Хельга неспешно отворила одну из дверей и встала в сторону. Больше псу приказывать не пришлось. По всей видимости, тот знал, что следует далее. Пёс затащил Митчелла внутрь и вышел наружу, клацнув перед этим зубами у его лица. Женщина взялась за ручку двери:
— Ты увидишь всё сам.
Затем дверь захлопнулась с противным скрежетом. Послышался звук тяжёлой железной щеколды, как в старых тюрьмах. Этому месту очень много лет, пронеслось в голове. Каменные стены казались холодными и рыхлыми.
— Гарм, мой хороший мальчик, — донеслось до ушей Митчелла, пока он всё ещё лежал на полу, — теперь у тебя новая игрушка — Сара Кэмпбелл.
Цербер радость гавкнул.
— Нет! — Мич подскочил с земли, не обращая внимания на то, что из его ноги сочилась струйка крови, — Нет, умоляю тебя! Не трогайте её!
Хельга рассмеялась и отправилась вверх по лестнице. Этот смех не кончался, а лишь отдалялся. Мужчина молотил в дверь, пока та не исчезла. Он огляделся. Его тело переместилось куда-то в другое место, измерение. Магазин цветов. Вокруг сладкий запах роз смешался с запахом лилий и магнолий. Мужчина стоял у прилавка, с открытым кошельком из которого, по всей видимости, хотел вытащить деньги.
— Так, что? — спросил флорист.
— Что? — переспросил Митчелл, всё ещё не понимая где находится.
— Какие цветы будете брать? Розы или герберы? — продавец расправлял хорошенький букет роз. Фольга, в которой находились упакованные цветы красиво шуршали.
Митчелл смотрит на часы, висевшие на стене. Его дыхание учащается. Календарь на стене сообщал, что сегодня, 24 ноября – день благодарения. Мужчина оставляет флориста без ответа и бросается к выходу. Сунув на ходу кошелёк в карман, он запрыгивает в машину и не с первого раза заводит автомобиль.
— Нет-нет-нет-нет! — причитает Мич, с ужасом вспоминая тот день.
***
гипотермия? — нарушение теплообмена, которое проявляется значительным понижением температуры тела человека, до значений ниже 35 °C.
Прода от 28.07.2025, 21:11
VII
Машина несётся вдоль магазинов, светофоров, Макдоналдса прямиком к дому семьи Кэмпбеллов. Скорость, с которой Митчелл мчал, превышала в два раза предельно допустимую. Если бы в городе была возможность разогнать автомобиль по максимуму, то стрелка на спидометре уже давно легла в правую сторону. Лишь бы спасти её. Сейчас он всё знает и не опоздает!
Он сможет остановить Сару вовремя. Это проверка! Автомобиль резко вошёл в поворот. В этот самый момент из-за угла дома выезжал автомобиль с прицепом, который перевозил строительный материал. Раздался хлопо?к. Вспышка света. Стёкла лопнули и посыпались вокруг на асфальте.
Как болит голова... Раскалывается. Эти мысли проскочили в голове Митчелла, пока он истекал кровью в салоне своего автомобиля, вися вверх головой. Капли крови стекали с подбородка и падали на крышу салона. Это всё? Он опоздал?
— Сара...
Взгляд потух, а остатки сил покинули тело, расслабляя каждую клетку существа, оставляя нестерпимую головную боль.
— Так, что? — спросил флорист.
— Какого чёрта? — спросил Митчелл, глядя на молодого человека. Ещё секунду назад он умирал в собственной машине. Мич осмотрелся. Всё тот же цветочный магазин.
— Что, простите? Я спросил, какие цветы будете брать? Розы или герберы?— повторил тот.
Митчелл вновь бросился к двери. Завёл машину. И решил ехать очень быстро, но по другому пути. На этот раз он поехал по длинному маршруту, но более безопасному. Здесь ему удалось достаточно сильно разогнать автомобиль. Руки выкрутили руль, и колёса направились вниз по эстакаде и налево. Митчелл проехал мимо набережной и детской площадки. До дома оставалось каких-то сто ярдов?.
