Она провела по фото пальцем – по лацканам нарядного костюма, по модной кепке, по довольному, улыбчивому лицу. Затем её бескровные губы открылись, и она произнесла сипло, как человек, который долго, страшно долго молчал:
– Это моя душа.
– Что?..
Её глаза не отрывались от фотографии, губы повторяли одну и ту же фразу, а у Грига кровь стыла в жилах. Взгляд наткнулся на окно – и сердце ухнуло в пятки. Тени рам и перекладин были точь-в-точь как тени оградок на кладбище.
На ближайшую остановку Григ не пошёл, решил прогуляться до следующей. В карманах он сжимал и разжимал кулаки, и мыслей хватало лишь на то, чтобы сказать себе: «Это – перекресток, это – светофор, это – стена». Но неожиданно ему в глаза бросилось то, к чему он не смог подобрать слово. Так и свернул в переулок, где прямо у торца ветхого домишки мелькали какие-то тени. Сказать бы: «Это – тени», да нельзя, потому что их ничто не отбрасывало. Скорее, наоборот, они набрасывались друг на друга. Две, что потемнее, атаковали ту, которая казалась светлее. И ни одного прохожего рядом, даже из окон никто не пялится. Некому успокоить Грига, что у него всё в порядке с головой.
Может, и не в порядке: слуховые галлюцинации абы у кого не появляются, а Григ различил целые фразы. Голоса теней произносили что-то непереводимое. Такими же яростными выкриками обмениваются заядлые азартные игроки, когда режутся в карты под звуки своей жаргонной тарабарщины. Но в том, что сейчас слышал Григ, звучали ярость и ненависть, и доносились эти звуки будто из неисправного приёмника.
Нырнув под козырёк ближайшего подъезда, Григ полез за телефоном. Пока копошился в борсетке, тени успели поменяться местами, что не помешало Григу щёлкнуть их. И поза получилась эффектная: светлый нависал над двумя тёмными, раскинув руки.
– А говорили, на Речном это14, – пробормотал Григ, убирая телефон поближе, в карман. Вдруг ещё что-нибудь увидит?
Пару дней назад однокурсницы шептались о каких-то аномальных явлениях и призраках из ниоткуда. «Бабская болтовня», – кривился Григ тогда. А оно вон как обернулось.
На остановке Григ вынул телефон, поглядел на снимок. Всё верно: три тени-силуэта бьются не на жизнь, а насмерть.
Интересно, сколько лайков наберёт это фото в «Одноклассниках»?
14 Речной вокзал и прилегающие территории считаются аномальной зоной в Новосибирске.
Пять лет назад, едва появившись в измерении людей, он прорезал проход в собственное – туда, где никто не сможет предать его, добровольно или вынужденно. Для неприятелей измерение не откроется.
Александра он выбрал сразу, наблюдал за ним с самого его рождения, и не было у Люцифера более преданного слуги. А преданность предполагает ответственность, поэтому именно Александру Люцифер поручил подобрать восемь остальных членов Совета. Конечно, состав менялся: кто-то умирал, и его место занимал другой. Невелика потеря, думал тогда Люцифер. Но от собрания к собранию изменения становились всё заметнее, и он чаще хмурил брови.
Люцифер неспешно продвинулся вдоль стены, не убирая руки с прохладной поверхности. Всего-то у него и было, что измерение шириной в три человеческих роста. Зато в длину оно простиралось до самого Небесного Града, а уж дорогу к нему Люцифер бы и через вечность вечностей не забыл. Каждая победа его армии в красках отображалась на стене и позволяла ему шагнуть ещё чуть-чуть вперёд. Так он и шёл по измерению вдоль кровавых видений, вдоль неисчислимых зеркал. Почему-то из бессчётных картин людской жизни, которые проходили перед его глазами в изгнании, ему особенно запомнилась одна: король, идущий по нескончаемой зеркальной галерее к трону. Только короля окружали тысячи свечей, а Люциферу приходилось целый год идти, чтобы приблизиться к долгожданному свету хотя бы на полутон.
