я ничего не забыла! Закончила экспромт вращением, вышла из него и подъехала к Тео, эффектно затормозив ребром конька и обсыпав парня ледяной пылью.
И только тут заметила его удивленно-восхищенный взгляд. И что все, кто был на катке, остановились и смотрят на меня.
– Это волшебство, да? – спросил Тео.
– Да нет... не знаю, как-то само получилось, – пробормотала я.
– Когда само, это и есть волшебство, – сказал Тео.
– Мне кажется, я умела делать это раньше. Наверное, просто вспомнила.
– А что-нибудь еще ты вспомнила? – заинтересовался Тео.
– Нет.
– Волшебник не помог?
– Я сама решила, что может быть, мне лучше и не вспоминать, – сказала я.
– Может, и лучше, – согласился Тео.
Люминесцентные шары угасли. Владельцы театра и аттракционов собрали их и сложили на крыше ближайшего к площади фургона.
– А не украдут? – спросила я.
– Нет, – ответил Тео. – Для селян они бесполезны.
– Почему?
– В составе шаров используются чешуйки драконов, поэтому...
– Что? Настоящих драконов? – удивленно прервала я парня.
– Ну конечно, настоящих, – кивнул он и продолжил: – Чешуйки драконов нужны, чтобы шары светили долго, без них света хватает не больше, чем на четверть часа. Но драконьи чешуйки работают только в том случае, если рядом есть волшебник. А волшебники редко живут в селах, они предпочитают жить в городах или путешествовать. В этом селе волшебника точно нет.
Я слышала голос Тео и его объяснения, но мысли были только о драконах: неужели я их увижу? Это невероятно!.. Хотя самое невероятное со мной уже случилось.
Все сняли коньки, сдали их владельцу катка и стали расходиться, кто по домам, а кто по фургонам. Оказалось, что нам с Тео сдавать коньки не надо, он принес свои, и своей сестры – ей в летнем караване они ни к чему, и она оставила их.
Тео с восторгом рассказал родителям о том, как я танцевала на льду. Когда он, наконец, ушел в свою комнату, я тихонько спросила:
– Теть Тамира, а куда теперь в туалет ходить? В селе кустиков нет.
– В каждом селе специально для караванов есть уборная и баня, – ответила Тамира. – Обычно это самое первое здание на въезде в село. Баней пользуются и селяне, у кого нет собственной. Твои подружки зайдут за тобой.
У меня уже есть подружки?
Не успела я удивиться этой мысли, как в окно постучали.
– Элена! – услышала я голос Териссы.
– Хватай тазик, и пошли! – добавил голос Арианы.
Дома я ни разу не ходила в общественные бани, хотя некоторые из моих знакомых любили там попариться. А мне было как-то дико раздеваться донага в присутствии множества чужих женщин. Да и опасалась заразу какую-нибудь подцепить типа лишая или грибка. Некоторые мои подруги ходили в сауну. Но мне вполне хватало ванны раз в неделю, и каждодневного вечернего душа. И о том, и о другом придется забыть, по крайней мере, на год. Купание в снегу, конечно, хорошо, но иногда хочется помыться основательно.
– Иду! – ответила я, взяла в своей комнате тазик и полотенце. – Теть Тамира, а чем волосы помыть?
Кусок мыла лежал на полочке у рукомойника, он был похож на обычное хозяйственное мыло, и я не решилась мыть им голову.
– Вот, возьми, это отвар мыльнянки со щелоком, – Тамира достала из комода небольшую стеклянную бутылочку с пробкой из коры. – Сама делала. Потом и тебя научу.
– Спасибо! – я взяла бутылочку, и выбежала на улицу.
Другие девушки каравана с тазиками под мышками уже прошли мимо, нашего фургона, и мы с Арианой и Териссой побежали догонять их.
Баней оказалась большая приземистая изба, разделенная на две части. В одной, что поменьше, у стен стояли лавки, над которыми были прибиты деревянные крючки для одежды. Лавки и пол были некрашеными, но такими чистыми, что аж светились. Освещалась комната масляными лампами.
Девушки от четырнадцати до двадцати пяти, а, может и больше, я не спрашивала, все были мне знакомы по купанию в снегу, так что стесняться нечего.