В какой-то момент что-то пролетело мимо капота, и Мич почувствовал удар по автомобилю. Резкий визг тормозов оставил чёрные следы на дороге. Митчелл молил Бога, чтобы это был не человек. До ушей мужчины из приоткрытого окна донёсся крик, от которого всё холодело внутри.
— Мой мальчик! — кричала женщина. Голос был крайне знаком. — Джордан!
Митчелл вышел из машины и посмотрел назад. Тело сковало. Движенья стали неестественными. В голове нестерпимо заболело. Он видел, как Сара полетела к их сыну, который лежал на асфальте, истекая кровью. Изо рта мальчика вытекала кровь, его правая рука лежала под животом, а левая неестественно вывернута. Белый кроссовок с левой ноги валялся чуть поодаль от тела ребёнка. Сара рыдала и кричала, звала на помощь. Время остановилось.
Люди столпились вокруг в немом ужасе. Девушка подняла тело мальчика и прижала к себе, пачкаясь липкой красной жидкостью. Как в тумане он шептал имя сына, но даже сам не слышал себя. Голос будто украли. Мич сбил собственного сына. Как такое возможно? В тот день, когда погиб Джордан, Митчелл уезжал на объект в другой город.
— Мой мальчик... — кричала его безутешная мать.
Голова болела сильнее и сильнее, пока боль стала нестерпимой. Митчелл схватился за голову и зажмурился.
– Так, что? — спросил всё тот же флорист.
Митчелл поднял голову от кошелька. Опять? Мужчина потёр переносицу двумя пальцами. Он поступает неправильно. Неправильно! Надо действовать на опережение! Попасть домой на машине с этой скоростью — так себе вариант. Если он едет домой медленно, то опаздывает. Если едет быстро по маршруту А, то попадает в аварию, если по маршруту Б, то сбивает собственного сына. Должен быть другой вариант.
Думай, Мич, думай!
В надежде, что теперь он знает маршрут и готов к любому развороту событий, мужчина ринулся к машине. Но всякий раз либо умирал сам, либо сбивал сына. Что бы ни делал — конец одинаков. Если это был не автомобиль с прицепом, то бензовоз, если он проезжал мимо детской площадки спокойно, то сбивал собственного сына у магазина, рядом с домом, на пешеходном переходе. И каждый раз боль, и каждый раз его голова будто взрывалась, возвращая тело в исходную точку.
— Какие цветы будете брать? Розы или герберы?
— От вас можно позвонить?
Гениальная мысль! Именно это мелькнуло в его голове.
— Эм... Простите?
— У вас есть телефон? — спросил Митчелл.
— Да, но...
— Дайте позвонить — вопрос жизни и смерти.
— Я не могу.
— Моя жена собирается покончить с собой, дайте вызвать скорую!
— К сожалению...
Флорист с сомнением посмотрел на мужчину. Митчелл схватил флориста за грудки через прилавок:
– Или ты дашь мне позвонить, или я...
Неожиданно в живот упёрся кольт.
— Ты флорист или кто? — испуганно посмотрел на него покупатель. Из руки продавца виделось огнестрельное оружие.
— Вернуться можно, лишь повторив маршрут, — произнёс флорист.
Раздался звук выстрел пистолета.
Нестерпимо болит голова... Возвращение всегда будет таким? Чёрт! Митчелл помассировал висок.
— Так, что?
— Кто ты? — спросил Митчелл, вглядываясь в продавца. Он чувствовал вокруг ложь и подвох. — Как ты залез в мой разум?
— Эм... Я флорист, — ответил тот, — не понимаю о чём вы.
— Ага, ну, конечно, — сказал Мич, засунув кошелёк в карман.
— Какие цветы вы будете брать розы или герберы? — спросил вновь флорист.
— Возьми эти цветы и засунь их в свой тощий зад! — недовольно высказался тот, а потом раскинул руками. Мужчина покрутился, не зная к кому обращаться и в какую сторону смотреть, — Я знаю, что тогда произошло. Сара пыталась убить себя — да, это правда. Но я приехал и вовремя отвёз её в больницу. Вам не убедить меня в обратном, ублюдки!