Но в последнее время движение замедлилось. А хотя кому он лжёт… Люцифер упрямо тряхнул головой, и кудри защекотали щёки. Чему он научился в заточении, так это называть вещи своими именами. Люцифер, будущий правитель Небесного Града, топтался на месте, и на каждый уверенный шаг вперёд приходилось два мелких, но досадных – назад.
Безумное Трио позволило себе умереть. Провалить миссию, да какую! В итоге светлые выкрали и надёжно спрятали шар, а без него демоны слабеют день ото дня. Большинство побед приобретается тёмными магами, но с таким численным превосходством над врагами это неудивительно. Кто бы мог подумать, что светлая волшебница Изабелла окажется полезнее трёх самых тёмных.
Слух снова обожгли крики гибнущих демонов, и Люцифер хлопнул по стене другой ладонью. Досчитал до пяти, выпрямился. Пора принимать решение – горькое, но очевидное.
– Александр…
Образ почтительно склонённого приближённого возник на противоположной стене.
– Мой верный слуга, – он поднял голову и распрямил плечи, – приказываю временно прекратить боевые действия.
Он ощущал эмоции полудемона, как свои, и они полностью оправдывали ожидания, поэтому Люцифер не смотрел на Александра: гораздо больший интерес представляла картина очередного боя, проступавшая на зеркальной поверхности.
– Мой повелитель, почему же так?
Этот же вопрос Люцифер задавал самому себе, и отсутствие ответа заставляло его рычать. А теперь, когда спросили у него, ответ пришел в голову очень естественно и легко.
– Мы проиграем эту войну.
– Быть того не может!
В последний раз на Люцифера повышали голос в Небесном Граде, и он отлично помнил, как надо реагировать.
Он медленно улыбнулся и заговорил неспешно, вкрадчиво, придавая вес каждому слову:
– Мы действуем слишком быстро. От переизбытка магии завеса между мирами истончается. Если люди узнают о нас и объединятся, мы будем бессильны против их оружия.
– Но многие поддержат нас.
– А другие – наших врагов. Мы все уничтожим друг друга. Не для того я ждал столетиями, чтобы править пепелищем, так что прекратите бои и сосредоточьтесь на поисках шара. Выясните, где его прячут, но без жертв.
– Да, мой повелитель.
Образ растворился в зеркале, словно в воде. Люцифер досадливо качнул крылом. Александр умён и дальновиден, но даже он не понимает, каково это – принимать такие решения. Быть в ответе за миллиарды жизней, за судьбу всего мира. Кроме того, иногда не возбраняется и остановиться – для дела. Люцифер ждал вечность и может подождать ещё.
Из ЖЖ Оксаны Лаврентьевой
24 фев, 2007 в 3:20
Не могу уснуть, хоть что-нибудь запишу. Тин советует. Без него я бы умерла тогда. Но он мой хранитель и защитил меня от этих.
Неделю назад вернулась от Георгиевых. Не могу же я вечно у них гостить. Дома… не как обычно. Всё, нельзя плакать, нельзя плакать, нельзя плакать.
Надо учиться жить без своих способностей.
25 фев, 2007 в 21:37
Позвонила Ирина, сказала, что видела по телевизору флешмоб. Люди собирают по разным городам хорошие новости. Ирина посоветовала и мне начать подобное. Выбирать лучшее, что случилось за день, и кратко записывать. Может, попробовать хотя бы две недели? Что я теряю?
26 фев, 2007 в 21:26
Ну, поехали. День первый. Наверное, лучшее за день – то, что я поднималась сегодня по подъезду без слёз и даже без позывов заплакать.
27 фев, 2007 в 22:34
День второй. По дороге в универ не могла оторваться от чтения. Книга хорошая, позитивная, называется «Ежевичное вино». В ней столько жизни! Но это, наверное, уже вторая новость. В общем, хорошо, что эта книга попалась мне на глаза.
28 фев, 2007 в 23:50
День третий. Впервые включила музыку во время уборки.
2 мар, 2007 в 22:50
Вчера пропустила день, потому что расплакалась, когда в плеере началась папина любимая «Girl». Какие уж тут хорошие новости… Тин говорит, что всё будет идти постепенно и надо рассчитывать силы. И позволять себе срываться.
