Митчелл хмыкнул. Взять себя в руки? Каким образом? Гнев сейчас единственный аккумулятор на котором он держится. Супруга сейчас находится там, сгорает в агонии, корчиться в вечных муках, а он здесь в поисках снеков. Злость и отчаяние действительно овладевали им, но вовсе не из-за старика, что дал лопату. Гнев переполнял его душу тем, что умом он понимал, что нереально найти в аду Сару. Просто нереально... Кого он обманывает?
— Конечно, ты найдёшь её! Что за вздор! — старик кажется тоже немного рассердился, словно обладал эмпатией и мог читать мысли других людей. — Такая преданность — редкость. Ты способен на жертву.
Митчелл еще пару раз махнул лопатой в сторону, кинув новую порцию снега к прочему, прежде чем осознал, что старик знал, буквально всё о чем он думает. Старик словно блуждал между его раздумий и мог в какой-то степени управлять ими.
— Послушайте, мистер Вэл! Или как вас там... Зачем вы помогаете мне? Разве не вы привели нас сюда? — Митчелл повернулся от машины и замер в немом вопросе. Его тяжёлое дыхание парило в воздухе. Позади никого не оказалось. Но, где же старик?
Взгляд пытливо искал повсюду мужчину преклонных лет в потрёпанной куртке. Если бы не лопата в руках, можно даже счесть данное событие как голодное помутнение рассудка или просто видение. Но, если лопата все ещё в его руках, значит и загадочный мистер Вэл несколько минут назад действительно находился здесь во плоти и крови (или из чего они все здесь состоят?). Как можно понять это место? Как понять здешних обитателей? Если великий Вэл привёл его с Сарой сюда, то зачем сейчас помогал, подбадривал?
Желудок вновь скрутило от нестерпимого голода. Наконец, когда со снегом было покончено, Мич открыл дверь в салон автомобиля и залез внутрь, дуя в ледяные ладони. Машина почти сразу завелась, чтобы согреть своего хозяина. Поковырявшись, он лишь нашёл несколько обёрток от шоколада и бумажный конверт от сушеных фруктов. Похоже, провиантом обжиться не удастся. Это плохо. При голодании мозг теряет свою активность, все умственные способности и реакции замедляется. А ведь они очень нужны в адском отеле. Поменяв чужие джинсы на свои, мистер Кэмпбелл облегченно вздохнул. Есть сменная одежда — уже хорошо. Накинув пуловер, он облокотился на сиденье, чтобы хоть немного прийти в себя. Кажется, даже задремал на несколько минут, но в сон так и не провалился. Как же хочется есть... Мич почти готов присоединиться к дьявольской трапезе.
Митчелл перевёл взгляд на парадный вход и увидел, как Джена вышла из здания. Девушка шла торопясь, изредка оборачиваясь назад будто боялась, что кто-то заметит её отсутствие или местонахождение. Шла к нему. Зачем? Мич выбрался из машины и закрыл дверь автомобиля. Джена подошла совсем близко, почти вплотную. Что-то твердое упёрлось в живот мужчины. Он опустил взгляд. Яблоко. Большое красное спелое сочное яблоко. Хвала небесам (и Джене) он сегодня поест.
— Возьмите же. Скорее! — прошептала испуганно девушка. — Оно не отправлено. Фрукты безопасны.
Митчелл тут же схватил сладкий плод. Джена развернулась и зашагала обратно. Но. Зачем она это сделала? Почему так великодушна? Все ли работающие здесь чудовища?
— Спасибо! — негромко крикнул Мич и, сев в машину принялся с жадностью откусывать яблоко. И оно оказалось божественным на вкус. Самое вкусное, что когда-либо приходилось есть.
На мгновенье он остановился. Здешнюю еду есть нельзя... Мозг отказывался принимать информацию. Это же просто яблоко! Фрукт! Не более. Джена сказала, что фрукт не отравлен. Но разве стоит ей доверять? Вдруг Хельга специально отправила Джену с яблоком, чтобы искусить его? Едва ли. Если подумать, то Хельге нет смысла этого делать. Она могла приказать. Заставить. Мич стал неспешно пережёвывать кусочек плода, чтобы насытиться. Действительно — самое вкусное яблоко в его жизни (без преувеличения). Сладкий нектар фрукта заполнял его рот. Сахарная мякоть растворялась во рту. На половине, он приказал сам себе остановиться. Кто знает, сколько ему еще придётся пробыть здесь? Хорошо, что яблоко оказалось достаточно крупным.