Флорист смотрел на Митчелла как на сумасшедшего. Продавец казался сбит с толку. Митчелл подошёл ближе к кассе и вновь посмотрел прямо ему в глаза, надеясь найти в них ответы. Если бы взглядом можно было испепелять... Впрочем, чему удивляться? Если они думали, что таким образом, заставят Митчелла оставить её, то глубоко заблуждались.
— Передайте Хельге: чёрта с два им переубедить меня! Я не откажусь от неё!
С этими словами Митчелл вышел из цветочного. Это всё не по-настоящему! Не по-настоящему! Чёртовы проделки этой дьяволицы! Спешить некуда. То, что было, то было. И это никому не изменить! Даже самому дьяволу! Мич сел в машину. Завёл двигатель. Автомобиль выехал со стоянки на дорогу.
Он ехал спокойно, пропуская автомобили. Интересно, что произойдёт, если совсем не приехать домой? Разумеется, Сара умрёт. Умрёт, но только не по-настоящему. Ведь её здесь нет — она там. Это лишь его воспоминания. И с ними можно делать что угодно. Возможно, Хельга сказала, что отдаст супругу своему псу, чтобы подтолкнуть его к скорому решению. Возможно, это блеф... Как часто тьма блефует? Морена говорила, что Хельга любит играть с человеческими жизнями.
Что же теперь делать? Нужно подумать. Проживать этот день снова и снова — тяжёлое бремя. Всё будет, как захочет ОНА. Цель Хельги — Мич должен оставить мысль о том, чтобы вытащить жену и покинуть «Хель и Хейм». Если это и правда лишь ничтожная попытка убедить его, то пусть катятся ко всем чертям. Машина свернула с намеченного пути...
Весь день Митчелл провёл на набережной. Он купил себе на заправке пару снеков, кока-колу и смотрел на уходящий закат, пока сон не сморил его.
Каждый новый день начинался одинаково, чтобы Митчелл не предпринимал. Он просыпался, стоя у кассы, рядом с флористом и кошельком в руках. Если пытался спасти её, то терпел поражение, даже не доехав до дома. Если ничего не делал, то засыпа?л и просыпался в цветочном магазине с кошельком в руках. Ничего не работало.
Сару, быть может, сейчас рвут на куски, а он здесь ест снеки и любуется закатом, и ничего не делает. Чёрт! Как вообще здесь идёт время? Сколько прошло с момента прибытия его сюда? Он прожил здесь вот уже несколько дней. А сколько прошло времени там? Митчелл тряхнул головой. Это не правильно, и может длиться до бесконечности. Его либо сведут с ума, либо заставят поверить в её самоубийство. Неужели он навсегда застрял здесь, а Сара там. Этого нельзя допустить. Решив, что придётся играть по их правилам, мужчина тяжело вздохнул. «Иначе отсюда не выбраться». Нужно хотя бы попробовать и доказать, что он спас свою супругу. Возможно, сто?ит подыграть и... не спасти Сару. Но, что бы ни случилось, он не поверит в то, что Сара убила себя. Потому что этого не было и быть не могло.
— Так, что? — спросил флорист.
— Ты знаешь какой у тебя бесячий голос? — с тенью раздражения и усталостью, спросил Митчелл, облокотившись на прилавок правым предплечьем.
— Простите?
— Розы, я беру эти грёбанные розы, — ответил Мич, отсчитав несколько банкнот из кошелька, бросил купюры на стол, не заботясь о сдаче.
Флорист улыбнулся и протянул букет, что держал в руках.
— Прекрасный выбор.
— Ага, тот на который ты рассчитывал, да, урод? — спросил Мич и взглянул на часы, пытаясь вспомнить, что происходило в тот день дальше. А дальше он сел в машину, и та завелась лишь с третьего раза.