3 мар, 2007 в 20:22
Ладно, день четвёртый. Во время прогулки с Владой впервые рассмеялась, и это получилось само собой. Удивительно, но сейчас я и не вспомню, что меня так развеселило.
5 мар, 2007 в 23:38
Снова пропустила день, но по другой причине. Влада пригласила к себе с ночёвкой, а у неё интернет вырубили. Так что пишу за два дня.
День пятый, вчера. Наконец-то вышел мой сборник стихов!
День шестой, сегодня. После универа сделала капитальную уборку.
6 мар, 2007 в 22:54
День седьмой. Распечатала старые фото, несмотря на то, что расплакалась прямо в «Фотолэнде». Память важнее слёз.
7 мар, 2007 в 22:03
День восьмой. Впервые почувствовала себя полноценной хозяйкой и приготовила для Георгиевых ужин. Не всё же им мне помогать, пора и мне что-то сделать для них.
8 мар, 2007 в 21:18
День девятый. Мы с Тином целовались в зале. Тин сказал, что там, где произошли ужасные события, нарушен баланс энергии, поэтому комната нуждается в положительных эмоциях.
9 мар, 2007 в 20:56
День десятый. На паре по английской литературе разбирали Мильтона и его «Потерянный рай», и до меня вдруг дошло, что мне уже неделю не снится ничего плохого. Какие-то сны я не запоминаю, а другие нейтральные – про учёбу и путешествия. Но нет ни кошмаров, ни просто тревожных снов. Хорошая же новость!
12 мар, 2007 в 21:05
Пропустила два дня, потому что накатило. Без магии я никто! Ну и что, что бои не ведутся? Они снова начнутся, а мне придётся наблюдать! Убийцы на свободе, и я не могу даже отомстить за смерть родителей. Больно! Как же больно!!!
13 мар, 2007 в 23:47
У Тани, одногруппницы, умерла бабушка. Я стала утешать и поняла, что утешаю и себя тоже. Полегчало. Думаю, это день одиннадцатый.
14 мар, 2007 в 22:37
День двенадцатый. Снова слушала музыку, плейлист проиграл до конца, а там ведь и папино любимое, и мамино. Не плакала совсем.
15 мар, 2007 в 21:18
День тринадцатый. Без слёз прибралась в южной комнате.
16 мар, 2007 в 21:47
День четырнадцатый. Первые после того дня посиделки в кругу близких. Георгиевы заказали пиццу, пригласили меня, Владу и её родителей. Я нечасто вижусь с Анной и Анатолием, но они всегда передают мне с Владой открытки и всякие приятные мелочи. Они оба своеобразные, но, когда отбрасывают кичливость, с ними можно прекрасно общаться.
Как и большинство соратников, Ира пресекала речи об окончании войны и поправляла чересчур наивных: «Затишье. Не верите, так скоро узнаете». Она продолжала жить обычной жизнью: у учителя музыки бумаг и отчётов хватает, да и любимым мальчикам нужны её забота и внимание. Но чары обнаружения она не снимала.
Они сработали тихим воскресным вечером, и, если бы чары могли ошибаться, Ира решила бы, что это шутка. Первое апреля же. Но внезапную дрожь, схожую с ознобом при простуде, никак нельзя было назвать шуткой, и тарелка, по которой Ира проводила полотенцем, едва не выскользнула из рук.
Она подошла к окну и сразу увидела его – незнакомого мага. Молодой мужчина, смуглый экзотический красавец, но одет совсем не по погоде. Дрожит, оглядывается, выбирает, куда шагнуть без риска поскользнуться на льду или увязнуть в грязи.
Ира покачала головой.
– Серёжа, Тин, к нам маг пожаловал.
Сын подался вперёд, муж надел очки, встал с табурета и остановился рядом с ней, потирая широкий подбородок.
– Этот, что ли?
– Ну да. Видимо, с порталом промахнулся. А ботинки-то, господи!
– Скорее, туфли. Да, не повезло.
– Ладно, я чай поставлю.
Муж и сын одновременно посмотрели на неё. Глаза у них очень похожи, пусть не цветом, так формой, и округляются одинаково. Было бы из-за чего.
Ира упёрла руки в боки и насупилась.
– Думаете, я светлого мага от тёмного не отличу? Конечно, он свой, только иностранец.