Подняв с сиденья бумажный конверт из-под сушёных фруктов, Мич в последний раз откусил небольшой кусок и положил яблоко внутрь. Хотя желание съесть его целиком здесь и сейчас едва не убедили его закончить начатое. Засунув конверт в карман своих джинс, Митчелл закрыл глаза и лишь теперь ненадолго провалился в сон.
Уставшему и обессиленному ему снился сон. Кошмар. Плакала Сара. Тихий, разрывающий душу плачь, разносился со всех сторон. Полная тьма. Он находился во мраке. И не мог разобрать откуда доносился плачь супруги.
— Не ищи меня... Не ищи... Я не могу быть с тобой...
Он хотел крикнуть, что не оставит ее. Что, всё что в его жизни существует, всё ради чего он готов жить заключалось в ней. Что нет божественней запаха жасмина, что не придумал ни один художник прекраснее картины, чем ее светлый улыбающийся лик. Но его горло словно сковало, будто что-то застряло внутри. Мужчина стал задыхаться. Противный металлический звон, лязги, холод и писк смешались в одну ужасную какофонию и давили прессом. Легкие не впускали кислород. Хрипы из груди превращались в кашель.
— Помогите! Помогите же кто-нибудь!
— Мы в аду! Мы все в аду! Помогите!
— Поднимайся! Поднимайся же!
— Мы в аду! Мы все в аду!
Он не знал кто это все кричал. Возможно, это он сам. Кашель усилился. Кровь хлынула с его рта фонтаном обжигая горло и подбородок. Он падал. Опора под ногами исчезла. Пытаясь ухватиться, он махал руками в надежде нащупать хоть что-то, чтобы спастись. На мгновенье ему показалось, что рука ухватилась за что-то. Ткань. Что-то мягкое. Он рванул ее на себя и резко проснулся. Его дыхание сбилось. Митчелл всё ещё находился в машине. Опустив взгляд на руку, мужчина вздрогнул. В руке оказался бейдж «Хайдан». Как это оказалось в его руке? И кто такой, черт возьми, Хайдан?
Пока его спутанные мысли бродили в закоулках разума, яблоко в кармане джинс притворилось в нечто жидкое, гнилостное и просочилось на сиденье.
Прода от 07.08.2025, 21:03
XIII
«Входя в логово льва, ты не готовишься к войне, ты приносишь войну»
Кто сказал, что в аду пекло? Здесь самый настоящий холод. Мороз пробирающий до самых костей. Холод проникающий под кожу, парализующий мышцы и сухожилия. Митчелл сидел в собственной машине, откинувшись на кресло, и наблюдал, как вечер и метель начинали владеть этими местами, словно жених и невеста. Ветер свистел за окном, завывал им свадебным мёрзлым маршем. Снег подымался небольшим столбом в вихре, танцевал на пиршестве, будто совершал праздничный ритуал. И лишь узоры на стеклах автомобиля не позволяли разглядеть торжество в полной мере. Ледяные окна свидетельствовали о том, что в какой-то момент машина все же заглохла. Когда эта мысль все посетила его голову, мужчина потер замерзающие ладони друг об друга, а затем подул в них.
Он сжал в руке клочок бумаги и старался напрячь свою память, но ничего не выходило. Хайдан. Кто же ты, Хайдан? И почему попал в его руки? Не верилось, что это простое совпадение. Ничто не случайно в отеле «Хель и Хейм». Но, зачем? И каким образом ему удалось это сделать? Похоже это место таило гораздо больше тайн, чем могло казаться на первый взгляд. Впрочем... Оно и есть одна сплошная тайна.
А может это сон? Просто дурной сон, который снится и никак не заканчивается. Но ведь скоро уже утро. Оно должно наступить в конце концов. Вот бы открыть глаза и увидеть, как это все просто исчезнет, словно дурной сон.