В предбаннике девушки сразу окружили меня, наперебой расспрашивая, как я научилась танцевать на коньках. Пришлось ответить, как и Тео, что не знаю, наверное, умела раньше. И где этому научилась, конечно, не помню. Многие решили, что это магия. Я заверила их, что не имею к магии никакого отношения. Все восхищались, говорили, что я танцевала очень красиво.
А если бы еще музыка была, было бы еще красивее. И если бы у меня были настоящие фигурные коньки. Но я об этом, конечно, не сказала.
Как я и предполагала, здешние девушки лифчиков не носили. Какое-то подобие трусов у них было – их нижнее белье состояло из длинной рубашки на бретельках и штанишек, похожих на шорты. Поэтому, когда я сняла рейтузы, юбку и блузку, девушки удивились еще больше.
– Какие у тебя странные трусы, – сказала Ариана, и указала на бюстгальтер. – А это что?
– А... лиф, чтобы поддерживать грудь, – сказала я, снимая этот предмет одежды.
– Но она у тебя и так красивая, – сказала девушка по имени Сана.
– А в лифчике еще красивее, – ответила я.
– Это правда, – согласилась Терисса.
– А мне бы такая штука очень пригодилась, – к нам подошла полненькая девушка, Тира. – У меня грудь слишком большая, чтобы торчать, как у вас, тощеньких. Я уже давно думала о том, что если бы моя грудь была чуть повыше, было бы гораздо красивее.
Я нашла в комоде тонкую кофту, которая мне мала, она была из ткани, похожей на трикотаж. Иголки, нитки и ножницы тоже нашлись в одном из ящиков комода. Я выкроила из кофты трусы и бюстгальтер. Шить я умела не очень хорошо, но кое-какой опыт имелся. В детстве шила куклам платья, а в школе на уроках технологии нас учили шить фартуки, юбки и ночные сорочки. Костюм на новогодний карнавал я тоже шила сама, ну, кроме шали и платка.
Трусы я сшила быстро, правда, резинки для них не нашлось, ее в этом мире не изобрели, сделала, как пляжные бикини, на веревочке. Шить бюстгальтер сложнее, но однажды я шила себе купальник по выкройке из журнала «Бурда Моден». Шитьё бюстгальтера пришлось отложить на потом, когда будет время, но я была уверена, что у меня получится.
А вот колготки, когда порвутся, заменить будет нечем. Ладно, что-нибудь придумаю. А если не придумаю, я здесь всего на год, и без них переживу.
Мне уже пора было готовить обед. Из кухонного окна был виден только дом, напротив которого стоял наш фургон, поэтому я часто подбегала к противоположному окну, чтобы посмотреть на ярмарку.
Вдоль фургонов ходили покупатели – мужчины, женщины, дети. Лавки всех торговых фургонов были открыты, и у каждой толпился народ. Очевидно, село было зажиточным, так как все люди были одеты в шубы или дубленки и меховые шапки или пуховые платки. У многих на ногах кожаные сапоги или унты. Шубы и дубленки встречались и короткие, и длиной до колен. У женщин из-под шуб виднелись юбки разных цветов и разной длины. Многие были в таких, как у меня – до середины икр, самые короткие закрывали колени, из-под самых длинных виднелись только подошвы сапог.
Кажется, торговля шла бойко. Арнис и Тамира приходили обедать по очереди, и были в хорошем настроении. Потом пришел на обед Тео.
– Театр откроется вечером, а прямые и винтовые горки, каток и качели уже работают, – сообщил он.
– А я смогу посмотреть представление и покататься на аттракционах? – спросила я.
– Конечно, сможешь, – ответил Тео.
– Но... у меня нет денег, – пробормотала я.
– Не беспокойся об этом, – улыбнулся Тео. – Караванным всё бесплатно.
– А ты пойдешь? – загорелась я.
– Только вечером, после ужина, тогда и начнется самое веселье. А сейчас мне нужно разносить покупки.
– Значит, и я вечером. Ужин начну готовить только через два часа. А пока можно помогу тебе?
Мне хотелось посмотреть село, и хотя бы издали увидеть аттракционы.
– Хорошо, давай, – согласился Тео. – Только сапоги другие надень, твои слишком заметные, здесь таких никто не носит.
Да, мои сапожки уже стали предметом зависти многих девушек каравана. Они были на тонких высоких каблуках и сантиметровой платформе. А в караване сапоги на каблуках сантиметра три, похожие на ковбойские, были только у охранников.