Через минуту раздалось пиликанье домофона, а чуть погодя незнакомец переступил порог квартиры. Заговорил по-английски с мягким южным акцентом: представился Раулем и извинился за неожиданный визит. Немного стушевался под настороженными взглядами Валентина и Серёжи, и Ира решительно перехватила инициативу.
– С дороги сначала чай пьют, а потом о делах говорят.
Смородиновый чай получился крепким и ароматным, и под шуршание пакетика с шоколадным печеньем Ира спросила:
– Что у вас за дело к нам, Рауль?
– Я… сын Изабеллы. Она предала память наших предков, а от меня теперь все светлые отворачиваются. Я хочу искупить вину матери и помогу вам победить Люцифера.
Мгновенно наступившую тишину нарушил выдох Серёжи. Под тиканье часов, которое стало напоминать выстрелы силовых атак, он попросил:
– Расскажите нам всё, – хорошо, что обошёлся без приказной интонации, а то потомок Мелюзины не выдержал бы напора. И так ноздри раздуваются, а курносый нос напряжённо вздёрнут.
– Мать думает, что я… дурак. Диагноз, знаете… Но дураком в её окружении быть выгодно.
– Симулянт, – беззлобно хохотнул Валентин и надкусил печенье.
Фантик в Ириной руке перевернулся названием: «Маска». Она положила его на стол и принялась разглаживать.
– У матери есть комната правды. Чары, наложенные на стены, не позволяют лгать. Пару дней назад за утренним кофе я вызнал у матери всё, что нужно, а потом применил заклинание забвения.
Рауль не отрывал взгляда и пальцев от золотистого ободка чашки. Этот своеобразный гипноз должен помочь сосредоточиться, поэтому Ира молча переглядывалась с мужем и сыном. Дальнейшая информация была крайне важна, но гостя никто не торопил.
Наконец Рауль произнес:
– Тёмные ищут шар, до которого вы добрались раньше. Он переломит ход войны и поможет тёмным победить без разрушения завесы. Так считает Люцифер.
– Где он? – нахмурился Серёжа.
– В другом измерении. Он его создал, и его нельзя отследить. Как я понимаю, это что-то вроде коридора, и он ведёт к Небесному Граду. Люцифер сам связывается со своими приближёнными, и ни один враг туда не проникнет.
– Ммм, – Ира взяла из вазочки другую конфету, «Загадку». Во рту хрустнула вафельная начинка. – Враг не проникнет.
Локти Тина скользнули на стол, подбородок лёг на сложенные в замок пальцы. Покосившись на позу сына и прищур мужа, Ира осторожно заметила:
– У нас тут не комната правды. Я знаю, вы не враг, Рауль, но…
Гость без слов закатал правый рукав рубашки. На запястье обнаружился свежий шрам.
– Мой хранитель взял с меня клятву, что я буду во всём содействовать светлой армии, и посоветовал обратиться к вам. Ваша семья же… Валентин, вы, должно быть, очень могущественный хранитель, раз убили двух из Безумного Трио.
Тин улыбнулся было, но сразу смутился и опустил глаза. Комплимент за убийство – так себе похвала, пусть и за убийство опасных врагов.
– С одной справилась моя подопечная.
– Да, хранитель и об этом рассказал. Он помог мне блокировать мысли от матери, но я всё равно многим рискую. Если Люцифер узнает…
Серёжа откинул со лба русую прядь.
– Вам нужна защита, я понял. Закройте глаза.
Последний глоток из чашки получился быстрым и нервным, но Рауль послушался.
Тин и Серёжа одновременно направили на гостя ладони, и кухню на миг затопило белое сияние. Несколько секунд Ире пришлось привыкать к прежнему освещению, а тем временем Рауль, как вспугнутый оленёнок, осматривал себя.
– Щит, который мы создали, невидим и неосязаем, однако он прочнее любого стального.
Ира улыбнулась излишнему пафосу слов Тина, но его можно понять: не каждый день ему выпадает случай продемонстрировать мощь ангела-хранителя.
После чая Рауль заторопился домой, но какие хозяева отпустят гостя, одетого на +15, в мороз на -5? Разумеется, без портала не обошлось. В его роли выступила статуэтка из коллекции сувениров Тина.