Теперь он неспешно ехал домой, соблюдая все нормы и предписания. Пропустил детей на пешеходном переходе, притормозил перед бродячей кошкой. Когда он подъехал к собственному дому, то глубоко вздохнул. Ему было очень тяжело в тот день... Не хотелось бы переживать это вновь. Но, таковы правила.
Взяв букет с заднего сиденья, мужчина закрыл дверь автомобиля и двинулся к дому. Мич вошёл в дом и положил ключи от машины на зеркало в прихожей. Он знал, что его жена лежит в ванной, напившись снотворного. Сейчас он должен...
— Сара?
— Папа! Папа приехал! — раздался детский тоненький голосок из гостиной. Митчелл замер. Сердце пропустило удар, а затем ещё один.
— Джордан?
Темноволосый мальчуган летел из гостиной прямиком в отцовские объятья. Митчелл обнял его так крепко, что сын закряхтел в его объятиях. Сын! Мич дышал этим ароматом, словно впервые вдохнул кислород после долгого погружения в воду. Сын! Руки ребёнка тёплые и нежные обвили шею отца. Сын! Его сын — жив!
— Ты раздавишь меня! — прокряхтел мальчуган.
— А меня папа не раздавишь? Ну, хоть совсем немножко, — жалостливо покосилась жена, облокотившись на дверной проём, держа в руках бежевое полотенце с красным утёнком.
— Сара! — мужчина всё ещё держа в руках сына, бросился к жене и обнял обоих. Он обнял их и заплакал точно ребёнок. — Джордан! Сара...
— Да что с тобой?— рассмеялась Сара, — предлагаю поставить цветы в вазу, потому что они единственное, что я бы хотела, чтобы ты не раздавил!
Только сейчас Митчелл вспомнил, что в одной руке у него букет белоснежных роз. Он шмыгнул носом и отпустил жену, но не выпустил из рук сына. Сара забрала букет и ушла кухню. Митчелл проводил её взглядом. Невыносимо красивая, бесконечно прекрасная и нежная Сара.
— А мама уже испекла курицу! — похвалился сын.
— Индейку! — донеслось с кухни.
— Какая разница, — шепнул отец сыну, — птица – есть птица. Пошли за стол.
Джордан взял отца за указательный палец и потащил через весь дом в гостиную, где уже своим запахам манила румяная индейка в лимонном соусе. Улыбка не сходила с лица мужчины. Мальчик трещал о каких-то своих новостях, пока не сел на стул, поджав под себя ноги, чтобы быть чуть выше, сидя за столом. Взяв белую, салфетку, он запихал её поглубже в вырез майки у горла.
— ...Ему купили вот такого размера собаку, — Джордан раскинул руками, закончив свой рассказ.
— Все помыли руки? — спросила Сара, войдя в гостиную.
— Я помыл! — воскликнул Джордан, обнажив ладони, — а папа нет!
— Я быстро помою и вернусь, — сказал Митчелл, потрепав сына за густую шевелюру. Он сейчас безумно сожалел, что его руки оказались пыльными и недостаточно чистыми, чтобы никуда не ходить.
— Можно, сегодня я прочту молитву? — спросил сын, — я выучил!
— Уж будь любезен! — ответил папа, отправляясь в ванную комнату.
Митчелл потерялся в пространстве и времени. Счастье опьяняло. Его жена и сын рядом. Что может быть лучше всего этого? Почувствовать теплоту их прикосновений? Услышать запах индейки на день благодарения в кругу семьи? Хоть на немного времени он имеет право побыть счастливым?
Мич дошёл до двери ванной комнаты. Дверь была приоткрыта. Мужчина шёл спокойно, размеренно. Но вот, из дверной щели его взор уцепился за что-то важное. Красное платье... Он толкнул дверь, та легко открылась. На полу лежала его жена. Как это? Вокруг девушки валялись разнообразные таблетки и разбитый стеклянный бокал.
— Сара! — Митчелл бросился к ней.— Сара!
— Дорого?й, ты в порядке? — послышалось из гостиной.
— Пап! Я хочу прочитать молитву!