На всякий случай Митчелл взял бумажку с собой. Кто знал, где это может понадобиться. Выйдя из машины, Митчелл сильнее укутался в теплый серый свитер на пуговицах и спешно отправился в ненавистный отель. Зайдя внутрь, Мич отряхнулся от снега, что успел налипнуть на плечи и голову. В здании царил полумрак.
— Здравствуй, Модгуд, — вяло бросил Митчелл, проходя мимо ресепшена. Администратор фыркнул, — я тоже не рад тебя видеть.
Митчелл прошёл к лестнице и поднялся на третий этаж. Он хотел зайти в свою комнату, в надежде, что там может быть Сара. Ведь совсем недавно это был их номер. Конечно, надежда довольно сомнительная, но все же. Вдруг все это время он искал в других номерах, а она именно там. Ну, или хотя бы немного посидеть и прийти в себя. Повернув ручку номер, мужчина осторожно открыл дверь. За дверью пляж. Мич посмотрел назад — отель. Вперед — пляж. Прямо в номере — пляж и солнце светит так ярко, что слепит глаза. «Что ж... Какая разница» — мелькнула мысль в его голове, прежде чем нога ступила на жёлтый горячий песок. Да, одежда не по сезону! Становилось жарко. В пятидесяти метрах от него — море. Над морем неподалёку нависал широкий мост. Немногочисленное количество людей находились здесь с надувными матрасами и полотенцами. Лежаки, зонтики, термо-сумки. Все казалось таким настоящим, но это уже совсем не приносило удивления. С наблюдательной вышки виднелись часы, стрелки которой двигались к полудню. Что удивительно по всему пляжу стояли рекламные щиты в виде широких экранов телевизора.
От приступа жара, мужчина принялся снимать с себя верхнюю теплую одежду. Оставшись в майке и джинсах, он бросил взгляд на мост. Сердце его гулко ударило. Мич осмотрелся. Неужели никто этого не замечал? Только сейчас, обратив внимание на мост, можно заметить, как некий мужчина собирался совершить прыжок в море с огромной высоты. Последний стоял прямо на краю моста, позади него находились железные прутья перил. Прыгнуть оттуда — настоящее самоубийство. Есть риск умереть даже не успев уйти под воду, просто сломав позвоночник.
Первая мысль, которая посетила голову Митчелла — спасти. Но неожиданно широкие экраны прекратили вещать рекламу и на них появилась женщина в чёрной мантии с судейским молотком. Все же это не совсем обычный пляж, пронеслось в голове. Раздался громкий, басистый голос, который едва ли походил на женский.
— Именем Божьего закона! Аарон Кайтен проговариваться к смертной казни через утопление за убийство Джордана Кэмпбелла! Приговор привести в действие ровно в двенадцать часов по местному времени. Да простит его Бог!
Судейский молоток ударился по специальной поставке. Металлический звук зарезал слух, а затем стих. Митчелл бросил взгляд на часы. Это произойдёт с минуты на минуту!
— Осуждённый имеет право на последнее слово, — проговорил все тот же грубый голос.
На экране показалось лицо убийцы сына. Митчелл сглотнул ком в горле. Его руки сжались в кулаки. В жизни Аарону дали лишь условный срок, не смотря на то, что он оказался пьян и превысил допустимую скорость в два раза, находясь у деткой площадки. А поскольку Джордан сам выскочил на дорогу за мячом (со слов водителя было не видно как ребёнок оказался на полосе движения), приговор урезали. Судебные тяжбы шли не очень долго. Доподлинно известно, что мистер Кайтен отвалил кругленькую сумму, чтобы судья дал самый минимальный срок. Но здесь... Здесь же Аарон Кайтен получал по заслугам. Неужели он умер в реальной жизни? Злость закипала при одном взгляде на экран. Этот ублюдок заслуживает того, чтобы быть здесь! Вся сущность Митчелла противилась мысли о попытке сделать хоть что нибудь, кроме как уйти отсюда.
— Умоляю... — рыдал приговорённый, — я не умею плавать. У меня Талассофобия?! Умоляю! Только не море! Застрелите меня, прошу вас!