– Это моя душа.
– Что?..
Её глаза не отрывались от фотографии, губы повторяли одну и ту же фразу, а у Грига кровь стыла в жилах. Взгляд наткнулся на окно – и сердце ухнуло в пятки. Тени рам и перекладин были точь-в-точь как тени оградок на кладбище.
На ближайшую остановку Григ не пошёл, решил прогуляться до следующей. В карманах он сжимал и разжимал кулаки, и мыслей хватало лишь на то, чтобы сказать себе: «Это – перекресток, это – светофор, это – стена». Но неожиданно ему в глаза бросилось то, к чему он не смог подобрать слово. Так и свернул в переулок, где прямо у торца ветхого домишки мелькали какие-то тени. Сказать бы: «Это – тени», да нельзя, потому что их ничто не отбрасывало. Скорее, наоборот, они набрасывались друг на друга. Две, что потемнее, атаковали ту, которая казалась светлее. И ни одного прохожего рядом, даже из окон никто не пялится. Некому успокоить Грига, что у него всё в порядке с головой.
Может, и не в порядке: слуховые галлюцинации абы у кого не появляются, а Григ различил целые фразы. Голоса теней произносили что-то непереводимое. Такими же яростными выкриками обмениваются заядлые азартные игроки, когда режутся в карты под звуки своей жаргонной тарабарщины. Но в том, что сейчас слышал Григ, звучали ярость и ненависть, и доносились эти звуки будто из неисправного приёмника.
Нырнув под козырёк ближайшего подъезда, Григ полез за телефоном. Пока копошился в борсетке, тени успели поменяться местами, что не помешало Григу щёлкнуть их. И поза получилась эффектная: светлый нависал над двумя тёмными, раскинув руки.
– А говорили, на Речном это14, – пробормотал Григ, убирая телефон поближе, в карман. Вдруг ещё что-нибудь увидит?
Пару дней назад однокурсницы шептались о каких-то аномальных явлениях и призраках из ниоткуда. «Бабская болтовня», – кривился Григ тогда. А оно вон как обернулось.
На остановке Григ вынул телефон, поглядел на снимок. Всё верно: три тени-силуэта бьются не на жизнь, а насмерть.
Интересно, сколько лайков наберёт это фото в «Одноклассниках»?
14 Речной вокзал и прилегающие территории считаются аномальной зоной в Новосибирске.
***
Пять лет назад, едва появившись в измерении людей, он прорезал проход в собственное – туда, где никто не сможет предать его, добровольно или вынужденно. Для неприятелей измерение не откроется.
Александра он выбрал сразу, наблюдал за ним с самого его рождения, и не было у Люцифера более преданного слуги. А преданность предполагает ответственность, поэтому именно Александру Люцифер поручил подобрать восемь остальных членов Совета. Конечно, состав менялся: кто-то умирал, и его место занимал другой. Невелика потеря, думал тогда Люцифер. Но от собрания к собранию изменения становились всё заметнее, и он чаще хмурил брови.
Люцифер неспешно продвинулся вдоль стены, не убирая руки с прохладной поверхности. Всего-то у него и было, что измерение шириной в три человеческих роста. Зато в длину оно простиралось до самого Небесного Града, а уж дорогу к нему Люцифер бы и через вечность вечностей не забыл. Каждая победа его армии в красках отображалась на стене и позволяла ему шагнуть ещё чуть-чуть вперёд. Так он и шёл по измерению вдоль кровавых видений, вдоль неисчислимых зеркал. Почему-то из бессчётных картин людской жизни, которые проходили перед его глазами в изгнании, ему особенно запомнилась одна: король, идущий по нескончаемой зеркальной галерее к трону. Только короля окружали тысячи свечей, а Люциферу приходилось целый год идти, чтобы приблизиться к долгожданному свету хотя бы на полутон.
Но в последнее время движение замедлилось. А хотя кому он лжёт… Люцифер упрямо тряхнул головой, и кудри защекотали щёки. Чему он научился в заточении, так это называть вещи своими именами. Люцифер, будущий правитель Небесного Града, топтался на месте, и на каждый уверенный шаг вперёд приходилось два мелких, но досадных – назад.