Мягкие сапоги из овчины, похожие на угги, только выше, я тоже нашла в комоде, они были мне чуть великоваты, но с толстыми носками – самое то. Я и сама была рада сменить сапоги, потому что высокие каблуки носила нечасто, предпочитая удобство красоте. Я оделась, и мы спустились в лавку. Там уже было приготовлено несколько больших и маленьких корзин. Тео взял большую корзину, мне дал поменьше, но все равно тяжелую, и мы пошли. По дороге Тео поздоровался с несколькими парнями, шедшими навстречу. Они точно были не из каравана, иначе я уже знала бы их.
– Ты знаком с ними? – спросила я Тео.
– Да, мы не первый раз в этом селе, – ответил он. – Мы бываем здесь раз в четыре года.
– В четыре года? – удивилась я.
Неужели волшебник обманул меня? Он же сказал, что мы будем в этих местах через год! А караван одной и той же рыбой будет четыре года торговать? Да ну, ерунда, у них и товаров на четыре года не хватит.
– Да, каждый год из четырех у нас немного разный маршрут, а на пятый повторяется первый, – сказал Тео. – Ты попала в наш караван почти в начале. Мы в пути еще только шесть недель.
– И что, ярмарки в селах на пути каравана бывают только раз в четыре года? – удивилась я.
– Конечно, нет, Элена, – Тео рассмеялся. – Караваны ходят круглый год. Они приходят в сёла и города один раз в месяц, кроме самого мокрого осеннего месяца и весной в месяц половодья.
– Тео, а почему вы решили оставить меня в караване? Дядюшка Эгор сказал, что караван – очень закрытое общество.
– Да, он прав. Раз в год много караванов встречается в столице караванов, городе Амира-Ван. Мы продаем в городе то, что купили здесь, и покупаем товары, что будем продавать в следующем рейсе. В Амира-Ване моя старшая сестра нашла себе мужа. Но не из тех караванов, с которыми мы встречаемся раз в год. Она задержалась в городе, обещала догнать нас, но вскоре курьер принес от нее письмо, в котором она написала, что вышла замуж за парня из летнего каравана. И как только умудрилась с ним сговориться, мы же с летними караванами не встречаемся даже в Амира-Ване. И теперь увидеться с ней у нас нет никакой возможности. Мама очень переживала. И вот, наш фургон ехал первым, когда я увидел тебя, лежавшую на обочине. Когда мы поняли, что ты жива, мама очень обрадовалась, и решила, что это Великие предки послали нам тебя вместо потерянной навсегда Лоисы. Тем более ты даже чем-то на нее похожа. И возраст у тебя примерно тот же. Дядюшка Эгор сказал, твое появление – добрый знак для всего каравана.
Село оказалось больше, чем мне показалось сначала. От главной улицы отходило множество переулков, и было несколько параллельных улиц. Мы пришли к дому, в который несли груз, передали его хозяевам, и вернулись к фургону. Я была рада, что мне уже пора приниматься за приготовление ужина, и не надо больше никуда идти.
ГЛАВА 4
Вечером мы с Тео и другими парнями и девушками из каравана пошли на сельскую площадь. Уже стемнело, но площадь освещалась люминесцентными шарами.
Театр представлял собой большой шатер, похожий на шапито. Внутри смонтировали полукруглую сцену, остальное пространство занимали деревянные скамейки, выстроенные лесенкой. Освещалась сцена всё теми же люминесцентными шарами. Кстати, наверняка в этих шарах есть что-то волшебное. Ни один люминофор в моем мире не светится так ярко и так долго. Надо будет спросить Эгора.
Актеры переодевались в пристроенной рядом палатке. Шатер не отапливался, но когда в него набился народ, стало гораздо теплее, и спектакль начался. Пьеса была незатейливой, в ней было несколько диалогов, танцев и песен, не слишком длинной, в меру смешной и поучительной. Минут через десять после окончания спектакля начался второй показ. На второй мы с Тео не остались, и вышли на улицу.
Молодежь на площади вовсю каталась с горок. Их было четыре – прямая, винтовая, волнистая и с небольшим трамплином. Все горки были из деревянных конструкций, которые легко собирать и разбирать. Когда горка собрана, остается только полить водой наклонные поверхности из деревянных щитов, и подождать, когда вода замерзнет. Мы с Тео прокатились только по одному разу. Мне было неудобно, что сельские катаются за деньги, а мы – бесплатно. Хотя остальную караванную молодежь это ничуть не смущало.