Народ встал с шезлонга, стал выходить на берег из воды. Буквально все смотрели на мост в ожидании смерти Аарона Кайтена. Сотни тысяч людей не собирались его спасать, они собирались наслаждаться агонией грешника.
— ПРЫГАЙ! ПРЫГАЙ! ПРЫГАЙ! — начал скандировать один, а затем подхватили окружающие. На экране осуждённый заливался слезами, пытаясь хоть как-то повлиять на грядущие события. Его плечи сотрясались от давящих эмоций. Морщинистое лицо стало похоже высохший абрикос. Голова моталась из стороны в сторону.
Стрелки часов стали отмерять последние секунды громким тиканьем. На экране мужчина всхлипывал, просил прощения, умолял. В душе Митчелла боролись противоречивые чувства. Ибо этот человек заслуживал все, что сейчас с ним происходит. Но... Мич знал, что находился здесь не просто так. Разумеется, он должен спасти убийцу собственного сына. Вот же черт! Осуждённого толкнули с моста и с пронзительным криком тот понёсся вниз, на встречу со своей смертью и страхом. Вскоре его истошный крик поглотил плеск воды.
— Дьявол! — выругался Мич.
Его ноги отказывались бежать и спасать этот кусок дерьма. Ноги налились свинцом и будто тонули в песке, как в болоте, не позволяя даже приволочить ступню вперёд хоть на дюйм. Чувства спутались. Тем временем круги на воде становились реже и реже, меньше и меньше. Надо усмирить свою гордыню, усмирить боль в сердце и вытащить его! Сделав над собой усилия, Митчелл всё же рванул с места. Он бежал и бежал, но никак не приближался к морю, ни на шаг. Что за?... Тяжёлое дыхание обжигало, не хуже горячего ветра. Тёплые вещи полетели на песок. Но новые попытки не увенчались успехом.
Неожиданно мир будто тряхануло. Мич зажмурился, чувствуя противный писк в ушах. Открыв глаза, он вновь все ещё стоял спиной к двери, а впереди мост с Аароном Кайтеном.
— Почему я не могу добежать? — спросил Мич в воздух. Снова испытание. Снова нужно думать о том, как справиться с задачей. Это нисколько не печалило его. Но чувство, что Мич постоянно находится на грани преследовало.
— Потому что не хочешь его спасти. Логично, — сказал из ниоткуда взявшийся Хенк, завставляя вздрогнуть, — А зачем его спасать? Иди в другую комнату. Ищи Сару. Не ищи смысла там, где его нет.
— Что? Откуда ты здесь? — Митчелл нахмурился, и посмотрел на друга, что стоял по правую руку от него.
— Не слушай его, Мич! Спаси Аарона! Это то, что нужно сделать, чтобы спасти меня.
Сара стояла полевую руку.
— Сара? — Митчелл хотел коснуться жены, но рука прошла сквозь ее тело. Она не настоящая, с горечью подумал мужчина. Да и откуда ей здесь взяться? Видимо, его мозг создал воображаемых Хэнка и Сару, чтобы в конец не сойти с ума.
— Имением Божьего закона... — вновь судья показалась на экранах вместо рекламы.
— Митчелл, ты зря тратишь время! — напомнил Хэнк, говоря это почти в самое ухо, — Нужно искать Сару! А не тратить время на этого... Во Вьетнаме его бы убили и за меньшее.
— Не слушай его! — говорила Сара, — это проверка! Ты хочешь меня найти? Что, если ты не спасёшь его? Что будет со мной?
— Разумеется я хочу найти тебя, Сара...
— Где дьявол не справится — женщина найдет возможность, — проворчал Хенк, скрестив руки на груди. Его острый подбородок приподнялся.
— Я пытался бежать, — оправдывался Митчелл перед Сарой, намеренно игнорируя друга, — но будто стою на месте. И не понимаю, почему...
— Подумай. Может, ты просто искренне должен захотеть это сделать? Как в библиотеке? Открой свое сердце... — говорила супруга. Будто бы это так легко. Словно тост джемом намазать. Тост с джемом вот бы что он сейчас поел, хоть и не очень любил сладкое. Но придётся отложить мысли о еде на неопределённое время.
— Искренне?