Безумное Трио позволило себе умереть. Провалить миссию, да какую! В итоге светлые выкрали и надёжно спрятали шар, а без него демоны слабеют день ото дня. Большинство побед приобретается тёмными магами, но с таким численным превосходством над врагами это неудивительно. Кто бы мог подумать, что светлая волшебница Изабелла окажется полезнее трёх самых тёмных.
Слух снова обожгли крики гибнущих демонов, и Люцифер хлопнул по стене другой ладонью. Досчитал до пяти, выпрямился. Пора принимать решение – горькое, но очевидное.
– Александр…
Образ почтительно склонённого приближённого возник на противоположной стене.
– Мой верный слуга, – он поднял голову и распрямил плечи, – приказываю временно прекратить боевые действия.
Он ощущал эмоции полудемона, как свои, и они полностью оправдывали ожидания, поэтому Люцифер не смотрел на Александра: гораздо больший интерес представляла картина очередного боя, проступавшая на зеркальной поверхности.
– Мой повелитель, почему же так?
Этот же вопрос Люцифер задавал самому себе, и отсутствие ответа заставляло его рычать. А теперь, когда спросили у него, ответ пришел в голову очень естественно и легко.
– Мы проиграем эту войну.
– Быть того не может!
В последний раз на Люцифера повышали голос в Небесном Граде, и он отлично помнил, как надо реагировать.
Он медленно улыбнулся и заговорил неспешно, вкрадчиво, придавая вес каждому слову:
– Мы действуем слишком быстро. От переизбытка магии завеса между мирами истончается. Если люди узнают о нас и объединятся, мы будем бессильны против их оружия.
– Но многие поддержат нас.
– А другие – наших врагов. Мы все уничтожим друг друга. Не для того я ждал столетиями, чтобы править пепелищем, так что прекратите бои и сосредоточьтесь на поисках шара. Выясните, где его прячут, но без жертв.
– Да, мой повелитель.
Образ растворился в зеркале, словно в воде. Люцифер досадливо качнул крылом. Александр умён и дальновиден, но даже он не понимает, каково это – принимать такие решения. Быть в ответе за миллиарды жизней, за судьбу всего мира. Кроме того, иногда не возбраняется и остановиться – для дела. Люцифер ждал вечность и может подождать ещё.
Глава 6
Из ЖЖ Оксаны Лаврентьевой
24 фев, 2007 в 3:20
Не могу уснуть, хоть что-нибудь запишу. Тин советует. Без него я бы умерла тогда. Но он мой хранитель и защитил меня от этих.
Неделю назад вернулась от Георгиевых. Не могу же я вечно у них гостить. Дома… не как обычно. Всё, нельзя плакать, нельзя плакать, нельзя плакать.
Надо учиться жить без своих способностей.
25 фев, 2007 в 21:37
Позвонила Ирина, сказала, что видела по телевизору флешмоб. Люди собирают по разным городам хорошие новости. Ирина посоветовала и мне начать подобное. Выбирать лучшее, что случилось за день, и кратко записывать. Может, попробовать хотя бы две недели? Что я теряю?
26 фев, 2007 в 21:26
Ну, поехали. День первый. Наверное, лучшее за день – то, что я поднималась сегодня по подъезду без слёз и даже без позывов заплакать.
27 фев, 2007 в 22:34
День второй. По дороге в универ не могла оторваться от чтения. Книга хорошая, позитивная, называется «Ежевичное вино». В ней столько жизни! Но это, наверное, уже вторая новость. В общем, хорошо, что эта книга попалась мне на глаза.
28 фев, 2007 в 23:50
День третий. Впервые включила музыку во время уборки.
2 мар, 2007 в 22:50
Вчера пропустила день, потому что расплакалась, когда в плеере началась папина любимая «Girl». Какие уж тут хорошие новости… Тин говорит, что всё будет идти постепенно и надо рассчитывать силы. И позволять себе срываться.
3 мар, 2007 в 20:22
Ладно, день четвёртый. Во время прогулки с Владой впервые рассмеялась, и это получилось само собой. Удивительно, но сейчас я и не вспомню, что меня так развеселило.