Единственное развлечение, которое было бесплатным для всех, это занимавший половину площади каток. Но мало у кого из сельских жителей имелись коньки. Их можно было взять напрокат. Заплати – и катайся хоть весь вечер, только вернуть не забудь. Многие, особенно дети, катались просто так, на кожаных подошвах сапог. Они падали, катились на коленках или пятой точке, и весело смеялись. Девушки и парни, молодые мужчины и женщины, и пожилые люди степенно катались по кругу, парами, держась за руки, или поодиночке.
Коньки были очень просты, металлическое лезвие, прикрученное к деревянной подошве и пара кожаных ремешков. Больше всего они походили на старинные «снегурки», которые привязывались к валенкам, такие были у моей бабушки в молодости.
Владельцами аттракциона-катка были родители Териссы, одной из охранниц каравана, Даяна и Флин Эрин-Ван. Даяна выдавала коньки, а Флин следил за порядком на льду, и гонял с катка тех, у кого подошвы сапог были подбиты гвоздиками – чтобы лёд не портили. Тео рассказал, что каток заливают сами селяне, еще в начале зимы, Флину и Даяне приходится его только подновить, но это тоже непросто.
Люминесцентные шары начали постепенно гаснуть, и мелкую ребятню родители начали отправлять по домам. На катке становилось всё более просторно.
Пока я смотрела на катающихся, Тео куда-то исчез, и через минуту появился, держа за ремешки две пары коньков.
– Хочешь прокатиться, Элена?
Мне очень хотелось покататься, но после того, как в своем мире я с первого по седьмой класс каталась на фигурных коньках в секции фигурного катания, было как-то неловко. К концу седьмого класса я поняла, что чемпионки из меня не получится, и бросила секцию. С тех пор кататься мне было негде, да и не с кем, мои подруги были далеки от спорта, и от фигурного катания не фанатели. Так что я уже лет семь не вставала на коньки.
Видя мое замешательство, Тео сказал:
– Наверное, ты не умеешь, так я научу. Это не сложно. Давай, не бойся.
Ой, да кто боится-то? Я позволила Тео привязать коньки к моим уггам, и мы вышли на лёд. Я решительно отвергла руку Тео, и сделала несколько осторожных шагов. Не так удобно, как на фигурных, но скоро я освоилась. Мы проехали пару кругов рядом. Как же здорово! Вернусь домой, куплю коньки, и буду ходить на каток, пусть даже одна, без компании.
Катание по кругу мне скоро надоело. Середина катка уже почти опустела, и я свернула туда. Сделала несколько поворотов, проехалась спиной вперед, прыгнула перекидной, в пол-оборота, прыжков сложнее делать не стала, всё-таки коньки не фигурные, могло и не получиться. Эх, как же приятно, что за столько лет я ничего не забыла! Закончила экспромт вращением, вышла из него и подъехала к Тео, эффектно затормозив ребром конька и обсыпав парня ледяной пылью.
И только тут заметила его удивленно-восхищенный взгляд. И что все, кто был на катке, остановились и смотрят на меня.
– Это волшебство, да? – спросил Тео.
– Да нет... не знаю, как-то само получилось, – пробормотала я.
– Когда само, это и есть волшебство, – сказал Тео.
– Мне кажется, я умела делать это раньше. Наверное, просто вспомнила.
– А что-нибудь еще ты вспомнила? – заинтересовался Тео.
– Нет.
– Волшебник не помог?
– Я сама решила, что может быть, мне лучше и не вспоминать, – сказала я.
– Может, и лучше, – согласился Тео.
Люминесцентные шары угасли. Владельцы театра и аттракционов собрали их и сложили на крыше ближайшего к площади фургона.
– А не украдут? – спросила я.
– Нет, – ответил Тео. – Для селян они бесполезны.
– Почему?
– В составе шаров используются чешуйки драконов, поэтому...
– Что? Настоящих драконов? – удивленно прервала я парня.