5 мар, 2007 в 23:38
Снова пропустила день, но по другой причине. Влада пригласила к себе с ночёвкой, а у неё интернет вырубили. Так что пишу за два дня.
День пятый, вчера. Наконец-то вышел мой сборник стихов!
День шестой, сегодня. После универа сделала капитальную уборку.
6 мар, 2007 в 22:54
День седьмой. Распечатала старые фото, несмотря на то, что расплакалась прямо в «Фотолэнде». Память важнее слёз.
7 мар, 2007 в 22:03
День восьмой. Впервые почувствовала себя полноценной хозяйкой и приготовила для Георгиевых ужин. Не всё же им мне помогать, пора и мне что-то сделать для них.
8 мар, 2007 в 21:18
День девятый. Мы с Тином целовались в зале. Тин сказал, что там, где произошли ужасные события, нарушен баланс энергии, поэтому комната нуждается в положительных эмоциях.
9 мар, 2007 в 20:56
День десятый. На паре по английской литературе разбирали Мильтона и его «Потерянный рай», и до меня вдруг дошло, что мне уже неделю не снится ничего плохого. Какие-то сны я не запоминаю, а другие нейтральные – про учёбу и путешествия. Но нет ни кошмаров, ни просто тревожных снов. Хорошая же новость!
12 мар, 2007 в 21:05
Пропустила два дня, потому что накатило. Без магии я никто! Ну и что, что бои не ведутся? Они снова начнутся, а мне придётся наблюдать! Убийцы на свободе, и я не могу даже отомстить за смерть родителей. Больно! Как же больно!!!
13 мар, 2007 в 23:47
У Тани, одногруппницы, умерла бабушка. Я стала утешать и поняла, что утешаю и себя тоже. Полегчало. Думаю, это день одиннадцатый.
14 мар, 2007 в 22:37
День двенадцатый. Снова слушала музыку, плейлист проиграл до конца, а там ведь и папино любимое, и мамино. Не плакала совсем.
15 мар, 2007 в 21:18
День тринадцатый. Без слёз прибралась в южной комнате.
16 мар, 2007 в 21:47
День четырнадцатый. Первые после того дня посиделки в кругу близких. Георгиевы заказали пиццу, пригласили меня, Владу и её родителей. Я нечасто вижусь с Анной и Анатолием, но они всегда передают мне с Владой открытки и всякие приятные мелочи. Они оба своеобразные, но, когда отбрасывают кичливость, с ними можно прекрасно общаться.
***
Как и большинство соратников, Ира пресекала речи об окончании войны и поправляла чересчур наивных: «Затишье. Не верите, так скоро узнаете». Она продолжала жить обычной жизнью: у учителя музыки бумаг и отчётов хватает, да и любимым мальчикам нужны её забота и внимание. Но чары обнаружения она не снимала.
Они сработали тихим воскресным вечером, и, если бы чары могли ошибаться, Ира решила бы, что это шутка. Первое апреля же. Но внезапную дрожь, схожую с ознобом при простуде, никак нельзя было назвать шуткой, и тарелка, по которой Ира проводила полотенцем, едва не выскользнула из рук.
Она подошла к окну и сразу увидела его – незнакомого мага. Молодой мужчина, смуглый экзотический красавец, но одет совсем не по погоде. Дрожит, оглядывается, выбирает, куда шагнуть без риска поскользнуться на льду или увязнуть в грязи.
Ира покачала головой.
– Серёжа, Тин, к нам маг пожаловал.
Сын подался вперёд, муж надел очки, встал с табурета и остановился рядом с ней, потирая широкий подбородок.
– Этот, что ли?
– Ну да. Видимо, с порталом промахнулся. А ботинки-то, господи!
– Скорее, туфли. Да, не повезло.
– Ладно, я чай поставлю.
Муж и сын одновременно посмотрели на неё. Глаза у них очень похожи, пусть не цветом, так формой, и округляются одинаково. Было бы из-за чего.
Ира упёрла руки в боки и насупилась.
– Думаете, я светлого мага от тёмного не отличу? Конечно, он свой, только иностранец.
Через минуту раздалось пиликанье домофона, а чуть погодя незнакомец переступил порог квартиры. Заговорил по-английски с мягким южным акцентом: представился Раулем и извинился за неожиданный визит. Немного стушевался под настороженными взглядами Валентина и Серёжи, и Ира решительно перехватила инициативу.
– С дороги сначала чай пьют, а потом о делах говорят.
Смородиновый чай получился крепким и ароматным, и под шуршание пакетика с шоколадным печеньем Ира спросила:
– Что у вас за дело к нам, Рауль?
– Я… сын Изабеллы. Она предала память наших предков, а от меня теперь все светлые отворачиваются. Я хочу искупить вину матери и помогу вам победить Люцифера.
Мгновенно наступившую тишину нарушил выдох Серёжи. Под тиканье часов, которое стало напоминать выстрелы силовых атак, он попросил:
– Расскажите нам всё, – хорошо, что обошёлся без приказной интонации, а то потомок Мелюзины не выдержал бы напора. И так ноздри раздуваются, а курносый нос напряжённо вздёрнут.
– Мать думает, что я… дурак. Диагноз, знаете… Но дураком в её окружении быть выгодно.
– Симулянт, – беззлобно хохотнул Валентин и надкусил печенье.
Фантик в Ириной руке перевернулся названием: «Маска». Она положила его на стол и принялась разглаживать.
– У матери есть комната правды. Чары, наложенные на стены, не позволяют лгать. Пару дней назад за утренним кофе я вызнал у матери всё, что нужно, а потом применил заклинание забвения.
Рауль не отрывал взгляда и пальцев от золотистого ободка чашки. Этот своеобразный гипноз должен помочь сосредоточиться, поэтому Ира молча переглядывалась с мужем и сыном. Дальнейшая информация была крайне важна, но гостя никто не торопил.
Наконец Рауль произнес:
– Тёмные ищут шар, до которого вы добрались раньше. Он переломит ход войны и поможет тёмным победить без разрушения завесы. Так считает Люцифер.
– Где он? – нахмурился Серёжа.
– В другом измерении. Он его создал, и его нельзя отследить. Как я понимаю, это что-то вроде коридора, и он ведёт к Небесному Граду. Люцифер сам связывается со своими приближёнными, и ни один враг туда не проникнет.
– Ммм, – Ира взяла из вазочки другую конфету, «Загадку». Во рту хрустнула вафельная начинка. – Враг не проникнет.
Локти Тина скользнули на стол, подбородок лёг на сложенные в замок пальцы. Покосившись на позу сына и прищур мужа, Ира осторожно заметила:
– У нас тут не комната правды. Я знаю, вы не враг, Рауль, но…
Гость без слов закатал правый рукав рубашки. На запястье обнаружился свежий шрам.
– Мой хранитель взял с меня клятву, что я буду во всём содействовать светлой армии, и посоветовал обратиться к вам. Ваша семья же… Валентин, вы, должно быть, очень могущественный хранитель, раз убили двух из Безумного Трио.
Тин улыбнулся было, но сразу смутился и опустил глаза. Комплимент за убийство – так себе похвала, пусть и за убийство опасных врагов.
– С одной справилась моя подопечная.
– Да, хранитель и об этом рассказал. Он помог мне блокировать мысли от матери, но я всё равно многим рискую. Если Люцифер узнает…
Серёжа откинул со лба русую прядь.
– Вам нужна защита, я понял. Закройте глаза.
Последний глоток из чашки получился быстрым и нервным, но Рауль послушался.
Тин и Серёжа одновременно направили на гостя ладони, и кухню на миг затопило белое сияние. Несколько секунд Ире пришлось привыкать к прежнему освещению, а тем временем Рауль, как вспугнутый оленёнок, осматривал себя.
– Щит, который мы создали, невидим и неосязаем, однако он прочнее любого стального.
Ира улыбнулась излишнему пафосу слов Тина, но его можно понять: не каждый день ему выпадает случай продемонстрировать мощь ангела-хранителя.
После чая Рауль заторопился домой, но какие хозяева отпустят гостя, одетого на +15, в мороз на -5? Разумеется, без портала не обошлось. В его роли выступила статуэтка из коллекции сувениров Тина.