– Ну конечно, настоящих, – кивнул он и продолжил: – Чешуйки драконов нужны, чтобы шары светили долго, без них света хватает не больше, чем на четверть часа. Но драконьи чешуйки работают только в том случае, если рядом есть волшебник. А волшебники редко живут в селах, они предпочитают жить в городах или путешествовать. В этом селе волшебника точно нет.
Я слышала голос Тео и его объяснения, но мысли были только о драконах: неужели я их увижу? Это невероятно!.. Хотя самое невероятное со мной уже случилось.
Все сняли коньки, сдали их владельцу катка и стали расходиться, кто по домам, а кто по фургонам. Оказалось, что нам с Тео сдавать коньки не надо, он принес свои, и своей сестры – ей в летнем караване они ни к чему, и она оставила их.
Тео с восторгом рассказал родителям о том, как я танцевала на льду. Когда он, наконец, ушел в свою комнату, я тихонько спросила:
– Теть Тамира, а куда теперь в туалет ходить? В селе кустиков нет.
– В каждом селе специально для караванов есть уборная и баня, – ответила Тамира. – Обычно это самое первое здание на въезде в село. Баней пользуются и селяне, у кого нет собственной. Твои подружки зайдут за тобой.
У меня уже есть подружки?
Не успела я удивиться этой мысли, как в окно постучали.
– Элена! – услышала я голос Териссы.
– Хватай тазик, и пошли! – добавил голос Арианы.
Дома я ни разу не ходила в общественные бани, хотя некоторые из моих знакомых любили там попариться. А мне было как-то дико раздеваться донага в присутствии множества чужих женщин. Да и опасалась заразу какую-нибудь подцепить типа лишая или грибка. Некоторые мои подруги ходили в сауну. Но мне вполне хватало ванны раз в неделю, и каждодневного вечернего душа. И о том, и о другом придется забыть, по крайней мере, на год. Купание в снегу, конечно, хорошо, но иногда хочется помыться основательно.
– Иду! – ответила я, взяла в своей комнате тазик и полотенце. – Теть Тамира, а чем волосы помыть?
Кусок мыла лежал на полочке у рукомойника, он был похож на обычное хозяйственное мыло, и я не решилась мыть им голову.
– Вот, возьми, это отвар мыльнянки со щелоком, – Тамира достала из комода небольшую стеклянную бутылочку с пробкой из коры. – Сама делала. Потом и тебя научу.
– Спасибо! – я взяла бутылочку, и выбежала на улицу.
Другие девушки каравана с тазиками под мышками уже прошли мимо, нашего фургона, и мы с Арианой и Териссой побежали догонять их.
Баней оказалась большая приземистая изба, разделенная на две части. В одной, что поменьше, у стен стояли лавки, над которыми были прибиты деревянные крючки для одежды. Лавки и пол были некрашеными, но такими чистыми, что аж светились. Освещалась комната масляными лампами.
Девушки от четырнадцати до двадцати пяти, а, может и больше, я не спрашивала, все были мне знакомы по купанию в снегу, так что стесняться нечего.
В предбаннике девушки сразу окружили меня, наперебой расспрашивая, как я научилась танцевать на коньках. Пришлось ответить, как и Тео, что не знаю, наверное, умела раньше. И где этому научилась, конечно, не помню. Многие решили, что это магия. Я заверила их, что не имею к магии никакого отношения. Все восхищались, говорили, что я танцевала очень красиво.
А если бы еще музыка была, было бы еще красивее. И если бы у меня были настоящие фигурные коньки. Но я об этом, конечно, не сказала.
Как я и предполагала, здешние девушки лифчиков не носили. Какое-то подобие трусов у них было – их нижнее белье состояло из длинной рубашки на бретельках и штанишек, похожих на шорты. Поэтому, когда я сняла рейтузы, юбку и блузку, девушки удивились еще больше.
– Какие у тебя странные трусы, – сказала Ариана, и указала на бюстгальтер. – А это что?
– А... лиф, чтобы поддерживать грудь, – сказала я, снимая этот предмет одежды.
– Но она у тебя и так красивая, – сказала девушка по имени Сана.
– А в лифчике еще красивее, – ответила я.
– Это правда, – согласилась Терисса.
– А мне бы такая штука очень пригодилась, – к нам подошла полненькая девушка, Тира. – У меня грудь слишком большая, чтобы торчать, как у вас, тощеньких. Я уже давно думала о том, что если бы моя грудь была чуть повыше, было бы гораздо красивее.
